Евгений Каган
Третья смена
– Готово! – воскликнул Томаш. – Теперь они будут искать его совершенно в другой стороне, – начал он и запнулся, увидев, как из озера выходит абсолютно голый мужчина. Все его тело было покрыто ранами, но в глазах горел яростный огонь.
– #%\|~! – только и смог вымолвить Томаш и опустился на траву.
Анна отвела взгляд.
– Прикройся! – бросила Медведю свою куртку.
Томаш сходил в машину и принёс брюки и свитер. Рукава джемпера еле доходили Медведю до локтей, а штанины до колен.
– Но хоть что-то! – буркнул геолог.
Медведь не сводил взгляд с Анны. Та метала в него глазами молнии.
– Ладно, ребят, я могу вам ещё чем-то помочь? – спросил Томаш.
– Помоги нам, пожалуйста, купить ему одежду.
– Зачем? – прохрипел Медведь.
– Ты полетишь со мной.
– Нет, не полечу.
Глава 6
Анна сидела в видавшем виды внедорожнике Томаша и смотрела в окно. Вздохнув, она набрала номер.
– Сынок, у меня не получилось. Я возьму билет на ближайший рейс и…
– Ты его нашла?
– Да, но… Это неважно! Я прилечу, и мы что-нибудь придумаем!
Грозное рычание и короткие гудки. Сын бросил трубку. Анна опустила телефон. Что же она придумает? Почему Медведь отказался лететь? За что так поступил?
После его слов она в ярости и отчаянии бросилась в машину к Томашу. Медведь, казалось, спокойно наблюдал за этим с берега озера. И только пульсирующие вены выдавали его истинное состояние. Он пророкотал ей вслед:
– Захочешь меня увидеть – буду ждать здесь.
Зачем ей снова с ним встречаться? Простить второе предательство? После стольких лет! Ни за что! Билет на ближайший рейс и больше никогда не возвращаться! В этот непредсказуемый край, который подарил мечту и разрушил всё…
Через полчаса раздался звук SMS. Списание с карты, оплата авиабилета. Но ведь… Нет, не может быть! Анна выронила телефон.
– Томаш, Михей летит сюда!
Анна набрала номер сына. Раз, другой, третий. Абонент недоступен.
– Что он творит? Он же не умеет контролировать превращения?! А если… Томаш, что делать-то?
– Видимо, просто ждать и молиться. – Развёл руками геолог.
***
Михей вышел из квартиры и, глубоко дыша, спустился по лестнице. Главное не паниковать. Он надел самую просторную толстовку и широкие спортивные штаны. Лицо прикрыл шарфом, натянул на глаза кепку. Руки спрятал в перчатки. Не то что это помогло бы в случае неожиданного превращения, но спокойствия добавляло. Да и какой двенадцатилетний мальчишка не любит играть в шпионов?!
Таксист открыл дверь, не выходя из машины. Михей сел на заднее сидение, включил в наушниках любимую музыку – в путь!
Дорога до аэропорта прошла легко и быстро. На входе в терминал Михея попросили снять ремень, кепку и шарф. Он занервничал. Волосы на руках потемнели и встали дыбом.
– Дыши, представь, что ты встретил дикого зверя, – повторял он себе. – Не показывай свой страх. Будь сильнее.
Первый контроль пройден.
На стойке регистрации девушка пристально посмотрела и спросила:
– Один летишь? Без взрослых?
– Да. Мама встретит меня в аэропорту, – уверенно ответил Михей, глядя ей в глаза.
Девушка ещё раз бросила на него оценивающий взгляд и дала посадочный талон.
Дальше досмотры прошли как по маслу и, о чудо! В самолёте рядом с ним не оказалось соседей. Михей закутался в шарф, натянул кепку на глаза и уснул. Пассажиры рядом несколько удивлялись чересчур громкому храпу, но периодически проступающую на лице и руках подростка шерсть, к счастью, не заметили.
***
Самолёт приземлился в маленьком аэропорту. Пока другие пассажиры ждали багаж, Михей вышел в зал к встречающим и сразу увидел маму. Она бросилась к сыну. Рядом с ней стоял бородатый мужчина.
– Михей, как ты мог?
– Мама, это он?
Анна перевела взгляд на Томаша.
– Нет, сынок.
