Марина Колесова
Тетрадь в косую линейку
Запись шестидесятая. Откровенный разговор с боссом по поводу его любовниц.
Пока босс целовал мои руки, я тихо спросила:
– Зачем ты так со Светой?
Он поднял голову и с усмешкой произнёс:
– Машину она хочет новую, а денег нет. Некоторое время назад пришла просить типа в долг. Я сказал, что если поможет в одном деле, получит всю сумму в качестве премии. Она согласилась.
– Она была твоей любовницей?
– Нет, конечно. У неё ребёнок, – начал он и тут же осёкся.
– Я поняла. Твои любовницы должны быть чисты и невинны, – поморщилась я.
– Если честно, то ты права, для моих любовниц, девственность была обязательным условием, а вот с моральной чистотой всё было сложнее, мне предлагали познакомиться с теми, кто обращался в определённые структуры, намереваясь начать торговать своим телом. Я заключал что-то вроде контракта на моих условиях с теми, кто нравился, если они соглашались, конечно. Но отказа не встретил ни разу, если честно. Как-то так.
– Круто, босс. А потом, что с ними было?
– Если все мои условия выполнялись, то когда мне надоедало, она получала квартиру и небольшой стартовый капитал. Дальше её судьба меня не интересовала. Могла пойти учиться, могла найти работу, могла вернуться к тем, от кого её забрал. Выбор был за ней.
– А если условия не выполнялись?
– Вот тут она без вариантов возвращалась в ту структуру, откуда попала ко мне.
– Такое было?
– Да, пару раз.
– Ты жёсткий диктатор и ещё циник.
– Что есть, то есть.
– Скажи, тебя не напрягало, что ты их покупаешь?
– Наоборот. Никаких обязательств. За полчаса-час предупредил, что подъеду, и тебя встречает милая красотка, готовая исполнить любую прихоть. Поди плохо? А когда надоело, поменял.
– И какие были прихоти?
– Разные, Алин. Мне нравилось экспериментировать, но без садизма. Они знали, что отказ чреват расторжением контракта, поэтому не отказывали, но это издержки их профессии.
– Какой был самый необычный эксперимент?
– Самый необычный? – переспросил задумчиво он. – Не знаю. Не особо они и необычными были. Мог вибратор заставить использовать, чтобы сама сильно возбудилась, пока минет делает. Мог наручниками пристегнуть во время секса. Или велеть одежду какую-нибудь сексуальную надеть. Не особо необычно вроде, но ощущения более разнообразные. Позы опять же разные, Камасутра в помощь. Ой, вспомнил, самое необычное было, что одна из них умела танцевать танец живота.
Я образно представила картинку, когда он сидит и задумчиво курит в кресле, а красавица, одетая в восточный костюм, изгибается перед ним в танце, качая бёдрами и играя мышцами живота.
– И обладая такими талантами, она ещё и девственна при этом была? – не смогла я сдержать ироничной усмешки. – Босс, тебя должно быть развели, сделав девочке гименопластику.
– Нет, Алин. В этот бизнес такие люди играют, что там так не рискуют. И потом их всех мой доктор осматривал до того, анализы делал. Там всё по-честному. Просто, если девочка более выгодный контракт заключить хочет, ей дают возможность чему-то дополнительно научиться. Эта захотела освоить танцы. Было прикольно. Ну и контракт был дороже соответственно и с ней, и с фирмой.
– Ты хочешь намекнуть, что их воспитывают как гейш?
– Таким никто не заморачивается, конечно. Лишь то, что быстро можно освоить, месяц-два. Основы этикета, чтобы вывести в люди было не стыдно, умение минет хорошо делать, а у кого способности есть, тем же танцам или пению предлагают научить. Мне одну всё навязывали, мол, петь хорошо умеет, я говорю для меня это не плюс, а минус. Они согласились на скидку, но мне она внешне не понравилась.
– Босс, мне это рынок работорговли напоминает.
– Прекрати. Всё по обоюдному желанию. Все совершеннолетние. Просто специфика работы древняя. А так любого наемного рабочего на собеседовании можно рабом проходящим осмотр представить. Не умеете водить машину – до свидания, высшего образования нет – Вы нам тоже не подходите, следующий. Да и не держал я никого. Не нравится, расторгай контракт и уходи, лишь вознаграждения за работу не получишь и всё. Какое рабство?
