Анна Панкратова
Кладезь погибших сюжетов
Элайджа и Джейкоб переглянулись. Задумались.
– Это безумие, – выдохнул Джейкоб, отходя от них к лесу. Он с грустью смотрел на деревья, пряча руки в карманах пальто. – Население Портуса и этой деревни – почти 60 тысяч человек. У всех есть связи с другим миром. Они ездят в путешествия. Неужели вы думаете, они смогут смириться, что теперь часть Солариса?
– Пять тысяч лет назад все смирились, – заметил Клаус.
– Не было разницы. Электричества, интернета, уклада жизни. Это безумие, Клаус. Тогда люди спасались от пустот. А теперь?
– Я бы мог добавить в заклятие эффект забвения. Не уверен, как это сработает, но, думаю, мощи хватит, ведь я планирую использовать выброс магии от разрушения предыдущих. Так что… эвакуировать всех, сказав, что была… м-м… Атомная авария! Как в этом… ну, вы поняли. Мол, радиация, опасно, и сразу новые Врата делать.
– Идея хороша, но у нас нет ресурсов. – Элайджа хмуро качнул головой. – Локк отказался с нами сотрудничать. Президент предпочитает верить, что мы ему лжем.
– Ну и дурак. – Клаус вытащил пачку сигарет, закурил.
– Ресурсы у нас появятся после распространения магии тут. До этого – мы бессильны, – сказал Элайджа. – Сможешь после этого как-то изменить им память при переходе через Врата?
– Я не так силен, как вы думаете. Я собираюсь использовать выброс магии от разрушения Врат. Так что… Я подумаю, что с этим делать. – Клаус выкинул сигарету в траву. – Давайте уже сделаем то, зачем пришли. Поспорим мы дома.
Они отошли к кромке леса. Джейкоб выкапывал в указанном месте яму, а Клаус осматривал содержимое деревянной шкатулки. Заметив, как внимательно Блэр наблюдала за его действиями, он пояснил:
– Кости хранителя душ и хранителя жизни. Как основа для Врат и магнит для магии. С моей кровью, – Клаус провел кинжалом по ладони, занес над костями, которые начали впитывать кровь, отчего замерцали, – они станут основанием для новых Врат, едва мы закончим ритуал. А ветви, – он сжал их, так же напитывая кровью, – того самого дерева, что послужило материалом для ящика Тьмы. Очень старое, очень сильное, благодаря моей магии вырастит тут неплохую такую дверь в мир без магии.
– Разве дерево не уничтожили душнилы? – спросила Блэр.
– Не-а. Они думали, что да, но мы с Ненавистью пересадили его.
Клаус спрятал все в шкатулку, закрыл ее и запечатал кровью, приложив ладошку.
– Теперь во время ритуала магия найдет дорогу.
Джейкоб закопал шкатулку, хмурясь. План казался ветхим, глупым и мог сломаться о любое препятствие.
Машина затормозила рядом с ними. Клаус напрягся, схватил Блэр, притягивая к себе.
– Если что мы улетим, – тихо сказал он, заставляя Элайджу волноваться. – У нее крыльев нет.
Блэр сжалась, догадываясь, кто вышел из машины. Высокая, статная женщина с белыми прямыми волосами по ягодицы хлопнула дверью. Презрительно оглядела собравшихся такими светлыми глазами, что они казались почти белыми. Алые губы сложились в коварной усмешке, едва она заметила, как Клаус сжал талию Блэр.
Она сделала шаг. Одетая в белое длинное пальто, в ботинках на высоком каблуке она походила на бизнес-леди из Терравила, но никак не на ту, что придумала убийства.
– Аделин! – беспечно сказал Клаус. – Какая встреча! Невыгодное место, не находишь?
Время улыбнулась, показывая ровные зубы. Сделала несколько шагов к ним.
– Снова потянуло на юных? Твои вкусы не меняются, Никлаус. Хоть и красива, не спорю.
Элайджа подошел ближе, Аделин холодно рассмеялась. Грациозная походка, плавные движения и идеальная осанка делали ее похожей на мудрую королеву. Казалось, она в состоянии захватить власть где угодно. А если потребуется, заставит любого упасть ей в ноги. Блэр и сама с благоговением пялилась на Время, сдерживая порыв склонить голову, словно опасалась, что не сделай она этого – лишится головы вовсе.
