Кира Меркулова
Круг Равенства
– Это был ты? – не веря, уточнила, так как я помнила этот момент, но…
– Не пытайся вспомнить мое лицо, я был в маске.
– Вот же… Это еще не все?
– Я был на свадьбе у друга. Так вот, обычно на свадьбах воруют невест, а тут украли жениха. Три прекрасные нимфы, с его слов, появились из ниоткуда и поманили за собой. А он не смог отказать.
Я засмеялась, так как вспомнила и этот момент. Я была в ресторане с девчонками, с которыми как раз познакомилась на гонках. Мы сидели в баре, а в главном зале была свадьба. И вот нам случайно повстречался жених…
– Тебе смешно? А мы потом два часа не могли невесту успокоить. Она как раз вышла на улицу на поиски мужа, когда он садился с вами в одно такси.
– Он был пьян, – заключила я, снимая с себя все обвинения.
– Если бы вы его не поманили…
– Дай угадаю, они уже развелись, – я неплохо помнила этого жениха, и взгляд у него был, как у мартовского кота. И виной был не алкоголь, а скорее, любвеобильный темперамент.
– Да, развелись, – бесцветно подтвердил Исаев и сел за стол. Как-то нехотя стал ковырять вилкой омлет.
– Так почему ты не познакомился со мной? – спустя пару минут поинтересовалась я.
– По многим причинам. Во-первых, мне пришлось навести о тебе справки и серьезно допросить Пашку, который не сразу, но признался, что в скором времени ты станешь одной из нас. Поэтому знал, что рано или поздно ты инициируешься, а это было очень странным, учитывая, кто твой отец. Так как родственные связи в Круге Равенства никогда не прослеживались. Ну и, самое главное, я не особо представлял, что буду с тобой делать.
– В смысле? Не знал, что делать?
– Избалованные мажорки меня никогда не впечатляли, – прожевав, он ответил.
– Что за стереотипы, капитан? – от возмущения я встала и принялась убирать со стола и кидать все в раковину. По неосторожности порезалась, когда закидывала в раковину кухонный нож.
– Ай, – хныкнула я.
– Порой ты чересчур эмоциональна, – констатировал Исаев. Он подошел и взял за руку, мягко поцеловав место пореза.
– Обычно мы такие… мажорки, – зло, щурясь, пробубнила я.
– Изначально ты мне казалась такой, но сейчас я знаю, что это не так. Я уже говорил тебе, что глубоко внутри: ты маленькая, потерявшая себя, девочка, которую мне до жути хочется защитить от всех и вся.
– Хм. По тому, Исаев, как настойчиво ты сейчас меня прижимаешь, я бы сказала, что ты хочешь чего-то другого, – мне нравилось его провоцировать, нравилось наблюдать, как в темных глазах разливалось томление, заставляющее напрочь забывать о действительности. Мир сужался до крепких объятий. До обжигающего взгляда. До учащенного дыхания. До общей дрожи.
Исаев резким движением подхватил меня под бедра и посадил на стол.
– М-м-м, видите, капитан, я уже начинаю узнавать ваши предпочтения, – вспомнив, как целовались на капоте чужой машины, прерывисто озвучила я. Я видела, как он пытается держать себя в руках, будто желает, чтобы я первая сорвалась. Или дает мне одуматься. Ведь пути назад уже не будет. – Поцелуешь меня?
– Думал, уже не попросишь, – его губы изогнулись в едва заметной улыбке. Но он не спешил действовать, словно пытался найти в моих глазах хоть каплю сомнения.
Собственнически обвила его шею руками, притянув ближе. Осторожно прижалась губами, провела языком. И отстранилась. Мягкий хват за шею и мой рот запечатали поцелуем. Все-таки сдался. Не он один.
Способность осознавать превратилась в пыль, остались только чувства. Жадные, впитывающие. Эта близость дурманила, не давая сделать лишний вдох. Дикое желание обладать друг другом. Нет, не так. Быть ближе. Сливаться в единое целое, растворяясь друг в друге. Это казалось безумием, но оно было таким правильным. Важным. Нужным нам обоим.
