Яна Шепот
Сердце ледяного мира
Эйнар уже хотел отказаться, но вспомнил последнюю выходку Мириам, как она наставила на него лук. Ярость внутри словно щёлкнула кнутом.
– Согласен!
– Славно! – торговец хлопнул в ладони. – Славно! Я представляю, как обрадуется мой мальчик. Мы завтра же начнем готовиться и отправим сватов на десятый день после окончания ярмарки. Кстати, вот, передай сестре.
Олех снова нырнул под прилавок и появился с ларчиком, украшенным разноцветными узорами, с большим резным замком. Внутри лежали жемчужное ожерелье, серьги и браслеты из серебра.
– Надеюсь, Мириам понравится наш скромный подарок.
Эйнар кивнул, хотя точно знал, что нет. Сестра терпеть не могла украшения! Он уже привозил ей красивые браслеты и цветные ленты, и даже янтарные серьги, но ничего не нашло отклика в её душе. Наденет несколько дней, а потом закинет в сундук и забудет.
– А что с мечом? Могу я его….
– Нет-нет! – воскликнул лавочник и поспешно спрятал меч. – Ты его получишь после свадьбы Томаса и Мириам. Он гарантия, что наша сделка не сорвётся. А сейчас я могу отдать тебе только твой заказ.
Олех вышел из-за прилавка, подошёл к шкафу. Дверца скрипнула, открываясь. Лавочник достал меч в ножнах, обтянутых кожей. Крестовину и черенок украшали металлические завитушки, а навершие напоминало птичью лапу, которая сжимала тёмно-зелёный камень. Олех вынул клинок. Он был чёрным, будто грозовая туча, ведь его ковали чуди в недрах Огненной горы.
Эйнар осмотрел меч и удовлетворённо кивнул. Красивый, но… разве может чудская сталь сравниться с элладким стеклом? Эйнар положил мешок с монетами на прилавок и пошёл к двери.
– Подожди-подожди! – закричал Олех. – Ты подарок для сестры забыл!
Да, точно!
На улице бушевала непогода: дождь напоминал град летящих стрел, а ветер, будто забавляясь, постоянно менял их направление. Свернёшь вроде на улицу, порадуешься, что дождь стучит в спину, а через секунду-другую острые капли уже несутся прямо в лицо. Эйнар выругался, поднял воротник и накинул капюшон. Леший дождь! Но зато он разогнал гуляк. Можно дойти до гостиницы напрямую, а не прятаться в тени опасных улиц.
Он заказал у хозяина таверны новые угли. Пока их ждал, съел тарелку горячего супа с галушками. В комнате Эйнар переоделся в штаны и рубаху, а мокрую одежду повесил на крючки в стене. На стол положил купленный меч и переданный в дар ларчик. Смотреть на него не хотелось. Он был, словно луч, подсвечивающий грязные помыслы.
«Я продал сестру за меч», – эта фраза каждый раз всплывала в голове, когда Эйнар бросал взгляд на ларчик.
Я продал Мириам.
В дверь постучали, мальчик протянул ведро с горячими углями. Эйнар засыпал их в жаровню, а затем обхватил её и попытался поднять, чтобы перенести поближе к мокрой одежде. Жаровня не поддалась. Эйнар обошёл её с другой стороны и упёрся руками. Камень с шумом сдвинулся на несколько пальцев. Отлично!
Пока он возился с жаровней, сырые мысли о поступке переваривались в съедобную кашу.
Почему продал? Если посмотреть на это с другой стороны, то он нашёл сестре жениха. Так поступают многие отцы: выдают дочерей замуж за достойного, по их мнению, человека. Ничего в этом такого нет.
Да, в их семье нет отца, поэтому вся ответственность за судьбу сестры теперь на его плечах. И он, как любящий брат, позаботился о том, чтобы Мириам не засиделась в девках. А она может! Она уже дала отказ нескольким сватам. Ладно, ей тогда было всего четырнадцать, но уже два года прошло. Сейчас самое время, чтобы думать о замужестве, ведь ещё парочка лет – и всё. Девушку, которая встретила третий десяток с необрезанной косой, называли старой девой, а им уготована либо свадьба с первым встречным, либо рынок жён. Там дряхлые старики, которым захотелось перед смертью насладиться женским телом, или вдовцы, на которых не смотрят местные красавицы, выбирали себе девиц.
