Нина Стожкова
Танец на раскаленных углях
Волк в овечьей шкуре
У входа молча стоял и в упор смотрел на нее тот, кого она еще несколько минут назад ни за что не могла бы представить в этой роли. «Врачи-убийцы» из «Скорой», «Черная вдова», бармен Веселин… Да кто угодно, только не он… А вдруг у нее длится тягучий наркотический сон, и она сама все еще спит на холодной кушетке в «Скорой»?
Лина закрыла глаза, потом медленно-медленно их открыла. Ничего не изменилось. Та же комнатушка с казенными белыми стенами, те же стул, стол и кресло. Даже та же муха жужжит у окна. Она поморгала глазами, но гость не исчез. Напротив, он по-прежнему спокойно, даже вызывающе, стоял в проеме двери и смотрел, не мигая на пленницу. Лина вдруг с удивительной ясностью поняла: это не сон. Тот, кто вошел сейчас к ней – он и вправду – с «теми». На их преступной стороне. Этот человек пришел сюда не для того, чтобы спасти ее, а чтобы запугать или, может, даже…
Додумать страшную мысль Лина не успела.
– Ну, привет-привет, добрая русская подруга моей жены, – насмешливо сказал Володя. Лина вздрогнула от звука его красивого голоса с легким акцентом. Красавец-болгарин произнес приветствие так буднично, словно они сейчас находились не в месте ее заточения, а на залитом солнцем пляже. – Давай-ка сядем здесь и поговорим спокойно, без истерики, – предложил он.
«Ваша мама пришла, молочка принесла», – вспомнила вдруг Лина сказку про волка и семерых козлят. Перед ней сейчас как раз сидел такой волк-оборотень, притворявшийся прежде бедной козочкой. Типичный случай. Такое бывает не так уж и редко. Но ведь он не такой уж и однозначный, этот красавчик. Где-то в глубине души у него есть и хорошие качества – любовь к его родной Болгарии, жалость и сострадание к Ханне… Надо будет напомнить тому типу о прежних разговорах и спорах, но вначале…
– Где мой муж? – спросила Лина, сузив глаза, как взбешенная кошка. Она не собиралась подхватывать насмешливый тон этого негодяя. – Куда ты дел его? Я не буду ни о чем разговаривать, пока не увижу Петра…
– Ты увидишь мужа, когда выполнишь мои условия.
Болгарин сел на стул напротив Лины и уставился на пленницу, не мигая. Наверное, он не раз слышал от женщин о магической силе своих глубоких черных глаз. Но Лине виделись в этих глазах уже не глубина и тайна, а более простые вещи – жестокость и алчность. В общем, они сидели и молча смотрели друг на друга почти целую минуту, словно играли «в гляделки». Лина огромным усилием воли заставила себя не отвести взгляд. Она так легко не сдастся, пусть даже не надеется…
– Вначале ты выполнишь мое условие и приведешь сюда Петра, – тихо потребовала она. – Иначе у нас не получится нормальной беседы…
– Ты что, до сих пор не поняла, тетенька? Условия здесь ставлю я, – в голосе Володи зазвенел металл, а черные южные глаза потемнели еще больше. Ловким, почти незаметным движением он поймал муху, по-прежнему жужжавшую в комнате, и сжал ее в кулаке. Жужжание вмиг прекратилось. Болгарин разжал ладонь и брезгливым щелчком смахнул задушенное насекомое на землю. Лине стало страшно. Пленница, которой она еще несколько минут назад искренне завидовала, была мертва.
«А у Башмачкова глаза синие, – ни с того, ни с сего подумала Лина, – и добрые…Не то что у этого палача». От таких мыслей ей стало как-то легче.
– Ладно, давай, называй свои условия, – сдалась она.
– Они совсем несложные: ты и твой муж завтра же улетаете домой и навсегда забываете все, что вы здесь видели и даже то, чего не видели, – медленно чеканя каждое слово, процедил болгарин.
– Для начала я должна убедиться, что с Петром все в порядке, – тихо ответила Лина.
«Главное – тянуть время и не спорить пока что с этим выродком. Буду для вида соглашаться на все его условия, – лихорадочно размышляла пленница. – А еще попытаюсь наладить с ним хоть какой-то человеческий контакт…. Возможно, это собьет его с командного тона. Надо заговорить о его несчастной жене-алкоголичке, которую он если и не любит, то уж точно жалеет».