– Я просто поболтать! В Соларисе вы меня своей магией сразу же выгнали бы! Не трону я вашу пчелку. – Аделин коснулась щеки Блэр, но получила сразу два удара: от Клауса и от Элайджи: – Пока.
Аделин впилась взглядом в Блэр, коснулась белых прядей у лица, хохотнула, делая шаг назад, чтобы увернуться от хватки Элайджи. Атмосфера накалялась, тревога опускалась на плечи. Что они могут без магии? Что Аделин может без магии?
– Вы не сможете прятать ее от меня вечно. Отдадите сами – обещаю сохранить ее тело. Мне нужна только душа.
Аделин перевела взгляд на Клауса, а Блэр поняла, что он был прав: и правда – модель. Аккуратный носик, большие глаза, заостренный подбородок. Ей бы на обложки журналов, а не души уничтожать!
– Раз не умеешь любить – зачем эта месть? – спросила Блэр.
– Не люблю делиться своей… собственностью. И не думай, что это только ради тебя. Ты не настолько значима. Хотела бы только отомстить Никлаусу – давно бы уничтожила твою душу, дорогая.
Напряжение росло. А Блэр заметила, что моросящий дождь замер, машины остановились, а деревья прекратили шуршать. Краем глаза она увидела, что Джейкоб возвращался от машины с мечами.
– Не думал, что ты сунешься в мир без магии, – сказал Клаус, а его голос все же дрогнул.
Кончики пальцев Блэр защекотало – магия. Но крохи. Слишком мало, чтобы можно было использовать, но…
Аделин улыбнулась, склонив голову, и пошла к своей машине. Она уже взялась за ручку, чтобы открыть дверь, но обернулась.
– Знаете, я передумала. Заберу эту девку сейчас. Надоела эта игра.
Аделин засвистела, вызывая из мрака жнецов смерти.
Сначала пришел холод, морозящий до самой души. А потом появились фигуры в черных плащах. Блэр не успела их рассмотреть, ведь Клаус уже развернул ее и прижал к груди, чтобы улететь.
– У них нет магии! – завопила Блэр.
– Ты – приоритет!
– Пожалуйста!
Клаус выругался, но спрятал крылья.
– От меня ни на шаг!
Без магии оказаться на поле битвы оказалось страшно. Блэр злилась на себя, ведь понимала, что не может помочь. Клаус держал ее левой рукой, пока правой вил черные нити, опоясанные шипами. Элайджа и Джейкоб работали в паре, отбиваясь мечами от жнецов смерти. Холод покрывал асфальт коркой льда, а желтеющую траву инеем.
Десять жнецов смерти окружили их. Скрытые капюшонами, словно безмолвные исполнители без права голоса, они сужали круг. Серебряные нити с шипами встречались с нитью Клауса и ломали ее.
– Они питаются от Аделин! Это все мойровы Врата! – воскликнул Клаус.
– Почему вы еще здесь?! – рыкнул Элайджа.
Блэр вскрикнула, уворачиваясь от нити жнеца, но та обожгла щеку. Боль расползлась по лицу, потекла кровь. Она зажала рану, закусила губу, не желая показывать, как сильно ей досталось.
– Клаус! – нервно воскликнул Джейкоб. – Мне нужна магия!
Жнецы уже почти касались их, а нити вились вокруг, готовые сжать шеи и головы. Холод тянулся к душе, замораживал сердце. Клаус резко выдохнул, толкнул Блэр к Элайдже и направил меч Джейкоба, чтобы тот оставил порез на шее.
Элайджа схватил Блэр за плечо, а жнецы пошли в активную атаку. Они уже не плавно окружали, а танцевали в стремительном танце, направляя нити, что задевали щеки Элайджи, шею, плечи, оставляли порезы на коже и куртке. Он отбивал их мечом, но не успевал, ведь на него напало одновременно слишком много врагов.
Клаус вцепился в рану на шее Джейкоба, делясь магией. Некромант закрыл глаза, вбирая мощь Хаоса.
Шип вновь угодил в Блэр, оставляя порез на губе. Элайджа намотал эту нить на меч, резко потянул, притягивая жнеца к себе. Капюшон спал, показывая молодую женщину с дикой усмешкой и черными, словно ночь, глазами. Блэр схватила ее за руку, подняла, давая отцу отрубить кисть. Жнец рассыпался на частицы и утек сквозь асфальт в Подземное царство.
