Даниил Корнаков
Эсхато. Бешеные
Часть III. Бешеные
Сентябрь 2019 года.
Он подбежал к своему «ситроену», стоявшему на парковке для студентов, сел в него и захлопнул дверцу. Осмотрел салон авто, где на заднем сиденье еще со вчерашнего дня лежало несколько зеленых бутылок из-под пива, открытые упаковки чипсов и множество крошек – хоть сейчас запускай голубей как в кормушку. Выпить с друзьями по бутылочке он всегда любил. Станислав вынул из кармана мобильник и набрал номер. Послышались гудки.
Надеюсь, они еще не вышли на утреннюю прогулку, как делают это каждый день, подумал Стас. Его родители жили в Кострове, небольшом городке в ста пятидесяти с лишнем километров от Столицы. Сам же он снимал небольшую комнатку в центре, однако сейчас даже и не думал возвращаться в нее, пока не убедится, что его родители в безопасности. Телефон продолжал гудеть, пока женский голос в трубке не оповестил о недоступности абонента.
Кажется, они все же вышли на чертову прогулку и, как всегда, не взяли с собой мобилу, подумал он, но это было еще полбеды: он отвел телефон от уха и посмотрел в экран, на котором мигал индикатор зарядки, а через мгновение и вовсе вырубился, оставив за собой только черный с разводами от пальцев, экран.
– Сука. – Он ударил по рулю, и телефон выскользнул у него из рук, упав куда-то под вниз. Правой ногой он нащупал его и уже было хотел опуститься, чтобы поднять, но направо стекло ситроена обрушилась череда ударов, заставившая его вздрогнуть. Он услышал знакомый голос.
– Стас, эй, чел, давай открывай!
За стеклом стоял Гриша, один из его однокурсников: длинные волосы опускались до самых плеч, пряча под собой значки с названием рок групп, пришитых к его кожаной куртке. Со своей любимой «кожанкой» он почти никогда не расставался, хотя та уже успела страшно натереться и обзавестись белыми пятнами. Стас нажал на кнопку, и стекло дверцы опустилось. Гриша снял с левого уха наушник, который, казалось, уже врос в него с самого первого курса, и оттуда послышался звук бас-гитары.
– Блять, Гриш, я чуть не обосрался.
Гриша на лице изобразил некое подобие мольбы, больше вызывающее отвращение.
– Брат, выручай. Подбрось, нам все равно по пути. – Голос его был постоянно сонным, и, казалось, будто он каждое слово тянул как можно дольше.
– С чего бы это? Ты мне так и не вернул должок, а я должников не катаю.
– Братооок, я верну на днях, отвечаю. Мать все мозги сожрала, еще и по жизни нихера не катит. У меня прямо как в этой песне, зацени…
Гриша начал подносить наушник Стасу, но тут раздались крики, в большинстве своем девичьи. Он так испугался, что вздрогнул, задев кончиком своих волос не менее изумленного от внезапности Стаса. Толпа студентов в панике выбежала из института, некоторые из них падали на землю. Стас собственными глазами заметил, как один из студентов пробежался прямо по голове другого, лежащего на земле.
– Хрен с тобой, залезай живо, слышишь? Шустрее!
На Гришу крик Стаса подействовал без промедления, и он тут же сел на заднее сиденье, придерживая ручку двери в руке, словно боясь, что ее кто-то откроет. Стас завел двигатель, нажал на педаль и они выехали на шоссе.
– Боженьки, боженьки, это что еще за херня там происходит, чел?! Это и впрямь этот вирусняк?
– Не знаю я, – сказал Стас, не сводя глаз с дороги. – Но то, что вирус, о котором рассказывают по телику каждый день – сомнений нет. А что хуже, он мутирует мать его, и неизвестно, во что это все перельется.
– А я знаю! Это как в «Земле Мертвых» у Ромеро!
– Ты можешь заткнуться Гриш? Я пытаюсь сосредоточиться на ебучей дороге! – почти на крик перешел Стас.
– Ладно, ладно, брат. Я просто пытаюсь поделиться с тобой своим соображениями.
– Да срал я на твое соображения, слышишь? Не дай мне пожалеть о той минуте, когда я впустил тебя внутрь.
