Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: у истоков Союза
– Благодарим, – поклонился Джаэль и двинулся дальше.
– Ралата’Шерам, – поклонился в ответ Первый наследник.
Путь обоих пролегал в широкий коридор с грубо построенными стенами. Массивные жаровни по бокам тускло освещали плитку под ногами. Взгляд вправо, и парень увидел проход в комнату, где пол выложен из чёрного и белого мрамора, с арочного свода свисает люстра, а перед медитирующими культистами статуя, очертания которой он не разглядел. И ему и Элии всё кажется странным и безумно сюрреалистичным, каждый шорох и перешёпот вызывают дрожь. Полутёмные комнаты и всюду виднеющиеся стеллажи с книгами навеивают перепутанность фанатичность со знанием, которые присущи ралаимам.
– Рассвет настанет, – поприветствовал перед узковатой лестницей, уходящей вниз, в самую темень, рослый ралаим, с двуручным мечом на плече.
– Эм, – замешкался Джаэль и сказал первое, что пришло в голову. – Мы по официальному делу. Первый наследник нас пропустил, – далее он сунул бумажку
Изменения, несомые временем коснулись и Ралаты, в чём убедились Джаэль и Элия. Они наслышаны из городских легенд о таинственной фигуре этого «Отца», о том, что его практически никто не видел, и о том, что попасть к нему могут только самые ревнивые члены Ралаты. А теперь… участие в Союзе, и кое-какие связи с внешним миром заставили его стать ближе к свету поверхностного мира.
– Проходите, – бесстрастно, в манере ралаимов, произнёс воин и отступил в сторону.
Быстро спустившись, они прошли в комнату, буквально утопающую в оттенках ночи и покровах мрака. Кажется, что это не тьма от света отступает, а сам свет сдавливается тьмой. Джаэль разглядел огромный стол, задвижки и стеллажи с фолиантами, о содержании которых он мог только гадать. Алхимические столы и подложки для экспериментов, механизмы фазмалиста и несколько сундуков с барахлом, над которыми нависали стенды – всё это загромождает места у стен.
– Почему они так любят темноту?
– Потому, что это позволяет сосредоточится на главном, отогнать лишнее и очистить разум, – донёсся слабый голос от среднего роста фигуры, облачённой в шикарную мантию, украшенную витиеватыми узорами.
Некто выступил из полусумрака и первое, что бросилось на вид, так это его маска в виде бледно-мертвенного перекошенного лица, где глазницы – выжженные ямы бездонности, а рот передёрнут в устрашающей ухмылке. Чуть оттянутый капюшон у висков выказывал что перед ними некто из рода аэтерна. Идёт он медленно и плавно, будто плывёт, но в каждом движении чувствуется сила. Джаэль мог бы подумать, что слишком опрометчиво встречать главе государства гостей вот-так вот просто, но он слишком поздно заметил движение по углам и блеск глаз, с очертаниями острой убийственной стали.
– Я – Густав, Отец Ралаты и «старец подгоры», – представился и филигранно указал в сторону стула. – Присаживайтесь, пожалуйста. У нас не принято стоя общаться.
Джаэль и Элия нашли небольшие деревянные стульчики, с резными спинками и быстро их заняли. Взгляд касался массивного круглого стола, смастеренного из чёрного мрамора с орнаментом и гравировкой фраз из раласы. На нём разбросано множество раскрытых книг, свитков, мензурок, перемежаясь в единой куче с перьями, алхимическими травами. Быстро переведя взгляд на приближающегося Отца, они стали посматривать на его ужасающего вида маску.
– Что же вам потребовалось от меня? – присаживаясь напротив, спросил Отец.
– Первый наследник сказал, что вы можете нам ответить на вопрос о эмиссарах с севера, – начал Джаэль. – Нам нужно знать откуда он, какую фракцию или культ он представляет и как с ними связаться?
– А как же прославленная разведка Эндеральского Союза? – вкрадчиво спросил Отец.
– Их отчёты касаются только армий в Шепчущем лесу, и того, что арпы, предатели и нежить сбились в какую-то шайку и собираются создать что-то вроде новой страны.
– А почему вы решили, что это не суть одно? Неужто ваше открытое око ослабло, символы, говорящие о единстве вы не смогли прочесть, и всё неверно истолковали?
– Страна мятежников и культ? Там в отчётах ещё говорится о записках предателей. В них же упоминается некий Орден ночи. Он тоже связан со всем этим?