Так что он оказал сестре услугу: нашёл ей достойного кавалера! Эйнар плохо помнил, как выглядит сын Олеха. Вроде, Томас был немного полноватым, да и зубами пошёл в отца, но всё равно он лучше, чем какой-нибудь оборванец или богатый извращенец!
Эйнар дотолкал жаровню к вешалке, поправил одежду, чтобы капли не падали на раскалённые угли. Затем опустился на пол и прислонился к тёплому камню спиной, чувствуя, как согревается тело и расслабляются мышцы. Эйнар посмотрел на ларчик и почувствовал гордость за то, что позаботился о счастье сестры.
Глава 15: Алин
История про сбежавших влюбленных заиграла для Алин новыми красками и эмоциями. Перечитывая книгу, она представляла себя на месте Лилиан, а Эрна – вместо Ромуля. Это они тайно встречались под стенами замка, переходили вброд ледяную горную реку и спасались от преследований конницы отца.
Алин закрыла книгу, откинулась на подушку и сладко вздохнула. Теперь побег не казался таким страшным, наоборот, он завораживал и хотелось, чтобы побыстрее наступил тот день. Может, и про её любовь когда-нибудь напишут историю, которой будут зачитываться другие. Алин представила себя на несколько лет старше: она сидела в окружении детей и рассказывала про то, как они бежали с отцом, прятались в лесу от дедушки, который был против брака. И дети слушали её, раскрыв рты.
Алин сладко улыбнулась своим фантазиям, а затем вновь раскрыла книгу и внимательно перечитала ту часть, где Лилиан готовилась к побегу.
«Это чудесная идея – взять с собой украшения, чтобы потом выгодно продать их!» – подумала Алин. – Мне тоже надо так сделать!»
Алин перевернула шкатулку и высыпала украшения на стол. Жемчужные бусы, несколько браслетов, три пары серёжек и рубиновое кольцо. Конечно, не бриллианты, но за всё это можно выручить неплохие деньги. Правда, с кольцом жалко будет расставаться, всё-таки это единственная вещь, которая ей осталась от матери. Алин аккуратно подняла кольцо и покрутила в пальцах. Бордовые грани камня в ярком дневном свете загадочно переливались. Нет, она не продаст его. Оставит себе. На память. Оно будет напоминать о доме, о счастливом детстве, о маме. Если бы она была жива, то позволила бы дочери выбирать мужа по любви! Не то, что отец! Алин завязала украшения в носовой платок и спрятала в сундуке.
Ещё Лилиан взяла с собой красивые платья и кружевные воротники, чтобы даже там, в далёких землях, оставаться для своего любимого самой красивой. Алин тоже сложила несколько платьев и ленты для волос.
В книге возлюбленные грелись у костра, ели медовые пирожные, которые Лилиан украла с кухни, и вспоминали дом. Эта сцена показалась для Алин очень романтичной, поэтому она задумалась над тем, чтобы стащить с обеда что-нибудь сладкое.
Перед сном она представляла, как они сидят с Эрном у костра. Над головой сгустились тучи, а небесные линии светили тускло. Порывы ледяного ветра пронзают насквозь. Она сильнее прижимается к любимому и достаёт из узелка пирожные. Эрн умиляется и целует её в лоб. Они вспоминают прошлую жизнь, дом, родителей. Это вызывает грусть и, чтобы с ней справиться, они обнимаются и шепчут друг дружке слова поддержки. А затем они едят… нет! Кидают пирожные в огонь, как бы сжигая прошлое, своё детство. И тучи расходятся, а небесные линии разгораются в знак того, что сами Боги покровительствуют их любви.
Алин уснула, улыбаясь сладким грехам.
Днём же она старалась ничем не выдать своё волнение, но прозорливая нянечка все-таки что-то заподозрила.
– Ты почему такая загадочная в последнее время ходишь? – поинтересовалась Корра, когда Алин выходила с кухни с капустным пирожком в руке.
– Да ничего. Просто отец обещал мне привезти из Йорн-Хеля новые книги.
Не понятно, убедила она нянечку или нет, но та кивнула в ответ:
– Опять будешь ночи напролёт читать! Так зрение себе испортишь.
Вечером, после того, как обоз отправился на ярмарку, Алин взяла с кухни морковки, чтобы покормить лошадей.
