Сергей Бабинцев
Босиком по звёздам
Матар поднял лапу, и на кончиках его пальцев вспыхнул шар чистого света. Вспыхнул и поплыл вверх, озаряя пещеру. Точнее сказать – зал. Зал, размеров которого я не смог бы раньше представить даже в самых буйных фантазиях. Пожалуй, в нем поместилось бы три дворца Наместницы, и ещё осталось место. К своему немалому удивлению я увидел, что каменные стены, там, где их не скрывают полчища грибов, изрезаны какими-то письменами. Когда на ровные строки символов падал свет, составляющие их линии наливались зелёным огнем. Даже потолок древнего зала был покрыт таинственными знаками.
А ещё в моих ушах заиграла вдруг музыка. Торжественная и печальная, она поразительным образом гармонировала с разливающимся вокруг сиянием и даже сама по себе как будто переливалась яркими цветами. Я никогда не испытывал ничего подобного и не мог подобрать слов, чтобы описать охватившие меня чувства.
– Здесь записана история этого мира и многие великие открытия, совершённые его учёными, – провозгласил Матар. – Да и не только здесь. Те коридоры, которыми вы шли, также несут на своих стенах мудрость веков. Когда-то каждый ан-шеолад знал дорогу сюда наизусть, мог прийти ко мне и спросить совета. Я любил говорить с ними. Но шли годы, и отчего-то я начал чувствовать себя всё хуже и хуже. Путались мысли, всё труднее становилось держать глаза открытыми, не хотелось даже лишний раз шевелиться. Полученная от звёзд энергия питала мое тело столько тысячелетий, что я попросту забыл про отдых. Мне нужно было всего лишь выспаться как следует, притом уже очень давно, теперь я это хорошо понимаю. А тогда я долго недоумевал, не в силах разобраться в себе самом, пока однажды не потерял вдруг сознание прямо во время учёной беседы. А когда очнулся, оказалось, что минуло девятьсот лет. Всё вокруг покрывала нетронутая пыль, а стены моей обители поросли мхом и грибами. Предчувствуя недоброе, я поскорее выбрался наружу и горестно закричал, увидев, что сталось с планетой. Великие зеркальные пирамиды лежали в руинах, города моих возлюбленных ан-шеолад сотрясали междоусобные войны, а вокруг, куда ни глянь, догорали леса и сады, что высаживали мы когда-то на отвоёванных у пустынь плодородных землях. Я долго не мог снова навести порядок, да и тот хрупкий мир, что был заключён после многовековой бойни, продержался всего несколько десятилетий. Война началась снова. И ещё раз. И опять. Я пытался это предотвратить, однако не желал принуждать ан-шеолад мириться силой, а советов моих они больше не слушали. Они были на пике своего могущества, их сердца исполнились гордости и злобы. В конце концов я вновь ушёл в свое подземное убежище, погрузился в воду и лежал здесь, всеми брошенный и несчастный, пока мои беспутные дети убивали друг друга. Ядерное, биологическое, пустотное оружие – они применили всё, что могли, и только чудом не раскололи планету надвое. Война, конечно, шла и в космосе, и я даже отсюда чувствовал, как от залпов боевых кораблей пылает сама ткань мироздания. В гневе я запретил ан-шеолад появляться на глаза, пока они не образумятся, а те и сами не слишком к этому стремились. Шли века. Когда я вновь увидел одного из моих детей, это был гонимый обществом учёный, заново открывший электричество и приговорённый за это к смерти в пещере кровожадного демона. К тому времени обо мне ходили страшные легенды, а добраться до моего жилища, преодолев радиоактивные пустоши, мог либо безумец, либо смертник. Учёный прожил отпущенные ему годы здесь. Потом были воины в железных доспехах и с мечами, что явились по приказу своего сюзерена, жрецы тёмных культов, случайные путники… Я прогонял всех. А затем – будто время повернулось вспять – ко мне пришла толпа голых дикарей, забывших даже то, что такое огонь. Они считали меня могучим богом и просили моей помощи, и я дал им крохи того, что знал сам. Но память о прошлом всё ещё меня тяготила. Я не