Александр Николаевич Шелухин
Звёздный янтарь
Но почему-то мне не верилось, что Вася сразу бросится мне на помощь. Все-таки гигантский – метров под шесть-семь росточком – Зефирный Моряк заставлял относиться к себе с должным уважением. К тому же человеку, едва отошедшему от длительного воздействия Умиротворяющего Воздуха потребуется некоторое время, чтобы разобраться в текущих реалиях. А со временем-то как раз было плохо. В любую секунду Маргонн-той закончит с сохранением моей "личины" и начнет переход из растворенного состояния – Гинлум в жидкокристаллическое состояние – Джелктуолл (хм… запомнил же…). А после завершения метаморфозы с чистой совестью позавтракает чем Бог послал.
Однако, Василий, наперекор моим мрачным предположениям начал действовать более чем решительно. Можно даже сказать – сверхнагло. Друг отчего-то возомнил себе, что исполинский противник в белой матроске испугается, если выйти на него не с голыми руками, а с каким-никаким оружием. Вытащил из проделанного в клетке лаза зловещего вида трехствольное ружье – не иначе, деструктор полоротого "тигра" Мурзи – и потопал прямиком ко мне.
Похоже, я ошибался, думая, что берсеркерский запал у Василия уже сошел на нет. На танке или бронетранспортере с крупнокалиберным пулеметом, я бы еще рискнул сразиться с аморфным монстром. Но переть буром на многоликое чудовище с пукалкой, стреляющей зелеными искрами неизвестной физической природы? Нет, батенька, увольте…
Между тем бесстрашный "спасатель" пересек точку невозвращения. А именно: ступил на участок палубы в, примерно, десяти от меня. Где согласно заложенной Думающим программе Вася был подхвачен "текучим" участком пола на приличной скорости доставлен к кромке бассейна. Аккурат рядышком со мной припарковался. М-да… Теперь спасать было нужно уже двоих…
Я с ходу попал в медвежьи объятия сентиментального насчет таких дел голубоглазого здоровяка… И убедился на собственной шкуре, что встреча со старым другом после долгой разлуки заставляет забыть на время все горести и печали.
ГЛАВА 23. Неожиданный союзник.
– Димон, братишка, как ты? Как нашли нашли нас? Как пробрались сюда? – обрушил на меня град вопросов Василий. Сразу ответить я не смог, всецело озабоченный треском собственных ребер, а также болью от впившейся в лопатку какой-то загогулины от Васиного суперваффен-деструктора. И лишь когда друг выпустил меня из борцовского захвата, я смог перевести дух. Со слезами на глазах, попытался по-быстрому ввести только что вышедшего из умопомраченного состояния товарища в курс дел наших скорбных.
Но Вася не дал мне растечься мыслью по древу. Бросив озабоченный взгляд в сторону Марргон-тоя, на полуслове перебил меня:
– Ладно, потом дорасскажешь… А что здесь творилось, я и сам видел. Не боись, у меня на этот гребучий Умиротворяющий Воздух иммунитет. В адеквате я, короче… А сейчас давай кумекать как нам этому спившемуся матросу на завтрак не попасть. Кажется, он уже переварил твой клоунский костюмчик и теперь ему хочется "заточить" что-нибудь посущественней… Хотя нет – как я слышал, для начала ему надо водичку лишнюю из себя слить.
Я оглянулся на Марргон-тоя и убедился, что Вася прав: Чужой, и правда, начал переход в жидкокристаллическое состояние…
Так и оставшись в ипостаси Зефирного Моряка, стоял себе расслабленно и избавлялся от лишней воды в организме. Похоже, он впитывал в себя подобно губке белесую муть "аквасубстанции", фильтровал ее, а воду сливал. Будучи тяжелее пузыристой "аквасубстанции" вода, наверное, уходила на дно, а затем стекала через невидимый мне слив. Я сделал такой вывод, потому что уровень псевдожидкости в бассейне начал медленно понижаться. Так что жить нам оставалось, пока аморфный Чужой не впитает в себя всю "аквасубстанцию". А потом Зефирный Морячок выскочит из пустого бассейна и примется за долгожданный ланч.
