Мария Токарева
Алмаз Времени. Том I. Скитания
Даркси только мрачно сопел, опуская все ниже голову. Второй следователь тоже злился, его-то не тревожила личность Сварта, зато гордость стражей оказалась уязвленной: запутанное дело раскрыл какой-то проходимец.
Открыто ухмылялся только мэр, как будто власть морских стражей ему порядком надоела. И вот представился прекрасный случай уесть их самодовольство.
Сварт же молча злорадствовал: «Они знали, что в городе больше нет музыкантов. Да и морские стражи вряд ли бы смогли определить по длине струн, какие для рояля, какие для фортепиано».
– Ваши доказательства приняты, – сухо отрезал Даркси, с омерзением отворачиваясь.
«Проклятье! В их окружении мне как-то неприятно так долго находиться… – подумал Сварт, отчего по спине пробежал холодок дурных предчувствий. – Да еще этот Даркси странно присматривается. Треклятый олух! Если такой умный, разгадал бы сам эту тайну. Зависть берет? Хочет найти доказательства того, что я не достоин награды?»
– Так что, уважаемые дозорные? – самодовольно осведомился мэр, к которому несколько дней назад приходили с расспросами и чуть не выписали ордер на арест.
Когда выяснилось, что переполох был устроен по ложной наводке настройщика, легкое сочувствие к обвиняемому со стороны главы Свифтфиша немедленно сменилось резкой неприязнью.
– Подозрения с господина мэра могут быть полностью сняты! – только и оставалось заключить стражам.
Мэр расплылся в довольной ухмылке. Похожая нередко посещала и лицо Сварта в минуты удачного осуществления очередного плана. Например, после бунта на корабле, когда он, тогда еще семнадцатилетний мальчишка, стал капитаном. Планы и схемы имели сотни вариаций, зато вкус победы с годами не менялся.
– Награда не заставит себя ждать! – обратился к Сварту мэр.
Да! Вот она! Вот эта минута абсолютного торжества, которой капитан ждал с самого начала всей этой канители. Не обманули! Невероятно! Дело оказалось успешным!
Но теперь предстояло пройти с морскими стражами, чтобы подтвердить закрытие расследования. Сварт надеялся, что отсутствие документов удастся скрыть, да и мэр уже явно был на его стороне. Они даже ощутили взаимопонимание: действовали оба не во имя справедливости, а во имя своей выгоды. Очевидно, мэр сам подозревал конкурента, но улик найти не мог. Да, в чем-то они оказались страшно похожи, Сварт снова про себя усмехнулся: «Я бы мог стать отличным мэром-коммерсантом. О да! Если так подумать, только управлять крошечным городком – это мелко. Торговля, бизнес – куда прибыльнее и интереснее. Но крупный бизнес – как-то хлопотно. Хлопотно… Требует много сил… Сил? Сил… Почему я постоянно ощущаю эту смертельную усталость? Да, я хочу запереться в огромном доме и не думать ни о чем. В особняке Вессонов. Вакуум. Чудесная пустота. И уважение людей, которых презираешь. Но что дальше? Не суть важно! Я из прошлого точно знал, что дальше. А нынешний слишком жаждет мести, притом изощренной мести. Может, вернуться в прошлое настолько, чтобы не дать им всем родиться? Убить Маиму в первый год жизни или обезглавить еще его отца. Или пронзить сердце Аманды Вессон? Или ее отца? Хотя нет… Что все это даст? Это не месть, а так, потакание себе… Нужно переиграть тот треклятый момент, тот удар. Я не мог опоздать на долю секунды. Маиму не мог оказаться быстрее».
Сварт отогнал подобные раздумья. Его ждала награда, сулившая настоящую свободу и начало восхождения к исполнению нового заветного плана. Еще немного! Оставалось совсем немного.
– Увести его, – приказал Даркси, указывая на арестованного старика.
Вскоре руки настройщика снова связали и повели его в сторону штаба стражей. Сварт пошел рядом с преступником и негромко осведомился:
– Что-то не сходится… У вас ведь были настоящие рояльные струны. Зачем душили струнами из фортепиано?