– Скажите, дети солнца, почему я должен вам помочь? – прозвучал вопрос, которого следовало бы ожидать и от банальности сего Элия едва не закатила глаза. – Ралата свободна в выборе партнёров.
– Неужто…, – было хотел Джаэль напомнить о долге стране и договоре, как инициативу перехватила девушка:
– Потому что Отец Ралаты, который борется со страстями и пороками, который стремится принести веру в светлое, не даст победить расползающемуся злу.
– Но они считают себя стороной добра, хоть и нарекаются хаосоносцами. Они считают, что своими деяниями спасают мир от большего зла. Вы же слышали древнюю кирийскую поговорку – «между двух зол выбирают меньшее».
– Скажите, зачем нам выбирать зло, если есть свет и добро? – продолжила бодро говорить Элия. – Да, пускай они считают, что с ними правда, пускай они думают, что хаосом как-то спасут мир, но разве от этого они становятся правыми? Почему вдруг они решили, что за ними последнее слово? – Элия убрала прядь волос и посмотрела на Отца взглядом крепким и уверенным. – Господин Густав, если они победят, то представьте, что станет с миром? С обычными людьми и аэтерна. Они должны утонуть в пороках?
– А что, если путь хаоса – это единственный путь противостоять «высшим»? – всё также хладно молвит Отец. – Вы не думали, что если стать единым с тьмой, она не тронет тебя? Погрузившись на дно тьмы, стать для ней невидимым? Это ли не победа?
– Потому что она нас не отпустит, – вспомнила проповеди священника Единого Элия, когда он приходил к ним Орден уверять в истинности своей веры. – Такова суть зла, суть всего противного свету. Оно не стремиться создавать, а извращает то, что есть. Оно не умеет создавать, а только разрушать. «Высших» не перехитрить, они всё равно пожрут этот мир, если не просиять тьму в душах светом истины.
– Отец, прошу вас, – подхватил Джаэль, – без вашей помощи, Эндерал не сможет выстоять в этой войне. Эндеральский Союз может и сокрушит Железное Королевство, но он не сможет победить культ, для которого скрытность и безвестность – вторые имена.
– Вот ирония, – Джаэлю показалось, что за кривым ртом промелькнула улыбка. – Жизнь страны зависит от тех, от кого она отвернулась некогда.
Напряжённое молчание повисло между сторонами. Если он откажет? Мысли кружили голову обоим, они не давали покоя. Ралата скажет «нет» и тогда Эндерал обречён охотится за чёрной кошкой в комнате, куда не проникает свет. И опять продолжится борьба, которой несчётные года, вновь будет литься кровь, вновь погибнут невинные в безумной войне между малым злом и большим. И вот сквозь рот маски звучит холодная речь, которая внесла ясность:
– Но слышал и поговорку от одного седоволосого неримского странника, наёмного охотника за монстрами с двумя мечами – «если мне придётся выбирать между меньшим и большим злом, я предпочту не выбирать вовсе».
– Это значит…
– Это значит то, что я расскажу вам то, что знаю сам, – перебил Элию Отец. – И то, что вычитал из древних книг.
– Вы расскажете о тех, кто придерживается путей хаоса? – спросил Джаэль. – О тех, кто стоит во главе всего?
– Не только… что вы знаете о секте Весов?
– Не так много. Только то, что они стоят за мясником из Арка и «ночью слепых дочерей». Но вы говорите так, как будто они игрушки в чьих-то руках.
– Я вам скажу так – все они связаны. Либра, Весы, это аккуратный инструмент точечного характера. Железное Королевство со своим Орденом ночи есть молот, который обрушится на страны Союза.
– Вы говорите так, как будто есть что-то третье. Я не могу понять… как Весы могут быть связаны с третьей стороной? Я слышал, что они служат лишь себе.
