Олег Волков
Крысиными тропами. Том II
Пусть не рис, пусть не варёное мясо, всего лишь хлеб. В его ситуации и он сойдёт за огромное счастье. Виант остановился возле стула, от предвкушения рот наполнился слюной. Но! Безопасность прежде всего. Виант вновь прижался к полу и оглянулся.
Страх кольнул в затылок. Проклятье! Виант медленно, пятясь задом словно рак, залез под ближайший контейнер. Только этого ему для полного счастья и не хватало. Не иначе, это всё происки «Другой реальности». На прямоугольном полосатом матрасике возле распахнутой дверцы развалился самый настоящий кот. Чёрно-белый, пушистый, упитанная морда кирпичом. Любимец команды, вон какую харю наёл. Пушистый пузень шариком свисает с края полосатого матрасика.
Коты, а особенно кошки, самый опасный враг крыс. Пусть человек гораздо больше и сильнее, однако он крайне невнимательное существо. Виант миллион раз пробегал буквально под ногами людей, а его так ни разу и не заметили. Собаки гоняют крыс чаще всего от скуки, хотя могут и от голода. Только шумных друзей человека легко заметить, очень часто от них за версту воняет псиной. Не раз и не два Виант благополучно избегал собачьих клыков только потому, что вовремя замечал опасный запах. Кошка – совсем другое дело.
Кошки внимательны и насторожены не меньше собак, но при этом они практически не пахнут. Вот почему кошки так любят вылизывать себя от кончика носа до кончика хвоста. Ещё хуже то, что они никогда не бросаются в погоню с громким лаем и не запрыгивают с визгом на табуретки или скамейки. Если кошка замечает крысу, то она пытается подобраться к ней как можно тише. Сколько раз бывало, что Виант буквально в самый последний момент вдруг замечал перед собственным носом кошачьи лапы. Именно после четвёртого неожиданного нападения у него окончательно закрепилась привычка сначала делать лапы, а уже после думать.
Единственное, что до сих пор берегло Вианта от участи стать обедом, так это то, что многие кошки ленивые и упитанные сволочи. Причём часто даже те, что живут на улице и питаются мусором. Ну да, вытащить из пакета недоеденную «горячую собаку» гораздо проще и быстрее, нежели час за часом терпеливо караулить живую крысу возле норы или щели. Чего уж говорить о домашних мурках и васьках, которых люди очень часто кормят как на убой. Вот и судовой чёрно-белый кот яркий тому пример. Вряд ли его держат на судне специально для ловли крыс и мышей. Самая главная его обязанность – ходить в лоток с песком, а не гадить по всем углам.
Спасибо школьному курсу биологи. Кошки неважно чувствуют и различают запахи, в первую очередь они полагаются на глаза и уши. Однако рисковать всё равно не стоит. На всякий случай Виант обежал «кафе» по широкой дуге под контейнером и зашёл с подветренной стороны. Пусть как крыса он пытается держать себя в чистоте, однако в последний раз, когда «Гангала» попала под тропический ливень, ему удалось помыть только голову. От тела и чёрной шерсти до сих пор исходит амбре из пота и портовой грязи.
Наглость наказуема. В иной ситуации Виант не стал бы рисковать вовсе, а предпочёл бы на расстоянии в пушечный выстрел обойти кота и попытать счастья в другом месте. В том-то и проблема – на судне нет другого места, пытать счастье больше негде. С другой стороны голод и умопомрачительная близость еды придали смелости. Осторожно, стараясь не скрести коготками по металлической палубе, Виант подобрался ближе.
Пока всё идёт хорошо. Любимец экипажа дремлет мохнатым пузом кверху, длинные усы слегка шевелятся в такт размеренному дыханию. Виант напрягся всем телом. Ну, была не была! Разгон, прыжок на стул. Из-за белой скатерти кота не видно, остаётся надеяться, что эта жирная скотина благополучно дрыхнет дальше. Последний рывок, коготки вцепились в скатерть на самой столешнице.
