Ирина Захарова
За гранью апокалипсиса
По ту сторону жизни. Глава 4
Звагин не появлялся третий час и, в купе с полным отсутствием связи, нестабильным психо-эмоциональным состоянием капитана и ненавистью к нему генерального, это сводило с ума.
– Живой или мертвый, Звагин не из тех, кто позволит легко разделаться с собой, – заметил Макаров, спеша мимо по делам Совета, но выкроив минутку для новоиспеченного союзника, уже пол часа ожидающего подчиненного в холле.
Вот только его жалости не хватало… Ее вполне устраивали тонизирующие контры, в которых они находились прежде. И для дела было бы полезнее, чтобы для окружающих в их отношениях ничего поменялось.
– В таком случае, ему стоит поспешить, пока мы не провалили миссию, даже не начав… – огрызнулась Лиза.
Стоило Звагину войти в двери Обители, отделилась от стены, спеша перехватить до КПП. Утянув назад, к ступеням, с тревогой всмотрелась в потемневшее лицо. Однако для расспросов было не время и не место. Он жив – это главное, с остальным разберутся позже.
– Вы оставили рацию в комнате, – попрекнула она, протягивая Звагину аппарат на ходу, буквально сбегая по ступеням. Как все же комфортно облачение для миссий – не снимала бы. Деловые костюмы, вечерние платья и каблуки уже начинали сводить с ума… – Серое авто у выхода со стоянки.
Капитан ничего не ответил, послушно занимая место водителя в оперативном авто и заводя мотор.
– Куда едем?
Голос Звагина хрипел, словно слова давались с трудом. Он же не пытался повеситься?
– Продуктовые склады. Вы курили? – нахмурилась Лиза, уловив слабый, но стойкий запах табака. Изменив заднему сиденью, скользнула на пассажирское рядом с водителем.
– Да.
Пальцы капитана почти до побеления в костяшках стиснули руль. И сам не рад. Не иначе из шкафа выпал старый скелет, которых у всех у них хватало за глаза. Скелет древнее апокалипсиса, что долгое время служил старому вояке якорем в этом безумном мире. Плохо… Лиза накрыла ледяные пальцы Звагина своими. Погладила, уговаривая расслабиться.
– Держитесь, капитан. Прошу. Без вас мне не справиться.
Это только в до апокалиптическом кино одиночка мог выступить один против всех и победить, тем более когда враг твой сидит высоко и все ему подвластно.
Звагин судорожно выдохнул, выдавая степень напряжения, в котором находился, беря себя в руки, и только тогда решился бросить на личного представителя виноватый взгляд:
– Простите. Я в порядке, – заверил он, мягко трогаясь с места. Выехал на Советскую. Окончательно совладав с эмоциями, поинтересовался вводными: – Что там, на складах? Оголодавший обыватель мародерствует?
– А по-вашему может?
Тревожная перспектива. Пока народ удавалось держать под контролем при помощи комендантского часа, патрулей и пайков, но если начнутся мародерства и голодные бунты… Хватит ли Компании сил не только на внешнего врага, но и на внутреннего?
Их взгляды встретились, сказав больше любых слов, и Звагин первым отвернулся, разрывая контакт.
– Листовок и пикетов пока не видно, – успокоил он, не иначе так же хорошо зная, с чего начинается движение под откос. – Тогда из-за чего сыр-бор?
– Генеральный приказал сместить министра снабжения. Если ее больше никто не увидит, он не расстроится.
– Она против него?
– Она не за нас.
А следовательно, ничто не мешало им устранить еще одну кровожадную тварь, сократив их популяцию.
– Знать бы, сколько их всего… – точно читая мысли, выдохнул Звагин. Провел рукой по лицу, смывая то странное выражение, что насторожило ее, и становясь собой прежним.
Во всяком случае, Лиза на это надеялась…
– Двадцать семь особей.
Звагин чертыхнулся. Миновав площадь Пушкина, свернул на улицу Вольного Новгорода, чтобы немного срезать, наверстывая упущенное время.
Далее, до самых складов, ехали молча: думали о своем, готовились к миссии. Доверившись Звагину и его знанию города, Лиза скоро потеряла нить маршрута, и склады возникли для нее впереди неожиданно.
– К погрузочному въезду, – распорядилась она.
Сегодня им ни к чему светиться.
Проникнув в покалеченное перепланировками здание инкогнито, вырубив часового, они поднялись на второй этаж по черной лестнице. Тенями метнувшись мимо ряда дверей, без стука вошли к министру и закрыли за собой дверь, повернув в замке ключ.