– Да. За ними обоими есть единая воля. Только Весы инструмент более древний, более сильный и ценный, – Отец поднял книгу, лежащую под рукой и распахнул её, тут же найдя нужное и стал монотонно читать. – «Слово хрониста и исследователя Эндеральского о культах тайных от года семитысячного. Без сомнений, если говорить о наиболее тайных и ужасающих культах, то первое о чём мы вспомним, будет Либра, известная ещё как Весы. Их происхождение покрыто тайной, однако первые упоминания о деятельности некой секте убийц в железных масках относятся ещё ко времени освоения Эндерала и постройки первых городов. В «Книге первых правителей Сердцеземья» и «Хрониках лесных друидов Мальфаса» описывается, что после побега сторонников Килры, через двести лет был совершён первый налёт «ассасинов с железными лицами на экспедицию Святого ордена». Как потом стало установлено, те убийцы расправились с теми, кто пытался попасть в руины, известные сейчас как Старый Дотульград», – Отец закрыл книгу и среди куч бумаг нашёл какой свиток, который развернул и огласил содержимое. – «Очерк краткий последователей Килры, предателей первых вассалов, составленный первым секретарём Святого ордена. Я был там, когда они восстали, со многими имел общение, и знавал лично их. Все мы до богов из плоти – Рождённых светом, ходили по путям огня, воды и хаоса. Но пришли светорождённые, собрали остатки нас воедино, и упразднили всякие различия. Килра же, чёрный магистр хаоса, желал иного пути, чем предлагали наши боги, но согласился им служить из страха. В Рождённых светом он видел угрозу, тиранию солнца, а посему после недолгого и ложного служения восстал вместе сторонниками, что раньше ходили с ним по путям чёрным. Они возжелали стать первыми и единственными из равных, поставить себя против Рождённых светом и воевать с хаосом силами хаоса. В итоге Килра был пленён и казнён, но десять сбежали и дали предостережение гнева – «и придут из чреды служителей ваших те, кто станут нашими соратниками и послужат нам. И наденут маски железа в знак отречения от вас». Без сомнения, эти предатели уже мертвы, и их история отличный пример, как поступать не следует», – Отец швырнул свиток и Джаэль увидел строки на древнеинальском.
– Интересная вырисовывается история, – стал рассуждать. – Наш враг – древняя организация, которая считает, что огнём можно погасить огонь. Как там его звали, первого последователя?
– Килра, – ответил Густав. – Он хоть и присоединился к Ордену, но придерживался того, что и его предки. Пути огня и воды встали под стяги нового единого ордена. Но его сердце принадлежало хаосу. Он умер, но его сторонники продолжили путь вечной войны и для этого изначально создали Либру. Несчастные глупцы.
– Я чувствую пренебрежение, – аккуратно произнесла Элия.
– Они забывают, что они всего лишь путь. Такой же как огонь и вода. Из-за испорченности они возомнили себя единственно верным путём, но забыли о гармонии друг друга.
– Десять сторонников Килры, которые до сих пор ведут свою игру, – Джаэль вновь бросил взгляд на свиток. – И как же им удавалось жить столько лет? Прошли тысячелетия, а они до сих пор живы. Или же их меняют наследники?
– Сие нам неведомо, – пожал плечами Густав. – Знаю из переписок с Либрой лишь то, что после их изгнания и уничтожения Килры, гнев хаоса стал ещё сильнее, наполнив ту десятку необычайными способностями. Они ведут древнюю борьбу с «высшими» и за её время пролилось много крови.
– Хаос, а что это такое? – поинтересовалась девушка, коснувшись взглядом Джаэля. – Они поклоняются ему и следуют его пути, как будто это какой-то бог.
– Он такая же стихия, что и огонь с водой. Только стихия эмоций, тёмных желаний, жестокости и всего, что мы ассоциируем со злом и тьмой.
– А откуда они знают про «высших»?
– Это вам смогут рассказать только они.
– Почему вы не согласились на их предложение? – вопросила Элия.
– Потому что это не наша цель. К тому же, единение с хаосом, с его путями, предполагает и впадение во всевозможные пороки и страсти, стать ими, чтобы им противостоять, – погладив мензурку, ответил Отец.
– Не совпали целями?
– Да, – прошептал Густав. – Отец, стоявший ранее до меня, желал отделить свою душу от тела и обрести бессмертие сейчас. Мы верим, что там, в древнем храме неведанной цивилизации, ему удалось это сделать. Комната картин стала апофеозом его жизни, её кульминацией и смыслом.
– Хорошо, – стал размышлять Джаэль и осторожно посматривать на ралаимов в тенях. – У нас есть два пути, чтобы выйти на сторонников Килры и покончить со всем этим. Это добраться до иерархов новоявленного Железного королевства или же действовать через Либру, – парень взглянул на Отца. – Я и не знаю, что хуже.
– С Железным королевством столкнётся Союз, – прохладно обозначил Густав и указал на карту. – Я слышал, что Союз направляет легион в Шепчущий лес, на юге Златолесья кочевникам приказано усилить оборону, а Ост-Эндеральская компания заявила свои права на Тальгаард, как на будущий центр промышленности.
