Кира Меркулова
Круг Равенства
Пока я спускалась по лестнице со второго этажа, где находился этот злосчастный ресторан, все бубнила себе под нос пылкий монолог с нецензурными выражениями.
– Вот только на улицу выйдем, капитан, ваши уши просто в трубочку свернутся от моих слов… – не унималась я.
Резким движением я открыла входную дверь и, выйдя на высокое крыльцо, замерла. Во дворе было много машин, много людей в спецформе. Врачи, полиция, журналисты, ОМОН. Было шумно. Все что-то делали, не обращая внимания на нас. Хоть кто-нибудь подошел бы и предложил укольчик успокоительного.
Остановилась я, правда, не поэтому. Во всеобщем хаосе копошение людей на парковке было незначимым. Меня заставил остановиться резкий порыв ветра, заставляя задуматься о том, что в последнее время я все куда-то шла, бежала, думала, страшилась происходящего. Черт, да за последние дни я думала о людях чаще, чем за всю свою жизнь!
В этом круговороте событий я совсем перестала замечать окружающее. Люди настолько заполнили мою голову, что я совсем забыла о том, что сейчас лето. Я еще ни разу не добралась до дачи. Хотя бы до той, что в Подмосковье. Я уже ни говорю про наш семейный домик на берегу Средиземного моря.
Хотя моей душе было все равно до солнечного лета, вот предгрозовые тучи, что быстро надвигались на нас, были куда ближе. А раскаты грома вдалеке лишь подбадривали мой боевой настрой.
Сейчас или никогда.
Я обернулась. Исаев стоял чуть позади и тоже наблюдал за неспокойным небом.
О чем же ты думаешь, капитан?
– Где твоя машина?
– На выезде из двора.
– Отлично, – не дожидаясь приглашения, направилась в сторону машины и, когда почти поравнялась с ней, в голову пришла дурная идея, как быстро расставить все точки над «и».
– Ты далеко собралась? – спросил капитан после того, как я проплыла мимо его машины в сторону проезжей части.
Глава 22
План по разоблачению Исаева, конечно, был бредовым и жизненно опасным, но того требовала моя душа и уязвленная гордость. Исаев играл со мной, притворялся, рассказывал сказки. Зачем?
– Ева, ты же не думаешь, что я буду за тобой бегать и уговаривать сесть в машину? Ты сама лично просила тебя отвезти.
Я остановилась на узкой пешеходной части, вблизи двух плотно припаркованных иномарок. Стоит только пройти между ними, сразу окажешься на оживленной проезжей части.
– Зачем? – спросила я, договаривая все остальное взглядом, так как гневному монологу помешал неожиданный ком в горле. Я пыталась взять под контроль эмоции, но обида душила. Ведь я практически начала ему доверять.
– Ты о чем? – его веки сузились. Но я видела, что он, по крайней мере, начал догадываться, о чем я.
– Это ты помог мне тогда на вечеринке вашего сектора, – приходилось кричать, так как гул проезжающих машин смазывал слова.
– Какого сектора? – Исаев, недовольно нахмурившись, сделал вид, что не понимает, о чем я. Играл он в этот раз плохо. Специально или просто устал?
– То есть ты не понимаешь, о чем я? Да?
– Не понимаю, – протянул он, следя за тем, как я плавно отступаю. Два шага, и я на дороге. Три резких шага, и машина, несущаяся по ближайшей полосе, не успеет вовремя затормозить. Меня не видно из-за черного внедорожника, поэтому вряд ли водитель успеет среагировать.
– Выбеги я внезапно сейчас на дорогу, ты не сможешь помочь? – это был вызов с моей стороны и, на мой взгляд, самый короткий способ добиться правды.
– Не стоит этого делать. Тебе всего лишь нужно успокоиться.