стал вести их к новой эре процветания. Я оставил своих ан-шеолад-и-крипатон-меркантиоран развиваться самостоятельно и заложил ворота в своё жилище, оставив лишь узкий проход. Я даже воздвиг ментальный барьер у входа в свою обитель. Я думал, что однажды, когда мои дети станут старше, они разберут камни и сами придут ко мне, не убоявшись ни гнева божества, ни мрака подземелий. Если не за помощью, то хотя бы из жажды познания, что свойственна пытливому уму. Очень жаль, что даже теперь, через десять тысяч лет они так и не отважились отбросить суеверия. И это перед лицом смерти… Вот и весь мой рассказ. Он мог бы быть куда длиннее, но я вижу, что вы и так утомлены. Сейчас я дам вам ответ и отпущу назад. Слушайте же: пусть клиссы придут ко мне. Я хочу сперва говорить с ними и читать в их сердцах, и тогда только решить, стоит ли им помогать. Они так долго жили во тьме невежества и злобы и всё-таки сохранили память о дороге сюда. Быть может, для них не всё ещё потеряно. Скажите клиссам, что я буду их ждать. А вас, Андрей, Борк, сын Драга и Тайра – я награжу. Пусть и невольно, но вы всё-таки помогаете моим детям, и может быть, кто знает, именно беседа с вами вновь повернёт колесо их судьбы. Я никогда не был силён в предсказаниях, но сейчас вижу, что мои дары сослужат вам добрую службу и принесут исполнение желаний. Что ж, да будет так!
Матар повёл колоссальной лапой, и откуда-то из дальнего угла зала, куда не достигал даже свет чудесного шара, вылетели и поплыли к выходу десятка три разнокалиберных ящиков тёмно-лоного цвета. В самом крупном из них мы втроём могли бы устроить чаепитие, самый маленький был размером с коробку от утюга.
– Не стоит, – сказал дракон, медленно погружаясь под воду, когда сначала Борк, а потом и мы с Тайрой начали его благодарить. – Клиссам эти вещи сейчас нужны меньше всего, а вам будут полезны. Ступайте с миром.
Мы ещё какое-то время глядели, как уходят под воду кончики витых рогов, а затем, не сговариваясь, побежали назад, к свету голубого солнца Реенгазы.
За раздавшимся вширь выходом наружу нас уже ждала старушка "Преска", а так же ящики, Рамерих и его сыновья. Клиссы буквально сгорали от волнения и любопытства.
– Идите, – только и смог сказать я. Голова, казалось, сейчас взорвётся от обилия информации, в ушах всё ещё звучала таинственная музыка. – Он вас зовёт.
– Но будьте осторожны, – выдохнула Тайра. Её мотало из стороны в сторону, и если бы я не обнимал её за талию, она точно упала бы на молчаливого Борка. Да меня и самого пошатывало. – Там запросто можно сойти с ума…
Глава 8. В сезон сухих деревьев
Наш дроид и Небесные Скитальцы трудились не покладая рук, и "Преска" очень скоро перестала выглядеть руинами себя самой. Снова вся в шипах и лезвиях, блестящая от свежей краски и с полными баками она гордо возвышалась над головами клиссов.
Но главные изменения произошли всё-таки внутри корабля, в его двигательном отсеке и электронной начинке.
Как выяснилось, Матар отдал нам древние технологии ан-шеолад, и это был действительно щедрый дар. Я мало что понимал в ракетостроении, но Борк и Скитальцы пришли в дикий восторг от содержимого ящиков. "Прескалиста" обзавелась новым оружием и двигателями, в том числе и прыжковым, в рубке стало заметно теснее от дополнительных экранов, панелей и рычагов, а бортовой компьютер, по словам сияющего от гордости моргла, мог теперь работать на два порядка продуктивнее.
Чтобы избежать любого подвоха, друг сутками напролёт пропадал в технических проходах корабля, где-то между переборками, и контролировал действия Скитальцев. Но те и без него работали на совесть.
Когда Рамерих вернулся из лабиринта, он немедленно приказал отпустить пленников. Так пожелал Матар, а перечить ему в здравом уме не стал бы никто. Освобождённые Скитальцы охотно согласились помочь нам восстановить корабль, да и неудивительно. Иной возможности покинуть Реенгазу у них просто не было.