– За что двоих выгнал?
– Одна решила со мной в шпионов поиграть, я сразу предупредил, что не разрешаю выходить с моей территории без моего разрешения и выделенного мною под конкретную прогулку сопровождения. Никто не следит, уйти можно. Есть лишь камеры при входе. Вот она и ушла погулять, вроде как переодевшись и незаметно, оставив при себе телефон, если я вдруг позвоню. А там GPSтрекер. Спросил, где была. Соврала, расстались. Вторая через какое-то время права качать начала и капризничать. Это я тоже не люблю. Раз предупредил, два, на третий вернул, поскольку плачу деньги не за свою головную боль. Больше такого не было. Думаю, девушек предупреждать организаторы стали о моём непростом характере. Хотя вру… Был один раз, когда ушла без спроса девчонка и не только ушла, но и с карточки с которой еду и какие-то шмотки могла себе заказывать сняла достаточно большую сумму. Но эта сама даже без вопросов призналась и рыдала, что срочно деньги матери на операцию потребовались, а я в командировке был. Я проверил, всё так и было. Дал возможность реабилитироваться.
– Как?
– Во-первых содержание урезал, раз она за раз столько израсходовала, во-вторых, поиграл с ней более жёcтко, заставляя как мальчишек навытяжку стоять. Она после моего звонка не одеваться и краситься шла, а раздевалась, включала телефон на запись картинки и посреди комнаты так стояла, пока я не приеду и не скомандую «вольно», отсмотрев предварительно на промотке запись.
– И что с записями делал?
– Стирал, конечно.
– И долго ты её так мучил?
– Да не особо. Раза три. Потом надоело. Сказал, что простил. Она была очень благодарна.
– Сколько украла у тебя?
– Примерно две твоих зарплаты.
– Это ты столько любовницам в месяц позволяешь тратить?
– Нет, оговоренная сумма намного меньше твоей зарплаты, она в овердрафт залезла, он был подключен и не лимитирован. Поэтому получилось именно так. Но может и к лучшему. Женщине жизнь спасли. Эта дурочка позвонить побоялась, подумала вдруг я не разрешу и карточку заблокирую. Позвонила бы, вообще бы наказывать не стал.
– И какие квартиры ты даришь им по итогу? – иронично осведомилась я, ожидая, что босс охладит моё любопытство какой-нибудь фразочкой, что заглядывать в чужой карман неэтично.
Однако он ответил по-честному:
– Обычно достаточно скромные. Однушка в спальном районе, новостройка с типовым ремонтом, и денег на счёт около миллиона кладу, и ещё к ним никаких претензий от организаторов. Этого достаточно, чтобы выйти из системы и начать жить с чистого листа, не увязнув во всём этом по уши. Воспользуются – прекрасно, нет, так нет. Эти условия я озвучиваю сразу. Примерно за полгода работы это не так уж и мало, я правда, год озвучиваю, но обычно надоедают раньше. Мне попадались девочки, которые это предложение очень для себя заманчивым считали, или же я таких отбирал. По итогу лишь одной более хорошую квартиру и ещё машину подарил, и денег больше, но она единственная дольше года со мной была. И уходить не хотела.
– Почему расстался с ней?
– Честно? Почувствовал, что она сильно привязываться начала, и решил, что не дело это. Хорошая девочка, но не моя и моей не станет. Так зачем голову морочить и давать какие-то надежды? Хотя мне комфортно было с ней, и мысль была: постоянной любовницей сделать, но девочке семья нужна, дети, а не круглосуточное ожидание телефонного звонка. Я же мог когда угодно заявиться.
– Отслеживаешь сейчас?
– Плотно нет. Лишь знаю, что в институт поступила, учится. Причём на бюджет. Надеюсь, всё хорошо у неё будет.
– Хороший ты человек, босс. Хотя циник конечно жуткий. Слушай, можешь сделать как-нибудь так, чтобы Света не чувствовала себя униженной?