Настройщик отвечал резко, чеканя слова, как гравировку на монете:
– Вы не понимаете – это старые струны! Когда началось бы расследование, со струнами пришли бы ко мне. И какой же я настройщик, если сказал бы на новые струны, что они из того рояля? К тому же кто-нибудь заметил бы пропажу в моей мастерской. Хорошие рояльные струны – редкий товар в наших местах. Я не врал насчет шторма… У меня почти ничего не осталось.
В последней фразе выплеснулась вся его горечь. Что еще ему оставалось? Плечи его поникли, он сразу стал казаться старше лет на десять, истрепанным, высушенным и никому не нужным.
– Значит, Саду Ко вы соврали, сказав, что он слишком сильно повредил нужные струны.
– Чтобы вовлечь в наш план. Сад – трус. Польстился на легкие деньги. И едва не сдал нас в самом начале. У меня оставались всего три рояльные струны, чтобы в нужный момент прийти с ними в дом мэра и сделать вид, что я пытаюсь что-то заменить, а потом «случайно» найти окровавленные. Поэтому новые я не мог отдать. А поврежденными струнами не так уж надежно душить. Дозорные бы все равно не догадались без прочих улик, – возможно, сделал неверный вывод настройщик.
– Но как же сроки убийств и повреждение рояля? Не боялись, что сопоставят?
– Сроки? Рояль мы повредили достаточно давно. Думаете, кто-то музицирует? В этом городе, похоже, никто не умеет играть, кроме нас двоих с Садом Ко. Так что как улика вполне бы сошло, а на его пианино из салуна никто не подумал бы.
– Умно. Хотя и рискованно. Господин Нилс подставил вас: все упиралось в струны. Вы все слишком старались над созданием улик. И если бы привлекли мэра, вас бы вместе с ним.
– Не факт. А вы, господин, сломали наш план… Когда-нибудь я вам отомщу.
Страшное хладнокровие, которым сменилась обескураженность обвиняемого, отозвалось неприятными ощущениями, точно Сварт попал под действие древнего проклятья. Он вздрогнул, но небрежно приподнял край губ в гадкой ухмылке: все-таки он вышел победителем, а влияние злобных посулов отчаявшихся стариков никто еще не доказал.
Глава 29.
Напряженный день стремительно заканчивался. Мани все еще следила за капитаном, но уже без страха, даже размотала вечно мешающийся под ногами шарф Скерсмола.
– И как он в нем вообще ходил! – фыркнула она, в очередной раз наступив на салатовую тряпку.
Страх ее окончательно рассеялся и не вернулся, даже когда Сварт снова зашел в штаб стражей. Вышел он уже один, настройщика и господина Нилса, приведенного чуть позже, отправили в соседнее здание, темное, жуткое. Но его аура уже не давила на Мани, казалось, что оно далеко-далеко. Как и тот день, когда она стояла на помосте эшафота перед ревущей толпой. «Нет, больше я туда не вернусь! Никогда!» – пообещала себе Мани. Она выбрала путь отважной мореплавательницы, раз уж другого не осталось. С капитаном Свартом она могла бы избороздить сто морей, хотя понимала, что страшный человек способен убить ее одним ударом. Но он хотя бы не охотился за ней, как за перепуганной дичью, лишь за то, что она единственная уцелела из рыбацкой деревни. Джинны Гриустена не могли похвастаться таким великодушием. Поэтому Мани была благодарна капитану. Она хотела подойти к нему и выразить свое восхищение, попросить разрешения рассказать обо всем Скерсмолу и Сумеречному Эльфу, доложить команде, что все закончилось благополучно.
Но к Сварту, спускавшемуся со ступеней здания штаба, подбежали несколько человек, что-то сказали и потянули радостно с собой на центральную площадь, где уже собиралась толпа: весть разнеслась быстро. Мэр постарался. Кажется, так он желал еще больше унизить конкурентов. Мани побежала следом, едва протискиваясь через сгущавшийся людской поток.
