Вера Александровна Шахова
Спасти тридевятое и другие приключения Василисы
– Да был тут один, – вздохнул король, – хотел его казнить, да головы змея очень нужны были. Теперь беда будет, коль убёг!
– Доспехи, копье и коня! – скомандовала королевна таким тоном, что
даже какаду, следивший за происходящим с люстры, вытянулся в струнку и отдал крылом честь.
Только когда королевна уже взгромоздилась на коня, сурово сдвинула брови и крепко стиснула латной перчаткой древко копья, король осмелился спросить:
– А что ты собираешься делать, дорогая?
– От меня ещё никто не уходил! – сказала, точнее, прошипела королевна.
– Если только к палачу.
– Ты хочешь догнать богатыря? – с восхищением глянул на наследницу король.
– Я намерена выйти замуж! И если уж он не хочет сделать это добровольно, что ж… – королевна не договорила, подняла коня на дыбы и, улыбнувшись, ускакала галопом по пыльной дороге.
Король, придворные и слуги смотрели ей вслед ещё минут десять. А как только фигура в доспехах скрылась вдали – засуетились, забегали, заспорили, стали собирать войско, чтобы то ли королевну спасти от драки с богатырём, то ли богатыря от топора палача. Согласны были только в одном: завтра к вечеру должны быть накрыты столы и разосланы приглашения на королевскую свадьбу.
История тридцать вторая
(Замысел Мракоуса)
– Что значит «сбежали»? – волшебное зеркало пошло рябью. – Я тебя в порошок сотру! Нет, лучше я превращу тебя в ночной горшок, – сквозь серые волны было видно искажённое злостью лицо Мракоуса, – дал простейшее задание, а ты и с ним не смог справиться!
– Ваше Темнейшество, – упал на колени король Тричетвёртого, – я всё
исправлю! И потом, вот посмотрите, головы Змея! Вот тут, сразу позади меня. Некому больше сторожить Калинов мост! А дочь моя поскакала следом за богатырём. Оженит, как есть оженит! Никуда не денется от нас Никитка. И Василису сыщу, обязательно. Только не превращайте меня ни во что!
– Смотри у меня! – по зеркалу вновь пробежала рябь, после чего оно продолжило показывать Мракоуса. – Яга загнала меня в замок, возвела непреодолимую стену. Ещё сильна старуха. Но больше ей меня не победить. Пусть думают, что я слаб. А пока что, – Мракоус достал из коробочки маленький черный флажок и приколол его к огромной настенной карте, что висела за его спиной, на четверть окрашенная в тёмный цвет, – отметим присоединение твоего королевства к моей армии. А то придумали сказочку о великом герое, тьфу! – улыбнулся подобревший от хороших новостей злодей. – И ладно бы, победить меня должен был богатырь-чародей, такому и проиграть не стыдно, а то девчонка с друзьями! «И явится она в дыму и пламени, – Мракоус, подняв над головой руку, продекламировал, – махнёт мечом огненным, и прольется черная кровь Темного Владыки, и падет с его чела золотой венец». Ага, сейчас, разбежались! Жаль, девчонку нельзя сейчас уничтожить. Лишь она может достать зерно жар-цвета. А я дождусь, когда оно прорастёт, и обрушу на этот мир всю мощь своего гнева. Сколько казней я придумал за тысячу лет заточения в подлунном царстве, сколько мук сочинил!
– Господин, – облегчённо выдохнул король, поняв, что немедленное обращение в пепел ему не грозит, – так ведь все вместе они бы быстрее до цветка добрались. Не проще было бы после их уничтожить?
– Сразу видно, что ты не стратег, – усмехнулся Мракоус, – тебе знакомо, что такое: деморализация, депрессия, чувство одиночества и всепокинутости? Не добраться до острова она не может, Яге пообещала. Если что, я пособлю. Чужими руками, разумеется. Ох уж эти положительные герои с их честью, верностью, жертвенностью! Вот, казалось бы, Горыныч, – тёмный властелин налил в хрустальный бокал вина и сел в кресло, – должен был быть на моей стороне, как-никак нечисть. И что?
– Что?