Джейкоб развел руки, призывая магию мертвых. Вены вздулись, становясь черными, глаза потерялись среди мрака. Пальцы оплел черный искрящийся дым. Жнецы засуетились, попытались сбить настрой, кидая нити, но Элайджа прикрыл Джейкоба собой. Король зашипел от боли, когда шипы пронзили его плечо и вышли с другой стороны. Джейкоб закончил колдовство, отпуская на волю дым в виде кинжалов. Он прошел сквозь жнецов, разрубая и лишая пальцев, на которых были перстни.
Жнецы исчезли. Вернулась осень. Мимо пронеслась машина, подсказывая, что время запустилось. Клаус и Джейкоб оттащили Элайджу с дороги, а Блэр упала на колени рядом с отцом, радуясь даже моросящему дождю.
– Я направляю, ты лечишь, – тихо сказал Клаус, вонзая палец в порез на щеке. Блэр зажмурилась от боли, сдержала слезы, помня, что надо помочь отцу. Кончики пальцев замерцали, когда она провела над каждой раной, начиная с плеча. Элайджа морщился, но терпел, в итоге сумел расслабиться.
Клаус повернул Блэр к себе, поднял ее руку, чтобы она смогла залечить и свое лицо. Резкая боль, слезы, но потом – облегчение. Он обнял ее, зарывая руку в волосах.
– Почему вы не улетели? – устало спросил Элайджа, поднимаясь. Он оглядел куртку, понимая, что та вся в крови.
– Семью не бросаю, – ответил Клаус, не выпуская Блэр. – Отлично сработали, но у меня плохие новости: она нас отвлекала от чего-то. Слишком мало жнецов. Она умна и понимала, что мы отобьем атаку.
– Теории?
Клаус мотнул головой, нервно оглянулся к месту, где они закопали кости для основы будущих Врат, но резко выдохнул.
– Давайте убираться отсюда. Пора домой.
– Она же остановила время, да? – спросила Блэр. – Машины замерли. Значит – и люди. Почему она не может нас остановить? И просто забрать меня.
Клаус довольно улыбнулся и щелкнул ее по носу.
– Поэтому и прошу не отходить от меня или отца. Я ей не по зубам. Так же как и те, в ком королевская магия. А еще ты как первая душа. И Элисон. И, скорее всего, Аврора и Джейкоб, так как вернулись из мертвых.
– Ну, прямо-таки команда мечты, – пробормотал Элайджа, но Блэр видела, как его обрадовала эта информация.
Глава 14. Кладезь погибших сюжетов
1. Кладезь
Дафна слышала голоса вдали. Вернулись! Она бы хотела радоваться, но эмоций не осталось. Она кралась по коридору, планируя заглянуть в гостиную, чтобы убедиться, что с родными все хорошо, но не хотела попадаться им на глаза.
Она врала. Не пила новую настойку, что принес Клаус. Хотела! Безумно хотела! А еще – кричать, орать о помощи, но она запрещала.
Словно гниль, страшная зараза, Флоренс оказывалась в ее голове и командовала. Что думать. Видеть. Чувствовать. Вторгалась в самые укромные места души, подчиняла сердце и мысли.
Ночью Дафна оказалась привязанной к кровати. Она распахнула глаза, но поняла, что не видит. Рядом шуршали голоса ночных сторожей, играющих в карты. Смеялись. Обсуждали девушек.
А она лежала, не в силах пошевелиться, ведь ей больше не доверяли. Считали тварью. Хотя она просто хотела вернуть дочь. Начать все с начала…
Нет, не она. Флоренс. И осознав это, Дафна вернулась в свое тело и закричала. Мама обнимала, гладила по голове и спине, шептала, что все хорошо, обещала, что скоро все закончится.
А Дафна ощущала тревогу, панику, которая липла к коже, разгрызала ее, чтобы попасть в вену и добраться до этой мерзкой магии. Чтобы… чтобы что? Что задумала слепая стерва?
Дафна пыталась кричать, но магия смыкала губы, заставляя молчать. А потом утягивала во тьму, не позволяя думать, дышать…
Аврора заметила. И Даниэлла. Дафна слышала, как они обеспокоенно шептались на кухне, но они верили, что это кошмары, ждали, когда Флоренс умрет, чтобы все закончилось. А еще ждали Клауса, чтобы спросить у него.
Дафна же знала, что со смертью Флоренс все только начнется.
Иногда она отключалась. Возвращалась в привязанное к кровати тело. Где была Флоренс в эти моменты? В ней?!
Дафна кралась по коридору. Улыбалась. Ведь это была не Дафна.
