Даниил Корнаков
Эсхато. Бешеные
24. Станислав Фаррум
– Эй, эй, женщина, полегче! – Стас, лежа на кушетке, закрывал лицо руками от потока ударов Юлии, ворвавшуюся в хижину доктора Дениса сразу, как только тот рассказал ей о случившемся. Никогда Стас не видел столько гнева в глазах женщины, ее светлые, короткие волосы были растрепаны, худое лицо с ямочками на щеках даже во время гнева выглядело очень милым.
– Как ты посмел ударить моего сына?! – Ярость в ее голосе насторожил Стаса.
– Если бы я этого не сделал, завтра нашли бы своего сынка в куче снега, замерзшего насмерть. Так что вы мне еще должны…
– Должна? – В глазах женщины появились слезы. – Ублюдок, вы слышали, Денис Валерьевич? Я, оказывается, этой скотине еще должна!
Она ударила еще несколько раз по его рукам. Для Стаса, разумеется, сила этих ударов была сравнима с потугами маленького ребенка, решивший поколотить слона.
– Юль, успокойся, – сказал доктор положил ладонь на плечо и увел в сторону. – Иди лучше к Адаму, он скоро должен очнуться…
– Этот засранец мне нож в бедро всадил, между прочим! – не сдавался Стас.
– Да неужели?! – с издевательством произнесла Юлия. – Жаль не в глотку.
– Да помолчите вы оба! – рявкнул Денис, переводя взгляд от одного к другому. – Все живы здоровы и это – главное. Юль, он был неправ, что ударил парня, но Адам тоже молодец, поперся в такую погоду в лес, зная, как это опасно. Не первый день знает, какая зима в этих краях.
Мать села возле сына, погладила его по бледному лбу и волосам.
– Зачем он вообще туда пошел? – спросила она, вытирая слезы. Она перевела взгляд с мальчика на Дениса Валерьевича, словно ожидая узнать ответ от него, но тот перевел его на Стаса.
Давай дружок, расскажи маме, почему ты почти разбил нос ее сыночку?
Стас понятия не имел, стоит ли рассказывать про девчонку, но понял, что иного пути нет – мальчишка очнется и все расскажет сам, если, конечно не потерял память от удара.
– Ну… ну я ему про девчонку рассказал, которая бежала сегодня утром со своим отцом. Она смогла улизнуть от нас, и пацан понадеялся, что сможет ее отыскать.
– Сашка? – спросила Юля, не сводя взгляда со Стаса. – Она жива?
Стас закатил глаза.
– Женщина, взгляните в окно, там бушует снегопад, который зарывает лес уже почти сутки. Кто, по-вашему, выживет в такую погоду?
– Не называй меня «женщиной», дебил. Ты ничего не знаешь про Леонову Сашу и про ее отца. Она умная девочка и сможет за себя постоять.
– Да, разумеется, простите, мне этого никто не сообщил, – сказал Стас, разводя руками. – У вас здесь куда ни плюнь – все особенные. Я просто хотел помочь пацану, который решил покончить самоубийством в лесу, но в качестве благодарности этот сучёнок мне воткнул нож в бедро, а потом вот этот доктор, мать его, Франкенштейн, – Стас указал на Дениса, – угрожал перерезать мне глотку ножницами, за то, что я попросил помощи, ну а минуту назад меня колотила чокнутая «женщина», ах простите! чокнутая мамашка, только лишь потому, что я хотел помочь ее сынишке! Чудесный тут народец, нечего сказать!
При упоминании ножниц, Юлия посмотрела на доктора, который взглядом ей сказал нечто похожее на "так надо было".
– Зачем тебе понадобилось вмешиваться и помогать ему? Какой тебе с этого прок? – спросила Юлия, по-прежнему не сводя глаз со Стаса, который чувствовал себя как на допросе.
– Может быть, потому что, мне не все равно? – сказал Стас.
На лице Юли появилась издевательская ухмылка
– Да, как же, – с отчетливым сарказмом произнесла она.
Стас привстал с кровати, заставив Юлию дернутся назад.
– Послушайте, не знаю, как вас там… Но не нужно меня стричь под одну гребёнку.