– Ты знаешь, где отец?! – скорее сказал, чем спросил Михей. – Я хочу его увидеть.
Анна вздохнула, Томаш кивнул.
Видавший виды внедорожник привёз их на пустынный берег озера. Ни души.
– Будем ждать, – твёрдо сказал Михей и опустился на траву. Анна и Томаш присели рядом.
Казалось, прошла целая вечность. Наконец, послышался шорох, и из леса вышел огромный бурый медведь. В считаные мгновения Михей обернулся, зарычал и бросился на него. Звери сцепились и покатились по траве.
– Остановитесь! Что вы делаете? – закричала Анна и ринулась к ним.
Томаш удержал её.
Анна заметила, что Михей немногим уступал отцу размерами, да и, кажется, силой. Меховой клубок скатился с берега и плюхнулся в озеро. Медведь обернулся человеком и поплыл размашистыми гребками. Михей не заставил себя долго ждать и последовал за ним. Когда только научился так плавать? Борьба продолжилась в воде. В какой-то момент оба скрылись из виду. А вынырнули уже две морды с мокрыми чёрными носами. Ане показалось, что они смеются.
Наконец, отец и сын вылезли на берег и, тяжело дыша, развалились на траве. Михей виновато ткнулся носом маме в плечо. Медведь поднялся и ушёл в сторону леса, но через минуту вернулся в человеческом обличье и даже в одежде. Просторная рубаха открывала треугольник белых седых волос на груди.
Увидев отца, Михей тоже обернулся человеком.
– Прикройся! – усмехнулся Медведь и бросил ему штаны и футболку. – Как ты догадался?
– Я читал в книгах, как вести себя при встрече с диким зверем. Сохранять спокойствие, демонстрировать уверенность. И глубоко дышать. Решил, что и с самим собой может сработать.
– Верно! Ты должен был сам укротить своего внутреннего зверя. Помощь тут бесполезна, – сказал Медведь и, чуть помедлив, добавил. – Горжусь тобой, сын.
Он улыбнулся и распахнул объятия. Михей бросился к отцу. Анна смотрела на эту сцену, открыв рот. Михей отстранился от отца и жестом позвал маму. Анна мешкала.
– Ступай! – подтолкнул её Томаш. – А я, пожалуй, пойду.
Аня обняла геолога и сначала медленно, а потом всё быстрее пошла навстречу любимым мужчинам-медведям.
– Ты специально выходил на дорогу? – тихонько спросила она, когда Михей отошёл в сторону.
– Да, бродил около стоянки туристов и случайно услышал репортаж о случае в лагере. Попасть в новости – было единственным шансом найти тебя.
– А как же твоя медведица? – ещё тише спросила Анна.
– Я просто спас её из капкана. Как только раны зажили, они с медвежатами ушли.
Анна подняла на него полные слёз глаза. Медведь нежно её поцеловал.
– Кстати, меня Игорь зовут.
***
Анна и Михей не стали возвращаться в большой город. Мальчик, наконец, увидел дорогу из маминых рассказов. С отцом они частенько бродили по лесу и оберегали туристов от диких медведей.
Летом Михей уезжал в лагерь, теперь уже вожатым. Ему нравилось учить детей как быть «на ты» с лесом.
А Анна вернулась в лагерь геологов – работать поваром.
Томаш обещал хранить секрет её семьи.
А Игорь… Игорь, наконец, поблагодарил этот дикий край. Долгих тридцать три года назад в полнолуние сильнейшая гроза унесла жизнь его родителей. Попавшая в палатку молния оставила на груди семилетнего мальчика треугольник белых седых волос. И вот спустя годы уже другое туманное полнолуние подарило ему любимую женщину и сына.
Конец.
Пирожок без начинки
Наталья Менке @fee_ausdemall
Гора вещей на кровати явно не соответствовала размерам приготовленного рюкзака.
Даша окинула кучу критическим взглядом и, тяжело вздохнув, начала перебирать вещи ещё раз.
Несколько джинсов. Свитер, тёплая куртка. Обувь. Дорожный чайничек. Платья убираем, какие платья в лагере? Не на дискотеку же с пионЭрами ходить…
Что ещё?
Пиликнул мобильник. Сердце оборвалось и покатилось куда-то кубарем, она схватила его – но это была всего лишь Настя.
«Средство от комаров и резиновые сапоги», – высветилось на экране.