Лишь Сумеречный Эльф все видел с вышины, множество голов и лиц. И судеб. Раскрытое преступление никак не обрадовало его, он следил за колыханием ткани белых линий: асуры рвались в мир Большого Дерева, вроде бы не пробивались, не хватало мощи. Но, похоже, всплеск злорадства и темного веселья со стороны Сварта непостижимым образом спровоцировал врагов на активные действия.
«Неужели уже началось? Неужели я все проморгал? Тупая чайка!» – тревожился Страж Вселенной. Но волнение линий успокоилось, как шторм на океане. Теперь колыхалось только людское море внизу.
– Жители Свифтфиша! Можете отныне спать спокойно! Череда загадочных убийств раскрыта! – громогласно вещал мэр, скача по трибуне из стороны в сторону так, словно никогда не был хромым, а всю жизнь занимался балетом. Его широкое лицо лоснилось и сияло от наслаждения моментом.
Сварт был затащен подручными мэра прямо на трибуну. Нет, он не боялся сцены, и слава триумфатора ему нравилась. Но такое внимание, да еще ложное восприятие в качестве истинного героя… В первое мгновение он смутился от неожиданности, но потом успокоился. Почему бы нет? Стоило наслаждаться моментом, пока нашелся такой покровитель. Мелькнула мысль, что недурно бы провернуть с мэром Свифтфиша тот же фокус, который почти удался с лордом Вессоном – втереться в доверие, подняться по карьерной лестнице бюрократических ведомств, а потом сделать нужные документы, выудить подписи под завещанием и организовать парочку «несчастных случаев». Возможно, в этом городишке повезло бы стать мэром и присвоить чужие богатства. И не потребовалось бы дополнительных усилий, чтобы завоевывать доверие горожан. Толпа уже единодушно кричала и скандировала на разные голоса:
– Слава отважному путешественнику!
Люди восторженно орали, не заботясь о том, чтобы узнать хотя бы имя их нового героя. Так же приветствовали Маиму, когда он победил Сварта – это рассказывала погибшая команда, сам он не помнил, раздавленный и избитый. Его истрепанная бригантина отчаливала от берегов острова под громогласные возгласы радующейся толпы, которая даже толком не поняла, какая опасность им грозила.
Воспоминания о поражении накатывали болезненной холодной волной, отчего начинали ныть старые раны. Как будто все повторялось, как будто его не чествовали, а привели на эшафот. Этого он на самом деле и заслужил.
Толпа ревела, не в силах угомониться, зато мэр не пытался чрезмерно льстить. Сварт обменялся с ним понимающим взглядом и осознал, что господин мэр догадывается: пришелец явился не с чистой совестью и не от большой любви к человечеству занялся расследованием. Нет, с таким хватким типом не стоит связываться. Он сам умело расставляет сети интриг, за время пребывания Сварта у стражей уже успев заключить сделки, которые окончательно утопили господина Нилса, покрывая любые расходы на награду человеку, который спас репутацию мэра.
Сварт понимал, что в толпу необходимо бросить пару метких фраз, ведь он теперь стал героем дня.
– Жители Свифтфиша! Как и сказал ваш мэр: вы можете спать спокойно! Я не мог оставаться равнодушным, когда узнал о постигшем вас несчастье. Зло должно быть наказано – это мой девиз по жизни, где бы я ни оказался.
– Слава путешественнику!
– Это же тот самый путешественник, который помог тушить мой трактир! – внезапно донесся голос из толпы.
Трактирщик умело привлек внимание к себе и своему захудалому заведению. Сварт оценил его деловую хватку, но одновременно проникся презрением: хозяин жалкого пристанища ничего не сделал ни во время пожара, ни для расследования. Рыба-прилипала, о которой стоило бы рассказать всю правду: о том, как он проводил в хлев и сдал чердак по цене комнаты. Впрочем, и он мог немедленно рассказать о том, как компания нищих постучалась к нему в бурю, не имея никаких документов. Поэтому Сварт только улыбался в ответ на нежданную новую лесть. Так уж был устроен этот мир: все друг другу выгодно врали, если того требовала ситуация, если это приносило доход.
– Да вы еще и пожарный, милейший, – с притворным радушием рассмеялся мэр.