– Неужели это большое унижение в юбке без трусов посидеть и машину за это получить? Хочешь разрулить ситуацию, иди в пакетик непрозрачный сложи и ей передай. Мол зашла, увидела чью-то вещь, утилизируйте Светочка, пожалуйста. Она поймёт, что я получил то, что хотел. Ты в курсе. При этом обошлось всё без скандала, чего она однозначно боялась. Ты всё решила замять. И она может привести себя в порядок.
– А она готова была, что я ей юбку задирать буду, проверяя наличие трусов что ли?
– Скажем так, она опасалась этого. Её очень напрягло моё требование остаться без них.
– Ты же знал, что я не буду это делать. Зачем потребовал?
– Мне надо было, чтобы ей было неловко и даже стыдно при разговоре с тобой. Ты настрой считываешь на раз. Хотел чтобы если не приревнуешь, то хотя бы бросилась защищать и ругаться. Именно поэтому демонстрация и была столь явной.
– Я так и подумала. Ладно, пошла приведу себя в порядок, умоюсь, накрашусь, потом отдам ей её вещичку. Слушай, а ты ей что ли зарплату маленькую платишь, раз она не может даже машину себе купить? Это чревато босс, личным секретаршам нельзя мало платить.
– Я ей много плачу, но у неё мама-инвалид и ребёнок-инвалид. Мужа нет. Сиделки, реабилитации, лекарства. Да и ей видимо иногда расслабиться хочется и на себе она не экономит. И правильно делает. Но в связи с этим денег у неё всегда в обрез. И приходится мне ещё материальную помощь периодически ей подкидывать. Машина у неё есть, но большая, ребёнка или маму отвезти куда надо. Но вот захотелось ей маленькую иметь. У подруги увидела мини купер, и жизнь не мила стала без него. Пришла с глазами кота из Шрека, мол, Виктор Владимирович, дайте беспроцентный кредит. Умираю, как хочу такую маленькую машинку. А так как секретарш надо баловать, то я ей предложил то, что предложил.
– Откуда ты всё это знаешь? Она никогда никому в офисе не рассказывала о семейных проблемах, да и на месте постоянно.
– Алин, я за это её и держу, что все семейные проблемы умеет решать деньгами, а не отсутствием на рабочем месте, а так же язык за зубами хорошо держит. И я уверен, что никто и никогда никаких подробностей ни о тебе, ни обо мне не узнает даже намёком.
– Ценный она сотрудник.
– Я других не держу, – усмехнулся босс.
Я умылась, накрасилась и с небольшим непрозрачным пакетом в руках вышла в приёмную. Положила его Свете сбоку на стол и тихо проговорила:
– Светочка, уберите это, пожалуйста.
Она явно поняла, что там, и быстро спрятала пакет, после чего, нервно сглотнув, с трудом выдавила:
– Алина Викторовна, Вы ничего не хотите мне сказать?
Щеки её при этом пылали.
– Хочу, – мягко проговорила я, – что излишняя демонстративность это явное свидетельство инсценировки. Поэтому расслабься. Я всё поняла.
– А Виктор Владимирович знает об этом?
Её прямой вопрос показал мне, что мои откровения она ему в обязательном порядке сообщит и не хочет этим подставить меня.
– Знает, – кивнула я. – Сказал, что я чертовски умна и пообещал премию. Это проверка была. Ему хотелось мою реакцию увидеть. К тебе ни малейших претензий. Ни у него, ни у меня.
– Если так, то я очень рада. Я очень не хотела бы, чтобы Вы претензии ко мне имели. Мне очень комфортно работать с Вами, Алина Викторовна, и я ценю Ваше доброе отношение, – проговорила Света и улыбнулась.
И в этот самый момент я поняла, какая это удача, что именно её держит мой босс у себя в приёмной, поскольку ни одного намёка на наши с ним отношения не прозвучало. Выдержанная, спокойная и, несмотря на свою тяжелую ситуацию, очень доброжелательная. Я более внимательным взглядом взглянула на неё и поняла, что вот именно ей посоветовать хоть что-то не могу. Её ситуация это отработка прошлых её косяков, она их знает, и наиболее оптимальным для себя образом несёт «свой крест», и очень благодарна нашему боссу, что он ей повстречался на пути и смог максимально облегчить её испытание. Как говорят врачи «вылечить невозможно, надо смириться и найти наиболее комфортный способ жить в таком состоянии», она нашла.