Гриша замолчал. Он взял свой телефон, повертел его в руке, что Стас тут же заметил в зеркале заднего вида.
– Телефон? Дай мне его Гриш.
– Эээ, нет чел, я не могу.
– То есть как садиться ко мне в тачку ты можешь, а дать телефон нет?
– Братиш, дело не в этом, – он повернул телефон так, чтобы тот мог рассмотреть экран в стекле заднего вида, на котором была большая трещина. Стас выругался, и слегка ударил по рулю авто.
– Я упал случайно и разбил его, когда мы убегали из аудитории от этой взбесившейся суки. Не фурычит теперь, сенсор не пашет. И чего эти японцы не могут делать стекла потолще?
Стас не слышал слов Гриши. Все его мысли сейчас были целиком и полностью поглощены родителями. Да, он неидеальный сын, и, возможно, в будущем не прекрасный врач, каким надеялся увидеть его отец, но они любили его, а он их. Для него каждая минута была сейчас равносильно часу. Почему-то он чувствовал, что его родителям угрожает опасность.
– Я чуть в штаны не наложил, когда она закричала там, брат, – начал Гриша. – Такая вся из себя тиха и так заорала словно ее режут, понимаешь чел?
– Понимаю, – ответил Стас, вспомнив насколько действительно было ужасно слышать крик однокурсницы.
– А это правда говорят, что этот вирус мутирует, или еще чего-то там. Что это вообще за мутация такая, как в Людях Икс типа?
Но Стас и не слышал его слов. Перед глазами стояли родители.
– Слушай, с телефона правда никак не позвонить? – попросил Стас.
– Чел я же говорю, что сенсор не пашет.
– Ах да, черт бы его.
– Берегись!
«Ситроен» Стаса резко затормозил на перекрестке, где уже сформировалось небольшое ДТП. Передняя часть его авто даже успела слегка коснуться впереди стоящего джипа, и сдвинуть его на пару сантиметров. На перекрестке творился подлинный хаос: одна машина умудрилась как-то перевернуться, и теперь лежала кверху колесами на разделительной полосе; еще одна солидно уменьшилась в размерах, и выглядела как большой металлический ком, и даже было страшно представить, что сталось с водителем. Ну а чуть дальше от всех, находясь наполовину в бутике одежды, стоял большой грузовик, который оставил от витрины одни только осколки. Возле него и собралась основная толпа зевак.
– Еп твою мать, что тут делается? – изумленно сказал Гриша, пялясь на металлическое месиво.
Совсем не было понятно, что послужило причиной аварии, и с кого, собственно, все началось. Стас представил на мгновение, что, выехав он несколькими минутами раньше, то мог бы оказаться среди этих несчастных, но…
…спасибо бестолковому Грише, который его задержал.
– Сиди тут, – сказал Стас другу и вышел из авто.
– Ну уж вот нет братиш, я с тобой.
Стас не стал возражать. Оба парня вышли на шоссе и присоединились к толпе зевак. Люди кругом выстроились вокруг открытой дверцы грузовика, врезавшегося в бутик. Вместе с Гришей он протискивался через живое кольцо людей, дабы утолить свое любопытство, которое напрочь стерло все мысли о родителях. Здоровенному Стасу оттеснять толпу не составляло никакого труда, в отличие от долговязого и худого Гриши. Наконец, спустя несколько пар рук и толчков ему вместе с приятелем удалось разглядеть на что же там смотрели…
На асфальте, напоминая брошенную капризным ребенком тряпичную куклу, лежал мужчина приблизительно лет сорока. Его шея была неестественно выгнута, белая некогда футболка окрасилась в цвет грязи. Изо рта его медленно текли алая слюна. Свидетели начали обсуждать произошедшее.
– Въехал прямо с другой стороны перекрестка, в два ряда автомобилей. Бам! И как кегли их. Сам видел.
– Он жив?
– А черт его разберет, но я думаю навряд ли… поглядите сколько крови!
– Скорую вызвали?
– Да, кстати, вызвали?
– Линии заняты. Попробуйте набрать кто-нибудь.
– Эй смотрите, а чего это с ним?
