Ирина Захарова
За гранью апокалипсиса
Свои среди чужих. Глава 3
Шурка не спеша потягивал легкий алкогольный коктейль, наслаждаясь недоступным прежде вкусом, и тихо фигел от происходящего вокруг. Войдя в общество защитников вечной жизни, он точно перенесся в другой мир. Мир настолько отличный, от того, который знал с детства, что становилось дико от мысли, что те могут существовать одновременно в одном измерении. От роскоши, после небогатой жизни обычных обывателей, часто перебивающихся с хлеба на воду, тотальной экономии на всех уровнях бытия, пустой квартиры капитана, разрухи Круга первого. От разговоров не о спасительной вакцине, а о возможностях, которые открывал вирус, хранящий тела от старения и распада. Они хоть одного обращенного видели, чтобы мечтать оказаться на их месте? Он даже решительно качнул сам себе головой, забываясь.
– Ты не согласен? – спросил Валентин, сынок местного олигарха, покидая импровизированную трибуну и присаживаясь к нему за столик.
И Шурка снова покачал головой, решив, что это удобный момент, чтобы перейти к сути миссии. Тем более, затягивая, он рисковал не успеть к моменту отмашки личного представителя Компании, что вместе с капитаном ежеминутно рисковала жизнью. Точно кидаясь в омут головой, встал, в свою очередь поднимаясь на помост бывшего ночного клуба "Зажигалка". Еще пилон сохранился.
– Сколько можно говорить? – вопросил он, вспоминая выступление начальника гарнизона в прошлом месяце. – Сколько можно терпеть подобное отношение? Во все времена, в любой стране правительство не желает слушать тех, кто не согласен с их позицией. И всегда людям оставалось только одно: радикальные меры. Пора заявить о себе в полный голос. Привлечь внимание общественности и народа актом, который правительство не сможет игнорировать!
– Например? – послышалось из притихшей аудитории.
Шурка набрал в легкие побольше воздуха. Ни шагу назад. Он должен это сказать.
– Террористический акт, – уточнил для непонятливых, сам удивляясь твердости голоса, словно он действительно верил в то, что говорил.
По залу прокатился гомон. Не прошло и минуты, как собравшиеся поделились на два лагеря: согласных и протестующих. И последних можно было понять. Шурка и сам являлся противником подобных мер, но, когда на кону стоят жизни друзей и судьба всего человечества, выбирать не приходится. Опять же: приказы не обсуждаются…
– Ну ты даешь, – заметил Валентин, когда он вернулся за их столик. – И откуда ты взялся такой шустрый?
Шурка передернул плечами, уходя от ответа, следуя наказу старшего товарища: минимум информации о себе. Чем больше подробностей, тем легче запутаться, легче попасться на какой-нибудь глупой мелочи.
– Ты не согласен? – вернул он стороннику вечной жизни его же вопрос.
– Да нет, – задумчиво отозвался тот. – Это интересная мысль. Только…
– Папочка карманных денег лишит?
Валентин нервно засмеялся, оценив шутку собеседника, и Шурка позволил себе к нему присоединиться, делая вид, что выпад ею и был. Потом они выпили еще по коктейлю, и Валентин вдруг склонился к собеседнику, шепнув:
– Никогда больше не произноси подобного вслух.
– Почему?
Валентин воровато оглянулся, будто они уже занимались передачей взрывчатки. Выпил еще. Для храбрости? Выдохнул:
– Ты же умный парень, Александр. И ты мне нравишься… За такими организациями всегда стоят серьезные люди. Иначе это сборище идиотов давно бы уже разогнали. И перемены им не на руку. Кумекаешь?
Шурка кивнул, и за весь вечер они больше ни разу не коснулись опасной темы.
Покидая клуб одним из последних, ведь спешить ему было некуда, Шурка задержался на ступенях лестницы, еще раз прокручивая в памяти вечер, чтобы выделить и запомнить главное. И невольно вздрогнул, когда его ухватили за локоть, привлекая внимание.
– Приходи в пивточку у восточных ворот. Через пол часа, – шепнул, точно мимоходом, один из членов клуба, постарше многих. – Поговорим.
