Петр Ингвин
Сказаниада
– Смотри!
Счастье, что не успели уплыть далеко. Их заметили с отошедшего от пристани корабля. На парусе скалил пасть крылатый змей, над ним вился стяг с красной лисой.
– Там Егорий! – разнесся над водой звонкий голос Антошки.
Небольшая ладья, раза в два больше «яхты» Яги Мирамиславовны, на восьми веслах осторожно подошла к борту, вниз полетели канаты. Георгия с Ладой подняли на борт.
Ладью наняло или владело ей знакомое семейство – на сундуках с необходимым в дороге скарбом восседали Чейна Чусовна с мамашей. Антошку снарядили помогать Георгию, одну из служанок – Ладе. Спасенным дали сменную одежду, отгородили покрывалами, чтобы переоделись без помех, а полуутопленную лодку привязали и на буксире повели обратно к почти пустой пристани. Мокрую одежду связали в тюк и положили у борта, чем без слов сообщили, что возвращать ничего не нужно, это подарок.
Чейна скромно сидела, потупив глазки, зато мамаша поедала Георгия взглядом. Когда пришвартовались, команда ладьи помогла вытащить лодку на берег, а Георгия сопроводила на деревянный причал сама хозяйка. На Ладу она не обращала внимания, словно той не существовало.
– Вы неимоверно достойный и благородный человек, – с чувством выдала мамаша Чейны, и Георгию показалось, что его одновременно пригласили в зятья и в мужья – настолько красноречивым оказался прямой и до чрезвычайности откровенный взгляд. – Не знаю, что вы сказали моей дочери, но ваши слова подействовали на нее сильнее, чем речи богов. Чейна стала как шелковая. Будете в наших краях, милости просим в гости, за нашим столом всегда найдется место для столь великого и мудрого воина. И примите мою посильную благодарность.
Женщина вручила ему тяжелый кошель и величаво удалилась.
По весу кошель почти не уступал тому, с которым Георгий отправился в путешествие.
– Можно идти к богам, – улыбнулась Лада.
– Нужно, – поправил Георгий. – И быстрее, пока еще что-нибудь не случилось.
От былого столпотворения не осталось следа. Войска давно отправились по домам, торговые лавки закрылись до прибытия следующего корабля с паломниками. Из нескольких котлов с бесплатной кашей дымился только один. Пристань опустела. Даже служитель не вещал о правилах. На берегу все видели, что корабль не привез никого нового, а просто спас кого-то в море, вернулся и сразу отбыл опять.
Не успели ступить шага, как со стороны котла окликнул еще один знакомый:
– Подождите!
Седобородый из спасенных невольников протянул еще один кошель – маленький, но чувствовалось, что человек отдает последнее, и больше у него ничего нет.
– Паломники редко подают милостыню, срабатывало только имя – что сбор идет для попавшего в беду знаменитого защитника слабых Егория Храброго. Здесь не очень много, но мы не уедем, пока не…
– Оставьте себе, вам нужнее. – Георгий потряс своим мешочком: – У нас уже есть.
– Мы не можем взять, ведь собирали не для себя.
Чтобы не препираться, кто кого переджентльменничает, Георгий спросил:
– Среди вас есть умельцы, кто может починить лодку?
– Практически каждый.
– Прошу отремонтировать, законопатить и в целом привести ее в рабочее состояние, для чего купить все необходимое, а остаток принять как плату за работу.
Седобородый начал говорить что-то на тему, что, дескать, для святого человека все будет с радостью сделано бесплатно…
Георгий и Лада уже шли к красной черте.
Путь наверх занял намного больше времени, чем предвиделось. Навстречу им двигалась пожилая пара, оба держались друг за друга и, казалось, не падали только поэтому. Георгий с Ладой помогли им спуститься до ближайшей площадки, на что ушло около часа. Георгий молча показал, чтобы его ждали здесь. Старик с сердечной благодарностью прижал руки к груди, у старушки в глазах заблестело.
По гладким ступеням приходилось идти осторожно, за многие годы их отполировали тысячи ног, если не миллионы. Далеко внизу летали чайки. Они что-то кричали, судя по голосам – что-то не совсем приличное. Наверное, нечто вроде «Посмотрите на идиотов! Разводят их, как лохов позорных, а они верят! Цари природы?! Как бы не так! Дураки набитые! А еще назначили себя венцами творения!..»
Георгий не мог поверить, что с просьбой о помощи идет к богам. Сам же постоянно твердил: счастье человека – в его руках. Даже чайки над ним смеются. Недавно сам бы себе гневную отповедь прочитал и презрительно отвернулся.