На какой-то момент наши взгляды скрестились… Не знаю, как он, а я, кажется, не дышала. Исаев предостерегающе покачал головой, а для меня это стало призывом к действию. Резко развернувшись, я сделала несколько быстрых шагов. Боковое зрение успело уловить яркий свет от фар приближающейся машины и…
Следующий решающий шаг не случился. Я не планировала останавливаться, но в какой-то миг происходящее замедлилось. Машины уже не неслись нескончаемым потоком. Неумолкающий гул сменился противным шипением вперемешку с глухим свистом. Из легких выбило весь воздух. Голова закружилась, и звездочки заплясали перед глазами. А затем резкий удар. На миг я прикрыла глаза. А когда открыла, мир ворвался новыми красками.
Свет стал ярче, гул сильнее, легкие не успевали поглощать кислород. Я буквально хватала воздух ртом. Но все остановилось, когда меня поймала в плен бездонная темнота, обещающая, что за такую выходку мне грозит… Ой! Об этом я не успела подумать, вернее, мне не дали.
– Сумасшедшая, – сквозь зубы процедил Исаев, нависая надо мной и удерживая за лацканы пиджака.
– Зато теперь я знаю правду, – кривя губами, ответила я. Я хотела бросить ему насмешливую улыбку, но, наверное, стресс и замедление времени не слишком хорошо сказались на моей мимике и мышцах в целом.
Теперь я точно знала, что Исаев не только умеет останавливать время, но и замедлять его. Каких-то пары секунд ему хватило, чтобы добежать до меня, схватить за руку и дернуть на себя, при этом завалив на капот рядом стоящей машины. К слову, это очень больно и меганеудобно. Мало того, он не спешил меня поднимать. Так и прижимал и телом, и взглядом. Чтоб ему!
Не знаю, кто из нас в тот момент ненавидел больше, но первым поцеловал он.
Его губы, горячие и жесткие, не дали время подумать, принять, согласиться. Они просто завладели моим ртом, языком. Вот так нагло! Хотя чего можно было еще ожидать от их обладателя. Где-то в голове промелькнула мысль дать отпор. Но мозг тут же отключился, отдавая бразды правления пьянящим чувствам. Да, я вся была в этом требовательном поцелуе, без единого намека на сопротивление. Одной рукой я притянула его ближе, вторую запустила в волосы, не забыв при этом царапнуть коготками. Совсем не больно или все же?
Неужели мне так этого не хватало, что я забыла всю злость и обиду, позволяя этому мужчине творить такое?
Мы оба были на пределе. Хватались, цеплялись друг за друга без грамма нежности или заботы. Будто все замерло вокруг и у нас есть только пара минут, а потом вновь нас закружит водоворот обыденности. Хотя мою жизнь в последнее время нельзя назвать обыденной, а про капитана вообще молчу.
Не знаю, как долго это еще продолжалось бы, если бы не объявился хозяин авто, которое мы нагло… Э? Использовали?
– Эй, вы, что устроили на моей машине! Извращенцы! – злобный крик не сразу был признан опасным.
Исаев не спешил, оторвавшись от моих наверняка раскрасневшихся губ, завис надо мной и открыто смотрел в глаза, искал… Но что?
– Эй, парочка, вы глухие? – голос слышался совсем близко, и его тон явно свидетельствовал о том, что хозяин был на пределе.
Исаев, видимо, увидел в моих глазах то, что искал. Улыбнулся. Резко поставил на землю, поправил пиджак, накрутил локон волос и чуть потянул на себя. Я уже было подумала, что мои губы опять попадут в плен.
Хозяин авто уже так разнервничался, что с заднего сиденья достал биту и подошел к нам, замахиваясь, со словами:
– Пошли прочь!
Я вообще плохо оценивала происходящее, меня все еще не отпускало сладкое наваждение. Но капитан был невозмутим, показал ксиву и бросил:
– Благодарим за содействие… вашу машину. Все спасены, никто не пострадал, – говорил он серьезно, без капли насмешки. Я тоже постаралась сделать многозначительный вид. Правда, в конце все же не смогла сдержать улыбку. Мужчина тут же пришел в себя и опять начал замахиваться и кричать про каких-то извращенцев.
Но мы уже не слушали его, а быстрым шагом направились к машине Исаева.
– И что теперь? – спросила, когда мы отъехали на приличное расстояние от ресторана.