Высокие и зелёные, они больше всего напоминали мне классических рептилоидов из статеек земных псевдоучёных и других фриков. Впрочем, расскажи мне кто-нибудь раньше о говорящих собаках, оранжевых людях или тысячелетних драконах, питающихся светом звёзд, и я бы только у виска покрутил. Может, и правда нет дыма без огня? Я долго сомневался, стоит ли поднимать эту тему, но всё-таки не утерпел и спросил у бывших пленных, нет ли у их расы интересов в системе Солар. Те не смогли даже примерно представить, где это и зачем им такая дикая глушь, и я успокоился.
Ремонт занял восемнадцать дней, лётные испытания – ещё четыре. За это время мы с Тайрой успели освоить грамматику и основы орфографии, выучить спряжения и перешли к изучению истории. На этом я решил пока закончить, чтобы не перегружать Джу знаниями. На первое время ей должно было хватить с запасом.
Впрочем, была и другая причина. С какого-то момента я всё чаще начал замечать, что Тайра мыслями будто не со мной. Она стала задумчивой и грустной, могла прямо во время разговора потерять вдруг нить беседы и уйти в себя. Её явно занимало что-то другое, и я не мог понять, что. На все вопросы женщина только отнекивалась. Однажды, решив немного прогуляться, я вообще обнаружил её в компании Борка. Они о чём-то разговаривали, прилично отдалившись от корабля, и это было очень странно. Тайра и моргл никогда не были особенно близки. Конечно, я и не подумал подозревать их в чём-то нехорошем, или, тем более, ревновать Тайру к другу. И всё-таки поведение женщины меня здорово беспокоило, так что я решил отложить её дальнейшее обучение до тех пор, пока всё не прояснится.
Клиссы тем временем тоже не сидели без дела. Матар указал им, где искать водоносные жилы, и с помощью Скитальцев аборигены планеты день и ночь вгрызались в землю, пока в их бассейны вновь не хлынула спасительная влага. По такому случаю клиссы устроили большой праздник, куда пригласили, конечно, и нас троих. Страшно подумать, сколько пришлось выпить грибного пива и съесть печёных жуков, прежде чем радушные хозяева поверили, наконец, что мы их и правда уважаем!
Вернувшись на корабль, я упал без чувств и следующие пару дней почти не просыпался.
А когда окончательно пришёл в себя и выбрался из кубрика, то первым делом попал в объятия любимой женщины.
– С днем рождения, Андрей! – радостно закричала Тайра. Я машинально сказал "спасибо" и только потом осознал, о чём она вообще.
– У меня день рождения? Сегодня?
– Ну да, – весело скалясь, подтвердил Борк. – По земным стандартам сейчас должно быть девятнадцатое мая. Так что поздравляю. Всего хорошего и все дела.
– Пришлось потрудиться, чтобы это высчитать! – заметила Тайра.
– Но не нам, – хмыкнул друг. – Работал корабельный компьютер.
– Вот это да, – только и сумел выдавить я. Девятнадцатое мая… Это значит, что прошло уже почти одиннадцать месяцев, как я покинул Землю?
– Ты что-то не выглядишь счастливым, – прищурился Борк.
– Да нет, нет, что ты… Конечно, я счастлив. Н-ну, то есть, не счастлив, а благодарен вам за поздравления… Просто это так… неожиданно…
– Между прочим, – рассмеялась Тайра, – у меня тоже скоро день рождения!
– Когда? – спросил я, и женщина сразу надулась.
– Тебе должно быть стыдно! Как можно не знать таких вещей? Я же вот про твой день рождения помню! И что ты мне подаришь, интересно?
– Я… ну…
– Хм! Ты до сих пор не приготовил мне подарок?!
– Я… я как раз думаю над этим.
– Это хорошо. А когда, всё-таки, мой день рождения? Правда, что ли, не знаешь? – наседала Тайра.
Я медленно покачал головой. Уши прямо огнём пылали. И правда, как это я упустил такой важный момент?..
– Видимо, я в тебе ошиблась, – вздохнула женщина. – Все вы, мужланы, одинаковы! Думаете только о себе!