Впервые прелюдия для меня не была раздражающим фактором, мне не хотелось торопиться. Я и не подозревала, что во мне бурлила такая страсть. И где-то там, на задворках сознания, я понимала, что все дело в мужчине. Мое тело изначально на него реагировало по-особому, не обращая внимания на то, что говорил здравый смысл.
Казалось, я готова была провести вечность в этих жарких объятиях. В этих сладких поцелуях, доводящих до сумерек в сознании.
С кухни мы переместились в зал, но дубовый стол был слишком низким и неудобным, перешли на диван, половину которого занимали маленькие подушки, не заметили, как съехали на ковер. Наконец с грозным рыком меня подняли на руки и понесли в спальню.
В общем, эта экскурсия по дому была более впечатляющей, ее никакое снотворное не вытеснило бы из памяти. И вряд ли в этом мире существовало что-то такое, способное заставить забыть меня этот день. Все что угодно. Но только не его. Не эти эмоции, поддавшись которым, я стала ужасно чувствительной и податливой.
В тот день кому-то пришлось прогулять работу. И даже больше: я заставила отключить звук на телефоне. Ну как заставила, просто касания кусочком льда по особым разгоряченным местам на теле – это особый вид удовольствия. Капитан, конечно, потом долго сокрушался, что его непоколебимое трудолюбие пало под натиском кусочка льда. На что я обидчиво укусила его за плечо и отвернулась. Мне всего-то хотелось ласковых слов в мой адрес. Но капитан не стал уступать моему самолюбию, а нагло взял в плен.
Глава 24
Утром следующего дня я проснулась под звуки дождя, настойчиво стучащегося мне в окно. Я лениво потянулась и прислушалась к тишине. Ни единого постороннего звука в доме, кроме непогоды за окном.
Меня оставили одну? Вроде Исаев говорил, что днем со мной будут его подопечные.
Нехотя я все же встала с постели и еще раз потянулась, почувствовав в мышцах приятное покалывание. Тут же ворохом мошкары ворвались воспоминания о вчерашнем дне. Бросило в жар. Волна непривычной нежности заставила сердце биться чаще. Непроизвольно улыбнулась и пошла искать свой телефон.
Я надеялась на то, что сегодня удастся поговорить с капитаном до того, как он уйдет на работу. Надеялась хотя бы получить несколько ответов на пару самых важных вопросов. Вчера мне так не хотелось портить эту иллюзию идеальной совместимости.
Почему иллюзию? Потому что я до сих пор не могла поверить в то, что весь калейдоскоп вчерашних эмоций был реальным. Я и капитан. Мы словно с разных планет. Воспитанные в совершенно разных мирах. С другими принципами и правилами. Но вчерашнее сплетение, смешение… как кофе с молоком… оно было таким совершенным. Идеальным.
Это не было похоже на обыкновенную страсть. По крайне мере, я ощущала все по- особенному. В каждом касании – нежность, в каждом взгляде – забота, в каждом слове… На мгновение я зажмурилась. Неужели хотела произнести это слово?
«Так! Стоп! Это все гормоны! Любовь – милая сказка, и точка. Эфемерное чувство, абсолютно мне не нужное», – убеждала мысленно себя, так как из-за одного отличительного дня мне не хотелось пускать в свою голову мысли, что все же я могла ошибаться. Однако не могла не признать, что Исаеву удалось задеть особую струну в моей душе, к которой я сама старалась не прикасаться и тем более не подпускать других. И речь здесь шла совсем не о доверии и уважении…
– О-у, я все-таки дома не одна, – сказала, как только вырулила на кухню и резко развернулась. – Сейчас вернусь.
Не хотелось бы потом от Исаева слушать лекцию о том, что перед его сотрудниками не стоит щеголять в одной его футболке. К счастью, в ванной был длинный хлопковый халат.
– Прошу прощения, в доме было так тихо, я думала, что одна, – вернувшись, я обратилась к парням, которые в свою очередь мне приветственно махнули и вновь уставились: один – в экран ноутбука, другой – в экран планшета. Кого-то мне это напоминает…
– Руслан Дмитриевич просил вам передать это, – тот, что был постарше, протянул мне зарядку для телефона.
– Спасибо, – на кухонном столе, кстати, и обнаружился мой телефончик.