Когда же уровень "аквасубстанции" значительно понизился, к нашему удивлению выяснилось, что избавлялся Марргон-той от лишней жидкости вполне привычным для мужчин расы хомо сапиенс образом. Для чего он отрастил себе соответствующий, но как и полагается мультяшному персонажу, несколько гипертрофированный орган. Нет, я бы даже сказал, чрезвычайно гипертрофированный. Рыбу глушить таким… хм.. дрыном и то не зазорно было бы. И сам процесс Марргон-тою, как любому мужику, не имеющему проблем с простатой, определенно, нравился. Копия рожи Парфюмера прямо-таки сияла. Даже разнокалиберные глаза прикрыл, собака, от накатившего удовольствия. Ишь, толстые губищи трубочкой вытянул и насвистывать чего-то пытается.
М-да, кажется произвольное опорожнение моего бедного мочевого пузыря не прошло незамеченным. Марргон-той, разумеется, процесс педантично "законспектировал", как и полагается организму, скурпулезно сохраняющему данные о каждой встречной "личине". Без разницы – будь то муха, крыса, человек или бомж… Но не подумайте, что "художественному свисту" Моряк от меня научился. Нет у меня такой привычки. Это он от Парфюмера или Артема подхватил. По-любому, от кого-то из них: я-то при прохождении Обряда Очищения руками за "шланг" не держался. И уж точно не свистел.
Вася тоже от "водной феерии" был не в восторге. Недовольно пробурчал, что если проклятый Марргон-той шутки ради, или чтоб сполоснуть жратву перед употреблением, обоссыт нас, то от позора до конца жизни не отмоешься. И еще сказал, что во всем этом безобразии виноват я и "поганый двурушник Тема". Типа, терпеть надо было, пока матрос памперсы не выдаст…
На что я вполне резонно ответил:
– Вася, если и обрушится на наши головы хм… дождик, то только из-за тебя. Я уже как бы готовое блюдо – очищенное чуть ли не до блеска, осталось посолить да уксусом сбрызнуть. А вот от тебя, уж прости, конем разит, как от гусара… Насчет позора одно скажу: до конца жизни, кажется, нам осталось совсем немного. По мне так пусть Марргон-той хоть в летающую корову обратится и из под потолка "лепешку" на нас сбросит. Не все ли теперь равно?
– Это я так, мандраж снять… – уже миролюбивей сказал Вася. – Да ты не бзди, Балясина, шансы еще есть. Вот сейчас матросик сольет водичку, и я попробую его, полужиденького, с трехстволки этой поджарить. По крайней мере, прутья клетки эта хрень, стреляющая зелеными молниями мало-мальски размягчила… Но все равно я на тебя, Димон, в обиде – семафорил тебе, как дурак, а ты – ноль внимания. Потом вообще исчез, как Гудини… А я так хотел узнать, зачем вы нарядились кто во что горазд и что это за нашествие плюшевых медвежат посреди ночи…
– Я ж думал, ты как все – ку-ку, ни бе, не ме… А ты, оказывается, – бодрячком, в теме… – озабоченный больше предстоящей игрой со смертью, только и смог промямлить я в ответ.
– Отроки Кингконг и Застекленный Червь! Нижайше прошу извинений, если нарушаю ваше интимное уединение! Младший прислужник Косшанни-Арро вопрошает согласия поглаголить с вами о сущностях наиважнейших, касающихся напрямую как вашего, так и моего жизнефункционирования на тверди планетарной, – донеслось до меня не лишенное некоторой толики ехидства гнусавое бормотание.
Голова! Вот кого в мой смертный час принесла нелегкая… А я-то наивно полагал, что после того, как черепушка скрылась вместе со своим андроидом в одной из закоулков-ниш Карантинного Покоя, больше ее не увижу. Разве что в кошмарном сне.
Как член команды древнего звездолета, Голова, разумеется, была прекрасно знакома с местными реалиями. Подогнала своего робота-раба точно к краю подвижного участка пола и не сантиметром далее. Сама же башка восседала в своем переносном кубле, которое робот, не напрягаясь, держал в правой руке.