– А то! Подружился с Никитой, поверил в добро и вот – его головы валяются позади тебя, срубленные лучшим другом во имя великой цели: не
дать распространиться злу! То есть мне. А я просто хочу стереть память о всех богах и героях у простых людишек и самому стать богом.
– Гениально, Ваше Темнейшество! – зааплодировал король. – Я бы в жизни так хитро не придумал!
– Просто не верится, что скоро всё именно так и будет. Девчонка принесёт мне цветок, чтоб не терять единственного друга. Я получу его силу и плевать хотел на все пророчества! К тому же, часть его уже не сбылась! – вновь взглянул на отрубленные головы Змея Мракоус.
– А если она не захочет его отдавать, что тогда? – заелозил на месте король.
– Говорю же – де-прес-с-сия! Ей к тому времени уже ничего не нужно будет. Друзья погибли, вокруг предатели, жадины, мздоимцы, инквизиторы, в конце концов. Отдаст как миленькая! Понадеется, что я всё в пыль превращу, как в пророчестве сказано, если вдруг я одержу победу. А я не вдруг! У меня всё рассчитано! И в пыль превратятся лишь те, кто откажется мне присягнуть. А так как к тому времени уже никого не будет – ни Яги, ни Кощея, ни прочих, поддерживающих добро – то некому будет против меня слово сказать.
– А если всё-таки кто-то откажется? – пискнул король.
– Казню! Из миллиона способов один да найдётся. Хотя, – задумчиво произнес Мракоус, – я столько времени мечтал об этом моменте, столько напридумывал, что теперь, право, теряюсь.
– А давайте их утопим, а? – потёр ладошки король. – Это так красиво, когда по воде расходятся круги! И водяной будет доволен – новые подданные.
– Новые, да не согласные, ― потёр подбородок Тёмный Владыка, – да и его мокрейшество что-то юлит, не доверяю я ему. Не ровен час, бунт с новоприбывшими устроит, затопит всё. Хотя его тоже можно превратить в болотную тину, чтоб не хитрил за моей спиной.
– Тогда сожжём! Ночные костры это так романтично! И пустить хороводы вокруг, с песнями. И чтоб девки в венках.
– По прогнозам, в то время дожди будут. Затушат огонь.
– Тогда просто отдать моему палачу. Он ещё ни разу не подводил!
– С ума сошел? – рассердился Темный Владыка, вскочил с кресла и нервно прошёлся по комнате, остановился посредине, перекатываясь с носка на пятку. – Чтобы я, великий наследник тьмы, кровавый губитель, вредитель и мучитель, опущусь до того, чтобы просто отрубить им голову? Не помучив как следует? Да за кого ты меня принимаешь?
– Простите, Ваше Темнейшество! – вжал голову в плечи король, почуяв, как струйки холодного пота потекли по спине.
– Ты вот что: как только дочь твоя притащит во дворец Никиту – сразу жени! Или я с тебя начну кормление крокодилов.
– Согласен, Ваше Темнейшество! Лучшей кары, чем моя дочь, не найти, – и король начал загибать пальцы на руках: – Капризна, упряма, чуть что
не по ней, тут же начинает бить посуду, горшки с цветами, и зачастую об голову придворных. Вот посмотришь на неё – нимфа, богиня, луч солнечного света! А один день пообщаешься, и сразу хочется уйти в монастырь, тишиной подышать.
– Вот и хорошо, – удовлетворённо кивнул Мракоус, – значит, когда мы богатыря казним, то можно будет смело сказать, что избавляем его от мучений!
Зеркало вновь пошло рябью и приняло свой обычный зеркальный вид. Тёмный Властелин отключился. Король выдохнул, утёр вспотевший лоб платком и велел зеркалу показать дочь, скачущую во главе целой армии, догоняя беглецов.
История тридцать третья
(Наряди пенёк)
– Вот всегда так, – вздохнул Горыныч в теле королевны, – по-настоящему начинаешь ценить свою жизнь, только потеряв! Вот, взять бы меня, чего мне не хватало? Вокруг столько еды: хочешь – жареной, хочешь – тушёной, жирной, томлёной в собственном соку и приправленной специями из гордыни и самолюбования, мммм… ешь не хочу! Шкура от мяса становится плотнее, чешуйки блестяще, а главное – что?