Но разве Георгий не взял судьбу в собственные руки? Чтобы решить проблему, нужно рассмотреть все варианты ее решения и выбрать из полученного списка оптимальный. В мире сказки самым действенным способом борьбы с проблемами было обращение к богам. Когда некий механизм работает, его нужно использовать даже если не понимаешь принципа работы. Как устроен компьютер? Георгий не знал. Но пользовался. Для местных жителей компьютер выглядел бы чудом, которое дали боги. Возможно, здешние боги – нечто вроде компьютера. Некий искусственный интеллект. Он считывает информацию с многофункциональных спутников-шпионов или других хорошо законспирированных средств наблюдения (а кто сказал, что их здесь нет?), полученные данные обрабатываются, проситель получает основанный на компиляции фактов план действий и посильную помощь. Почему нет? В мире, где возможно все, возможно и это.
Также в мире, где возможно все, допустима еще одна версия попадания «в сказку». Приключения Георгия и Елены могут оказаться развлекательным проектом, эдаким реалити-шоу вроде тех, что показывали по телевизору. Шоу смотрят собратья вампира или некие люди, например, из далекого будущего, для них Георгий и Елена – участники проекта, за которых переживают и которым создают проблемы, чтобы поглядеть, как любимые герои выкрутятся из созданных для них ситуаций. Возможно, делаются ставки.
Победителям реалити-шоу обычно полагается приз. Здесь он может быть материальным или, например, в виде счастливой встречи любящих сердец в последней серии. Или победителя вернут домой. Или призом может быть жизнь.
Что ж, реалити-шоу – тоже вариант, ничем не лучше и не хуже других, столь же высосанных из пальца, поскольку нет фактов для серьезных умопостроений. В таком случае, лучше бы местные боги оказались просто богами вроде древнегреческих, те более понятны, чем некий суперкомпьютер или искусственно созданный сверхразум, боги из мифов по-своему логичны, их действия более предсказуемы. Если понадобится, с ними проще договориться. Остается надеяться, что все именно так. А что происходит в действительности, Георгий может не узнать никогда. Как в его родном мире, где, например, кто-то верит, что Бог есть, а другие – что Его нет. Богу не обязательно являться каждому, чтобы сообщить правду, Ему это не надо. Точнее сказать, это надо не Ему. Георгию нужно принять за аксиому, что местные боги как-то помогут, иначе голова лопнет от поиска оправданий, почему он пустился в глупую авантюру. Вернись он на некоторое время назад, ни за что не поехал бы на Олин пик. Елену и Ульку можно найти другими способами. Нельзя было хвататься за соломинку, не понимая, откуда она торчит, и прекрасно видя, что она – именно соломинка, а не надежная веревка или спасательный круг. Больше Георгий не повторит ошибку, отныне он будет думать, что делает, и делать, что думает, а не слушать советов «специалистов» вроде бабушки Яги.
Но останавливаться в конце пути тоже неправильно. Если идешь и впереди возможен результат, ради которого ты пошел, надо идти до конца.
На последних метрах восхождения Георгий сжал ладонь Лады в своей. Так, держась за руки, они вошли в облако. Видимость сократилась до минимума, впереди просматривалось не больше метра, даже ноги терялись в мутной белой пелене. Пришлось держаться за отвесную стену, чтобы случайно не шагнуть в пропасть. Как выглядит человек, упавший на каменистый берег, Георгий с Ладой видели своими глазами. Фантазия подкидывала картинки с собственным участием. Больше всего страшило падение, хотя разум понимал: падение – всего лишь полет, самое страшное произойдет внизу.
Георгий держался за стену. Лада прижималась к нему.
Лестница закончилась внезапно. Ступни ощутили ровный пол, из плотной завесы медленно выдвинулись силуэты служителей и в ожидании остановились. Георгий указал на себя и Ладу и отдал деньги. Служители поняли, разделили подношение на две равные части и на миг подняли над головой, будто кому-то показывали.
Когда они скрылись в тумане, Георгий выдвинул вперед спутницу и подтолкнул: «Иди!»
Лада благодарно кивнула, шагнула вперед и сразу исчезла в густой пелене.
Некоторое время – минуту? час? – доносился только треск статического электричества. Наконец, рядом в белой пелене прошуршали шаги – Лады или служителей? Неизвестно.
– Следующий! – прозвучало в голове.