– Снежинка, может, в другой раз в конюшни сходишь, – у самых дверей её окликнула Корра. – Там тучи такие собираются. Вот-вот гроза начнётся.
– Так пока же не началась, – ответила Алин, повязывая на голове цветастый платок.
Ей нужно пойти к лошадям именно сейчас, потому что они договорились встретиться с Эрном.
Тучи действительно затягивали половину неба и напоминали вспаханную землю. Ветер ухватился за подол юбки и принялся его шкомутать. Алин быстрым шагом обогнула дом и направилась к конюшням. Условно они делились на восточные и западные. В первых отец держал редкие породы лошадей. Сейчас туда не было смысла идти, потому что все они отправились в Йорн-Хель. В западных жили простые лошади. Их очень любили крестьяне за выносливость и покладистый нрав.
Внутри пахло прелой соломой, свежим сеном и деревом. Алин остановилась и вдохнула такой любимый аромат. Может, она в последний раз им наслаждается. Лошадей было всего трое – остальных крестьяне арендовали к ярмарке. Едва Алин зашла, как животные повернулись в её сторону, а одна, ближе ко входу, заржала.
– Тише, Заря, тишине, – Алин погладила её по морде и достала морковку.
Конюха нигде не было видно. Наверное, спит в восточной конюшне. Главное, чтобы он не застукал её с Эрном!
Алин отдала лошадям морковки, пару штук всё же припрятав на всякий случай, и выскользнула на улицу. Там ещё сильнее потемнело, и в тучах пробегали трещины-молнии. Чем хуже погода, тем безопаснее для её тайной встречи. Оглядываясь, Алин побежала к раскидистой ёлке, которая росла сразу за западной конюшней. От леса её отделял высокий забор. Спрятавшись за дерево, Алин зашептала:
– Я тут. А ты?
С той стороны молчали так долго, что начало казаться, будто Эрн не пришел на встречу. Забыл или, может, передумал бежать? От таких мыслей в груди словно вырос камень, а глаза наполнились слезами.
Вскоре раздались тихие шаги и тяжёлое дыхание.
– Алин, ты здесь?
– Да, да, я здесь, – радостно выдохнула она.
Испугалась, что получилось громко, и оглянулась. Никого.
– Мне еле-еле удалось выскользнуть. У нас совсем мало времени. Давай перейдём сразу к делу, – быстро полушепотом проговорил Эрн.
– Да. Всё в силе? – поинтересовалась Алин, чтобы развеять свои страхи.
– Конечно, любимая! – пылко прошептал Эрн.
Как же сильно захотелось обнять любимого, почувствовать тепло его тела, его дыхание на своей коже. Алин сильнее прижалась к забору.
– Мы встречаемся через два дня. Я постучу в окно. Как обычно. До этого давай с тобой не пересекаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Хорошо?
– Да, – пискнула Алин.
Не видеть любимого – такая мука, но она потерпит ради того, чтобы потом быть навсегда вместе.
Над головой ослепительно сверкнула молния.
– Ни о чём не беспокойся… только возьми в дорогу еды, да больше: непонятно, когда мы доберёмся до трактира.
– Я ещё украшения взяла, чтобы их можно было продать, – похвасталась Алин.
– Молодец.
От похвалы она расцвела в улыбке. Жаль, Эрн её не видит.
Громыхнуло так сильно, что Алин дёрнулась от испуга.
– И последнее, – прошептал любимый. – Оденься по-простому, как крестьянка, чтобы не привлекать нарядами и украшениями к себе лишнего внимания.
– Хорошо.
Первые крупные капли упали ей на лицо.
– И запомни: я люблю тебя очень-очень сильно. Ты свет и огонь моей души, – полушёпотом произнес Эрн.
– А ты – отрада моих глаз, и моё сердце, и душа, – пылко заверила его Алин.
Дождь забарабанил по крышам конюшен, по веткам деревьев, по плечам, очень быстро усиливаясь. Нужно возвращаться, пока она не промокла до ниточки. Морковки, которые она не отдала лошадям, возьмёт с собой в дорогу.
***
Утром её разбудила нянечка, принесла новое чистое платье и собрала грязную одежду, разбросанную по комнате. Алин ещё немного понежилась в постели, затем умылась и села расчесывать волосы. Вернулась Корра с новым платьем, помогла одеться и заплести косы, обильно украсив их лентам.