По периметру стола разложены столовые приборы. Вилки и ложки с белыми рукоятками как в ресторане завернуты в белые салфетки. А посередине… От радости сердце забилось с утроенной силой. Плетёная корзинка в центре стола накрыта полотенцем, из-под края проглядывают очень хорошо знакомые очертания хлеба. Полукруглые порезанные кусочки сложены двумя аккуратными стопочками.
Измученный голодом желудок принялся отчаянно трясти позвоночник и требовать подскочить к еде, отпихнуть в сторону полотенце и впиться в аппетитные кусочки всеми зубами сразу. Но нельзя! Виант стиснул челюсти и прикрыл глаза. Торопиться ни в коем случае нельзя. Ещё хуже, ещё опасней будет вести себя как крыса.
Вдох, выдох, сердце несколько успокоилось. Виант раскрыл глаза. Насколько ему известно, экипаж «Гангалы» несёт вахту в три смены. Пусть сейчас ночь, однако как минимум треть людей на борту контейнеровоза бодрствует и следит за двигателями и прочими механизмами судна. А раз так, то матросы точно не отказывают себе в удовольствии даже в разгар ночи подняться в «кафе» и опрокинуть стакан чайку или кофе для поднятия бодрости и настроения. Почему, собственно, оба стола в «кафе» накрыты круглые сутки и даже плетёные корзинки с хлебом не убирают на ночь.
Виант вытянул шею, людей не видно. Пошёл! Осторожно, словно партизан на минном поле, на полусогнутых, Виант подобрался к корзинке. Передняя лапа приподняла край белого полотенца. В нос тут же ударил головокружительный запах хлеба, самого настоящего хлеба из кукурузы.
В груди огненным шаром запульсировало желание прямо тут, на столе, на белой скатерти, вытащить из корзинки полукруглый кусок и сожрать его! Быстро! Чтобы только крошки во все стороны полетели! Но нельзя!!! Нельзя!!! Виант вновь стиснул зубы, край полотенца в передней лапе нервно дрогнул. Нельзя. Ни в коем случае нельзя вести себя как крыса. Как крыса.
Люди крыс не любят, очень не любят. Вот почему нельзя вести себя как крыса и гадить прямо там, где жрёшь. Иначе у людей в два счёта появится дурная привычка прятать еду под замок. Как бы не хотелось жрать, как бы желудок не бился в истерике, придётся повременить. Нужно утащить пару кусков в надёжное место. Например, Виант оглянулся, под ближайший контейнер. Да ещё кот, чтоб у него шерсть на брюхе облезла.
Передние лапы затряслись так, будто пальцы сжали не кусок кукурузного хлеба, а обнажённые провода под напряжением 220 вольт. Ещё только искры из глаз не посыпались. Виант выдернул из плетёной корзинки первый кусок. Запах, обалденный запах, словно сырая тряпка хлещет по морде наотмашь. В душе жадность и голод схлестнулись в кровавой сече со страхом и осторожностью. Ладно, Виант тихо выдохнул, пусть будет ещё один. На белую скатерть рядом с первым упал второй кусок не менее мягкий, свежий и слегка желтоватый, с таким… Передней лапой Виант чтобы было сил треснул сам себя по морде. Не стоит распалять голодное воображение до опасного предела.
С края стола Виант глянул вниз. Очень опасный момент. Как бы не хотелось, а оба куска придётся сперва сбросить на стул, а уже после на пол. Увы, даже если он вытянется в полный крысиной рост, то не сможет достать до столешницы и аккуратно стащить куски без лишнего шума. А коты, эти мягкие, пушистые порождения ада, чутко и нервно реагируют на все подозрительные шорохи.
Была, не была! Первый кусок шлёпнулся на стул, желтоватые крошки брызнули во все стороны. Следом Виант торопливо сбросил второй и тут же напряжённо замер. Всё нервы проклятые. Кажется, будто он своими собственными лапами сбросил сто стола пару фугасных бомб, и теперь на вселенский грохот со всего Шинарского океана сбегутся все без исключения судовые коты.
