Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: у истоков Союза
– А что же сказали люди?
– Посмотрите на людей. Разве они испытывают сильную нужду возвращения к старому? Политика Велисария, его деятельность ещё при Арантеале высвободили колоссальные возможности нашей страны, которые мы реализуем сейчас.
– А как же Железное Королевство? – вмешалась Элия. – Разве они не те самые последователи истинного Эндерала?
– Они – жалкие глупцы, продавшие души хаосу, злу. Они пытаются возродить старый Эндерал, но в его тёмном, самом отвратительном и жутком обличье, – ответил Карсаэль, сделав шаг назад и посмотрев на журчащую воду фонтана. – Знаете, всё это напоминает то, что было в Арктвенде несколько десятилетий назад.
– Вы были в Арктвенде, когда он пал?
В глазах аэтерна промелькнула чуть заметная хандра, лицо немножко побледнело, а голосе воцарилась дрожь, будто бы пред ним восстали призраки страшного прошлого:
– Да. Я был юнцом, искателем приключений с Мьяр Араната и видел, как погибал континент… с ним случилось практически тоже самое, что и с Эндералом. Всё захлестнула нечисть, враг лютовал повсюду, – голос стал более горестнее. – Король Тирматраля противостоял полчищам чёрной армии, который вёл падший архисерафим Аркт. Тот пытался обратить Тирматраль в свои владения, завоевать его и насадить свой порядок подобно тому, как это делает король со своим проклятым королевством… заливая всё кровью. Всюду кипели десятки битв, неисчислимое множество народу полегло. Вы думаете легко забыть выпотрошенные трупы на дорогах и сожжённые селения? Весь континент охватило безумие, и я никогда не забуду тот ужас, который устроил Аркт.
– Интересно, чтобы сказал Вилдас. Он ведь перечитал много книг о войне в Арктвенде.
– Кстати, о вашем друге. Он согласился участвовать в восточной компании.
– Что!? – выкрикнул Джаэль с такой силой, что девочка вспрыгнула.
– Он примет участие в битве за Талгард в составе первой штурмовой бригады Ост-Эндеральской торговой компании. Это его воля… мы виделись ранее, и он согласился на это и даже подмахнул бумажку.
– Не может быть… что с ним случилось?
– Не знаю, – Карасаэль шагнул в сторону. – Мне всё равно, меня ждут другие дела. Если хотите, можете его найти в местном доме закона. Меня ждут дела.
Джаэль продрог, ноги словно вата, руки охватил тремор. Его друг, который с ним разделил трудности пути, горе утраты и счастье обретения, собрался сунуть голову в пламя огня войны,
– Эли, – подтолкнул он к ней Оливи.
– Да… иди.
Он побежал. На трясущихся ногах он несётся практически через весь город к месту, где сидят судьи дюннийского народа, где вторая религия – закон, право, а второе священное писание – судебник тысячи решений. Вскоре он оказался у двухэтажного бежевого здания, украшенного витиеватыми узорами и барельефами, охраняемый воинами в кольчугах, сторожащих роскошные створчатые врата.
– Вилдас! – ворвался Джаэль в «дом» и тут же нашёл знакомое до боли лицо… лысоватый мужчина с тёмной бородкой в бежевой рясе. – Ты что задумал!? Ты совсем с ума сошёл, лезть в эту мясорубку?! Ишь, понесло его в штурмовую бригаду, ты совсем умом тронулся!
Вилдас молчит, в немом созерцании, наблюдая за драмой, застыли и судьи в тёмных рясах, и воины, и множественные писари.
– Друг мой, – схватил он того за плечо и разразился вопросами с привкусом отчаяния. – Что тебя туда понесло? Чего тебе не хватает? Мы же всё сделали?! Нашли Оливию, выполнили долг. Что ещё тебе нужно!
Но ответом становится таинственное молчание. Бывший проповедник оборачивается и берёт со стола короткий меч. Рукоять, сделанная из тиса и украшенная резьбой, клинок, выкованный из чёрной стали, и сияющий вытравленной надписью. Он возложил его в ножны, которые крепко прикреплены к ремню. Бывший клирик подпоясался им и взял со стола посох, сделанный из дуба и имеющий плетение в навершии, которое заключает в себя белый кристалл.