Женщина, увлеченно собиравшая вещички, обернулась.
– Торопитесь куда-то, госпожа Белова? – губ коснулась усмешка, возможно, тут же трансформируясь в оскал, когда клыки удлинились. Осторожно, Лиза сделала еще один шаг в сторону опального министра, с удовлетворением отметив, что Звагин начал заходить с другой стороны.
– Шавка! – бросила Белова, отступая, предусмотрительно не поворачиваясь к врагу спиной. – Явилась выслужиться перед хозяином? Попробуй. Но запомни, однажды, он избавится и от тебя.
– Время покажет, – отозвалась Лиза любимой присказкой подчиненного, не утруждаясь информировать жертву о собственных, далеко идущих планах. Потянула из ножен кол.
Взмахом руки взметнув брошенные на столе бумаги, вампир стремительно метнулся к окну, выпрыгнув прежде, чем убийцы преодолели разделяющее их расстояние. Не долго думая, Лиза последовала за ним, рискуя сильнее, как звено переходное, но упустить жертву было непростительно во всех смыслах.
Позади, на плиты двора грузно приземлился Звагин, сразу забирая влево, обходя обернувшегося к противнику вампира. В руке министра по снабжению, точно по волшебству, оказался зажат кол – она точно знала, кого надо бояться. Молчала, не тратя силы на сотрясение воздуха. Губы раздвинул оскал, демонстрируя длинные клыки. Так делают хищники, устрашая противника. Но они не являлись зверьми. Как и вампиры, что давно эволюционировали в более совершенных и опасных, в силу наличия разума, существ. Возможно, более совершенных, чем люди. Но это не повод поднимать лапки вверх.
Лиза выхватила собственный кол, бросаясь в стремительную атаку. В процессе сменила траекторию, совершая обманный маневр. Верный прием, безотказно работавший с обращенными, но кол поразил пустоту. Смех вампира раздался за спиной, и Лиза стремительно обернулась.
Что они знали о настоящих вампирах? Что они знали о них даже сейчас, когда понимали, что живут с ними бок о бок, сотрудничают? Шиш да ни шиша! И нынешний бой наглядно показал эту горькую истину. Когда не было нужды притворяться людьми, вампиры умели… Да, да, перемещаться в пространстве на короткие расстояния. А может, двигались так быстро, что человеческий глаз просто не успевал отследить движение? Обращенным такое и не снилась. Раз! И только пыльное облачко поднялось от земли, обозначая движение.
Проклятье!
Звагин достал кол, подаваясь вперед, пытаясь предугадать, где появится вампир в следующий миг. Напоминало старую кошачью игру с мышкой и десятком отверстий из которых та выскакивала. Когда-нибудь должно было повезти. Оказавшись с министром снабжения лицом к лицу, Звагин направил кол в сердце твари. Однако та вновь доказала свое не человеческое проворство. Оружие охотника отлетело в сторону. Едва уловимое движение руки противника снизу вверх принесло вспышку яркой боли. Отступив назад, Звагин застыл. Лиза что-то закричала, но он не разобрал слов, созерцая четыре глубокие борозды на собственном теле, оставленные точно острыми лезвиями. Только хорошая реакция и спасла его от вываливающихся наружу внутренностей.
У вампиров были не только клыки, но и когти.
Дернув плечом, сбрасывая оцепенение точно одеяло, вяжущее по рукам и ногам, Звагин поднял кол. Не обращая внимания на боль и темные капли крови, что впитывала уже неделю не знавшая дождя почва, поспешил на подмогу личному представителю.
Обернувшись, не иначе следуя воздушному потоку, что оставил вампир, Лиза встретила чужой кол, блокировав своим. Чуть прогнулась назад себя, позволяя противнику почувствовать преимущество. Втягивая в более статичное состояние, делая уязвимым. Перехватила чужое оружие, не позволяя уйти в очередное перемещение. Буквально – подставила под удар.
И Звагин, не будь дураком, воспользовался шансом. Скинув захват, роняя Лизу наземь, вампир обернулся, напарываясь на выставленный охотником кол.
Смерть пришельцев из иных миров отличалась от смерти обращенных так же, как и их повадки. Она была осознанной и до страшного похожей на человеческую. Аж холодок скользнул по позвоночнику. С трудом отведя взгляд от бездыханного тела, Завагин подал руку, помогая Лизе подняться.