Она дошла до спальни мойры. Открыла дверь. Махнула хранителям, говоря, что все в порядке. Но все не было в порядке.
«Команда мечты» вернулась домой к ужину следующего дня, ведь после битвы со жнецами все были слишком изнурены, потому решили заночевать в Старлайте. Блэр спала под присмотром сразу двух мужчин: отца и Клауса, которые по очереди дежурили, чтобы не пропустить нападение, но ночь прошла тихо.
Под моросящим дождем они доехали до Лостхилла. До дома добирались под ливнем.
Блэр заметила, как Аврора что-то зашептала Элайдже. Такая обеспокоенная, словно произошло что-то плохое. Принцесса заправила волосы за уши, словно так могла что-то услышать, а потом поняла, что Дафны не было рядом. Волнение сжало сердце тисками. Она уже собиралась пойти на поиски сестры, но не успела.
Они оглянулись на вошедшую в гостиную Флоренс. Мойра шлепала босыми ногами по паркету, оставляя за собой алые следы. Кровь капала с рук и ног, с платья, висящего на тощем теле, словно на вешалке. На губах Флоренс застыла безумная улыбка. Она цепко держала Дафну, истекающую кровью. Мойра развела руки, хохоча, а вены в ее теле загорелись бордовым, выступили, вырываясь из тела, даря новые порезы.
– Клаус! – рявкнул Элайджа и побежал к Флоренс, хватая Аврору за руку.
Блэр хотела ринуться следом, но не успела: Клаус прижал ее к себе, провел рукой по волосам.
– Они остановят ее время, пчелка, не мешай, – зашептал он, но Блэр ощутила его страх, такой сильный, что не спасал барьер.
– Пусти!
Блэр билась в руках Клауса, а Элайджа схватил хохочущую Флоренс. Клаус еще крепче обхватил Блэр, чудом не сломав ребра.
– Я убила их! – верещала Флоренс. – Убила! И съела их магию!
Флоренс снова захохотала, отталкивая от себя Элайджу, откидывая Аврору в стену. Блэр закричала.
Реальность замедлилась, утягивая в пучину безумия. Флоренс заорала, но теперь от боли. Дафна упала в ее ноги. Вены в теле мойры лопались, заливая паркет кровью. Мерцающей, черной, словно ночь. Элайджа пытался пробиться к ней, но вся его магия утыкалась в барьер. Аврора пришла в себя, но лишь потирала ушибленную голову, не в силах встать.
Флоренс упала на колени, крича так громко, что болели уши, а душа в тревоге пыталась сбежать из тела.
Клаус выругался и выпустил Блэр, сделал шаг к Флоренс, начиная колдовать, но не успел.
Флоренс сделала последний вздох и закрыла слепые глаза. Жуткая улыбка застыла на лице, словно на восковой кукле. А потом тело мойры начало рвать на части. Магия пожирала ее, пережевывала и выплевывала черным дымом.
– Улетай! – взревел Клаус, резко оборачиваясь. – Быстро!
Дым захлестнул Дафну, отца, а затем и мать. Так быстро, что Блэр не успела сделать и шага. И когда дым почти дошел до ног, Клаус успел обнять ее.
Их кружило. Пространство искрилось. Тошнота накрывала, словно цунами. Голову сжимало и растягивало, даря такую боль, словно по венам запустили лаву, перемешанную с битым стеклом.
Блэр попыталась ухватиться за Клауса, но руки сжали пустоту. А потом и он ее выпустил. Она слышала его крик, как он звал ее, но ничего не могла сделать.
Удар оказался таким резким, что тело словно парализовало. Блэр лежала, уткнувшись носом в землю, пытаясь вздохнуть, но ощущала только боль.
– Пап? Мам? – прошептала она, понимая, что вокруг никого нет. Дрожа, она сумела сесть. – Твою тень…
– Ох, ты в моей голове, пчела.
Блэр резко обернулась и увидела Флоренс. Но не просто Флоренс, а молодую, красивую и пышущую жизнью! Голубые волосы волнами ниспадали до поясницы, платье с глубоким вырезом демонстрировало упругую грудь, точеная талия подчеркивалась корсетом.
– Ты разве… не должна быть мертвой? Тебя взорвало!
Блэр поднялась на ноги, охая от боли, но потом стиснула зубы: отец учил не замечать боль. Боль делает ее слабой. А ей сейчас нельзя быть слабой. Она схватилась за ствол дерева, понимая наконец, что они оказались в лесу.