Клюнули?
Вот только за столь короткое время ему не обернуться: наведаться на квартиру Константина, где ждал вестей Линь, и успеть к месту встречи. Сделано намеренно? Ну и, наверное, оправдано. Что сторонники вечной жизни знают о нем? Ничего. Видимо тоже опаска имеется. Как бы там ни было, а отступать поздно, да и куда, коли на кону стоит, самое малое – жизни товарищей, большее – целого мира?
Впрочем, чтобы добраться до места встречи минуя патрули, ибо комендантский час уже вступил в силу, а светить фальшивыми документами не стоило, времени было отпущено достаточно. И Шурка не стал его терять, зашагав вдоль ночной улицы. Обгрызанный диск Луны, осколок которой, упавший в год апокалипсиса, винили сперва в пандемии, предполагая инопланетный вирус, висел над Землей так низко, что казалось, можно различить на поверхности впадины высохших морей и горные хребты. В детстве, он часто представлял, как отправляется туда с миссией, когда стали ходить слухи о проекте по заселению холодного, мертвого спутника. А потом забирает мать с планеты, захваченной монстрами. Но проект так и остался в проекте, не хватало материалов, людей, специалистов, мощностей, а в школе вывесили объявление о наборе в Высшую школу охотников. И его дальнейшая судьба оказалась предрешена.
Звук шагов разнесся по округе, искаженный гулким эхом, и Шурка предпочел не рисковать, затаившись в ближайшей подворотне. Встреча отрезвила, возвращая в тревожную реальность, и до восточных ворот он передвигался длинными перебежками. Нырнув в пивточку, замаскированную под вещевой склад, выдохнул. Уж, казалось, после визита в мертвый город ему и море по колено, ан нет…
Из-за углового столика помахали рукой, и одетый в рабочий комбинезон привратник отступил в сторону, пропуская визитера внутрь.
Шурка невольно быстро осмотрелся по сторонам, точно ждал неприятностей. Однако посетителям заведения, по трое, по четверо сидящим за добротными деревянными столиками не было до вновь прибывшего совершенно никакого дела.
Присев за столик так, чтобы видеть входную дверь, Шурка дежурно улыбнулся стороннику вечной жизни, которого видел на обоих собраниях, что довелось посетить за эти два дня. Возможно, тот присутствовал и на вечеринке, но Шурка терялся в мерцающих огнях и толпе ряженых.
– Выпьешь? – предложил тот, подвинув ближе стакан и взвешивая в руке початую бутылку зеленоватого напитка.
Шура решительно отказался:
– Предпочитаю вести дела на трезвую голову.
– Похвально, – прозвучал над ухом незнакомый женский голос и, запирая его в углу, по правую руку на стул опустилась дамочка лет этак за тридцать. Точнее определить Шурка бы не взялся из-за обилия "штукатурки" на лице незнакомки, одетой на мужской манер. – Мне доложили: тебе приспичило что-то взорвать?
Тон незнакомки обещал исполнение желания и, если бы не выставленное личным представителем условие, Шурка бы несомненно за него ухватился, но…
– Ну что вы, я человек миролюбивый, – возразил он. – Однако в обществе назревает проблема, и я хочу привлечь к ней внимание общественности.
– И тем самым подставить под удар склонных к фантазиям детишек, – заметила собеседница, сердито сложив неестественно алые от помады губы. Не иначе мамаша кого-то из членов клуба. – Кто надоумил тебя?
– Не понимаю, о чем вы, – отрицая причастность к делу кого-то еще, отрезал Шурка. – И поскольку вы не склонны мне помочь, позвольте откланяться. Мы зря теряем время.
Он поднялся, однако не успел ступить и шагу, как на него наставили дуло пистолета.
– Не спеши, птенчик. Нам еще есть, что обсудить.