– Вилдас, остановись, прошу тебя. Чего тебе не хватает? Смысла жизни? Твоя вера оказалась ложной? Да плюнь ты на это! Ещё успеешь найти то что ищешь! Вилдас, не глупи, только всё стало налаживаться!
Мужчина снова сохраняет молчание. Маг со стола, где ему выдали оружие, берёт и пару колец, усиливающих искусство обращения с тонкими энергиями. Здесь мужчина получил то, о чём запрашивала Компания, чтобы он встал в ряды Бригады. Дом правосудия рад за дополнительную плату стать и пунктом материального обеспечения для добровольцев, готовых за монеты кинуться в гущу битв во имя интересов Ост-Эндеральской.
– Вилдас, друг мой, ответь хоть что-нибудь!
Вилдас чуть улыбнулся. Он мягко положил ладонь на плечо и тепло сказал:
– Джаэль, иди с миром к дочери, к Элии. Я собираюсь в Тальгаард, чтобы исполнить последнее предназначение. Там решится судьба этого мира, там решится всё. А ты… отдыхай с Элией, наслаждайся отцовством… ты это заслужил… твоё путешествие окончено.
Вилдас отвернулся. Он не хочет видеть скорби на лице Джаэля, не желает зреть слёз друга. Чародей посмотрел на руки, которые посвящали его ребёнка, жену и его самого в обряды часовни Мальфаса, которые обнимали Оливию, когда отец со стражей пропал в лесу в погоне за мятежниками. Прошлое… память – это ноет колкой болью в сердце, но иного пути нет.
«Такова судьба, таков путь», – подумал Вилдас, вспомнив о том, как он встретился с вербовщиками Компании, как припомнил о благом клинке и почувствовал глубоко в душе, что теперь его цель, смысл существования – его обретение. Армия Компании лишь предлог, чтобы попасть в Талгард, а также сопровождение из храбрых мужей, которые сопроводят его в самую гущу битвы. Он готов… готов к встрече с ордами Железного Королевства, готов скрестить меч с топорами солнцерождённых44, готов противопоставить чёрному колдовству племенных шаманов светлую магию. Он готов отправится исполнить наказанное существом в пирийских руинах и рад стать вершителем судьбы.
Глава 18. Тальгаард – меч судьбы
Морской бой
Спустя две недели.
Спрятавшись в тёплую мантию, едва ли не засыпая от корабельной качки, между бочек приютился мужчина, который с осторожностью вникает в происходящее на палубе. Солдаты в красно-белых камзолах бегают туда-сюда, перетаскивая оружие, воители из «отряда обречённых» с опаской посматривают на изменчивую линию горизонта, матросы снуют всюду, помогая мичманам и боцману в управлении посудиной. Он же, пожилой человек, будто бы отстранился от суеты происходящего, предбоевые суматохи его не волнуют, его разум погружён в самосозерцание. Несмотря на то, что он наёмник, завербованный в Дюнном, его цель куда более возвышеннее, но и безрассуднее. Он, в одиночку решил добыть святой клинок, окружённый воинами Компании, которая преследует весьма прозаичные цели.
– Вилдас, крепись. Впереди нас ждёт ад, – шепчет он себе, понимая с кем ему придётся встретиться.
Рассказы о ритуальной жестокости солнцерождённых вызывают тремор в руках, осознание количества врагов неприязнью и страхом вселяется в грудь, даруя холодную тяжесть. Только стоит подумать о том, как дикари вонзят ножи, вытащат органы и будут их есть окровавленными и сырыми в приступе безумия, невольно горло и живот сжимает тошнота. Вилдас вспомнил, что разведка сообщала как минимум о пяти тысячах воинов старого мира… бандиты и солдаты-отступники, наёмники и фанатики – все они тоже готовятся к битве.