Вася, человек излишне чувствительный в вопросах сексуальной ориентации, хотел было шмальнуть в недосягаемую для его кулаков черепушку из "ружжа", но я жестом остановил его. Тем более, что друг сам дал повод: полез ко мне обниматься, будто сто лет не виделись. Да и, вообще, сейчас было не время для обсуждения половых девиаций. На кону – наши жизни. Поскольку Зефирный Моряк, судя по всему, находился уже на последней стадии перехода в жидкокристаллическое состояние Джелктуолл. В любую секунду он закончит "сливать воду", отряхнет жезл, и согласно приказу Думающего приступит к Акту Санации. Дело, которое Марргон-той с удовольствием совместит с Кормлением себя любимого. А кормиться он будет ни кем иным, как нами, сиротами горемычными. Поэтому я, признаюсь, не без колебаний, все-таки ухватился за соломинку, протянутую оторванной от тела живой головой, в число моих закадычных друзьях до этого никоим образом не входившую. Окончательно же меня убедил вступить в диалог с Головой его товарищ – Марргон-той. Завидев бестелесного дружка, он тотчас прекратил фальшиво насвистывать "Владимирский централ" и сказал:
– О, мой старый корефан Косшанни-Арро пришкандыбал! Ща я справлю нужду, и пошамаем вдвухе. Хавчика пресс! Начальник добро дал! Я еще, чтобы за встречу пригубить, знаю где "чекушок" надыбать. Знаю тут одного барыгу…" И Зефирный Моряк нехорошо зыркнул в сторону клетки с благоразумно помалкивающим Олегом-Эйнштейном. (Химику, к его чести сказать, хватило таки ума не просить помощи в освобождении у вырвавшегося на свободу с помощью берсеркерского умопомрачения и трехствольного деструктора Васи.)
Голова посредством свободной, левой руки, подконтрольного андроида поприветствовала аморфного "корефана". Сказала:
– Вновь поименованный Соль-Аррис! Всецело рад буду присоединиться к компании приятственной. Но, не вопреки повелению Главного Думающего, а дружеского одолжения ради, дай мне малость самую поглаголить напоследок с этими хомо.
– На повеление начальника болт кривой не забив, лишь замедлить процедуру перехода в Джелктуолл я могу малость самую. На что не подпишешься, чтобы дать корешу спокойно перетереть с нужными ему фраерами…
И, действительно, Зефирный Моряк, значительно снизил напор извергаемой жидкости. Однако, он к этому времени уже находился в "аквасубстанции" лишь по щиколотку, так что отсрочка от смерти для всех присутствующих хомо не будет слишком долгой.
Как не прискорбно было сознавать, но вступать в переговоры с Головой придется. Завтрак Марргон-тоя она, насколько могла, отодвинула. Вдруг еще чем поможет? (Но, вообще-то, все это очень подозрительно: на даче тещи Беклемишева она резко свалила, будто я в какое исчадие ада превратился, а тут прямо-таки напрашивается на разговор.)
– Чего ты хочешь, Голова? – набравшись смелости, как мог жестче, произнес я. (Чисто как суровый древний спартанец отчеканил, потому как одет был подобающе – в одну лишь набедренную повязку. И Васино нервно-язвительное "гы-гы-гы" в данном случае было совершенно неуместно.)
– В точку пространства, именуемую Рио-де-Жанейро уехать возжелание у меня имеется, чтобы там в белых штанах передвигаться посредством нижних конечностей! Спасти вас возжелаю, конечно, глуповастые вы хомо! – дивясь моей непонятливости, чуть ли не прокричала Голова. – Вас Марргон-той утилизировать повеление имеет, да и Главный Думающий не половину суточного цикла будет разбираться с проблемой энергетической. Не Марргон-той скушает, так Думающий вас в порошкообразный прах обратит сохранения таинственности Межзвездной Ладьи ради. А эти олухи глаголят чего я возжелаю!
ГЛАВА 24. Сделка.
– Допустим, мы согласны, – переглянувшись со мной, сказал Вася. – Но ты же не за красивые глаза спасать нас, нищебродов беспорточных, собираешься?
– Нет требовательности мне в ваших органах зрительных, – подтвердила Голова. – Но, как уже не единожды глаголено, есть нужда великая узнать Тайное Число Повелевания одной важной для меня вещи. Про Чудесные Камни в заплечном вместилище господина Ан-нтона и не глаголю заикаясь: Марргон-той извергнет их после Кормления. Извергнет в целости и сохранности, как детеныши хомо извергают по воле случая проглоченные монеты, костяные плоды растений и прочую мелкую ерунду, которую тащат в ротовое отверстие.