Женщина кивнула, и слева потянуло резким неприятным запахом, который сунули ему под нос вместе с носовым платком. В ноздре защекотало. А потом мир покачнулся, и земля уплыла из-под ног…
Если тебя хотят убить, лучше быть на виду. Именно это правило привело Звагина в "Последний приют". Или слабая надежда на весточку от Линя? А может, осознание, что скоро бара не станет. Чего же он точно не желал, так это набраться до комы, тогда любого голыми руками бери.
– А вы тут не частый гость, – раздался справа незнакомый голос, и на соседний табурет опустился темноволосый охотник средних лет.
– Я тоже вас прежде не встречал, – заметил Звагин, допивая чистый джин, чтобы плеснуть в бокал еще и жестом предложить собеседнику присоединиться.
Тот покачал головой, так же без слов демонстрируя апельсиновый сок из концентрата. Хм, обычно в подобные заведения приходили за другим.
– Вас это беспокоит?
– А должно? – как можно небрежнее усмехнулся Звагин, почувствовав едва уловимое осторожное прикосновение к своему разуму. Телепат. Оценивал степень сложности поставленной задачи. Или являлся профессионалом настолько высокого уровня, что даже он, знакомый с телепатией не понаслышке, не смог распознать вторжение в собственный разум?
Собеседник засмеялся:
– Странный у нас разговор выходит. Не находите?
– Да. Это, должно быть от того, что мне пора закругляться, – вторил ему Звагин, думая исключительно об упругих струях летней воды в душе и теплой постели. Ну еще об остатках алкоголя в бутылке, что оставил на столе, на разживу какому-нибудь пьянчуге. О маршруте, которым будет добираться. Сколько ложек кофе сыпанет в чашку… – Завтра за баранку.
Незнакомец понимающе кивнул и остался на своем месте, задумчиво потягивая сок.
Неужели паранойя?
– Составить компанию, приятель?
Пока он вдыхал прохладный вечерний воздух на последней ступени лестницы, его догнала девица легкого поведения. Провести ночь с которой не отказался бы ни один из охотников за соседним столиком.
– Извини, дорогая.
Отказался Звагин от заманчивого предложения, со спокойной душой представив крохотную каморку в обители охотников, узкую кровать, КПП, через которое не проскочить штатским… Подарив телепатке улыбку, зашагал нетвердой походкой вдоль улицы, продолжая играть подвыпившего охотника.
Выбрался развлечься…
И лишь ступив под своды здания обители, где подавлялись малейшие паранормальные импульсы, невольно выдохнул. Пользуясь тем, что караульный отвлекся на вызов по внутренней связи, бросил быстрый взгляд в журнал. Лиза еще не возвращалась. Видать далече услал генеральный…
При мысли о человеке, которого еще недавно боготворил, Звагин поморщился, точно от зубной боли. Каждая встреча с генеральным теперь представляла сущую пытку, вытерпеть которую помогала лишь выработанная за годы службы выдержка. А что же должна чувствовать Лиза?.. Тьфу!.. Звагин даже сплюнул в сердцах, вытягиваясь на койке. Личный представитель в самом деле становился навязчивой идеей, словно девушка приворожила вояку.
Как ему сейчас не хватало старого напарника, с которым мог обсудить все, ведь тот понимает тебя, как никто другой…
– Кошмарики мучают?
Резко сев на чужой, сбитой постели, Линь посмотрел на приятеля, что дымил перед радиостанцией пахучей сигаретой. Давно не первой, судя по пепельнице, что лично опорожнил перед сном.
– Не боишься рак легких заработать? – поинтересовался он, пытаясь понять, чей зов пробудил его от крепкого, как у всех телепатов, сна.
Тот отмахнулся, туша окурок и стягивая раритетные наушники:
– Все одно до старости не доживу.
– Самокритично. – Линь усмехнулся, но почти тут же прижал пальцы к виску. Зов повторился. Он даже смог разобрать эмоциональную окраску, так силен был страх, охвативший стажера. – Шурка в беде.
Вскочив, начал быстро одеваться, молясь, чтобы успеть. Костя, позабыв про накрывшую с утра хандру, дотянулся до пульта маячка, что они спрятали в одежде стажера. На всякий пожарный. Включив монитор, вскинул голову.
– Он не далеко. В Круге первом, – удивленно заметил он.
