Ирина Захарова
За гранью апокалипсиса
Свои среди чужих. Глава 1
Когда фургон миновал все три поста, каждый из которых напоминал затянутую колючей проволокой мини-крепость, и въехал, наконец, в просыпающийся пустынный город, неожиданно легко выдохнулось. Сомнения остались там, на ничейной территории. Теперь лишь вперед, чтобы ни ждало их за стеклом и сталью обители охотников, бывшей некогда бизнес-центром "Тверь", возвышающимся над городом на двадцать четыре этажа.
Посмотрев вслед Звагину, которого увели на медицинский осмотр, Лиза незаметно кивнула ему, ободряя. После чего решительно отвернулась, направляясь к лифту. Да, в ключевых локациях города еще можно было встретить такую роскошь, как рабочие лифты. Нажав на кнопку верхнего этажа, судорожно перевела дыхание, собирая в кулак волю и мечущиеся мысли. Только так можно пройти по тонкой грани, отделяющей правду ото лжи и не попасться.
Генеральный директор, как и всегда, одетый в черный костюм с иголочки – словно разруха не смела коснуться его, стоял у панорамного окна огромного кабинета, откуда открывался прекрасный вид на суетливый город, бывший собор Успения Пресвятой Богородицы и речной вокзал, где нынче располагались продуктовые склады. Как никак, река – жизненная артерия города. Когда к отражению в стекле присоединилось еще одно, нащупал рукой спинку и тяжело рухнул в кресло-вертушку.
– Вот и ты, девочка моя, – улыбнулся он, непререкаемым жестом предлагая сесть. И Лиза послушно опустилась в такое же черное кожаное кресло напротив, рефлекторно стискивая пальцами рукоять кола. – Как все прошло?
– Существование портала в другие миры подтвердилось.
Глаза генерального хищно загорелись:
– Ты лично его видела?
Он подался вперед, ловя взгляд протеже через затемненные стекла очков, но Лиза спрятала глаза за светлыми ресницами, изображая крайнюю усталость:
– Более того, осязала. Не лучшее место для человека, должна вам заметить. Даже мой разум едва не утонул во тьме.
По тонким губам старика скользнула и спряталась в уголках легкая усмешка. Лично налив из хрустального графина воды, он подвинул стакан к протеже вместе с маленькими розовыми пилюлями, но девушка к угощению не притронулась.
– Что остальные?
– Вы знаете, – резко заметила Лиза, демонстрируя свое отношение к претящим внутренним убеждениям приказам. – Хотите услышать лично из моих уст? Все, кроме капитана, мертвы.
– И чем же он заслужил эту милость? – усмехнулся генеральный, чуть наклоняясь вперед.
Однако Лиза уловила в голосе знакомые нотки недовольства, напряжения. Виновато опустила взгляд, маскируя необходимую информацию под оправдания:
– Он ничего не видел, сдерживая обращенных, чтобы мы могли выполнить миссию, и я решила, что глупо просто так терять ценный кадр. Вы согласны?
Мужчина кивнул и театрально прикрыл колючие черные глаза, скорбно качая головой:
– Их семьи получат хорошую пенсию.
Если есть кому получать…
– А что получу я? – Лиза порывисто поднялась и отошла к окну, бросив взгляд вниз. Люди с верхнего этажа небоскреба напоминали суетливых муравьев, которых ничего не стоит раздавить пальцем. Зябко обхватила себя руками. – Кол в сердце или статус Властителя ночи?
Ладонь старика огладила седенькую, модно подстриженную бородку.
– Значит, я не ошибся. Ты укусила человека. Жалеешь?
– Странный вопрос для главы Компании, не находите? Или вернее будет звать вас: Хозяин? – усмехнулся личный представитель, оборачиваясь. – О да, я все вспомнила. Удобно устроились. Кто заподозрит защитников и благодетелей, стоящих на страже интересов человечества?! Стада, которое можно не только стричь, но и прореживать на свое усмотрение.