– Устали мы уже повторять, что не знаем никагого Тайного Числа Повелевания твоей вещью важной, – устало прокоменнтировал я только первую часть требований Головы. (Темы фальшивого звездного Янтаря в "заплечном вместилище" господина лейтенанта я с умышленно не стал касаться. Потом ей сюрприз будет…
Педантичный же в вопросах собственности (читай – куркуль) Василий поправил меня:
– И вещь не твоя, Голова, – я (даже так – "я", а не "мы"), я, и ни кто иной, нашел этот клин полированный. А ваша банда стырила его у меня.
"Ладно, хоть не проболтался башке про нашу осведомленность о том, что "клин" аз есмь редчайший артефакт расы Запупайя – Лаксианский Ключ", – подумал я с облегчением.
Голова, не обращая внимания на вызывающий тон Васи, ответила:
– Не стырила, а вернула Законному Владетелю. Но о тонкостях правообладания не сейчас глаголено будет… Потаенное Жилище в раскопанном вами Доме Обмена по заверениям клятвенным моих компаньонов Сззак-Арро и Арро-Тиомма (а я знал!) была отворена именно этим, как вы, господин Кингконг, изволили выразиться, клином. А клинышек сей, увы, не будет функционировать в конечностях хватательных существа, не ведающего Тайного Числа Повелевания или Мыслительной Формы Повелевания подобной вещью. Как я умственно разумею, попавшая к вам волей Злых Демонов Чудодейственная Вещь по сроку давности перестала повиноваться Тайному Числу, заданному ее предыдущим Владетелем. А кто-то из вас по невероятной случайности ввел ей новое, своеличное Тайное Число… Но если вы, отроки, и правда, не ведаете, Тайного Числа Повелевания Вещью Чудодейственной, судьба ваша и ваших товарищей, а также прочих существ в Карантинном Покое Межзвездной Ладьи присутствующих незавидна… Тогда я и при величайшем желании помочь вам не смогу… Ответствуйте сей же час, не оскверняя ложью гнусной свои языки: ведаете или нет Тайное Число Повелевания? Ибо отмеренный вам отрезок хроноисчисления функционирования-жизни в истинном смысле истекает…
И, правда, струйка воды исторгаемой из чрева аморфным Чужим уже была не толще карандаша. Я понял, что Морячок выжимает из себя буквально последние капли.
Но, как говорится, нет худа без добра. Осознание того прискорбного факта, что сразу по окончании перехода в Джелктуолл Марргон-той приступит к приему пищи, наконец, заставило сохранившую адекватное мышление эту самую "пищу" – меня и Васю – начать думать, где и как мы, два непутевых вахлака, могли закодировать Лаксианский Ключ.
По выражению Васиного лица я понял, что тот уже изо всех сил ворочает мозговыми извилинами. Даже делает какие-то пассы рукой возле того кармана, где долгое время носил Лаксианский Ключ. Пытается запустить тактильную память, что ли? Хм… И я тоже стал припоминать, какие манипуляции производил с Ключом, ну хоть, бы перед тем, как я вскрыл им дверь Бробдингнегского Кукольного Домика. Поскольку до попадания в Хранилище я артефакт просто носил в кармане, никак не используя. Даже пивные бутылки им не открывал. А позже – бессмысленно. Ко времени взлома двери в секретную комнату купца Зинтбатт-Арро Лаксианский Ключ уже был закодирован мной или Васей. Иначе хрен бы мы им кладовочку с ништячками вскрыли… Таким образом, привязавшись ко временной точке, я начал припоминать, что делал перед тем, как вставить Ключ в замочную скважину. И вспомнил, что будучи весь на нервах, я особо ничего и не делал. Лишь бормотал про себя детский стишок: "Раз, два, три, четыре, пять! Вышел зайчик погулять…" И в такт счету, видимо, теребил находящийся у меня в руке Лаксианский Ключ. Возможно, сверхчуствительный артефакт и воспринял эти судорожные жамканья как загрузку кода доступа. Тогда получается, что Тайное Число Повелевания – пять нажатий подряд? Очень даже может быть… Вспомнил! На Ключе в то же примерно время красная меточка в зеленую превратилась! Это ж получается, что Ключ-то код доступа принял…
– Голо… Господин Косшанни-Арро! Я, кажется, вспомнил Число Повелевания к вашей этой… вещи чудесной! – аккуратно, стараясь не сболтнуть лишнего, пробормотал я.