Запись шестьдесят первая. Муж забирает под опеку психически-неполноценного племянника, и я ухожу из дома.
После разговора со Светой вернулась в наш с боссом кабинет, и в это время у меня зазвонил телефон.
– Да, Дим, слушаю, – увидев высветившийся телефон мужа проговорила я.
– Алин, у меня проблема. Даже не знаю, как поступить. Соня на пришла в школу за Игорем. Мне позвонили. Телефон был мой указан на всякий случай. Я приехал, забрал, отвёл домой, а там Сонина записка, что она устала и уезжает навсегда. Типа прости-прощай и присмотри за племянником, а если не можешь, в детский дом сдай. Я ей ещё как дурак денег перед этим дал, чтобы Игорьку и себе одежду новую купила. Вот она всё забрала и сбежала. Сижу сейчас с ним в общежитии, что делать не знаю.
– Поняла. Через какое-то время перезвоню. Ладно?
– Да, конечно. Буду ждать.
Я отключила телефон, повернулась к боссу:
– Вопрос: есть выход на хороший психоневрологический интернат для детей?
– Что случилось?
– Сестра мужа сбежала, бросив ребёнка. Он психически неполноценен. Не хочу подключать полицию и всё по правилам оформлять. Хочу решить вопрос с меньшей психологической травмой для ребёнка.
– Ты уверена, что твой Димка согласится его туда отдать?
– Босс, я не могу находиться рядом с этим ребёнком. Я свихнусь. Он и Кота моего прикончит и меня доведёт до сумасшествия. Нет, Димка, конечно, может бросить меня и посвятить ему жизнь, право его. Но вот свою жизнь посвящать отработке не моей кармы я не хочу.
– Он совсем умственно отсталый?
– Точного диагноза не знаю, но парень в двенадцать лет рисует на столах и обоях в гостях, и читает лишь по складам. Общается на уровне пятилетнего ребёнка. Кот мой забрался на самый высокий шкаф от него. И по моим оценкам всё бесперспективно там. Так что смысла угробить на него свою жизнь не вижу. Вот сестра Димы должна была, это её карма, а мы нет.
– Можешь десять минут помолчать? – спросил меня босс, я ответила, что без проблем, и он взялся за телефон.
Через пару секунд по громкой связи я услышала голос Дмитрия:
– Здравствуйте, Виктор Владимирович.
– Дмитрий, приветствую! Не подскажешь, что с Алиной? Она после твоего звонка ушла из моего кабинета без объяснения причин. Мне надо ждать, что она очередной раз сбежит и напьётся?
– Не знаю, Виктор Владимирович. У нас проблема достаточно серьёзная, и выхода я пока не вижу. Она, видимо, тоже. Сестра моя бросила сына и сбежала. Парень сейчас со мной. В интернат или дет.дом я его по определению сдать не смогу. Сам когда-то избежал подобной участи, поэтому для меня это не вариант в принципе. Но и Алина с этим ребёнком рядом жить не сможет. Она вообще детей не жалует, а этот доведёт её через пару минут. Он очень плохо управляем. Развестись и уйти от Алины для меня смерти подобно, Вы знаете. Поэтому тупик какой-то. Хотя, знаете, мне идея в голову пришла. Вот пока это всё говорил, пришла. Я предложу ей вариант гостевого брака. Я буду жить в общежитии с племянником, а к ней приходить, когда он в школе будет или на занятиях каких-нибудь. Мне главное хоть иногда её видеть.
– Понял. Ладно. Это не катастрофа. Вы люди взрослые, разберётесь. Главное, объясни ей всё спокойно и без ультиматумов. Она их не любит. И если опять куда-то исчезнет, свяжись со мной.
– Понял, Виктор Владимирович. Спасибо Вам.
Босс отключил телефон, внимательно посмотрел на меня, потом спросил:
– Ну и что делать будешь?
