Нина Стожкова
Танец на раскаленных углях
Скала Ужаса и Мыс Надежды
– Ладно, заболтался я тут, между прочим, нам уже пора.
Володя распахнул дверь и широким жестом пригласил узников к выходу. Они медлили. Впрочем, другого пути из заточения, кроме этой двери, – и в прямом, и в переносном смысле – не было.
Лина решительно взяла мужа за руку:
– Ну, что ж, пошли так пошли.
Петр кивнул и сжал ее пальцы так, что Лина невольно вскрикнула. Она догадалась: так муж подает ей сигнал, что не надо расслабляться. Неожиданное «освобождение», возможно, всего лишь очередной маневр бандитов.
Супруги поплелись за Володей, взявшись за руки. Со стороны могло показаться, что по коридору, мирно разговаривая, шагает врач, а за ним следует влюбленная парочка. По спине Лины опять побежали предательские мурашки, и она поежилась.
«Узники концлагерей тоже верили, что их «всего лишь» повезут в другое место, а несчастных отправляли в газовую камеру…», – вдруг подумала она и невольно передернула плечами. Женщина почувствовала, как ее тревога по пальцам руки, словно по проводам, передается Петру. Муж вновь крепко сжал ее руку. Лине показалось, что она прочитала его мысли:
«Не теряй бдительности, этот тип что-то задумал», – словно говорила его крепкая рука. Лина взглянула мужу в глаза и многозначительно кивнула.
У подъезда стояла все та же потрепанная «Скорая». Зловещий вид их недавней тюрьмы на колесах, разумеется, не обрадовал супругов. У кабины стоял, облокотившись на капот, и спокойно курил водитель-громила. Вид его был почти добродушным – словно этому типу не предстояло везти похищенных иностранцев в аэропорт, а полагалось подбросить коллег на пикник.
«Такому кабану человека убить – что комара прихлопнуть», – подумала Лина и почувствовала, как кончики пальцев предательски холодеют, несмотря на жару.
Володя открыл дверь и почти втолкнул узников в салон. Лина оглянулась. Двор был наглухо закрыт высоким забором, ворота, заперты на внушительную щеколду. Бежать некуда, вокруг ни души. Супруги переглянулись и молча уселись в машине на жесткие сиденья.
«Если бы Володя забрался в кабину рядом с шофером, у нас бы оставался шанс выпрыгнуть где-нибудь у светофора, – подумала Лина. – А сейчас шансы на побег равны нулю. Как у котят, которых несут в переноске к ветеринару, чтобы цивилизованно и безболезненно усыпить.
«Скорая» стремительно рванула с места. В глухом салоне царил полумрак. Лина обвела взглядом нутро машины. Все наглухо задраено, на окнах – глухие шторы, ни люка на потолке, ни открытой форточки. Лишь шум кондиционера нарушал тишину. Лина пыталась что-то разглядеть через маленькое окошко, выходившее в кабину водителя, но как ни щурилась сквозь очки, так ничего и не увидела. Петр по-прежнему держал жену за руку. Одновременно он с профессиональным любопытством врача изучал «начинку» салона. Володя невозмутимо, словно гид, повествовал о болгарских достопримечательностях, которые, невидимые, проносились за бортом автомобиля. Лина любила экскурсии, но теперь рассказ о памятниках архитектуры звучал для нее издевательски. Какой-то «тур с петлей на шее», честное слово!
Женщина скосила глаза на часы: по ее расчетам машина давно уже должна была прибыть в аэропорт Варны. Езды туда – каких-то двадцать минут, не больше. Однако она все еще не слышала суеты и шума, без которых не бывает «воздушных ворот» даже самого маленького города. Дождавшись, когда Володя вновь отвернется от них и заглянет через окошко в кабину водителя, Петр коснулся пальцем циферблата часов и пристально взглянул на Лину. Она едва заметно кивнула.
«Главное, чтобы Володя не догадался о наших подозрениях, – подумала Лина, – иначе нас прикончат уже здесь, в машине.
– Володя, у тебя есть мечта? – внезапно спросила она. Просто так спросила, чтобы немножко разрядить напряжение и перевести разговор в другую плоскость. Лина опять решила попытаться установить с ним человеческий контакт. Все-таки соседа, с которым мирно беседуешь на разные темы, труднее убить…Наверное. Однако вопреки ожиданию ее тактика не сработала.