Дрожащей от волнения рукой она отбросила телефон и стёрла ладонью вновь полившиеся слёзы. Когда она, наконец, перестанет ждать звонка от Георгия! Он всё сказал, она ему больше не нужна.
«Пирожок без начинки… Так он меня назвал… Зачем мне пирожок без начинки…»
Всё правда, всё так. Где он – успешный, красивый, и где она – простая бухгалтерша, вечно занятая своими отчётами. Конечно, он не должен сидеть рядом с ней, как привязанный, но почему он бросил её именно в тот момент, когда у неё всё так плохо? Ну подумаешь, сходил без неё в клуб. На звонок не ответил – не услышал, бывает. Как можно было быть такой дурой? Верить, что это у него любовь такая, не замечать очевидного? Искать бесконечные оправдания его поступкам, а главное, верить, вот что обиднее всего!
Поехал в Крым без неё – так с парнями же, а у неё квартальный отчёт. Ну заболела, не станет же он ей бульончик варить, для этого есть Настя.
Сама виновата! Только почему так больно-то?
Спасибо Настюхе. Верная подруга, услышав о расставании с Гошей и её неожиданном увольнении, пристроила её на лето в тот же лагерь, куда ехала и сама, культмассовым сектором.
«И денег в этом лагере подзаработаю. С Настей повеселимся, будет же у нас свободное время! И людей, ну то есть, детей кругом тьма, отвлекусь. Порисую, наконец, в своё удовольствие… Мольберт!»
Ужаснувшись, что чуть не забыла самое важное, она бросилась вытаскивать из серванта забытый дорожный мольберт, подумала и добавила к кистям и краскам ещё и коробочку пастели.
Взгляд её упал на прикушенный дверцей шкафа нежно-голубой пеньюар, купленный специально к предстоящему отпуску – Гоша любил холодные цвета. «Да чтоб тебе пусто было, тварь!»
Мысли опять покатились не туда. Перед глазами встало Гошино лицо, его насмешливо искривлённые губы. Злые, жалящие слова. Хорошо же он её изучил, по всем больным местам прошёлся.
Две трети кучи остались лежать рядом с рюкзаком. Даша достала чемодан и снова сосредоточилась на сборах, внимательно просматривая всё, что решила взять. М-да. Может, стоит сделать паузу?
Она налила себе чаю и сделала бутерброд с сыром. Бутерброд показался ей очень вкусным, и она вдруг сообразила, что за весь день толком ничего не ела. Кстати, где-то в кладовке был ещё один чемодан, красный. Если его Настя не забрала…
Закончив, наконец, сборы, она критическим взглядом оглядела большой чемодан, рюкзак с привязанными к нему туристическими ботинками, деревянный чемоданчик с мольбертом и хмыкнула: «Живописно! Ещё сачка сюда не хватает!»
Потом влезла под горячий душ и долго там плескалась – когда теперь удастся, да и вообще, что там, в том лагере с санитарией, внимательно осмотрела себя в зеркале – Что там Гоша говорил про больные глаза? А как по ней, так вполне себе ничего, карие…
«Вернусь, перекрашусь в блондинку», – решила она.
И отправилась в постель. А то, правда, ещё проспит время общего сбора, придётся самой до лагеря добираться.
К месту сбора она пришла вовремя.
Несколько больших автобусов уже ждали их на паркинге, но прошло не менее часа прежде, чем они выехали из города.
Долго ехали по шоссе, гладкому, как полотно, и к обеду уже въехали на территорию лагеря.
Их с Настей поселили в небольшом деревянном домике – комната, туалет с душевой лейкой на потолке и крохотная кухонька с чайником и маленьким холодильником.
Лагерь оказался больше, чем думала Даша. Дети жили в четырёх деревянных корпусах, расположенных в лесу. Приземистое здание столовой, административный корпус, выкрашенный жёлтой краской мерзкого оттенка, котельная, стадион – и небольшая библиотека, стоящая на отшибе, её будущая вотчина.
Первые три дня пролетели незаметно. С утра до поздней ночи Даша разбирала своё новое хозяйство – книги в допотопных скрипучих шкафах, бумагу для рисования и краски, всякую разную поделочную мелочь. Хлипкая дверь библиотеки то и дело хлопала – заглядывали любопытные дети разных возрастов.