Вампир подобрался, то ли опасаясь протеже, то ли готовился напасть, но остался на месте. В зрачках затлел уголек, однако Лиза упрямо смотрела ему в подбородок – она слишком хорошо знала этот прием. Ждала решения собеседника, от которого зависел ход не только беседы, но и всей миссии. И тактика выжидания принесла плоды.
– И что же ты намерена предпринять? – усмехнулся он, продолжая сверлить взглядом. – Однако, прежде чем ответить, подумай: что ждет тебя без моей протекции. Хочешь ли ты вернуться в лабораторию, откуда я тебя вытащил, или стать одной из нас?
Рука поползла вниз, но Лиза усилием воли сдержала себя, беря эмоции под контроль. Нет, еще не время.
– Служи мне, как прежде: верой и правдой. Обещаю, покидая умирающий мир, мы возьмем тебя с собой, – вкрадчиво шептал вампир, нащупывая рукой собственный кол. Один неверный шаг, слово и он не раздумывая пустит его в ход. – Забудь про людишек, которые причинили столько боли. Они слабы. А в этом мире выживают лишь сильнейшие, ты ведь знаешь?.. Ты единственная оказалась способна принять наш дар и выжить. Переродиться. Так не отвергай его сейчас.
– Хорошо, – выдохнула Лиза, после бесконечно долгих колебаний, возможно, убивших не одну нервную клетку в организме собеседника. Упав обратно в кресло, приняла суррогат. – А это, – медальон тускло блеснул в ладони, поколебав ледяное спокойствие генерального. Протянутая рука задрожала не в силах дотянуться до заветного артефакта. Жажда обладания исказила аристократические черты. Но Лиза сомкнула пальцы в кулак, и осьминог оплел диск ключа длинными белесыми щупальцами, – пока останется у меня. В качестве гарантии.
Вселенский лифт? Аномалия? Пфф. Ее ведь посылали за ним? За ключом, местонахождение которого знала лишь она одна.
Показалось ли Лизе, что генеральный скрипнул зубами со злости, а может, с досады, но в следующий миг старик ласково улыбнулся, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
– Справедливо, – покладисто согласился он. – Что ж, а теперь, девочка моя, расскажи мне все.
Едва переступив порог медицинского блока, пройдя утомительную процедуру досмотра и обследование, Звагин заметил поджидающую его знакомую фигуру в черном, и стремительно пересек просторный холл в стиле хай-тек. То, что он все еще имел возможность лицезреть личного представителя в полном здравии, обнадеживало, и Звагин позволил себе слабо улыбнуться в ответ на дежурный вопрос: "Как прошло?".
– Меня отстранили от миссий…
Конечно, каждый охотник понимает, что однажды это неизбежно случится. И неважно, что именно станет последней каплей – изношенное тело, затупившиеся рефлексы или усталость, разъедающая изнутри, как медленно действующий яд. Ведь работаешь на износ, треплешь нервы, надрываешь сердце, недосыпаешь ночами, вскармливая беспросветные мысли. Однако каждый раз надеется, что приговор будет вынесен не сегодня. Что он еще успеет послужить на благо человечества и отправить в ад как можно больше проклятых тварей…
– Вот и славно.
Осененный внезапной догадкой, Звагин схватил девушку за локоть. Заметив обращенные на них любопытные взгляды, затянул в ближайший коридор, также отделанный пепельно серыми блестящими панелями.
– Ваша работа?
Лиза легко сбросила захват, немедленно отступив на шаг, возвращая себе личное пространство. Заправила за ухо выбившуюся светлую прядку. Еще влажную. Успела принять душ. Значит, беседа с генеральным не слишком затянулась.
– Вы нужны мне тут, капитан, – передернула она плечами, вынужденная объяснять подчиненному очевидные вещи. – Забыли? Тем более ваши показатели в последнее время оставались не на высоте. А мы не можем потерять такой ценный кадр, в то время как на счету каждый специалист.
Повинуясь острому приступу интуиции, Звагин обернулся, оказываясь лицом к лицу с членом совета. Бросив на девушку неприязненный взгляд, господин Макаров предложил пройти к нему. Не оставляя возможности перекинуться хотя бы парой слов, двинулся по коридору, ожидая беспрекословного подчинения. И Лиза понимающе отстала, оставляя их наедине.