– Должна. Совсем немного… Но вы все попали в мой мозг – кладезь погибших сюжетов! То, что я планировала, то, что не удалось…. Ты вот попала в ту версию сюжета, что испортила прекрасная Флоренс, когда самоубилась.
Блэр сощурилась от солнца, проникающего сквозь кроны деревьев, сжала кулаки.
– Так почему ты не мертвая?!
Флоренс в один шаг оказалась рядом, стерла кровь, что пошла из носа Блэр, безумно улыбаясь. А потом наклонилась и зашептала на ухо:
– Через минуту в реальности – понятия не имею сколько здесь – один из сюжетов станет реальностью. Если этот… Что ж, все, кого ты знаешь, будут мертвы, ведь в этой версии твой папка никогда не спасал твою прекрасную маму… Он умер во время восстания. Все умерли… Кроме бедной Дени, что стала злой королевой.
Блэр покрылась мурашками, попыталась стряхнуть руку Флоренс, но та рассмеялась.
– Да я тоже не фанат этого сюжета! Здесь нет Дафны, ведь мне не пришлось выходить на сцену… Здесь я не стала единым целым с Флоренс. Поэтому надеюсь, что выиграет другой сюжет. Там, конечно, не будет Джошуа… Кто мертв, тот мертв навсегда…
– Ты сука крашеная! – заверещала Блэр, вызывая меч, такой тяжелый, что ее перекосило на одну сторону. Она схватила оружие двумя руками и завертела головой в поисках врага.
– Вообще-то это мой натуральный цвет.
Блэр резко обернулась на голос, покачнулась, но все же подняла меч.
– Убью тебя!
Блэр замахнулась, не осознавая, что Флоренс даже не пыталась защищаться. С трудом удерживая сталь в руках, Блэр нанесла удар, но меч прошел сквозь Флоренс, не причиняя вреда.
– Говорю же, ты в моей голове. Здесь я – бог! Тебе меня не убить. Странно, что ты не умерла. Тебя нет ни в одном из моих сюжетов, тебя я никогда не планировала, пчела.
Блэр упала на колени вслед за мечом. Руки дрожали, тело трясло. Она вытерла кровь, текущую все сильнее из носа.
– Зачем рассказала? Это глупо.
– Да. Но таков жанр. Герой должен знать, с чем он сражается, верно? А моя пьеса должна быть шедевральной! Богоподобной, как я сама!
– Тебе бы самомнение поубавить, знаешь? Любить себя это классно, и все такое, но то, как ты боготворишь свои дрянные пьесы…
– Заткнись! И ты умираешь, чувствуешь?
Блэр вскочила на ноги, пытаясь успеть поймать Флоренс, но пальцы прошли сквозь платье.
– Думаю, тебе тут гулять не больше недели. Давай помогу тебе, а? И убью тебя сама!
Блэр закряхтела, ведь Флоренс вцепилась в ее горло, подняла над землей.
– Стерва, да? Ненавидите меня все?! Может, я просто хотела любви! Но… придется все делать самой…
Блэр вцепилась в руки Флоренс, царапалась, но мозг уже отключался, не получая кислород…
Она упала и закашлялась. Легкие протестовали, горя, как от огня, но она определенно была жива.
– Сука!.. – прошипела Блэр, вставая. Она не сдастся. Не позволит крашеной стерве победить себя!
– Что делать? Что делать?!
– Думаю, стоит начать с поиска союзников, пчелка.
Блэр почти упала – так резко обернулась, но ее подхватил Клаус и прижал к себе с такой силой, словно она восстала из мертвых. Он вонзил ногти в ее плечо, чтобы поделиться магией. Горло и легкие остывали, в голове прояснялось, а необузданная магия смешивалась с ее, сводила с ума. Она обхватила его за шею, не осознавая, что делала, давая себя минуту, чтобы справиться со страхом.
Клаус отпустил ее плечо, начал гладить по спине.
– Знаю, ты расстроишься, но это я ее спугнул, – тихо сказал он. Блэр хмыкнула.
– Намек, что от тебя тут отходить нельзя?
– Вроде того. Я сильнее ее, она – моя дочь. Но даже я не знаю, как теперь отсюда выбраться.
Блэр замерла, понимая вдруг, что надо делать, резко отстранилась и посмотрела в глаза Клауса, видя там удивление.
– И?
– Нам нужна Дафна! Нас же всех сюда затащило, да?