В голове до сих пор штормило после последних потрясений, но я упорно продолжала делать вид, что ничего не произошло. Подумаешь, чуть шальная пуля не прошила мой недалекий мозг, а парень, что по левую руку, может замедлять и останавливать время. Без каких-либо промедлений. А еще он очень хорошо целуется. Настолько хорошо, что я решила не предъявлять ему за то, что вытер мною капот чужой машины.
– Побудешь у меня, пока не решу, что делать дальше, – без промедлений ответил капитан.
– Исаев, не наглей! Если десять минут назад я не залепила тебе пощечину, это еще не значит, что тебе все сошло с рук! Просто меня немного подвела реакция. Судя по всему, это последствия влияния твоей дико удивительной способности замедлять время. А ты этим нагло воспользовался! – громко причитала я, стараясь и себя убедить в правильности своих слов. Это же надо: «Побудешь у меня, пока не решу, что делать дальше». Кем он себя возомнил?!
– Впервые слышу, что, когда девушка во время поцелуя жадно хватает твои губы и крепче прижимается, успевая при этом запустить шаловливые пальчики в волосы, это всего лишь «подвела реакция», – Исаев перевел на меня самодовольный взгляд и подмигнул.
Я сузила глаза, пытаясь всем видом показать, что мне не нравится ход его мыслей.
– Знаешь, наставник советовал мне поменьше с тобой общаться. Так что, с вашего разрешения, – мы как раз остановились на перекрестке, я дернула ручку двери, но та была заблокирована, – откроешь?
– Я поспорил бы с твоим наставником, кого стоит больше опасаться: меня или его.
– Серьезно, Исаев? Главарь из Сектора Смерти и по совместительству капитан из Следственного комитета должен меня меньше пугать, чем простой смертный, пытающийся помочь бедным нуждающимся? – не унималась я, пока Исаев, немного превышая скорость, вез в неизвестном направлении.
– Я не вешал тебе лапшу на уши, как другие, – начал он, временами отвлекаясь от дороги и цепляя мой взгляд, – просто умалчивал некоторые моменты, хотел решить все без твоего участия.
– С чего такая забота, капитан?
– Если бы я сам знал, – отрешенно ответил он.
– Куда мы едем? – поинтересовалась, но вовсе не оттого, что боялась, почему-то этого чувства рядом с капитаном не испытывала, хотя, может, и стоило бы. Меня скорее раздражало напряженное молчание. По глазам Исаева было видно, что он вовсю строил свои гениальные планы, не собираясь посвящать в них.
Да, пожалуйста! Вот только не надо меня никуда прятать! Я сама неплохо со всем справлялась все это время!
– У меня есть небольшой загородный дом. Рядом лес, река. В общем, большая территория для прогулок на свежем воздухе. Я пришлю пару человек, не столько для охраны, сколько для того, чтобы не чувствовала себя одинокой, так как соседей немного и большинство сейчас в городе.
– А если я почувствую какого-нибудь нуждающегося? Мне придется по лесу до него добираться?
– До нуждающихся там далеко.
– А если грибник какой-нибудь сам придет?
– Никто не придет, – чересчур уверенно ответил капитан.
– Я бы не была настолько самоуверенной. Тем более у меня с ними не очень складывается… Не очень хочется повторения, как с тем парнем в ресторане.
Исаев не стал комментировать мои слова, лишь крепче сжал руль.
Некоторое время мы ехали молча, каждый думая о чем-то своем.
– Я не могу доверять тебе, – слова вылетели прежде, чем я успела обдумать их смысл.
Капитан недовольно фыркнул, но опять промолчал.
– Меня есть кому защитить, – мириться с молчанием я не собиралась. Не хочет спокойно все обсудить, значит, будут баталии.
– Даже боюсь предположить, о ком речь, – терпения в голосе Исаева уже было меньше, но не настолько, как требовалось.
– Ты знаешь, о ком я.
– Видимо, про шестерку твоего отца? – чуть злее спросил капитан.
– Это называется молодой перенимает опыт у более старшего, успешного.
На этих словах капитан нервно оскалился.