На пороге кабинета Звагин на миг прикрыл глаза, собирая в кулак волю. Легенда давно заучена, вот только ждала его отнюдь не дружеская беседа. Скорее допрос с пристрастием к малейшим деталям и каверзными вопросами, которые легко упустить из внимания. Иной раз он даже задавался вопросом: не работал ли Макаров до апокалипсиса в каких-либо структурах? Впрочем, если и так, работа была скорее кабинетная, ибо от понимания простых вояк и условий, в которых им приходится выживать, тот оставался столь же далек, как и балерина.
Вынув из него всю душу, Макаров тяжело рухнул в обтянутое синим бархатом кресло, устав мерять шагами просторный по-спартански обставленный кабинет. Забарабанил пальцами по столу.
– Было же приказано: глаз с протеже генерального не спускать! Ты хоть понимаешь, что положил бригаду ни за что?! Да тебя под трибунал мало!..
Звагин вздрогнул, получив удар под дых. Слишком свежая рана. Незаметно стиснул кулаки, сдерживаясь. Крыса тыловая! Попробовал бы сам просто выжить в подобных условиях.
– Ваше право, – с насквозь фальшивой покорностью судьбе, которую, к счастью, решать не Макарову, молвил он.
И тот едва не зарычал, осознавая собственное бессилие.
– Да нет там ничего, – пользуясь моментом, повторил Звагин, настаивая на озвученной версии. – Насколько я успел узнать личного представителя, это честная и преданная человечеству девушка, и я не вижу причин не верить ее словам.
Член совета бросил на подчиненного долгий оценивающий взгляд:
– А ты, Звагин, и впрямь стареешь, – заметил он, откидываясь на спинку кресла, но сцепленные пальцы выдавали напряжение. – Совсем хватку потерял. Григорьева твоя – шавка генерального! Безотказная и беспринципная. Ей не то, что солгать, раз плюнуть… Кстати, – Макаров недобро прищурился, точно прочитал у Звагина на лице то, о чем тот и сам не догадывался, – знаешь, что она ночует тут, в его апартаментах?
Вот же… Съездить бы по этой ухоженной физиономии, чтобы впредь неповадно было грязные сплетни о девушках распускать. Однако Звагин снова сдержался, не поддаваясь на откровенную провокацию. Рукоприкладство, да примененное к члену совета, трибунал уже не простит.
Хочет убрать его чужими руками?
– А вы, я смотрю, любитель свечку подержать? Должен вас огорчить, но мне совершенно безразлично: где и с кем спит личный представитель Компании. И если вы закончили, я бы предпочел откланяться. Миссия выдалась тяжелая…
Член совета только что зубами не скрипнул, раздраженно махнув рукой:
– Ступай. Однако я попросил бы не покидать здание Обители до выяснения всех обстоятельств и назначения на новую должность.
– Как прикажете.
Покинув кабинет, Звагин позволил себе на минуту привалиться к стене коридора, устало переводя дух.
Мог ли член совета оказаться одним из них? Ни для кого в Компании, да и за ее пределами, не секрет, что в правящей верхушке нет единства. Он и раньше считал, что у генерального должны иметься шпионы в стане врага, а теперь это и подавно становилось очевидным. Чтобы держать людей под контролем, вампиры должны были проникнуть во все структуры их общества. Но не слишком ли явно Макаров демонстрирует неприязнь к генеральному и его протеже? Переигрывает? Или и среди самих вампиров произошел раскол? Следовало обсудить это с Лизой. Вот только личного представителя поблизости не наблюдалось. Правильно, ни к чему сейчас постоянно светиться вместе.
Если хочешь что-то скрыть, самое лучше – вести себя как обычно. И потому Звагин отправился в душ, позволяя летним струям смыть не только грязь и усталость, но и негатив, успокаивая нервы, а потом в столовую. По не писанному закону физиологических потребностей: сперва топливо, затем отдых. И лишь кол, в лучшие времена покоящийся в арсенале, остался при нем.
