Анна Панкратова
Последняя пьеса
– Ты сняла кольцо.
Блэр вытащила украшение из кармана, тяжело вздохнула, ведь так хотела кинуться в чувства, но…
– Нам надо поговорить.
– Поговорить… ломаешь все веселье, пчелка, – сказал Клаус, однако выглядел серьезным. Он затушил сигарету.
– Я… мы… – Блэр закрыла глаза, облизала губы, пытаясь собрать мысли в кучу. – Я хочу, чтобы мы были партнерами, понимаешь? Без секретов. И чтобы решения мы принимали вместе.
Блэр сделала шаг к Клаусу, поймала его взгляд. Внимательный, без тени улыбок.
– Я не хочу, чтобы ты был моей охранной. Учителем. Отцом! Я хочу партнера. Мужа.
– Я понимаю.
Блэр села рядом на подоконник, тяжело вздохнула, ощущая тепло Клауса, запрещая отдаваться эмоциям. Сначала – разговор, ведь она не хочет быть с тем, кто принимает решения за нее.
– Мне нравится, как ты меня защищаешь. Мне нравится быть слабой рядом с тобой. Знать, что ты всегда поможешь, но мне не нравится, что ты решаешь все за меня. Ты старше меня, и я не уверена, что мне это нравится.
– Я не смогу стать младше. Нам придется… принять это. Я всегда буду опытнее тебя.
Блэр опустила глаза, сцепила дрожащие руки в замок. Клаус обхватил их сверху, не скрывая эмоций, которые уносили на берег моря под лучи заходящего солнца.
– Я понимаю тебя. И обещаю быть внимательнее к тебе. Обещаю рассказывать о своих коварных планах! Просто… пять тысяч лет в хаосе, двадцать с лишним в одиночку здесь. Соларис, Терравил, скитания по стране, страх сближаться с кем-либо, ведь я устал смотреть, как те, кто мне дорог, уходят и перерождаются. Я… отвык. Но мы справимся. И научимся.
Блэр покрылась мурашками, даже не представляя, что мог пережить Клаус за свою долгую жизнь, вспоминая, как больно было, когда она его потеряла… Она встала напротив и протянула кольцо.
– Я тебя очень люблю, Клаус. Но давай не спешить. И нас ждет еще пара тысяч удивительных лет вместе. Правда?
– Правда. – Клаус сжал ее пальцы, скрывая кольцо. – Оно твое. Как символ моей вечной любви к тебе, хорошо?
Блэр улыбнулась, погружаясь еще сильнее в эмоции Клауса. Она искренне верила, что они сумеют найти путь друг к другу, станут идеальными партнерами, ведь оба обещают стараться. Родители научили ее, как важно доверять любимому, никогда не врать и говорить. Просто говорить обо всем, что волнует, нравится и не нравится! С пониманием относиться к чувствам друг друга.
– Только… не переставай удивлять. В рамках разумного.
Клаус нахально улыбнулся, словно уже что-то задумал, а потом осторожно подтянул к себе, коснулся груди, проверяя, болели ли еще ребра.
– Просто обнимай не так сильно, – прошептала Блэр и первая его поцеловала, но отдалилась, не в силах скрывать эмоции.
– Отец, да? – тихо спросил Клаус, отпуская Блэр. Она кивнула. – Он сильный хранитель, как в магии, так и в бою. С ним пятьдесят лучших хранителей. С ним все будет хорошо.
Блэр шумно выдохнула.
– От твоих переживаний ему легче победить не будет.
Блэр пожала плечами.
– У жнецов смерти есть правило: они не забирают души раньше их срока. Только по приказу Аделин они могут его нарушать. Но я надеюсь, ее там нет. Я бы не пустил твоего отца на смерть.
– Тогда отвлеки меня. Снимай штаны.
Клаус рассмеялся, и его смех согрел лучше солнца в самый жаркий день, покрыл тело защитой и заботой.
– Вот так сразу, а? Похоже, романтик тут и правда только я.
Блэр схватила платье за подол и потянула вверх. Клаус помог избавиться от одежды и поцеловал ее живот, провел языком до ключиц. Пальцы коснулись спины, нашли застежку бюстгальтера.
