Юлия Эльм
Крылатые
Глава 6. 8 сентября.
Если Вы думаете, что Ваш день начался плохо, потому что Вы пролили кофе или проспали будильник, то вот… Бывает и хуже. Как на счёт того, чтобы проснуться от звука СМС из банка о том, что у Вас заблокировали все счета? Бодрит, правда? Вот и его взбодрило.
И сейчас Люво Эдбург, замминистра культуры, стоял по струнке перед своим непосредственным начальством и молился… Молился, лишь бы тот ничего не заметил.
– Ты чего это такой напряженный? – Эрен Вермонт на секунду оторвал взгляд от отчётов.
– Да так… Утро выдалось тяжелое, – натужно улыбнулся Люво.
– Ах да, понимаю-понимаю, – босс закивал головой, но видно было, что он тут же потерял интерес к подчинённому.
Это и хорошо…
Министр культуры изучал отчёт о процессе переведения всех подведомственных учреждений в дистанционный формат работы. Хотя там и изучать было нечего. Всех просто распустили по домам. И самым примечательным из всего многостраничного отчёта была только строка о понесённых убытках.
Люво смотрел на своего босса и всё ждал подходящего момента. Но судьба сегодня была явно не на его стороне. Министр изучал отчёт с куда большей тщательностью, чем обычно, и сейчас отвлекать его не стоило.
Эрен Вермонт, глава МКИ – министерства культуры и искусства, имел об этом самом искусстве весьма туманное представление. Как же он тогда занял это кресло? О, это занимательная история… Ни для кого не было секретом, что карьеру политика он начал только с подачи молодой жены. Десять лет назад, когда ему было сорок четыре, его взяла в оборот восемнадцатилетняя богиня, и как-то раз между стонами и криками шепнула, что очень хотела бы стать актрисой. Но вот не складывается пока… И видимо, думал про себя Люво, в тот момент она была очень убедительна.
У Эрена Вермонта уже было сколочено огромное состояние. Он решил заделаться продюсером, но потом понял, что карьера политика обойдётся ему дешевле. И вот он уже в Высотном совете, спонсор и меценат, продвигающий проекты фильмов, которые не читал, и финансирующий театры, в которых никогда не был. А на фотографиях рядом с ним красуется счастливая, пусть и не самая талантливая примадонна.
Что же было дальше? Ну, это всего лишь теория, но Люво предполагал, что в один прекрасный момент женушка снова шепнула ему на ушко: «Милый, я была бы так рада, если б ты стал министром культуры». И Эрен сделал ей такой подарок. Вот только в безупречном плане был один маленький изъян. Пост министра культуры предусматривал место в Совете Двенадцати крыльев, а этого Эрен совсем не хотел. Пусть он и имел посредственное представление об искусстве, но зато хорошо знал, что такое – большая политика. И у него хватало ума в неё не влезать.
А вот тут уже на сцену выходил Люво. Пусть он и был всего лишь замом, в душе считал себя полноправным министром. Ну и позволял себе примерно столько же… Ведь с его запросами не проживёшь на зарплату заместителя, пусть скромной её и назвать было нельзя.
Все контракты шли через Люво, именно он выбивал деньги из госбюджета, и только ему было известно, куда эти деньги потом девались. Но кажется сегодня босс решил чуть внимательнее вникнуть в дела.
– И какие у нас прогнозы на окончание месяца? – Эрен снова поднял глаза на заместителя.
– Убытки будут серьёзными, но не фатальными. Настоящие проблемы начнутся, если карантин продлят.
– Ясно… Ясно.
От напряжения крутило в животе. К общим проблемам ему не хватало ещё, чтобы кто-то лез в его дела. Даже если этот кто-то – его непосредственный начальник!
Эдбург вдруг понял, как же сильно ненавидит его. Этого напыщенного, нализанного идиота с пивным брюшком и слабыми крыльями. За что? За что его все любят? За белозубую улыбку? За деньги? За власть? Да от одного его шейного платка под грузным подбородком, и вялых крыльев, вымазанных огромным количеством геля для блеска, уже воротит. А девушки до сих пор вешаются на него… Почему? Вот на замминистра они никогда с таким обожанием не смотрели.
«Так, спокойно! – резко осадил он себя, – Не забывай, зачем ты здесь».