– Ой, Володя, можно я на другую тему? Я тут вспомнила забавный случай. Вчера мы с Ханной…, – начала было Лина, но Володя резко прервал ее:
– Ханна тут ни при чем. Довольно лезть в наши семейные дела. Они тебя не касаются. Сейчас мы говорим о тебе и о твоем муже. Короче, ты обещаешь убраться отсюда завтра же подобру-поздорову домой вместе со своим шибко храбрым муженьком? Или предпочитаешь отправиться туда, откуда не возвращаются?
– Прежде чем дать обещание, я должна сию же минуту убедиться, что с моим мужем все в порядке.
– Убедишься, не волнуйся, – процедил Володя. – Вот прямо сейчас и убедишься.
Он шагнул в коридор, с громким стуком захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Вскоре его шаги затихли. Лина поправила волосы на лбу и почувствовала, что ладони стали влажными. Уход Володи не успокоил ее, наоборот, перед лицом неизвестности она ощутила, как страх все глубже проникает в душу и замирает ледяным комком где-то в районе желудка.
– Ой, хоть бы нам с Петром вернуться живыми домой! Я тогда перестану долго болтать по телефону с подружками и тратить деньги на лишние платья,– пробормотала Лина, не особенно надеясь, что провидение судьба ли или Бог – словом, кто-нибудь, принимающий решения там, наверху, услышит ее обет. Оставалось одно – ждать.
Вскоре за дверью опять раздались торопливые шаги, ключ повернулся с уже знакомым неприятным скрипом, и в комнату шагнул бледный Петр. Вернее, он впал туда, словно кто-то грубо толкнул его в спину. Тычок был таким сильным, что Петр, мужчина отнюдь не маленький и не худосочный, с трудом удержался на ногах.
– Петя! – вскричала Лина, бросаясь мужу на шею. – Слава Богу! Жив! – Ты там видел этого смазливого оборотня?
– Еще бы! А кто, по-твоему, дал мне сейчас в дверях такого пинка? – проворчал Петр. – Эх, если бы не страх за тебя, я бы ему тоже накостылял… Сволочь! Уверен, что наше похищение – его рук дело, а все остальные «оборотни в халатах» просто пешки в чьей-то большой игре. Хотя, думаю, Володя тоже – далеко не самый главный в этой банде, хотя и строит из себя главаря мафии.
– Эти гады не били тебя? – забеспокоилась Лина.
– Ну, хоть они и оборотни, но все-таки в белых халатах. Я пару раз невзначай назвал их «коллеги». После этого они стали относиться ко мне немного по-другому. Понимаешь, у врачей, чем бы они ни занимались, сильна профессиональная солидарность. В результате эти мерзавцы обращались со мной почти корректно.
– Петр, слушай внимательно и не перебивай, у нас мало времени. кажется, я поняла, – тихо сказала Лина. – Такое чувство, что все недостающие части паззла вдруг сложились в единую картину. Помнишь, я спрашивала тебя про страховку?
– Допустим, припоминаю, – пробурчал Петр. – Но довольно-таки смутно, потому что в тот момент, согласись, дорогая, у нас с тобой было более приятное занятие, чем говорить о страховках.
– Так вот, мой дорогой Гиппократ. Теперь я знаю точно, что в этих дурацких страховках – вся суть. Взгляни на этот плакатик. мы с тобой – в самом логове бандитов! В ту ночь, когда умер Тони, медицинская банда ну оооочень пристально интересовалась валютными страховками иностранных гостей. При этом наши «рублевые» полисы их совершенно не волновали. Видимо, они понимали, что в России все так запутано-перепутано и продано-перепродано, что в наших страховых фирмах никаких концов уже не найдешь и денежек не получишь. Да и курс рубля сейчас такой. что интереса для болгар совершенно не представляет. А вот в «старой доброй Англии», где правит закон Ее величества, и, тем более, в Германии, где каждый цент подсчитан и запротоколирован, – совсем другое дело. Там вся эта система страховок, больничных касс и так далее – работает, как часы. Помню, однажды моя немецкая подруга Бербела рассказала мне за рюмкой коньяка невеселую историю. Мол, она давно уже, когда ей стукнуло всего-то лет тридцать пять, оплатила свои похороны. Потому что ее муж, дескать, слегка бестолковый, он, мол, не справится со всеми этими печальными делами, если она уйдет из жизни первой, а детей у них нету и, видимо, уже не будет (в этом она оказалась права).