Пока варился кофе, я решила включить телефон и проверить пропущенные звонки. И, честное слово, у меня отпала челюсть, когда стали приходить сообщения о том, кто звонил и сколько раз. Трехзначная цифра на экране не предвещала ничего хорошего.
Нервно сглотнув, я отставила кружку с кофе в сторону и пошла в спальню. Последние звонки были от Артема. С него я и решила начать.
– Ева, – настороженно ответил Артем после коротких гудков.
– Да, это я. Только не говори, что Земенцов сегодня решил тебя выписать и мне необходимо тебя забрать?
– Ну что ты, твой отец оказался таким заботливым, что сам за мной приехал. И почему я раньше не поинтересовался тем, кто твой отец?
– Мой отец? – переспросила я, нервно перешагивая с ноги на ногу. А потом послышались на заднем фоне голоса. – Ты на громкой связи?
– Здравствуй, Ева, – строго поприветствовал отец. – Как твои дела? Почему выключила телефон?
– Все хорошо, – неторопливо ответила я, прислушиваясь к голосам по ту сторону, – телефон сел, а зарядку я с собой в сумочке не ношу.
– Где ты? – в том же тоне продолжил отец.
– За городом. Решила хоть раз за лето выбраться на свежий воздух.
– Компанию тебе, наверное, составляет капитан Исаев, – отец не спрашивал, утверждал. Я понимала, что Лиам ему все рассказал. Интересно, а отец знает, кем на самом деле является капитан? Я не могла припомнить, говорил ли Исаев об общих встречах его сектора с Сектором Жизни.
– Я уже взрослая девочка и сама могу выбирать себе компанию, – напомнила я отцу.
– Взрослая, – подтвердил он, – но в людях так и не научилась разбираться.
– Чего ты хочешь? – не выдержала я.
– Приезжай ко мне в офис. Надо поговорить.
– Наверное, о Круге Равенства? – я не стала ходить вокруг да около, мне уже надоела вся эта таинственность.
– И о нем тоже, – тяжело вздохнув, согласился отец.
– А если я не хочу?
– У меня нет времени тебя уговаривать. Но зато у меня есть твой наставник, который, похоже, плохо справляется со своими обязанностями. Считаю, что его надо наказать.
– У тебя нет на это права! – закрыв плотно дверь в спальню, ответила я, повысив голос.
– Я сам решаю, на что у меня есть право, а на что – нет. В конце концов, я забочусь в первую очередь о тебе! – самообладание отца дала первую трещину, он тоже повысил голос.
– Неужели?! – чуть ли не захлебнувшись возмущением, спросила я. В голове сразу всплыли слова капитана о том, что отец слишком многое себе позволяет. И что за эгоистичная ошибка, из-за которой я оказалась в их тайном обществе? – Если я приеду, ты обещаешь, что отпустишь Артема и ответишь на все мои вопросы?
– Обещаю, – не задумываясь, согласился отец. – Только приезжай одна. Без капитана и его своры.
На этом наш разговор закончился. Я металась по комнате, не зная, как правильно поступить. Однозначно мне стоило поехать. Хотя бы ради Артема.
Но стоит ли сообщить капитану о своих планах? И если нет, то как оставить в неведении о своем исчезновении его ребят?
Не стала ждать, когда объявится капитан, и в планы свои решила его не посвящать… Все же какая-то часть меня желала знать версию «правды» отца. А Исаев отчего-то пытался уберечь меня от этой правды.
Торопливо надела свой брючный костюм не первой свежести (впервые в жизни мне было все равно, как выгляжу), я вышла к мужчинам, что находились на том же месте и в том же положении, как я их оставила.
– Ребята, мне нужно домой. Взять некоторые вещи, – мужчины одновременно перевели на меня нечитаемые взгляды, – очень нужные мне вещи.
– У нас приказ оставаться здесь.
– Так вы оставайтесь, я и сама могу добраться. Прав у меня с собой нет, вызову такси… – я, как ни в чем не бывало, начала тараторить. Про права я, конечно, зря упомянула. Наверняка они знают, что у меня их отобрали еще год назад.
– Нет, вы не поняли. Вы тоже здесь должны оставаться. Если что-то нужно, вы можете позвонить Руслану Дмитриевичу, он обязательно все привезет. Тем более ключи от вашего дома у него.