– Спасибо, что позвонил ему. Расклад несколько изменился. Общежитие не вариант. Это сестра там должна была его жить, но не он. Сейчас найду себе какое-нибудь жилье, где меня с Котом примут, и скажу, чтобы к нам возвращался. Потом в помощь найму ему какую-нибудь сиделку или воспитательницу…
– Ко мне в гостевой дом хочешь?
– Нет, тоже не вариант. Твоя мама будет нервничать, да и я буду чувствовать себя не в своей тарелке. Я люблю, когда всё по моим правилам и подстраиваться мне ни под кого не надо. Так что исключено.
– Подожди, ты говорила, что котов любишь именно потому, что подстраиваться любишь, а не командовать.
– Босс, я не подстраиваюсь под Кота. Мы не мешаем друг другу. Понимаешь? Он не навязчив, он видит какое у меня настроение… Это сложно объяснить. Но если коротко, то у тебя я не хочу устанавливать свои порядки, это не мой дом. И жить по твоим порядкам не хочу. Я хочу своё место, где устрою всё так, чтобы мне было комфортно, и при этом командовать никем мне будет не нужно. Я научилась это делать, конечно, но не люблю.
– Так, я знаю такое место. Типа гостиницы с обслуживанием и питанием. Тебя примут с котом. Поехали, соберёшь шмотки, кота, и отвезу тебя туда.
– Дорого?
– Для тебя бесплатно.
– Не поеду.
– Хорошо, вычту из зарплаты. Поехали.
Через два часа мы были на месте. Я перед этим отзвонилась Димке, сказала, чтобы он домой возвращался. И гостиную переделал под комнату Игорю. Он попытался протестовать, мол не хочет меня из дома выгонять, и лучше он в общежитии жить будет, но вот тут я железным тоном сказала, что будет именно так, а не иначе. И он предпочёл не спорить.
Гостиница оказалась никакой не гостиницей. Этаж элитного жилого дома с отдельным выходом и даже бассейном. Вся обслуга обращалась к боссу по имени отчеству, и я сначала подумала, что это его квартира. Хотела возмутиться, но тут мне начали показывать комнаты и по девственной чистоте и отсутствию хоть каких-то вещей я поняла, что ошиблась. Босс здесь не жил.
Пока выгружали мои вещи, босс познакомил меня с Ниной, милой женщиной лет сорока пяти, дал номер ее телефона и сообщил, что это администратор и по любой проблеме я могу обращаться к ней круглосуточно, потом при ней сказал, что могу здесь быть полновластной хозяйкой, и он надеется, что мне тут понравится, а если вдруг что-то перестанет нравится, то чтобы немедленно связывалась с ним. Нина тут же заверила его, что они все приложат максимум усилий, чтобы мне всё понравилось, и он отбыл.
А мы с Котом в сопровождении Нины пошли обходить мои новые владения на ближайшее время.
Здесь была огромная гостиная с большущим балконом больше похожим на террасу с одной стороны и выходом в зимний сад с другой стороны, рядом ещё одна из которой шёл переход в зону спа с джакузи походившей на маленький бассейн, и это в дополнению к бассейну, который я видела внизу. Рядом была спальня с огромной кроватью. Чуть дальше ещё две: одна с двуспальной кроватью, другая с односпальной и туалетным столиком с трюмо и сбоку проход к холлу, откуда мы начали осмотр, и ещё разветвления одно из которых вело к огромной гардеробной комнате и комнате походившей на массажный или косметологический салон с массажным столом, креслом для педикюра и прочим оборудованием, потом мы вышли к ещё одной гостиной и ещё двум смежным комнатам как спальня и небольшая комната отдыха. К каждой спальне прилагалась ванная комната.
– Пожалуй, обитать я буду здесь, – я указала Нине на последние из осмотренных комнат. – Распорядитесь вещи мои принести сюда. И ещё вопрос там по коридору, где проход из холла и спален есть ещё ответвление, это выход на запасную лестницу?
– Нет, там комнаты хозяина, он не любит, когда туда ходят, поэтому я не стала Вам их показывать. Но если хотите, покажу. Они не запираются.