На завтрак подали любимые яйца и запечённые овощи. Алин положила перец и несколько кружочков баклажан к себе на тарелку. Налила мятный чай в маленькую фарфоровую кружку, украшенную птицами.
«Какая чудесная погода,– думала Алин, наблюдая через окно за тем, как лёгкие пушистые облака плывут по лазурному небу. – Сколько света! Надеюсь, на улице ещё и тепло. Нужно сегодня обязательно прогуляться. Может, сходить на холмы?»
Эта мысль нелепо торчала, словно непослушный волос, не желала укладываться. Какие холмы?! Вроде бы не этим она собиралась сегодня заниматься. А чем же?
Алин нахмурилась, посмотрела на пустой стул, на котором обычно сидел отец, и вдруг её охватила дрожь. Когда же он уехал на ярмарку? Три дня назад! Так это получается…. Капельки пота собрались на лбу, а сердце как будто остановилось. Получается, сегодня ночью они сбегут с Эрном?!
Аппетит резко пропал. Голова закружилась. Алин отодвинула тарелку и подозвала полового. Он помог ей подняться и, поддерживая, довёл до комнаты. Алин упала на кровать. Сердце тревожно стучало. Мечтать было сладко, а вот мысль о том, что фантазии скоро превратятся в реальность, – пугала.
В комнату вошла нянечка.
– Снежинка, как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь очень бледной. Может, заболела? – она потрогала лоб Алин. – Вроде не горячий. Что случилось?
– Ничего. Всё хорошо.
– Ты точно не заболела?
Алин кивнула.
– Просто неважно себя чувствую. Нужно отлежаться.
– Хорошо, снежинка. Полежи. Поспи.
Алин повернулась на бок и закрыла глаза. Мысли о побеге напоминали суп, в котором смешали страхи, тревоги с надеждой, предвкушением и голосом разума, перечисляющим всё, что нужно проверить и подготовить за сегодня.
– Корра, принеси, пожалуйста, завтрак мне.
– Конечно, снежинка. А что тебе принести?
– Яйца, колбаску, сыр и пару черничных пирожных.
Не положишь же в узелок варенье или кашу.
– Хорошо, снежинка, скоро всё принесу. А ты отдыхай.
– Спасибо.
Когда за нянечкой закрылась дверь, Алин перевернулась на спину и уставилась на потолочные балки. Интересно, успеют ли они с Эрном добраться за ночь до постоялого двора или придётся заночевать в лесу? А какой будет погода? Только бы не начался дождь. Не хотелось бы промокнуть с ног до головы. Завтра нянечка обнаружит постель пустой. Что же станет с бедной Коррой? Думать об этом не хотелось. Алин охватило чувство вины за всю ту боль, которую придётся испытать нянечке, и когда та принесла поднос с едой, крепко её обняла.
– Что такое? – удивилась Корра неожиданному приливу нежности.
– Просто, – смущённо повела плечами Алин. – Ты так много для меня делаешь!
Лицо нянечки залил румянец, она отвела взгляд.
– Отдыхай, снежинка – Корра поцеловала её в лоб.
Когда она вышла из комнаты, Алин завязала еду в платочки и засунула в сундук. Села на крышку и задумалась. Впереди целый день, и нужно вести себя, как обычно. Выждав некоторое время, она вышла из комнаты. На расспросы нянечки отвечала, что чувствует себя получше. За обедом Алин съела всё, хотя аппетита не было. Затем отправилась на прогулку.
– Накинь платок, сегодня ветрено, – крикнула нянечка, когда заметила её у вешалки.
На улице было прохладно. Ветер то налетал, то резко исчезал, и не шевелилась ни веточка, ни травинка. По небу плыли легкие белёсые облачка, да так быстро, словно боялись куда-то опоздать. Алин шла по улицам, всё рассматривая и стараясь запомнить каждую деталь. То, что раньше казалось незначительным и обыденным, теперь стало необычайно важным и интересным. Вот в доме, в котором старейшины собирались на совет, полукруглые окна с фартуком из разноцветного камня. А вон на тех наличниках вырезали петушка! Алин удивлялась, как многое она не замечала. Не знала, что у деревни есть флюгер в виде собачки. Какой чудак его сделал? А вот человек небогатый, но рукастый, превратил поручни крыльца в две гигантские змеи. До чего же красиво! На глаза навернулись слёзы, а сердце сжалось от тоски. Она больше не увидит ни это крыльцо, ни странный флюгер. Скоро она навсегда покинет Лаерд. Алин вытерла слёзы тыльной стороной ладони и пошла дальше. Она долго бродила по улицам, прощаясь с каждым домом, с каждым деревом, с каждым местом, что хранило в себе столько воспоминаний. Вот здесь она впервые поцеловалась с Эрном. А вот там была глубокая лужа, в которой она в детстве выращивала головастиков.