Вечером она валилась от усталости в постель, и ей всё очень нравилось – её первая «художественная» работа.
На четвёртый день она проснулась ни свет ни заря. Сегодня у неё будет важный день, первое занятие художественного кружка.
Даша приподнялась на локте и бросила сонный взгляд на телефон. Шесть часов утра. Шесть! Часов!
За окном галдели птицы, луч солнца падал между занавесок на дощатый пол. Спать, к полному её изумлению, больше не хотелось. Тихо, чтобы не разбудить подругу, Даша поднялась, натянула полосатую майку и джинсовые шорты, захватила со стола на кухне несколько пряников и бутылку воды, приладила на голову бейсболку и вышла на улицу.
Неожиданно она почувствовала себя ребёнком. Перед ней раскинулся бесконечный летний день, наполненный радостью, солнцем, лесом и приключениями. Даша заулыбалась, зажмурившись на солнышке, спустилась с крыльца и пошла по утоптанной тропинке к лесу.
Лес жил своей жизнью. Над головой щебетали птицы, между деревьями кое-где ещё проглядывали остатки утреннего тумана. Подумав на развилке, она свернула к озеру и пожалела, что не захватила с собой полотенце.
У причала качалась привязанная лодка. Добротная деревянная лодка с облупившейся кое-где голубой краской, здоровенным булыжником на длинной верёвке вместо якоря и пустым пластмассовым ведром.
Даша осторожно спустилась в неё, устроилась на широкой скамье, открыла бутылку воды и вытащила прихваченный пряник.
Пряник был так себе, да и чёрствый уже, но какое это имело значение, когда вокруг раскинулось озеро, светило ласковое утреннее солнышко и чирикали птички?
«Что бы нам такое с ребятами придумать… День Нептуна? Избито, да и потопят друг друга, не дай Бог. Хотя праздник на воде двойной праздник… А если испортится погода, тогда все приготовления насмарку. Может, лучше тогда поставить спектакль? Что-то простенькое. Хотя в спектакле будет занято лишь несколько человек. Или вот, можно конкурс. Алло, мы ищем таланты? Идея стара, как мир, но примут участие все, кто захочет, и весело будет… Да, пожалуй, это то, что надо…»
Лёгкий ветерок ворошил заросли тростника, у самой кромки плеснула хвостом рыба. «Как я не догадалась полотенце-то захватить! Завтра специально пораньше встану и пойду купаться!» – решила она, доела пряник, выбралась из лодки и медленно пошла к лагерю. «Пора уже. Наверное, все уже встали.»
Размышляя о конкурсе – или лучше всё-таки игра по станциям? – она вышла на дорожку к лагерю.
И вдруг сообразила и даже остановилась: «Да ведь я сегодня ещё ни разу не вспомнила о расставании с Гошей!» – удивлённо покачала она головой, – столько всего вокруг!
Она отошла от озера уже достаточно, но знакомой развилки всё не было. Что-то её насторожило – неожиданная тишина? Словно выцветшее солнце? Развернулась, пошла в обратную сторону. «Ну вот, всё потому, что я опять о козле этом вспомнила!» – глухая злость на себя поднялась мутной пеной.
Но и до озера никак не могла дойти, не было его, и всё тут! Только лес кругом и тропинка. И птицы замолкли…
– Это что ещё за мистика? Это вы мне прекратите! – строго сказала она вслух, подражая папе, а потом, делая вид, что всё нормально, насвистывая, снова развернулась и снова пошла в сторону лагеря. Туда, где она, во всяком случае, предполагала лагерь.
У большого замшелого валуна она остановилась, подумала, вытащила из кармана последний оставшийся пряник и положила на краешек:
– Это тебе, кто бы ты ни был. Он, конечно, не очень, но другого нет. Отпусти меня, пожалуйста!
Перевернула бейсболку козырьком назад, и с колотящимся сердцем бодро зашагала по тропинке, старательно высматривая хоть какой-нибудь просвет среди бесконечной зелени.
Через пару сотен метров тропинка повернула, и Даша оказалась перед знакомой развилкой.
– Вот ведь балбеска! – засмеялась она и побежала к лагерю.
Совсем уже с ума сошла с любовью своей. На прямой тропинке заблудиться умудрилась!