– Прости, пожалуйста, – выдавил я, с трудом поднимая на Тайру глаза. От стыда хотелось сквозь пол провалиться. – Я как-то… ну… не догадался…
– Да ладно тебе, она же врёт, – первым сжалился надо мной Борк. – Зорды вообще не празднуют свои дни рождения. И подарков не получают. Ты просто становишься старше на год, чему тут радоваться? В этом они молодцы. Прямо как морглы.
– Извини, – рассмеялась женщина и, ненадолго сбросив маску, чмокнула меня в щеку. – Я тебя разыграла. Ты такой смешной, когда смущаешься!
Я смотрел на неё во все глаза. Это точно та самая Тайра, что ещё недавно ходила погружённая в себя и молчаливая? Или пока я спал, кто-нибудь завладел её разумом?
– И если хочешь знать, – продолжала женщина весело, – я родилась в двенадцатый период сезона сухих деревьев. У нас больше дней в году, прямого аналога не подобрать. Но по-вашему это будет примерно… да, тридцать первое февраля.
– Отличная дата, – рассмеялся теперь уже и я. – Только очень редко встречается.
– Ну и ладно, – легко согласилась Тайра. Кажется, особенности земных месяцев мы с ней ещё не изучали. – Пусть хоть вообще никогда не встречается! Пошли лучше есть праздничный пирог!
– Надеюсь, не с клиссовскими жуками? – спросил я осторожно. Недавнее застолье вызвало у меня такую адскую изжогу, что повторять не хотелось совершенно.
– Нет, – утешил меня Борк. – С клиссовскими грибами. И не смей отказываться, она пекла его четыре цикла.
***
Доставить Небесных Скитальцев до их системы в созвездии Лебедя оказалось на удивление легко. Я уже приготовился тащиться до точки перехода месяц, а то и больше, но обновлённая "Прескалиста" справилась за пару дней. Скорость, которую мы теперь способны были развивать, раньше могла нам только сниться. Высаженные на границе своего сектора, Скитальцы отправились докладывать о провале колонизаторской миссии.
Ничуть не удивлюсь, если теперь всем, решившим сдуру покуситься на Реенгазу, придётся иметь дело с чёрным космическим драконом. Когда мы покидали пустынную планету, клиссы спешно строили школу, две ветровые электростанции и уловитель влаги. Матар всё-таки решил дать своим детям второй шанс.
– Вот и всё, – сказал Борк, поворачиваясь ко мне. – Раз уж последние долги розданы, пора отправить тебя домой. То есть, вас.
Тайра при этих словах моргла опустила глаза, хотя обычно смущение ей было несвойственно. Она вообще очень сильно изменилась за последние дни. Стала как-то проще и понятнее. Будто так долго тяготившие её дурные мысли, от которых она никак не могла избавиться, всё-таки исчезли. Будто она сумела, наконец, оставить прошлое позади и смело взглянуть вперёд. Я не знал, что такое вдруг произошло с любимой, но всё равно был за неё рад.
А еще я, дело ясное, не собирался возражать Борку. Домой, так домой. Правда, меня там давно уже никто не ждёт… Ну и чёрт с ним! Тем радостнее будет встреча!
Думать о том, что родители могли не пережить моего исчезновения не хотелось абсолютно.
– Летим, – сказал я и откинулся в кресле. – И лучше бы никому не вставать у нас на пути! А то ведь не одно, так другое, или, как говорят у нас на Земле, не понос, так золотуха! Я зверски устал от всего этого дерьма.
– Ну-ну, – сказал Борк. – Если ты устал – тогда конечно.
Я сделал вид, будто не слышу.
Пока компьютер рассчитывал оптимальную точку для нового гиперпрыжка, мы успели позавтракать. Я как раз допивал последний пакет сока кленга, когда вычисления были окончены.
– Звёздная система Ярг, – прочитал моргл и уже положил было лапу на рычаг, но вдруг осёкся и снова склонился над экраном. – Ярг? Это же в Риденвате!
– И притом на территории мятежников, – вставил я. – Давай другой вариант.
Тайра не сказала ничего, но было ясно и так, что встреча с мужланами в её планы не входила.