– Какое тебе дело до моей мечты! – взвился болгарин и стукнул кулаком по носилкам, которые жалобно скрипнули и прогнулись. – Опять ты, «русская рулетка», лезешь в мою жизнь! С вами с русскими – как в кино. Один неверный поворот барабана – и голову разнесет в щепки. Что ты знаешь о моей Родине? Обо всех наших бедах? О моей старой полуслепой матери? Ей восемьдесят лет, а она все еще работает, чтобы хоть как-то прокормить себя в этой проклятой стране! На этой несчастной нищей земле, продавшейся с потрохами Западу. Ты хоть цены здесь в продуктовых магазинах видела? Или только по ресторанам да по сувенирным лавкам шастала? То-то же! Может, тебе еще рассказать о моей сестре, которая живет на сто евро в месяц?! О ее сыновьях, которые забыли вкус мяса? Или о моем друге? Зимой он вообще ест один раз в день!
Лицо Володи потемнело, и Лина впервые по-настоящему испугалась.
– Слишком ты любопытна, русская туристка! Это тебя и сгубило. Не совала бы свой длинный нос, куда не следует – и не ехала бы сейчас в этой долбанной машине, а грела бы свои обгоревшие на солнце окорока на пляже, в толпе других бездельников. Честное слово, никто бы тебя и пальцем не тронул, если бы ты сразу же громко сказала себе «Моя хатка с краю».
– «Хата», – автоматически поправила Лина.
– Не важно, в главном Володя прав, – Петр так ловко переметнулся на сторону врага, что Лина просто оторопела от неожиданности.
– От женского любопытства все беды, – продолжал ее родной муж лить воду на мельницу противника. – Вечно эти бабы лезут туда, куда их не просят…
Ну, ничего ж себе разговорчики!
Лина буквально задохнулась от возмущения. Как смеет Петя, ее любимый муж соглашаться с этим оборотнем! С жестоким убийцей! Однако в следующую минуту она опомнилась: «А ведь они, черт побери, оба правы! В Болгарии я как раз-таки занималась любимым делом: совала свой нос в чужие дела. Вот и результат. Мышки в мышеловке. Однако, будь я другой, мой Петр, наверное, никогда не полюбил бы меня».
Лина взяла себя в руки и постаралась спросить усталым и будничным тоном:
– И все-таки, Володя, куда мы едем?
Голос слегка дрогнул и выдал ее самые мрачные догадки.
– На экскурсию. В природный болгарский заповедник, на мыс Калиакр – словно издеваясь, ответил тюремщик. – Не пожалеете, мадам, там очень красиво. Туристы деньги тратят, чтобы всю эту красоту увидеть.
– Володя, не молчи! Объясни, пожалуйста, зачем ты везешь нас туда? Ты же обещал доставить нас в аэропорт? – Лина с трудом сдерживала слезы.
– Не умничай! – грубо оборвал ее болгарин. Он явно наслаждался своей властью над беззащитными людьми и стал чаще позволять себе эффектные паузы. Он со значением помолчал и продолжил. – Так надо, женщина. В целях конспирации. В заповеднике сейчас пустынно. В общем, там можно спокойно передать документы и вещи. Вечером нас никто не увидит.
– Так дело не пойдет, «братушка»! Ты обманул нас! – спокойно сказал Петр. – Мы иностранцы. Похищение граждан другой страны тянет на международный скандал. Мы требуем, чтобы водитель страны, похитивший иностранных туристов, немедленно повернул в аэропорт.
– Заткнись, подкаблучник, – раздраженно перебил болгарин. – Не можешь заставить свою бабу не совать нос в чужие дела, так хотя бы сам помолчи и послушай. С этой минуты вы будете делать все, что я скажу, и не рыпаться. Кстати, мы уже приехали. Еще раз предупреждаю: не пытайтесь сбежать, у меня на этот случай кое-что с собой имеется. Володя достал из кармана небольшой пистолет и выразительно покрутил им перед носом Лины. – Еще раз повторяю: звать на помощь бессмысленно. В это время в заповеднике уже никого нет…
Машина остановилась, Володя привычным жестом распахнул дверь и рявкнул:
– Выметайтесь!