– Знаешь, как проще было жить, когда лифчики еще не придумали? – спросил Клаус, вздернув брови. Блэр помогла ему, целуя. Она стащила с него через голову рубашку, чтобы не тратить время на пуговицы. Медленно провела рукой по его животу и груди, изучая горячее тело. Он не сводил с нее глаз, позволяя не торопиться.
– Ты мой теперь, знаешь? – Блэр изучала крылья, что тянулись друг к другу, которые появились после последнего путешествия в хаос. Она коснулась ключицы, последовала за линиями к плечу. Дыхание Клауса учащалось.
– Только если ты моя, – хрипло сказал Клаус, когда Блэр подошла к нему почти вплотную. Она провела по его лицу, изучая каждый миллиметр, очертила губы.
Клаус поймал ее руку, поцеловал большой палец, на котором красовался его перстень. Обхватил Блэр за талию, прижимая к голой груди.
– Навеки твоя, Клаус Блэк. Удачно, что фамилию менять не придется, правда?
Клаус улыбнулся, нежно поцеловал в шею, лаская грудь. Блэр сжала его плечо, наслаждаясь горячими губами, умелыми пальцами, что сжали ее сосок. Она не сумела сдержать стон, схватила Клауса за подбородок, чтобы поймать взгляд.
– И все же, сколько девушек у тебя было?
– Сейчас? Серьезно?
– Мне интересно.
Клаус сжал ее ягодицы, разнося дрожь по телу. Ждать становилось невыносимо.
– Отвлекаешь, да? – просипела она.
– Я не считал. Но не так много, как ты думаешь. Я был верен одной девушке несколько тысячелетий. Просто в Терравиле… решил развлечься.
Она утонула в его лукавых глазах.
– Почему только с тобой мне так хорошо? Ты, конечно, второй… но…
– Всегда можно позвать на помощь Еву. Она притащит столько мужиков… Я, конечно, не буду рад, но если ты хочешь…
– С ума сошел? Мне нужен только ты.
– Хвала крыльям, я не смогу тебя делить с кем-либо.
Клаус широко улыбнулся, подхватил ее за бедра, поднимая. Она обняла его, чтобы не упасть.
– Ты все еще в штанах, – прошептала Блэр, когда он положил ее на кровать. Возбуждение уничтожало все страхи и сомнения, желание бурлило вместе с магией.
– Потерпи секунду, – сказал он, находя стакан с водой на тумбочке. Вызвал кинжал и оставил небольшой порез на запястье. Сцедил в стакан магию и кровь, протянул Блэр.
– Ну, какой ответственный, а! – игриво сказала она, болтая жидкость.
– Подозреваю, если ты забеременеешь сейчас, то я лишусь половины перьев.
– Не стану я перья тебе дергать! Мы оба несем за это ответственность!
– Так я не про тебя. У тебя большая семья.
Блэр закатила глаза и выпила зелье, поморщилась, ставя галочку в голове: повторять каждую неделю. Она станет мамой, обязательно, но точно не сейчас, ведь хотела окончить учебу, изучить мир, подготовиться к становлению королевой.
Клаус избавился от одежды, и в этот раз Блэр с интересом разглядывала его голое тело. Краснела, смущалась, но не отводила глаз. Она встала на колени, притянула Клауса к себе, заставила чуть наклониться, чтобы поцеловать. Осторожно коснулась его в паху, утопая вдруг в тревоге. Он вздернул брови, считывая ее страх.
– Меня нервирует, что ты гораздо опытнее. Я понятия не имею, что делать.
– Стонать погромче, – серьезно ответил Клаус, кладя руку сверху на ее, чтобы направить.
– Дафна за стенкой, мама в конце коридора.
– Тогда стони мне прямо в ухо, – обжег шепотом он, залезая свободной рукой в ее трусы. Блэр шумно выдохнула, сгорая от нетерпения, ведь он не спешил, плавно изучая ее тело. Вцепилась в его шею, когда он ускорился, не веря, что он способен пальцами принести ей столько удовольствия. – Я уже говорил: мне нужны твои эмоции, пчелка.
– Но я…
– Я всему научу. И мы вместе поймем, как заниматься этим так, чтобы нам обоим всегда было хорошо.
– У тебя вообще есть недостатки? – прошептала Блэр и все же застонала, начиная шевелить бедрами, поддаваясь движениям Клауса.
– Ну, иногда я умираю. Еще все говорят, что я слишком самовлюбленный. Ах да – я все должен контролировать. Всегда.