– Что? – Василиса развернулась к Змею, подавая поджаренную на огне зефирку.
– Это я сейчас только понял, что, – откусил кусочек лакомства Горыныч, – вот мы, девушки, во всё вынуждены себе отказывать! Диеты там всякие, спорт, истерики, вот почему нельзя родится гусеницей? Они едят, спят, а потом раз и красавица-бабочка. А быть мной, трёхголовым суровым хранителем моста – круче! Я ж за всех-всех девчонок бы отомстила. Вот ты кто? Никто! Просто красивая баба с круглой задницей. Мозгов кот наплакал. А эти, рыцари, королевичи, на тебя слюни пускают. А что, обычные Маши любви не хотят? Они может дзен познали, и такие борщи варят, что закачаешься. А тут ты. Кукла с глазами. А я этих принцев, ам, и вот уже Машам и Глашам не о ком плакать.
– Горыныч, ты меня пугаешь! – подсел рядом Никита, – рассуждаешь, как эта королевна из тричетвертого. И извинись, пожалуйста, перед Василисой! Она не такая!
– Ага, ждёт трамвая! Ой! – Горыныч испуганно закрыл ладошками рот, – это чего? Это не я! Я совсем про другое сказать хотел! Верни мне меня настоящего! – бросился на грудь Василисе Змей, и тут же изменившимся, грубым голосом прохрипел, – иначе – сожру!
Василиса даже не нашлась что сказать, а Горыныч продолжил:
– Обещай, слышишь, – затряс он за плечи девушку, – обещай, что будешь заботится о моих ноготках! Обтачивать и красить в чёрный цвет, с красной капелькой на краю. Обрабатывать льняным маслом кутикулы, делать ванночки от заусенцев и масочки, для мягкости и нежности лапок. А ещё, свяжешь мне носочки из мягкой шерсти ангорских баранов, а то царапается малахитовый пол, что в моей пещере гномы выложили, взамен на обещание защищать их богатства от всяких там любителей позариться на чужое! Ой! – Вновь прикрыла ладошками рот красавица, в чьём теле прятался суровый хранитель сумрачного моста.
– Василиса, – быстро зашептал Никита, – нужно срочно Горыныча расколдовывать!
– Так уж всё почти, срок оборотного зелья вышел! Уже должен, того, обратно переметнуться! Может переложила чабреца? Но к вечеру точно Горыныч должен самим собой стать!
– Это хорошо! А то как мы к Кощею попадём? Я ж вас через мост на руках не перенесу! А кузнец сказал, что только кощеево серебро на прялку для Макошь использовать можно! А вот на крыльях, запросто!
– Не переживай, Горыныч, – погладила по светлым косам друга Василиса, —вернутся твои крылья, и шипастый хвост, и три головы, всё хорошо будет!
– Обещаешь? – всхлипнул Змей.
– Честное слово! Что б мне котелка не видать! – поклялась Василиса.
– Ой, а что это земля так затряслась? – упал на землю Никита, прислушиваясь к далёким звукам, – никак скачет кто?
– А, это королевна, жениться спешит! Точнее, за мужем, то есть, за тобой, богатырь! – улыбнулся Горыныч у которого так сильно спина зачесалась, что пришлось сук у дерева выломать, что б чесотку унять, – крылья режутся,
– довольно осклабился Змей демонстрируя острые клыки.
– Судя по топоту, – поднялся на ноги Никита, – там целое войско скачет!
– Конечно войско! Королевна всех своих ухажёров на боеготовность проверяет! Но я уверен, ты их всех победишь! Чего для тебя две-три сотни латников? Одной левой сделаешь! Потом, правда, она сама тебя на бой вызовет!
– Как на бой? – не понял Никита.
– А так! Я пока во дворце был, наслушался, какая у неё рука тяжёлая! И как все радовались, что на меня, точнее неё, затмение нашло, и она, точнее я, несколько дней никого по дворцу не гоняла! Ух, надо было ей мальчишкой родится! Это она только с виду одуванчик-лапочка, а на самом деле – Дарлингтония!
– Кто? – хором воскликнули друзья.
– Цветочек такой, хищный! На лилию похожий, сунешь в такой нос и без него останешься! Мне, когда во дворце скучно становилось, я в библиотеку шёл! Вернёмся домой, себе такую же заведу! Ух, сколько всего оказывается в книжках интересного!