– Ну… видимо. Но всех в разные погибшие сюжеты, пчелка. Боюсь, нам ее не найти. Флоренс тоже ищет ее. Слишком опасно.
– У Дафны есть часть магии мойры. Пробудим ее, и она сможет вытащить нас отсюда!
– Пчелка… – Клаус с сомнением нахмурился, выпустил из объятий. – Каждый из твоих родных попал в какой-то погибший сюжет. И каждый не помнит себя. Знает переписанную жизнь. Они нам не помогут.
– Ты сам все видел – Флоренс тащила Дафну за собой. Она смогла использовать магию с помощью Даф! Значит, и вытащить нас отсюда сможет только она. Ну?
Блэр покачнулась, но устояла. Адреналин включал мозг, а сердце ухало в груди, побуждая рисковать.
– И раз всех переписало… Значит, папы здесь нет. Значит, это моя ответственность всех спасти. Значит, пора быть королевой и всех спасать. Ты со мной?
Клаус усмехнулся, но потом склонил голову.
– Это безумие.
– Это наш шанс.
– Что ж. Моя королева.
Она тряхнула головой, покрываясь мурашками, – так приятно он это сказал, так ласкал его голос, обращенный к ней.
– Я не твоя королева и никогда ею не буду. Ты никому не служишь.
– Нет, пчелка. Ты – моя королева. Отныне и навеки. И? Какой наш следующий шаг?
– Узнаем, в каком мы сюжете. И как пробраться в другой.
Сюжет 1
Они вышли из леса на окраине Лостхилла. Блэр узнавала и одновременно нет улочки любимого города. Большинство домов было полуразрушено, какие-то брошены. Она с сомнением оглядывала здания без крыш, в которых жили люди, как они натягивали веревки и сушили белье под палящим солнцем. Верхние этажи тонули в прорехах, которые никто не латал.
Асфальт покрылся трещинами, в некоторых местах были такие дыры, что дно исчезало во мраке. Блэр вышла на дорогу, вглядываясь вдаль, туда, где был их дом, но увидела лишь особняк Уайтов – помпезный, пышущий роскошью, ведь здесь походил на замок, окруженный высоким забором. По колоннам, что держали крышу, вился плющ и плетистые розы, крыша украшалась золотыми статуями в виде гаргулий с крыльями.
– Флоренс сказала, Дени стала злой королевой, – прошептала Блэр, а Клаус оттащил ее с дороги, ведь они мешали проезду зачарованной телеги. У руля сидел светловолосый парень, видимо, стихийник воздуха. Изнуренный и уставший, с фингалом под глазом и разбитой губой, он затравленно глядел вниз, везя куда-то двух хранителей жизни, что пили алкоголь прямо из горла бутылки.
– Что уставились? – проворчал один из них, замечая шокированную Блэр. – По плетке скучаете? Черноволосые демоны! Некроманты мойровы!
Крылатый поднялся, потянул стихийника за ворот, заставляя остановиться. Тот вздрогнул, вжал голову в плечи, ожидая удара.
– Ну? Чего уставились на хранителя жизни?
– Простите… – Клаус склонил голову, хватая Блэр за шею, чтобы и она перестала таращиться. – Моя жена беременна, гормоны бушуют, сами понимаете.
– Размножаетесь, твари. – Хранитель плюхнулся обратно на скамью. – Еще раз встречу – изобью плеткой. И не посмотрю, что беременна.
Второй хранитель заржал, а потом дал подзатыльник стихийнику, что тут же заводил рукой, заставляя телегу тронуться.
Клаус обхватил Блэр за талию и поволок по городу. Они шли мимо людей в обносках, что провожали хранителей жизни, опустив головы, страшась кары.
– Что это за хранители? – прошептала Блэр, едва переставляя ноги.
– Ну, если все умерли, значит, и Джейкоб умер. Значит, хранители жизни лишились магии и, как следствие, возможности любить. Видимо, крыльев тоже лишились.
– И Дени все равно у власти? Мойра, но как?!
Блэр покрылась мурашками, представляя Даниэллу злой.
– И опусти рукав. Счастье, что они не заметили твои белые пряди.
Блэр запоздало спрятала метку манжетой блузки, пискнула от страха, вспоминая про волосы, что выдавали магию, текущую по венам.
– Лучше убираться из города. Тут опасно.