Стас пригляделся к глазам мужчины и лицо его побледнело. Из глаз сочилась кровь, в точности как у…
…у Маршовой Кати.
Вдруг водитель грузовика зашевелил пальцами, а затем еле слышно прорычал. На удивление всех он приподнялся на руки, открыл рот, и стоя на четвереньках блеванул кровью прямо на обувь окружающих его людей. Круг зевак расширился. Те, которым слизь попала прямо на ботинки, скорчили гримасу отвращения. Водитель исторгал ужасные булькающие звуки. Толпа, несмотря на ужасное зрелище, тем не менее не расходилась, в отличие от Стаса с Гришей, которые хоть и были заворожены ужасным зрелищем, но постепенно отступали в сторону.
Один из зевак, рослый мужчина в темном и солидном осеннем плаще и шляпой на голове предпринял попытку приблизиться к водителю поближе, но подходил к нему осторожно, словно к дикому зверю, с вытянутой рукой вперед.
– Вы в порядке? – спросил он несчастного.
Водитель смотрел на асфальт, в лужу собственной крови, смешанную со рвотой. Он издавал какие-то непонятные звуки, словно говорил на другом языке.
– Эй? – спросил рослый, и приблизился еще ближе.
И тут водитель грузовика обернулся.
Все произошло в точности как с Катей. кроваво-красное лицо, стоило открыть ему рот, и раздался жуткий звук, словно внутри него,сидели десятки людей и молили о помощи. Он схватил рослого за руку и вцепился в него зубами. Мужчина закричал от боли.
– Уберите его от меня!
Но ни один не осмелился прийти на выручку. Все бросились бежать, и самое ужасное в этом было то, что люди, которые вот-вот подошли и еще не успели увидеть ужасного монстра человеческого вида внутри живого кольца, не сообразили сразу, что нужно бежать, отчего толкучка превратилась в массовую истерию. Люди падали, топтались друг по другу, кричали и взывали о помощи. Среди таких оказался и Гриша, по голове которого уже успело наступить несколько пар сапог и туфель.
– Гриша! – крикнул Стас, протягивая руку другу, у которого уже сквозь копну волос виднелось темное, жидкое пятно.
– Остановитесь, остановитесь же черт вас возьми! – кричал Стас, но никто не обратил на его крики внимания. Несколько упавших людей превратились в живой ковер, на котором спотыкались и превращались в такие же ковры. Постепенно толпа сдвинула своей массой Стаса так, что тот потерял из виду своего друга, наверняка по-прежнему лежавшему на асфальте лицом вниз. Он забыл про Гришу, и бросился протискиваться через толпу, моля себя лишь об одном.
Только бы не упасть, только бы не упасть…
Позади начали слышаться те самые, издаваемые зараженными, и становились они все чаще и ближе.
Стасу удалось выбежать из эпицентра событий, и он принялся искать взглядом на дороге свой автомобиль. Казалось, будто на мгновение мир перевернулся и вывернулся наизнанку. Он не мог вспомнить, где оставил свой ситроен, не мог вспомнить зачем, и куда он вообще ехал. Именно в этот момент он превратился в большую, почти двухметровую статую, потерявшую всяческое ощущение реальности. У него был шок.
Он почувствовал сильный толчок, затем еще один и еще. Люди бежали, задевая его локтями, и плечами, но он продолжал стоять не шелохнувшись. Однако женский крик, послышавшийся рядом, вернул его в чувство, заставив обернуться назад.
Тот самый рослый мужчина, что соизволил первым подойти к водителю грузовика, мчался в его сторону с открытым ртом, из которого текла слюна, словно у бешеной собаки. Позади него был водитель грузовика, а рядом еще несколько зараженных, симптомы которых отчетливо виднелись на их лицах. Они были в каких-то нескольких метрах от Стаса, пока он, что есть силы, не побежал вперед.
Именно сейчас он вспомнил, где стоит его авто и вспомнил, что дома его ждут родители и нужно немедленно быть у них. Как бы он сейчас хотел увидеть их, обнять и крепко прижать к себе. Сердце словно окатило ледяной водой, а ноги бежали сами по себе. Ему казалось, что еще совсем немножко, и один из них вцепиться ему в плечо или шею.