Ввалившись в чужую однокомнатную квартиру рано утром, они перекусили найденными в буфете консервами, употребив прямо из банок. Обработав глубокую царапину на его ноге, что оставила в тоннеле ржавая деталь опрокинутого на бок автомобиля, завалились спать на широкую хозяйскую кровать. И только сейчас, по пробуждении, Шурка смог как следует осмотреться.
Ничего особенного. И не скажешь, что тут живет один из самых крутых охотников на вампиров. Единственная комната, оклеенная выцветшими от времени и яркого солнца бежевыми обоями, обставлена по-спартански. Только самая необходимая мебель, несколько смен белья, посуды на одного. Ни книг на полках, ни фотоальбомов… Единственное фото, заключенное в простенькую пластиковую рамку, стояло на комоде. Два улыбающихся женских лица, судя по схожим чертам, близкие родственницы.
– Это его жена и дочь.
Едва не подпрыгнув, Шурка обернулся к телепату, успевшему покинуть кровать. По-армейски быстро одевшись, тот вынул из рук стажера фотографию и поставил в точности на то же место. Учитывая количество пыли на поверхностях, – капитан давно не появлялся дома, – это не составило труда.
– Кэп не любит, когда ее трогают.
Шурка послушно отступил в сторону и опустился на единственный стул. Вот и чем себя занять в пустой квартире?
– Они умерли?
Линь молча кивнул, жестом предлагая перебраться на кухню. Поставил на конфорку электрической плитки джезву. Заварной кофе давно можно было найти разве что на черном рынке, но у капитана в буфете оказался приличный запас. Впрочем, человек, которому не на что и не на кого тратить талоны, вероятно, мог себе это позволить.
– Его жена была медиком. Тогда еще никто не понимал толком, с чем мы столкнулись: инопланетным вирусом, бактериологическим оружием, помешательством, вызванным нарушениями воздействия Луны. Так что к месту вспышки отправили группу ученых и врачей, что должны были взять образцы для исследования причин возникновения болезни и поисков вакцины… В сопровождение им дали взвод солдат. Из четырех фургонов, на базу вернулся только один. Все, кому удалось избежать клыков.
Он замолчал, и стало слышно, как тихо закипает кофе. О том, как все начиналось, не любили рассказывать. Особенно те, кто участвовал лично. Шурка даже ожидал, что продолжения не последует, но Линь продолжил:
– Говорят, она пыталась помочь укушенному бойцу, но их окружили, и тогда тот взорвал гранату… Для них обоих это стало лучшим выходом.
С губ едва не слетело бранное словцо, но Шурка сдержался. Из уважения к погибшим, да и мать не одобряла подобных привычек. Мама… Наверное, ей уже сообщили, что сын погиб. Упрямо мотнул головой, гоня мысли о самом родном человеке, и тихо спросил:
– А дочь?
Линь поставил перед собеседником чашку с ароматным напитком, и стажер обвил ее похолодевшими пальцами.
– Она училась в соседнем городе. Связь с ними пропала на третий день. С тех пор девочка числится пропавшей без вести. В глубине души, Кэп, конечно, надеется, но…
Да, за щадящей формулировкой автоматически подразумевалось обращение. Хотя встречались и редкие исключения, которые, скорее, следовало приравнять к чуду. Иногда люди находились. Чаще мертвыми, и не спустя восемь лет…
– Черт…
Чужая застарелая боль пробежала по нервам, заставив поежиться, и сердце тоскливо заныло. Другие тоже испытывали подобное? Изо дня в день, из миссии в миссию… Тогда неудивительно, что самой распространенной причиной естественных смертей и списания охотников, оставалось сердце. Просто не выдерживало.
– Эй, – щелкнул Линь пальцами перед самым носом, возвращая к реальности и остывающему напитку. – Я рассказал это, чтобы ты случайно не брякнул чего. Так что усеки главное, а остальное забудь. Понял?