Голова, услышав долгожданное признание, на радостях чуть не загнала робота на "живой" пол. Вася же, наоборот, поглядел на меня не очень-то приветливо. С укором, исподлобья, нехорошо так позырил. Прямо как малыш, который неделю корпел над головоломкой в детском журнале, а старший брат подошел и за минуту играючи решил задание. Конечно, непривычно Васе, человеку, постоянно косящему под супермена, оказаться на вторых ролях. И уж совсем не кайф чувствительному насчет мирской славы товарищу было узнать, что раритетный артефакт расы Запупайя станет подчиняться не ему, всему из себя такому красавчику и, вообще, чуть ли не пупу Земли. А будет работать лишь в кривых ручонках какого-то тощего хмыря в очках. Даром что тот хмырь его лучший и единственный друг.
– Приятственно зреть, что под страхом нефункционирования скоропостижного вы, отроки, начать разумно измышлять нужным местом. А отнюдь не седалищем, из которого растут нижние конечности, – приторно-медовым голосом сказала Голова, не отводя, впрочем, взгляда единственного глаза с Марргон-тоя. А в качестве ложки дегтя горестно прибавила:
– Хо-о-о, как бы поздно не стало умственно измышлять, тысяча демонов мне в Гаур-риот…
Я и Вася синхронно оглянулись. И как раз успели к тому моменту, когда Зефирный Моряк с лицом местного горемыки-бомжа закончил справлять малую нужду.
М-да, кажется, мы тупо просохатили и так невеликие шансы на спасение: Марргон-той, спрятав страховидное "хозяйство", начал приготовления к завтраку. Как и полагется человеку культурному, решил помыть руки перед едой. Правда, с учетом специфики "сохраненной личины" бомжа Парфюмера гигиеническая процедура была упрощена аморфным Чужим до минимума. Морячок, попросту поплевал на пухлые ладошки и вытер их о матроску.
– Кореш Косшанни-арро! Кореш Соль-аррис, послушно выполняя повеление Главного Думающего начинает Кормление! – трубным голосом провозгласил Марргон-той и, несмотря на габариты, лихо, как заправский гимнаст, выскочил из пустого бассейна.
Не знаю, как Васю, а меня от такой, нафиг, акробатики, тут же пробило ледяным потом. Каплями, наверное, эдак с голубиное яйцо. Это при том, что Морячок поспешил скачками не к нам. Что было бы логично, поскольку мы – самая ближайшая пища. Не прыгаем, не скачем, а громко-громко плачем – просаливаемся… Одно блюдо даже тщательно отмыто. Похоже, не зря Думающий говорил, что Марргон-той после Великого Склидурра (что бы это ни было) чувствительно умом оскудел. Ведь на той стороне еду придется еще как-то доставать из "консервных банок" – клеток из неубиваемоего черного материала. К тому же на той стороне все хм… "продукты" обработаны Умиротворяющим Воздухом. Как, скажите, порядочный Питомец Властителей может такую "химию" лопать?!
Впрочем, намерения аморфного Чужого не долго оставались тайной за семью печатями. Едва Зефирный мореман сделал пару шагов по направлению к одиночной клетке со своим бывшим поводырем Олегом-Эйнштейном, опытный в подобных делах Василий сделал уверенный вывод:
– Ага… За "чекушком" пошел к знакомому барыге. Дерябнуть перед завтраком для аппетита. Походу, у морячка с харей бомжа, как и у оригинала – вечно "трубы горят". М-да, у этого Парфюмера, кажется, сильные гены. У тебя и Темы Марргон-той разве что ссать где не попадя выучился…
– Пошути, пошути, Вася, напоследок, – угрюмо парировал я подколку. – И молись, чтобы так называемый "барыга" – кстати, прекрасно тебе знакомый – не выдал Морячку по ошибке свой фирменный "эликсир смелости". Тут тогда такое начнется… Выражение "Варфоломеевская ночь", как историку, тебе должно быть знакомо…
– Так это…
– Да, да, наш химик Олежа собственной персоной.