– Нужно попасть в другой…
Голова закружилась, а затылок пронзило так, словно по нему ударили сковородой. Блэр непонимающе провела под носом и увидела кровь на пальцах. Хотела повернуться к Клаусу, но упала на него, цепко сжала рубашку. Он поддержал ее за спину.
– Что?.. – выдохнула она, а Клаус взял ее на руки. Тошнота накатывала волнами.
– Потерпи секунду.
Клаус куда-то понес Блэр. Перед глазами плыло, мир превратился в смазанное пятно. Она застонала, ведь голову снова сжало. Уткнулась в Клауса, чтобы спрятаться от яркого света, что выжигал глаза.
– Терпи, Блэр.
Клаус толкнул плечом дверь, занес ее в темное помещение. Томительная минута, за которую он поднимал ее наверх, показалась вечностью.
– Нити нет, придется как раньше. – Он бережно посадил ее на пол и стер кровь из-под носа.
Блэр сощурилась, пытаясь разглядеть взволнованное лицо, а потом ахнула, когда Клаус провел кинжалом по ее запястью. Утешая, он соединил порезы, крепко сжимая ее руку.
Едва чужая магия попала в вену, Блэр откинулась на стену, облегченно выдохнула. Боль отступала, оставляя послевкусие, напоминание, что может вернуться в любой момент. Тело расслаблялось, утопая в силе, которой делился Клаус.
– Спасибо.
– Думала, я позволю тебе умереть?
Блэр открыла глаза, мир вновь стал четким. Клаус сидел напротив, обеспокоенно кусал губу, считывая ее эмоции: страх и замешательство, что заставляли голову кружиться, а сердце стучать в груди.
Он занес ее в брошенное здание. Пыльное помещение с разрушенной мебелью, бетонный, холодный пол, на котором они сидели, пугали и дарили уныние. Свет проникал сквозь выбитое окно, у которого валялись осколки.
– Я умираю, да? Флоренс сказала, меня здесь быть не может.
– Зато ты не потеряла память и осталась собой. – Клаус провел по ее щеке, стер остатки крови. – Если не сбежишь от меня – смогу делиться магией. Так протянешь дольше. Была бы нить…
Блэр кивнула, сдерживая слезы. Да, нить бы пришлась кстати, ведь зачарована, чтобы магия перетекала равномерно. При передаче через вену тот, кто отдает, теряет силы слишком быстро…
Она вспомнила семью. Живот свело от страха. Как ей всех спасти? Что ей делать? Куда идти? Она даже не понимает, как спасти саму себя.
– Эй! Я не позволю тебе умереть, слышишь?
– Как нам попасть в другой сюжет? Нам надо… надо… – Блэр тяжело вздохнула, обняла Клауса, не сдержавшись. Его магия была такой другой, сводила с ума, будоражила, словно эйфория. – Нам нужна Даф. Так?
– Так, пчелка. – Клаус гладил ее по спине.
– Здесь ее нет. Она не родилась в этом сюжете. Нам нужен сюжет, где… где…
– Флоренс смогла родить, – подсказал Клаус.
Блэр кивнула, наполняясь силой. Мозг включался, медленно, но умирать она пока явно не собиралась.
– У меня есть идея, кто поможет нам. Но сначала надо выбраться в другой сюжет. Более… – Клаус задумался, подбирая слово. – Дружелюбный. Должна быть брешь, через которую мы сможем попасть в другой островок ее безумного мозга. Но как…
Клаус покачнулся, заставляя Блэр отпрянуть от него. Она попыталась разорвать связь, но он вцепился в ее руку.
– Тебе надо больше.
– Ты слабеешь! Я в порядке!..
– Я восстановлюсь за ночь, а ты можешь умереть, – процедил он, вонзая ногти в кожу.
– Ящик Тьмы! Колоссальное количество магии, да?
Клаус нахмурился, понимая, к чему ведет Блэр, покачал головой.
– Если ты слаб, мы не сможем искать бреши. И ящик нам поможет. Магия притягивает магию, так? Даже открывать не надо!
– Руби поместила Флоренс в магическую кому с его помощью, – пробормотал Клаус, все же разрывая контакт. Он побледнел – так много магии отдал Блэр.
– Заодно автодом сопрем. Если он тут.
Клаус улыбнулся, чмокнул Блэр, удивляя ее так, что она замерла, сдерживая порыв зацеловать любимого до смерти.
Блэр хотела исцелить раны, но Клаус велел не использовать магию без жизненно важной необходимости. Пришлось бинтовать куском его рубашки.