Легко сказать – забудь. За свою первую миссию Шурка видел столько человеческой боли, сколько не знал за всю жизнь, надежно укрытый стенами города и опекой матери. Трагедию, не прикрытую сухостью сводок и пафосом пропаганды, что вещали по радио.
– А ты же местный, да? – ворвался в мысли голос Линя. – Повезло. Ваш город стал первым укрепленным оплотом человечества на пути заразы.
В горле встал ком, и Шурка лишь кивнул, вспоминая, как они с ребятами восторженно наблюдали колонну бронемашин с военными, за несколько часов взявшими город в оборот. Они тогда и не подозревали, что мир уже катится в ад…
– Мой отец дальнобойщик. Когда все началось, он находился в рейсе, – голос дрогнул. Память подкинула воспоминание о сдавленных всхлипах матери за стеной и ее красных, припухших глазах поутру. – С тех пор мы о нем ничего не знаем.
С губ собеседника слетело бранное словцо.
– Прости. Видимо, не осталось на земле людей, что не могли бы предъявить вампирам счет…
– Да, пожалуй.
Шурка бросил на телепата быстрый взгляд, но спросить о его потерях не осмелился. От хорошей жизни подопытными добровольно не становятся…
За окном не рассвело, но сон вспорхнул и не оставил о себе даже воспоминания. Несколько мгновений Звагин продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь понять, что разбудило его, а затем рука медленно потянула из-под подушки кол. Включив свет ночника, ветеран в то же мгновение скатился с кровати, занимая боевую позицию у стены. Чтобы в спину не зашли.
– Простите, что напугала. Я хотела увидеться с вами без свидетелей, – личный представитель Компании не двигался с места, позволяя убедиться, что бояться нечего. И лишь, когда охотник опустил кол, приблизился, убрав яркий свет.
Напугала?.. Хотелось выплюнуть что-нибудь едкое, накричать в любом случае не позволила бы субординация, но Звагин благополучно сдержался. Действительно, лучшего времени и места остаться наедине и не спалиться, не придумаешь.
– Они что-то подозревают?
Девушка нервно дернула плечами. Кто ж их знает… За неимением в помещении стульев, присела на угол прикроватной тумбочки:
– Даже если так, предъявить нам нечего.
– Нужны ли им доказательства, вот вопрос. – Как ни крути, они – свидетели. Даже он, Звагин, и тот знает достаточно, чтобы убрать, а уж Лиза… – Макаров мне трибуналом грозил.
Звагин устало опустился на край кровати, не выпуская однако оружия. Должно быть тоже сдавали нервы – последняя миссия ударила не только по психическому состоянию личного представителя Компании…
– Спишите кол как потерянный на миссии и заведите второй, для оружейной.
Звагин заторможено кивнул, сам себе признаваясь, что опростоволосился, не додумавшись до этого самостоятельно и не оформив сразу по прибытии. Впрочем, разве не простительно что-то забыть после убийственной миссии? С его-то скатившимися показателями…
В комнате надолго повисла тишина, наверное, оттого признание личного представителя и прозвучало словно выстрел:
– Генеральный предложил мне стать одной из них.
Что ж, ожидаемо. Пока все складывалось в их пользу, вот только на душе стало неспокойно, муторно. Может оттого, что Звагин слишком хорошо знал, как становятся своим в различных закрытых группах?..
– Они станут испытывать вас.
– Вероятно, – согласилась Лиза, глядя куда-то сквозь стену. В никуда. Как если бы зрила в не столь отдаленное будущее. – Потому, чтобы ни происходило, прошу вас не вмешиваться. Другого такого шанса у нас не будет.
И спорить с этим было глупо. Звагин лишь протянул руку, чтобы на миг сжать пальцами чужое плечо, выказывая поддержку, и немедленно отступить, не докучая. Он не сомневался в готовности личного представителя идти до конца, и надеялся только, что девушке в последний момент не изменит собственный разум.
Вновь прокрутив в голове вчерашний разговор с Макаровым, предупредил:
– Возможно, в рядах врагов существуют серьезные разногласия. И вам обрадуются далеко не все.