Кивнув в знак благодарности, девушка почти коснулась ран, но воздержалась.
– Сильно болит?
Завагин мягко перехватил ее руку, обвивая пальцами запястье, все еще не ручаясь за реакции собственного тела, вопреки желанию личного представителя не забывшего их спонтанную близость.
– Царапины, – заверил он. Как доказательство определенных преимуществ нового бытия, регенерация уже делала свое дело. – Удара в сердце-то достаточно?
Вернул он внимание личного представителя к телу вампира. Огляделся тревожно, не видел ли кто поединок. Свидетели, огласка и, как следствие, очередные слухи в народные массы, совсем не то, что им сейчас нужно.
– Мы многого о них не знаем. Однако огонь сработал наверняка.
– Тут неподалеку есть старые металлические контейнеры.
Три года назад в них в последний раз доставили в город продукты питания и медикаменты с "большой земли", как прозвали горожане более благополучные территории в глубине страны. Многие мечтали уехать туда в поисках лучшей жизни, если не для себя, то для детей. Забывая простую истину: Хорошо там, где нас нет.
Разумеется, аванпосты не могли уследить за всеми очагами заразы, за каждым обращенным, некоторые из которых, как правило, сильнейшие, гонимые голодом, покидали гнезда и уходили лесами. До первого человеческого поселения… В глубине страны так же вспыхивали очаги заражения, которые, справедливости ради сказать, быстро ликвидировали или локализовывали, нанося на карту очередную черную область на месте захваченного городка или деревни. Там так же надо было что-то есть. Но большинство сельскохозяйственных территорий оказались в зоне заражения, а склады не бездонные. Там тоже существовал комендантский час, и рабочих с ферм и полей возили домой в тюремных автобусах с решетками. Люди работали с утра до ночи. Больницы были переполнены, а с сырьем для лекарств происходили регулярные перебои. Экология стремительно падала, смертность, в том числе детская, – росла…
– Зажигалка с собой?
Глубоко погруженный в невеселые мысли, Звагин вздрогнул. Бросив быстрый взгляд в контейнер, куда они скинули тело, достал из кармана "трофей". Лиза протянула носовой платок, предлагая использовать как фитиль, но он качнул головой, бросив вниз зажженную зажигалку.
Сухая листва и строительный мусор, которыми они присыпали тело, на растопку, вспыхнули мгновенно. Не прошло и пары минут, как на трупе занялась одежда. И все же они стояли, неотрывно глядя вниз, до тех пор, пока не начали обугливаться ткани чужеродного этому миру существа и в воздухе не завоняло горелой плотью.
– Минус один, – открыла Лиза счет.
– Ну что там? – поинтересовался Шурка у товарища, что, привалившись к стволу плакучей ивы, опустившей длинные пряди кроны в темные воды пруда, изучал послание капитана. Да, это его почерк. Иначе с чего бы Линю пытаться считать то, что не облечено в слова?..
– Телепаты города взяты под наблюдение. Рано или поздно, убийца проколется и выдаст себя, – озвучил тот уже расшифрованную информацию. Откинул голову назад, не нуждаясь в материальном носителе перед глазами, чтобы продолжить: – Генеральный начал среди своих чистку. Вампиры много опаснее, чем мы представляли. Нам пока велено затаиться и, по возможности, в схватку с последними не вступать.
Опять ждать… Шурка не сдержал шумного удрученного вздоха. Кажется, он скоро прочитает все книги в каморке Константина. Даже те, которые трогать было строжайше запрещено. Ожидание убивало мыслью о том, что дни уходят в пустую, не приближая к тому моменту, когда он сможет сказать маме, что жив, и обнять крепко-крепко.
– Не хандри. – Огромная пятерня Линя ударила в плечо, едва не уронив стажера на землю. – Пойдем, лучше, выпьем. Я угощаю.
От одного лишь упоминания алкоголя к горлу подступила обжигающая тошнота, и Шурка испуганно посмотрел на товарища, качая головой:
– Я не умею, – запротестовал он, не желая вновь испытать похмелье. Никогда в жизни он не чувствовал себя более паршиво и омерзительно…
– Так надо учиться, – усмехнулся телепат. Потрепал по-отечески по волосам. – Пить в одиночку – прямой путь к алкоголизму. Мне нужен партнер. Так неужели ты бросишь товарища беде?