Он бежал не останавливаясь, перепрыгивая через капоты машин. Наконец «ситроен» показался на дороге, замкнутый сзади и спереди другими авто. Он подбежал к машине, схватился за дверцу и…
…один из них врезался прямо в стекло авто, раздробив его вдребезги на мелкие кусочки. Стас успел вовремя отвернутся от налетевшего на него зараженного, того самого рослого мужика, что преследовал его. Стас воспользовался моментом и со всего размаху ударил кулаком по его лицу с такой силой, что тот упал ничком на асфальт, однако даже и не думал сдаваться, снова встав на ноги через несколько секунд. Рослый тут же подскочил, глаза его были наполнены яростью, изо рта текли жиденькие капли крови. Он рванул в сторону Стаса, но тут раздался оглушительный выстрел.
Рослый откинулся в сторону автомобиля Стаса и упал на землю. Чуть выше его правого уха появилось черное отверстие, из которой потекла кровь. Стас посмотрел налево, в сторону своего спасителя и не поверил своим глазам. Там стоял «форд», а внутри на месте водителя с вытянутым пистолетом наперевес был Алексей Леонов, его преподаватель. Он посмотрел на Стаса, кивнул ему и сказал.
– Теперь мы квиты.
Стас только слегка покачал головой, не промолвив ни слова. Вокруг происходил хаос, люди бежали кто куда и звуки, издаваемые зараженными. Алексей Иванович нажал на газ и рванул вперед на максимальной скорости. Он предварительно посигналил и заставил нескольких людей броситься в стороны. Стас глубоко выдохнул, открыл дверцу своей машины, повернул ключ зажигания и поехал домой.
Сердце его колотилось так быстро, как никогда в жизни.
Стасу удалось выбраться из города через десять минут и убраться оттуда прежде чем на выезде скопилась пробка из машин, которая чуть позже превратилась в маленький дурдом, унесших жизни пару сотен людей. Вирус из города распространялся так быстро, что толпа людей стала для него отличной пищей, и «новобранцы» Мортема были готовы уже спустя час, заполонив собой город почти полностью. Стас выехал на шоссе, окруженный кюветами по бокам, заметил стоящий справа «Форд Гэлакси» темно-синего цвета, и ему будто на мгновение показалось, что он его уже сегодня где-то видел, однако эта мысль уже через пару секунд затерялась где-то глубоко в его подсознании. Он был похож на робота, заранее запрограммированным на определенную цель. «Чувствуешь, Стас, что надвигается нечто плохое? Самое время бежать к родителям». Он делал это на автомате, как, наверное, и все люди, бегущие сейчас кто куда. Они собирались семьями, группами, исполняли свой человеческий инстинкт, суть человеческой природы – сплочение и выживание. Ведь что такое один человек в подобной ситуации? Корм. А им он быть не хотел, вот уж нет. Сейчас он строго был намерен выполнить только одно – воссоединиться с родными.
До Кострова еще пару часов езды, а он уже чувствовал будто проехал километров тысячу не больше. Время тянулось невыносимо долго. Он посмотрел на индикатор наличия бензина – должно хватить.
Ногой он коснулся телефона, который все еще лежал возле педалей. Убедился, что впереди и на встречной полосе автомобилей нет и быстро пригнулся, чтобы подобрать мобильник, не отпуская руля. Он нажал на кнопку, словно бы надеясь на чудесное «воскрешение», но тот не подал никаких признаков жизни. Он сдох окончательно и нуждается, как минимум, в часике тесного контакта с розеткой в 220 вольт. Именно в этот момент в голову пришла ужасная мысль.
А что, если они поедут в город? подумал Стас. Вдруг они уже наверняка увидели какой-нибудь репортаж по телеку, и уже поехали в город на мои поиски? Что если мы разминемся? Стас никогда еще мысленно не проклинал так телефон как делал это сейчас. Он небрежно откинул его на переднее сиденье и внимательно осматривал встречную полосу движения слева от него в надежде не упустить машину с его родителями внутри.
Если они конечно выехали из города.