Два куска хлеба мягко упали на стул. Какие там фугасы? Какой там вселенский грохот? Собственное воображение бывает хуже кошачьих лап. Надо бы спрыгнуть на стул следом, после столкнуть хлеб на палубу, а потом затащить законную добычу под ближайший контейнер. В узкую щель между палубой и кромкой огромного стального ящика упитанному коту ни за что не пролезть. Всё равно не пролезть, будь он даже тощим красавцем с осиной талией. Но-о-о… Дурное предчувствие словно приклеило лапы к белой скатерти. Виант так и не спрыгнул на стул.
Создатели «Другой реальности» поклоняются закону подлости как язычники золотому тельцу. Чтоб их. По-пластунски, стараясь не отрывать брюхо от скатерти, Виант подполз к противоположному краю стола.
Так и есть! Перекормленный любимчик команды проснулся в самый неподходящий момент. Кот оторвал мохнатую морду от матрасика. Розовые ноздри мелко-мелко раздуваются. Котяра нюхает воздух. Виант распластался на белой скатерти чёрным блином, уши прижались к спине. Заметит или нет? Вот чёрно-белый любимец команды завертел мохнатой головой. И вдруг кошачьи глаза уставились прямо на Вианта.
В голову стрельнула запоздалая мысль – у котов отличное зрение и чрезмерное любопытство. Виант тут же попятился назад. Коготок на задней правой лапе пронзительно шаркнул по скатерти. А ещё у котов отличный слух. И не стоит надеяться на шум ветра и гул главного двигателя контейнеровоза – не проканает.
Что? Что же делать? Виант затравленно оглянулся. Может, сделать лапы пока не поздно? И оставить на «поле боя» два огромных куска хлеба? От такой кощунственной мысли изнутри поднялась чёрная туча гнева. Ни за что! Голод и злость отлично простимулировали мозги. Передними лапами Виант вытащил из-под салфетки вилку с белой рукояткой. Хорошо знакомый приём под названием «сломай шаблон». Если проканает, то он порвёт шаблон в голове судового кота. А если не проканает, то он умрёт либо от голода, либо в кошачьих лапах.
Стальная вилка с массивной пластиковой рукояткой достаточно тяжёлая, Виант приподнял «таран». Какое-никакое, а всё же оружие придало уверенности. Это не дешёвая одноразовая вилка из хилого пластика, чьё главное достоинство почти нулевая себестоимость, а грозный столовый прибор с острыми зубчиками. По крайне мере любимца экипажа ждёт знатный сюрприз. Так, Виант оглянулся по сторонам, где кот? А, ну да.
То, что на самом деле Виант человек – крайне полезное подспорье. Он знает повадки и привычки своего главного врага и его пушистых прихвостней. Люди очень не любят, когда домашние питомцы бегают по обеденным столам. Каким бы любопытным не был бы местный кот, только он в самую первую очередь запрыгнет на стул и уже с него будет обозревать столешницу. Причём стул этот будет ближайшим.
Виант подскочил к краю стола. Знание – сила! Чёрно-белый кот уже возле стола. Пушистый хвост трубой, шея вытянута. Он уже примеряется, чтобы запрыгнуть на стул.
Действие быстрее мысли. Словно боевое копьё Виант поднял вилку над головой. Шаг к краю, острые кончики наклонены вниз. А теперь что есть сил!
– А-а-ахх! – Виант по инерции едва не свалился со стола следом за вилкой.
Как было бы здорово, если бы вилка на манер копья ткнулась бы всеми четырьмя зубчиками прямо в перекормленную кошачью морду. Но, увы, не повезло. В полёте вилка слегка развернулась, белая рукоятка лишь звонко щёлкнула кота по макушке. Местный любимчик экипажа не ожидал ничего подобного и замер на месте, жёлтые глаза вылупились от удивления. Только щелбан по макушке вряд ли его остановит.
Виант отпрыгнул от края стола. Рвануть на палубу и нырнуть под ближайший контейнер? Отличная мысль. Ну уж нет! Злость, та самая злость, что придаёт смелости, огненными струями вырвалась из ушей. Если не вести себя как крыса, так не вести себя как крыса до конца. Если он сейчас не пожрёт, то очень скоро свалится от усталости. И тогда добыть еду будете ещё сложнее. Из развёрнутой салфетки Виант выдернул ложку. Пусть у неё нет четырёх острых зубчиков, зато она ещё тяжелее.