Боги владеют телепатией. Первый факт о них. Поглядим, что будет дальше. Георгий сделал шаг вперед. Вряд ли нужно идти дальше, его услышат и отсюда. Цель достигнута. Он уже набрал в легкие воздуха, чтобы громко просить о помощи в поисках и возвращении Елены… но память, мерзавка такая, напомнила про обещание, которое Георгий неосторожно дал главарю викингов. В море сказанные Сигурду слова казались пустыми, ничего не значащими. Но здесь, в обители богов…
Слово дано, его надо держать. С тяжелым сердцем Георгий сказал:
– Корабль чужестранцев под командованием Сигурда сделал доброе дело. Прошу для них попутного ветра.
Казалось, он поставил богов в тупик, в их ответе чувствовалось удивление:
– Ты хотел просить нечто другое.
– Какая теперь разница? Я дал слово.
– Хорошо.
Настала полная тишина. Даже треск прекратился.
Это все? Можно уходить? Хотелось спросить, что делать дальше, но обет молчания… Вздор, обет не касался богов и служителей, с ними говорить можно. Но кого спросить? Рядом никого нет. И о чем? Просьба высказана, ответ получен.
Георгий сделал шаг назад.
– Подожди, – остановили его боги. – Сигурд давно находится в чужих водах, данное тобой слово больше не действует. Можешь просить еще раз.
***
Лада ждала на лестнице. Спускаясь, они помогли отчаявшимся оказаться внизу старикам, и всю дорогу не смотрели друг на друга. Каждый думал о своем.
Когда красная черта осталась позади, Лада ни о чем не спросила, но ее глаза…
– Я обратился к богам с просьбой помочь мне вернуть Елену, – признался Георгий. – Мне сказали, что она у дракона. Я сказал, что мне это известно. Боги ответили мудреной фразой, дословно не повторю, а смысл ее сводился к следующему: чего же ты, в таком случае, приперся к нам? Иди и отбей!
– Осторожно, помни о правилах, – всполошилась Лада. – Нельзя перевирать слова богов даже в пересказе и себе самим.
– В правилах было уточнение: «не придумывать удобные толкования вместо неудобных». Боги выразились более витиевато, но смысл я передал в точности.
– А мне боги сказали вернуться домой – счастье найдет меня там.
Показалось, что Лада не верит богам. Или не рада ответу. Стоило ли пережить столько опасных приключений, чтобы в итоге быть отправленной домой?
Возможно, сработало четвертое правило: «Просьбы соизмерять с подношением». Мало дали, оттого и получили минимум, для понимания которого никакие боги не требовались. И жаловаться нет смысла, потому что в пятом правиле сказано: «Слова богов могут вам не понравиться, но иной путь к запрошенной цели не приведет». А восьмое правило оправдывало богов, если что-то пойдет не так: загаданное не сбылось – сами виноваты, не исполнили повеление.
Стоило ли тратить столько времени, сил, средств и нервов на богов?
Как ни странен ответ, но Георгию показалось, что да. Есть унылая нелогичная поговорка, оправдывавшая лентяев и неумех: «Все к лучшему». Сейчас она пришлась к месту. Георгий был рад, что познакомился с Ладой и столько всего с ней пережил. Но пришло время ставить точку.
– Тебе нужно как можно быстрее отправляться домой, – сказал он. – А мне в столицу.
– Да.
Лада опустила глаза. Чувствовалось, что у нее много слов, которые хочется сказать, и чувств, которые хочется выразить…
Она промолчала.
У пристани колыхался на волнах единственный корабль. Небольшая ладья, богато украшенная, с собранным, в любой миг готовым опуститься парусом. На борту команда из нескольких гребцов только что закончила приготовления к отплытию, они выстроились на палубе по росту, в парадной одежде, стоя навытяжку в ожидании пассажиров. Скорее всего, это был транспорт пожилой пары, которой помогли Георгий и Лада. После спуска завершившие паломничество старик и старуха остановились сразу за красной чертой, чтобы перевести дух и собраться с силами для перехода к причалу.
– Кхм, – привлек к себе внимание старик. – Добрые люди, не уделите нам немного времени? Надолго не задержим. То, что мы вам расскажем, для нас очень важно, а вам может помочь, вы, волею судьбы, оказались теми, кого нам послали боги. Наша история нехитрая: сын высоко взлетел при драконе, но успеха он достиг недобрыми делами. Мы знаем, что его поступкам нет оправдания, но он наш сын. Мы долгие годы молились за него. Мы желали ему счастья, и молитвы дошли до богов. Сын стал богат и влиятелен. Сюда мы приехали на подаренной им ладье, а в Засечном Погосте нас ждет собственная карета, чтобы отвезти в подаренный сыном дом.