Люво чувствовал, как на лбу начинает проступать пот. А если шанса так и не представится? Его же сожрут… С последним пёрышком. Нет, медлить нельзя.
– Вас что-то не устраивает? – он всё-таки решился подать голос.
– Да, – задумчиво протянул босс, – Но вот…
– Просто доверьте это дело мне, – встрял Люво, – Вы же всегда так делали, и я ещё ни разу Вас не подводил.
– Да… – протянул Эрен ещё раз всё с той же интонацией.
Ох, это надолго. Люво бесшумно вздохнул и мысленно сосчитал до десяти. Сердце вроде перестало так колотиться.
– Жарко что-то сегодня, – праздно заметил Вермонт, не отрываясь от документов.
– Да, наверное. Кажется, жарче, чем вчера.
Достав из кармана платок, министр культуры промокнул пот на лбу:
– Систему жизнеобеспечения ещё не починили?
– Ещё нет. Там, вроде, что-то случилось.
– Бардак, – рыкнул Эрен, и бессознательно поправил шейный платок.
Босс носит эти платки каждый день. Люво, наверное, и не припомнил бы дня, когда министр появлялся без него.
– Слухи ходят, что стряслось что-то серьёзное… – аккуратно начал он.
– Болтают, – отмахнулся министр.
Но заместитель ему не поверил.
– А зачем тогда экстренный Совет собирали сегодня утром? Второй раз за неделю.
Вермонт ещё раз поправил платок. От духоты он спустил его почти к самому воротнику, и вдруг… Люво увидел старый-старый шрам через всю шею. Будто от удавки. Вот же!
Заместитель застыл и вытянулся ещё выше. Великие небеса, за что ему всё это?!
– Что б ты знал, – зло улыбнулся министр, – Избыток информации не способствует спокойному сну.
Пусть позвучало это совершенно безобидно, Люво нервно поёжился и покрылся холодным потом до последнего пера.
Правда, сейчас в его жизни был кое-кто, кого он боялся больше своего начальника. И потому ему придётся пойти до конца.
– Знаете, тут не так давно поступил на рассмотрение законопроект – помощь престарелым актёрам. Все ведомственные проверки он уже прошел, осталось только выдвинуть его на Совете. Я думаю, если его подпишут в ближайшие дни, это сильно поможет актёрам на пенсии. Особенно сейчас в карантин, и…
– Не подпишут, – оборвал его министр.
– Почему?
– Потому что… – Эрен было набрал воздух, чтобы что-то вывалить на зама, но тут же осёкся.
Кислород застрял в горле, и он ещё несколько раз тупо открывал и закрывал рот, как рыба.
– Потому что сейчас, как ты понимаешь, есть более важные заботы.
На пару минут они замолчали. Министр читал или делал вид, что читает, а его заместитель собирался с силами. Ох, лишь бы получилось… Наконец, он сказал с самой заботливой интонацией, на которую только был способен:
– Вы бы не перетруждались так сильно. В Вашем возрасте стоит подумать о здоровье.
– Да, стоило бы, – праздно отозвался Эрен, – Сердце уже ни к чёрту. Вчера вот засиделся допоздна, а как вернулся домой – давление подскочило. Жене пришлось даже скорую вызывать. До утра под капельницей лежал.
– А почему Вы задержались?
– Встречался с директором театра, где играет моя жена…
И тут он словно очнулся. Министр вскинул глаза на своего зама, кажется, понял, что сболтнул лишнего, и щёки его побагровели.
– Ладно, отчёт я и без тебя дочитаю. Что ты тут всё ещё делаешь? Не стой над душой, иди работай!
Люво развернулся и быстрым шагом припустил к двери кабинета. Вышел… И только в коридоре смог выдохнуть с облегчением. Боги… Он всё ещё чувствовал, как кровь закипает, а в голове неприятное ощущение лёгкости и пустоты. Но сейчас ему уже гораздо лучше, чем пять минут назад.
Собравшись с духом, он прошел дальше по коридору. Свернул за угол и, оглядевшись, что его никто не видит, юркнул в дверь кабинета министра внутренней безопасности.
Мейд Йович в компании следственной группы сидел перед прослушивающей аппаратурой. Большие наушники уже лежали у него на плечах.