Меня тогда это ее сообщение, признаюсь, повергло в шок. Ты вот сам можешь представить, что наши российские похоронные конторы будут находиться на том же месте через двадцать-тридцать и тем более сорок лет? Ты готов поверить в то, что наши ритуальные фирмы не разорятся, не перейдут к другим владельцам, не перепрофилируются в какие-нибудь другие – строительные или развлекательные, например, компании? Правильно, представить это и, тем более, поверить в подобное у нас совершенно невозможно. А в Европе такие завещания даже тени сомнения ни у кого не вызывают. Вот и у моей подруги никаких опасений насчет будущего исполнения ее воли нету. Бербела давным-давно оплатила и подходящую случаю музыку, и «белый спальный костюм» (так бодренько она назвала саван), и цветы и вообще всю церемонию похорон на одном из берлинских кладбищ. Чтобы все было когда-нибудь так, как она хочет сейчас, в полном здравии. В общем, я тогда поддакнула ей и постаралась побыстрее забыть обо всей этой странной истории «похорон в кредит».
Недавно я все внезапно вспомнила – в связи со смертью бедного Тони. Думаю, болгарской уголовно-медицинской банде было выгодно отыскивать небогатых англичан, которые экономили на страховках. Их дешевые полисы не предусматривали самый дорогой пункт – «отправку тела на родину». Ну, а дальше все просто. Эти небогатые люди прилетали с туманного Альбиона на Золотые Пески и селились в нашу «Пальму». Оставалось помочь им как можно естественнее уйти из жизни, а потом организовать, разумеется, за «неслабые» денежки отправку тела назад – «в старую добрую Англию». Что бандиты с успехом и делали. Консульство охотно принимало помощь местной фирмы, лишь бы не возиться со всеми нудными формальностями. А родственники быстренько все оплачивали, только бы поскорее покончить со всеми этими ужасами. Для этого на курорте и была создана международная страховая фирма «Дельфин». Что-то типа закрытого акционерного общества. Его сотрудники, скорее всего, знать не знали о том, откуда брались тела иностранцев, которые они отправляли на родину. Понятное дело, убитые горем родственники не экономили на печальных тратах. Конечно, «зарываться» бандитам было нельзя, слишком был велик риск все испортить. Поэтому они действовали быстро и наверняка, чтобы никто ни о чем не заподозрил.
Думаю, Володя поступал так: отслеживал на пляже потенциальные жертвы, затем ненароком, как бы в шутку, заводил с ними разговор про страховые полисы, а потом сообщал о своих расследованиях местной мафии. Возможно, даже «Черной вдове»… А уж главари банды сами решали, каким способом и как незаметнее убрать на тот свет очередного британского бедолагу и как подкатить к его родственникам. Главным посредником и «винтиком» в исполнении кровавых замыслов мафии был болгарин Володя. А что? Идеальный вариант: спортивный и общительный, знающий иностранные языки. К тому же у Володи был железный мотив убивать несчастных туристов, исполняя волю хозяев курорта – «Черной вдовы» и ее любовника. Володя собирался заработать денег на достойную жизнь в Германии, где хотел жить и дальше, но уже в другом статусе. Ему надоело из года в год заниматься тяжелой и неквалифицированной работой, с завистью наблюдая устроенную и уютную жизнь немецких бюргеров. Да и перед Ханой было неудобно оставаться чернорабочим, укладывающим плитку на улицах Мюнхена. Этаким немецким «таджиком». Ну, а еще Володя хотел помочь матери и сестре, проживавшим в унизительной бедности. Ты ведь, Петя, врач и знаешь странности человеческой психики: жестокий убийца нередко бывает нежным мужем и любящим отцом и вообще склонен к слезливости…
– Не представляю Володю плачущим, – усмехнулся Петр.
– Ханна говорила, что он плакал, когда увидел мать и сестру… Что касается остальных наших «друзей», то эта «банда в белых халатах» – банальные «шестерки», которых мафия купила для оформления медицинских заключений и придания страшным преступлениям вида обычных смертей от несчастных случаев.
– Допустим, ты права, хотя твой рассказ и выглядит фантастическим. Ну, а полиция? Куда она-то смотрела? – не выдержал Петр. – Это ведь не шуточки: на всемирно известном курорте один за другим исчезают туристы-иностранцы.