Блэр схватила Клауса за руку, заставляя остановиться. Она знала, что он всегда главный. Что он должен сверкать умом, где бы ни оказался. Догадалась уже и как он любил доминировать. Но еще она успела понять, что все это не работает, когда дело касается нее.
– Моя королева, – вкрадчиво сказал Клаус, считав перемену ее эмоций. – Я сделаю все, что ты попросишь. Даже разрешу меня связать.
Блэр игриво облизала губы, качнула головой.
– В следующий раз.
Клаус поцеловал ее, врываясь языком в ее рот, осторожно уложил, коснулся груди, проверяя ребра. Блэр притянула его к себе, забывая о боли. Слишком хотелось уже ощутить Клауса, его касания и ласку.
– Только у меня вопрос, – заявила Блэр, помогая Клаусу снять с нее трусы. Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедра, отчего дрожь прошла по ягодицам и собралась внизу живота. – Раз в кладезе были только наши души… сейчас наш первый раз?
Вместо ответа Клаус начал ласкать ее языком. Блэр замерла от шока, ведь такого не ожидала, впервые познавая подобный вид секса. Вскоре начала расслабляться – так это оказалось приятно. Ее ноги оказались на плечах Клауса, его пальцы впивались в кожу, отчего все ощущения обострились. Чужие эмоции облепили тело, ведь проникали от каждого соприкосновения, объединялись с ее, заставляя мысленно благодарить мир за то, что она родилась хранителем душ. Как жить, если не читаешь эмоции любимого? Как заниматься любовью без этого единения?!
Блэр застонала, забыв про семью, что могла ее услышать. Отдалась движениям Клауса, его языку, пальцам, каждой его эмоции, но потом опомнилась и потянула его к своему лицу.
– Что не так? – выдохнул он в ее губы.
– Хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – честно ответила она, закидывая на него ноги.
– Я читаю тебя, помнишь? Эмоционально я испытываю все то, что испытываешь ты.
– Ага, – только и ответила Блэр, нетерпеливо поддаваясь бедрами к Клаусу. Он плавно вошел в нее, с губ снова сорвался стон.
– И, отвечая на твой вопрос, – заговорил Клаус, наслаждаясь замешательством Блэр, ведь та успела напрочь забыть, что о чем-то его спрашивала, – да, физически это наш первый раз. Но вот в эмоциональном плане…
– Ага, – снова выдохнула она, заставляя двигаться его быстрее. Притянула к себе, укусила в плечо, пряча стоны.
Глава 6. Подземка души
1
– Манипулирует мной, как умственно-отсталой! – воскликнула Элисон, садясь за стол к Касперу. Она со стуком поставила поднос, на котором были исключительно пирожные и печенье да чашка чая. – Думал, я поведусь на это? Сначала подкатывает, на секс намекает, потом пропадает на две недели, а теперь вернулся и такой: «мисс Дейлайт, рад, что вы хорошо справляетесь с обязанностями». И ушел! И все! Понимаешь? Нет, ты понимаешь?
Каспер обеспокоенно сверкнул глазами, но потом выдавил улыбку. Они сидели на верхнем этаже офисного здания с панорамными окнами. Каспер успел занять столик с видом на подземку, серую, холодную, с одинаковыми узкими мощеными улочками.
– Это ты про кого?
– Купера, конечно! Босса нашего.
– Он к тебе подкатывает?
– В данный момент манипулирует, создавая эмоциональные качели.
Каспер постучал пальцами по столу, задумался. Они пришли на обед в числе первых, ресторан наполнился немертвыми, такой стерильно белый и скучный, как и все офисные помещения. Элисон гадала, почему ремонт позволили делать такому зацикленному на белом цвете человеку.
– Будь осторожна, ладно? Я серьезно! Купер… он…
Элисон непонимающе свела брови. Ревнует? Вряд ли. Весь месяц, что она провела в подземке, Каспер ни разу не проявлял к ней никакого интереса, кроме дружественного. Они сплетничали после работы, вместе ходили на обед, по вечерам – в бар. Она даже сдалась и подпустила его ближе, разрешая иногда звать ее к нему играть в настольные игры. И они правда играли! Ни разу ни одного намека.
И теперь Каспер, узнав про Купера, смотрел на Элисон так, словно наелся лимонов и мучается от боли в животе.