Лагерь уже проснулся. Даша услышала детские голоса и смех, все уже расходились с утренней линейки. Она перепугалась, что опоздает, быстро переоделась и отправилась в столовую, завтракать – сегодня важный день.
– Дашка! – услышала она голос Насти, притормозила и обернулась, – ты куда делась? Иди быстрее, тётя Клава уже ругается!
Только в понедельник, в её законный выходной, ей удалось искупаться утром.
Лечь спать в нормальное время у них с Настей никак не получалось. То с плакатом завозились, то полночи с физруком Саней парней ловили, которые собирались девчонок пастой мазать.
Даша предложила на окончание смены игру по станциям провести – на тему леса и сказок. С концертом и конкурсом поделок. Станция «Грибная», например – будет о лесных растениях. Если погода позволит, то и «Русалочья» появится, с купанием. Тётя Клава пообещала напечь пирогов с ягодами – должно здорово получиться.
И ребята подобрались хорошие. Девчонок, конечно, больше, как всегда, но и мальчишки в её кружок записались – Лёха из первого отряда, например, сам пришёл и приятелей привёл. Или Димка из пятого – тихий очкарик, а как послушаешь его истории, и откуда что берётся?
В воскресенье целый день лил дождь, какое тут купание. Половина лагеря торчала у неё в библиотеке. Она привела всё в порядок, как могла, но убраться сегодня всё равно надо, хоть и выходной. Хотя почему ей? Надо девчонок-активисток припахать!
Зато утро понедельника встретило её бледно-голубым, чистым, умытым небом, росной травой и птичьим щебетом.
Даша долго плескалась в одиночестве, наслаждаясь ещё неярким солнышком, лежала на воде, раскинув руки и глядя в бескрайнее небо, наслаждаясь тишиной – чёрт, эти детки, будь им хоть десять, хоть пятнадцать, такие громкие!
Накупавшись, вылезла на пирс, завернулась в полотенце и позавтракала приготовленным с вечера бутербродом с сыром.
В столовую идти не хотелось. Ей нужно побыть одной.
«Надо только музыки накачать хорошей. Это я им из города привезу, не под баян же танцевать… Надо Серого попросить, он же любитель всяких новинок.»
Потом она подумала, как здорово было бы притащить сухого льда, можно было бы такого забабахать, но где его найти и как привезти?
Вскользь снова вспомнила о Гоше (Сам ты пирожок без начинки!) – и только усмехнулась. Плевать.
На обратной дороге возле знакомого валуна она заметила крепенький белый. Оставила пакет на камне – чтоб был ориентир, и за каких-то двадцать минут набрала с десяток ровненьких, словно сахарных, грибов.
Засмеялась, вытащила из кармана леденец, развернула его, сунув обёртку в карман, и положила на валун:
– Спасибо тебе, кем бы ты ни был!
Настя забежала в комнату после завтрака. Увидев подругу, нанизывающую на нитку грибы, удивилась:
– Где это ты набрала? Баба Клава вчера ругалась, мол, что за август, нет грибов!
– Да тут, у дорожки, – недоумённо ответила Даша, – давай, может, сходим сами за грибами? На днях?
Если бы ещё неделю назад Даше сказали, что она уляжется спать днём, она бы не поверила. Но тут, в лагере, какая-то своя, особая атмосфера. Да и спать они ложились поздно – караулили детей, так и норовивших именно ночью устроить какую-нибудь каверзу. То по ночам друг к другу в гости ходят, то норовят удрать за территорию, печь картошку в золе.
Пришлось им даже пообещать большой костёр с картошкой после родительского дня.
Дашке приснилось озеро. Она плыла в чистой прохладной воде, любовалась хороводом русалок с белыми венками в волосах… И только шмель надсадно жужжал над ухом…
Шмель. Телефон. Она подскочила на кровати и ответила:
– Да.
Знакомый голос что-то говорил, а она хотела вернуться туда, к русалкам…
Знакомый голос.
Проморгавшись, она уставилась на экран. «Гога». Он же Гоша. Он же Георгий.
– Гоша?
– Даша, ты меня слышишь?
– Д-да, – невнятно ответила она.
– Выгляни в окошко!
Она послушно вылезла из кровати, но окно показало ей лишь стену соседнего домика. Тогда она подошла к двери, отперла её и вышла на крыльцо.
– Что ты видишь? – голос Гоши так и лучился самодовольством.