– Местные полицейские как раз очень старались. Вернее, они очень своеобразно старались. Делали все возможное… чтобы представить каждую смерть в «Пальме» несчастным случаем. Это подтверждает мою догадку о том, что полиция и бандиты работают в одной связке. Однако смертей в отеле становилось все больше и больше. Возможно, в последние дни банда поняла, что они явно переборщили. Их попросту подвела жадность. Скорее всего, по этой причине от нас с тобой до сих пор и не избавились. Мы были для них уже «чересчур». Статистика смертей в «Пальме» стала просто угрожающей, и, вероятно, бандиты решили на время «завязать». Но тут явились мы со своими дурацкими подозрениями и расследованиями и поломали им всю отлаженную систему…
Петь, я теперь уверена: местная полиция давно уже «работает» в одной связке с «братками», – подытожила Лина. – Точнее, беззастенчиво крышует их. Здесь, в Болгарии, коррупция похлеще чем у нас в полиции. Представляешь, Петр, мои показания эти бандиты в погонах даже слушать не стали. Они нервничали, ерзали и пытались поскорее свернуть разговор на другую тему. Словом, во время нашей встречи стражи порядка отнюдь не выглядели «хозяевами жизни». Вот тогда-то я догадалась: за ними стоит еще кое-кто. А. точнее, НЕКТО – богатый и жестокий, одним словом, тот, кто всем тут заправляет…
– Допустим, – согласился Петр. – С местной полицией все ясно. И все же почему сами бандиты действовали столь нагло и напористо? Неужели они полагали, что череда странных смертей никогошеньки не заинтересует?
– Поверь, ни о чем подобном они вообще не думали, – вздохнула Лина. – Вероятно, банде просто срочно потребовалась большая сумма денег, и им уже просто некогда было церемониться с потенциальными жертвами, анализировать и рассуждать: «А вдруг нас раскроют? Не многовато ли у нас на сегодняшний день трупов? Может, это кого-то насторожит?». Ну, и так далее. Если бы все бандиты рассуждали здраво, логично и вообще осторожничали, на свете давно бы уже не совершались преступления. Понимаешь, преступники, войдя во вкус, постепенно начинают зарываться. Вот и эти мерзавцы из «Пальмы» были уверены, что действуют четко и аккуратно: мол, «комар носа не подточит». Все смерти в «Пальме» поначалу и впрямь выглядели довольно естественно. Пока бедная Гизела не сунула свой длинный нос, куда не следовало, и жестоко не поплатилась за это.
– Думаешь, они убрали старушку как свидетеля? – засомневался Петр.
– Ну да. Это, увы, оказалось нетрудно, потому что все обитатели «Пальмы» к тому времени уже знали, что «старушка божий дар» обожает наклюкаться бренди до полусмерти и потом плетет всякую чушь…
– Выглядит правдиво. Боюсь, Володя и в этом случае был исполнителем. Справиться с тощенькой, хоть и высокой старушенцией для этого спортивного культуриста не составило труда. Кстати, Володя как местный уроженец и одновременно постоялец отеля был удобен мафии в качестве связного, – внезапно догадался Петр.
– Наверное, ты прав, – вздохнула Лина. – Жаль только, что этот «связной» с ними связался! Все-таки красивый мужчина. И Ханну жалко. Очень. Как ты думаешь, она знала о его «профессии»?
– Думаю, нет. Володя ни за что не доверил бы больной алкоголизмом женщине смертельно опасную тайну. Он ведь по-своему любит ее. Володя был благодарен жене за то, что та пригрела на чужбине, помогла натурализоваться, а теперь безропотно летает с ним каждое лето в Болгарию и терпит тут его длительные отлучки. В общем, он ни за что не стал бы подвергать ее опасности. Наоборот – Володя всячески пытался доказать ей, что он тоже способен заработать деньги. К счастью, она и не подозревала, каким страшным способом. Впрочем, он так возненавидел западных «зажравшихся» бюргеров, что для него все европейские туристы были просто тугими кошельками, которые следовало опустошить любым способом.
В общем, Лин, напрасно ты его выгораживаешь! Подозреваю, наш «красавчик» был в этой банде главным наводчиком. Загорая на пляже и болтая с туристами за ужином, Володя намечал очередную жертву. Чаще всего – женщину. Они охотно шли на контакт с красавцем-мужчиной. Думаю, дамы с удовольствием и подробно отвечали на все его вопросы. Да и мужчины-иностранцы относились к спортивному и общительному «аборигену» с симпатией, выбалтывая все про свои страховки.
– Да уж, – задумчиво сказала Лина, – Это он помог уйти из жизни Полу. С хорошим пловцом, каким был англичанин, мог справиться лишь профессиональный спортсмен. Словом, в этом случае спасатель оказался, наоборот, – «утопителем»…
Петр потер ушибленный нос и тяжко вздохнул:
– На руках Володи кровь, ему терять нечего. Дорогая, слушай внимательно. Главное сейчас – не разозлить этого болгарского мачо и не заставить его насторожиться. Если он заподозрит неладное, мы просто исчезнем – как исчезли без следа многие обитатели «Пальмы».