В следующий раз компьютер предложил для прыжка конфедерацию пиратских миров, на третий – снова Риденват, но теперь, по крайней мере, фемократическую его часть. Других вариантов просто не было, если, конечно, не лететь через всю обширную империю Скитальцев к другой подходящей точке входа.
– Интересно, как у них там сейчас дела, – сказал я задумчиво, имея в виду зордов. – Может, война уже кончилась?
– Всякое бывает, – хмыкнул Борк. – Но рассчитывать на это я бы не стал.
– Я и не рассчитываю. Скорее, надеюсь на лучшее. К тому же выбор у нас всё равно невелик.
– Вот это меня как раз и беспокоит, – сказал моргл, но всё-таки направил корабль к точке перехода. Он и раньше-то прекрасно управлялся с "Преской" один, а теперь, после всех нововведений, мог, кажется, прокладывать маршрут по космосу силой мысли.
– Заодно последние новости узнаем, – пообещал я Тайре. – И твое сообщение для матери переправим.
Та только кивнула. На лице у неё были написаны сложные чувства. Мне показалось, что женщина пока не разобралась до конца, хочет ли вообще возвращаться в ставший чужим подсектор. Ну, да ничего, надолго мы там не задержимся. Если в Республике всё по-прежнему, то мы просто пополним запасы топлива и продолжим путь.
– Всем занять свои места, – вскоре сообщил нам Борк. – До входа в гипер – десять минут.
Странно, думал я, пристегиваясь. Не так давно, в прошлом июне даже Вега казалась мне какой-то абсолютно недостижимой целью, путь к которой занимает годы, а теперь за кормой "Сна Прескалисты" пылает Денеб. 25 световых лет от Земли против 2616! Ни один правильный веганский капитан не выдержит такой полёт, а мы собираемся одолеть всё это колоссальное расстояние самое большее за пару недель. Как же всё-таки переменчива наша жизнь…
Когда "Преска" выпрыгнула в реальное пространство, первое, что я увидел, была какая-то ночная планета и полуразрушенный республиканский крейсер, стремительно входящий в её атмосферу. Не прошло и нескольких секунд, как далеко внизу расцвели огни разрывов. Корабль фемократок встретился с землёй.
Я был так ошарашен этим зрелищем, что не сразу осознал печальный факт: мы умудрились выскочить в эпицентре жестокой битвы. Нет, не битвы, самой настоящей бойни. Суда мятежников и республиканок сошлись почти вплотную и расстреливали друг друга из всех пушек. Их были сотни. Вспыхивали щиты, корёжилась броня, плевались плазмой стволы орудий. Мимо нас то и дело проносились десантные шлюпки. Космос вокруг был перенасыщен осколками, энергетическими зарядами и ненавистью. Накал сражения достиг своего апогея.
– Узнали, называется, новости, – прорычал Борк, сопровождая эти простые слова непарламентарными выражениями на эсперанто. – Лучше бы к пиратам полетели!
Он повёл "Преску" в лавировку, стараясь уклоняться от перекрёстного огня, и почти уже покинул поле битвы, когда с нами захотела поговорить старая знакомая.
Глава 9. Оправданный риск
– Приветствую, друзья, – сказала адмирал Моканна Роло, появляясь на экране видеосвязи. – Какими судьбами?
– Долго объяснять, – ответил за нас обоих Борк. – И время не самое подходящее.
– Но мы всё равно рады вас видеть, – добавил я быстро, чтобы Моканна не сочла нас грубиянами. Адмирал мне нравилась, обижать её совсем не хотелось.
– Понимаю, понимаю, – покивала Моканна. – Ситуация и впрямь сложная.
Она хотела сказать что-то ещё, и уже открывала рот, но тут в рубку вбежала Тайра. На время гиперпрыжка женщина каждый раз уходила в кубрик. Куда лучше, когда перегрузки застают тебя должным образом пристегнутой к кровати, а не цепляющейся за спинки кресел.
– Ну, что там? Как обстановка?.. – начала она, но тут же осеклась.
– Старший лейтенант Джу, я полагаю? – усмехнулась Моканна краешком рта. – Какая неожиданная встреча.