Юлия рассмеялась. Денис и Стас не без удивления наблюдали за ее неоднозначной реакцией. Когда она успокоилась, ее лицо вмиг преобразилось, сделавшись серьезным и даже малость злобным. Женщина встала с койки сына, взяла ружье Стаса и направилась прямо в его сторону… На секунду Стас подумал, что он делает последние вздохи в своей жизни, пока женщина не протянула ему ружье.
– Так докажите это. Докажите, что вы не такой, как они, что пришли и разорили, уничтожили всё то, что мой муж создавал собственными руками все эти годы. – Ее глаза засверкали от подступающих слез, худые щеки покраснели.
Стас, не отрываясь смотрел на нее, ощущая каждой клеточкой тела ее ненависть к нему. Ему хотелось отвернуться, провалиться на месте. Почему-то его окутала волна стыда…
– Ну же, что же вы? Берите! Вас же не следует стричь под одну гребёнку, сравнивать с этими людьми. Давайте же, докажите!
Еще несколько секунд они обменивались друг с другом безмолвными взглядами, пока Юлия не бросила ружье на пол.
– Так я и думала.
Она вернулась на кровать к сыну, села возле него и продолжала поглаживать по лбу, словно надеясь, что благодаря этому он очнется быстрее.
– Эта мразь сейчас лежит на кровати в моем доме, где я спала все эти годы со своим мужем. – Ее шепот заставил Стаса покрыться мурашками, – На кровати, где мы с Витей занимались любовью, обсуждали будущее, отдавались прошлым воспоминаниям. На кровати он думал о том, как сделать всех этих людей счастливыми, как сделать счастливыми нас. На кровати, который он построил собственными руками…
Она повернулась в сторону Стаса, и на этот раз он не выдержал и увел взгляд в сторону. Невозможно было ощущать на себе этот ненавистливый и одновременно манящий взгляд.
– Но пришел какой-то психопат вместе с дружками и убили моего Витю, убили не только его, но и все то, что он так кропотливо строил все эти годы. Надеюсь, вы все будете гореть в аду.
Юлия сглотнула. Слезы капали с её ресниц и падали прямо под ноги Стасу.
Стук в дверь нарушил минутную тишину и заставил обернуться одного только Дениса Валерьевича, все это время молча наблюдавшего за диалогом. Юлия и Стас все еще продолжали смотреть друг другу в глаза пока Стас не потянулся к дулу ружья и не отложил его в сторону. Взгляд Юлии поник, словно бы лишившись надежды.
Денис открыл дверь, на пороге был Иван, со своим вечно паническим выражением лица.
– Я ищу… – Из-за плеча доктора он увидел Стаса, сидящего на кровати. – Стас? вот ты где! что стряслось?
Доктор отошел в сторону, приглашая незнакомца внутрь, который торопливо зашагал к Стасу, не заметив в другом углу Юлию с сыном. Не дойдя до кушетки, взгляд Ивана упал на перевязанное бедро товарища, где на тряпках виднелось небольшое пятно. Он тут же снял ружье с плеча и взял на мушку Дениса, а затем округлив глаза от удивления, – потому что увидел Юлию с Адамом, – перевел мушку на нее и снова на доктора.
– Вы чего с ним сделали, а? – прицел панически метался от доктора к матери с сыном.
– Вань успокойся, все хорошо, опусти ружье, – сказал Стас. – Я тебе все позже расскажу, верни игрушку на свое плечо, ладно?
Иван покосился на Стаса, лицо которого уже было порядком измученное сегодняшним вечером и медленно опустил ружье.
– Мне стоит быть начеку?
– Не стоит, – сказал Стас. – Положи ружье к стене рядом с моим, присядь, и скажи, что тебе нужно.
Иван так и сделал, но взгляд его словно прилипли к чужакам, поэтому Стасу пришлось его слегка ударить в ребро.
– Так что произошло?
– Я тебе повторяю, пока что это не имеет значения. Ты чего меня искал?
Иван не отрывал взгляд от раны Стаса.
– А может, все таки я… – Иван покосился на незнакомцев.
– Ваня, твою мать…
– Ладно, ладно, тут вот какое дело… – начал Иван, поглядывая по сторонам, словно в поисках слов на стене, которые помогли бы ему продолжить предложение. – Я тут покумекал с Гордеем, и смог договориться с ним, чтобы он оставил здесь меня вместо Лиса.