Да и правда что, расстояние от клуба, куда Шурка отправился, и до внутренней стены было более чем приличным. Опять же уговор: не приходить сюда без особой надобности…
– Скорее.
На ходу сунув за пояс парабеллум, Линь ухватил старинного приятеля за локоть, поторапливая, заставляя подняться. Тот все поглядывал на крохотный монитор пульта, но телепат не нуждался в аппаратах – его вел все более отчетливый зов.
Небо над стеной уже начинало теплеть, рассеивая густой мрак ночи, но до рассвета оставалось еще далеко. Самое опасное время наравне с полночью.
– Смотри.
Константин простер руку в сторону разрезанного надвое внутренней стеной бывшего детского сада, кирпич которого густо покрывало старое, облупившееся граффити. Первое время, нарушителей комендантского часа и границ было больше. После прорыва в Круг первый обращенных – заметно поубавилось. На крыше одноэтажной пристройки, в которой прежде располагалась столовая, находились четверо. Руки того, что стоял на коленях, на самом краю, были связаны за спиной. Шурка… Он покачнулся, невольно наклоняясь вперед, и один из подручных дамы, что-то обронившей пленнику, по велению ее категоричного пасса, ногой придал телу несчастного ускорение, отправляя в полет с крыши.
Шурка, держись!
Линь поспешил было товарищу на выручку, но вдруг замер, почувствовав слабую мозговую активность.
– Обращенные… – выдохнул он, предостерегая спутника, которого, судя по напряженной позе и взгляду, прикованному к незнакомке, больше волновали обидчики стажера. Помощь старому другу ставила дельца в неловкое положение? – Я его вытащу.
Заставлять того идти против своих было бы уже верхом наглости.
– Прикрою тебя из окна.
Константин передернул затвор пушки и нырнул в ближайший подъезд.
Зажатый в углу здания обращенными, взбудораженными кровью, сочащейся из разбитой губы и раны на скуле, Шурка прижался к стене. Лишенный возможности обороняться, воспользовавшись подручными средствами, ударил первого бросившегося на него обращенного ногой, выигрывая драгоценную минуту. А в следующую, его схватили в четыре руки, подтаскивая сопротивляющуюся жертву ближе.
Медлить больше нельзя.
Точно вторя его мыслям, из точки на третьем этаже выстрелил Константин, отвлекая внимание троицы на крыше, заставляя искать укрытие, и Линь бросился вперед. Парабеллум успел пальнуть дважды, но осиновая пуля досталась лишь одному обращенному, чья черная кровь залила новенький костюм стажера. Второй уклонился, временно выпустив добычу. А дальше пришлось доставать кол…
Освобожденный от мертвой хватки, чудом избежав клыков, Шурка откатился подальше. Нож, спрятанный в ботинке, у него отобрали… зато вокруг валялось много битого стекла. Зажав подходящий осколок в руке, не обращая внимания на то, что режет ладонь, начал пилить веревки. Несколько минут. Ему нужно всего несколько минут. Пожалуйста… Взывал он к высшим силам, кем бы или чем те не являлись. И его услышали.
Услышали очень вовремя. Порвав остатки веревки, вместо которой запястье опоясало тысячью иголок, Шурка схватил ближайший обломок арматуры, засадив упрямому обращенному в глаз.
Грянул очередной выстрел, и одновременно с ним Линь уложил сильнейшего, успокоив несчастного ударом кола в сердце.
– Живой?
– Кажется, не укусили, – отозвался Шурка, на всякий случай скользнув взглядом по собственному телу.
С крыши последовал ответный выстрел, и где-то в ближайших домах посыпалось разбитое стекло.
– Уходим. Быстро.
Шурка качнул головой:
– Их надо упокоить, не то…
– За забор не выберутся, – успокоил Линь, потянув к воротам и закрывая за собой калитку, запирая обращенных на территории детского сада. Пообещал: – Мы вернемся сюда позже.
Конечно же, он не позволит заразе захватить Круг первый. Ведь иначе, не ровен час… Шурка даже сам себе качнул головой, отказываясь от нарисованного воображением сценария. Чтобы не сглазить.