– Я не права?! Исаев, скажи хоть что-нибудь! – нервы были наэлектризованы настолько, что меня потряхивало и я плохо оценивала происходящее вне машины. Даже не сразу поняла, что мы остановились.
– Здесь временно будешь жить, – заявил Исаев и кивнул в сторону одноэтажного дома. И вышел из машины.
Да он издевается! У меня уже чуть ли не пар из ушей, а он все об одном и том же! Я на миг прикрыла глаза, сделала медленный вдох-выдох и выскочила из машины.
– Ты! Не смей уходить от ответа! – чуть ли не бегом направилась к капитану, который стоял в нескольких шагах от машины и осматривался по сторонам. Он обернулся в тот момент, когда мне до него оставалась пара шагов. Капитан не стал отходить или отворачиваться, напротив, сделал шаг навстречу и, крепко схватив меня за талию, потянул назад и усадил на капот своей машины. Я даже пикнуть не успела. А чтобы и сбежать не смогла, оперся ладонями о капот по обе стороны от меня.
– Ева, не стоит ждать нуждающихся. Скорее всего, ты больше не будешь их чувствовать. Так как не являешься истинным служителем Сектора Надежды. Произошел сбой в системе, скажем так. Карбонадо не ошибся: ты определенно важная персона в Круге Равенства. Но у тебя свой путь. И мне хочется, чтобы он был со счастливым концом. Если бы не эгоистичная ошибка твоего отца, то ты бы и знать не знала про этот Круг Равенства. Я долго не мог с тобой поговорить открыто, так как не понимал, знаешь ли ты о том: кто твой отец, чем он занимается, поддерживаешь ли ты это, – Исаев ненадолго прервался, видимо, еще раз ждал подтверждения тому, что я не в курсе дел отца. А по моей мимике было несложно считать, что я понятия не имею, о чем речь, поэтому Исаев быстро продолжил: – Владимир Летаев – последний из главноуправляющих в Секторе Жизни, а Лиам, как я уже говорил, его правая рука. Твой отец считает, что он один остался из главноуправляющих всех секторов. Он прекрасно понимает, что до окончания его служения один шаг, так как наше тайное общество на грани вымирания. Эта та роковая черта, после которой все служители, кому, конечно, будет позволено Кругом Равенства, станут обычными людьми и забудут о своем служении тайному обществу. Один миг, и он лишится той власти, что принадлежала так долго. Главноуправляющие разных секторов обычно не лезли в правления друг друга. Но он перешел все разумные границы. И в моих планах остановить его. В последнее время мне стало сложней, так как последний мастер покинул наш сектор сразу после отбора, на котором ты присутствовала. Его последние слова сбили меня с толку. Мастера никогда не говорили понятным простым языком, всегда загадки, ребусы. И есть один важный вопрос, ответ на который позволил бы мне… помочь тебе. Нам всем. Мне буквально не хватает пары деталей, чтобы собрать весь пазл воедино. Насколько я знаю, мастеров не осталось ни в одном секторе. Придется самому во всем разобраться, поэтому от тебя я прошу чуть меньше вопросов и каплю доверия. Знаю, сейчас все это звучит безумно, а у тебя нет оснований, чтобы верить мне, но последнее, чего бы я хотел, чтобы ты страдала.
– Это было многословно. Спасибо, – заторможенно сказала я, пытаясь унять галоп хаотичных мыслей в моей голове. – Даже, я бы сказала, чересчур.
– Прости, вечером обсудим все еще раз. Сейчас мне надо вернуться в город. Ребята уже подъехали, так что ты будешь под присмотром, – Исаев наконец-то перестал надо мной нависать. Рукой он указал на подъезжающий черный седан.
Глава 23
Я готова была убить мужчину, что справа от меня развалился на широкой кровати. И дело не только в том, что он самостоятельно принял решение о моем будущем и, не спрашивая моего мнения, привез к себе. И не в том, что долгое время скрывал, кто он есть на самом деле. Или кем на самом деле являюсь я.
Мне хотелось разбудить его, прервать сладкое сопение, так как мое состояние было отвратительным. Я чувствовала себя разбитой, и в мыслях лишь одно – нужно вернуться в горизонтальное положение.