– Эх, ни фига себе, а так можно было что ли? Может, мне тоже пойти с ними "покумекать"? С этими… – Стас посмотрел на Дениса, который подошел к мальчику и нащупывал его лоб, и перешел на более низкий шепот —… поселенцами мне не очень хочется оставаться на целую, блять, зиму.
– Я знаю о твоем разговоре с ним, и тоже попытался как-то уломать его не оставлять тебя тут, но… он вообще даже слушать не стал. Говорит, что ты ему нужен тут, типа доверяет тебе больше всех, в таком духе.
– Проклятье, никогда не думал, что доверие может повернуться мне боком.
– Ну и…я ему рассказал, что вы с Лисом не очень в ладах…
– Ваня! На кой черт!
– Ну, зато это помогло, как видишь! Видел бы ты рожу Лиса, он был так зол.
Настала тишина и оба они словно о чем-то задумались. На самом деле для Стаса это была замечательная новость за весь этот проклятый день. Уж очень не хотелось оставаться под одной крышей с человеком, который еще недавно хотел отрезать тебе яйца.
– А тебе то на хер это? – нарушил тишину Стас. – У тебя же супруга в Назарете, вы же только поженились год назад! Только не говори, что тебе тут приглянулся кто…
– Да не, не – улыбнулся Иван. – Я, наоборот, ради нее это и делаю. В общем, из-за всей этой суматохи совсем забыл рассказать, что… ну…беременна она.Стас сделал большие глаза, улыбнулся и похлопал товарища по плечу.
– О… папаша, поздравляю. Я бы тебя обнял, но злой доктор велел не подниматься как минимум до завтрашнего утра. Так, а что ради нее-то?
– Гордей пообещал двойную порцию пайка в течение следующего года, если здесь все пройдет как надо. Ты же знаешь, как он поощряет рождаемость детей у нас…Ну и Насте нужно будет много кушать, да и малышке потом тоже…
– Благородно. Ты будешь хорошим отцом, Вань.
– Спасибо тебе. А ты будешь хорошим крестным, как тебе такая идея? Не отвертишься.
– Ну конечно, дружище, конечно.
Стас протянул руку Ивану, и они сошлись в крепком рукопожатии.
– Интересно, с чего это Лис вдруг взбесился? Хотел поиграть здесь в местного царька?
Ивана заинтересовали инструменты Дениса, лежавшие на тумбочке, которые он с интересом осматривал, не решаясь притронуться.
– Быть может, ты же ведь знаешь этого зверя. Но ведь это, как мне кажется, не главная причина.
– А какая же главная? – Стас так заинтересовался мнением Ивана, что даже приподнялся.
– Так, вон она сидит, причина. – Иван кивнул в сторону Юлии, не сводившей взгляда со своего сына. – Только не говори мне, что ты еще ни разу не заметил, как он пялится на нее постоянно. Не знаю, что наш хитрый, рыжий Лис удумал насчет этой блондиночки, но боюсь его планам не суждено будет свершиться, по крайней мере ближайшие три месяца.
Стас также посмотрел на Юлию, с которой они на секунду встретились взглядом. Он пытался понять, что же Лис такого задумал, но в голову приходили исключительно мрачные мысли на счет этого.
– Так, чего произошло-то? – сказал Иван, указывая на бедро.
– А? – Стас не сразу услышал Ваню, раздумывая о Юлии.
– Что с ногой?
– Ногой? Да черт бы тебя побрал, Вань, мы с тобой будем куковать здесь три месяца, я еще раз двести расскажу, только, пожалуйста, оставь эту тему.
– Ну, как знаешь. – Он встал, взял свое ружье и направился к выходу, а затем снова обернулся к Стасу. – Может, мне хоть Гордею…
– Нет.
–…рассказать.
– Не надо, не хочу лишних вопросов. Если что – я ногу вывихнул, прыгнул плохо, вот и все.
– Ладно, понял тебя.
Иван взял ружье и подошел уже было к двери, но вновь остановился и повернулся к Стасу.
– Там сейчас наши воду набирают, ты бы попробовал, эдак тысячу лет такой вкусной не пил.