Они уходили окольными путями, заметая следы и время от времени делая петли, возвращаясь на пройденный участок, чтобы проверить, нет ли хвоста. Линь протянул ему носовой платок, обернуть ладонь, и кровь более не могла оставить след. Константин присоединился к ним почти у своей берлоги, уходя другим путем.
– Никуда одного отпустить нельзя, – обронил он упрек, когда все оказались в безопасности.
Испытывая слабость в побитом теле и головокружение, Шурка хотел огрызнуться, оборачиваясь к институтскому другу товарища, но вдруг понял: за него просто волновались.
– Простите… – виновато выдохнул он. За то, что не справился с заданием, что подвел. Не только их, но и капитана, который рассчитывал на остатки своей бригады. А он, видимо, еще не дорос…
– Подбери сопли, стажер. – Приободряя, Линь хлопнул Шурку в плечо, и он едва не улетел, с трудом сохранив равновесие. Рухнув на оставленную сбитой постель, телепат вытащил из кармана ключи от тоннеля, что дала им с собой Лиза. – Я знаю, где еще можно достать взрывчатку. Будем импровизировать.
Ввалившись в каморку после личного визита генерального в Круг первый, куда каким-то загадочным образом, не сделав в стене ни единой бреши, проникли несколько обращенных, первое, что сделал Звагин, потянулся за банкой кофе. Неизвестные, что упокоили троицу, использовали парабеллум. И хотя оружие охотников периодически всплывало, в том числе на черном рынке – спрос рождает предложение, сердце невольно застучало сильнее. Он был уверен, что тут поработал Линь. И теперь пребывал в сомнениях и тревоге.
Вместо того, чтобы зачерпнуть гранулы, ложка задела что-то плотное и, запустив туда пальцы, Звагин извлек свернутую бычком записку. Лиза. Воспользовалась отсутствием генерального, чтобы передать весточку? На краткий миг пальцы замерли, а потом решительно развернули послание.
Началось. Не успел личный представитель вернуться с тайного задания, как немедленно получил новое. Проверить на лояльность, а в противном случае убить… Макарова. Нет, после всего случившегося, Звагин бы и сам с удовольствием придушил штабную крысу… Кто бы мог поверить, что тот действительно вампир?.. Однако неосведомленность в разногласиях вампиров советовала не спешить с решительными мерами. Вот и Лиза предлагала инсценировать смерть Макарова, чтобы потом потолковать с ним с глазу на глаз в тихом месте. Вопросы все настойчивее требовали ответов, и от них могло зависеть слишком многое.
Сделав кофе, Звагин подошел к окну, встав справа, чтобы не светиться в проеме, и бросил взгляд на город. Город, что хранил так много воспоминаний и боли. Город, что всегда будет ассоциироваться с потерями, и который он покинет, как только в охотниках отпадет надобность. Подаст в отставку и уедет туда, где ничто не напомнит ему о прошлом. Если конечно доживет до того светлого дня…
Отставив опустевшую кружку, Звагин качнул сам себе головой. Не время расслабляться, предаваясь воспоминаниям ли, мечтам ли… Оттолкнувшись от подоконника, направился прочь из каморки. Паранойя, что не раз спасала охотнику жизнь, холодила неприкрытую напарником спину, и он пропустил уходящую кабинку лифта, чтобы в следующей оказаться одному. Покинув ее на втором этаже подземной части здания, стремительно пересек пустой коридор с жутковатым из-за мигающей лампы освещением, скользнув в лабораторию.
– Привет, – как можно непринужденнее улыбнулся он эксперту, склонившемуся над микроскопом, опускаясь на свободный стул.
– А, Кэп. – Сняв очки с увеличивающими линзами, темноволосый мужчина средних лет протянул руку, которую Звагин с радостью пожал. Не могут же все оказаться вампирами… – Слышал о твоем переводе.
– Это временно, – заверил Звагин, и сам искренне веря собственным словам.
Эксперт лишь усмехнулся, как все в Компании мониторя статистику, но ничего не сказал.