С началом темноты Алин вернулась домой. За ужином она проглотила горячий суп и поднялась к себе в комнату.
– Я сегодня пораньше лягу спать, что-то сильно утомилась, – сказала она нянечке.
Та кивнула и пожелала хороших снов. Алин действительно чувствовала себя невероятно уставшей. «Будто целый день училась вышивать!» – подумала она, падая на подушку. Глаза закрывались, а всё тело тяжелело. Алин не разрешала себе спать, боясь не услышать стука в окно, но потом перевернулась на другой бок и подумала, что перед побегом обязательно нужно выспаться и набраться сил.
Сон был тревожный. Она часто просыпалась в страхе, чудилось, будто она не услышала, как стучал Эрн. То вскакивала от ощущения, словно уже наступило утро. Когда Алин в очередной раз открыла глаза, на улице господствовала ночь. Свет от небесных линий неровными полосами лежал на мебели, тянулся через стены и потолок. Алин подошла к окну и внимательно посмотрела на дерево, что росло рядом. Фигуры Эрна не было видно. Отлично, значит, она ничего не проспала, и у неё есть время, чтобы всё доделать.
Алин достала из сундука узелок, проверила содержимое, а затем крепко завязала его.
На цыпочках спустилась на первый этаж дома. В Святилище она преклонилась перед идолом Нут и попросила у неё защиты. На обратном пути в свою комнату, Алин прокралась к шкафу у входной двери, забрала тёплый платок и шубку. В комнате она переоделась в длинную шерстяную юбку, а поверх рубашки натянула кабат, расшитый цветными нитями. Она выбрала тёмные цвета для одежды, чтобы сойти за крестьянку или небогатую горожанку. Распустила волосы и заплела обыкновенную косу.
– Совсем на себя не похожа, – пробормотала она, крутясь перед зеркалом.
Так непривычно было видеть себя в простой одежде, без украшений и лент.
В окно легонько постучали, и Алин сразу бросила к нему.
– Заходи, – прошептала она.
Эрн проскользнул в комнату. Он выглядел не так, как обычно, и Алин готова была поклясться, что не узнала бы его, если б встретила на улице. На любимом были тёплые полосатые штаны, сапоги с высоким голенищем, а на плечах – тулуп грязно-рыжего цвета, подвязанный жёлто-красным поясом. Волосы Эрн собрал в пучок на затылке. За спиной у любимого висела объёмная сумка. Он снял её и поставил на сундук.
– Ты готова?
Алин кивнула и показала пальцем на кровать.
– Вот, узелок. В нём еда, одежда, украшения.
Рука ходила ходуном, будто принадлежала древней старушке, а не молодой девушке. Заметив это, Эрн обнял Алин.
– Не переживай. Всё будет хорошо! Я рядом! Мы справимся!
В объятиях растворялись её страхи. Любимый прав. Всё будет хорошо!
Эрн положил её узелок к себе в сумку, а затем распахнул окно.
– Пойдём?
Алин застегнула шубку и завязала платок.
– Пойдём!
От мысли, что спускаться придётся по дереву, закружилась голова. Любимый бросил на неё тревожный взгляд и похлопал по плечу.
– Ничего сложного. Просто смотри и повторяй потом за мной.
Эрн ловко сполз по дереву и спрыгнул на землю. Алин тяжело сглотнула, когда носок её обуви прикоснулся к ветви.
– Всё хорошо, – шептал любимый, – сделай пару шагов. Главное, не смотри вниз. Представь, что ты идёшь по мосту через реку. Вот так, молодец. Теперь садись сверху, как на коня.
– А теперь что? – прошептала Алин, оседлав ветку.
– Прыгай.