– Вань, я еще напьюсь её будь здоров.
– А… ну да. Ладно, я это, пойду. Гордей выезжает завтра со всеми в шесть утра, нам нужно быть чуть заранее, он даст пару указаний.
– Я тебя понял, встретимся во дворе в полшестого.
– Ага…
Иван посмотрел еще раз на Дениса, Юлию и Адама, слегка поклонился.
– Доброй ночи.
Дверь закрылась, впустив на мгновение морозную прохладу снаружи.
Стас опустился ниже, положил голову на подушку и призадумался. Что же такого хочет Лис от нее? В любом случае, пока этим голову можно не забивать, ведь он уезжает завтра со всеми, и Стас, наконец, не увидит этого хитрого и злостного коротышку у себя под ногами целых три месяца. Перспектива зазимовать здесь была не особо приятной, но Стас уже решил для себя, что ему будет здесь чем заняться. Уж очень хотелось побольше разузнать о своем бывшем учителе, жившим здесь, как он понял, долгое время. И о его дочери, которая…
Внезапно в груди словно бы морской еж засел, катаясь от сердца к легким при мысли об идиотском поступке, что он совершил этим утром.
Нужно было не отпускать ее, зачем ты ее отпустил…
«Ты ничего не знаешь про Сашу Леонову и про ее отца, не знаешь какая она крепкая и как хорошо может за себя постоять» вдруг въелись в голову недавно сказанные слова.
Краем уха он услышал, как шептались Денис и Юлия. Интересно, что же такое они там обсуждают? С этой мыслью он отвернулся к стене и пролежал с открытыми глазами почти всю ночь, раздумывая о сегодняшнем дне. Заснуть удалось лишь к утру.
Сон продлился недолго.
Стас почувствовал, как его кто-то тряс за левое плечо.
– Стас, просыпайся!
Он разглядел красные щёки а затем и лицо Ивана, чьи глаза были широко раскрыты, словно он несколько минут назад увидел привидение. Из его рта шел пар, как из чайника.
– Тебя Гордей всюду ищет, они вот-вот уедут, нужно быть у грузовиков, – сказал он.В голову словно ударило что-то тяжелое. Тело тягуче ныло, но упоминание про Гордея тут же заставили его окончательно проснуться и забыть про боль.
– Чего же ты раньше не разбудил?!
Стас поднялся и потянулся к своим старым джинсам, которые были повешены на спинке стула.
– Да я и сам, честно говоря, проспал, – сказал Иван.
Приводя себя в порядок, Стас обнаружил, что в хижине никого нет, в том числе и мальчика, которого он ударил. Не покидало ощущение, что внутри хижины словно чего-то поубавилась, в отличие от вчерашнего вечера, казавшимся дурным сном. Натянув джинсы на ноги и убедившись, что повязка не слишком выпирает из-под штанины, Стас взял свое ружье и направился вместе с напарником к двери. Первое что бросилось в глаза это обилие снега, выпавшего всего за одну ночь. Никогда ранее Стас не замечал, чтобы начало ноября могло похвастаться таким обилием снежных покровов за последние несколько лет. Снаружи уже собралась толпа, над которой на крыше грузовика встал Гордей, точь-в-точь как тогда, когда он приехал сюда впервые несколько дней назад. Внизу, как всегда, в подобных случаях находилось трое охранников, которых Стас даже по именам не знал. При виде надменно стоящего Гордея, смотревшего сверху вниз на головы почти сорока людям, у Стаса возникло ощущение дежавю.
– Заберите нас с собой, прошу! – крикнул женский голос в толпе. – У меня маленький ребенок…
– Нет возьмите меня! – крикнул другой, теперь уже мужской голос. – Я отличный охотник!
Гордей стоял и лишь слегка улыбался, смотря на умоляющую его толпу.
– Без сомнений, каждый из вас попадет в Назарет, если будет исполнять законы Божьи, сказанные мной ранее, – сказал он. – Именно для этого я и оставляю моих подопечных, чтобы они следили за тем, как вы выполняете долг перед богом. Не переживайте, еженедельно сюда будет поступать еда, и вы можете не беспокоиться о голоде, но не забывайте, кому вы подчиняетесь и от кого эту еду получаете. На этом все. Прощайте, дети мои.