– Случается, – обворожительно улыбнулся Сварт. И тут же убедительно соврал что-то о чувстве справедливости, которого он не знал, и о бескорыстной помощи людям. Которым помогал только если чувствовал выгоду.
Ему нравилось врать, нравилось притворяться кем-то другим. Как будто маска на какое-то время по-настоящему становилась лицом. Разыгрывать радушие и становиться как будто радушным. Разыгрывать человечность и словно бы превращаться в человека. Маска достраивала ту часть личности, которая лежала в закромах души иссушенной мумией, имитировала погибшее в зародыше умение сопереживать и любить. Он не понимал этих чувств и никогда не испытывал.
Зато умел разыгрывать во имя какого-то плана. Иногда это по-настоящему нравилось. Как в конторе Вессонов, как в те времена… с инжиром и интригами. Но не в этот день.
Радостный митинг достаточно скоро закончился, все насытились новостями и услышали в разное время, что их город снова самое безопасное место на свете. Вскоре горожане потихоньку разошлись по своим делам, провожая взглядами нового героя Свифтфиша. Никто не признал в нем страшного пирата, что ходил по морям несколько лет назад, наводя ужас на прибрежные и островные поселения.
«Тупой сброд, достаточно только подать себя в ином свете – лица не вспомнят… А еще лучше, когда кто-то тебя представляет. Выгодно вышло! Нам обоим выгодно! Да и этому тупому сброду выгодно, теперь они могут без страха обделывать свои мелкие делишки. Будто они кому-то были когда-то нужны! Разве только какому маньяку. Вроде меня… Да… Вроде меня», – думал Сварт с презрением, которое в разы усилилось после такого ярого чествования. Все было предельно понятно и просто.
По-настоящему смутили пирата люди, встретившиеся у ступенек трибуны, когда все закончилось. Они были облачены в черное, богато одетые, но иссеченные следами недавнего горя. Небольшая группа. Трое мужчин средних лет и три заплаканные обессиленные женщины. И еще несколько молчаливых фигур. Сварт сразу понял, кто это…
– Мои соболезнования, – смиренно опустив голову, выдохнул медленно спустившийся мэр.
– Благодарим, господин, – едва слышно отозвались пришедшие.
Да, Сварт верно догадался: это были родственники жертв, родители и близкие тех молодых парней, которые пали частью плана властолюбивого коммерсанта.
Это были они, торговцы-конкуренты, компаньоны мистера Нилса, чей бизнес стараниями мэра в этот день переставал существовать. Но они все равно пришли на площадь. Пришли поблагодарить, насколько в такой ситуации уместна благодарность. Отвечал за всех крепкий мужчина с кудрявой пегой бородой и бакенбардами. С полминуты он пристально рассматривал Сварта, затем как можно более твердым голосом сказал:
– Произошедшие преступления – трагедия для нас… Но… Спасибо вам, что злодей наконец найден! Он заслуживает только смерти. А вы настоящий герой!
Сварт молчал, не придумав, что им ответить. Говорить о справедливости просто не поворачивался язык, да и не хотелось лишний раз показывать свое лицемерие. Он не успел создать достаточно убедительную маску. Толпу бы он обманул, но перед родственниками жертв изображать сочувствие не вышло бы. Тогда что говорить?
У Сварта вместо сердца трепыхался даже не камень, а комок непролазной черной шерсти, которую хоть рубить, хоть колоть – не расшевелить. Иной бы просто не выдержал этой картины. Сварт только шумно вдохнул и поправил очки, молча кивнув. Впрочем, эти люди и не требовали слов.
«Возможно, из-за этого ты и стал тем, на кого обратил внимание сам король асуров. Возможно, только поэтому ты еще жив. План короля изменился: теперь он хочет не просто убить тебя, но и сделать своим приспешником. Как прочих лордов, собранных с разных уголков вселенной. Но вот какие планы у короля на Аманду Вессон? И за что все это Мани?» – думал Сумеречный Эльф, щупая колыхание линий. Нет, они успокоились. Не иссякли только человеческие страдания. И он, Неудавшийся Страж, не имел права вмешиваться, чтобы не сделать еще хуже. Его добро приносило еще больше зла, когда искажались натянутые линии мира, когда он менял законы Вселенной. Нет, на его долю выпадало только заполнение пробелов в свитках судеб. Не более того, не более. Поэтому он скользил незаметной чайкой следом за омерзительным пиратом.