– Ну что, – Люво с остервенением расстегнул пиджак и вырвал микрофон из-под рубашки, – Вы услышали всё, что хотели? Может быть, теперь Вы соизволите разблокировать мои счета?
***
Свет… Такой непривычный, серый, словно солнца вообще не существует в мире. И запах мокрого бетона перемежается с отголосками едкого дыма. Тепло уходит… Чтобы задержаться, оно оседает на коже, на крыльях, но и эти жалкие клочки вбирает в себя безжалостный мир.
Макс проснулся от того, что ему холодно. Даже не открыв глаза, он понял, что печь за их спинами больше не греет. А когда веки распахнулись, перед ним предстал белый-белый мир. В первую секунду ему показалось, что он ослеп или спятил, но видение никуда уходить не собиралось. И только опустив взгляд чуть ниже, он увидел и Лию, спрятавшую голову в крыльях, и бетонный пол. Но впереди всё ещё было белым бело.
Сонному, заторможенному мозгу понадобилось секунд двадцать, чтобы осознать – это облака. Здесь, на уровне печей, они куда объёмнее, чем в городе.
Ну да, точно, линия погоды… Парень стал постепенно понимать. Они проходили это ещё в школе. Из-за деятельности людей на высотах, в городах почти не бывает облаков, а если и бывают, то высококучевые или перистые. Они лёгкие, и куда меньше объёмом, чем эти.
А здесь… Здесь практически нетронутое небо. Большие и грузные, облака текут целыми реками, встречая на своём пути лишь преграды в качестве высоток. Что ж, видимо Макс и Лия попали именно в такую реку облаков.
Ещё пару минут парень просто вглядывался в белое марево. Сонливость уходила, а вместе с ней и тепло испарялось из тела. Будто его забирали облака. Красиво и жестоко.
Когда он замёрз окончательно, то понял – откладывать больше не стоит. Новый день неотвратимо несёт за собой новый выбор. И теперь нужно выбирать, что же делать дальше.
– Лия, – парень тронул девушку за крыло, но она лишь глубже нырнула в свой кокон, – Лия… Просыпайся, иначе замёрзнешь.
– Не хочу, – буркнула она из-под крыльев.
Макс даже усмехнулся.
– Эй, время «не хочу» уже прошло, – он хотел сказать это в шутку, но получилось немного жестче, – Так что давай, просыпайся. Надо решать, что будем дальше делать.
Она укрыла голову крыльями:
– Не знаю.
– То есть как? – в удивлении было и раздражение тоже, – Ты решила убежать из больницы, и не придумала куда полетишь, когда выберешься?
– Всё должно было быть не так!
– А как по-твоему? – продолжал наседать парень, – Ты сбежала из зоны карантина. На что ты рассчитывала?!
– На то… На то… – он отчётливо услышал, как он всхлипнула, – На то, что я не впутаю во всё это тебя.
Ну всё… Молот совести снова активизировался. И прежде, чем дать парню нормально отреагировать, совесть ударила его по голове пару раз. Стало стыдно за то, что он разозлился.
Так Лия, оказывается, и не спала. Она просто не хотела выбираться из своего кокона крыльев, потому что за этим последуют все вытекающие из вчерашнего дня проблемы.
– Извини, – отозвался Макс со вздохом, и погладил её по спине, тому единственному, что не могли полностью закрыть крылья, – Я не должен был так наседать.
– Нет, ты… Имеешь полное право злиться на меня.
Но было видно, что она повеселела.
Её крыло аккуратно опустилось, и она выглянула из-под него одним глазом. Макс поспешил приободряюще улыбнуться. Пусть думает, что всё хорошо. С тем, что парень чувствует на самом деле, он разберётся после.
– В конце концов, – продолжила она, – Это я тебя во всё это впутала. И теперь мы оба в бегах.
– Да-а, – протянул он со вздохом, – Но нужно же как-то выбираться из ситуации.
Она ещё немного посмотрела на него из укрытия, потом всё же опустила крылья. Белые перья разметались по бетону, и их кончики облизывала дымчатая кромка облаков.