Клаус покачнулся, когда встал, заставляя Блэр все больше переживать, но выдавил улыбку и велел идти за ним. Они спустились по ступенькам темного коридора. Блэр выглянула на улицу, убедилась, что все спокойно и поманила Клауса за собой. Но едва они оказались под жгучим солнцем, тут же поняли, что их ждали.
Хранители жизни схватили их и оттащили друг от друга. Клаус зашипел, но, увидев, что к шее Блэр приставили кинжал, замер. Его глаза почернели, показывая гнев, а вены под рубашкой замерцали.
Дверка экипажа зачарованной телеги открылась, выскочили ступеньки, по которым спустилась Даниэлла Уайт. Блэр вытаращила глаза, ведь впервые видела любимую тетушку такой: красные волосы убраны в высокую прическу, украшенную золотой короной, в которой переливались камни из источника жизни; длинное платье, стянутое корсетом, красное, словно кровь и пламя, выделяло грудь, а разрез на длинной юбке показывал ее стройную ногу при каждом шаге. Но хуже было лицо: вроде знакомое, но такое чужое.
Губы изогнулись в хищном оскале, едва злая королева оглядела пленников.
– Так-так! Отсюда за версту несет магией, – сказала Даниэлла, и Блэр показалось, что в нее вонзились шипы от роз. – Кто забыл законы? Возомнили себя умными?
Даниэлла задрала рукав блузки Блэр, цокнула на рану, сощурилась, высматривая повязку на Клаусе. Народ застыл вокруг, опустив головы, не смея смотреть на королеву.
– Еще и обмен магией! За подобное нарушение вас ждет казнь. Но сначала… – Даниэлла коснулась белой пряди волос, закусила губу. – Совсем глупая волосы красить? Глупая девка! Забыла, что запрещено скрывать истинное я, меняя цвет волос?
Блэр молчала, обдумывая план. Клаус слаб – слишком много магии отдал ей. Значит, придется самой вытаскивать их. Но как? Она встретилась взглядом с Клаусом, он мотнул головой, беззвучно прошептал: «улетай».
Даниэлла вонзила ногти в запястье Блэр, подняла манжету блузки, чтобы разглядеть метку. Королева застыла, шумно выдохнула. Огонь заплясал вокруг пальцев, лизал пленницу, обжигая, но пока не причинял вреда.
– У нас здесь выродок, – прошипела Даниэлла. – Что ж. Здесь казнью не обойдется. Таким, как ты, мы отрезаем крылья, а потом пытаем. Смешение видов!
Народ загудел, а хранители жизни засмеялись, радуясь улову. Тот, что держал Клауса, дернул его за руку, высматривая метку среди тату.
– А это что за выродок?
Даниэлла подошла, вгляделась в символы.
– Да так. Просто Хаос, – выплюнул Клаус.
– Что за черная магия? Хаос давно мертв. Кто ты?!
Блэр поняла, что пора использовать заминку. Народ гудел, обсуждая появление самого Хаоса, хранители жизни готовились к атаке, даже тот, что держал принцессу, уронил кинжал, хмурясь все сильнее, пытаясь понять, что за обман стоял перед ними. Клаус улыбнулся, но был так бледен, что Блэр догадывалась, что он едва стоял на ногах. Куда ему воевать?
– Как видишь, не мертв, красотка. Могу показать крылья, только отрезать их не надо, ладно?
Даниэлла разожгла огненный шар на ладони, а Блэр оттолкнула хранителя жизни, подняла кинжал и рванула вперед. Адреналин струился по венам, а ярость придавала сил. Клаус вызвал черные нити с колючками и вонзил их в хранителей жизни. Блэр засмотрелась, как его качало, а потому позволила Даниэлле уйти от ее удара. Королева оскалилась, заставляя пламя разгореться. Блэр отразила огонь кинжалом, увернулась от шара и сделала выпад. Удивилась и сама, ведь кинжал прошел сквозь ладонь Даниэллы.
– Крылья мне в рот, – пробормотала Блэр, а королева буквально загоралась от боли и гнева.
– Улетай! – крикнул Клаус, который успел поразить двух противников, но уже едва стоял на ногах. Из носа и разбитой губы текла кровь, руки дрожали. – Ну!
И в этот момент один из хранителей сумел подняться и вонзил меч в живот Клауса. Блэр закричала. Даниэлла метнула в нее огонь, но тот встретился с куполом из магии, что образовался от душевной боли.