– Прыгать?!
Алин посмотрела вниз, и земля как будто отодвинулась ещё дальше. Все поплыло перед глазами, и она вцепилась в ветку мёртвой хваткой.
– Не бойся, я тебя поймаю.
– Да помогут мне Боги, – прошептала под нос Алин и легла на ветку, обхватила её руками и ногами. Зажмурилась. Сердце стучало как бешеное, но благодаря голосу любимого, она умудрялась не сойти с ума окончательно.
– Хорошо. Крепко держишься?
– Да, – пикнула Алин.
– Теперь переворачивайся.
Легко сказать, но трудно сделать. Алин зашевелилась и принялась сползать. Тело отказывалось подчиняться. Хотелось превратиться в статую, лишь бы не упасть.
– Ух, – воскликнула она, когда поняла, что скользит.
Алин ожидала почувствовать удар и боль, но этого не было. Она открыла один глаз и с удивлением обнаружила, что висит спиной вниз, крепко уцепившись за ветку. Юбка задралась, обнажились коленки, но было не до этого.
– Молодец, – прошептал Эрн. – Осталось самое простое.
Алин сглотнула. Она медленно разжала ноги и повисла на руках. Любимый обхватил её за пояс.
– Всё, отпускай руки. Я тебя держу. Не упадешь!
Эрн аккуратно поставил её на землю.
– Видишь, ты справилась! – произнёс он, улыбаясь, а затем взял её лицо в свои руки и крепко чмокнул.
Алин хихикнула. Она чувствовала себя пьяной. Сердце стучало от пережитых впечатлений, тело горело, будто она долго-долго сидела у камина. Алин стащила с головы платок и обмахивалась им.
– Ты как? Готова идти дальше?
Алин непонятно дёрнула головой, а затем выставила указательный палец.
– Одну минуту.
– Давай только недолго, чтобы нас не поймали. Кстати, я совсем забыл! – Эрн хлопнул себя по лбу, Алин напряглась. – А мы можем взять у твоего отца коня?
– Нет. Наш конюх – очень строгий дядька. Если он застукает, то всё, пиши пропало. Да и остались в конюшне только два тяжеловеса и одна старая кобыла. На них мы далеко не уедем.
Эрн тяжело вздохнул.
– Ладно, тогда пойдём пешком. Дойдём до деревушки Ужрарк, там у местного коневода купим лошадку.
Алин кивнула, хотя ей всё это не нравилось. Она надеялась, что Эрн всё продумал и обо всём позаботился, а оказывается – нет. План менялся на ходу. Алин проглотила недовольство и страхи. Нужно доверять любимому.
Они добежали до конюшен и двинулись вдоль забора. Алин часто оглядывалась на родной дом. Она боялась, что кто-нибудь их застукает. Вдруг они так сильно шумели, что разбудили Корру. К счастью, окна комнаты нянечки оставались тёмными. Это радовало, но следом грусть сжимала душу. Корра спит и даже не догадывается о том, что больше никогда не увидит любимую воспитанницу.
Внезапно Эрн остановился и со всей силы потянул её вниз. Нырнул в кусты. Острые ветки царапнули по щеке. Она хотела поинтересоваться, что же случилось, но он приложил палец к губам.
Скрипнула дверь в одной из конюшен, и раздались тяжёлые шаги. Видимо, конюх не спал. До Алин донеслась незамысловатая мелодия, которую он насвистывал себе под нос, а затем звук льющейся воды. Когда Алин поняла, что это за вода, скривилась. Она знала, что все справляют малую нужду, но не хотела становиться этому свидетельницей. Закончив, конюх не собирался уходить: он облокотился на забор и так стоял, смотря то на небо, то куда-то вдаль. Эрн тяжело вздохнул. «Проваливай давай» – очень тихо прошептал он. Алин была с ним согласна. Ей было неудобно сидеть в кустах: ветки норовили выколоть глаза, а тело чесалось. Нестерпимо захотелось чихнуть.
Конюх постоял ещё какое-то время, затем почесал голову, будто задумался над сложным вопросом – и пошёл в конюшню. Они ещё немного подождали. Вдруг ему опять приспичит или в туалет, или на небо посмотреть. Никто не выходил. Эрн и Алин, пригибаясь, побежали вдоль забора к лесу, будто шпионы. Это было восхитительно! Алин переполнял такой восторг, который она ни разу в жизни не испытывала. Даже подумалось, что именно сейчас она по-настоящему живёт, а все предыдущие дни показались серыми и блёклыми.