– Я не знаю, – Лия смотрела куда угодно, но только не на Макса, – Просто не знаю, что нам делать. В город теперь нельзя. Как только появимся, нас схватят. Все мои вещи остались в больнице, да и твои, видимо, тоже. А на земле мы с тобой долго не протянем.
– Да, так себе перспективы, – и вдруг парня осенило, – Стой… Ты же вчера, когда удирала, летела куда-то целенаправленно.
– Ну да, – она пожала плечами, – Я летела домой.
Девушка похлопала ладонью по остывшему бетону:
– Там наверху квартира, которую я снимаю. Мне больше некуда идти, я планировала пересидеть там. Но сейчас нам туда не попасть.
Лия тяжело вздохнула, и парень поспешил положить ей руку на плечо:
– Да ладно, должен быть какой-то выход. Не будем же мы торчать здесь и ждать, когда там наверху всё придёт в норму.
Девушка только улыбнулась:
– А что, было бы весело. Ловили бы птиц, как первобытные, и жарили. За дровами спускались бы на землю.
– Не-не-не, – рассмеялся Макс, – Экстрим я люблю, но такое – уже слишком.
– Вот если бы был способ взлететь наверх, не попав в поле зрения постов охраны уровней, – вздохнула девушка.
Она упёрла локти в колени, подпёрла руками подбородок, и ещё некоторое время сидела так. Кажется, мыслями она была очень далеко отсюда. Макс не мешал ей думать.
Ему и самому не мешало бы в себе разобраться. Но он просто пока не мог. В голове не укладывался факт того, что он сделал. Сбежал… Наплевав на все старания – свои, своих родителей – на все попытки хоть немного наладить его никчёмную жизнь. Как он мог поступить так вероломно? Если теперь совесть сожрёт его, то в принципе будет права.
– Стойте… – Лия так резко вскочила, что Макс замер на середине мысли, – Погодите-погодите, кажется… Вот оно! Ха-ха! Есть!
И она кинулась к Максу, крепко обняв его. От больничной пижамы, в которую девушка была одета, всё ещё пахло знакомым освежителем.
– Ч…что? – он ответил на объятия запоздало, когда Лия уже весело отскочила.
– Нам нужно наверх, но нельзя попадаться охране. Способ есть, – она указала руками на стену, – Шахта.
– Погоди-погоди, – парень тоже встал, но в голове его всё ещё не укладывалось, – Ты хочешь…
– Да, именно! Шахта мусоросжигательной печи. Она идёт через всё здание. И в любой квартире есть мусоропровод. Это мой дом. Значит нужно просто полететь по шахте вверх, найти мою квартиру, и через дверцу забраться внутрь!
– А мы не спечёмся по дороге? Печка ведь.
– Нет, – отмахнулась она, – Если бетон остыл, значит печь выключили. Единственная опасность – это мешки с мусором, летящие с верхних этажей. Но мы же с тобой хорошо летаем.
Она озорно подмигнула парню, и помчалась по бетонному поясу к вентиляционной решётке.
Макс торопливо последовал за ней. Мягкие лапы облаков обнимали их тела, а по другую сторону от стены мир всё ещё был непроглядно белым. Таким, что даже крылья девушки сливались с этой белизной. Макс вперил взгляд в её спину, закрытую бледно-голубой больничной пижамой.
Первая решетка вентиляции, самая ближайшая к беглецам, однако оказалось… Намертво приваренной. Лия пару раз без надежды дернула её за стальные прутья-жалюзи, но сразу было видно, что это бесполезно. Ещё пару секунд они просто смотрели на стальные швы. Будто не могли принять их существование. Потом обоим пришла на ум гениальная идея – полететь дальше. Ведь наверняка вентиляционный выход в шахте был не один.
Каждый раз, как они приближались к решеткам, запах горелого пластика становился невыносимым. Он щипал глаза и оседал в носу растаявшим пластилином. Такое себе ощущение.
Как оказалось, здание в окружности было куда больше, чем представлялось на первый взгляд. Но вторая попавшаяся им на пути решетка тоже была заварена. Напряжение нарастало. Ребята обменялись тревожными взглядами, но так ничего и не сказали друг другу.
С третьей решеткой повторилось то же самое. Макс осознавал в своих руках острую нехватку отвёртки или хотя бы монетки, которой можно было бы открутить винты, и в то же время понимал, что ни отвёртка, ни монетка не помогут ему открутить решетку вентиляции, когда винтов на ней нет. Да… Чудные мысли приносит к голову напряжение.