Ключ в замке повернулся, и супруги замолчали. Володя возник на пороге, как посланник Судьбы, и уставился на Лину.
– Поговорили? – с нагловатой усмешкой спросил болгарин.
– Поговорили, – спокойно ответил за жену Петр.
Лина усилием воли заставила себя промолчать, чтобы не разозлить бандита, который явно нервничал.
– Хорошо, что ты молчишь, Ангелина, – прошипел Володя. – Твои словечки и твоя способность влезать туда. куда тебя не просят, все больше бесят меня. Здесь говорю я. В «Пальму» вы больше не вернетесь. Отдых окончен, хорошенького, дети мои, понемножку. Итак, дорогие братушки-ребятушки, Россия-матушка вас заждалась. В общем, наш план такой. Сейчас мы повезем вас в аэропорт, откуда вы улетите домой. Билеты у меня на руках, рейс в Москву через три часа.
– А вещи? – Лина даже не попыталась скрыть свое возмущение. Она уперла руки в боки, и напустилась на похитителя с визгливыми интонациями, как простая русская баба: – А где наши паспорта, господин похититель? А как нам прикажете теперь выписаться из гостиничного номера?
– Заткнись, это теперь не ваши вопросы. – Володя явно наслаждался властью над беззащитными людьми и говорил медленно, со вкусом растягивая слова, как мафиози в западных фильмах. – Не волнуйтесь, дорогие мои, вы все получите на месте. В аэропорту.
– Это противозаконно! – попыталась возмутиться Лина. – Ты не можешь так нагло выпихнуть нас из страны! Между прочим, наши визы действуют еще целый месяц.
– Слушай, ты, русская туристка-юристка, – Володя сразу перестал быть вежливым и спокойным. Глаза его сделались похожими на стальные шарики, а щека неприятно задергалась, – давай-ка тут не умничай! Делай, что тебе говорят.
Красавец-тюремщик явно нервничал и теребил массивную золотую цепь на шее. На этой крепкой его шее пульсировала синяя жилка.
– Так, все заткнулись! – вдруг рявкнул болгарин. – Или вы принимаете мои условия, или… Думаю, ты, очкастая «медуза», первой догадалась, что будет, если начнешь нам мешать… Да и ты, «анализ мочи», не раз бывал по работе в морге и прекрасно знаешь, как выглядят настоящие «жмурики»…
– Володя, а что ты так раскипятился? Разве кто-то спорит? – Лина старалась, чтобы ее голос звучал ровно и не выдавал сильного волнения. – По-моему, это реальный и дивный планчик. Петр и я с ним абсолютно согласны. Правда, Петечка? Только где гарантия, что ты или твои «ребята» не грохнете нас по дороге в аэропорт?
– Мы нехило потратились, купили вам билеты на самолет. Нафига нам было с этим возиться, если бы мы собирались вас тут прикончить?
Лина глубоко вздохнула и спросила почти спокойно:
– Скажи, Володя, почему ты все-таки решил сохранить нам жизнь?
– Во-первых, такие решения – ну, насчет иностранных туристов, принимаю не я, а люди покруче, – процедил Володя.
– Кто же? – Лина постаралась задать вопрос как можно простодушнее, но болгарин побелел от гнева.
– Молчи, а то не доедешь до аэропорта, – процедил он. – Во-вторых, ты права: причина сохранить вам жизнь все-таки есть. Русских на нашем курорте полным-полно, и с каждым годом становится все больше. Вы любите отдыхать на широкую ногу и оставляете тут у нас немалые денежки. Никто в этом не может сравниться с русскими. Все эти немцы и англичане вообще-то ужасные жмоты. Короче говоря, если вашу сладкую парочку убрать без следа, это, как ни странно, может повредить нашему бизнесу. В Москве пойдут разговоры о смертях в Болгарии, о плохих приметах и предзнаменованиях, о прочих мистических глупостях… Вы ведь русские такие же суеверные, как и мы, болгары. Боюсь, подобный поворот событий моему шефу меньше всего понравится. Ну и, в-третьих, у нас, болгар, хорошее отношение к русским в крови. Англичан или немцев, в особенности таких же любознательных, как вы, мы быстренько убрали бы, причем без суда и следствия… Не жалко. А тут – русские «братушки». Короче, дети мои, вам страшно повезло. Вы нынче выиграли лучший бонус: жизнь. Не вздумайте сбежать или позвонить в полицию. Тогда уж точно ваши трупы не придется переправлять на родину. Потому что никто и никогда их не найдет.