– Может, оно и к лучшему? Будет законный повод…
Звагин взглянул на собеседницу, чтобы увидеть холодную усмешку, скользнувшую по бледным губам. Ледяной взгляд не сулил вампирам ничего хорошего. Застывшие черты, точно вырезанные в мраморе, выражали крайнюю решимость. Истинное воплощение смерти. У него даже мурашки по спине побежали. А когда Лиза решительно поднялась на ноги, воображение дорисовало ей за спиной черные ангельские крылья.
– Насчет Макарова не беспокойтесь. Руки у него коротки.
Бесшумно выскользнув в едва освещенный коридор, – даже в самых значимых местах города, в условиях постапокалипсиса, электроэнергию приходилось экономить, – девушка прикрыла за собой дверь, и Звагин обессиленно повалился обратно на сбитую постель. Вот только уснуть больше не смог. Чувство, что Лиза снова не договаривает, манипулирует, не оставляло. В то, что девушка в самом деле могла переметнуться и теперь играла с ним, он не верил. Но зачем тогда? Не доверяла ему и его контактам? Боялась, что враги могут сыграть на человеческих слабостях, и подстраховывалась? А может, в ней взыграли замашки одиночки, и она решила провернуть все сама, оставив охотников на подхвате?
Эх, жаль Линя не было рядом…
Ухватившись за мысль о старом, верном напарнике, Звагин разорвал порочный круг, неожиданно признаваясь самому себе, что протеже генерального превратилась в навязчивую идею. Запала в душу, сразив железной волей и целеустремленностью, силой и одновременно ранимостью. Или дело в мыслях, нет-нет, а посещавших его с тех пор, как они узнали об истинной сущности личного представителя? Если Лиза смогла выжить и сохранить личность после укуса вампира, могла ли и его дочь?..
Звагин судорожно перевел дыхание и сел на постели, яростно мотнув головой. Нет, такой судьбы он Алисе не желал, уж лучше кол в сердце… Заварив кофе покрепче, сделал глоток, не чувствуя, как обжигается. Сидеть и ждать, сложа руки, как дело повернется, было невыносимо, и он, приведя себя в порядок, покинул комнату. Захотят сообщить о решении совета – найдут.
В коридоре столкнулся с Макаровым, одарившим подчиненного взглядом, точно рублем.
– Честь имею.
Хотел Звагин как можно скорее проскользнуть мимо, отравленный подозрениями и неприятным осадком, что остался после вчерашней беседы. Однако член совета задержал, преградив путь рукой, уперев ее в стену.
– Честь? – скептически хмыкнул он. – Впрочем… Знаешь, не будь мы знакомы столько лет, я бы решил, что ты продался.
– В каком смысле? – нахмурился Звагин.
– А ты еще не в курсе? – Не в силах оказался Макаров сдержать сочащийся с губ яд. – Не далее как полчаса назад, генеральный потребовал тебя к себе в штат. Водителем.
Лиза, Лиза… Ну что за дурацкая привычка хранить планы в секрете до последнего?.. Стой теперь, как громом пораженный, пытаясь постигнуть суть чужого замысла, определиться с реакцией, чтобы не выдать себя.
– И… что совет?
Сердце неприятно заколотилось, разрываясь между надеждой, что его верность и таланты еще кому-то нужны, и осознанием необходимости "переметнуться", чтобы ближе подобраться к врагу.
– Ты выдохся, Звагин… – панибратски похлопал Макаров по плечу, буквально напрашиваясь на грубость. – Пора уступать дорогу молодым кадрам.
Звагин брезгливо дернул плечом, избавляясь от чужой, насквозь фальшивой жалости, и член совета поднял руки в примирительном жесте:
– Это не мои слова, старина, – усмехнулся он, оставляя ветерана одиноко стоять посреди пустого коридора.
– Сволочь, – выплюнул Звагин, не оборачиваясь, не задаваясь вопросом, был ли услышан.
Впервые они с генеральным покинули здание вместе, под руку спустившись по пологим ступеням. Уже когда совсем стемнело. Неловко поправив бретельку красного короткого вечернего платья, ходить в котором категорически не умела, Лиза забралась в салон длинного черного автомобиля президентского класса и замерла.