Бред наяву. Эту ночь судовой кот запомнит надолго, может быть даже навсегда. В экстремальной ситуации любое действе, даже самое глупое и опасное, всё равно лучше промедлений и раздумий. Виант подбежал к краю стола. Вовремя! Кот уже запрыгнул на стул, над столешницей показались упитанная морда и мохнатые уши. Бред наяву ещё раз. Прямо на ходу Виант крутанулся вокруг оси. Ложка описала дугу, полукруглый черпак врезался точно в розовый кошачий нос. Ложка отрикошетила обратно на стол.
Коты умеют удивляться. От столь несусветной наглости судовой любимец подался назад, пушистый зад упёрся в спинку стула. Жёлтые глаза словно две выпуклые тарелки уставились на Вианта.
Добить! Срочно добить!
– Банзай!!! – боевой писк японских самураев сам собой вырвался из глубины души.
Виант перехватил ложку за рукоятку. Рывок! Полукруглый черпак взвился над головой импровизированной дубинкой.
– Смерть котам!!! – в два прыжка Виант подскочил к краю стола.
Прыжок! Уже в полёте Виант рубанул что было сил сверху вниз. Полукруглый черпак смачно треснул кота по носу.
Отдача вырвала ложку из лап. Виант с разгона врезался в пушистый живот. Злость и страх разрядами молний прошлись по мышцам и ударили в голову. Все четыре лапы принялись рвать кота на части, шерсть клочками полетела в разные стороны.
Получилось! Виант едва ли не наяву услышал, как в голове кота треснул шаблон. Перекормленный любимец команды не ожидал ничего подобного. Кот стремительно сиганул со стула в сторону, Вианта отбросило в другую. В последний момент удалось извернуться и плюхнуться на все четыре лапы. Рядом на палубу грохнул стул.
Виант перевёл дух. Наглость города берёт. Будь он в здравом уме, твёрдой памяти и не такой голодный, то ни за что не попёр бы на кота с ложкой наперевес. Но сработало! Судовой кот пушистым комком ужаса метнулся в раскрытую дверь. Виант злорадно улыбнулся. Впрочем, ему самому пора уносить лапы.
На соседнем стуле лежат два честно украденных куска кукурузного хлеба. Виант торопливо скинул их на палубу. Сейчас начнётся буча.
Первый кусок благополучно улетел в щель под ближайший морской контейнер. Виант развернулся за вторым.
– Мо-о-он! Ты что натворил? А ну вылазь! – из распахнутой двери то ли на камбуз, то ли в кают-компанию вылетел недовольный мужской голос.
Ага, Виант торопливо затолкал второй кусок хлеба под морской контейнер, судового кота зовут Мон. Ну вот и познакомились.
Громкие шаги и кошачий визг. Виант нырнул под контейнер.
– Мон, сволочь пушистая, ты опять залез на стол? – на палубе появился человек.
Из-под контейнера видны лишь ноги в лёгких сандалиях и светло-серые брючины. То ли повар, то есть кок, то ли кто из дежурной смены. Плевать. Еда!!! Долгожданная, выстраданная еда. Зубы вцепились в желтоватую мякоть. Как вкусно! Виант закатил глаза.
Когда не жрал больше суток, то и обычный кукурузный хлеб кажется амброзией, пищей богов. Виант забросил в рот все крошки и тут же взялся за второй кусок. Крысиная жизнь слишком непредсказуема, чтобы был смысл растягивать запасы. Эту простую истину Виант усвоил ещё во время путешествия по железной дороге. Лучше сожрать сразу столько, сколько влезет. Увы, Виант проглотил последнюю крошку, два куска кукурузного хлеба заняли в желудке недостаточно много места. Туда же легкой влезло бы ещё столько же. По крайней мере он поел, пусть не до отвала, но вполне достаточно, чтобы в ближайшие несколько часов не свалиться от усталости.
Наконец человек ушёл. Виант осторожно высунул нос из-под контейнера. Похоже, экипаж «Гангалы» очень любит своего кота. Человек пошумел, пошумел, а потом поднял с палубы ложку, поставил стул на прежнем место и на этом инцидент был исчерпан. Недовольный Мон плюхнулся обратно на свой матрас и принялся старательно зализывать розовым язычком «боевую рану» на пузе.