– События начинают развиваться довольно скверно, – расстроилась девушка.
Джаэль выдохнул. Перед ним стоит единственный шанс добраться до древних предателей, возомнивших себя спасителями мира. Учитывая, что вот-вот разгорится пламя новой войны и его дочь может оказаться в гуще «пожара», то от скорость выполнения задачи зависит жизнь самого дорогого человека. Отцовское сердце вновь взвыло, так и просит в Дюнное.
– Вы можете сказать, как нам можно добраться до Либры? – едва подавленно спрашивает Джаэль. – Или хотя бы с их представителем?
– Единственный, кто сейчас знает о положении агента Весов, это… Тараэль, наш бывший брат, – и предвосхищая следующий вопрос, Густав зловеще молвит. – Если вы поспешите, может и успеете нас суд. Поговорите с ним до то того, как его приговорят к смерти, – Отец плавно махнул рукой. – А теперь вам пора, я вам сказал, всё, что знал сам. Меня ждёт встреча с представителями Компании. Их алчность стремится и в Подгород, где они желают разместить новые рудники и подчерпнуть новых людей. А теперь ступайте. Ралата’Шерам.
Пока двое в подземельях Подгорода вышли к ещё одной ниточке, наверху, в блеске солнца и славы, один тоже открывает истинную картину происходящего в Эндерале. Он стоит перед вытянутым и окрашенным в приятную белизну строением, увенчанным блещущим серебром конусообразным куполом. Позади него простирается море цветов и изумительных кустарников, сквозь которые прорезаются мощёные дорожки.
– Тебе придётся договорится с Штеппфаном Даль’Киром, чтобы он выдал последнюю информацию, – произнёс седоволосый мужчина, облачённый в цвет снега хитон, перебирая чётки. – Благослови Создатель, чтобы он нам рассказал о том, что знает разведка Республики. Очень важно знать, где обитают колеблющиеся, чтобы словом и делом обратить сердца их к свету.
– Отче Нафааиле, – с почтением обратился лысый мужчина, на котором колышется чёрный стихарь, подпоясанный скромным плетённым ремнём. – Мы можем что-то от себя сказать?
– Инквизиторы шли там. Их уберёг Единый и они нам принесли вести чёрные – зло собирается под стенами Фогвилля, огромная армия арпов и нежити стоит на севере Сердцеземья, – голос Нафааила стал глубже. – Нужно молиться, чтобы не случилось большой войны. С Неримом уже насражались и горя черпнули… надеюсь, что Единый исцелит раны многих – у кого дети, у кого родители были убиты. Да сам потерял… двух сыновей.
– Отче, – отвлёкся Сигизмунд и воззрел направо, где высится храм, перестроенной из прежнего… мужчина был удивлён от того, как бывшая церковь Мальфаса стала одним из оплотов веры в Единого. – Я слышал, что Исаил, советуясь с Кардосами18, решил разделить инквизицию?
– Ты прав. Инквизиция теперь – два суть одно. Будут те, кто займутся культами и еретиками, и будут те, кто станут противостоять духам злобы.
– Хорошо, что так, – инквизитор поклонился перед проходящими в ало-золотой одежде аристократами, а прильнувшие к Нафааилу они, получили благословение. – Скажите, зачем Кругу Кардосов отчёт?
– Нам нужно нести свет веры и надежды, любви и просвещения туда, где торжествует тьма, – вдохновлённо заговорил мужчина. – Отчёт разведки Республики о состоянии веры поможет нам узнать, куда направить проповедников и мессионеров, – священник наклонился к цветку, примятого другим растением и аккуратно расплетя, продолжил. – Смотри, сын, что творится в мире и какое наследие нам оставил Святой орден. Ты не представляешь, как он испортил народ жестокостью, фанатизмом и лицемерием, сделав его слугой этих качеств и всё под личиной света. И к чему это привело? Сам понимаешь, – Нафааил вынул пару кусков обычного хлеба и протянул их голубям у скамьи и те пернатой ватагой взметнули и упали возле него, припав к крошкам. – И теперь с этим придётся справляться. Если мы не хотим допустить гибели, то нам придётся хорошо поработать с людскими душами.
– Святой орден постановлял месть за отступничество, – продолжал мыслить Сигизмунд. – Он видел в любви слабость, а силу в непререкаемой вере и насаживал железное послушание… на грани жестокости.