Стас включил радио в машине, чего, наверное, не делал уже несколько месяцев, пощелкал переключателями – тишина. Ни новостей, ни голосов, ни даже музыки. Хотя последнее у него вполне имелось в виде дисков. Он вставил один из них в приемник и нажал плэй.
Родители Стаса так и не встретились ему по пути к Кострову. Дорога на встречной полосе заполнялась парочкой машин исключительно редко, да и те не были, наверное, в курсе, что вообще сейчас происходит в городе. Собственно, Стас и сам не был в курсе, что город, который он покинул по меньшей мере два часа назад уже был относительно мертв, заполонив собой кучей бродячих зараженных и трупов людей, по каким-то причинам не превратившихся одних из «зомби». Многие из этих людей погибали под колесами авто, другие же погибали, сидя в этих самых авто и вылетев через лобовое стекло, словно человек-ядро из пушки. Большинство людей было застрелено по ошибке или случайности, но самым удивительным было то, что огромная часть смертей пришлась на давку другими людьми. Размозженные черепа, придавленные руки, ноги, спины – смерть, и все это было исполнено обувью топовых (и не очень) брендов. Все происходило быстро, невыносимо быстро и, казалось, что вирус уже дышит ему в затылок, однако тот не переставал нажимать педаль газа наплевав на все ограничения скорости.
До Кострова оставалось еще немного.
30. Станислав Фаррум
На въезд в Костров скопилась огромная пробка из машин, издали напоминающая огромную, разноцветную змею. Стас был почти у самой головы этой «змеи», когда взглянул на часы, показывающие 19:34. В машине отказал кондиционер, и сидеть внутри становилось невыносимо жарко.
– Ну давай, давай.
Через пятнадцать минут он оказался у наспех сооруженного КПП, который патрулировали военные. Стас заметил технику, в основном это были грузовики, в кузовах которых лежали канистры, деревянные ящики разной формы и длины. Таких грузовиков Стас приметил чуть больше дюжины, и все они были набиты под завязку.
– Посмотрите на меня, – раздался строгий голос.
Стас оторвал взгляд от грузовиков и посмотрел на солдата, который светил маленьким фонариком в салон его авто.
– Откройте шире ваши глаза, – сказал солдат.
– Извините, мне нужно как можно скорее… – возразил Стас.
– Откройте глаза, иначе вы не проедете дальше.
Позади раздались гудки автомобилей, одни раздавались близко, другие далеко. Стас вдруг подумал, что он сейчас находится в Столице, с ее многочисленными пробками и бесконечными гудками.
– Ладно, хорошо, – сказал Стас и придвинувшись ближе к окну, широко открыл глаза.
Солдат вгляделся в глаза, прищурив взгляд, а затем ровно через несколько секунд выключил фонарь.
– Проезжайте до следующего пункта.
Стас нажал на газ и двинулся далее, где его ждала очередная, плановая процедура. На этот раз мужчина старше, в белом халате и седой щетиной стоял возле небольшого раскладного столика. Рядом с ним, по всей видимости его временная ассистентка, женщина в военной форме, она спешно нажимала клавиши на ноутбуке. Рядом с ней на столе стояло оборудование, значение которое Стасу было неизвестно кроме одного – микроскоп. Мужчина в халате охранялся двумя солдатами, с автоматами наготове.
В ряд с ним стояли и другие такие же белые халаты с ассистентами. Всего Стас насчитал около десятка врачей. Каждый занимался въезжающими в город людьми.
– Выйдите из машины, – велел белый халат, махая рукой Стасу. Стас вышел, встал возле доктора.
– Покажите ваши глаза, – велел он.
– Я уже…
– Покажите снова, – выдыхая произнес мужчина, надевая резиновые перчатки. Наверное он уже ни раз за сегодня повторял эту фразу.
Стас вновь расширил глаза, и белый халат дотронулся до его бровей большими пальцами рук и сдвинул вверх. Он рассматривал несколько секунд, прежде чем отпустил Стаса, снял перчатки и бросил их в корзину, где уже лежала огромная груда резиновых, сплющенных кистей.
– Оттяните рукав рубашки и дайте мне вашу руку, – сказал халат.