– Что «он»?
Каспер тряхнул головой, осознавая ошибку.
– Слушай… – Он тряхнул головой. – Когда это я твоей подружкой успел стать, чтобы ты обсуждала со мной мужчин?
Элисон пожала плечами, пытаясь разглядеть в Каспере подсказки: что он скрывает? Куда уходит по вечерам сред? В единственный день недели, когда он отказывается идти в бар.
– Наверно, когда ты потащил меня ковер в квартиру выбирать. Явный флажок «подружка».
Каспер неловко опустил глаза, а сердце Элисон пропустило удар: знала же, что нельзя подпускать Каспера к себе! Теперь же что, друга терять? Единственного, кто хоть как-то радовал ее последнее время?
«Каспер, скажи, что я тебе не нравлюсь! Прошу!» – взмолилась Элисон.
– Признай, что Том тебя зацепил, и его манипуляции работают. Будь осторожна.
– Да не работают они!
– Но ты сейчас говоришь про него. Думаешь про него. А он этого и хочет. Разве нет?
Элисон сложила руки на груди. Вот ни разу не правда! После вечера, когда он проводил ее до дома, она весь следующий день не могла выкинуть Купера из головы. Факт. Работала медленнее. Отвлекалась. Все ждала, что откроется дверь и зайдет он. Себе говорила, что жутко разозлится, но в глубине души знала, что хотела этого.
Но Купер не пришел. Элисон выяснила, что он уехал по делам в дальнюю часть подземки, отвечающую за души из Терравила. Душу кольнуло, что он видел ее вечером и даже не сказал, что не будет появляться в офисе ближайшую неделю.
Элисон верила, что не думает о нем. Обманывала себя, что не заинтересована в нем. Что не ведется на его подкаты. Но она велась. Как брошенный котенок, она тянулась к человеку, который проявил хоть какой-то интерес к ней, который мог показать, что значит быть любимой… И потому его холодное «мисс Дейлайт» ранило особенно больно.
– Элисон?
Она тряхнула головой, откусила от пирожного, пожала плечами. Разглядела Каспера, пытаясь понять, почему отношения с ним даже не рассматривала.
«Может, потому что он тебе слишком нравится, дурочка? И ты знаешь, что будет гораздо больнее, если тебя бросит не манипулятор Купер, а Каспер, который и правда может стать тебе близким человеком?»
– Не ведусь я. Просто злюсь. Вот и все.
– Эли…
– Нам пора в офис.
Каспер устало вздохнул, но больше ничего не говорил. По дороге завязался разговор о книжной серии про противостояние стражей света и стражей мрака. Они обсуждали сюжетные повороты, долго спорили о возможности любви между разными видами, и аргументы Каспера, что в Соларисе появились хранители, Элисон разбивала в пух и прах, парируя, что в книге-то есть четкое деление на добро и зло, а у них в мире – нет.
После обеда офис обычно долго молчал. Все устало пялились в документы, не желая работать. Элисон все, что должна была, уже сделала, а потому ощущала спиной недовольный взгляд архива, в который пора было перейти. Но сегодня все мысли занимал Купер, его холодный взгляд, черствая улыбка, словно он смотрел на очередную специалистку, которой вот-вот найдет замену. И это так злило!
– Ребят, у меня тут козлина Джош, который изменил своей невесте, сбил насмерть бабушку, удирая от нее, ведь она пыталась сжечь его за это… стихийницы огня, они такие. И вот теперь надо куда-то его пристроить… – сказал Каспер и задумчиво покусал зачарованную ручку, разглядывая файл души, готовившейся к перерождению.
– Сделай его человеком, – бросила Белла. – Да пусть родится в семье бедняков.
– Да, чтобы сиротой стал! Заслужил, – вторила Николь, взмахнув красными волосами. – Я бы тоже сожгла изменщика. Не задумываясь.
Элисон прыснула. К подобным разговорам она привыкла. Офис любил обсуждать судьбы душ, часто вместе решали, кого и куда пристроить, ведь так было веселее. Элисон не нужно было спрашивать, ведь она и так видела, как тяжело почти всем немертвым, оказавшимся в западне на сотни лет. А потому они и проводили вечера – а кто-то и ночи – в барах, пытаясь вернуть иллюзию жизни.