– Пришел узнать, из чьего пистолета выпущена пуля?
– Вообще-то, не осталось ли на телах обращенных намеков на то, каким образом они попали внутрь внешней стены, – передернул Звагин плечами, позволив себе взять из пакетика на столе хлебец со вкусом сыра, что частенько входили в паек работников исследовательского блока – не обеднеет.
– Значит, тебе не интересно, что парабеллум числится за Линем?
– Линь мертв, Игорь, – намеренно резко отрезал Звагин, демонстрируя боль потери. Пытаясь скрыть беспокойство. Если легенда рухнет, несдобровать всем…
– Так утверждает Григорьева?
Губ эксперта вновь коснулась кривоватая усмешка.
– Что ты хочешь этим сказать?..
– Только то, что вертлявая тварь не достойна доверия. Ты в курсе, что, едва стукнуло восемнадцать, она прыгнула в постель генерального директора? И теперь сделает и скажет все, лишь бы остаться при нем, – гоготнул собеседник, подмигивая.
Ах ты ж!..
Пятерня сжала плечо приятеля, но Звагин сдержал желание вытащить того из уютного кресла и крепко приложить о белоснежную стену, лишь развернув к себе:
– Что с обращенными? – вернул он разговор в первоначальное русло, закрывая тему, ясно давая понять, что прошлое личного представителя его не интересует. И только в глубине души затаился червячок сомнения. Все же, одно дело личное мнение единичного субъекта и другое – отдельного слоя общества…
Эксперт вздохнул, посетовав на то, что здесь, в царстве Аида, и поболтать-то не с кем, кроме покойников да лабораторных крыс. Дотянулся до черной папки на самом верху стопки, что выросла в углу стола. Протянул, но не отдал, буквально вырвав из не успевших сомкнуться пальцев, чтобы открыть лично.
– Что, что… Притащил их туда кто-то. На запястьях ярко выраженные следы от веревки, в ранах волокна от нее же. Рты были предусмотрительно завязаны – у одного кляп остался болтаться на шее.
– Вот только пятой колонны нам и не хватало в нашем славном городке…
– Думаешь, кому-то жить надоело спокойно? – усомнился в выводах собеседника эксперт.
– Да кто ж знает-то?.. Развелось всякой швали. Одни сторонники вечной жизни чего стоят. Хотя и сомневаюсь, чтобы этим щенкам хватило бы духа просто прогуляться по Кругу первому.
– Это да, – засмеялся эксперт, все же отдавая папку. Уже в спину уходящему охотнику, заметив: – А с девчонкой все же поосторожнее, темная она лошадка. Мутная.
Растревоженный думами, что заронил в голову Игорь, Звагин поднялся наверх. Вышел в холле, да так и завис, устало привалившись к хромированной колонне. Да, кажется, последняя миссия действительно оставила на его самочувствии существенный след. И не сразу заметил личного представителя Компании, в противоположном конце помещения. Убедившись, что завладела вниманием, девушка едва заметно кивнула головой в сторону аварийной лестницы. Однажды ему довелось ею воспользоваться, поднимаясь на один из верхних этажей. Воистину, только экстренная ситуация с угрозой жизни, да сломанные лифты могли заставить человека добровольно совершить подобный марш-бросок… Не дожидаясь ответа, исчезла за дверью. Звагин выждал минуту и последовал за ней. Не обнаружив на площадке, рискнул негромко окликнуть:
– Лиза?
– Поднимайтесь сюда.
Преодолев пять этажей, Звагин нашел Лизу у окна, из которого открывался вид на пустынную набережную Степана Разина и мертвую реку, участок которой, проходящий по городу, был перекрыт мелкой металлической решеткой у обоих стен: внешней и внутренней. Рыба, что какое-то время еще оставалась там, давно была съедена, как и утки с чайками, не успевшие улететь. И над водой, как туман поутру, всегда висела густая тишина. Между плит, позабывших людские шаги, пробивалась трава и даже молодая поросль лип…
Отведя взгляд от безжизненной картины, девушка слабо улыбнулась:
– Тут можно говорить свободно, – пояснила она и протянула руку за папкой.