После этих слов на меня нахлынуло понимание, куда босс меня привёз. Это был его «гарем» так сказать. Правда на одну лишь налоожницу, но поскольку сменялись они частенько, всё равно «гарем».
Сначала хотела позвонить ему и возмутиться, потом подумала: какая разница, поживу пару недель, потом найду что-то лучшее и съеду.
Однако оказалось, что босс привёз меня в на редкость удобное место, и уезжать мне расхотелось. Меня кормили, периодически предлагали сделать прямо тут же все косметологические процедуры. Я могла плавать в бассейне или нежиться в джакузи. При этом босс сюда не приезжал и даже не намекал, что хотел бы приехать. Уезжала и приезжала я, когда захочу, лишь с охраной, конечно. Но я за последнее время так к ней привыкла, что меня она перестала раздражать.
С Димкой я встречалась по выходным, когда Игоря он отводил в какой-то развивающий центр. От услуг няни или воспитательницы он отказался. Сказал, должен сам найти подход к племяннику и научиться с ним сосуществовать. Я не протестовала. Сам так сам.
Мы пили чай, разговаривали на отвлеченные темы и неплохо проводили время. Так что по итогу всё сложилось достаточно хорошо.
Запись шестьдесят вторая. Неожиданно я становлюсь мамой без всякого на то желания.
Через несколько месяцев, в один из дней Дима при встрече мне сказал, что хочет посоветоваться насчёт племянника.
– Давай, – кивнула я.
– Понимаешь, такое дело… Мне так кажется Игоря хотят исключить из школы. Причём не за его поведение. Оно стало лучше и сдвиги пошли очень значительные. Именно исходя из них, мне практически в ультимативной форме предложили ещё раз пройти с Игорем ПМПК это комиссия такая, которая в их школу направление даёт. Мол он уже может и в обычной заниматься, а у них место занимать нечего, есть более нуждающиеся дети. А ему трудно будет, Алин. Он и эту-то программу с трудом осваивает. Я так понимаю, что место им нужно, а поскольку по прописке поняли, что народ мы с ним не богатый и без связей, решили надавить.
– Разберусь. Хорошо, что сказал. Завтра съезжу в школу и разберусь. У меня не получится, босса подключу. Разрулим.
– Спасибо, Алин. А я прям и делать что не пойму. Вроде слова все директор правильные говорит, а по сути он, похоже, взятку ждал от меня, и раз я не даю, решил Игоря отчислить.
– Разберусь, – повторила я. – В понедельник днем съезжу и разберусь.
Днём вместе с охраной я подъехала в школу, где учился Игорь, с намерением устроить там крутую разборку. Правда при входе в кабинет директора мне пришлось сказать, что я мама Игоря, чтобы вопросов меньше было, и именно так ему обо мне и доложили.
Потом вместе с охранниками вошла, бросив им: «у дверей постойте», подошла к столу директора и, поздоровавшись, железным тоном попросила показать нормативный акт на основании которого ученика заставляют проходить повторную комиссию до окончания учебного года.
– Понимаете, таких нормативных актов нет, мы смотрим на прогресс в развитии конкретного ученика и исходя из этого решаем насколько это целесообразно, – ответил он.
– Тогда подписанную Вами бумагу о том, что это необходимо, и я сегодня же пойду с ней в Минобразования и выясню насколько обосновано Ваше требование. Пишите.
– Это лишь рекомендации.
– Пишите, я сказала. Все Ваши рекомендации напишите мне письменно, и я разберусь насколько они правомочны. Я привыкла решать проблемы не на словах, а на бумаге, как и Вы. Вам нужна новая справка, мне нужен документ, о том, что она Вам нужна. На каком основании Вас старая справка не устраивает и что ещё Вы от нас требуете. Всё по пунктам изложите, и будем разбираться.
– Я ничего не требую. Я лишь рекомендовал, меня, наверное, не так понял дядя Игоря. Дмитрий Вячеславович ведь его дядя?
– Дмитрий Вячеславович мой муж. И кем он приходится Игорю к делу не относится абсолютно! Вы лучше поясните мне, Игорь может продолжать учиться в вашей школе или от нас что-то требуется, чтобы он в ней продолжил обучение?