– Дорожку… Сосны… – послушно перечислила она.
– Какую дорожку? – он удивился. – Ты вообще где?
– В лагере, – она зачем-то кивнула.
– Я стою у твоего подъезда!
– Но я в лагере сейчас! – спросонья она не могла сообразить, чего ему от неё надо.
– Ну и какого чёрта ты там делаешь?
– Работаю…
– Так, возвращайся в город! – заявил он категорично.
– Смена закончится, приеду.
Гоша выругался, назвал её идиоткой и бросил трубку.
Что это было? Чего он хотел? Он же сам сказал, что всё кончено!
На глазах выступили непрошеные слёзы, она сморгнула их и поплелась обратно в домик.
Три часа дня.
Даша выпила стакан холодного сока, рассеянно сгрызла яблоко. Звонок Гоши выбил её из колеи. Ещё неделю назад она так ждала его, так надеялась услышать. А сейчас… А сейчас ей нужно бежать в библиотеку, в четыре придут ребята – надо выбрать номера к концерту.
Даша умылась и побежала к жёлтому библиотечному домику.
Первыми появились три девочки. Смешное такое трио – миниатюрная блондинка Катя, огненно рыжая, веснушчатая Марина и рассудительная тёмненькая Таша. Надо бы им танец какой-нибудь придумать или песню на три голоса. Интересно, они умеют петь?
– Девочки, – начала было Даша, но Марина перебила её.
– А что сейчас бы-ы-ыло! Мы потеряли ключи…
– Это я, я потеряла! – влезла Таша.
– А Надежда Ивановна сказала, что нас всех домой отправят! – Катя широко раскрыла глаза.
– Но мы их нашли, вернее, Ташка в рюкзаке их забыла! – закончила Марина.
Даша даже рассмеялась.
– Всё хорошо, что хорошо кончается! – заключила она. – Ну что, придумали, что вы хотите показать на концерте?
– Ага, – выступила за всех Таша. – Мы хотим показать украинский народный танец!
Девочки встали в ряд, Марина стала напевать песню Верки Сердючки – видно было, что они тренировались, а Даша пыталась сообразить, из чего бы им смастерить костюмы. Чтобы у Кати был синий венок, у рыженькой Марины – розовый, а у Таши – красный?
К половине пятого прибежали ребята из пятого отряда менять книги и остались поиграть в Монополию, а девочки из первого отряда, совсем уже девушки, объявили, что приготовили музыкальный номер. Но петь в библиотеке, на виду у всех, не станут. Так что пришлось Даше идти вместе с ними в их домик, слушать.
Кстати, для них нужна колонка!
После отбоя Дашка с Настей снова сидели перед корпусом, то и дело прислушиваясь, не лезут ли мальчишки через окно.
Так что в постели она оказалась уже около часа, взяла в руки телефон…
Восемь неотвеченных от Гоши. Восемь!
Но Насте она ничего говорить на всякий случай не стала – мнение подруги о своём молодом человеке она знала наизусть.
Гоша появился в тихий час.
Она как раз сидела на крылечке, бездумно листая толстый журнал, когда в конце дорожки появилась знакомая фигура.
От удивления она уронила журнал, и он неловко, подмяв под себя страницы, упал на ступеньки.
Гоша подошёл к ней, наклонился, быстро поцеловал в щеку и сказал:
– Давай, собирайся.
– Куда? – удивилась Даша.
– В смысле – куда? Домой! – он опустился на ступеньку пониже и потёрся щекой о её голое колено. – Я соскучился!
– Но я не могу, я здесь работаю!
– Дашка-а-а! – он легко поцеловал ей руку, а затем локоть. – Ну какая работа, кому это всё нужно?
– Мне, договор закончится двадцать девятого августа, тогда и вернусь!
– Малыш, ну перестань! – он потянулся, чтобы поцеловать её в плечо, она отодвинулась и поцелуй снова пришёлся в локоть. – Ну какая это работа? Фигня какая-то за три копейки!
– Гош, я не догоняю – ты меня бросил. Зачем ты приехал?
– Зай, не заставляй меня унижаться! Был дураком… Исправлюсь…
– Значит, когда я не работаю, я пирожок без начинки, а когда работаю – это так, фигня? Нет уж. Я останусь здесь до конца. На меня рассчитывают люди, у меня концерт через две недели, я не хочу никуда ехать, в конце концов!