***
Сварт возвращался к своей команде, Мани шествовала рядом в тени его славы: его уже узнавали на улицах, не забывая кричать какие-то восторженные слова. Странно, но при всей своей темной ауре он нравился людям, когда представал в очередном новом образе. Да, почему бы не нравиться: аккуратно одетый, умный и строгий человек. Никто не посмел бы узнать в нем то чудовище, которое истребляло корабли морских стражей пять лет назад, бесцельно, изощренно, жестоко пируя на крови. Кто же был вначале? Кто из этих двух образов? Он сам запутывался и порой сомневался.
– Слава герою! – встретил возгласами трактир.
– Капитан! Вы… Вы бесподобны! Я должна рассказать ребятам! – воскликнула вместе со всеми Мани, наконец без страха разматывая шарф.
Вскоре она побежала разыскивать Скерсмола и Сумеречного Эльфа, чтобы рассказать о победе. Сварт остался в таверне, собирая скудные пожитки в той тесной комнатушке, где их поселили. Хозяин заведения теперь еще больше расхваливал нежданного гостя перед всеми посетителями, напоминая, что тот еще и дважды герой, так как спас трактир от пожара.
Сварт не желал больше слушать про себя любимого и с трактирщиком не хотел иметь ничего общего. Надобность отпала, теперь он был приглашен вместе со всеми спутниками не куда-нибудь, а в дом мэра. Но Сварт не верил в свою нежданную удачу после всех потрясений. Он снова ожидал возможную ловушку. Теперь в доме изворотливого мэра.
И еще из головы не шел диалог, произошедший с глазу на глаз между ним и главой штаба Свифтфиша – капитаном Даркси. Как оказалось, его звали Дин Даркси. Имя ни о чем не говорило, а вот фамилия начала вызывать все больше ассоциаций.
«Вспомнил!» – задумался Сварт. Даркси – так представился однажды знаменитый фехтовальщик, вступивший в противостояние с юным пиратским капитаном. И поплатившийся жизнью за самонадеянность: уже тогда Сварт прекрасно владел двумя саблями. Обманным приемом он отвел клинок противника правой рукой, а левой нанес сокрушительный удар. И с того поединка началось вторжение в прибрежный город – первое крупное дело молодого Сварта в роли капитана. И с тех пор ему понравилось. Невероятно понравилось. Да, тот морской страж носил фамилию Даркси.
А теперь повстречался некий Дин Даркси. Он сурово смотрел в упор до противного честными темно-синими глазами. Они оказались одни в кабинете штаба для подтверждения закрытия расследования, пока остальные дозорные занялись господином Нилсом и настройщиком. Дин Даркси начал, твердо пожимая руку:
– Да, вы герой… – но тут же слегка вытянул шею, приблизившись, и ожесточенно прошептал: – Когда-то по морям ходил один беспощадный и подлый пират с непревзойденным интеллектом. Звали его Сварт Иренг Две Красные Руки. Лет пять назад до нас дошли известия, что его казнили. Потом он снова появился на острове Кафу в поместье лорда Вессона. Но там его убил народный доброволец Маиму-Длинноногий.
Гнев Дина Даркси не касался расследования, зависть от проигрыша в битве интеллектов мало заботила молодого капитана. Сварт не забывал сохранять лицо, невозмутимо и буднично ответил:
– Да, слышал об этом. Занятная история.
– Я не верю, что он получил по заслугам. На острове Кафу мы не видели тела, – слегка кривя жестко очерченный рот, отвечал Даркси, все так же сурово изучая взглядом лицо Сварта.
Хотелось поскорее избавиться от общества морского стража: монстр в душе пирата уже просил свежей крови, раздражаясь от такого обращения.