– Не отвлекайся, Горыныч, – прервал друга Никита, – чего там, про женитьбу ещё узнал?
– Ну в планах короля, было женить тебя любой ценой! И непременно на своей дочери! Или казнить! Но, лучше, конечно, если ты зятем ему станешь. Там какое-то тёмное дело, я не очень понял, когда папенька меня в подземелье запихивал. Ему зачем-то очень надо было нас разделить. Вот, чтоб Василиса одна к острову пошла. И видимо, отступать от плана они не собираются!
– Но я не могу драться с девушкой! Не по-богатырски это! Даже если она Дарлингтоминия! – не смог выговорить незнакомое слово Никита.
– Дарлингтония! – хором поправили Василиса с Горынычем.
– Всё равно, не буду!
– Ладно, есть у меня одна идея, – прижала пальчик к губам Василиса,
загадочно улыбаясь. Оглянулась, а не богатыря, не Горыныча рядом не обнаружила. Попрятались друзья, зная, что не все идеи Василисы
воплощаются так как надо.
– Ну нет, так нет, – пожала плечами рыжая, – сама справлюсь. Раскрыла сумку, достала из неё чемодан, «Спасибо Яге за заклинание безмерности», – пронеслась благодарность в голове девушки, права была старушка, говоря, что «если в сумку не помещается поросёнок, то это плохая сумка!» и весело напевая незатейливую песенку, начала наряжать в запасную рубашку Никиты, что вытащила из чемодана, деревянный чурбачок.
– И ничего он на меня не похож! – выглянул из-за спины Василисы Никита, разглядывая, как девушка выводит красной краской улыбку на нарисованном лице деревяшки.
– А мы вот сейчас сбрызнем его из этого бутылька, и посмотрим, кто из вас на кого не похож, – усмехнулась Василиса, в очередной раз удивившись прозорливости Яги, напихавшей ей в сумку всякой всячины, что может в пути пригодиться. Прям как знала, что понадобится двойник богатыря и сохранила немного зелья и клочок ткани, которым обёртывала Никиту, когда нужно было троих в одного свести. «Интересно, хихикнула про себя девушка, аккуратно пропитывая тканюшку зелёной жидкостью и накрывая ею лицо чурбачка, а хвостик у него вырастет?»
Чурбачок покачнулся, пытаясь устоять на деревянных ногах, быстро- быстро захлопал глазами, поскрипел шеей, поворачивая голову в разные стороны, посжимал-разжимал кулаки, и счастливо выдохнув, протянул ручищи к Василисе: – Маманя! – разнёсся низкий грудной голос над поляной. – Папаня! – расплылся в улыбке парнишка, рассмотрев Никиту.
– Слушай и запоминай! – развернула к себе лицом чурбачок Василиса, —
значит так…
***
Пыль стояла столбом, бился Никита-богатырь с несметным полчищем. Махнёт правой рукой, повиснут на ветках деревьев латники королевские, словно гирлянды новогодние, левой рукой махнёт – падают на травы душистые конники.
– Что ж, – подняла руку вверх королевна, останавливая бой, – вижу твою неустрашимую храбрость богатырь! А теперь сразись со мной! Коли сможешь меня на обе лопатки положить в жёны возьмёшь, а нет, так мой палач уже топор наточил.
– Любушка моя, я и так готов на тебе жениться! – утёр пот со лба Никита, – зачем же для этого драться?! Разве ж для этого такая красота создана?
– А для чего? – оторопела королевна, и даже конь её слегка попятился.
– Для любви, милая! И поцелуев! – вытянул губы в трубочку Никита.
– Балбес! – разозлилась королевна, кинув в него железной перчаткой. Та угодила прямо в лоб богатырю, от чего тот рухнул, потеряв сознание с блаженной улыбкой на устах.
– Везите его во дворец! – скомандовала королевна, давая знак к отступлению, – только осторожнее! Мне ещё замуж за него выходить!
– А его там точно не обидят? – зашептал Никита, раздвинув кусты, следя как двойника заворачивают в ковёр и закидывают на круп скакуна, – братик всё-таки.