– Ладно, этот был дерьмовым человеком, – сказала Белла, вглядываясь в файл. – А что делать с душой хранителя душ, который предал Элайджу аж сразу после Великого пожара?
– Он тут был все это время? – удивилась Николь.
– Нет. Он успел умереть, переродиться, прожить короткую, но счастливую жизнь, и снова умер. И вот что с ним делать?
Что произойдет с душой, Элисон так и не услышала, ведь в офис заглянула молоденькая девушка.
– Мне нужна Элисон.
– Допустим, тут.
Девушка смущенно посмотрела на специалистку, густо покраснела.
– Мистер Купер хочет вас видеть.
Элисон изумленно подняла брови, а девушка сбежала, захлопнув дверь. Пожав плечами, она отправилась к начальнику.
Пока Элисон шагала по длинному коридору, мысли жужжали в голове, как осы. Что ему нужно? Снова будет флиртовать? И как себя вести? Она попыталась ответить на вопрос, хотела ли чего-то большего с Купером, но почему-то вспомнила Каспера.
– Мистер Том?
Купер усмехнулся, указал на стул. Элисон несмело закрыла дверь, прошла вглубь кабинета. Начальника она снова поймала за разговором с костями, на этот раз совсем крохотным черепом, видимо, детским. Стало не по себе.
– Мисс Дейлайт, мне продолжают жаловаться, что вы опаздываете и задерживайтесь на обеде. – Купер отложил череп, поймал ее изумленный взгляд. – Странно другое: при этом вы показываете крайне хороший темп работы.
Элисон поморгала, нервно облизала губы.
– Что происходит? Я не играю в эти игры.
Купер вздернул брови, словно и правда не понимал, что творил.
– Ты флиртовал. Чуть ли не переспать предлагал.
– Не чуть ли, а предлагал. Но ты отказала. Я все понял.
Элисон едва не открыла рот, ощущая… обиду? Сожаления?
– Так и зачем я здесь?
– Чтобы обсудить твои опоздания, Элисон.
Она откинулась на спинку стула, сузив глаза, разглядывая Купера.
– Люблю спать. И ванну принимать.
Купер усмехнулся. Холодно. Скупо. Словно желал поскорее от нее избавиться.
– Делаю тебе выговор, если повторится…
– Уволишь? Давай. Прямо сейчас. Я готова.
– Переведу в место похуже.
– Куда хуже? Я буду приходить к 10.30, Купер. Скажи спасибо, что не к 11.
Элисон резко встала, сдерживая порыв уронить стул.
Обида. Да, точно – обида! Первый мужчина, который проявил к ней внимание, всего лишь хотел переспать с ней. Как иначе, если он так легко сдался? Глупая! Какая же она глупая!
– Нет. Все же ты мне нравишься.
Элисон замерла у двери, так и не успев повернуть ручку.
– Ты будешь моей. А пока иди.
Элисон резко обернулась, заметила кувшин с водой на столе и улыбнулась.
– Я не могу сидеть в офисе. Он меня убивает. – Элисон подняла руку и зашевелила пальцами, веля воде образовать дракона. Медленно появлялась голова, уши, острые зубы. Чудище выходило таким детализированным, что Том удивленно вздернул брови. – Я сильная стихийница воды. Уверена, мне найдется место получше.
Купер замер, позволяя дракону оказаться рядом, несмело коснулся рукой, но Элисон объяла водой протянутую ладонь. Казалось, что зверь ее откусил, но на самом деле, нежно покусывал, щекотал.
– Я подумаю, куда тебя можно перевести. Но все равно придется сначала найти тебе замену, это не быстро.
– Но не пятьсот же лет.
– Иди уже.
Элисон резко опустила руку, дракон рассыпался и крупными каплями полетел на пол. Купер зажмурился, ожидая, что его окатит водой, но потом несмело открыл один глаз, понимая, что Элисон его обвела. Вода застыла у самого пола, образовав мерцающий ковер, и, повинуясь стихийнице воды, вернулась в кувшин.
– Поймала тебя! – рассмеялась Элисон и все же выбежала за дверь.
– Каспер? Можно на минуту?
Элисон не могла перестать улыбаться, ожидая стихийника земли, который удивленно вскинул брови, но все же покинул рабочее место. Едва он вышел в коридор, она закрыла дверь в офис и сделала глубокий вдох, собираясь с силами.