Шурка вздохнул. Слишком часто в последнее время от товарища пахло алкоголем. И он склонялся к мысли, что дело в капитане. В обещании, что тот заставил дать. Ведь прежде стажеру никогда не доводилось заставать Линя в подпитии, а Константин не смотрел на институтского друга с такой жалостью и тревогой.
– Хорошо, – сдался Шурка. Уж лучше он будет рядом и, возможно, сможет как-то повлиять на товарища, сократив количество выпитого. Вовремя увести домой. – Но мне что-нибудь не крепкое.
– В Круге первом готовят отменную медовуху.
Бар есть бар? Возможно, в прошлой жизни это было так. Сейчас же Шурка видел явную разницу между "Последним приютом" и заведением Круга первого. Что представляет простой обыватель, когда слышит выражение "отбросы общества"? Бандитов, вроде пиратов из до апокалиптических книжек, которые пьют, шумят, устраивают поножовщину, горланят песни, легко расставаясь с деньгами. Но… да простят его товарищи, это он наблюдал в клубе охотников. В "Фортуне" же он видел людей, которые собирались жить долго, возможно, в отличие от охотников, изо дня в день встречающихся с ужасной реальностью, надеялись на лучший мир еще при их жизни. Выпивали умеренно, закусывая как следует, не стремясь напиться до беспамятства, общались на вполне себе интеллектуальные темы, из динамиков негромко звучал шансон. Словом, ему понравилось.
Шурка покачал сам себе головой. С тех пор, как он стал охотником, жизнь часто висела на волоске, но именно теперь он понял, что значит жить. И цену этой жизни, которая могла быть всякой, но, ни в коем случае, не однообразной. Не пресной. Скорее… острой. Неожиданное, слово взорвалось в голове.
Нет. В эйфории, вызванной алкоголем, он не сразу понял, что это окружающая реальность взорвалась криками. Откуда-то донеслось: "Обращенные!.." И в голове стало пусто.
– Линь, – дернул он за рукав товарища, что задремал подперев голову рукой. – Внешнюю стену прорвали…
Сна как ни бывало. Прислушавшись к мысленному фону, старший товарищ чертыхнулся, вскакивая на ноги.
– Закрыть все двери и окна! Никого не впускать! – крикнул он встрепанным посетителям, кто был потрезвее, выхватившим из кобур пистолеты.
В то время как сами они выскочили в темень безлунной ночи. Редкие фонари высвечивали лишь темные фигуры. Где-то в стороне выстрелил с характерным звуком пистолет. Константин.
Немногочисленные в это время прохожие и вышедшие освежиться завсегдатаи сбились в кучку у запертых дверей бара. Громко всхлипывала официантка. Перепугалась или укусили? Разбираться с этим было некогда, обращенные находились уже близко.
– Бери тех, что слева, – велел Линь, сам смещаясь вправо.
На службе или нет, долг охотника защитить покой простых граждан и не позволить заразе захватить очередной оплот человечества.
Шурка кивнул, исполняя приказ. Попытался сосчитать тварей, некоторые из которых могли сидеть за соседними столиками еще десять минут назад.
Многовато их на двоих.
Хотя, разве, не против большей толпы они выступили в мертвом городе?.. Шурка подобрался, вонзая кол в сердце первого же обращенного, что оказался в досягаемости его руки.
Из тьмы снова послышалось два коротких выстрела, после чего завыла сирена. Константин добрался до сигнальной вышки. Скоро прибудет подмога. Надо только немного продержаться. Выжить.
Многовато их.
За всеми тварями не уследить. За спиной послышался испуганный крик, и в ответ кто-то пальнул из окна второго этажа.
В пылу боя неровный свет покачивающегося фонаря, подсвечивающего вывеску заведения и ступеньку, вдруг вырвал из темени ночи деталь, поразившую Шурку настолько, что он на миг застыл, осознавая. И едва не поплатился, оборачиваясь зашедшему в спину обращенному, успевая лишь отшатнуться от обнаженных клыков. А в следующий, его лицо и одежду забрызгала черная кровь и мозги твари, вышибленные метким выстрелом в упор.
– Смерти хочешь?!. – зло прикрикнул на него возникший из темноты Константин.
Шурка хотел было ответить, но делец не стоял на месте, поспешив на подмогу стрелку из бара.
– Линь! Нет!.. – разорвал ночь отчаянный крик стажера, когда лучи прожекторов спешащих на помощь охотников уже поймали в перекрестье бар, заставляя обращенных, боящихся яркого света, отступать.