– Капитан? – Она бросила быстрый взгляд на спутника, по губам которого скользнула усмешка. Или ей показалось? – Вам к лицу черная униформа.
– Спасибо, – процедил ветеран сквозь зубы, наплевав на все, расстегнув пуговичку на воротнике стойке, облегчая вдох.
– В "Последний приют", – распорядился генеральный.
– Слушаюсь.
Ночной город жил своей жизнью, которую они видели, считай что, только из окна. Даже в клубе, созданном для досуга охотников, Лиза побывала лишь несколько раз, на мероприятиях посвященных громким датам Компании. Куда-то спешили люди, надеясь успеть до комендантского часа, в окно залетали обрывки разговоров, живой музыки, точно из иного, более благополучного мира. Дразнящие запахи…
Нет. Запах, закруживший голову, был более стойким и близким, до боли знакомым, и девушка недоверчиво подняла взгляд, встретившись в зеркале заднего вида с обеспокоенным взглядом Звагина. Рука по привычке скользнула в карман за таблетками, но и плащ и карман с лекарством остались в апартаментах.
Вверх по руке скользнула ледяная ладонь.
– Расслабься, девочка моя, тебе понравится, – вкрадчиво пообещал генеральный, и от предвкушения по коже побежали мурашки.
Лиза повела плечом, ненавязчиво избавляясь от касания чужой руки:
– Мне непременно следовало наряжаться, словно кукла? – спросила она, поправляя слишком глубокое декольте.
Генеральный на миг недовольно поджал губы:
– Лиза, не заставляй меня объяснять, что такое статус мероприятия. Кроме того, платье тебе очень идет. Не так ли, капитан?
– Да.
Звагин не повернул голову ни на миллиметр, но она почувствовала долгий изучающий взгляд, брошенный в зеркало. Ох уж эти мужчины… Усмехнулась:
– Ну, тогда я спокойна.
Оправила чуть задравшийся подол, прикрывая колени.
Звагин остановил автомобиль у самых ступеней, ведущих ко входу в двухэтажное здание из красного кирпича. Одно из многих в городе, но, в отличие от стандартных построек, не лишенное эстетики: фигурные выступы, несколько декоративных башенок, арочные окна и проем входной двери, выполненной в металле, напоминающий вход в бункер. Первый элемент дизайна клуба, более чем оправдывающего говорящее название.
Велев Звагину ждать здесь, генеральный первым покинул салон. Лиза вышла следом в вечернюю прохладу, зябко обхватив себя руками. Красивое, платье совсем не грело. Поборов желание оглянуться, даже не посмотрев в сторону союзника, начала восхождение навстречу посвящению, а может, испытанию, что уготовили для нее вампиры.
Сердце давно не колотилось в груди так сильно, причиняя дискомфорт, не пересыхало от волнения во рту, не подрагивали пальцы. Ногти впились в ладони, отрезвляя, возвращая пошатнувшийся контроль над реакциями собственного тела, которые могли выдать истинные намерения. Нет, она слишком близко подобралась, чтобы сейчас все испортить. Улыбнувшись генеральному, галантно придержавшему дверь, шагнула в подсвеченный керосиновыми лампами полумрак.
По ушам немедленно ударила металлическая музыка, смешиваясь с гомоном голосов, образующая тяжелую какофонию, сквозь которую изредка пробивались матерные словечки и вульгарный женский смех. От висящего в воздухе запаха сигарет и алкоголя, закружилась голова. Не зная, вернутся ли со следующего задания, охотники спешили взять от жизни все сегодня. А может, отчаянно пытались забыть за узким металлическим столом воспоминания, что скреблись в подсознание, пробиваясь во снах. Забыться, не думая, что ждет человечество через день или год…
– Найди меня потом, детка.
Раздался справа хриплый голос пьяного в хлам охотника.
– Не в этой жизни.