Четвертая решетка была не менее закопчённой и так же безнадёжно приваренной, как и все предыдущие. Интересно, вот сейчас надежду уже можно терять или ещё рановато?
Лия летела чуть впереди. Парень не видел ее лица, но чувствовал напряжение, давившее ей на плечи. Её гениальный план рушился, так и не успев как следует начаться.
Макс уже задумывался, что они будут делать, если все решетки окажутся приваренными, и есть ли такие же вентиляционные выходы ниже или выше уровнем, как вдруг увидел… Что в следующей череде стальных прутьев зияет громадная дыра.
– Да! – воскликнула Лия, и парень заметил, как её плечи выпрямились, отрясая напряжение так, словно оно было осязаемым, – Я знала! Не подвели меня люмпены седьмого уровня!
– О чём это ты? – Макс подлетел к решётке, поравнявшись с девушкой, и тоже уставился на дыру.
Она казалась выломанной – тяжёлые стальные прутья были поломаны, отогнуты или отрезаны в самой середине. Отверстие было достаточным, чтобы пролез взрослый человек и даже не поцарапал крылья.
– Я читала об этом, когда мы проходили пауперизацию.
На немой вопрос в глазах Макса, девушка только коротко пояснила:
– Пауперизация – процесс обнищания населения, люмпены – люди, достигшие «социального дна». На самом деле это сейчас не важно. А важно то, что бедные и беспризорные с седьмого уровня часто спускаются на уровень печей, чтобы поймать птиц на завтрак. Но одежду, обувь и прочее тоже нужно где-то доставать. Так вот, они выламывают арматурой, или чем-то там ещё дырки в вентиляционных решётках, и ловят мешки с мусором, которые летят сверху. Кто первый схватил, того и находка. Ну а ещё печи разжигают только по определённым дням, и в скопившейся мусоре тоже можно покопаться. Это называется… Называется… Называется… – она порывисто защёлкала пальцами, стараясь вспомнить слово, – Мусорная охота! Распространена во многих странах.
– Хм… – парень ответил после небольшой паузы, – Кажется, нам повезло.
– Именно.
На волне общего подъёма настроения, ребята посмотрели на дыру в прутьях. И оба вроде бы были рады, но махали крыльями перед раскуроченной решеткой в полной нерешительности. Внутри было очень темно. Должно быть, свою лепту добавлял ещё и слой черной копоти.
– Ну что?
– Надо лезть…
– Надо.
Они ещё немного подождали.
– Интересно, а там большая шахта?
– Не полезем – не узнаем.
Ещё минута напряжённого молчания.
– Надо… Наверное, лезть мне, – девушка прикусила губу, не отрывая глаз от отверстия, – Это я нас во всё это втянула.
– Да-а, – протянул задумчиво парень, но тут же спохватился, – Ой, то есть, конечно, нет! Я полезу первым. Всё-таки я парень и крылья у меня поменьше.
– Это… Благородно, но мне не хочется, чтобы ты рисковал из-за меня.
– Да брось! В конце концов, раз влипли оба, то и… – но фразу он не закончил.
Макс схватился руками за остатки прутьев, нашел опору для ног и сложил крылья. Когда дыра стала ещё ближе, пыл благородства поубавился. Но отступать уже некуда, верно? С шумом выдохнув, и прижав крылья плотнее к спине, он на четвереньках стал пробираться в шахту.
Запах горелого пластика ударил в ноздри сразу. Слой копоти на похолодевшем металле был свежий, без следов. Макс запоздало сообразил, что, если печь разжигали вчера, значит мягкой посадки мешки с мусором им не обеспечат – на другом конце придётся сразу взлетать.
Но сейчас это был скорее плюс. Любая мысль о выходе грела душу… Потому что весь огромный, красочный мир сжался для него сейчас до размеров узкой металлической шахты, тёмной, покрытой копотью и пропитанной тошнотворным запахом гари.
Сзади раздался шум, шипение и удары крыльев о металл.
– Ты как там? Протиснулась? – хотел крикнуть парень, но голос его мгновенно охрип от вони.