– Возможно, удача покинула его, и он мертв, – почти не соврал Сварт, слегка вскидывая брови: – Вы так хотели получить награду за его голову?
– Он убил моего отца, Хьюго Даркси, морского стража, – мрачно и твердо проговорил капитан Дин Даркси. – Сжег наш дом. И разграбил мой родной город.
– Сочувствую, – фальшиво отозвался Сварт. – И все же… Не могли бы вы уже отпустить мою руку? Это невежливо.
Даркси будто не услышал замечания. Даже наоборот: хватка его сделалась более жесткой, точно он намеревался отточенным движением выкрутить кисть, оглушить и бросить в темницу. Сварт уже прикидывал, как он стремительно извернется и сломает шею наглому мальчишке. Но убийство стража уничтожило бы блестящую комбинацию с расследованием.
– А вы как-то слишком похожи на того человека со старой листовки, – уже звучала агрессия в голосе капитана Даркси: – И сомневаться в вашем уровне интеллекта не приходится.
– Господин Даркси, во-первых, вы же сами знаете, что пират был казнен, – высокомерно и твердо парировал Сварт: – Во-вторых, не стоит видеть казненного давным-давно пирата в каждом чем-то похожем на него человеке.
На этом разговор был окончен, рука разжалась, и они оказались по разные стороны широкого стола с документами. Вскоре в кабинет вошли другие следователи, которые не догадывались о личной мести их командира. Мести, на которую он не имел права без доказательств.
Дину Даркси пришлось лично отсыпать вознаграждение от штаба за поимку преступников. И Сварта еще ждала награда от мэра, куда более щедрая. Морские стражи выше ценили пойманных пиратов, которые даже негласно соревновались, за голову кого больше дают.
– Можете идти, – сухо и с явным трудом процедил сквозь зубы Дин Даркси, явно сожалея, что все-таки не выкрутил руку проклятому пирату и не отправил врага в тюрьму.
Сварт только самодовольно ухмыльнулся, покидая штаб. Но четко понял одно – он нажил себе нового врага. Мстителя. Вернее, не нажил, а наткнулся на одного из сотен таких же мстителей, разбросанных по разным островам. В сознании свежим воспоминанием предстали люди в черном, встреченные у помоста. Они тоже жаждали мести. И получили ее.
«А ты, Даркси, не дождешься!» – мысленно бросил ответ главе штаба Сварт. Ему открыто объявили войну. Значит, наставало время составить новый план, позволяющий избавиться от капитана стражей.
Суетливо близился вечер и чествование новоявленного героя Свифтфиша. Скерсмол и Сумеречный Эльф вместе с Мани прибыли к назначенному часу к дому мэра. Трактирщик выдал всем новую чистую одежду, Мани даже перепало аккуратное зеленое платье. Скерсмол не расстался с шарфом, но переоделся. А Сумеречный Эльф с трудом узнавался в строгом черном костюме-тройке и с собранными в хвост волосами. Сварт даже хотел спросить, кто это провожает их странную компанию. Выглядели все они пристойно, впечатление честных путешественников, попавших в стесненные обстоятельства, произвести могли. Убедив себя в этом, Сварт позвонил в колокол у ворот.
– Уж если попадать в ловушку, то всем вместе, – тихо пробормотал паникер-Скерсмол, который, как и Сварт, не мог верить в честные намерения людей.
Но ловушки, как ни странно, не оказалось ни при входе, ни в зале, где молчал черный рояль, ни в обширном помещении с накрытым столом, который сиял приборами и яствами.
Тогда-то путешественники вспомнили, что за весь день ничего не ели и подпитывались разве что азартом и звуками от натянутых струнами нервов.
А уж чего только мэр ни выставил на стол! И свежевыловленную рыбу всех видов, и дичь, и мясо всевозможных животных. И сыры разных оттенков, и налитые тропическим солнцем свежие фрукты. Выращенный в садах инжир не шел в сравнение с диким собратом, плоды которого Сварт собирал на голых скалах в проливе Сциллы и Харибды. Сладкий вкус напоминал те времена, когда он ожидал скорой победы на острове Кафу. И тот день, когда пропала Аманда Вессон. И лиловый сок инжира тек по ее пальцам, как кровь.