Первым моим побуждением было резко высказать все, что я думаю о приказе их начальника, да и о нем в целом. Но каким-то чудесным образом сдержалась и нацепила кокетливую улыбку, правда, то ли от нервного перенапряжения, то ли от внутренней злости свело скулы. Поэтому, насколько «кокетливой» была моя улыбка, даже боюсь предположить, к тому же по немигающим мужским взглядам было не понятно, уловили они наигранность с моей стороны или нет. Но другого плана у меня не было, поэтому…
– Точно! Я и забыла. Спасибо, что напомнили. Сейчас позвоню ему. – Я взяла кружку с моим остывшим кофе и, надув губки, замурлыкала: – Ну вот, кофе совсем остыл. Придется новый варить. Давайте, я на всех сварю!
Мило хлопая ресницами, я схватилась за пустые кружки мужчин и понесла их к раковине, чтобы ополоснуть.
– Спасибо, но мы пока не хотим, – послышался голос из-за спины. Того, кто был старше. Значит, он старше не только по возрасту, но и по званию.
– Не хотите составить мне компанию? – я обернулась и обиженно прикусила губу. Да простит меня Исаев! – На меня в последнее время столько всего свалилось, что я очень плохо переношу тишину. И если сегодняшний день мне придется провести в молчании, ох, – я обняла себя руками и бросила на мужчин печальный взгляд. Для драмы не хватало одинокой слезы, но, к счастью, тот, что был помоложе, сжалился надо мной:
– Знаете, я бы с удовольствием составил бы вам компанию, – договорив, он бросил на старшего оценивающий взгляд. Тот в свою очередь недовольно нахмурился.
– Отлично. Только сейчас переоденусь, – на радостях я помчалась в спальню, благодаря свою память, подкинувшую воспоминание, в котором Исаев кидал блистер с таблетками в прикроватную тумбочку. Я скрестила пальцы на руках, чтобы это оказалось снотворное.
Глава 25
Как только большие панорамные двери плавно разъехались, пригласив меня внутрь, я увидела Лиама. И с чего я думала, что встречать меня будет отец?
Лиам непринужденно опирался на стойку ресепшена и смотрел прямо на меня. Взгляд холодный, оценивающий. А может, он всегда бы таким? Возможно. Просто раньше ему приходилось надевать маску заинтересованности и лить в уши мне сладкие слова об уважении и доверии. Теперь эта игра была ни к чему. Либо он злился, что я выбрала Исаева.
Я перевела взгляд на вибрирующий телефон в моей руке. Исаев. Это был уже третий звонок за последние десять минут. Возможно, он уже приехал домой и нашел своих подопечных на полу. Сладко похрапывающих. Им особо нечего будет мне предъявить, так как каждому под голову я положила маленькую диванную подушку и накрыла пледом. Качественный сон со снотворным еще никому не вредил. Правда, Исаев?
– Ева, добрый день, – первым поздоровался Лиам, видимо, надоело ждать, когда я уже осмотрюсь и подойду к нему.
Это был не первый мой визит в компанию отца, но раньше я никогда не интересовалась внутренней обстановкой, не смотрела на людей, которые здесь работают. А ведь наверняка многие из них являлись служителями Круга Равенства. Полноценными служителями, а не такими, как я. Бракованная…
Мой некогда боевой настрой внутри стал завязываться тугим узлом. Мне было некомфортно здесь находиться, и если признаться себе честно, то страх потихоньку овладевал сознанием.
Сложно было принять эти резко нахлынувшие чувства, но интуиция на то и дана, чтобы порой спасать людей от губительного шага. Я, к сожалению, не могла воспользоваться этой удивительной способностью за неимением возможности поступить по-другому. Мне следовало встретиться с отцом и наконец-то получить ответы на все вопросы. Тем более я не хотела, чтобы пострадал Артем.
Пришлось затолкать свою трусость куда-то вглубь, надеясь, что потом это не выльется в истерику, и уверенным шагом с прямой спиной и гордым взглядом направиться в сторону несостоявшегося жениха.
– Лиам, – я кинула на мужчину оценивающий взгляд. – Где мой отец?