Виной всему снотворное, которое Исаев подмешал мне в стакан с водой перед тем, как оставил наедине со своими «ребятами». И ведь я почувствовала странный привкус, но не стала придавать особого значения этому, так как хотелось пить.
Меня сразу как-то повело, в ушах зазвенело. Я не сразу поняла, что происходит и почему капитан со всей бережностью поднял меня на руки и понес в спальню. Но он был так добр, что все объяснил:
– Все нормально. Это всего лишь снотворное. Тебе стоит отдохнуть, так как последующие дни будут напряженными.
С той же заботливостью он накрыл мягким пледом, легонько коснулся волос, убирая лишние пряди от лица, наклонился и шепотом:
– Когда ты проснешься, я уже буду рядом.
Это было последнее, что я запомнила перед тем, как отключиться.
И вот это широкоплечее создание с обнаженным рельефом мышц на плечах и спине мирно посапывало и даже не догадывалось, какие темные мысли посещали мою голову. На его счастье, побочка от снотворных взяла верх, вынуждая вернуть голову на подушку. На некоторое время я снова отключилась.
Следующее пробуждение было тяжелым и жарким. Но не в смысле, что голова болела или кружилась. Нет, на удивление в голове больше не штормило. А вот каждый вдох давался с трудом. И все из-за того, что мой сосед по кровати перевернулся на бок лицом ко мне и, видимо, не придумал ничего лучше, как закинуть свою увесистую руку на мое хрупкое тело и придвинуться вплотную.
– Ну, это уже слишком, – негромко пробубнила я и стала выбираться из-под тяжелой ноши.
– Что ты делаешь? – сонно пробормотал капитан, наполовину приоткрыв глаза.
– Пытаюсь вылезти из-под твоей руки!
– А зачем пихать меня в бок?
– А зачем вообще было ложиться вместе со мной?
– Если ты забыла, то в доме только одна спальня.
– О, как же я могла забыть?! Дай подумать, наверное, снотворное начало меня отвлекать от твоей наиинтереснейшей экскурсии по дому. Ты вообще знаешь, как я себя чувствую на следующий день после этого лекарства?
– Как? – не открывая глаз, поинтересовался капитан.
– Паршиво!
– А как думаешь, как я себя чувствую, если в последнее время сплю только по три часа в день?
– Паршиво? – предположила я.
– Именно так, – перевернувшись на спину и приподнявшись на локтях, согласился Исаев.
Он начал что-то говорить про то, что сон со снотворным куда более полезен, чем бессонная ночь. Капитан не оправдывался, но отчего-то ему хотелось, чтобы я приняла его решение. Хоть и быть мне весь день, как моли на издыхании.
Правда, он и не догадывался о том, что мои мысли уже были слишком далеки от его рассуждений. Я смотрела на сонного мужчину, чьи карие глаза еще были спокойны и легкая улыбка расслаблена, думая, а каково это было бы просыпаться вот так каждое утро. Свыклась бы я с жаром, исходящим от его тела, и ощутимыми прикосновениями? Раздражало бы это меня?
– Ты голодна? – встав и натянув спортивные штаны, спросил капитан.
– Ты, наверное, хочешь предложить мне кофе? – не без ехидства в голосе поинтересовалась я.
– Могу еще бутерброд сделать, – ответственно заявил капитан.
– Может быть, омлет?
– Могу и омлет.
– Нет, я имела в виду, – чуть замешкавшись, пояснила, – что я могу сделать омлет.
– Это безопасно для жизни? – нахмурившись, уточнил он.
Я с трудом подавила желание закатить глаза. Без каких-либо комментариев, уверенным шагом направилась на кухню, стараясь вспомнить тот рецепт, что недавно увидела в интернете.
Да, я не умела готовить. Вернее, никогда не пробовала. Но когда-то же надо было начинать. Тем более у девушки из видео так легко все получилось, казалось, что нет дела проще. Оставалось только пересмотреть видео и все повторить. Справился бы даже ребенок.