– Как тесен мир… – только и смог промолвить ошарашенный новостью Вася, глядя, как Марргон-той вымогает у присмиревшего сидельца одиночной камеры выпивку.
ГЛАВА 25. Тщетные попытки оставить Зефирного Моряка без "закуски".
Как бы то ни было, пристрастие "аватара" бомжа Парфюмера к алкоголю добавила "еде" аморфного Чужого несколько дополнительных минут жизни. Тем самым дав шанс Голове – пожалуй, единственному из всех присутствющих существу сохранившему ясность мысли – вытащить нас. В иной ситуации хрен бы, конечно, она бросилась спасать каких-то дураков-хомо. Но на что не пойдешь, чтобы получить вожделенный код доступа к Лаксианскому Ключу.
– Эй, вы оба двойственно! – негромко, но зло окликнула нас Голова. – Так и будете возвышаться тут устойчиво, покуда мой товарищ не возжелает закусить воду огненную?
– А чего делать-то? Бежать не выходит – пол опять к бассейну сносит, – также негромко, но тоже с гонором, отозвался Василий.
– Дурость из тебя, отрок Кингконг, не выходит. У тебя в верхних конечностях – оружие-приспособление устрашающее. Единственная вещь из всего мусорного хлама, принесенного хомо в Карантинный покой, которая может воздействовать физически на материал-субстанцию данной Межзвездной Ладьи. И познал ты умственно это, выбираясь из узилища решетчатого! Воспользуйся же вещью сей незамедлительно! Проложи путь спасительный!
Бросив взгляд на занятого вымогательством у Олежи алкогольсодержащей жидкости, Вася счел нужным внять совету Головы. Выстрелил в "живой" пол перед собой сразу изо всех трех стволов. После чего я осторожно попробовал пару шагов по обработанному деструктором участку палубы. Меня таки снесло назад к бассейну, но скорость "течения" чувствительно уменьшилась. Для верности Василий еще разок прошелся зелеными молниями по "спасительному пути". Не дожидаясь, пока "умный" пол восстановится, мы рванули прочь от бассейна.
Точнее, Вася один рванул. А мне, идиоту, стало жалко нехитрых трофеев из Хранилища. Вообще конкретно жаба задушила. Я проклял в душе Марргон-тоя за то что лишил меня одежды и прилагаемых к ней карманов. Поскольку в выданных им взамен толстых "памперсах" эти важные детали одежды вряд ли имелись в наличии. Но я был бы не я, если бы не проверил. И оказалось, что карманы есть! С обоих сторон, к тому же копец какие вместительные. Прямо как в галифе моего прапрадедушки.
Под сдавленные (чтобы не привлечь внимания Зефирного алкоголика) матерки Василия и не менее сочные в плане язвительности замечания Головы, я бросился распихивать по обретенным вновь чудесным образом карманам мелочевку из Хранилища. Надо все сохранить. Даже пачки с треугольными и квадратными таблетками, не говоря о прочем, могут иметь археологическую ценность.
Когда мне в руки попала связка испещренных иероглифами прямоугольничков с бороздками, мне показалось, что один из них мигнул знакомым мне голубым, "властительским" светом. Теряя драгоценное время, я не поленился отыскать в куче барахла странно проявившую себя хрень. Мне повезло, я нашел искомое быстро. И помогли в этом несколько пятнышек, по всей видимости, моей собственной крови, которые я обнаружил на одной из карточек. А иначе бы пришлось отложить поиски на неопределенный срок. Ведь можно было до морковкиного заговенья перебирать всю кипу прямоугольников с бороздками, так и отыскав нужного. При касании пальцем окровавленная карточка (вернее, один из имеющихся на ней выпуклых иероглифов) снова мигнула "голубым" светом. Другие же несколько карточек, выбранные наугад, никак на мою "мануальную терапию" не реагировали. Шестое чувство, интуиция, – называйте как хотите, – подсказало мне, что это загадочное поведение куска инопланетного пластика может каким-то образом мне пригодиться.