Петр выбрался сам, подал Лине руку и на секунду прижал ее к себе. Этот жест отчаяния неожиданно успокоил женщину. «Еще не все потеряно, – упрямо подумала она, – пока мы живы, пока стоим рядом, пока касаемся и слышим друг друга, всегда остается шанс на спасение, пускай и самый призрачный…».
Лина незаметно огляделась вокруг, чтобы оценить обстановку. Длинный мыс углублялся в море, по нему между кустами вилась узкая тропинка. Солнце медленно опускалось на воду. Сильно и пряно пахли южные травы, с моря потянуло вечерней прохладой. Из кабины водителя лениво вылез громила и сладко потянулся. Рядовой «боец» преступной «бригады» облокотился о капот и насмешливо уставился на пленников. Наглая усмешка шоферюги словно говорила: «Отсюда вам, задохлики, точно не смыться, так что расслабьтесь и делайте то, что вам приказывают».
–Где мы? – спросила Лина вполголоса. Главное, не молчать и не вести себя, как жертва. При виде запуганных людей подобные типы входят в раж, словно хищники, попробовавшие крови, и становятся непредсказуемыми. Особенно, если в них есть задатки садистов, а с этим, похоже, у громилы все в порядке.
– Вы находитесь на мысе Калиакр, – с выражением, словно пародируя невидимого гида, заговорил Володя, – Считайте, вам повезло. В этот биосферный заповедник туристов со всего мира привозят за немалые денежки. Здесь растут редкие кусты и травы, гнездятся уникальные птицы, у крайней точки мыса обычно играют дельфины. Кааааароче, дорогие туристы, вы должны быть мне благодарны, потому что мы доставили вас сюда совершенно бесплатно. Так сказать, трансфер от фирмы. – Володя цинично расхохотался и в следующую минуту изменился в лице. Он опять играл киношного гангстера и держал зловещую паузу: – Ну, ладно, клоуны, цирк окончен, двигайте за мной.
– Куда? – спокойно спросил Петр. – Я предпочел бы подождать наши паспорта и вещи здесь, не отходя от машины.
– Здесь нельзя, может заметить охрана заповедника, – процедил страж сквозь зубы. И тоном, не допускавшим возражений, добавил:
– А ваших предпочтений здесь не спрашивают! А ну заткнитесь и шагайте, куда говорят!
Володя отправился по тропинке первым. Он шел уверенным пружинистым шагом, словно и впрямь вел группу экскурсантов. Лина с Петром уныло плелись следом, а громила-шоферюга замыкал их крошечную группу, подбрасывая носком огромного ботинка редкие камешки. Сбежать под двойным конвоем было невозможно.
Неужели конец? Лина с отвращением почувствовала, что ее спина покрывается противным липким потом, а коленки предательски дрожат, как в детстве перед кабинетом зубного врача.
Симпатичная лужайка вдруг закончилась, за поворотом показались серые скалы, резко обрывавшиеся к воде. Солнце уже коснулось моря, на камни упали длинные тени. Темнело стремительно и торжественно, словно в театре медленно гас свет.
– Мне страшно, Петя, – прошептала Лина. – Мы не дети и не верим в сказки с хорошим концом. Давай взглянем правде в глаза. Болгары просто хотят избавиться от нас. Нам неоткуда ждать помощи. Скоро мы подойдем к отвесным скалам и тогда….
Петр, послушай меня. Я кое-что придумала. Через пару минут мы возьмемся за руки. подбежим к обрыву и прыгнем в море. Это единственный шанс для нас умереть достойно. Иначе эти подонки перестреляют нас, как зайцев. Я хочу быть с тобой в последнюю минуту. И хочу умереть в море.
– Разобьемся, – мрачно сказал Петр. – Или пристрелят, когда мы вынырнем из воды. Линок, не умирай прежде смерти. Может, мы еще сбежим от этих уродов?
– Не-а, – шансы равны нулю, – вздохнула Лина. – Это конец.
Она оступилась, мелкие камешки запрыгали из-под ног, и Лина едва удержалась, чтобы не покатиться по отлогому склону. Петр схватил жену за руку, вцепился в дерево, выступавшее из скалы, и пара замерла на крошечной каменной ступеньке.
–Пригнись! – вдруг крикнул Петр и дернул жену за руку вниз.