Гордей слез с грузовика и махнул рукой Стасу и Ивану, подзывая их обоих к себе.
– Что случилось? – на мгновение бросив взгляд на ногу Стаса, поинтересовался Гордей.
– Ничего серьезного, просто вывих.
– Поаккуратнее тут, вы мне нужны целыми и невредимыми здесь, – сказал он. – Пойдёмте, отойдем.
Все трое зашли в сторону подальше от людей.
– Меня уже тошнит от этого местечка, – начал Гордей. – Всю ночь я молился Богу, чтобы как можно скорее оказаться в Назарете, надеюсь, путь будет успешным.
– Прекрасно вас понимаю, – сказал Иван, на что получил неодобрительный взгляд Гордея. Иван тут же опустил глаза, словно нашкодивший мальчишка.
– Все эти люди, за исключением некоторых – мусор, никчемные и неугодные Богу создания, которых в свое время не забрала чума посланная Всевышним. – продолжил Гордей. – Не забывайте, на что надеются эти люди и старайтесь играть от этого поля. Ну а когда наступит весна, я разберусь со этим местом подобающим образом, но до тех пор вы должны следить, чтобы с водяным источником все было в порядке, вам это ясно? Эти люди нам еще нужны.
– Да, – произнесли Стас и Иван одновременно.
– Другой такой источник поблизости сейчас трудно найти, поэтому, я надеюсь, вы понимаете всю его ценность для нашего города. Я рассчитываю на вас.
Гордей обернулся, заметив Лизу Гончарову, идущей в сторону грузовика прихрамывая на одной ноге, рядом с ней был ее маленький трехлетний сын. Толпа смотрела на нее, не отрывая взгляда.
– А вот и один из достойных людей для поселения в Назарете, – воскликнул Гордей.
Он подошел к Лизе, что-то шепнул ей на ухо, и та на секунду улыбнулась после чего велел одному из своих людей помочь женщине и сыну взобраться грузовик. Только в этот момент Стас заметил уже сидевшего в кузове доктора Дениса, который смотрел на него безразличным взглядом. По всей видимости, другие жители деревни даже не заметили его.
Толпа уже принялась расходиться, но вдруг все их взгляды обратились в сторону двух людей, вышедших из дома семьи Гордон. На плече Юлии висел рюкзак, как и на ее сыне. Оба рюкзака судя по их объемам, были заполнены под завязку. Оба они молча направились к грузовикам, стараясь не смотреть в сторону толпы не сводившей с них презрительных взглядов. Послышались недовольные возгласы и перешептывания, которые были неразличимы до тех пор, пока Гордоны не подошли к Гордею.
– Куда это она собралась? – прозвучал голос.
– Вы что, забираете ее с собой?!
Ровно на одно мгновение Стас заметил совсем нехарактерное для своего начальника выражение лица, выражающее испуг, но он успел стереть это выражение словно по щелчку пальца.
Юлия и Адам замерли на месте между Стасом, Иваном и Гордеем. Гул в толпе постепенно увеличивался. В одном из грузовиков открылась дверь, и из него вышел Лис, с ружьем наготове. Взгляд Лиса в этот момент, в том числе и Стаса, был направлен исключительно на Юлию и ее сына. Другие люди Гордея количеством в шесть человек, не включая Стаса, Ивана и Лиса, потянулись за оружием.
– Эта женщина, – начал Гордей, обращаясь к толпе и заставив ее замолчать на какое-то время, – смогла доказать мне, что прежние ее брачные узы с предателем были огромной ошибкой. Она покаялась лично передо мной, и просила простить ее перед лицом Господа за связь с кровью предателя, и я простил ее. Подобные поступки очень ценятся лично мной и вознаграждаются соответствующим образом.
Все это время Юлия старалась сохранять невозмутимое лицо, однако, это у нее получалось с огромным трудом. Губы дрожали, а на лице выступали слезы, которые она тщательно старалась скрывать постоянным вытиранием ладонью. Адам крепко сжимал руку матери, смотря в землю. На лбу мальчика появились морщинки, большой фиолетовый синяк на носу, оставленный Стасом, покраснел.
– Тогда пусть и нам это скажет! – раздался голос из толпы. – Пускай мы тоже это услышим!