Смешивать окрапленную собственной кровью карточку с остальными мне не хотелось. Я наудачу поискал на "памперсах" задний кармашек. И, слава крокодильим богам, обнаружил его на обычном месте. Туда я и прибрал, предварительно отцепив с общей связки, странную карточку. Появилась у меня насчет этой штуковины пара мыслишек, чего уж греха таить… И только потом я стремглав метнулся через "живой" пол к изнывающим в ожидании меня Васе и Голове.
Но не тут-то было. Пока я копошился с мелочевкой из Хранилища, текучий пол успел практически восстановиться. Вася попробовал снова пройтись по нему зелеными молниями. Но заряда трехстволки едва хватило на пару выстрелов. В общем, если бы не Голова, туго бы мне пришлось.
Андроид, управляемый башкой через пульт ДУ, не мешкал. Поставил сундучок с хозяином на пол. Покопался с пару секунд во внутреннем кармане многострадального Васиного плаща. Извлек оттуда моток тонкой бечевки (явно из запасов пожарных). И через несколько мгновений в мою сторону полетел спасительный, как говорят моряки, конец. Я мертвой хваткой вцепился в этот самый конец и был благополучно вытащен усилиями того же андроида на палубную твердь.
Вася, не успел я попасть вторично за сегодня в его медвежьи объятия, тут же несколько на повышенных тонах высказал мне претензию:
– Ты, Димон, на ручник вообще невовремя встал! Матрос, кажись, уже последний шкалик с Олежи вытрясает. Сейчас хряпнет и пойдет ловить закуску!
Я же ответил с поразительным спокойствием, без надрыва и истерик, как и подобает настоящему мужчине в его последний час:
– Надо мне было… И не все ли тебе равно, братан, сожрет тебя Марргон-той первым или выловит потом в одном из здешних темных закоулков? Выход-то в тоннель Думающий заплавил. Единственная дверь в другой отсек двенадцатизначным шифром запаролена. Так что нам с этой подводной лодки деваться некуда. Разве что господин Коч… Косшанни-Арро какие-то варианты предложит. Все-таки Зефирный Моряк как-никак его друг…
– Можете, коли вам так удобственней, отроки, именовать меня Кожаный Урод. Таково мне именование-погоняло прикрепилось в бытность охотником за пресмыкающимися хладнокровными, – прогнусавила Голова, не отрывая, впрочем, взгляда глаза от своего закадычного дружка Марргон-тоя. – Но лучше нам продолжить общение взаимовыгодное в другой точке пространства. Зрю я, что вновь именованный Соль-Аррис, воистину, как и глаголил отрок Кингконг, вот-вот отторгнет у своего Нуммо-гойта последнюю невеликую емкость спиртного. И тогда сохраненная матрица хомо-забулдыги по именованию Парфюмер (Голова и его знает?) уступит таки место личной, базовой матрице Соль-Арриса. После чего Марргон-той, внесомнительно, тут же приступит к выполнению повеления Главного Думающего – начнет Бруххо именуемый Акт Кормления.
– Но вы же, Кожаный Урод, кажется, пообещали спасти нас? – строго спросил Вася.
– Вас двойственно, отроки Кингконг и Застекленный Червь, – да. В том случае, конечно, если отрок Застекленный Червь воистину ведает Тайное Число Повелевания Вещью Чудесной. Но нет у меня требовательности спасать все стадное сообщество хомо, которое вероломно пленив меня, вторглось в Карантинный Покой Межзвездной Ладьи. Моими компаньонами коварными тоже придется пожертвовать вынужденно…
Между тем наш химик уже распрощался с последней скляночкой алкоголя, которая тут же бесследно сгинула в пасти Морячка. Но проспиртованная матрица бомжа Парфюмера упорно не желала уступать трон ментальной сущности основному хозяину аморфного тела – Марргон-тою Соль-Аррису. Зефирный Моряк, занюхав "дриньк" белоснежным" рукавом матроски, трубным голосом затянул хит всех времен и народов "Степь да степь кругом…". Что дало нам еще некоторое время (хотя бы до окончания песни), чтобы найти выход из затруднительной ситуации. Как бы то ни было, я не мог отдать людей на растерзание разумному инопланетному студню.
– Нет! – как можно тверже произнес я. – Всех людей нужно вывести отсюда живыми. Даже "барыгу", хоть он и козел. Иначе сделки не будет.