Когда они с Эрном добежали до леса и спрятались за деревьями, любимый выпрямился. Замедлил шаг.
– Сейчас пойдём к холмам, а там выйдем на дорогу.
Пока они добирались до конца деревни, возбуждение понемногу отпускало Алин. Она снова начала чувствовать холодный ночной воздух и завязала платок. Вернулись страхи. Она посматривала в чащу леса. Воображение рисовало то голодного волка, то голодных иллидов. Алин даже не знала, кто из них хуже. Немного успокаивало присутствие любимого рядом и домики родной деревни, которые мелькали между деревьями. Казалось, что в любой момент можно отказаться от побега и вернуться домой.
Они вышли на дорогу, которая вела на юг, к двум городам у самого подножья гор: Элку и Раддену. Подумав об этом городе, Алин скривилась. Противные Радды.
Эрн остановился и повернулся к Алин.
– Первый этап пройден! Поздравляю! Надеюсь, и дальше всё пойдёт так же гладко.
Алин улыбнулась и крепко обняла его.
– Боги на нашей стороне, – воскликнула она полушёпотом, затем отстранилась и посмотрела на дорогу, убегающую вдаль. Камни блестели в свете небесных линий. – Сейчас идем по ней до поворота на Ужрарк?
Эрн кивнул, а потом замялся.
– Что такое? – нахмурилась Алин.
– Я просто подумал, что если пойдём по дороге, то сделаем большой крюк и потеряем время, а если пойти напрямик, то доберёмся до деревни быстрее.
Алин содрогнулась от одной только мысли, что придётся идти сквозь лес.
– Может, всё-таки сделаем крюк? По дороге идти как-то безопаснее.
– Однохренственно, – хмыкнул Эрн, а затем подошёл к ней так близко, что Алин чувствовала его дыхание. – Любимая, не бойся. Всё будет хорошо. У меня есть топор. Я смогу нас защитить. Просто через лес действительно будет быстрее. А в Ужрарке купим коня, и уже утро встретим в княжестве Сол.
Алин это не нравилось. Ей хотелось плюнуть на всё, развернуться и пойти домой, но разве она может так поступить? Разве она может его кинуть? Ради неё он ввязался в эту авантюру. Да и возвращение домой не сулило ничего хорошего: придётся выходить замуж за нелюбимого Радда. Глаза наполнились слезами. Алин чувствовала себя растерянной и виноватой, хотя не понимала, почему. «Любовь и счастье требует жертв. Если ты не готова рискнуть всем ради любви, то значит, ты не любишь», – вспомнила она фразу из книги про Ромуля и Лилиан и задумалась. Готова ли она рискнуть или нет? Любит ли она Эрна по-настоящему или нет? Конечно, любит!
Побег больше не казался весёлым приключением. Алин вздрагивала от любых звуков. Эрн даже рассмеялся: «Это сосны так от ветра скрипят». Она лишь обидчиво цокнула языком, но затем что-то с шумом пролетело над головой. Алин вскрикнула и схватила любимого за локоть. Ей было страшно, холодно, а ещё она очень устала. Хотелось лечь прямо здесь и уснуть.
– Нам ещё долго? – поинтересовалась Алин.
– Прилично.
– Сколько примерно?
– Я не знаю, – пожал плечами Эрн. – Мы прошли всего ничего.
Алин тяжело вздохнула.
– Я устала. Давай отдохнём.
Эрн посмотрел на неё, как на дурочку.
– Какое отдохнём? Нам нужно добраться до Ужрарка как можно быстрее!
– Я больше не могу идти. У меня болят ноги. Давай чуть-чуть отдохнём, – Алин ощущала себя маленьким капризным ребёнком. Ей хотелось, чтобы кто-то взял её на ручки и рассказал сказку. – Десять минут сильной роли не сыграют. Ну, пожалуйста!
Эрн тяжело вздохнул и остановился.
– Ладно. Пять минут посидим и пойдём дальше.
– Может, разведём костер, а то я подмёрзла?
– Нет! – Эрн напоминал грозовую тучу: плечи расправил, грудь выпятил и строго смотрел на Алин.