– В общем. – Элисон зажмурилась, но тряхнула головой. – Это наивно и по-детски, но… давай дружить? Мне… очень нужен друг. Вернее, нет. Я очень хочу, чтобы именно ты был моим другом. Вот.
Каспер расслабился, улыбнулся так искренне, что у нее потеплело на душе.
– Что там Купер с тобой делал?
– Сначала грозился перевести в место хуже, но потом пообещал найти место лучше.
– А-а, дал тебе надежду, да? – Каспер протянул было руку, но опомнился и отдернул. – Я очень рад быть твоим другом, Эли.
Почему-то сама мысль, что он мог быть ее другом окрыляла и радовала. И плевать, что она едва его знала, а он – ее, ведь они еще в первые дни договорились забыть о прошлом и сделать вид, что все, что было до – неважно. Есть «здесь и сейчас». А прошлые жизни, ошибки и неудачи следует оставить наверху.
– Давай сбежим? – Элисон схватила Каспера за руку, не давая тому времени подумать.
– Эй! Так нельзя!
– Можно! Сбежим, убежим куда-нибудь! Тут есть красивые места? Давай! Один день. Ты и я.
Каспер потянул Элисон на себя. Она вздернула брови, дрожа от нетерпения. По венам наконец потекла жизнь, смешанная с надеждой, захотелось не просто страдать, а попробовать что-то новое. Каспер задумался, но все же согласился.
По пути они набрали целый рюкзак еды, Каспер со знающим видом взял плед, а потом протянул Элисон закрытый купальник. Она тряхнула плечами, пытаясь понять, где он собрался купаться в такой холод, но нашла нужный размер. Удивилась еще сильнее, когда Каспер вручил ей удобные кроссовки.
Каспер вывел их из города и наконец перестал оборачиваться, как пугливый зверек, ожидая, что его поймают за прогулом. Элисон подтрунивала над ним, напоминая, что мертвого уволить будет сложновато. Сначала Каспер обижался, напоминая про важность их работы, но потом расслабился, и в итоге они долго шутили, куда их могут перевести в отместку за побег.
Они спускались по каменистому склону, уходя все ниже под землю. Элисон радовалась, что оказалась здесь не живой, ведь никогда бы не сумела подняться назад, и скорее всего упала бы прямо у склона, признавая погибель. Кроссовки пришлись кстати, ведь в босоножках она бы изранила все ноги, и пусть, что раны зажили бы почти сразу. На крутых спусках Каспер подавал руку, оберегал. Элисон же волновалась не за себя, а за рюкзак на его плечах, в котором была бутылка вина. Она-то уже мертвая, что ей будет, но вот хрупкая бутылка…
Однако все было забыто, едва Элисон поняла, куда ее вел Каспер.
– Озеро Миракула. Теплое, кстати. Говорят, где-то ниже прячется источник жизни, который его и греет.
– Вау. И почему тут никого нет?
– Потому что все работают. И потому что мало кто знает об этом месте, но у нас в офисе сидит хранитель душ, так что…
Каспер торжественно развел руки, указывая на Миракулу. Вода сверкала, как на солнце, бирюзовая с розовыми разводами, словно кто-то смешал краски. Окруженное скалами место было уединенным. Не хватало только солнца и тепла, но зато имелся песок, хоть и черный.
– Спасибо, Каспер.
– Идем. Вода теплая, я серьезно!
Они продолжили спуск, но идти стало куда приятнее, ведь впереди ждала сверкающая цель.
Оказавшись на пляже, Элисон замерла, сдерживая крики восторга. Не море, конечно, но красота неземная. Она вдохнула полной грудью холодный воздух, любуясь переливанием спокойной воды.
– Почему оно так мерцает?
– Магия.
– Вернет к жизни, а?
Элисон толкнула Каспера и понеслась по пляжу, скидывая кроссовки. Песок состоял из мелких камушек, которые кололи стопы, но терпимо, чуть заметно. Холодный ветер остужал тело, но, когда вода лизнула ноги, повинуясь желанию Элисон, тепло растеклось по венам.
– И правда теплая!
– Искупаемся? Плавать же умеешь?