Стас решил не спорить и молча дал руку, затянув рукава. Мгновение, и он почувствовал небольшой укол и увидел свою кровь в маленьком шприце, которую держал доктор.
– Проверь, – протянул доктор шприц своей ассистентке, и отошел от Стаса подальше к столу. Солдаты, стоявшие все это время рядом, приподняли свое оружие.
Девушка взяла шприц, вылила кровь на маленькое, квадратное стеклышко и положила его на основание. Несколько секунд, что она разглядывала под микроскопом, показались Стасу вечностью. Он знал, что не имел контакта с зараженными, знал, что смог выбраться целым и невредимым, однако… ох уж это «однако», его никогда не следует исключать.
– Все в норме, – произнесла девушка, тут же убрав квадратное стёклышко из-под основания микроскопа и положив в белый, объемный пластмассовый контейнер.
Стволы автоматов у военных опустились чуть ниже.
– Ваше имя? – спросил белый халат.
– Стани…
Но Стас не успел произнести своего имени, так как его вдруг оглушили громкие выстрелы со стороны дорожной пробки. Выстрелы грохотали на ряду с женскими криками. Его ассистентка и двое солдат дернулись. Все врачи, что стояли в ряд и проверяли людей вдруг замерли, смотря в сторону откуда доносились выстрелы.
– Проклятье, да что там… – сказал врач и посмотрел на рядом стоящих солдат. – Чего вы встали? Быстро за мной!
Стас, немного в растерянности, стоял, не зная куда себя деть и гадая, кончилась ли проверка.
– Я могу идти? – спросил он девушку в военной форме, проверяющую его кровь.
– Да, – не спуская взгляда с первого пункта КПП сказала она и протянула зеленую карточку Стасу. – Езжайте.
Она бросилась вперед за белым халатом и остальными солдатами, что поспешили к источнику непрекращающихся обстрелов, которые понемногу начинали смолкать, Стас, не совсем понимая, для чего ему нужна карточка зеленого цвета, в которой он успел разглядеть какой-то штрих-код, сел в авто и поехал в сторону города. Но при выезде в город столкнулся с толпой военных и «ежом», лежавшим на асфальте. Один из военных спешно к нему подошел и протянул руку, не сказав ни слова. Стас вытащил из кармана зеленую карту и передал ее ему. Солдат поднес к карте неизвестное Стасу устройство, напоминающее телевизионный пульт, и то издало одобрительный писк.
– Пропускай! – крикнул солдат своим, и те быстро поспешно убрали ежей с дороги.
Наконец Стас смог попасть в город.
Квартира его родителей была почти в центре, и так как сам город был небольшим, добраться до него не составило бы никаких проблем, не будь в городе то, что происходило сейчас. Множество людей, словно в муравейнике сновали из стороны в сторону. У одних были доверху набиты сумки, у других пухлые чемоданы, которые, казалось, добавь туда еще хотя бы носок лопнут. Разговоры и крики людей смешались в единую мешанину, превращая их в какой-то неземной язык.
Стас проехал мимо железнодорожного вокзала, где давка была больше всего. Он успел заметить, как несколько людей даже дрались, повалив друг друга на лопатки. Они что-то кричали, но что именно не было возможно понять, так как их слова смешивались с тысячью других. Больше всего Стасу было жаль детей, что стояли возле своих родителей, едва доставая им до пояса, и непонимающим взглядом наблюдали за всей этой суетой. Те же что были помладше просто ревели, по всей видимости от невыносимого шума и суматохи. Недалеко от драки и всеобщей около вокзальной давки Стас приметил двух полицейских, которым, по всей видимости, уже было наплевать на нарушения законов. Они что-то возбужденно обсуждали по рации, стоя возле служебного авто.