– Да, – девушка всё ещё шипела, – Только, кажется, поцарапала крыло.
– Сильно?
– Нет, ерунда, лететь смогу, – он услышал, как крылья Лии ещё раз прочертили по стенкам прежде, чем она смогла их окончательно прижать к себе, – Ты там лезешь?
– Да-да, – фыркнул он и пополз на четвереньках дальше.
Вдвоём стало не так страшно. Да и шахта как будто быстрее кончилась.
Макс увидел на другой стороне бледный сине-зеленый свет, а когда в очередной раз переставил руку, то… Опоры ладонь не нашла. Потеряв баланс, он пролетел корпусом вперёд и вниз, шлёпнувшись грудью на самый край шахты, и отчаянно цепляясь за него второй рукой. Ещё пару секунд висел… А когда очнулся и смог снова выпрямиться, вдруг осознал на своей ноге мертвую хватку Лии. Макс не знал, удержала бы она его, но отчего-то приятнее стало.
– Всё, кажется, мы на месте, – он даже смог улыбнуться, но бешено колотящееся сердце не унималось.
Девушка выглянула из-за его плеча.
Шахта перед ними была… Действительно огромной. Конечно, вдвоём они бы не уместились, но по отдельности каждый из них мог распахнуть крылья в полном размахе, не задевая при этом стен.
Сине-зеленый свет, который парень заметил вначале, оказался ничем иным, как метками уровня и этажей. Ближайшая к ним неоновая надпись гласила «8.386». На два с половиной метра ниже была такая же «8.385», а выше «8.387». Они тянулись всё ниже и ниже, насколько парень мог видеть, и прекращались лишь у отметки «8.380». Свет от неё был ярче и выхватывал из глубокой темноты начало пологих стенок печи. Парень не мог видеть дальше, но понимал, что скорее всего печь построена в форме конуса, чтобы мешки мусора могли падать в центр, где и располагаются очаги. А ещё бетонные стены соединяли между собой основание дома, полого внутри, что тоже, наверное, служило устойчивости. Надо же, а ведь раньше он и не задумывался о таких вещах.
– Мы в пятнадцати метрах от начала печи, – видимо, чтобы разогнать затянувшуюся паузу, сказала Лия.
– Как ты это поняла?
– По номеру этажа. Каждый этаж по стандарту два с половиной метра.
Парень быстро прикинул в уме:
– Надо будет слетать осторожно. Ты часом не знаешь глубину этой печки?
Девушка замялась:
– Если память не изменяет мне – девятьсот пятьдесят метров. Потому что граница между восьмым и девятым уровнем на высоте тысячи метров, и там же, на границе уже очаги. Это хорошая новость. Плохая – стенки сужаются.
Макс ещё раз взглянул вниз:
– Это я и так понял.
– Да, – она переминалась с одной руки на другую, – Правда, они парабалообразные, так что нам может повезти.
Парень набрал в лёгкие воздух, но выдыхать не спешил. Эфемерный плюс от необходимости сразу вылетать из шахты, оказался большим реальным минусом. И Макс понимал, что уже вылететь в неё будет сложно.
Здесь в шахте узко для маневров, нет ветра, и надеяться на помощь воздушных потоков не приходится. Всё, что остаётся – прыжок, и обычное торможение на распахнутых крыльях, но… Если оно будет слишком глубоким, как знать, сможет ли он потом подняться вообще? И вдруг там, в чернеющей темноте не только очаги печи, но и что-нибудь похуже. Мусородробилка, например?
Девушка, казалось, поняла его без слов.
– А если попробовать сразу полететь вверх?
– Вентиляционная шахта слишком маленькая. В полный рост не встать, а если лететь из нашего положения, на четвереньках, мы только крылья переломаем, – парень соображал напряжённо, – Да и вперёд не получится, мы тут же врежемся в стену. Выход один – распахнуть крылья и отчаянно тормозить. Но с твоими крыльями торможение выйдет не таким глубоким, а вот с моими…
Лия виновато молчала. Но ведь нельзя же обвинять её в том, что у неё от рождения крылья больше?
– И как бродяги это делают? – попытался пошутить парень.
– Да, им-то легче, – девушка подхватила смешок, – Спускайся себе плавно вниз, а там тебя мешочки с мусором мягенько подхватят.