Георгий оперся на руку, его верхняя губа приподнялась и Даша, испугавшись, соскочила с крыльца.
– Да-а-аш, ну ты чего, это же я! – он поднялся со ступеней, преграждая ей дорогу.
– Гош… Зачем ты приехал?
– Ну-у… ну ладно, Даш, я извиняюсь. Теперь – всё? – в голосе его Дашка отчётливо услышала раздражение.
– Ну конечно же, всё! Ты сам мне это сказал, так что давай, езжай домой и оставь меня в покое.
– Ты говорила, что любишь меня!
– Перегорела вся любовь… – она попыталась его обойти, но парень, на голову выше неё и гораздо шире неё в плечах, преградил ей дорогу.
– Ты сейчас поедешь со мной! – потребовал он и попытался схватить её за руку.
– Я никуда не поеду! – разозлено заорала Даша отпрыгивая. – Видеть тебя не могу!
И Даша побежала.
Гоша был проворнее, но Дашка лучше знала местность. Сначала она проскочила кусты, где он задержался, цепляясь за ветки кожаной курткой, а потом понеслась по дорожке к озеру. Пробежала поворот, прыгнула за знакомый валун и притаилась, стараясь дышать ртом.
– Ах ты, тварь! – голос Гоши раздался совсем рядом, – я ж к тебе извиняться приехал, унижался… Гадина!
Она так и вжалась спиной в камень. «Только бы не нашёл!» – билось у неё в виске.
Он остановился на развилке, осматриваясь, а потом шаги прогрохотали мимо.
Дашка осталась сидеть, боясь, что он заметит её движение.
Куда бежать? К сторожу дяде Васе? К начальнице лагеря? Это разумнее всего, Дашка время от времени видела у той в кабинете охранников – суровых мужиков в чёрном.
Шаги снова приблизились, она затаила дыхание и прикрыла глаза. Как же страшно-то…
Но Гоши больше не было ни видно, ни слышно. Даша распахнула глаза и удивилась – да ведь она уже однажды тут была! Тёмный еловый лес, замшелый валун… Она подняла глаза к небу. На солнце медленно наползала чёрная тень. Это что, затмение?
Первым её порывом было броситься обратно, в лагерь, и плевать на Гошу, но тут ей пришло в голову, что лесной дух, или кто там играл с ней в прятки, ещё не сделал ей ничего плохого.
– Привет, – сказала она, а сердце так и готово было выскочить из груди, – кто ты? Покажись!
Рядом с ней, из расщелины валуна, выдвинулось нечто. Сгусток тьмы. Он медленно уплотнился, в нём появились две тускло светящиеся точки – глаза.
– Почему ты меня не боишься? – послышался шёпот, а может, шорох ветра.
– Боюсь! Только ты меня ещё не обижал!
– Да… Ты смешная… Ты меня развлекаешь…
– А пряник ты съел?
– Я… Люблю сладкое…
– Я принесу тебе ещё! – она засмеялась, порылась в карманах – и нашла несколько леденцов, – хочешь? – она опять положила конфеты на валун.
– Хорошо… Приходи завтра. А сейчас иди, опасность ушла!
Дашка на четвереньках вылезла на дорогу. Покрутила головой, прислушалась. Всё так же светило солнце, пахло землёй и травой. Она поднялась на ноги, отряхиваясь, и побежала на голоса у озера – тихий час уже закончился.
…Вокруг неё простирался лес. Дело клонилось к вечеру, между еловыми стволами сгущался сумрак. «Я сейчас залезу на дерево и постараюсь осмотреться. Город совсем рядом, это не тайга!» – успокаивала она сама себя. Подошла к сломанному стволу и взялась за него рукой, занесла ногу – и тут заметила – это было не её тело! Она внимательно рассмотрела свою руку – мужскую, с короткими ногтями! – провела ладонью по заросшей щетиной щеке, закричала – и проснулась.
– Ты чё? – срывающимся голосом спросила перепуганная Настя.
– Мне приснилось… – Даша тяжело дышала, – мне приснилось, что я – Гоша!
– Ужас какой! – Настя плюхнулась обратно на подушки, – тогда прощаю! Я бы тоже заорала! Давай ещё поспим, сегодня будет сложный день.