– Конечно может. От вас не требуется ничего. У Игоря, кстати, хорошие успехи.
– Очень рада. Прекрасно. Если бумаги ещё какие-то потребуются, то письменно за Вашей подписью и печатью Вашего учреждения уведомите через Дмитрия Вячеславовича, пожалуйста. Я человек достаточно занятой и мне больше не хотелось бы терять время на подобные визиты. Вы меня услышали?
– Да, да, конечно, Софья Вячеславовна, я Вас услышал, – проговорил он, и я, пожелав ему всего наилучшего направилась к дверям.
Один из охранников открыл дверь и вышел, я должна была пройти следом, и второй охранник сзади и закрывает дверь. Стандартный проход дверей с моей охраной, я уже настолько привыкла, что и забыла как ходят по-другому, хотя до этого момента не понимала почему именно так надо ходить.
Теперь поняла. Потому что с криком: «Мамочка приехала!» на нас в приемной налетел Игорь, и мой охранник моментально подхватил его на руки, перегородив меня корпусом.
«Отпусти! Пусти меня к маме!» – заорал Игорёк.
– Отпусти ребёнка! – рявкнула я.
Потом, как только охранник его отпустил, взяла Игоря за плечо и железным тоном сказала: «Ты меня позоришь! Прекрати! Так вести себя нельзя!».
Он посмотрел на меня большими испуганными глазами, потом нервно сглотнул и выдохнул:
– Я больше не буду. Только ты не уходи. Ладно? Дядя Дима очень скучает без тебя. Он сказал пока я не научусь себя хорошо вести, ты не вернёшься. Я старался и буду стараться. Можно мы домой сейчас пойдём?
Я ожидала чего угодно, разоблачения, что я не его мама, истерики: где его мама, но не этих слов.
Свидетелями сцены были все, и директор, и его секретарша, и ещё две женщины, видимо, учительницы или воспитательницы.
Я была готова провалиться сквозь землю, но быстро взяла себя в руки и проговорила:
– У тебя, наверное, уроки сейчас, Игорь, и тебя вряд ли отпустят.
– Если Вы можете сейчас его забрать домой, – проговорил подошедший к нам сзади директор, – то его отпустят. С его диагнозами позитивная мотивация гораздо значимей любого урока. Поверьте мне, как психологу, сейчас тот момент, на котором Ваш сын может сделать очень большой шаг к полноценной социализации. Поскольку очень сильно Вас ждал. Уделите ему время.
Он там ещё что-то говорил, я не запомнила. Поняла лишь, что было бы желательно какое-то время провести вместе с сыном.
– Хорошо, тогда я заберу его сейчас, – кивнула я, и с Игорем за руку вышла из школы. Охранники забрали по дороге его вещи и сопровождали нас.
Игорь сразу потянул меня в сторону дома, начав неумолкающе болтать, причём даже не дожидаясь ответов:
– Ты ведь моя мама теперь? Так? Мне сказали мама пришла, а там ты. Ты согласилась быть моей мамой? А я рад. Ты мне сразу понравилась. А дядя Дима не сказал, что ты собираешься моей мамой стать. Сказал, что моя прежняя мама навсегда уехала, и я ей больше не нужен, а про тебя, что ты будешь, не сказал. А он много про тебя рассказывал. Он часто о тебе говорит. А я ещё думал, вот бы ты моей мамой была. А ты и согласилась. А я ничего у тебя не порчу теперь. Только один раз чашку разбил и ещё вазочку одну. Но больше не буду, честно. А чтобы рисовать дядя Дима мне мольберт купил. Я там рисую.
– Не там, а на нём, – автоматом поправила я.
– Не там, а на нём, не там, а на нём, – два раза повторив, кивнул он, сильно сжимая при этом мою руку, после чего продолжил: – и ещё конструктор купил, я собираю, и пазлы. Я покажу тебе. Я домик собрал. Дядя Дима сказал, что я молодец.
Мы дошли в сопровождении охранников до дома и вошли в подъезд, там Игорь остановился рядом с консьержкой и радостно ей сообщил:
– Тёть Кать, а меня мама сегодня из школы забрала! Она к нам с дядей Димой вернулась и теперь будет с нами жить!