– Не переживай, – усмехнулась Василиса, – он из дубового поленышка, такой за просто так не перешибёшь. А у нас будет свой человек в королевстве. Чует моё сердце, не просто так король всё это затеял, не обошлось без козней Мракоуса. Ох, как же не хватает Яги!
– Мой хвост! Мой прекрасный хвост! Он вернулся! – едва королевское войско скрылось за деревьями, выскочил на полянку Горыныч. Пока ещё в теле королевны, но из-под платья уже весело вилял широкий шипастый хвост.
История тридцать четвёртая
(Страсть как хочется жениться)
– Значит, говоришь, любишь? – расхаживал по мосткам король, заложив руки за спину.
– Угу! – лыбился богатырь, согласно кивая головой, от чего во все стороны разлетались блестящие капли.
– И на полцарства не претендуешь?
– Не-а! – вновь забрызгал речною водой королевские сапоги узник.
– А драться с королевной отказываешься?
– Ага! – Вновь расплылся в улыбке Никита.
– Ты его долго держал под водой? – развернулся к палачу король. – Уверен, что ему там, – король указал пальцем на омут, – никто не помогал?
– Обижаете, ваше величество, я своё дело знаю! Всё как положено! Руки-ноги связал. Камень прицепил, в воду опустил, всю ночь с лопатой дежурил, любопытных отгонял! Этот, – кивнул палач на богатыря, – не всплывал!
– Вот беда-то, огорчение, – вздохнул король и вновь повернулся к Никите, – может, тебе денег дать, а? Много! А ты при всех откажешься и от руки королевны и от царства.
– От царства, пожалуйста, а вот жениться хочу!
– Тьфу ты! Вот ведь навязался на мою голову! – заворчал король, – ты ж буквально вчера не хотел!
– Передумал! – пожал плечами висящий вниз головой Никита.
– Ваше величество, – тихонько спросил палач, отвязывая верёвку и опуская богатыря на землю, – вы ж сами хотели свадьбу и всё такое!
– Хотел, – развернулся к нему король, – хотел! Но только для вида! Пойми ты, не замужняя королевна – гораздо выгоднее, чем окольцованная! Это туризм, пополнение казны, турниры-соревнования разные. И потом, если доча выйдет замуж, это мне что, корону ей передавать? Бразды правления, трон. А я только что ремонт в зале приёмов сделал! Слона купил, в полоску, редкого! Ведь как было бы здорово, если бы богатырь отказался не только от половины королевства, но и от королевны, я бы отдал приказ отрубить ему голову. Дочка, конечно, поплакала бы и вновь балы, женихи, налог на приезжих, а теперь что делать?
– Ну, будете на рыбалку ходить, цветы выращивать!
– Если бы не был палачом, я бы приказал тебя казнить!
– Как пожелаете, – пожал плечами палач, – а может, по другому пути пойдём?
– Это, по какому такому пути?
– Да не уж то не знаете, какие испытания парням в деревнях устраивают? Проверяют, насколько рукастый, готов ли ответственность на себя принять, за семью, детей, если такие будут.
– И как это?
– А вот, например, выбирают бревно, и велят обстругать досочку так, чтоб попой проехаться по ней можно было. А после смотрят, если много заноз жених посадил, значит рано жениться, мастерству подучиться надобно, а коли кожа гладкой осталась, так можно и свадьбу играть!
– А ты молодец! – развеселился король такой затее, – слышь, утопленник, я тебе три испытания дам, выполнишь, так и быть, женись! А нет, голова с плеч!
– Договорились! – встал на ноги богатырь, – готовь указ! А меня вели накормить, напоить да в баньке попарить, и выспаться дай всласть, а там и испытывай!
***
– Ты обещала, что его не обидят, – сопел богатырь, глядя в чугунок, в
котором отражалось всё, что творилось в королевстве.
– Не переживай! – ответила Василиса, постукивая ложкой по донышку, когда рябь на воде мешала смотреть, – он совсем как ты: смелый, находчивый и сильно влюблённый! К тому же деревянный! Его не вывести из себя, не утопить невозможно! И к тому же, он влюблён! А это, знаешь ли, великая сила!
– А если ему дадут задание, с которым он не справиться? Может ему помощь нужна, а мы тут, в воду смотрим!