Как назло, мой телефон разрядился. Естественно, зарядки у меня с собой не было. А просить телефон у внимательно наблюдающего за мной капитана как-то…
– Боишься, что добавлю в еду снотворное? – с претензией я повернулась к Исаеву, который сидел за столом. В общем, скандал устроить казалось проще, чем вспомнить порядок действий из рецепта: что-то там делилось, венчиком взбивалось, чем-то посыпалось, крышкой накрывалось, потом открывалось и…
Я злилась на себя за невнимательность; на телефон, что так не вовремя разрядился; на Исаева, что уставился с неподдельным интересом.
– Нет, просто наблюдать тебя за плитой весьма… – не знаю, что хотел сказать капитан, но когда я замахнулась на него деревянной лопаткой, тут же замолк и в качестве примирения поднял руки вверх:
– Ладно, пойду в душ. Не буду тебя смущать, – и если насмешливую улыбку у него получилось скрыть, то лукавство в глазах – нет.
– Испытываете судьбу, капитан, – последнее слово я выделила с особым акцентом.
– Об одном только прошу, – стоя уже в дверях и обернувшись вполоборота, попросил он, – не спали мне дом.
– Исаев! – крикнула и все же запустила эту проклятую лопатку в капитана.
Честное слово, я старалась. Но на вид мое приготовление походило скорее на кашу-малашу, чем на блюдо из рецепта. Вдобавок оно изрядно подгорело. Просто я уже в самом конце вспомнила, что изначально на сковороду надо было налить растительное масло или кинуть кусочек сливочного. Успокаивала себя тем, что каждая ошибка – опыт.
– Все цело. Уже радует, – заявился Исаев в бодром настроении. Он так и не удосужился накинуть футболку. Теперь мне приходилось искоса наблюдать, как одинокие капли с волос прочерчивали извилистые дорожки на его подтянутом теле.
Капитан взглядом обвел кухонный стол, на котором стояли две кружки с горячим кофе, и непонимающе спросил:
– А где омлет?
– В помойке.
Исаев понимающе хмыкнул и пошел к холодильнику. Что-то мне подсказывало, что сейчас будет мастер-класс по приготовлению омлета.
– Зачем ты это делаешь? – скрестив руки на груди, поинтересовалась я.
– Ты же хотела омлет? А я парень гостеприимный.
– Я не про омлет.
– А про что?
– Про помощь, про заботу в целом. Ты говорил, что не хочешь, чтобы я страдала. Какой твой интерес? Раз ты сказал, что Круг Равенства на грани вымирания, то зачем возиться со мной?
– Вопрос хороший, но ответа у меня на него нет, – нарезая помидоры, ответил капитан.
– Ты с самого начала следил за мной?
– Я бы сказал, ты не оставила мне выбора.
– Я? Мне вообще никто не нужен был. Кроме здорового наставника и неуловимого мастера, – ответив, я запоздало подумала о том, что ни того, ни другого у меня, по большому счету, не было.
– Наше знакомство могло состояться еще несколько лет назад, – интригующе начал капитан, взбивая венчиком смесь из яйца, молока и каких-то приправ. – Твой друг по университету слишком перестарался в использовании своей необычной способности. На чем был пойман и, чтобы избежать ссылки на другой континент, согласился работать на меня.
– Ты про Пашу? – в моем голосе не было удивления, так как я уже начала догадываться, что они заодно.
– Ага, про него родимого. Он до сих пор думает, что главные центры секторов все еще функционируют. Поэтому если он начинает шалить, то я начинаю пугать его ссылкой в город-призрак за восемь тысяч километров отсюда.
– Я не знаю, кстати, в каком городе базировалось главное управление вашего сектора, – к месту решила уточнить.
– Мы не видели смысла в отдельном офисе. Наши организации находились в разных странах и ничто не мешало контролю над ними. А если требовалось кого-то наказать или спрятать на некоторое время, то на помощь приходил Сектор Обречения. А после того, как за главного я остался один, продал все. Оставил лишь две инвестиционные компании.
– Как один? Тогда на вечеринке вас было пятеро.