Глаза Юлии блестели, ее светлые волосы растрепались, и они словно бы умоляюще смотрела на толпу. Минутную тишину нарушил Гордей.
– Хорошо, – начал он и повернулся в ее сторону, – вы презираете покойного мужа? Презираете все поступки, совершенные им и признаете его предательство по отношению к этим людям?
Юлия вглядывалось в каждое лицо из толпы, смотревшее на нее с презрением. Она посмотрела на чистое, голубое небо, на секунду закрыла глаза и открыла их вновь, словно надеясь, что все это лишь страшный сон.
– Ну? – спросил Гордей.
– Да, – тихо произнесла Юлия.
– Громче! – возмутился кто-то в толпе.
– Да, я признаю, что мой покойный муж был неправ.
– Этого недостаточно, – рявкнул Гордей. Происходящее начало приносить ему какое-то трепетное удовольствие. – Ты должна сказать, что презираешь его и жалеешь о годах, проведенных вместе с будущим предателем, изменником и богохульником. Повторяй!
Юлия посмотрела на Гордея, его черно-белая борода приобрела небольшой иней от жгучих морозов. Она посмотрела умоляющим взглядом на толпу, ища среди нее хоть какого-то сочувствия, но ничего, только мрачные и беспристрастные лица.
– Я презираю… – начала Юлия, но замолчала. Адам по-прежнему крепко сжимал ее руку, словно прося ее остановиться, – …его и…
–…и жалеешь, – подсказывал Гордей.
–…и жалею о проведенных вместе с будущим…
–…предателем, изменником и…?
–…и богохульником.
– Прекрасно, – сказал Гордей и погладил ее ладонью по спине, а затем вновь посмотрел на толпу. Стас заметил, что Гордей это сделал нежно, словно гладил собственную излюбленную кошку в доме.
– Вы довольны? Не каждый сможет признать подобное, не говоря уже о коротких сроках, которые прошли с момента смерти ее мужа. На это нужна огромная сила воли! А теперь нам пора двигаться.
– А как же парень? – раздался голос Михаила, вышедшего из толпы. Бывший охотник указывал пальцем на Адама, который презрительно смотрел на него в ответ. – Он то может и вовсе не жалеет о потере своего предателя папочки.
Другая рука Адама, которая не сжимала ладонь матери, крепко сжалась в кулак. Гнев на лице мальчика был виден невооруженным взглядом.
– И он сейчас нам это скажет, ведь он, как и его мать, жалеет о поступках отца, – сказал Гордей и подошел к мальчику.
– Адам, какое прекрасное Библейское имя. – Гордей положил руку на плечо мальчику, наклонился над его ухом и прошептал, – хочешь уехать отсюда с мамочкой? Тогда повтори все то, что сказала она.
Гордей вновь повернул голову к толпе.
– Давай же, все то, что сказала твоя мать, – крикнул Гордей на этот раз громко. – Все до единого слова! Давай, «Я презираю…»
Адам не произнес ни слова.
– Смелее, парень, – сказал Гордей, слегка ударив мальчика по плечу. – Просто скажи это, ну.
Адам посмотрел на маму, которая слегка кивнула ему и крепче сжала его руку. Глаза Юлии были красными от слез, и смотреть на нее было невыносимо больно.
– Я… – начал Адам, осматривая толпу в точности как это делала его мать. Однако ненависть у него была вовсе не к своему покойному отцу, а ко всем этим людям, каждому из которых он желал смерти.И поэтому он сказал:
– Я не стану говорить подобного. Мой отец был героем, который спас всем вам жизни, неблагодарные ублюдки, а вы вознаградили его за это убийством.
Толпа взревела и уже было устремилась в сторону мальчика, но Гордей взмахнул рукой и почти десяток стволов нацелилось в сторону людей. Сам же Гордей достал пистолет из своего кармана и для убедительности выстрелил в воздух, заставив толпу принять окончательное решение – замереть на месте.
– Тихо! – как можно громче крикнул Гордей и начал водить глазами по толпе. – Мальчик свой выбор сделал, и свою мать он увидит только тогда, когда примет правду, а до тех пор…Гордей толкнул мальчика вперед, и Адам упал на живот, прямо в грязный, растоптанный снег.