Не оглянувшись, Лиза проследовала за генеральным через зал, больше напоминающий некий полуразрушенный завод с торчащими из арочного свода трубами. Каменная плитка на полу, металлические панели на стенах, местами прикрытые заплатками разноплановых картин, комбинированная мебель… Нырнула в неприметный случайному взгляду лифт, опустивший их в подвальное помещение. Сверху не доносилось ни звука. Хорошая тут звукоизоляция, и будешь звать на помощь, да никто не услышит.
Лиза повела головой, отбрасывая лишние мысли, и завитый на конце локон выпал из кокетливой прически.
– Боишься? – усмехнулся генеральный, заправив его за ухо.
– А есть повод?
Доказывая свое хваленое бесстрашие и решимость идти до конца, Лиза первой сделала шаг в сторону обитой деревом и металлом двери, из-за которой доносилась негромкая музыка, в которой слышалось что-то гипнотическое. А может, в ней нашло отражение то, что вампиры забрали с собой из родного мира? Шум крон вековых деревьев, бой глухих барабанов, крики диковинных птиц… Сокрытый за дверью зал отличался от прочего убранства клуба, выдержанный в готическом стиле и черно-красной цветовой гамме, напоминая скорее залу средневекового замка, если бы не обилие мягкой и комфортной мебели.
Стоило им войти, взгляды собравшихся устремились на дерзкую выскочку, имея сомнительное происхождение, пожелавшую стать частью клана. О чем объявил генеральный с небольшого помоста, бывшего некогда сценой актового зала, о чем гласила всеми забытая надпись и старомодные бордовые портьеры. И несмотря на застрявший в горле ком, Лиза улыбнулась незнакомцам, которых знала больше пяти лет…
– Не ожидал, – признался глава медицинского центра господин Савельев, протянув Лизе высокий бокал, когда она спустилась к народу.
– Я тоже, – парировала Лиза, помня члена совета до фанатизма преданным человечеству представителем их общества.
Решительно пригубила кроваво-красный напиток, неожиданно оказавшийся только вином с терпким необычным вкусом. Сделав под пристальным взглядом собеседника второй глоток, оставила бокал на узкой каминной полке. Улыбнулась заму директора по связям с общественностью, поинтересовавшись, что они намерены ответить на появившиеся в желтой прессе заявления о том, что вновь готовится отряд для дальней разведки, цель которой установить связь с отрезанными радиомолчанием частями страны? Однако внятного ответа не дождалась, похищенная еще одним членом совета, пригласившим даму на танец.
– Ты в порядке, девочка моя? – поинтересовался генеральный, поддержав за локоть, когда голова неожиданно закружилась и поплыла. Слишком душно. Лиза кивнула. – Я вынужден отлучиться – дела.
Лиза снова кивнула и поискала взглядом клатч, что подарило начальство специально для вечера, как, впрочем, и платье.
– Нет, оставайся, – остановил ее метания генеральный. – Основная программа мероприятия только впереди. Я пришлю автомобиль обратно.
Проводив его взглядом, Лиза потерла лицо рукой, смывая легкую дымку тумана. Кровь бежала по венам быстрее обычного, что настораживало, и от этого стало жарко. Поинтересовавшись у начальника гарнизона, где можно освежиться, заметила скользнувшую по губам усмешку. Указав на маленькую дверь в дальнем конце зала, тот посоветовал поторопиться, если Лиза не хочет пропустить угощение. Предложил проводить, но она отшутилась от подобной перспективы, закрывшись в кабинке.
Господи, дай ей сил выдержать то, что готовит эта ночь…
Ровно в полночь свет в зале убавили, оставив освещение лишь в зоне с удобными диванами, где собравшиеся обсуждали текущие дела с бокалами вина в руках. И не скажешь, что происходит что-то из ряда вон. Просто руководящий состав отдыхает после трудовых будней. Дверь в залу открылась, и внутрь, крепко держа под руки, охранники ввели испуганную девушку, едва ли старше самой Лизы. И сердце болезненно забилось от осознания предстоящего испытания прежде, чем господин Савельев прошептал в самое ухо:
– Сегодня, право первого за вами.