Володя стоял на камне, возвышавшемся над ровным плато, и спокойно целился в Петра из пистолета. Едва Петр прижался к скале, раздался выстрел. От соседнего дерева отскочили щепки, и пуля, по-видимому, застряла в коре.
Промах лишь разозлил болгарина, и он бросился в их сторону, не опуская оружия.
«Вот и все, – успела подумать Лина. – Жаль, что семейный отпуск моря так глупо закончился. Через пару секунд нас не станет, а банда Володи будет убивать людей и дальше. Ну и чего мы добились? Может быть, мне и впрямь не стоило лезть в это дело?
В первую секунду Лина даже не поняла, откуда объявился странный металлический голос и резкий свет фар в темноте. Кто-то рявкнул у нее прямо над ухом.
– Стоять! Полиция! Вы окружены!
Лина не сразу догадалась, что дело в громкоговорителе. Чей-то незнакомый голос орал так, словно «Бог из машины» вылез в греческом театре к вящей радости зрителей, требовавших жестоких зрелищ.
Петр резко дернул Лину вниз, они рухнули на землю и покатились по склону, обдирая локти и коленки о колючие кусты и острые камни. Превозмогая боль, женщина подняла голову и вдруг увидела, как Володя, оскалившись по-волчьи, бросился в сторону. Из-за скал выскочили двое полицейских и рванули наперерез бандиту. В эту же минуту водитель-громила вышел на дорожку с поднятыми руками и застыл, поджидая вторую группу полицейских.
Лина и Петр, сидя в укрытии, увидели, как стражи порядка подскочили к Володе, не без труда повалили бандита на землю, вломили ему пару раз «для ясности», не без труда скрутили и повели к машине.
– Что это было? – Лине на секунду показалось, будто все происходит во сне.
– Похоже, добро вопреки прогнозам победило зло, – растерянно пробормотал Петр, – Причем вопреки здравому смыслу. Короче, как в голливудском блокбастере. Ну. пошли, дорогая, узнаем, кто бы это мог превратить трагедию в фарс?
Петр с Линой осторожно поднялись и, на всякий случай пригнувшись, осторожно вышли из укрытия. Супруги уставились на полицейскую машину, ровным счетом ничего не понимая. Фары освещали невозмутимые физиономии их спасителей.
–«Скорая» и «Полиция» прибыли почти одновременно, только «Пожарной» не хватает, – проворчал Петр. – Интересно только, кто же это их сюда вызвал?
И тут… Из полицейского внедорожника, самодовольно улыбаясь, спрыгнул на землю… Башмачков собственной персоной!
А следом за ним из кузова «воронка» выкатился… английский безработный Пол Харди!
– Хэллоу, ледиз энд джентльмен, – поздоровался англичанин невозмутимо, будто только что вышел из двери экскурсионного автобуса, а не выпрыгнул из милицейского джипа.
– Пол? – Лина застыла на месте. – Ты? Жив?
– «Скорее жив, чем мертв!» – ответил Пол цитатой Марка Твена и самодовольно ухмыльнулся.
– Башмачков! Дорогой! А вы-то как сюда попали? – не отступала Лина.
– Так сошлись звёзды на небе, – небрежно объявил Башмачков. Его физиономия лучилась самодовольством, но литератор сдерживал себя изо всех сил, чтобы с первых же секунд не расхвастаться. Выдержав эффектную паузу, Башмачков приступил к рассказу.
– Друзья, я тут днями заскучал в отеле и подумал, что писателю необходимы свежие впечатления. Хотя бы для того, чтобы дописать концовку романа. С тех самых пор, как я стал кропать боевик для Топалова, мой дух окреп. Впрочем, как и тело. Это вам, Линочка, не слезливые женские романчики кропать! Жанр делает писателя! Впрочем, и человека тоже. Словом, я чудом выбрался из отеля, предпринял ряд решительных шагов и вот я здесь, друзья мои!
Лина не смогла сдержать улыбку. Вид у Башмачкова был отнюдь не геройский. Светло-голубые джинсы, и без того «видавшие виды», были измазаны мазутом, клетчатая рубашка порвана, волосы прилипли ко лбу, а голубые глаза лихорадочно блестели. Однако и высокий рост, и молодцеватый взгляд – все осталось при нем, и Лина подумала, что, пожалуй, напрасно она считала этого мужественного симпатягу «недотепой» и «гнилым интеллигентом».