– Ты задержалась, – равнодушно констатировал Лиам. – У Владимира Сергеевича уже началось важное совещание. Придется подождать. Я провожу тебя в его кабинет.
И почему я не удивлена?
– Ну, знаешь, вы сами просили, чтобы я приехала одна. Между прочим, мне пришлось рисковать и ехать за рулем чужой машины, причем без прав. А что, если бы меня остановили сотрудники ГАИ?
– Это не проблема. Ты это прекрасно знаешь.
– Знаю. Конечно. А еще я знаю, что вы забрали человека из больницы после нескольких тяжелых операций. Ему требуется покой! Никаких физических нагрузок. Где Артем?
– Он ждет решения твоего отца, – ответил Лиам и рукой направил в сторону лифта. – Пройдем.
– Я должна его увидеть, – потребовала я.
– У меня не было такого указания, – ответил Лиам после того, как мы зашли в лифт, и он нажал кнопку с цифрой «девять».
– А ты всегда делаешь только то, что велит мой отец? – я не знала, как лучше добиться желаемого, поэтому сделала ставку на стервозность. Раньше помогало.
Лиам не ответил, бросил укоризненный взгляд и повернулся в сторону открывающихся дверей.
– Интересно, а ты рассказал ему, как по твоей вине я чуть не пострадала? – следуя за ним, не унималась я.
Лиам обернулся. Взгляд не то что холодный, а морозящий, желающий превратить меня в ледяную скульптуру. Но я уже вошла в азарт, запустивший по моим венам огонь, поэтому стекляшки в глазах Лиама меня теперь не пугали.
– Ты не рассказал, – довольно прошептала я.
– Я не обязан рассказывать то, что касается моей личной жизни.
– Серьезно? То есть ты не рассказывал отцу о том, как проходили наши встречи? – до абсурдности приятно было смотреть в ледышки, покрывающиеся трещинами от злости.
– Не спорю. Он интересовался, но я рассказывал ровно то, что было до границы личного.
– Ничего личного не было, Лиам, – сухо заключила я.
Мужчина сузил глаза, но, проглотив все комментарии, направился дальше по длинному коридору. Я знала, что последняя дверь направо – вход в кабинет отца.
– Лиам, мне нужно увидеть Артема. Если ты не хочешь, чтобы я устроила здесь концерт по заявкам, то лучше тебе исполнить мою просьбу.
Мужчина остановился, но не оборачивался. До десяти что ли считал, чтобы успокоиться?
– К тому же первое, что я сделаю, когда увижу отца: кинусь к нему на шею со слезами, что чуть не погибла, будучи с тобой на романтическом свидании, – добивала я, вложив особый смысл в предпоследнее слово.
Но Лиам продолжил идти, оставив меня без ответа. И пока я придумывала, чем его еще зацепить, в конце коридора повернул не направо, а налево и пригласил внутрь со словами:
– У вас десять минут.
Внутри обстановка была весьма удручающей: отсутствие какой-либо мебели кроме единственного деревянного кресла в центре кабинета. Артем сидел, опустив голову, не обращая никакого внимания на меня. Его права рука была пристегнута наручниками к подлокотнику кресла.
– Артем, – я подбежала и присела на колени перед ним. – Как ты?
Артем нехотя разлепил веки и непонимающе уставился на меня.
– Тебе плохо?
– Нет, просто заснул, – действительно сонным голосом ответил он.
– Выглядишь чудовищно. Такой бледный. Может, на тебя тем вечером напал вампир, и теперь ты тоже им стал. Крови человеческой не хочется? – поморщившись, предложила я.
– А если скажу, что хочется.
– С легкостью тебе поверю. А если при мне кружку первой отрицательной залпом бахнешь, так вообще вступлю в твои ряды. Они же вроде бессмертные.
Артема криво улыбнулся и заерзал на кресле.
– Рука скоро отсохнет, – пожаловался он. Но я прекрасно понимала, что болезненно морщится он далеко не от этого.
– Первое, что сейчас потребую от отца, чтобы тебя отпустили, – уверила я, погладив его по скованной руке. – Я вообще не понимаю, зачем ты ему понадобился.