– Я тоже слышал, – почесал среднюю голову Горыныч, на которую, как ему казалось, до сих пор корона жмёт, – что эти человеческие свадебные обряды не совсем просты!
– Вот! Никита схватил было котомку, чтоб бежать, выручать двойника, да Василиса за руку схватила, остановила.
– Подожди ты, торопыга! Сейчас Змей окончательно собой станет, и мы, если что, на нём за минуту долетим! Но, я уверена, что твой младший, лицом в грязь не ударит! Да и все эти конкурсы давно известны. Ты что думаешь, только невест перед свадьбой испытывают? Женихам тоже постараться нужно, чтобы доказать, что готов к взрослой жизни! А если где и напортачит, значит, не созрел ещё, рано ему жениться! Надо годик подождать мастерства набраться!
– И как это будет? – вновь заглянул в котелок Никита.
– А вот сейчас и увидим, – улыбнулась Василиса, проведя рукой над водой, разбивая дымку.
***
– Вот тебе, зятёк, первое задание, – усмехнулся король, увидев, что на площади уже всё приготовлено. Высокий помост пах свежеструганными досками, на нём торчком стояло полено, а палач, за место топора, держал ухват. – Повалишь ухватом полено молодец! А чтобы не казалось, что всё так просто, палач завяжет тебе глаза, чтоб не подглядывал!
Двойнику Никиты завязали глаза, повернули спиной к чурбачку, а ухват просунули между ногами. Для пущего веселья на защиту Сидора (именно так называется поленце в этом испытании) встали два шута, вооруженные палками. Этими палками они взялись отбивать ухват, не давая жениху сбить чурбачок. Ох, и повеселились жители королевства, глядя, как дурят два дурака богатыря. Но в конце и им досталось. Так как руками помогать себе нельзя, Никита быстро сообразил, что удобнее прыгать повыше и с разворотом, крепко держа коленями ухват. Даже не видя шутов, по их подзадоривающим крикам, а больше по подсказкам толпы, погонял богатырь дураков по помосту, на потеху публике. То одного ухватом подцепит, да вверх подбросит, тот пока обратно упадёт, несколько раз воздухе перевернётся. Второй бежит-бежит споткнётся, перекувыркнётся, глядишь, в чурбачок лбом упрётся, а Никитка, его вместе с поленцем уже поддевает, словно кеглями играет, с одного края ухвата, на другой перекидывая.
Ревёт довольная толпа, радуется, в ладоши хлопает, такому ловкому, да находчивому жениху.
– Хорошо, – поднял руку вверх король, признавая победу богатыря, – вот тебе следующее задание: надобно из этого чурбачка, досочку сделать, ровную, чтоб без сучка да задоринки, а как проверить, я после скажу. В помощь даю топор, клин да рубанок. Начинай, а мы посмотрим, насколько мастеровые твои руки!
Улыбнулся Никитка-младший, (меж собой богатыри ещё там, на поляне порешили, что как бы ни вышло, братьями зваться станут, и поминать, что один из них из пенька вышел, не будут), перешли ему от старшего многие умения, в том числе и плотницкие Ровненько при помощи топора и клина разделил брёвнышко на плахи, а как рубанок в руки взял, всем стало ясно мастер! Доска вышла на загляденье: ровная, аж блестит на солнце, как отполирована.
– Вот молодец! – похлопал король Никитку по плечу, – вижу, хороша доска! А вот насколько гладка, мы сейчас и проверим! Сымай штаны! Проедешь по ней как по горке. А мы посчитаем, сколько заусенец на тебе останется, столько лет тебе холостым ходить!
Зашумела толпа, затопала, засвистели зрители, недовольные, что скрыли от них самое интересное, ждут, что по результату им скажут. Да и Василиса с друзьями глядит в котелок, переживает, шутка ли, ягодицами по свежевыстроганной доске проехаться. Это ж можно не только не жениться, месяц сесть не сможешь.
Но, вот раскрылась занавеска, за которой Никита с доски скатывался, вышел жених, к народу, штаны подтянул, и по его сияющему виду, сразу понятно стало, что справился он, ни одной занозы не посадил.