На что Голова чуть ли не плача ответила:
– Хо-о-о! Отрезок хроноисчисления до начала процесса Кормления истекает стремительно. Не успеть мы можем. А "барыге" как Нуммо-гойту Марргон-тоя, единственному из присутствующих хомо и так нечего покамест опасаться за свое жизнефункционирование. Марргон-той никогда не нанесет обиды вредоносной существу, от которого получил именование.
– Мы должны спасти всех, – настаивал я. – И этого придурка в противогазе Нуммо-гойта – тоже. Что толку, если даже Моряк не сожрет его сейчас. В клетке, где он сидит, ни водопоя, ни консервов нету. И бухло у него "крестничек" все до последней капли выбрал. Если я правильно понял ваше, господин Кожаный Урод, "покамест" – этот упырь Нуммо-гойт не сейчас сдохнет в чреве Марргон-тоя. А попозже – от жажды и голода. Марргон-той ваш друг, так попробуйте как-то отговорить его от людоедства. Если выберемся на волю, клянусь, что куплю ему взамен сотню пицц "Галактика"…
– И с меня еще сотня, плюс ведро лимонада, – поддержал почин Василий.
В ответ на наши "щедрые" предложения Голова скомандовала с пульта ДУ андроиду развести руками и сказала:
– Я всего лишь скромный младший прислужник Главного Думающего данной Межзведной Ладьи. Марргон-той, именуемый Соль-Аррис – так вообще по природе своей редкостное разумное существо, на какой-то из Диких Планет изловленное хитроумно. Многостоящая в денежном эквиваленте живая игрушка, владеть им Старшим Властителям престижно. Но как я, так и он – отнюдь не члены команды Межзвездной Ладьи. Мы потревожить слух Властителя словом единым без высочайшего на то позволения не смеем нахальственно. Да что глаголить – мы даже не силах прекословить повелениям Главного Думающего – существа лишь чуть повыше нас рангом, но всем и в Карантинном Покое Межзвездной Ладьи повелевающим в отсутствие благородных милордов Властителей. Так что поторопиться следует нам, отроки, чтобы успеть Вещью Чудодейственной отворить врата в Движительный Покой Межзвездной Ладьи и укрыться там от помыслов Марргон-тоя плотоядных. Ибо зрю я, что песня жалостливая уже озвучена до конца трагического и процедура Кормления-Бруххо вот-вот начнется…
ГЛАВА 26. Сюрреалистический бутерброд.
Но, кажется, с Кормлением в очередной раз произшла заминка. Потому что не успел Зефирный Моряк прогундосить последний куплет про бедолагу-ямщика, как его начало жутко колбасить.
Сначала (также как и меня недавно) аморфного Чужого пробило крупным потом. Прямо эпидемия какая-то… Но если в моем случае капли пота были не меньше голубиного яйца, то с Марргон-тоя сыпались на палубу водяные шары размером чуть ли не с человеческую голову. Имитацию рожи Парфюмера всю перекосило, разнокалиберные глаза невидяще пялились по сторонам. Моряк набрал полную грудь воздуха, раздувшись при этом почти вдвое. Затем сложил губищи трубочкой и медленно выдохнул. По караннтиному отсеку прокатилась волна утробного, душераздирающего воя.
Что же случилось? А случилось то, что пока я и Вася перепирались с Головой, наш химик, случайно или намеренно, исхитрился таки травануть дорвавшегося до холявного бухла Марргон-тоя. Получается, Олежа не блефовал, утверждая, что у него "все карманы аннигилятором высокомолекулярных дельта-полимеров забиты". И похоже, что "аннигилятор" этот был настоян на этиловом спирте, как обычные ветхозаветные аптекарские капли, раз уж Зефирный Морячок не обнаружил подвоха. Уверен, не последнюю роль в этом деле сыграла злополучная матрица бомжа Парфюмера. Колоритный бродяга, как и следует из его прозвища, употреблял внутрь все, что горит. Невзирая на черепа с костями и предупреждающие надписи на емкостях с вожделенным пойлом. Неудивительно, что Марргон-той в личине Парфюмера тоже не видел большой беды в употребление странной, возможно даже мерзкой на вкус, но все-таки содержащей изрядный процент алкоголя жидкости. За что и поплатился.