Виант поднял перед глазами переднюю левую лапу. В гневе и страхе крысиные коготки представляют из себя страшное оружие. Не будь Мон столь пушистым, то на его пузе вполне могли бы появиться самые настоящие боевые шрамы. Да и ложкой по носу ему досталось изрядно. На ум пришло крылатое выражение, Виант невольно улыбнулся: «Нет оружия страшнее вилки – один удар, четыре дырки». Кстати, о вилке.
Виант пригнул голову к самой палубе. Недалеко от соседнего контейнера валяется та самая вилка, что так удачно огрела кота по макушке. Как она там оказалась – а хрен его знает. Ну а раз вину за погром взял на себя Мон, то будет не грех заодно повесить на него и пропажу столового прибора. Оружие и орудие лишним не бывает.
Стремительный рывок на короткую дистанцию. Передние лапы схватили вилку за круглую рукоятку, острые кончики со скрипом царапнули железную палубу. Судовой кот тут же вскочил на лапы и зашипел. Виант рывком втащил вилку под контейнер.
А это идея! Ещё в средней школе города Сумоана Виант не зря предпочёл более длинный и запутанный сухопутный путь. Хотя по воде было бы гораздо короче. Главный недостаток морского путешествия уже проявился во всей красе – еда. Вот это «кафе» на открытом воздухе под бело-красным навесом, камбуз и кают-компания за стальной дверью – его единственная возможность раздобыть еду. Разведать местность, где-нибудь на задворках судна найти ещё один камбуз или хотя бы стихийную помойку не получится. Если с железнодорожного вагона ему в первую очередь приходилось следить за направлением движения, то теперь большую часть пути на «Гангале» ему придётся следить за этим единственным источником пищи и таскать еду при малейшей возможности. И всё было бы вполне терпимо, если бы не кот.
Любимец экипажа по кличке Мон – самое главное препятствие на пути к еде. Кроме как сходить в лоток, других обязанностей на судне у кота нет. Как несложно догадаться, больше и охотней всего Мон отирается возле камбуза и кают-компании.
Между тем судовой кот вновь успокоился, розовый язычок с прежней меланхоличностью принялся вылизывать «боевые раны». Хотя… Отчаянная атака с ложкой наперевес подкинула идею. Виант сощурился. Убить кота он не сможет, не стоит даже пытаться. Если только не подвернётся некий исключительно удачный случай. Зато можно сделать так, чтобы этот пушистый перекормленный боров больше пинка кока боялся единственную на борту крысу. Мон понятия не имеет, что такое голод. На охоту его толкают ленивые кошачьи инстинкты и любопытство. И тому и тому с успехом можно противопоставить дрессировку и условные рефлексы. Виант поднял вилку, сей инструмент как раз пригодится.
Виант вновь улёгся прямо на палубу. Пока остаётся только одно – отдыхать и наблюдать. Впрочем, в тропиках лежать на голом металле даже приятно. Пусть ночь на дворе, однако и без прекрасной Таяны, местной звезды, тепло и немного душно. Пока желудок молчит и не молотит кулаками по позвоночнику, не помешает более подробно разведать местность, хотя вряд ли ему повезёт найти другой источник еды или хотя бы воды. Вот если бы он плыл не на контейнеровозе, а на рисовозе… Виант закатил глаза, перед внутренним взором тут же поплыли восхитительные картины с огромными мешками риса, эти маленькие желтоватые зёрна, которые так здорово хрустят на зубах и после которых так хочется пить.
Стоп! Виант распахнул глаза. А почему бы и нет? Может быть как раз сейчас у него над головой тонны еды. В морских контейнерах перевозят не только телевизоры и лампочки. Только… Виант с тоской поднял глаза. Только какими бы прочными не были бы его крысиные зубы, но прогрызть пару миллиметров прочной стали им всё равно не под силу. Никак и никоем образом не под силу. Это не дешёвый пластик.