– На самом деле хорошо, что у нас есть время поговорить, – задумчиво сказал он, переведя на меня обеспокоенный взгляд. – Знаешь, я долго думал о твоих встречах с нуждающимися. О твоем инициировании. О том, почему капитан Исаев задает много вопросов, большая часть из которых о тебе. Я вспомнил, как Лиза рассказывала мне о том, что есть предположение, что Круг Равенства себя изживает.
– Я тоже это уже слышала, – негромко согласилась, не понимая, к чему он клонит.
– Лиза говорила, будто по всему миру сократился прирост служителей. С каждым годом все больше мастеров уходят в неизвестность. Я еще тогда смеялся: «А что с нами простыми смертными будет? Мы все заснем в один день и не проснемся?». Так вот, по какой-то там информации от очень старого мастера, человек, что замкнет Круг и тем самым завершит его существование, уже родился. И пройти этот человек должен по кругу: приняв чужую смерть, даровав жизнь, обречь и дать надежду. И твои случаи неожиданно, но вписываются в эту картину. Девчонка приняла решение не делать аборт – появится новая жизнь. Парень в ресторане – вмешавшись, ты позволила смерти забрать его до того, как он смог кому-нибудь навредить или даже убить. И хоть ты косвенно всего касалась… Неосознанно. Но ко всему ты причастна. В последнюю нашу встречу с Исаевым я поинтересовался, что там с делом, где парни напали на девушку во дворе. Так вот, тот, кто якобы пытался отомстить за сестру, сейчас в очень нестабильном психическом состоянии. И получится ли у психиатров вытащить его из глубокой депрессии, никому не известно. Ты понимаешь, что я говорю? – Артем наклонился, вглядываясь в мое лицо.
– Что я обрекла парня на страдания, – выдавив из себя, ответила я.
– Это его путь. А какой будет конец? На это ты уже повлиять не можешь. Ну и последнее. Дать надежду. Не знаю, насколько к этому можно отнести доставщика пиццы. Но в целом. Можно.
– Нет, думаю, встреча с ним была случайной. А вот девчонка на железнодорожном мосту… Скорее всего, ей я дала надежду на то, что появится в ее жизни тот самый.
Артем выдержал недолгую паузу и отчего-то грустно произнес:
– Мне очень жаль.
– А мне нет. Спасающий из меня так себе. Меня лучше к людям не подпускать. Для их же блага, – я попыталась улыбнуться и вообще всем видом показать, что мои слова правдивые и нет никакого щемящего чувства в груди. Его действительно не должно быть!
– А я верил, что у тебя все получится.
– Спасибо, конечно, – я ухмыльнулась. – Так что мне надо сделать, чтобы замкнуть Круг? И надо ли все-таки это делать?
Но вместо ответа от Артема, я услышала за спиной грозное:
– Время вышло.
– Иду, Лиам, – даже не обернувшись, ответила. Потянулась к наставнику и некрепко обняла его со словами: – Артем, тебя скоро отпустят.
Но он схватил меня за локоть своей свободной рукой и быстро зашептал:
– Все началось с жизни. А закончится смертью.
– Чего? – его слова заставили меня вздрогнуть.
– Чтобы замкнуть Круг Равенства – нужна смерть.
– Ева, поторопись! Тебя уже ждет отец! – не выдержал Лиам.
– Моя смерть? – почти беззвучно уточнила я.
Ответ был безмолвным. Легкий кивок головой.
Скажи он мне это пару недель назад, максимум, чего дождался бы, так это скептического смеха. А как еще можно реагировать на бред сумасшедшего? Здесь же не пришлось меня убеждать. Во-первых, Артем явно был в своем уме. Во-вторых, его правда подкреплялась искренним сожалением в глазах. И, словно вторя его словам, что-то внутри меня предательски зашептало: «Ты это и так знала».
Я тряхнула головой, пытаясь согнать противное наваждение. Это всего лишь моя впечатлительность! Однако память не была ко мне благосклонна, подкинув воспоминание о словах Исаева, что мне требуется защита. Я полагала, что защита от самой себя. Но оказалось все намного прозаичнее…
Кто еще в курсе того, что у меня особая миссия в Круге Равенства? Отец? Лиам?
Последний, кстати, уже возвышался надо мной, сверля сердитым взглядом. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержать трещащий по швам самоконтроль и взять себя в руки.