– Поднимем бокалы за отважного путешественника и его спутников! – провозгласил мэр, и более тридцати высокопоставленных гостей разом поддержали тост.
Сварт осторожно пригубил наполненный рубиновым питьем хрустальный бокал, опасаясь яда или снотворного. Но чуть раньше он не заметил никаких подозрительных действий со стороны слуг, и теперь просто наслаждался трапезой, степенно разрезая дичь.
– Поднимем бокалы!
Слышались новые тосты. С каждым разом все более громкие. Вино плескалось в хрустале, как свежая кровь, пролитая на закате, озаренная последними отблесками солнца.
Сварт, как неутомимый ценитель роскоши, отметил, что вина у мэра намного лучше, чем в доме Вессонов. В них витал успокаивающий аромат фруктов, угадывались легкие нотки древесины… Да, мэр знал толк в виноделии. Неудивительно – это была одна из частей его обширного бизнеса.
Сварт счел, что вряд ли кушанья отравлены: тупоголовая команда, не подозревавшая, что дегустировала за капитана еду, пока не померла. «Мэр, конечно, сволочь, но, очевидно, сволочь щедрая. Ему невыгодно травить нового героя города. Ведь что скажет народ, если вдруг мы все сдохнем? Да и сам он ест, не боится», – успокоил себя Сварт, задумчиво пробуя сыр с инжиром.
Мэр умел быть благодарным. А вот Сварт никому никогда не доверял. Может, и правильно, но вечное недоверие выматывало сильнее вечной ненависти.
– Господа, приглашаю вас в сад, где ждут лучшие игристые вина и ликер. И, разумеется, десерт. А в конце дня – фейерверки, – радушно провозгласил мэр.
За неимением музыки хозяин решил отвести гостей для развлечения в свои винные погреба, обещая что-то показать. Вернее, пригласил-то он только Сварта, остальных под вежливым предлогом оставил в саду вокруг накрытого стола. Но никто не обиделся, с предвкушением ожидая фейерверков.
Сварт осмотрелся, рассчитывая увидеть морских стражей. Он по-прежнему опасался, что изощренная западня ждет в конце вечера. Возможно, капитан Даркси рассчитывал поймать своего врага, когда тот напьется и отяжелеет от съеденных кушаний. Но Сварт никогда не напивался до беспамятства и потери координации движений. И не наедался настолько, чтобы терять хотя бы сотую долю своей скорости.
Зато команда ела за десятерых, особенно Скерсмол. Оставалось только догадываться, как он сохранял худощавое телосложение: за время торжественного ужина он попробовал по три раза, похоже, каждое блюдо и все напитки. Выйдя в сад, он с восторгом накинулся на десерт, как и беззаботная повеселевшая Мани.
– Фейерверки! Никогда не видела фейерверков! – восторженно твердила она, уплетая кусок торта со взбитыми сливками.
Сумеречный Эльф, ставший бледной тенью несравненного капитана и молчавший весь вечер, куда-то пропал. Показалось, его видели в компании симпатичной горничной… Но это не занимало. Важнее был тот факт, что мэр приглашал в заветный погреб одного Сварта.
Капитан от такого предложения насторожился: «Вот заведет в подземелья, а там Дин Даркси… Нет, они еще не знают меня. Вернее, треклятый Дин, похоже, знает. Ничего, я-то хитрее их».
Но в обширном сумрачном погребе, где с потолка свешивались летучие мыши, а пауки беспрепятственно оплетали паутиной углы и бесчисленные ряды бочек с разными сортами вина, не оказалось ни западни, ни какой бы то ни было охраны, кроме виноделов.
– Не смотрите, что паутина, – с улыбкой поведал мэр. – Пауков и мышей не стоит трогать, ведь они создают особую атмосферу. Это тоже влияет на свойства вина.
– Интересно, – кивнул Сварт.