Хотя, с другой стороны… Виант повернул голову, то тут, то там на дне контейнера можно заметить бурые пятна ржавчины. Чем чёрт не шутит? То, что не по плечу крысиным зубам, вполне может обычная вода. Виант поднялся на лапы. Пусть дно контейнера из прочной стали, однако самому контейнеру много лет. Это снаружи легко следить за состоянием железа, а заглядывать под контейнер людям просто лень.
Кто ищет, тот всегда найдёт. В дальнем углу между дном и боковой балкой не просто бурое пятно ржавчины, а самый настоящий ржавый пучок. Коготки правой передней лапы чиркнули поперёк пятна, на глаза тут же просыпалась противная ржавчина. Виант тряхнул головой. Зато результат очень даже обнадёжил – металл уже не такой прочный, раз даже слегка прогнулся под коготками.
Страшное оружие вилка. Виант как мог, пятясь задом на манер рака, подтащил вилку к ржавому пятну. В узком пространстве под контейнером особой не развернёшься.
Тычок вперёд. Четыре острых кончика вонзились точно в середину ржавого пятна. Теперь поднажать… Лёгкий скрип и скрежет, ржавый кусок металла нехотя прогнулся во внутрь. Бинго! Виант с утроенной силой налёг на вилку. Ещё немного скрипа, шелеста и ржавого снега, дыра в днище стала ещё больше. Ещё чуть-чуть и можно будет без проблем пролезть в контейнер.
Недовольное шипение резануло по ушам. Виант инстинктивно пригнулся. Вилка выскользнула из почти пробитой дыры, пластиковая рукоятка гулко ударилась о палубу. Мон, судовой кот, услышал скрип и прочую возню под контейнером. Похоже, урок не пошёл ему впрок. Кошачья морда маячит в щели между палубой и ребром морского контейнера. Длинные усы то и дело касаются стального настила.
Мон жутко недоволен, шипит и скалит зубы, однако не может просунуть под контейнер упитанную морду. Виант невольно усмехнулся. Скрип, шелест и крысиный запах бесят судового кота с каждой секундой всё больше и больше.
Виант стиснул зубы, крысиные инстинкты бьются в истерике и требуют немедленно убраться от кота как можно дальше. Лучше всего под другой контейнер на кормовой грузовой палубе. Впрочем, Виант медленно распрямил лапы, а почему бы и нет? Никто и ничто не запрещает ему начать дрессировку прямо сейчас. Тем более кот шипит и требует преподнести ему второй урок. Да и людей поблизости не наблюдается. Даже если кок, или кто там на самом деле вышел из камбуза, выглянет в распахнутую дверь, то ничего, кроме ребристых стен морских контейнеров, не увидит.
К сожалению, всё не так просто, Виант подобрал вилку. Долгая жизнь в образе крысы въелась в подкорку. Мозг отчаянно пытается убедить тело, что никакой опасности нет, что слишком толстый Мон физически не сможет пролезть под контейнер, морда не даст. Только лапы, один хрен, в ужасе подгибаются, а кончик хвоста нервно елозит по палубе.
Так, здесь кот не достанет, Виант остановился в половине метра от края контейнера. А теперь немного поиграть на нервах. Виант принялся демонстративно пищать и скрести коготками по палубному настилу.
Сработало! Кот у контейнера взбесился ещё больше. Вдруг Мон резко пригнулся, кошачья лапа стрельнула под контейнер, растопыренные когти царапнули металл.
От ужаса Виант дёрнулся всем телом назад. Затылок смачно ударился о дно контейнера. Зато боль помогла унять крысиные инстинкты, разум вовремя перехватил контроль над телом.
Эмоции, эмоции, всё эмоции проклятые, Виант перевёл дух. Будь лапа Мона длиннее раза в два, то всё равно не сумела бы его достать. А так кот лишь обозначил предел собственных возможностей. Можно смело подойти ещё ближе.