Вокруг адмирала суетились республиканки, до нас то и дело доносились обрывки боевых команд, визг сирен и ругань на зордском. Но сама она стояла на капитанском мостике, сложив руки на груди, и возвышалась над подчинёнными будто воплощённая безмятежность. Казалось, женщину вообще не трогает битва. Хотя на рукаве её роскошного мундира, если я ещё не ослеп, совершенно точно виднелись пятна засохшей крови.
Тайра не нашла, что сказать. Встретиться глаза в глаза с Моканной она явно не ожидала, и на её белых щеках проступил яркий румянец. Я поспешил прийти ей на помощь.
– Да, адмирал, это Тайра Джу, она путешествует с нами. Так… так вышло.
– Не нужно оправданий, Андрей, – подняла ладонь республиканка. – Вы с Борком вольны поступать так, как хотите, и давать мне отчёт в своих действиях не обязаны. Хотя, надо заметить, я с большим удовольствием включила бы вас и ваш корабль в списочный состав своей флотилии. Кроме того, недавно была объявлена большая амнистия. Если под нее попала даже такая дрянь, как Аксия Нефс, то уж твоей подруге и вовсе волноваться не о чем.
– И по какому же случаю подобная милость? – спросил Борк с интересом. Мы отдалились от поля битвы на безопасное расстояние, и теперь держались на одном месте, наблюдая за сражением со стороны. Подставлять свою дорогую "Преску" под огонь тяжёлой артиллерии моргл не собирался.
– "Огнеглав" и "Непреклонность" на правый фланг! Отсечь линкор противника огнем! – Моканна на минуту отвлеклась от разговора, но потом снова повернулась к нам. – Хм… О чём мы говорили? Ах, да, амнистия! Ну конечно, вы же ещё не знаете, что мы заключили мир с мужланами.
– Что-о?! – закричала Тайра в ужасе.
– Успокойтесь, Джу. Это не настолько страшно, как вам могло показаться, – голос Моканны был полон неприкрытой иронии. – Всякая война когда-то заканчивается, не правда ли?
– Но не так же!..
– Что ж, не скрою, я тоже была удивлена таким поворотом событий. Однако мы военные, а не дипломаты. Полагаю, Пресветлой Матери виднее, как строить политику Республики.
– О, Богиня! Но почему? Почему? Неужели у нас не хватило бы сил их одолеть?
– Ну конечно, хватило бы, – сказала Моканна, закончив отдавать новые приказы. – И мужланы это хорошо понимали. Вот именно потому-то они и запросили мира. Этот скользкий тип Оншин Брук, надо отдать ему должное, оказался умелым интриганом. Сначала организовал трансляцию своих переговоров с Пресветлой на все захваченные планеты, а потом грохнулся в прямом эфире на колени и предложил немедленно казнить его на главной площади столичного мира, но сначала выслушать. А за ним следом склонились перед правительницей и все его приближённые – мужчины и женщины вперемешку.
Мы слушали, затаив дыхание. Такого поворота сюжета никто из нас действительно не ожидал.
– Они все как один заверяли Мать в своей покорности, – неторопливо продолжала адмирал. – Обещали безропотно пойти под суд, клялись верно служить, если их всё-таки простят. И при этом молили только об одном – внять голосу народа. Может, Пресветлая и хотела бы тут же их всех казнить, если уж враги сами об этом просят, но это было бы не очень осмотрительно с её стороны. Конечно, не мне судить о действиях верховной правительницы, но за трансляцией их переговоров, как-никак, следил весь Риденват! Мать заинтересовалась словами Брука и согласилась его послушать. И тогда этот хитрец достал список из трехсот пунктов и начал зачитывать вслух. Чего там только не было! В основном, конечно, о правах для мужланов, но и сельскому хозяйству, например, было посвящено позиций двадцать. Клянусь Богиней, я уже на середине заскучала. А под списком – четыреста семьдесят шесть тысяч сорок четыре подписи! Конечно, все до одной заверенные. Генералитет и офицеры, высшие чиновники, верховные жрицы и даже, вы не поверите, две Матери-Наместницы, с Кер-8 и Немолинды!
– Не может быть!.. – выдохнула Тайра.