Она насупилась и села на поваленное дерево.
– У тебя водичка есть?
Эрн сбросил на землю сумку, отдал Алин её узелок.
– Держи, – любимый протянул ей флягу.
Алин протёрла край горлышка, сделала несколько глотков и снова вытерла горлышко.
– Отдохнула? – поинтересовался Эрн, пряча флягу.
– Ещё не прошло пять минут, – запротестовала Алин.
Она надеялась, что вкусная еда вернёт ей силы, поэтому развязала узелок и достала черничное пирожное.
– Будешь? – протянула одно Эрну.
Он покачал головой.
«М-да, вот она, романтика. Посидели у костра, повспоминали дом», – пронеслось в голове у Алин. Она покрутила в руках пирожное, чувствуя, как в груди набухает колючий ком обиды.
Эрн, который стоял неподалёку расслабленный, вдруг напрягся и стал к чему-то прислушиваться. Его тревога передалась и Алин. Она тоже замерла и вслушивалась. Вроде всё тихо…. Хотя… Она отчетливо услышала шуршание одежды и лёгкие шаги. Иллиды! Пирожное выпало из рук. Любимый подскочил к ней, схватил за запястье и зашептал: «Уходим. Быстро!»
– Но как же вещи? – шёпотом возразила Алин.
– Забудь про них. Сейчас главное, чтобы нас не заметили.
Они медленно отступали от места, где решили устроить привал, и старались не шуметь. Удача была явно не на их стороне. Между деревьев Алин заметила тёмную фигуру мерзлого. Одну. Вторую. Третью.
– Бежим! – воскликнул Эрн, схватил её за руку и потянул за собой.
Алин не успевала. Ноги путались в юбке, цеплялись за корни, дыхания не хватало. Через пять минут такого бега в голове зашумело, перед глазами поплыли разноцветные пятна, а в боку закололо. Она вырвала свою ладонь из захвата любимого и рухнула на землю.
– Ты как? – раздался испуганный голос Эрна.
Дыхание ещё не восстановилось, поэтому Алин подняла руку и помахала пальцем, мол, подожди немного. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. В голове перестало шуметь, а картинка перед глазами прояснилась.
– Мы оторвались? – поинтересовалась Алин, поднимаясь.
Эрн осмотрелся.
– Вроде, да.
– А где мы сейчас находимся? – нахмурилась Алин.
– Наша деревня вооон там, – Эрн махнул рукой куда-то вниз и в сторону. – Тут должен быть недалеко поворот на Ужрарк. Дойдём до него.
– Нет, – воскликнула Алин и сама удивилась, насколько резко это получилось. – Нужно вернуться и забрать мои вещи.
Эрн посмотрел на неё, будто она ляпнула что-то совсем глупое.
– Там одежда, еда, украшения, – протянула Алин.
– Забей на них, – махнул рукой любимый. – Мы не вернемся. Хочешь, чтобы нас иллиды сцапали?
– Но там мамино кольцо…. – захныкала Алин. – Оно мне дорого как память! Мы должны его забрать!
Эрн тяжело выдохнул и запрокинул голову, мол, за что мне всё это.
– Ладно. Давай вернёмся. Только сделаем крюк и зайдём с другой стороны. Надеюсь, мёрзлые разбрелись, и мы с ними больше не встретимся!
Но им сегодня не везло. Они снова наткнулись на монстров. Иллиды стояли между деревьев, словно статуи. Свет от небесных линий ещё сильнее подчёркивал неестественную синеву кожи и остроту лиц. Слава Богам, мёрзлых было немного, всего трое: старик, молодая девушка и мужчина лет двадцати пяти. Почуяв человеческое тепло, они резко открыли глаза. Выглядело это жутко. Алин вздрогнула и схватила любимого за локоть.
Эрн напрягся, сжал в руках топор и стал пятиться. Иллиды приближались.
– Прорвёмся! – прошептал любимый и с криком бросился на мёрзлых.
Девушка отскочила в сторону, и лезвие топора вошло в плечо деда. Затрещала кожа, хрустнула кость. Дед вытянул руки и попытался схватить нападающего. Эрн отпустил топор и увернулся. К нему бросился мужчина.
– Осторожно! – крикнула Алин.
Девушка-иллидка повернулась на её голос, Алин тут же юркнула за дерево.