– А Он говорил иначе, – твёрдо произнёс священник и потёр корешок книги, чуть выступающей из кармана. – Как говорится в Писании – «Не говори: «как он поступил со мною, так и я поступлю с ним, воздам человеку по делам его». И ещё – «Как в воде лицо к лицу, так и сердце человека к человеку».
– Святой орден, после открытия архивов будет опираться на древность своей истории, – воззрев на небо зарассуждал Сигизмунд. – Они попытаются оперировать историей – что мол так заповедовано их далёкими предками.
– Меня не волнует их история, а только наше. Наше Писание есть повествование о грехопадении, созданной в нашу эпоху общине завета и её общении с Единым. Зачем вписывать разные чёрные культы и ордена? Нам нужно знать, как Единый вёл свой народ в древнюю эпоху, как избрал им Азатарона в вожди через которого говорил и как он пал, – голос Нафааила стал мягче. – Пойми, мы же учим народ по нашей книге и слову Его, и только она правдива.
– Если она правдива, в чём я не сомневаюсь, то нужно отправиться на запад Нерима в поисках Храма Озор’Олмона и его священных реликвий. Меча «Азира», кинжала «Ахараша», Алтаря света и прочих.
– Ах, Этер-Матар, благословенная земля избранного народа. Но ты ведь должен помнить, что прежде Храма была «Пала завета», которую построил Бен-Азраим по воле Его, чтобы Творец мог пребывать со своим народом. А потом последовало завивание Этер-Матара, в ходе которого были покорены жестокие народы, практиковавшие кровавые жертвоприношения, беспорядочный блуд, мужеложство, любили золото больше денег и собственных детей.
– О чём вы хотите сказать?
– О том, что не оружием и великими реликвиями были покорены те народы Единому, а проповедью, словом, делами и делом великих Пророков. Когда умер Бен-Азраим, начался период правления тех, на кого падал перст Божий. Они судили народ избранный, решали дела его и вели армии на войну, обращаясь к Творцу, чтобы он помог и принести свет дикарям той земли. И они, с Его помощью, справились с непосильной миссией обратить сердца жестокие к свету. И тогда зажил народ Его хорошо, покорив все иные племена окрестные.
– Отче, я не могу понять помысел Его о звёздниках, – приметив низкорослого коренастого парня, в голубом камзоле с острыми ушами.
– Как говорит «Книга бытийности» – «и есть народ в поднебесье живущий, и сошёл он с неба материи, чтобы поразить Азатарона-предателя, дабы спасти народа от безумия его. Не до конца развращённые, не вкусившие того греха, они избежали действия закона проклятия. Творец их миловал до поры для дел Ему нужных», – священник ласково посмотрел на мимо проходящего звёздника. – Оставь Ему помыслы о народах. Нам он дал знать лишь малую часть.
Сигизмунд принял речь учителя. Слишком много тайного и неясного, слишком много того чему только предстоит открыться, не стоит пытаться постичь сущность явлений и вещей, которые слишком тяжелы для хрупкого смертного существа. И ещё не известно, какую роль зввёздники сыграли или сыграют в истории Вина.
– Отче, я слышал, что скоро будет судим полу-аэтерна Тараэль, – тихо заговорил Сигизмунд. – Проблема в том, что он много знает о тёмной долине и Шепчущем лесу. Точнее о том, какой враг там может собираться.
– От кого?
– От одной его подруги. Мы столкнулись на площади, где она с какой-то аэтерной общалась по этому поводу. Я спросил, откуда у них столько информации. Вот и разговорились.
– Тогда, если Церковь хочет преуспеть в деле спасения Эндерала, нам нужно спасти того паренька, – Нафааил коснулся плеча Сигизмунда. – Сын мой, поговори со Штеппфаном ещё и о нём. Уговори его не быть суровым.
– Хорошо, отче.
После недолгого молчания, Нафаил осторожно задаёт вопрос:
– Ты вспоминаешь о них? О Селене, Антире и Милионе?
– Каждый день, – Сигизмунд слабо улыбнулся. – Они были бы рады видеть этот день. Особенно Селена… О, Творец, как же она любила ходить на рынок. Мы там и познакомились…
– Мне жаль, что так случилось. Ты прочитал то, последнее письмо?
– Нет, – скорбно ответил мужчина. – Слишком тяжело.
– Крепись, Сигизмунд. И да упокоит их Творец до дня последнего суда.