– Это не очень далеко от моего дома, – тихо вставила Лада. – Вторые Погорелки находятся на пути из Засечного Погоста в Срединный.
– Сын решил навсегда уехать за большое море, – продолжил старик. – Вернее будет сказать, сбежать. Он звал нас с собой. Мы отказались. Сегодня мы приехали молить богов посодействовать, чтобы он покаялся и остался на родной земле. Боги ответили, что все так и будет, если мы поможем тем, кто поможет нам. Стоило выйти наружу и столкнуться с первыми трудностями, как мы встретили вас. Что мы можем сделать для великодушного витязя и его прекрасной дамы?
Георгий долго не думал.
– Если вас не затруднит доставить домой мою спутницу…
– Только в радость! Хоть на край света!
– Так далеко не надо. Когда вы отправляетесь?
– Как только доковыляем до корабля.
Лада побледнела.
– А как же ты? – Ее глаза потемнели.
Георгий указал на берег:
– Посмотри на лодку.
Оттуда им приветственно махала руками бригада мастеров – они уже заканчивали смолить быстро восстановленный борт.
– Мне нужно попасть в столицу кратчайшим путем. Лодку я на той стороне постараюсь продать, деньги каким-нибудь образом перешлю тебе или Яге Мирамиславовне.
– Не надо. Оставь их себе, мне деньги не нужны.
– Деньги всегда нужны, – попробовал он настоять, но Лада отмахнулась:
– Тебе нужнее.
Старики потихоньку добрели до ладьи, куда их заботливо подняли заждавшиеся гребцы.
Миг расставания был давно ожидаем и все равно застал врасплох. Прощаться не хотелось. Череда картинок перед внутренним взором рассказывала, как чудесно было вдвоем. Легко и просто. Что-то глубинное прорастало в каждом действии и требовало: остановись! Зачем расставаться, если можно этого не делать?! Счастье – тихое и спокойное, о котором мечтал, когда жил с Еленой – вот оно, рядом, только руку протяни. Никуда не нужно идти. Вернее, идти нужно вместе. Боги сказали Ладе вернуться домой, счастье найдет ее там. Может быть, ее счастье – с Георгием? Разве Елена сможет дать такое же счастье – искреннее, уютное и надежное, навсегда?
Ему боги сказали так: «Выполни данное тобой слово, и будешь счастлив». Ну-ну. Всего лишь проберись сквозь охрану дворца, убей Кощея Бессмертного и отбери у него суженую…
Очень хотелось быть счастливым. И счастье – не фигурально-виртуальное, а живое и настоящее – стояло напротив и ждало его решения.
Георгий не мог смотреть Ладе в глаза. Он может не сдержаться. Если в ее взгляде окажется просьба идти по жизни вместе…
Нет, Лада не примет его жертвы, даже если обрадуется где-то глубоко внутри себя. Или не простит ему измены самому себе. С ней сбежит (именно сбежит – от трудностей дальнейшего пути) не истинный Георгий, а слабый человек, который везде ищет лучшего и легко меняет шило на мыло, если на каком-то этапе мыло оказалось нужнее. Все знают, что витязь Егорий Храбрый ищет суженую. Он дал слово ее найти. Значит, он должен ее найти, и точка.
Да, он давал слово, но с другой стороны, он просто шел, как осел за морковкой, что висит на палке, которую сам привязал к своей шее. Что же важнее – изменить себе или изменить судьбу? Правильно ли расставлены приоритеты? Правильно ли они сформулированы? Может быть, счастье – не в принципах, которые мы придумываем сами, а в чем-то большем, что придумано для всех нас давным-давно? Не лги, не кради, не убий… Нет ничего важнее этого. Но. Сделал ли известный герой Достоевского, принципиальный и правильный князь Мышкин, кого-нибудь счастливым? Возможно, есть что-то главнее взятых на себя обязательств? Мораль и практический расчет – две крайности, за которыми с обеих сторон – пропасть. Совесть требует одного, здравый смысл – противоположного. А сейчас они оба жаждут остановиться и не мучить себя исполнением долга. С ума сойти: этот долг никому не нужен! Всем нужно другое!
И все же долг – понятие святое. Если нарушить один раз, обратного пути не будет, это все равно, что убить и решить: один раз – не убийца.
Тоже мне, «Святой Георгий» выискался. Скорее, Великолепный Гоша из старинного мультика – неуклюжий в решениях, потому что понимал жизнь неправильно.