Упав на колени рядом с товарищем, зажавшим ладонью рваную рану на шее, тот потеряно замер. Осознание, что уже ничего нельзя сделать, обожгло холодом и Костин позвоночник.
– Уходить, – прохрипел Линь, пытаясь подняться, пока еще тело принадлежало ему. – Надо уходить.
Если этих двоих найдут, рухнет легенда бывшего капитана и девчонки перевертыша. Рухнет надежда избавить человечество от вампиров, засевших в верхушке мира.
– Давай! Помоги мне, – велел Константин, разрывая чужое оцепенение. У них было минут десять, пока институтский приятель не истечет кровью и не восстанет проклятой тварью.
Шурка кивнул, сглатывая слезы. Господи, совсем же еще щенок… Вместе, они помогли телепату подняться и, поддерживая с двух сторон, потащили с места бойни в сторону дома. Лучше бы в развалины… Ближе. Безлюднее. Но там станут прочесывать в первую очередь.
– Сюда, – велел Константин, когда время уже поджимало, и они втащили теряющего сознание товарища в темный сквозной подъезд. Усадили у стены. – Линь. Ты слышишь меня?
Похлопал он раненого по щеке, возвращая в грешный гибнущий мир, и тот с трудом открыл глаза.
– Линь… – К черту! Телепат и сам понимал, что ему осталось недолго. Понимал, наверное, лучше даже, чем склонившиеся над ним товарищи. – Нам подождать пока ты… или ты хочешь уйти собой?
– Собой…
Стажер вздрогнул, но потянул из кобуры одолженный им пистолет, помня обещание, что они дали друг другу, но Линь усилием воли перехватил руку товарища.
– Костя… Ты, – выбрал он палача и избавителя. – Мальчику еще… жить.
А камней на душу, как Константин понял, тому уже хватало. Кивнул, решительно приставив ко лбу охотника дуло пистолета:
– Прощай, старый друг.
– Мне… – попытался подобрать слова прощания стажер, сглатывая вставший в горле ком. – Я рад, что мне довелось служить с тобой.
Губ Линя коснулась слабая улыбка, почти тут же перешедшая в судорогу, и палец надавил на курок. Помня свое дело, Шурка, отчаянно шмыгнув носом, вонзил в сердце мертвеца кол…
Пытаясь подбодрить стажера, Константин на миг крепко сжал его плечо.
– Молодец. Недаром Линь всегда тебя хвалил. А теперь – ходу, – велел он.
Взвалил тушу телепата себе на плечо. Этих двоих следовало спрятать, пока охотники, дом за домом, прочесывают Круг первый…
Мертвая река, лишенная даже крика чаек, лениво несла свои воды в сторону "большой земли". Нагретый за день камень набережной согревал почти мертвое тело, но не сказать, что то было приятно.
– Их тела не нашли, значит, они живы, – первой нарушила молчание Лиза, точно читая чужие мысли.
– У них был кто-то в Круге первом, – возразил Звагин, потянувшись за сигаретой из взятой у мертвеца пачки, но одернул сам себя. Он оставил ее в каморке, во избежание искуса. – Мог о них позаботиться. Линь… Он постоянно находился со мной: фоновым шумом, обрывками мыслей. А сейчас… В моей голове давно не было так тихо.
На плечо неуверенно, точно робко, скользнула девичья ладонь, сжимая, выражая сочувствие и поддержку. Столько боли и потерь осталось за собственной спиной. И все же, даже она не могла до конца понять, прочувствовать, что значит потерять Тень или телепата. Разорвать связь, связавшую командира с подчиненным сильнее, чем воинское братство, сильнее родственных связей…
– Или Линя унес стажер, – точно невзначай обронила Лиза, поймав сорванный ветром с клена листок. Повертела в пальцах, точно впервые видела нечто подобное вблизи. Обратила внимание на такую естественную и незначительную деталь.
– Шурка совсем щенок, думаете, он сможет?..
– В нем есть потенциал. Признайте. Вы просто боитесь поверить в него, довериться. Вы не простили, – покачала Лиза головой. – Но видели бы вы себя в переходном шлюзе… Все могло кончиться куда как печальнее, поверьте.
Звагин верил: могло. Но не случилось. А Ян – мертв. Дернул головой, вытряхивая деструктивные мысли, что мешали думать здраво. Был ли у них выбор?..
– Поручить ему узнать, каким образом обращенные проникли за стену, не сделав ни единой бреши?