– Ну… Как тебе сказать…
Каспер удивленно вскинул брови: девушка, мечтающая о море, не умеет плавать? да еще и стихийница воды? так бывает? Но времени объяснять, что Элисон была в Лостхилле лишь однажды, и то осенью, было некогда. Она заставила Каспера отвернуться, чтобы надеть купальник, подглядела сама, пока переодевал плавки он. Покраснела так, что забежала в озеро и без страха погрузилась под воду: стихийник воды не сможет утонуть. Да и на дно пойдет только там, где нет магии.
Вода ласкала тело, здоровалась, делясь теплом. Элисон разжала веки и улыбнулась. Тишина и покой – все как она хотела.
Каспер схватил ее за талию и резко вытащил на поверхность. Невольно она схватила его за плечи.
– Ты же плавать не умеешь! – взволнованно крикнул Каспер, смотря на нее с таким испугом, словно она и правда могла утонуть.
– Каспер, я управляю водой. А еще слегка мертвая.
Он задумался. Снова задумался. Элисон не выдержала и прыснула. И они оба рассмеялись.
После смерти это был точно лучший день для Элисон Дейлайт. По правде, за многие годы, но она не хотела признавать, что при жизни так хорошо ей не было давно.
Каспер учил ее плавать. Она не забывала подтрунивать над ним, а он в ответ топил ее. В итоге Элисон создала «снежки» из воды и закидала ими Каспера, а потом показала ему водного дракона. В ответ Каспер вырастил куст роз прямо на пляже среди песка и горделиво расправил плечи.
Они расстелили плед, выложили еду и любовались видами. Элисон куталась в кофту, жалея, что нельзя пить вино под водой. В голове уже созревал план, как это устроить, но Каспер предложил поиграть в «я никогда не…».
– Мы же договорились не вспоминать о прошлом, – ответила Элисон.
– Так мы и не будем. Будем просто пить. Или не пить.
Элисон облизала губы. Взглянула на бутылку вина. На Каспера. И все же кивнула.
– Ладно. Я начинаю. – Она задумалась. – Я никогда не умирала.
Каспер фыркнул, чокнулся с Элисон, оба отпили из стаканов. Он полулежал, облокотившись на локоть, с зеленых волос капала вода.
– Я никогда не… – Он закрыл глаза, и Элисон впервые заметила грусть, понимая вдруг, что он хотел поделиться прошлым, рассказать о том, что ранило сердце все эти годы. – Не был женат.
Элисон свела брови, удивленно смотря на Каспера, который выпил.
– Она умерла, да? – прошептала она.
– Только пьем, Эли.
Она опустила глаза: недостаточно вина. Явно. Надо выпить еще, и тогда станет легче. Она загляделась на лицо Каспера, освещаемого свечением от озера, вздрогнула, понимая вдруг, как рада была, что сидела здесь именно с ним.
– Ладно. – Элисон прочистила горло. Выпрямила спину. – Я никогда не была на концерте.
Каспер мотнул головой, слабо улыбаясь.
– Бритни Спирс, триумфальное возвращение после окончания опеки! Мне было 14, мама и папа потратили деньги, которые откладывали на подарок мне на день Любви, но так было даже лучше, хоть и концерт был летом. – Элисон сделала глоток, вспоминая тот день. Концертный зал в Портусе. Балкон. Совсем крохотная, едва различимая с такого расстояния певица. Но уши ласкала любимая музыка. А атмосфера всеобщего праздника грела душу все два часа.
– Завидую.
– Нравится Бритни Спирс?
– Это все Блэк. В честь двадцатилетия нового строя устроил тематическую вечеринку. Ну, вернее его жена. Было весело.
– Считается за концерт. Пей!
Каспер хохотнул, но все же выпил. Элисон нервно облизала губы, поднесла стакан к губам, но потом опустила.
– Твоя жена умерла, да?
Тишина в ответ. Элисон аккуратно накрыла руку Каспера своей.
– Ты сказал, здесь нет тех, кому есть куда возвращаться.
Каспер сел, тяжело вздохнул, не глядя на Элисон. Она смотрела на его сгорбленную спину, понимая, что запьянеть было бы неплохо, но поняла уже, что вряд ли теперь удастся.
– Я учился в магистратуре. Днями и ночами сидел в лабораториях, все травы таскал… Она залетела в мою жизнь, словно солнце. Все произошло так быстро… Вот еще боимся заговорить, а вот уже она моя жена.
– Стихийница?
– Земли, как я. Учились вместе… – Каспер закрыл лицо руками. – Беременность, патология, лекари не сумели спасти ни ее, ни ребенка.