Бродяг-то подхватят… А вот беглецов нет. Лия не стала договаривать фразу, но обоим было без слов понятно, что дела их плохи.
– Я… Тебя поймаю, – вдруг сказала девушка, и Макс даже обернулся на неё, насколько позволяла шахта, – Я не дам тебе упасть. Ты мне веришь?
– Верю, – без колебаний ответил он, – Я только… Не верю в себя.
Парень грустно улыбнулся, а девушка сзади на секунду затихла:
– Напрасно. Ты летаешь лучше меня. Уж поверь, я говорю это кому-то не часто, так что из моих уст это не пустая похвала.
Макс не знал, когда именно Лия успела оценить его навыки полёта, да и не думал об этом. Сейчас ему просто хотелось ей верить.
– Всё будет хорошо.
– Ладно, доверяюсь твоей интуиции.
Он сделал глубокий вдох, подобрал под себя ноги, выдохнул и… Прыгнул. Сила притяжения тут же вцепилась в него, стоило только потерять опору. Но он успел распахнуть крылья в полный размах.
Неоновые отметки пролетели перед глазами за пару секунд, и всё поглотила тьма. Он чувствовал… Чувствовал, что не успеет затормозить до конца, слишком мало расстояние. И паника горячей волной накрыла его.
Он знал, что где-то там, чуть выше падает вслед за ним Лия. Но сейчас напрочь позабыл о её обещании. Здесь был только он. Только он и воздух, что бешено рвётся из-под его крыльев… Лишь они вдвоём. Но ведь Макс всегда считал себя королём воздуха. Ветра, воздушные потоки, турбулентности никогда не были властны над его крыльями – он всегда был свободен, он мог играться с ними. А сейчас… Он сможет их перебороть. Сможет победить.
Невероятной силы стоил один единственный взмах. Словно не воздух разрывали его крылья, а раскалённую, жидкую сталь. Макс величественно свёл два крыла вместе, что крайние маховые перья коснулись друг друга, и этот взмах был такой силы, что тело парня моментально подкинуло вверх. Невероятно! В первые секунды подъёма его захлестнул бешеный восторг, и сердце преисполнилось горячим ликованием. Он смог! Сумел побороть воздух! Воздух… и страх.
С каждым новым взмахом он набирал всё большую скорость, и волна теплой эйфории накрывала его с головой. Да, он действительно летает лучше многих… То, что провернул сейчас он, не сможет «каждый дурак», это талант… Искусство. И оно приносит свободу.
Парень никогда ещё не чувствовал такого упоения полётом. Он нёсся по темной шахте, неистово стегая затхлый воздух крыльями, и был… Счастлив. Он даже не заметил, как пролетел Лию, и как она тоже стала подниматься вслед за ним. Перед сознанием мелькали лишь отметки этажей, да лёгкость свободы поселилась в сердце. Он не знал, сколько длилось это чувство.
Очнулся парень лишь, увидев в бледно-зеленом свете чёрное пятно. Оно росло с ужасающей скоростью, и Макс не сразу понял, что оно… Приближается. До затуманенного мозга донёсся крик:
– В сторону!!!
Парень дернулся к темной стене шахты.
Мимо оглушительно просвистел в воздухе… Мешок мусора. Черный пакет, мягкий и неприятный, на такой огромной скорости он мог бы его убить. Точно.
– Видать там что-то тяжёлое выбросили, – усмехнулась Лия где-то ниже по шахте, – Вон как просвистел мимо.
– Ага… – Макс всё ещё остолбенело махал крыльями, не в силах оторвать взгляда от темного провала, где скрылся мешок, и тяжело дышал.
Потом рвано поёжился:
– Брр… Не хочу даже знать, что там лежит.
– Согласна, – Лия подлетела к нему чуть ближе, хоть и не поднималась на один уровень.
Её крылья от взмахов на одном месте создавали ужасный ветер, отражавшийся от круглых стенок шахты. Парень мысленно пошутил, что даже не удивиться, если она устроит маленький ураган. Да, ей с её размахом зависать на одном месте должно быть ещё сложнее, чем ему, но девушка как-то к этому приспособилась.
– Мы уже в начале шестого уровня, ты куда так припустил?