А король-то губы скривил, лысинку, под короной скрываемую, чешет, – что ж, признаю, богатырь мастер ты на все руки! А вот на сколько силён? Конечно, мы все знаем, что ни одно войско перед тобой не устоит, а вот справишься ли ты со спящим Емелей?
Надо сказать, что Емеля этот на все десять королевств славился своим буйным характером. И если бы не его любовь ко сну, беда была бы. А так, поест и спать, но если кто разбудит, несдобровать! Кулаки у него, как бочки из-под солений, шея бычья, да и ростом бог не обидел, на две головы выше любого. Король его всего два раза за всю жизнь будил, когда соседние королевства войной шли. Емеля всё их войско одной левой раскидал, да вновь, на полати спать залез.
Вот и теперь, задумал король проверить силушку богатырскую на равном Никите. Но не только на силу, но и на упертость да владение своим телом. Мол, встанете, оба, на четвереньки друг перед другом, а на шею вам накинем ремень. И каждый будет тянуть его в свою сторону. Кто перетянет тот и победил.
Очень надеялся король на своего силача, да вот только смекалки богатырской не предусмотрел. Неохота было Никите, после неделю шеей маяться, достал из-за пазухи огурцов солёных, предложил Емеле, сидят, хрумкают. Как бы кто спать не любил, да никогда от угощения не откажется. Тем более, если огурчики хрустящие, на смородиновом листе да с хреном просоленные. Вкуснотища!
Как король не ругался, как палачом не грозил, а народ единогласно ничью признал. Тем более что теперь верный способ узнал, как сменить гнев силача на милость, если вдруг, кто ненароком разбудит.
– Ладно, – сдался король, – есть у меня для тебя ещё одно испытание! Справишься, так и быть, выдам дочку за тебя замуж, а нет голова с плеч! Конечно, в этом задании должна присутствовать невеста, но королевне знать об этом не обязательно! Заменим её на фрейлину! Эй вы, – подозвал к себе шутов, что держали рыболовную сеть, – обмотайте вон ту, в сиреневом, и пустите по площади, а жених пусть догоняет! Догонит – молодец! А не догонит, извини, – повернулся король к Никите и, проведя ладонью под шеей, добавил, – голова с плеч! А чтоб тебе не казалось таким простым задание, все кто сейчас есть на площади, должны тебе мешать, да девку от глаз твоих скрывать, а кто по крепче, да не боится, может и дубину взять, тебя отгонять.
Что тут началось! Все, кто были на площади, в игру включились. Да вот только на два лагеря разделились: одни Никите помогали, другие мешали. До драки дошло! А тут и королевна на шум из дворца вышла. Её-то, папенька не предупредил, что будет богатыря на готовность к женитьбе проверять. Глянула что твориться, обомлела: любимая фрейлина, как заправская макака по деревьям скачет. Иногда, зацепившись сетью за сук, ещё и качается в ней, словно в гамаке. Никита, девку багром собьёт, да поймать не успевает, палач за ним с топором бегает, за палачом толпа горожан. Одно слово – сумасшествие!
Поняла королевна, что пора спасать жениха, схватила садовый шланг, да окатила холодной водой из пруда всех присутствующих. Король затопал было ногами в возмущении, но встретив недобрый дочкин взгляд, сдался, велел столы накрывать да к свадьбе готовиться. Народ его в этом решении поддержал, на руках качал, да ура кричал.
***
– Вот и хорошо, – выдохнул Никита, глядя в котелок, – теперь можно и к
Кощею, за серебром идти, спокоен я за брата.
– Любо дорого смотреть, какая у них между собой нежность! – согласно кивнула Василиса, глядя с какой лаской смотрит на младшего Никиту королевна.
– Тогда, прошу пожаловать! – вытянул крыло Горыныч, предлагая взобраться к нему на спину.
Друзья затушили огонь, прибрали полянку, огляделись, не забыли ли чего, и полетели к Калиновому мосту, пришло время на поклон к хозяину подлунного мира идти.
История тридцать пятая
(испытания на мосту)
– Ты же сказал, что перенесёшь меня с Никитой через мост, а про стражника разговора не было! – напирала на Горыныча Василиса, стоя по эту сторону
моста.