– Он останется тут.
– Что?! – вмешалась Юлия, обернувшись к Гордею. Ее глаза сделались большими. – Нет, нет!
– Иван, забери мальчика и уведи в дом, – велел Гордей, отходя в сторону.
Мать и сын прижались друг к другу так сильно, что со стороны, казалось, будто они вросли друг в друга. Иван взял за плечи мальчика и принялся оттаскивать его от матери, на что тот, разумеется, сопротивлялся.
– Не трогайте моего сына! Я никуда не еду, слышите? Никуда не еду! – кричала Юлия, но на ее крики никто не обращал внимания. Михаил, стоявший в толпе, так и вовсе ухмылялся, словно сделал одно из самых полезных дел в своей жизни.
Гордей своим привычным движением руки подозвал к себе Стаса и указал на женщину.
– Я отказываюсь от своих слов! – в истерике кричала Юлия. – Отказываюсь!
Но ее голоса по-прежнему не существовало для толпы, казалось, будто бы она кричала, а голоса и не было вовсе, только рот открывался в безуспешных попытках донести до окружающих истину своих слов. Толпа все так же бесстрастно наблюдала, как сына разлучают с матерью.
– Мама! – кричал Адам, когда наконец Стасу и Ивану удалось их разнять. Они протягивали друг к другу руки, вырывались, но все их действия были напрасными. Стас увел Юлию в сторону грузовика, где сидел Денис, и силой усадил ее в кузов. Внутри лежало много теплых одеял и шкур животных. Доктор тут же подошел к Юлии, пытаясь как-то утешить. Женщина упорно сопротивлялась, пробуя выскользнуть из крепкой хватки мужчин.
– Вы слышите меня?! – пытаясь успокоить истерику женщины, сказал Стас.
– Верните мне моего сына, верните!
– Да послушайте же в конце-концов! – настойчиво и как можно громче произнес Стас.
Наконец, женщина немного успокоилась, перестала вырываться и своими голубыми глазами, которые из-за слез почему то выглядели еще более прекрасными, взглянула на Стаса.
– Я пригляжу за ним, его никто и пальцем не тронет, даю слово, – сказал Стас. – Сделаю все возможное, чтобы как можно скорее снова вас свести, но пока что…успокойтесь.
– Я не верю тебе, – сказал Юлия. Голос ее дрожал от истерики.
– Придется поверить, другого выбора у вас нет.
Стас протянул руку блондинке. Юлия смотрела на его громадную руку с презрением, но в глубине душе понимала, что у нее действительно нет выхода. Она протянула в ответ свою худосочную ручку.
– Ты закончил? – раздался до боли противный голос. Стас развернулся и увидел Лиса, стоявшего позади, на лице которого была самодовольная улыбка.
– Гордей перед уездом что-то хотел тебе сообщить. – Было заметно, как Лис, говоря это не сводил взгляда с Юлии, которую утешал Денис.
– Иду, – сказал Стас и напоследок обернувшись к Юлии, прошептал, – Я не такой, каким вы меня считаете.
Стас спрыгнул с кузова, и в тот же миг мотор закряхтел, грузовик развернулся и поехал прочь. В это мгновение Стас заметил Гордея, сидевшего рядом с Лисом на одном из грузовиков.
– Боеприпасы и пару стволов я оставил в погребе, куда вы перетаскивали еду, – сказал Гордей, когда Стас к нему подошел. – Это так, на всякий случай вроде таких вот как сегодня. Не забудь передать это напарнику.
Стас кивнул.
– Я повторюсь, Стас. Эти люди мусор, но они нам нужны хотя бы до следующей весны, я обязательно найду им применение, а пока старайся сохранить шкуры целыми и невредимыми, и главное – родник. Это самый близкий источник воды к Назарету, а, следовательно, и самый важный. Ты же не хочешь, чтобы женушка Вани померла от жажды, ведь так?
Стас вновь кивнул.
– Вот и славно. Грузовик прибудет сюда ровно через неделю, ну а я с тобой прощаюсь до весны следующего года. Да пребудет с тобой Господь.
Гордей закрыл дверь грузовика, мотор закряхтел, и все четыре грузовика исчезли среди чащи деревьев.