– Извини, я… – он сконфуженно улыбнулся, потирая затылок, – Увлёкся.
– Я заметила. Хотела ловить тебя, а ты… Так блестяще справился. Тяжело было падение перебороть?
– Да… Ну… Э… Берегись! – он уже стал подыскивать подходящие слова для чувства, которое невозможно было описать, но тут… Сверху полетел ещё один мешок.
Вылетевшая на середину шахты Лия тут же метнулась к стене. Этот мешок был белым, меньше, и пролетел куда плавнее предыдущего. Скорее всего – лёгкий.
– Думаю, обмен эмоциями подождёт до точки назначения, – проводив мусор взглядом, сказал Макс, и Лия согласно кивнула.
Поддав воздух крыльями, они продолжили подъём. На этот раз куда спокойнее, чем до того. Максу стало немного стыдно, что он вот так расслабился, и Лие пришлось за ним гнаться. Но с такой мелкой виной он справился быстро.
Этажи мелькали секундами на таймере. «6.021», «6.022». Они были в самом начале шестого уровня, и воздух здесь был тяжёлым от близости заводов. Казалось, их ядовитыми выхлопами было пропитано всё пространство, вся высота, даже тут, в шахте. Хотя умом парень прекрасно понимал, что это не так.
На середине уровня на ребят полетел строительный мусор. Железки, лопнувшие кирпичи, обрезки досок, редко когда упакованные нормально. Приходилось уворачиваться от них, как в игре от метеоритов.
Некоторые мешки обойти было особенно сложно. Они летели не прямо вниз, а рикошетом отскакивали от стен, должно быть из-за того, что по пути столкнулись с чем-то ещё. Может, другими мешками. Но каждый раз, чтобы облететь его, приходилось в панике соображать в какую сторону метнуться.
И во всей этой катавасии, при тусклом свете, напоминающим старые ужастики, при том, что мышцы уже порядком болели от такого долго подъёма без возможности отдохнуть, Лия вдруг крикнула снизу:
– Эй, может на перегонки?
– Гоняться с тобой? – Макс хитро рассмеялся, – При твоём размахе?
– Ну, у тебя преимущество, ты впереди. Финиш – отметка «5.148».
И так соблазнительно звучало её предложение, таким хитрым был голос, что Макс… Просто не устоял.
– Ну ладно, ласточка, но потом не плач, если я выиграю.
– Хе-хе… Если.
Она так порывисто взмахнула крыльями, что пронеслась за спиной Макса стрелой. А поток воздуха от неё отбросил парня к стене. Но он быстро поймал баланс.
– Ну нет, я так просто не проиграю!
Что-то веселое захватило сердце. Что-то сродни азарту, и радости одновременно. И как-то вдруг позабылась боль усталости, и отголоски напряжения. Всё куда-то потерялось. Парень помчался за Лией, лишь метки этажей замелькали перед глазами.
Они неслись по полутемной шахте, играясь с огромной высотой, на которую поднимались, и совершенно не заботясь о том, чем это может закончиться. Они просто мчались вперёд.
Боль в основании крыла всё-таки пробилась и смогла напомнить о себе, но парень не переставал гнать. На границе с пятым уровнем, он играючи обошел девушку с лицевой стороны и даже подмигнул на лету.
– Ах ты зараза! – крикнула она, но скорости не сбавила.
Лететь оставалось недолго, когда они снова поравнялись в воздухе. Зелёный свет придавал белым крыльям мистическое сияние, словно Макс гонялся не с обычным человеком, а с древним мифическим чудовищем.
Парень летел спиной к отметкам, и догадался о том, что они подлетают к финишу, лишь когда Лия сильнее вытянула руку. Вот сейчас-то он и покажет ей, на что способен.
Чуть подогнув одно крыло, он резко развернулся в воздухе, оказавшись к девушке спиной, и выбросил руку вперёд.
«5.145»… «5.146»… Всего два этажа. Пять метров. Он был уверен, что уже победил. Ведь из-за его тела, ей не дотянуться до знака. Но вдруг… На этих последних секундах он почувствовал, что над ним нарастает что-то большое. Его плечи накрыла тень, и вот, когда он уже потянулся к желанной отметке, то увидел над собой… Руку Лии.