– Ещё как может. Брук хорошо подготовился. Сам он это придумал, или кто помог, но вышло действительно очень эффектно. По одну сторону экрана грозная верховная правительница, ведущая огромный карательный флот, по другую – её покорные подданные, только о том и помышляющие, чтобы сделать мир чуточку лучше. И это всё в прямом эфире и по главным каналам наших планет. На корабле Пресветлой было полно репортёров… Да одним только этим Брук переманил на свою сторону миллиарды юных мечтательниц! В общем, если коротко, переговоры были очень тяжёлыми и шли много дней подряд. Список Оншина в процессе сократился до двухсот тринадцати позиций, но всё же был принят. Пресветлая мудра, она не любит зря проливать кровь. Ну, а дальше… Дальше было заключено перемирие, а после – и мир. Риденват теперь состоит из двух частей, и по условиям договора воссоединится только тогда, когда будут выполнены все пункты мирного соглашения. Эксперты говорят, на это уйдет от пяти до восемнадцати лет. Вот такие дела. Пока вас не было, Республика очень сильно изменилась.
– Если вот это у вас называется миром, то что же такое война? – спросил я, как только адмирал умолкла.
– И правда, – хмыкнул Борк. – Вся эта стрельба не очень походит на встречу старых друзей.
– Часть повстанцев не пожелала слушать своего лидера, – с сожалением в голосе произнесла Моканна. – В основном, конечно, наёмники, но и среди зордов нашлось немало упёртых. Они набросились на бывших союзников, а потом, когда подоспели наши корабли – и на нас. А кое-кто сразу двинулся к ближайшим планетам, чтобы грабить и убивать. Особенно усердствовали проклятые хакконы. Мы потеряли многих боевых сестёр, гоняясь за бунтовщиками по атмосфере. Даже Сондра, вы её знали, и та не уцелела. Погибла, до последнего прикрывая боевых подруг. Очень жаль, хорошая была девушка. То, что вы сейчас видите – всего лишь жалкие остатки их дважды предательского флота. По приказу Матери мы, адмиралы Риденвата, объединились с лояльными мужланами и преследуем их по всей Республике. Конечно, всюду бьём, но здесь они, надо признать, встали крепко.
И Моканна была права. Противники республиканок дрались отчаянно. Пока мы вели неспешный диалог, на "Ярость" уже несколько раз наваливалось сразу несколько тяжёлых кораблей противника. Одолеть лучшее в системе Кер-5 судно пока так никому и не удалось, но дела у адмирала явно шли не слишком хорошо. Судя по тому, что я успел услышать из обрывков команд и донесений, её корабль был серьёзно повреждён, а пробившийся к ним на борт вражеский десант никак не удавалось уничтожить. У других республиканских кораблей ситуация была похожа. Противник если и не побеждал, то пока и не проигрывал точно.
– Может, вам нужна помощь? – спросила Тайра с тревогой. – Похоже, предатели сильны…
– Спасибо за предложение, но вам эта свалка не по зубам, – покачала Моканна головой. За её спиной сразу несколько женщин во главе с Одой Нек тушили внезапно вспыхнувший пучок кабелей. – Здесь нужно что-то побольше боевого катера.
И действительно, самый маленький из сошедшихся в жестокой битве кораблей был громадным хакконским фрегатом с десятками орудий вдоль бортов.
– Ну тогда вызвать подмогу, – не сдавалась Тайра.
– Уже вызвали. До её подлета не меньше восьми циклов. Нет, девочка, мы будем сражаться до конца, рассчитывая только на себя. И пусть Богиня решит, кому жить, а кому умереть, – сказала Моканна твёрдо.
Я взглянул на страдальчески изломившую брови Тайру. Её тревога была мне понятна. Конечно, симпатии женщины были целиком на стороне фемократок. И, конечно, мало приятного смотреть, как погибают твои сородичи. Что там говорить, я и сам жутко огорчился, узнав о смерти Сондры. Но главное было всё-таки в другом. Там, на борту "Ярости" сейчас находилась мать Тайры.
– Борк, – сказал я, положив руку на плечо моргла, – может, всё-таки попробуем?..