Судовой кот шипит словно проткнутая шина, правая лапа в опасной близости дерёт палубный настил. Неужели коты настолько глупы? В деревне у бабушки и дедушки кот по кличке Дёмыч частенько торчал у холодильника. И ладно бы просто гипнотизировал закрытую дверцу вечно голодными глазами. Так нет же: не раз и не два Виант лично видел, как Дёмыч, бывало, загонит под холодильник пробку от бутылки, скомканную бумажку или кусочек хлеба, а потом отчаянно пытается достать её обратно. Деревенский кот точно так же бесился и елозил лапой без малейшего толка, лишь хвост трубой. Каждый раз, когда бабушка затевала уборку, то выметала из-под холодильника кучу кошачьего хлама из тех же пробок, бумажек и кусочков хлеба. И-и-и… Буквально на следующий день Дёмыч опять загонял под холодильник очередную кошачью игрушку.
Судовой кот и не думает униматься. Ну да, Виант улыбнулся, ни крышки от бутылки, ни скомканные бумажки так обворожительно не пахнут и не скребут когтями. Вот теперь пора. Виант, словно копьё, поднял вилку. Прицел… Резкий бросок вперёд!
Четыре острых зубца с разгону воткнулись в кошачью лапу. Взрывной эффект! Кот пронзительно взвизгнул и отдёрнул лапу. Вилка со звоном врезалась в пол контейнера. Виант едва успел пригнуться, белая рукоятка просвистела буквально в миллиметре от лба. Судовой кот отскочил от контейнера словно ужаленный.
Получилось! Виант мелко-мелко захихикал. Будь у него полноценные руки, то непременно захлопал бы в ладоши от восторга. Впрочем, оттащить вилку поглубже под контейнер лишним не будет.
Мон сидит рядом с контейнером и трясёт лапой. Кошачий мозг упорно не может понять, что это было? Чего, чего, а получить вилкой в лапу он никак не ожидал.
Следующий урок. Какой он там по счёту? Виант вновь принялся демонстративно пищать и скрести передними лапами по палубе. Секунда. Вторая. Третья. Ага! Второй урок несколько отложился в кошачьем мозгу очень неприятной ассоциацией. Судовой кот уже не торопится засунуть лапу под контейнер и сцапать чересчур наглую крысу. Вместо этого Мон принялся бродить вдоль контейнера, длинные белые усы недовольно шевелятся на ходу.
Чёрно-белые кошачьи лапы мелькают перед глазами в опасной близости. Небольшое разнообразие лишним не будет. Виант оттащил вилку к противоположному краю контейнера. И вновь раздались столь любимые кошачьему уху и сердцу писк и скрежет.
Сработало! Виант от души пискнул во всё горло. Мон – самый обычный кот, а не человек в роли кота. Крысиный концерт на новом месте разозлил его настолько, что он вновь припал мордой к палубе, кошачья лапа с растопыренными когтями вновь нырнула под контейнер.
Страшные изогнутые когти в каких-то десяти сантиметрах скребут металл грузовой палубы. Только былого страха уже нет, Виант самодовольно улыбнулся. Вот теперь пора повторить главный урок.
Опыт, всё опыт проклятый. Во второй раз Виант ловчее перехватил не самую лёгкую вилку. Главное взять её как можно ближе к центру тяжести. А теперь… Тычок!
Во второй раз вилка гораздо удачней воткнулась в кошачью лапу. Но теперь Виант постарался не выпустить белую рукоятку из передних лап, наоборот – приподнял её, чтобы округлый кончик упёрся в дно контейнера.
Получилось, почти получилось. Дикий кошачий визг словно маленькое цунами прокатился по узкому пространству под контейнером. Виант невольно прижал уши. Мон судорожно выдернул лапу. Конец вилки шаркнул по днищу. Сильная отдача исполинским пинком отбросила Вианта в сторону.
Отлично. Виант рывком перевернулся на лапы. На этот раз судовой кот не просто отскочил от контейнера, а самым позорным образом удрал с поля боя. По стальному настилу грузовой палубы протянулась тоненькая цепочка кровавых капель.
От восторга поёт душа. Хочется пуститься в пляс, ну или показать коту комбинацию из трёх пальцев. Виант улёгся на прежнее место наблюдения рядом с обеденными столами. Судовой кот вновь сидит на своем матрасике возле распахнутой двери, на этот раз маленький розовый язычок зализывает самую настоящую боевую рану. Впрочем, ничего страшного, защитники животных могут спать спокойно: порезы и ссадины на котах быстро заживают.