– Как же хорошо, Игорёк, – заворковала наша бдительная консьержка, – а она что в командировке была?
– Нет, я плохо себя вёл, и она уехала. А теперь я веду себя хорошо, и она вернулась.
Мысленно я уже представила, какой вывод из услышанного сделала тётя Катя, но комментировать не стала, лишь с усмешкой проговорила:
– Игорь, давай быстрее, я тебя жду.
– Уже иду, мам. До свидания, тёть Кать.
Мы поднялись в квартиру. Благо ключи были у меня с собой. Я открыла дверь, и мы вошли.
Игорь переоделся сам в тапочки, потом откуда-то достал мне мои:
– Вот, одень! Без тапок нельзя. Дядя Дима заругает.
– Надень, – поправила его я.
– Что? Что надеть? – он непонимающе завертелся.
– Говорить надо «надень тапочки».
– Я их уже одел, – он жестом указал на свои ноги.
– Ты их уже надел.
– Да, а что ещё раз надо?
– Говорить надо правильно. Я надел тапочки. Ты надень тапочки, мы вместе надели тапочки.
– Ты не одела, – он указал на мои ноги в туфлях.
– Я пока не надела. Сейчас надену.
– Ага, одевай.
Я поняла, что бесполезно. Педагогического дара у меня нет. Надо смириться, надеть тапочки и больше не пытаться что-то объяснить этому ребёнку.
Надела тапочки, взяла телефон, позвонила Диме.
– Привет. Со школой вопрос решила. Никакая справка больше не нужна. И ещё забрала Игоря, мне его отдали. Сейчас с ним дома. Ты когда приедешь?
– А зачем ты его забрала? – осторожно осведомился Димка.
– Так получилось. Так когда приедешь?
– Планировал часа через три-четыре. А надо раньше?
– Тогда я его в центр развлекательный какой-нибудь свожу. Как приедешь, позвони. Привезу его тебе.
– Договорились. Спасибо. У меня просто суд сегодня. Вот прям совсем никак не вырваться.
– Поняла, не вопрос.
Я отключила телефон, потом открыла дверь, и одному из охранников передала электронный ключ от паркинга, попросив связаться с водителем и припарковать машину, а я через десять минут спущусь.
После этого велела Игорю сходить в туалет, вдруг давно там не был. Заодно сходила сама, после чего мы спустились вниз и поехали сначала в детское кафе, где я его накормила, а потом в ближайший игровой детский клуб.
Я отправила его развлекаться, а сама заказала кофе и под присмотром охранников села в холле за столик. Игорь прибегал ко мне каждые пятнадцать минут, проверяя, не ушла ли я, потом вновь уходил играть. Слушался он меня неплохо, но порой бестолково, не понимая элементарных требований. Иногда несколько раз повторял, что я ему сказала, и всем, абсолютно всем рассказывал, что я его мама.
Я понимала, что это значит. Он чувствовал себя брошенным и пытался получить якорную привязку. Его действия напоминали поведение утопающего, которому в шторм попалось бревно. Надо схватиться и не отпускать. Меня это не радовало абсолютно, но и жёстко отказать я ему не могла. Зацепил он меня, тем жалобным взглядом и просьбой в школе зацепил до глубины души. Я понимала, что это глупо, но уже так случилось.
Когда приехал Димка, и я привезла Игоря домой, мальчишка вцепился в меня мёртвой хваткой и начал рыдать. Димка был в шоке и от того, что Игорь называет меня мамой, и от того, что никакие объяснения, уговоры и угрозы на него не действуют. Мальчишка соглашался всё делать лишь на одном условии – я должна остаться.
Через час истерики я сломалась и пообещала остаться, но на моих очень жёстких условиях. Хоть одно нарушение, и я уезжаю на неделю. Главным условием было не трогать Кота, когда его привезу.
Если быть до конца честной, я видела, что Димке очень по душе этот расклад, и не особо сильно он пытался остановить истерику Игорька. Когда я согласилась остаться, мой муж просиял, как начищенный медный котелок, и тут же начал меня уверять, что постарается все силы приложить, чтобы мне было комфортно, и Игорь меня не сильно напрягал.