Элисон опустила глаза, жалея, что завела разговор.
– Через полгода я напился и въехал в столб. Оказался тут. – Каспер посмотрел на нее, одаривая пустотой и болью. – Это было давно. Все в прошлом. Мы даже души не скрепили.
– Время не лечит, Каспер. Только притупляет боль, помогает забыться. Но не лечит. Эта боль навсегда с нами.
– Кто?
– Родители.
– А я сирота.
Они замолчали. Вспоминали, думали о своем. Душа ныла, вновь спрашивая, почему Элисон оставила ее в этом глупом теле. Хороший день начал рассыпаться, а потому Элисон вновь поднесла к губам стакан и сказала:
– Я никогда не спала с мужчинами. Ну, или женщинами. То есть… ты понял.
Она опустила стакан, так и не сделав глоток. Каспер удивленно посмотрел на нее, отвернулся, опомнился и выпил. Элисон ждала реакции, сама не понимая, что хотела услышать. Скорее уж просто хотела поделиться, перестать молчать об этом.
– Это просто секс. Ерунда еще та, пока не встретил любимого человека, – тихо сказал Каспер наконец.
– Я даже не целовалась.
Каспер внимательно посмотрел на нее, остановился на губах.
– Не спросишь, как так вышло?
– Сама расскажешь, если захочешь.
– Поцелуешь?
Они встретились взглядами. Сердце ухало в груди. Элисон не знала, зачем это сказала, зачем попросила, ведь понимала, что им нельзя переходить черту. Удержать друга проще. И потерять друга не так больно.
– Забудь. Я… забудь.
Элисон резко встала, схватила рюкзак, чтобы закидать в него остатки еды.
– Уже поздно, нам домой пора.
– Эли…
– Правда пора.
– Эли!
Каспер схватил ее за запястье, она упала на колени, оказываясь совсем близко от него. Страх сковал, лишил возможности дышать. Счастье, что мертвой девушке дышать не обязательно.
– Я не умею любить, Каспер. Вот почему я одна. Я никогда не испытывала сексуального влечения к кому-либо. Я неправильная. Сломанная. Понимаешь?
– Ты прекрасна, Элисон.
Она покачала головой, ведь и сама в это не верила. Каспер отпустил ее, протянул ладонь.
– Но мы друзья, правда?
– Правда.
Элисон пожала его руку, ощущая вдруг почву под ногами. Не одна. Наконец она не одна, и ей есть к кому пойти.
2
План был безрассудным. Элайджа это знал. А еще знал, что Аделин жива и вот-вот объявится в Подземном царстве, и тогда его отбросит на несколько шагов назад. Если бы он успел переманить немертвых на свою сторону…
Все шло хорошо. Элайджа и его люди незаметно пробрались в подземку, почти не вызвали подозрений, вели беседы с немертвыми. Живые не видят жнецов, если те того не захотят, а вот мертвые – еще как, и это – ключ к победе.
Элайджа показывал всем перстни, снятые с жнецов, объяснял, как планировал освободить их от власти Аделин, чтобы они сумели не подчиняться ее приказам.
Битва началась внезапно. Кто-то сдал их. Отбиваться от противника оказалось не просто, ведь живые не видели, кто нападал на них. Помогали немертвые, но не все: кто-то вполне неплохо жил и при правлении Аделин.
Элайджа видел, что терял бойцов. Понимал, как глуп был план. Нужно было лучше подготовиться! Собрать больше людей! Но он спешил и… теперь позволял им умирать. И за это он ругал и ненавидел себя.
Кипела битва. Невидимый враг наступал. К каждому живому в пару вставал немертвый, но жнецов было слишком много. Элайджа пытался вырваться за город, чтобы добраться до озера и провести ритуал, но лишь терял бойцов. Он забежал в офисное здание и пошел вглубь, помня, что раньше где-то там был проход в подземелья, значит, оттуда он сумеет выбраться за границу города. Схватил полотенце и приложил к пораненному бедру, что тут же пропиталось кровью. Все тело было в ссадинах и порезах, но вполне терпимо. Бывало хуже… Он сделал шаг, стиснул зубы, борясь с болью.
Дверь позади хлопнула, он резко обернулся, готовясь обороняться, но вскинул брови, узнавая вдруг хранителя душ.