Проехав еще пару километров дальше, Стас оказался у местного торгового центра – оплота этого маленького городка. Еще несколько дней назад, когда все было тихо, там собирались люди со всего города, одни за покупками, другие для развлечения, третьи просто пошататься мимо витрин и поглазеть, на то, что себе позволить не могли. Однако сейчас там не чувствовалось той мирной суеты. Люди здесь ничем не отличались от людей около вокзала, за исключением наличием у них целлофановых пакетов, вместо чемоданов. Они покидали магазины в спешке, чуть ли не к груди прижимая то, что смогли выхватить на магазинных полках. Одна полноватая женщина с короткой, и совсем не подходящей ей стрижкой, держала в каждой руке по три пакета, один из которых, увы, порвался. Зеленые яблоки покатились в разные стороны, бутылка водки разбилась вдребезги, едва коснувшись земли, а консервированные томаты начали свою небольшую поездку в круглой жестяной банке и остановившись у ног прохожих.
По всей видимости люди разделились на два лагеря: одни не желали покидать своих домов и квартир, запасаясь как можно больше провизией, другие предпочитали бежать, к родственникам, родным, неважно куда, лишь бы подальше от надвигающийся эпидемии, которая, по всей видимости, уже была у порога их города. Именно здесь Стас начал понимать, что как только он доберется до квартиры родителей, ему предстоит выбрать одну из этих сторон, и видит Бог, он не знает, как лучше поступить.
До места назначения оставалось всего ничего.
Ключи от квартиры выпали из рук, когда он пытался открыть ими дверь. Руки Стаса тряслись от постепенно набирающего страха, что родителей нет дома.
Может они там, среди этих бедолаг бегают среди магазинных полок, хватая последнее, что осталось? Я должен быть с ними…
От сердца немного отлегло, когда он открыл дверь и услышал телевизор.
–…если вы живете ниже третьего этажа. Также рекомендуется запереть все двери, забаррикадировать все окна любыми подручными средствами. Первым делом потреблять скоропортящуюся…
Стас снял свой рюкзак, снял обувь и рысцой вошел в гостиную, где увидел седую макушку своего отца.
– Кать, это ты? – сказал отец, приподняв голову и повернув ее в сторону. Глаза его от удивления расширились.
– Стас? Сынок?
Стас подбежал к нему, и обнял его, пока тот сидел. Ноги отца были покрыты шерстяным пледом, слева стояла коляска, на которой он уже ездил одиннадцать лет. Там же, рядом с коляской, журнальный столик, где лежала фляга с инициалами «Н.Ф.», что расшифровывалось как Николай Фаррум. Стас почувствовал, как от отца пахнет сладковатым запахом виски, когда его глаза заблестели и он начал говорить.
– Мы с матерью думали, что тебе конец, думали ты…
– Я выбрался, пап. Все хорошо, мне удалось.
Отец вытянул руки вперед, и Стас еще раз обнял его. Он и сам почти заплакал, но решил держать себя в руках для дальнейших дел.
– По телевизору говорят, что Столица в огне, – голос отца дрожал. – Все происходит так быстро, это немыслимо. Они говорят, что этот вирус постоянно мутирует и…
Но Стас словно бы не слушал отца.
– Пап, а где мама? – спросил Стас.
Отец посмотрел на сына, потянулся за виски на журнальном столике и сделал глоток.
– А где же еще она может быть, когда вокруг такое происходит, сынок? Конечно же в церкви. Ты же знаешь, как набожна твоя мать.
– Та, что в паре кварталов отсюда?
– Да, она ходит туда каждое воскресенье. Я хотел ее остановить Стас, но ты сам понимаешь, в моем состоянии это практически невозможно. Я попытался, но что я могу? Она увидела репортаж про Столицу и тут же ломанулась. Мы тебе пытались позвонить, почему ты…?
– Да телефон сел. – Стас встал с места, взял флягу отца и положил себе в передний карман рубашки. Николай внимательно пронаблюдал, как любимый напиток отбирают от него без его воли. – Я должен идти за мамой и привести ее сюда. Оставайся здесь и следи за новостями, чтобы быть в курсе всего, что происходит, ладно?
Он кивнул головой.
– Да, сынок.
– На всякий случай я верну тебя в коляску, ладно? Неизвестно, что может произойти, ты понадобишься нам на своей шикарной «тачке».
Отец улыбнулся. Стас взял его на руки, худое и костлявое тело, чьи ноги весили вместе, быть может, килограмм пять и были похожи на палки увитой человеческой кожей. Николай не любил смотреть на свои изуродованные ноги, и его пальцы тут же потянулись к пледу, что остался в кресле. Стас подал плед, и Николай тут же накрыл ноги.