«Нет, что-то все-таки в нем есть», – вынесла она мысленный вердикт Башмачкову. Правда, при этом старалась не глядеть на Петра, чтобы тот невзначай не прочел ее «крамольные» мысли. Петр же уставился на своего спасителя с любопытством и некоторой тревогой. Женщины любят спасителей, черт побери! Петр чувствовал, что биополе между его женой и этим «писаришкой штабным» заряжается с каждой минутой все сильнее, и ничего сейчас нельзя было с этим поделать… Что ж, завтра все будет по-другому, а сейчас…В самом деле, тропинка, на которой их с Линой едва не убили, была не самым лучшим местом для выяснения отношений.
– Валерий, мы хотим услышать ваш рассказ, – попросил Петр почти дружеским тоном.
– Рассказ? О чем? – Башмачков скроил уморительно-невинную физиономию, и Лина не сдержала улыбку. Башмачков стоял и скромно ковырял носком башмака землю. Мол, я не я, и полиция не моя.
– Ну, расскажите хотя бы, как вы нашли нас, да еще с офицерами полиции! Где вы откопали «воскресшего» англичанина, черт вас побери!– потребовал Петр.
– Аааа, пустяки, это было совсем нетрудно, – опять поскромничал Башмачков. – Давайте сядем в машину, и я вам все объясню.
Увидев разочарованные физиономии Лины и Петра, спаситель успокоил их:
– Ладно-ладно, не волнуйтесь, нам и вправду пора. По дороге в «Пальму» я поведаю вам странные подробности этой истории.
Володю и водителя бандитов полицейские повезли на их же «автозаковской» «Скорой», а Лина, Башмачков, Пол и Петр разместились с комфортом в кузове полицейской машины.
– Эх, прокатимся в «воронке»! – развеселился писатель.
– Ну, Башмачков, будьте же человеком, не томите, – потребовал Петр. – Мы жаждем подробностей.
– Да-да, мы хотим знать все, – поддакнула Лина. – Особенно о вашей героической роли в нашем освобождении.
– Да нечего особенно рассказывать, – завел было старую шарманку Башмачков, – честно говоря, ничего геройского я не совершил…
– Нет уж, Валерий, вам теперь не отвертеться. Признавайтесь, каким образом вы сумели организовать наше чудесное спасение, – потребовала Лина и твердо взглянула в глаза писателю. Башмачков от ее строгого взгляда неожиданно смягчился и заговорил.
– Моя заслуга лишь в том, что я действовал быстро, – объявил он и пригладил растрепавшиеся волосы. – А вернее – бежал, как спринтер. Песок в моих часах еще не успел весь высыпаться в другую колбу, а я уже сообразил, что ваше дело, мои храбрые друзья, «труба». Потому как я пялился на ту проклятую водосточную трубу уже минут десять, а вас все не было и не было. Я сообразил, что, скорее всего, вы выбрались на крышу и теперь спускаетесь по пожарной лестнице с другой стороны, выскочил из комнаты на балкон и… И к своему ужасу успел-таки заметить, как вас швырнули в «Скорую», и машина рванула прочь. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить: довольно самодеятельности, настало время звонить в наше консульство! Вот это-то я и сделал. Всего-навсего – «звонок другу». Вряд ли подобный поступок законопослушного гражданина РФ можно считать геройством… Ну, еще подобрал ту самую пустую ампулу из-под лекарства и перстень англичанина с черепом и предъявил, кому следует… На них оказались следы одного и того же лекарства…
И все же признайтесь, Лина… Вы по-прежнему считаете меня чудаковатым «хлюпиком»?
– Нет! Да я…я никогда и не…, – попыталась возразить Лина, с восхищением поглядывая в синие глаза писателя.
– Ну, вот и ладненько, – перебил ее Башмачков, изо всех сил стараясь не замечать свирепых взглядов Петра. – Надеюсь, хотя бы в этот раз я действовал толково, – продолжал он. – Главное, успел в нужный момент сообразить, что полиция на этих «Золотых» во всех смыслах Песках» коррумпирована вместе с бандитами похлеще, чем мафия на нашем российском юге. Не «Золотые Пески» – а какая-то «Станица Кущевская», правду сказать… В общем, я всего лишь позвонил в российское консульство. Там сразу подняли тревогу, тоже звякнули кому надо, и болгарские полицейские чины уже не могли так просто отмахнуться от «сумасшедшего русского». Сами понимаете: когда в игру вступают дипломаты другого государства, – тут уже не до шуток.