– Это было показное для новичков. К тому моменту нас осталось только двое: я и Альберто. Но после того, как я позволил тебе сбежать, он слишком разнервничался. Ему стало плохо. Мы отвезли его в больницу, где ему диагностировали обширный инсульт. Через пару дней его не стало.
– Вот так быстро? – он, конечно, мне тогда нервы изрядно потрепал, но смерти я не желала никому.
– В любом случае ты не причем. Естественный процесс… Круг сам убирает лишних. Тем более Альберто слишком запутался в своей власти. Я подозреваю, что в последнее время он преследовал те же цели, что и твой отец. Забыл о том, кто он есть на самом деле. Поэтому и хотел тебя «спрятать», он просто насчет тебя ничего не понял, хотя был старшим…
Я уже хотела задать давно волнующий вопрос про отца, хоть Исаев и просил поменьше его беспокоить, но я не могла. Речь касалась моего родного человека, а его явно в чем-то обвиняли. И что за эгоистичная ошибка? С другой стороны, мне было интересно, почему Альберто желал запрятать меня куда-то далеко и надолго? Еще стоило бы спросить…
– Ева, стоп! – строго объявил Исаев и покачал головой, видимо, он уловил ход моих мыслей и прервал, пока я не озадачила его: – Я просил без лишних вопросов. Я обещаю, что все расскажу. К завтрашнему вечеру я постараюсь восполнить пробелы в имеющейся информации. И сразу все тебе объясню.
– Я все понимаю, – легко ответила я, сделав вид, что и не планировала ничего спрашивать, – просто хотела спросить, откуда родом этот Альберто. И все.
– Мексиканец.
– Но его русский был превосходен.
– Как и у всех служителей Круга Равенства у него был талант к языкам. А мастера вообще были настоящими полиглотами. Ты знала, что так называемые вечеринки для новичков проходят только в пяти городах мира. Там, где родились и живут главноуправляющие. И, как правило, большее количество служителей появляется в этих городах.
– Значит не «главарь», а главноуправляющий, – я театрально склонила голову перед Исаевым.
– Мне тоже не нравится это название.
– Так получается, ты должен был выучить еще как минимум четыре иностранных языка, которыми владели твои коллеги, – спросила, понимая теперь, откуда и у меня такая способность к языкам.
– Именно. Но обязательным языком, как и во всем мире, у нас был английский.
– А как ты стал… этим главноуправляющим.
– Как и все в Секторе Смерти и Секторе Жизни. Ищейки находят подходящих людей, скажем так, с особой энергетикой. Естественно, сразу про Круг Равенства тебе никто не рассказывает. Применяют своего рода гипноз, заставляющий идти на встречу, будь ты хоть при смерти. Но самое главное – это то, что ты до конца не понимаешь, отчего в тебе сидит дикое желание прийти в место, указанное в приглашении. Даже если ты живешь в другой стране, городе. Неважно. В твоей голове только одна мысль: я должен быть там. Дальше сама встреча… Карбонадо выбирает. Но в моем случае выбрал еще и мастер, признав меня пятым главноуправляющим. И последним. Потом был тяжелый период переосмысления своего существования. Я инициировался, когда мне было девятнадцать. За моей спиной было несколько лет интерната для трудных подростков, а потом академия ФСБ. Именно в академии я понял, насколько сильно во мне чувство справедливости, поэтому первый год после инициирования на собраниях Сектора Смерти предлагал предпринять что-либо, чтобы не осталось ни одного служителя в Секторе Обречения. Преступников и так хватало выше крыши. Да и тогда я не знал, что все зло собралось в другом секторе.
Это он про свой сектор?
– А ничего, что ты стал одним из главных в Секторе Смерти? – моему удивлению не было предела. – Именно вы же и финансируете Сектор Обречения!
– А что наш Сектор Смерти? – непонимающе уточнил он, а потом в глазах появилось понимание. – Что тебе успел наговорить твой наставник?