И все же – Георгий дал слово.
С борта позвали. Георгий стряхнул оцепенение.
– Желаю тебе найти дочку, – сказал он, – и встретить достойного человека.
– Я уже встретила самого достойного, теперь будет трудно найти кого-то другого, потому что я буду сравнивать. А тебе желаю вернуть суженую и обрести счастье, которого ты заслуживаешь как никто. – Голос Лады дрожал, блестевшие глаза часто моргали. – Окажешься в наших краях – заходи, тебе всегда будут рады.
– Спасибо. Прощай.
– Нет. – Лада помотала головой: – До свидания. Так будет лучше.
На них смотрели чужие люди, и объятие, которого требовали сердца, не состоялось. Так надо. У обоих теперь отдельная жизнь, и любой порочащий слух приведет к трагедии.
Отплывавший корабль выглядел размыто. Оказывается, Георгий тоже не разучился плакать.
Лодку починили довольно быстро, уже через день ее спустили на воду, по ходу дела рассказав, что в столицу быстрее всего попасть через Гевал. Георгий поблагодарил и предложил перевезти с собой всех, кого вместит лодка. Оказалось, что женщин и детей уже отправили на попутных судах, а мужчин обещано забрать следующим рейсом, для них оставят места.
Отправляться в ночь Георгий посчитал неразумным, сказались недавние приключения. Последний раз поев бесплатной каши и погуляв по пустынному берегу, он вернулся в лодку и заснул, когда в небе уже горели звезды. Завтра в путь. В столицу. За Еленой.
Уже что-то снилось, когда в голове вспыхнуло от боли, сознание раскололось и погрузилось во тьму.
***
– Очнулся? Это хорошо, а то казалось, что я перестарался.
Фома правил лодкой, сверху жарило солнце, парус едва колыхался – в такую погоду даже ветер ленился.
Затылок ныл от боли. Судя по всему, там огромная шишка. Поерзав и оглядевшись, Георгий обнаружил себя связанным по рукам и ногам, без доспехов и оружия.
– Все лишнее я продал, – объяснил Фома, заметив рыскнувший по лодке взгляд. – Это первый взнос от тебя. Дальше придется заплатить за все.
Георгий закрыл глаза. Захотелось умереть.
Как глупо все повернулось. Вернуться бы во вчерашний день и все изменить. А еще лучше вернуться в тот далекий день, когда Георгий вошел к синьору Валентино с картонным сердечком в руках. Нет, лучше во вчера, и не отпускать Ладу. Сказать ей все, что лежало на сердце. Отныне для Георгия Елена была синицей в небе, перефразируя старую поговорку под новые обстоятельства, а Лада, еще вчера, – журавлем. Вчера она была рядом. Стоило только протянуть руку. Как же хотелось вернуться назад и сказать то, что верное слову сознание всеми силами отпихивало, но сердце…
А сердца плакало.
А Фоме хотелось поговорить.
– Ты сказал, что не убивал Соловья. Не верю, но допустим. И что же? Он тебя не отпускал. Ты все равно ушел и своим уходом разрушил дело, которое кормило много людей. Неужели ты думал, что это никак не аукнется? Без тебя и без Соловья все пошло прахом, молодежь отправилась на большую дорогу грабить и насильничать, как в былые времена, но мы с Титом не смирились. Оставшихся денег хватило, чтобы добраться до богов и узнать, где тебя искать. Теперь ты наш должник. Если есть что-то в загашнике, говори где, и разойдемся миром. Но сумма должна удивить. Если нет – извиняй, придется отработать.
– Тита я видел, – произнес Георгий, – а Прокопий где?
Фома брезгливо поморщился:
– Спутался с соломенной вдовушкой Царевной-Лягушкой и отошел от серьезных дел. Теперь за главного я.
Георгий смотрел в море. Ветер дул слабый, но черная точка на горизонте росла быстро. Вскоре уже узнавались всплески множества весел по бортам. Фома посерьезнел.
– У меня были другие планы. Жаль. Но что-то всегда лучше, чем ничего.
Корабль приближался, и Георгию не давала покоя мысль: все драккары настолько одинаковы или ему везет встречать один и тот же?
Правдой оказалось второе. С надвигавшегося черного корпуса из-за щитов глядели знакомые лица: медведеподобный чернобородый Сигурд в мощной кольчуге и в коническом шлеме, столь же воинственно одетый толмач и множество натянувших тетивы воинов.
Фома поднял руки и громко объявил:
– Продаю невольника! Хороший боец!