– Где же проклятое правительство, Стас? Где президент? Где врачи и ученые, что должны были разработать вакцину? Они говорили, что это обычный грипп, который бывает каждый год, но разве грипп способен на такое? Он способен превращать людей в… – он явно не мог подобрать подходящего слова, и поэтому ограничился сказанным.
– Я не знаю пап, – сказал Стас уже стоя на пороге в коридор.
– А я знаю, сынок. Это все они, правительство, военные, даже сам президент. Все они проводили какие-нибудь опыты, пока не произошел большой «бум», и все пошло наперекосяк. И сейчас они не хотят, чтобы их ошибка всплыла, и прикрываются выдумкой про обычный грипп, который не такой как все. Наверняка эти ублюдки в полной безопасности, летят в данную минуту в своих самолетах, эдакие избранные от рода человеческого, а стюардесса подает им дорогие вина и вонючих устриц, чтобы они не знал дискомфорта от того, что по их вине произошла такая катастрофа.
– Ты слишком много выпил, пап, – сказал Стас. Его левая рука держалась об косяк двери, было видно, что ему не терпится сбежать на поиски матери.
– Да, выпил, но и что с того?
– Мне нужно бежать, пап.
– Постой.
Николай отъехал в сторону одного из своих деревянных баров, где хранился весь его алкоголь, что он когда-то получил в подарок, купил или добыл еще каким-то образом. Дорогие вина, ликеры, водка, виски, там были все виды алкоголя. Стас всегда мечтал забрать оттуда хоть одну бутылочку втихую, но знал, что отец бережет свою коллекцию как зеницу ока, и знает каждый напиток поименно и чуть ли не год, когда в красивых бутылках оказалось все содержимое. Отец достал из самого дна бара белую тряпку, с черными полосками на ней. Он развернул ее, и Стас увидел пистолет.
– Возьми его, на всякий случай. Надеюсь, как им пользоваться ты знаешь.
Стас подошел вперед, протянул руку и взялся за рукоять.
– Да, знаю, – сказал он и снял пистолет с предохранителя, доказав свои познания делом, а затем вернул рычажок в обратную сторону, сделав пистолет безопасным (пока что). – Ходил с сокурсниками на стрельбище.
– Он полностью заряжен. Будь осторожен, сынок, надеюсь, тебе не придется его пустить в ход.
– Буду пап. Жди, мы скоро будем.
Стас выбежал из квартиры, оставив отца наедине с черноволосым ведущим лет сорока, с короткой стрижкой и дорогим костюмом.
Екатерина Фаррум заставляла сына каждое воскресенье посещать вместе с ней городскую католическую церковь. Одеваться в строгий, темный пиджак, который нелепо смотрелся на нем, идти пару кварталов и в зной, и в жару, чтобы послушать, как священник, облаченный во все черное, цитирует «самую важную книгу в его жизни» (со слов матери), и делает свое умозаключение после цитаты. Сначала Стасу было все равно, к тому же Библейские истории ему казались интересными, хоть и чересчур жестокими. Определенно юный Стас любил историю про Адама и Еву, и в корне был не согласен с Богом, когда тот изгнал их из Сада Эдема.
Каждый человек имеет право на ошибку, ведь так?
Отец никогда не ходил с ними в церковь, даже в то время, когда мог передвигаться на ногах, а не в коляске. На вопрос юного Стаса, почему же ты не ходишь в церковь вместе с нами, Николай Фаррум отвечал, что в этом нет нужды, потому что он относится к тем людям, которые верят фактам, а не предположениям, одним словом он был атеистом. Будучи совсем юным, Стас не до конца понимал значение этого слова, но знал точно, что из-за того, что отец «атеист», они часто ссорились с мамой, когда та закатывала очередную проповедь про то, что тот не ходит с ними в церковь и когда-нибудь Бог обязательно накажет его за этот ужасный поступок. Так оно и случилось, и до конца не было понятно, наказал ли отца Бог, или все же неаккуратность одного из водителей, нарушившего правила дорожного движения.