– Что вы топите за снижение численности, продвигаете всякие депопуляционные…
– Бред, Ева! После Второй мировой войны Сектор Смерти и Сектор Жизни признали, что в их деятельности больше нет необходимости. Кроме как собираться раз в год, отмечать, что численность населения остается на том же уровне, что и после войны. Никаких восьми миллиардов нет и не будет. Даже если мы в течение нескольких лет наблюдали увеличение численности, то за этим всегда следовало резкое снижение. Природа сама неплохо справляется с регулированием числа жителей. Я тебе клянусь, что единственное, на что направлена моя жизнь, так это как раз на то, чтобы спасать людям жизни и бороться с несправедливостью.
Слишком много было информации, я понимала, что все то, что успел рассказать мне Артем, можно было поделить на два, а вернее, забыть и попросить Исаева заново все рассказать, так как их знания немного отличались. В этом, наверное, и заключалась главная проблема их тайного общества: оно настолько тайное, что даже служители порой не знали правды. Эта система изначально была обречена на провал.
– Так что с Сектором Обречения?
– С их обязанностями сложно было смириться, но в какой-то момент я понял, что люди не выбирали этот путь, и несправедливо будет запирать их в четырех стенах, тем самым заставляя страдать, раз кто-то сверху решил, что именно они должны обрекать. Я видел, как некоторым служение в этом секторе слишком тяжело давалось. Кто-то сходил с ума, кто-то, как твой Пашка, пробовал…
– Я знаю.
– Я пытался поставить себя на их место, что если бы наш сектор функционировал, как в довоенные годы. Смог бы я подписать документы, в которых, к примеру, шла бы речь о создании нового смертельного вируса. Поэтому в каком-то смысле я рад, что все идет к концу… – Исаев стоял ко мне спиной, опустив голову и упираясь руками по обе стороны от электроплиты. – В общем, Пашка стал помогать мне в следственных делах. Пока мы с ним сидели в засаде или просто ждали нужных людей, он постоянно говорил о тебе. Ева то, Ева это… А я все думал, что там за красотка, что настолько засела в голове у парня.
– Наверняка он многое преувеличивал.
– Бесспорно, – подтвердил Исаев и, обернувшись, бросил на меня смеющийся взгляд. – Впервые я увидел тебя, когда вы с Пашкой обедали в кафешке около вашего университета. Я подошел к вам и поздоровался, ты даже не посмотрела не меня.
– Это я могла, – немного смутившись, согласилась я.
– Меня это не задело. Но с того момента мы слишком часто стали пересекаться. Еще немного, и я бы решил, что ты преследуешь меня.
– Я? – не веря, переспросила, так как у капитана все же была запоминающаяся внешность, и, хоть убейте, я не могла вспомнить встречи с ним.
Капитан довольно усмехнулся и поставил передо мной тарелку с омлетом.
– М-м-м, аппетитно пахнет, – я схватила быстрее вилку и, не дожидаясь, когда до конца остынет, принялась есть. Капитан не спешил садиться за стол, стоял с кружкой кофе и вспоминал:
– Буквально через неделю я встретил тебя в парке на пробежке. И где-то на протяжении месяца мы пересекались там в одно и то же время.
– Точно, бегала, – с удовольствием поедая приготовление Исаева, я утвердительно махала вилкой, – меня, правда, надолго не хватило.
– Затем были незаконные уличные гонки, и кто-то там частенько размахивал флажком, объявляя старт. У меня полгода ушло на то, чтобы прикрыть эту лавочку.
– Было такое. А ты уверен, что лавочка прикрылась? Мне до сих пор приходят приглашения.
– Теперь гонки проходят за городской чертой. Кто-то другой уже с ними воюет.
– Зачем? Они же никому не мешают. Это просто любители скорости.
– Ага, а еще некоторые из них любители наркоты, проституции, незаконного хранения оружия… Мне продолжать?
– Сдаюсь, – я примирительно выставила ладони вперед.
– А когда в ночном клубе была облава на наркоторговцев, а те в свою очередь схватились за оружие, не умея им пользоваться. Ты продолжала танцевать на столе, когда половина зала уже лежала на полу. Мне пришлось закинуть тебя на плечо и унести, заперев в ближайшем кабинете.