Город остался позади, как и посты, которые они снова обошли благодаря ценным советам личного представителя. Интересно, и часто Лиза вот так уходила, будем честными, ставя безопасность жителей под угрозу, ведь все предусмотреть невозможно?.. Крутя педали велосипеда, Шурка тревожно огляделся. Незаметный, транспорт, что выдал им Константин, был тем не менее недостаточно быстрым и слишком открытым для странствий по зараженным территориям.
– Ты серьезно? – спросил он спутника. Теперь, вдалеке от случайных ушей, они могли поговорить спокойно. – Я думал, все склады оружия уже кем-то прибраны к рукам.
– Ну не все, – возразил на категоричное заявление Линь, оставляя стажера гадать о причинах. – К тому же, мы едем не на склад. За ними наверняка присматривают, а в скромную военную часть. Масштабы их арсенала малы, но нам хватит.
– Ага, если там не похозяйничали соискатели, – фыркнул Шурка. – За восемь-то лет, несколько строений можно и по камешку разнести.
– Можно. Только не так оно и просто. Доказательство тому фармацевтическая фабрика в городе Лизы. И чем дальше от обитаемых мест, тем меньше находится безумцев туда соваться. Ведь экипировка соискателей, как правило, оставляет желать лучшего.
– Как наша сейчас?..
– Береги дыхание, стажер, и крути педали. Ночь наступит, оглянуться не успеем.
Впрочем, укрытие начали присматривать много загодя. Кто знает, как там будет, когда приспичит. Да и зачистку провести не помешает, дабы сюрпризов не случилось.
Притормозив, Шурка кивнул спутнику на обнесенный высоким забором двухэтажный особнячок. С виду неповрежденный, без распахнутых для незваных гостей ворот, тот обещал спокойную ночь. Линь без лишних разговоров свернул к строению, удерживая руль одной рукой, достав из кобуры парабеллум.
– Я тебя подсажу. Оценишь обстановку со стены. Только осторожненько, дом может оказаться обитаем.
– В глубине зараженных территорий? – удивился Шурка.
– Случается, – заверил Линь. – Как ты мог убедиться, не все могут прижиться в городах с их запретами, комендантским часом и делением общества на касты. Те, кто способен защитить и прокормить себя и своих близких, часто предпочитают отшельничество, вверяя жизни судьбе или Господу. И даже сбиваются в общины. Просто об этом не принято говорить.
– Чтобы не подкидывать обывателю идей?
– Ловишь на лету, стажер.
Спешившись, они спрятали велосипеды в густом кустарнике, растущем недалеко от стены, и Линь подставил крепкую спину и плечи, чтобы спутник мог дотянуться до верхнего края. Благо колючей проволокой обитатели дома так и не разжились, до ли апокалипсиса или после.
– Ну, что там?
Распластавшись, чтобы меньше бросаться в глаза, Шурка осмотрелся. Место определенно было пригодно для жизни, имея и давно неполотый огород в четыре грядки и собственный источник воды в виде напорной колонки, которые, как это ни удивительно, продолжали работать. Возле стены двухэтажного каменного домика кто-то заботливо сложил колотые дрова. Однако не наблюдалось ни искры света в окнах, ни движения. Хозяева или погибли, или оставили это место.
– Проверим, – хмурясь заверил Линь. Оглядел внимательно округу, убеждаясь в отсутствии наблюдателей или близкой опасности.
Шурка подал телепату руку, помогая забраться на стену, после чего они тихо, точно тени, спрыгнули по ту сторону. Немедленно метнувшись под прикрытие стен дома. Следующим рывком поднялись на крыльцо.
– Ушли, чтобы вернуться, – сделал Шурка новый вывод, коснувшись навесного замка.
– Или, прежде чем уйти, заперли внутри угрозу, – озвучил еще одну вероятную версию Линь, не позволяя стажеру расслабиться: Беспечные долго не живут. – Будь на чеку.
– Ты что-то слышишь?
– Возможно.