Подруга завернулась в одеяло, сладко зевнула и засопела.
Дашка похлопала ладонью по тумбочке, нащупала телефон – пять утра. Попыталась устроиться в кровати, но пережитый ужас гнал её на улицу.
День был пасмурным. Она села на ступеньки крыльца и вытащила свои заметки. Что им осталось сделать – так, зал они к концерту приготовили. Костюмы… Надо, чтобы мальчишки ещё раз звук проверили.
Прогуляться, что ли? На нос упала первая капля. М-да.
Вернулась в постель, полистала журнал…
А после завтрака всё пошло наперекосяк. Её вызвала начальник лагеря Валентина Васильевна. Увидев за столом пожилого полицейского, Дашка удивилась. Но ещё больше она удивилась, услышав:
– Дарья Максимовна, Вы знакомы с Георгием Перовым?
– Ддааа…
– Вы состоите с ним в близких отношениях?
Она помотала головой и вопросительно посмотрела на Валентину. Та повела плечом.
– Когда вы видели его последний раз?
– Несколько дней назад. Дело в том, что мы недавно расстались. Он приехал мириться, хотел заставить меня бросить лагерь и вернуться в город.
– Ии? – он поднял брови.
– Да ничего, я сказала «нет», он стал настаивать, я убежала и спряталась в лесу, дождалась, пока он уйдёт, и вернулась, – Даша развела руками и добавила: – он меня напугал…
– Дело в том, что он пропал.
– Как? – опешила Даша, – он же пошёл к лагерю…
– Его мотоцикл стоит на местной стоянке. Дома он не появился, и родители забили тревогу. В любом случае, если вы что-то вспомните, сообщите нам, – милицейский майор кивнул на белую визитку.
В смятении она отправилась в библиотеку.
Как это понимать? Заблудился? Уехал на электричке? Завис у только что подцепленной им девицы?
А что…
Она даже остановилась от удивления, – а что, если это её лесной друг?
Дашка развернулась и побежала к домику – за угощением, а потом к знакомому камню.
– Ле-е-еши-и-ий… – тихо позвала она.
Лишь через некоторое время сгустилась тьма, и появились знакомые глаза. Но на этом дело не закончилось, тьма становилась всё плотнее, и вот уже рядом с ней стоит невысокий деревенский паренёк в странной холщовой одежде.
Она разглядывала паренька. Копна рыжих волос, вздёрнутый нос с россыпью веснушек. Глаза глубоко посажены, и цвет их странный, бурый, что ли.
– Как тебя зовут? – спросила Даша.
– Хийси! – ответил он ломким голосом.
– А я – Даша! – она протянула ему большую шоколадку, – тот парень, от которого ты меня спрятал… Ты не знаешь, где он?
Хийси усмехнулся и махнул рукой.
– Там где-то!
Она испуганно прижала руку ко рту.
– Да ты что-о-о!
Хийси пожал плечами и усмехнулся.
– Зачем он тебе?
– Его родители ищут, ко мне полиция приходила! Если он не найдётся, у меня будут проблемы… Ну пожа-алуйста!
– Ну пойдём, поищем!
И он пошёл по тропинке.
Даша поспешила за ним, недоумевая – до этого никаких тропинок она не заметила.
Хийси шёл быстро, словно не касаясь земли. Ей до ужаса хотелось с ним заговорить, спросить, кто он и что он, но именно сейчас все мысли у неё из головы вылетели.
– А… ты кто? – наконец, выдавила она.
– Хранитель… да, наверное, так будет правильно… Хранитель леса!
– И что ты делаешь?
– За порядком слежу. Осень встречаю, лето провожаю.
– А тропинки ты зачем путаешь?
– А зачем люди в лес лезут? Придут, напакостят, намусорят… Кто их звал? Кто им позволил?
– А меня почему пропустил?
– Так ты позвала и попросила, – пожал он плечами, – кто ко мне с уважением, к тому и я с уважением!
И тут вдалеке она услышала крик. Скорее даже плач или вой. Даша удивлённо посмотрела на Хийси.
– Тот нехороший человек, который тебя обидеть хотел.
И усмехнулся, нехорошо так.
Даша поспешила вперёд и вскоре увидела Гошу. Но в каком он был виде! Грязный, обросший… Он сидел на поваленном бревне, обхватив себя руками за плечи, и раскачивался.