– Понимаешь, – развёл лапы в стороны Змей, – у Кощея другого выхода не было, Яга Мракоуса сторожит, за стены чёрного замка не выпускает, я вот тут, с вами за зёрнышком цветочным охочусь, а мост без присмотра остался. Вот Кощей и выставил свою охрану. Говорят, очень лютая!
– Подожди, мне, когда Ягу с Кощеем из темницы вызволяла, стражники на пути не попадались!
– Так ты ж в Яговой ступе летала, вот тебя за неё и приняли! А сейчас, как тебя не раскрась, всё равно на неё похожей не будешь!
– А может того, зелья оборотного? – вклинился в спор друзей Никита, Вась, посмотри в своей сумке, может чего и завалялось?
– Не получится! – дыхнул дымом Змей, – этих стражников мороком да колдовством не проведёшь, они суть видят.
– Так может, ты один слетаешь, а Горыныч? – предложил Никита, – а мы тебя здесь подождём!
– И как это мы сами не догадались! – хором воскликнули все три головы
Змея, переглянувшись друг с другом.
Не успел туман, что клубился над мостом, сомкнуться за спиной Горыныча, как Змей вновь оказался перед друзьями.
– Ну, ты даёшь дружище! – уважительно похлопал по его крылу Никита, – я даже присесть не успел, а ты уже здесь! Где серебро?
– Нет серебра!
– Как это нет? – возмутилась Василиса,
– Не добрался я до него!
– Почему? Неужто Кощей не понимает, как это важно?!
– Стражники не пускают, пропуск требуют! Говорят, только душам проходить по мосту можно, а раз я живой, то в дороге в подлунный мир отказано!
– Так ты ж сам страж моста! Как они могут тебя не пускать? – кипятилась Василиса.
– Так я страж с этой стороны! А они с той! Обещают Чуду-Юду скормить!
– Так ты бы их огнём пожёг!
– Так они уже неживые! Им мой огонь не страшен!
– А ну пойдём, – Василиса решительно закинула котомку на плечо, – сейчас я им покажу живое-неживое! Враз уму-разуму научатся! Ишь, чего удумали! У меня тут такое дело! Судьба всего царства на кону стоит, а им пропуск подавай! Ух, как я зла! Как я зла!
И Василиса бесстрашно вошла в туман, за ней Никита и Змей.
– Стой! Кто такая, куда идёшь? – два мелких стражника, больше похожих на пушистых белок-летяг преградили Василисе дорогу, скрестив перед её
носом пики.
– Сами-то как думаете? – умилилась она, протянув руки к одному из стражей, – к Кощею конечно.
Стражник хлопнул оружием по пальцам девушки и, состроив серьёзную рожицу, потребовал пропуск.
– Да, пожалуйста! – скривила губки Василиса, запуская руку в котомку, – вот, держите! и протянула стражнику свиток.
Мордочки стражников сразу же поскучнели, один из них выхватил документ из рук девушки и попробовал его на зуб.
– Просроченный? – с надеждой в голосе, облизнувшись, спросил он.
– Еще даже печать не застыла, – изобразила честное лицо Василиса, невинно захлопав глазками. Стражник помрачнел еще больше, а второй, вырвав свиток из лап напарника, принялся скрупулезно изучать каждую букву.
– Вы бы это, перевернули его, а то ведь держите вверх ногами, – подсказала Василиса, пока Никита с Горынычем готовились принять бой, спасая подругу. Ведь на самом деле, кто знает, какими способностями обладают эти белки с умилительными мордочками.
– Ты мне здесь не это! Ты мне тут не того! Не умничай… Как там тебя? – сунул пику прямо под подбородок Василисе один из стражников, – а то я в гневе страшен!
– Так в бумагах же мое имя написано, и имена моих друзей, тоже! – очень вежливо ответила Василиса. Стражник густо покраснел то ли от гнева, то ли от стыда.
– С какой целью следуете в подлунный мир?
– Засвидетельствовать почтение и принести дары, – не моргнув глазом, соврала Василиса.
– Небось, просить за кого идёшь, но это уже не наше дело, – вернул бумагу
страж, – идите прямо и не сворачивайте!
– Василиса, – зашептал на ухо девушке Никита, едва они отошли от поста, – откуда у тебя пропуск?