Не прошло и минуты как старая проволока в пальцах телепата превратилась в отмычку, и замок послушно щелкнул, впуская в дом незваных гостей. Какой, однако, интересный навык. Линь его на службе приобрел или?.. Холл чужого дома встретил зловещей в надвигающихся сумерках тишиной, и Шурка выкинул из головы посторонние мысли, подбираясь. Было бы чертовски обидно, выбравшись целым и невредимым из города мертвых, погибнуть в плевой вылазке.
Они осмотрели весь первый этаж, не обнаружив ни живых, ни обращенных, и застыли перед лестницей на второй. Шурка поднялся было на первую ступеньку, когда Линь потянул назад, отправляя себе в тыл.
– Кажется, я что-то ощущаю.
Наверху их ждали три закрытые двери. Так что его оставили караулить снаружи, в то время как старший товарищ проник в первое помещение. Судя по кусочку интерьера, что мог рассмотреть Шурка в образовавшуюся щель, кабинет. Убедившись, что в комнате никого нет, Линь пошуровал на столе, бегло ознакомившись с содержимым какой-то тетради.
– Уходя на совсем, дневники не бросают, – заметил он. Сигнал, что хозяева или где-то в доме или должны вернуться.
За второй дверью оказалась спальня, вероятно гостевая, во всяком случае, нетронутый слой пыли на всех поверхностях, говорил о том, что в помещение не заходили минимум полгода. И приближаясь к последней комнате, Линь крепче стиснул рукоять парабеллума. Шурка потянул дверь, но та не поддалась. Он дернул сильнее, и внутри послышалось какое-то шебуршение. Линь прижал пальцы к левому виску, пытаясь разобрать чужие мысли, атаковавшие разум. Шурка замер, вглядываясь в лицо напарника, силясь угадать их содержание раньше, чем телепат озвучит, и вздрогнул, когда тот без объяснений выбил ногой дверь.
– Галка?.. – выдохнул великан, увидев на постели второй спальни полуодетую светловолосую девушку.
Та подалась навстречу, прошептав давно забытое имя, но цепь, которой девушка оказалась прикована к спинке кровати, не позволила даже слезть с постели. Боль в запястье отрезвила бедняжку, и она бросила испуганный взгляд в окно.
– Скорее, – почти выкрикнула она, протягивая Линю руку. – Он вот-вот вернется! Он убьет нас.
Стимулировала к действию знакомца, что никак не мог прийти в себя от встречи. И тот наконец приблизился, доставая проволоку. Шурка, незаметно потянул из ножен кол. После перевертыша на службе самого генерального и вампиров среди высших чинов, он готов был ожидать от незнакомки чего угодно. Линь, видимо тоже, а потому отстранился, избегая порывистых объятий.
На втором лестничном пролете скрипнула рассохшаяся ступенька. Шурка сам на нее ступил десятью минутами ранее, и потому запомнил. Девушка испуганно задвинулась в угол, рукав длинной рубашки, накинутой на голое тело сполз с плеча, обнажая свежие следы от ремня. С пряжкой. Вон какой синячина налился…
Убрав пистолет в кобуру, Линь достал из высокого ботинка боевой нож с широкой фаской. Скользнул к двери, встав слева от проема, готовясь к встрече с ублюдком, что мог так обращаться с женщиной. Шурка встал справа, когда неизвестный ворвался в комнату, оказываясь за дверью.
Неизвестный тоже готовился, ожидая нападения незваных гостей. Что-то увесистое, металлическое и несомненно острое вонзилось в дверной косяк, когда Линь ушел из-под удара. Нанес ответный. Кулаком с зажатой в нем рукоятью в лицо. И груда чужих мышц впечаталась в дверь, заставив стажера срочно покинуть укрытие, чтобы не оказаться размазанным по стене или, во всяком случае, спасти нос.
Похожий на медведя, заросший щетиной, лохматый, в защитного цвета охотничьем костюме незнакомец являл собой, одновременно, странное и пугающее зрелище. Заглянув мужчине в глаза лишь на миг, Шурка усомнился в его нормальности. А может, именно так выглядело одичание?