В общем, чтобы соблюсти политес, полицейские попросили меня тоже поучаствовать в ваших поисках. Потому что я был единственной тонкой ниточкой, которая связывала их с вами.
В Варне не так уж мало «Скорых», да и людей в белых халатах хватает. Так что им пришлось поломать голову. Но теперь, когда назревал международный скандал, найти похищенных русских стало делом чести. Маршрут «Скорой» от «Пальмы» до Варны полицейские в конце концов вычислили, однако они попали в страховую компанию уже тогда, когда вас оттуда увезли. Не скрою, я был взбешен! Мы опоздали всего на несколько минут. Пришлось рвануть вперед с мигалкой, как в боевике…. Ну и… вот…. В общем, мы успели…
– Да уж, – усмехнулся Петр. – Тютелька в тютельку. Еще минут пять – и спасать было бы уже некого.
– Похоже, мы с вами разворошили «осиное гнездо», – Башмачков внезапно стал серьезным, – во всяком случае, после сигнала из консульства местные полицейские зашевелились и зажужжали, как потревоженные осы. Похоже, в Варне и окрестностях, как и у нас в Краснодарском крае, намечается серьезная чистка в рядах стражей порядка. Я тут случайно услышал, что планируется открытие нескольких уголовных дел о покушении на убийство и серьезная прокурорская проверка. Полицейские шептались, что завтра сюда нагрянет начальство из Софии. Остается надеяться, что очень скоро все тайное, творившееся на пятачке вокруг «Пальмы», наконец станет явным… Хочется верить, что скоро «Черной вдове» и ее болгарским приспешникам не поздоровится.
– Нууу, Башмачков, вы меня просто-таки ошеломили, – призналась Лина. – Такой прыти, честно говоря, я от вас не ожидала. Надеюсь, свой стррррашный роман вы закончите в ближайшее время.
– А то! Получится полноценный боевик с погонями, стрельбой и рукопашным боем, – самодовольно объявил Башмачков. – И название соответствующее: «Балканские отморозки». Эх, жаль, не захватил я сюда электрошокер, – внезапно расхрабрился литератор, – ткнуть бы этого Володю пару раз «для ясности»… Как назло, полицейские заставили меня оставить этот приборчик в участке. Наверное, испугались конкуренции…
Лина решила подразнить Башмачкова и с чувством продекламировала:
– Вешних дней минутны грозы,
Воздух чист, свежей листы…
И роняют тихо слезы
Ароматные цветы.
– Что это еще за ботва? – пробурчал Башмачков.
– Афанасий Фет, – кротко пояснила Лина. – Лирика.
– Полная фигня, – категорично заявил литератор, – в поэзии я признаю только один стих, вернее, песню – «Коней привередливых», все остальное – сюсюканье и чтиво для дамочек.
– Аааа, теперь мне все ясно, – улыбнулась Лина, – вы, господин писатель, столько работали над вашим текстом, что в конце-концов пропитались боевым духом своих вымышленных героев и стали брутальным и бесстрашным, как какой-нибудь телевизионный майор «убойного отдела» МВД. Помнится, в Китае вы таким шустрым не были. Уж извините, там вы больше походили на «Высокого блондина» из знаменитой французской комедии. Теперь я убедилась: не только автор управляет героями. Как это ни покажется фантастическим, но существует и обратная, почти метафизическая связь – рано или поздно текст начинает «делать» автора.
– Ну, а Пол? Где вы его откопали? – Петр наконец встрял в опасно затянувшийся диалог Башмачкова и Лины, – И как этот английский пройдоха ухитрился вначале «утонуть», а потом «воскреснуть»?
– Да я и сам, если честно, толком ничего не понял, – признался Башмачков. – Пол присоединился ко мне уже в полиции. Просто взял и вышел из какого-то дальнего кабинета. По типу «здрасссте, давно не виделись». Наверное, полицейские захватили его сюда как важного свидетеля.
Пол, до тех пор скромно молчавший, догадался, что речь пошла о нем, и заговорил, активно помогая себе жестами. Но их оказалось недостаточно.
– Переводи! – потребовали мужчины, и на Лину с двух сторон уставились выжидательные взгляды.