– У нас нет других агентов в Круге первом, – справедливо заметила Лиза, бросив листок в реку, воды которой лениво увлекли его прочь, вынуждая бороться с волнами. Как человек, рожденный, чтобы выживать, став сильным и опытным, или умереть, не справившись с испытанием. – Возможно, кто-то привел их туда, и я хочу знать: кто и зачем.
– А генеральный?
– Что?
– Генеральный хочет знать, кто играет с огнем в городе?
– Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась Лиза, подобралась, оправдывая звание "шавки генерального". Даже сейчас она защищала его…
– Он догадывается, что у нас есть сообщники. И лучшее место, где они могут укрыться – Круг первый.
– Вы допускаете мысль?..
Голословно оспаривать утверждение не посмела, прекрасно зная, какой бывает цена во имя достижения цели. Генеральный ее этому хорошо выучил.
– Отбросы не жалко, верно? – усмехнулся невесело Звагин. – Если ему вообще есть дело хоть до кого-то.
– И тем не менее, мы должны рассмотреть все версии.
– Разумеется. В таком случае, я отвезу вас в Обитель и затем оставлю послание для Ли… – Имя подчиненного и друга комом встало в горле, и Звагин умолк, сглатывая. Линь. Как же так?.. Резко дернул головой, прогоняя подступившие к глазам слезы. Телепат пал, выполняя свой долг. До конца и с честью. Мог ли охотник мечтать о большем, пока миру грозит опасность?.. – Надеюсь, Шурка справится с этим.
– Просто помните, что все мы когда-то только начинали свой путь, – слабо улыбнулась Лиза, отталкиваясь от камня набережной, направляясь к авто. Не оставляя подчиненному иного выбора, как поспешить следом.
Точно зная, когда они окажутся в салоне, запищала рация. Лиза выслушала, не произнеся в ответ ни звука, но неуловимо перевоплощаясь в личного представителя Компании. Ни минуты для личного, пока ждут дела человечества.
– В гарнизон.
– Что-то случилось? – спросил Звагин, заводя мотор и выворачивая на проспект.
– Вот и узнаем, – неожиданно раздраженно отозвалась девушка, прикрывая глаза и откидываясь на спинку сиденья.
Сказали что-то неприятное?
– Это должен был быть я…
Шмыгнул носом Шурка, подперев голову рукой. Отказываясь принять реальность, в которой он остался последним членом знаменитой бригады.
– Не говори глупостей, – осадил стажера Константин, двигая ближе стопку с водкой. – Давай лучше помянем товарища нашего.
И тот послушно принял угощение.
– Линь был хороший человек, – поддержал он идею заупокойным словом. – И надежный товарищ, не раз спасавший мою жизнь. Сколько ни проживу еще – буду его помнить. Пусть земля будет ему пухом.
– Вода, – поправил Константин, но выпил до дна, вложив стажеру в ладонь хлебец. – Закусывай.
– Потом, мы его перезахороним, – твердо заявил Шурка, вгрызаясь в суррогат со вкусом картофеля. – Линь заслуживает покоиться с почестями, по человеческим обычаям.
А пока они вынуждены были опустить останки в воды темного пруда, не имея возможности похоронить друга в земле, пока территорию прочесывали. Не могли допустить, чтобы захоронение нашли и вскрыли.
Прости, старый друг.
Впрочем, Линю уже было все равно. А для них жизнь продолжалась.
– Что собираешься делать дальше?
Стажер передернул плечами и дотянулся до бутылки, вновь наполняя их стопки:
– Мы понесли тяжелые потери, но миссия наша не окончена. Так сказал бы Линь, да? – заметил он. Скривился, неудачно хлебнув, но не закашлялся. – Первым делом проверю нет ли посланий от капитана. И сообщу…
Снова схватился руками за голову, вынужденный стать вестником дурных новостей. И Константин поднялся, чтобы накинуть плед на плечи мальчика, доставшегося "в наследство" от друга.
– Вечером, – категорично объявил он. Патрули еще шныряли по Кругу первому. – Сейчас тебе необходимо отдохнуть.
Стажер бросил на него скептический взгляд и снова потянулся к бутылке, начиная понимать стремление окружающих забыться, но Константин убрал водку в шкаф.
– Довольно. Алкоголь притупляет реакции, знаешь? Всегда помни, что, с вероятностью в девяносто пять процентов, именно он погубил Линя. И мне бы не хотелось, чтобы тебя постигла таже участь. Спать.
Уложив гостя, Константин открыл шкаф, сделал еще глоток, прямо из горла, и закрыл дверцу на ключ.