Увы, но на сегодня дрессировка закончена. Пусть на морде Мона нарисовано самое серьёзное недовольство вкупе со злостью, только вряд ли он рискнёт покинуть свой матрасик и вновь попытаться поймать слишком наглую крысу. Виант поднял голову, пора разобраться с контейнером. Распалённое воображение тут же нарисовало картонные коробки душистого сыра, штабеля пахучих колбас и большие упаковки чистейшей и вкуснейшей воды. Лучше, конечно, без газа. Виант юлой развернулся на месте. Впрочем, не стоит раскатывать губу раньше времени. Ему крупно повезёт, если в контейнере над головой найдётся хотя бы один мешок с рисом.
Слегка грязная вилка с некогда белой рукояткой принялась вновь скрипеть и шуршать в ржавом металле. Увы, как и следовало ожидать, Мон на провокацию не повёлся. Наконец последний особо упрямый лоскуток удалось загнуть вверх. От волнения сердце на миг замерло. Виант просунул мордочку в отверстие, ноздри тут же жадно втянули воздух.
Увы и ах, Виант медленно выдохнул, ни сыром, ни колбасой, ни хотя бы сухим рисом здесь не пахнет – дурной знак. Скорее в контейнере витает запах машинного масла и выделанной кожи. Может, в душе трепетным огоньком зажглась надежда, внутри консервы?
Первой в темноту контейнера залетела вилка, пригодится ещё. Виант осторожно просунул голову следом. Стальной пол хоть и проржавел насквозь, но едва отогнутые края даже на вид очень острые. Нужно будет загнуть их ещё больше, но это чуть позже.
Виант встал в полный рост и потянулся всем телом. Приятно, чёрт побери, когда большая масса металла не давит на голову и не трёт плечи. Только, Виант оглянулся, что за груз в контейнере? Ночное зрение тут же окрасило мир в чёрно-белые тона. Увы и ах, Виант аж пискнул от разочарования: внутри ни картонных коробок с сыром, ни штабелей пахучих колбас, ни больших упаковок с питьевой водой хотя бы с газом. Не видно ни одного мешка с рисом. Вообще ничего не видно, что хотя бы издали можно было бы принять за еду.
Под просторным серым брезентом угадывается легковой автомобиль. Вот откуда запах машинного масла и выделанной кожи. Виант забрался под брезент. Точно легковой автомобиль. Над передним бампером хорошо видна знакомая эмблема: ярко-синий щит с тремя зелёными оливковыми веточками. «Кавия», местный аналог «Роллс-ройс». Крутая тачка, только для тех, у кого кошелёк по размерам соперничает с чемоданом. Если выехать на такой на улицу и бибикнуть хотя бы разок, то со всех тёлок в радиусе двух километров тут же спадут кружевные трусики. Одно плохо, Виант опустил голову: ни тонированные стёкла, ни мощные фары, ни куча коней под капотом не утолят голод, а машинное масло и тормозная жидкость не помогут утолить жажду.
На всякий случай Виант более тщательно обследовал крупнотоннажный контейнер. До самого последнего момента в душе тлела надежда наткнуться на какой-нибудь ящик, забытую сумку или хотя бы обронённый пакет с чипсами. Ничего. Вообще ничего, кроме темноты, пустоты и крутой тачки. Виант пощупал серый брезент, по крайней мере у него теперь есть отличное убежище. Да и то, если разобраться, ему не часто придётся ночевать на столь чудной и почти мягкой подстилке.
На душе словно кошки нагадили, муторно и противно. Виант выбрался обратно на свежий воздух. Может, попытать счастья с другими контейнерами? Мысль хорошая, конечно, но позже, когда он отдохнёт и наберётся сил.
У края контейнера с видом на «уличное кафе» Виант плюхнулся прямо на голый металл. Именно на этом месте ему предстоит провести большую часть пути до Ослябии, крупного морского порта на северо-восточной оконечности материка Биора. Надо будет стащить пару салфеток, лежать на бумаге несколько приятней. Виант смачно зевнул, полная неподвижность до некоторой степени поможет компенсировать нехватку питания.