– Если что-то пойдёт не так, – ответил тот после короткой заминки, – нам всем конец. А может быть, и не только нам.
– Ну и что? – возразил я и сам удивился своим словам. Чёрт, неужели я действительно так думаю? А ведь получается, что да, действительно. – Разве риск не благородное дело? Зато если всё получится, мы сможем их спасти!
– Ты говоришь как моргл, друг Андрей, – сказал Борк торжественно. – Но только нас здесь трое, не забывай.
– Я согласна! – крикнула Тайра не раздумывая. – Даже не сомневайтесь!
Моканна с удивлением слушала наш диалог.
– Вы что, с ума сошли? – осведомилась она, когда Борк устремил "Прескалисту" назад в гущу боя. – Вы только зря погибнете!
И всё-таки в голосе адмирала я слышал неприкрытое уважение.
– Может, и погибнем, – сказал Борк, разворачивая кормовое орудие в сторону стремительно приближающихся врагов. Наши щиты мерцали от случайных пока попаданий. – А может, и нет.
– Опасность манит настоящих мужчин, – вставил я, а потом нашёл руку Тайры, и наши пальцы сплелись. – Ну и женщин, конечно, тоже. Всех, кто готов променять домашний уют и бабушкины пирожки на любые невзгоды… В общем… ну в общем, вот так вот.
Да уж, оратор из меня, прямо скажем, так себе…
– Заявляю официально, что мне было очень приятно считать вас друзьями, – сказала Моканна, и голос этой стальной женщины всё-таки дрогнул. – Да хранит вас Богиня по ту сторону Черты.
– Данкегон, – серьезно кивнул Борк.
Фемократки и их враги сошлись в бою двумя почти идеальными линиями и не желали нарушать строй. Это было нам только на руку. Меньше шансов зацепить своих. Теперь по нам стреляли куда более прицельно, но щиты пока держались. Впрочем, стоит хотя бы одному из этих бронированных чудовищ угостить наш корабль залпом главного калибра, и всё сразу же закончится. Но пока этого ещё не случилось, и мы продолжали надеяться на лучшее.
"Преска" зашла на предателей сверху, зависла над ними в каких-нибудь десятках километров, чтобы точно не промахнуться, и сделала всего один выстрел. Едва ли кто-то на кораблях противника обратил на это внимание. А зря. Ведь мы сейчас использовали реликт древнейших времен. Один из доставшихся нам образцов военных технологий ан-шеолад, пролежавших тысячи лет в пещере Матара. Пустотный снаряд. Мы могли только примерно представлять мощь этого оружия и действительно рисковали всем, используя его.
И риск оправдался.
Там, где только что был линкор противника, не стало вдруг ничего. То есть, вообще ничего. Корабль будто просто исчез. А вместе с ним исчезли куда-то несколько зордских фрегатов, корма второго линкора и больше половины хакконского крейсера. Мы не увидели взрыва, не ощутили ударной волны, и только всполохи странных энергий долго ещё плясали на месте исчезнувших судов.
– Кажется, адмирал, Богиня нас еще подождёт, – сказал я, пока Борк, закладывая вираж за виражом, торопливо отдалялся от поля боя.
– Видимо, да, – кивнула Моканна и нервно рассмеялась.
***
К Северному полушарию Земли мы подлетели ночью. Радары не фиксировали поблизости ни одного другого судна (ну, кроме МКС и искусственных спутников планеты, конечно), и осудить нас за вмешательство в жизнь раннекосмической цивилизации было просто некому. Оставив "Прескалисту" на обратной стороне Луны и включив маскировочное голополе на шлюпке, мы все втроём спустились вниз.
У меня замерло сердце, когда, выбравшись наружу и сняв маску, я вдохнул такой родной и знакомый земной воздух. Пахло гарью и навозом, сеном и влажной от росы землёй. Шлюпка стояла на поросшем травами пустыре, и я, чёрт побери, даже в темноте отчетливо различал крышу своего дачного домика. Без малого год назад я отправился отсюда в космическое путешествие. И вот теперь, преодолев бессчётное количество километров, побывав на чужих мирах, повидав чудеса Вселенной я снова здесь. На Земле. Дома.