В поместье Вессона винный погреб содержался в идеальной чистоте. Возможно, зря старались. Хотя про мышей и пауков верилось с трудом, но мэр говорил воодушевленно. Он провел гостя мимо всех бочек в конец погреба, где обреталась дверца-решетка в другое совершенно темное помещение. Мэр достал масляную лампу и ключи, затем отворил заросшую паутиной дверцу.
– Когда вино разливают по бутылкам, его свойства уже не меняются. И это моя старинная коллекция для особо важных гостей! Проходите, – объяснил мэр суть своих загадочных действий.
– Только после вас, – вежливо отозвался Сварт.
Он снова ждал западни, тем более, помещение закрывалось решеткой, которая отворилась прямо-таки с тюремным протяжным скрипом.
Но нет, опять ничего не случилось. Мэр степенно прошел к одной из высоких полок с ячейками, где, покрытые терпкой пылью, покоились бутылки разной формы. Хозяин долго рассматривал одну из них, практически любовно поглаживал, улыбался:
– Это винтажное вино. Винтажный год нашего острова. Лучшее. Я думал, что открою его по случаю избрания в мэры, но как начались убийства… Было как-то неловко и неспокойно. Но теперь все закончилось, вся власть в моих руках. И это благодаря вам. Пойдемте. Теперь повод есть. И есть, что обсудить.
Молча они вышли из темноты погреба и вскоре оказались в небольшом помещении, где стояли только стол и пара стульев, дорогих, кованых. А по стенам молчали лампы, дающие приглушенное освещение, создающее атмосферу важности. Здесь еще витала прохлада погреба, разнося сладковатый дух виноделия, покоя и ожидания. Мэр жестом пригласил садиться.
«Да не ловушка это!» – гнал от себя мысли Сварт, когда решил, что сейчас сядет, а на стуле окажется какой-нибудь хитрый механизм с шипами или наручниками. Напряжение его нарастало. Беспокойство и подозрительность мешали больше, чем даже утром. На лбу снова взбухла жила, а в затылке запульсировала боль.
«Ничего. Кровь носом не идет – нормально. Жила – это еще не страшно, у Сумеречного вон левый глаз от нервов дергался… Вот клоун», – успокаивал себя Сварт.
А мэр не был тем клоуном, которым его пренебрежительно обозвал капитан, когда первый раз увидел на площади. Тусклый свет пастельными тонами освещал немолодое лицо с задумчивыми глазами, суровое лицо цепкого дельца.
– Попробуйте. Лучшее, не правда ли?.. – начал отстраненно мэр, откупоривая бутылку, разливая по бокалам напоенный ароматами драгоценный напиток, а потом продолжил, словно невзначай: – Жаль, что вы не нашли применение своему непревзойденному интеллекту в каком-нибудь бизнесе. Или в политике. Да… Море – стезя опасная.
«Он меня тоже узнал? Или Даркси доложил?» – на миг перед глазами все поплыло, боль в затылке сдавила невыносимыми тисками. Только бы не узнал! Только не сейчас! Скорее бы уже давал награду! Какие-то трусливые мыслишки, очень трусливые, как и это волнение. Но Сварт понял, что не выдержит, если еще один его сложный план потерпит крах в самую ответственную минуту.
– Что ж, я… – начал Сварт, но его бесцеремонно перебили, отчего он недовольно сжал в руке бокал, вино в котором словно вздохнуло от слишком сильного объятия.
– Ничего не говорите. Кстати, я до сих пор не знаю вашего имени, – загадочно ухмыльнулся мэр, поводя пространно рукой, отметая все сомнения и опасения: – Но мне и не важно. Так ведь? Я не знаю вашего настоящего имени. Пусть все считают именно так. Да. Вы совершенно обычный путешественник, который легко распутывает такое дело, появившись из ниоткуда. Мы оба, как я вижу, деловые люди. Вопрос, который интересует нас обоих, а особенно вас – величина награды. Я не Дин Даркси, чтобы говорить об идеалах.
«Он готов принять и помощь пирата Сварта, лишь бы его бизнес процветал… И власть осталась за ним. Разумно!» – облегченно вздохнул капитан, уже в полной мере ощущая вкус вина винтажного года, вкус победы.