Вилдас обратил лицо к небу, где за корабельными сетями увидел небеса, вторящие серой парусине в меланхоличности. На его морщинистый лик пали пара капель начинающегося дождя. Неожиданно уныние захлестнуло дух парня, и он попытался найти теплоту в воспоминаниях.
Вот перед ним предстал ясный день, приятный и светлый. Он – молодой жрец, вышедший из аркской жреческой школы при Святом ордене, только что приехал в Речное и стал помощником старшего в храме Мальфаса. Он прибыл не один… вместе с ним парень, практический юнец, который родом из близлежащей деревеньки зачислился простым рекрутом в ряды местного полка. Они общались так, как будто были давно знакомы – в их речи не было холодной недоверчивости, странная открытость поразила их сердца. На рынке Речного они купили местный взбитень и провели часа два в обсуждении местной торговли, интересах и вере. Тогда Речное ещё было торговым форпостом между золотоносной шахтой замка Златоброд и Арком, что делало местный рынок жемчужиной города, местом, где можно предаться отдыху и развлечению. Всего-то лет пятнадцать тому назад страна хоть и падала в яму беспорядка, но всё ещё держала себя в порядке, и они обсуждали будущее Эндерала, в надежде высказавшись о том, что, когда Верховный магистр вернётся, он сделает этот уголок мира по истине великим.
– Сука! – споткнувшись, выругался парень, опрокинув гладий и кинжал.
Звон металла и ругательства вырвали Вилдаса из воспоминаний. Он увидел молодого полу-аэтерна перед собой, который держится за лысую голову. Паренёк защищён усиленным тонкими черностальными накладками поверх кожаного сплошного жилета из толстой кожи. Руки покрыты рубашкой в цвет рубина, а ноги скрыты за штанами под высокий кожаный сапог.
– Подожди, – поднялся к нему Вилдас и скинул накидку.
Вилдас поднял гладий с расширенный лезвием и узколейзвенный кинжал с загнутой к верху гардой, отчего второе оружие слегка напоминало трезубец. Оружие он поднёс полу-аэтерна, который с недоверием их принял у мужчины, который облачён в чёрную элегантную китель-рясу, поверх которой блестит рифлёный посеребрённый нагрудник.
– Сегодня хороший день, чтобы умереть, не так ли? – с издёвкой, в которой растворена горечь, спросил парень, вешая оружие на пояс. – Во всяком случае мне нет дела. Сдохнуть бы скорее, чтобы всё это, – столь извращённо матюгнулся мужчина, что лицо Вилдаса дёрнулось в неприязни, – закончилось.
– Не с того вы начинаете знакомство.
– Я в отряде «обречённых»! Мне плевать на новые знакомства! Плевать на всё, что произойдёт здесь!
– Назовите хоть своё имя, чтобы я мог помянуть вас в молитвах при отпевании.
– Тараэль Нарис, – прохрипел полу-аэтерна. – Можешь хоть замолиться, мне глубоко, – закончил ярким матом фразу парень.
– Послушайте, Тараэль, не всё же так плохо. Я думаю, у вас есть чем дорожить, ради чего жить. В конце концов, просто помереть от удара топором по башке было бы слишком легко, не находите?
– Ты не знаешь, старик, что я прошёл. Не знаешь… какой ублюдок меня породил.
– Не всем везёт с отцами, – не зная истории Тараэля, сказал бывший проповедник. – Некоторые те ещё выродки.
– В этом ты прав.
Сам же полу-аэтерна, как бы не хотел, всё же пробудил осколки памяти, который так сильно пытался подавить. Старый детский приют в Подгороде, который стал для него домом… друг, который породнился как брат… разлучение с Лето, с приютом за пару монет, которые получила держательница и его куда-то уводят. Болезненное воспоминание стянуло сердце – вот он в вонючей лаборатории, ему больно, словно от него отдирают куски мяса… и вот он умирает, холодный голодный мрак съедает его, а затем он просыпается в новом теле. У него отняли брата, лишили детства и убили, чтобы перенести душу, лишили жизни и Лето. Месть, сладкая до умопомрачения и горькая до скрежета зубов стала целью его жизни, и он решил убить того, кто это сотворил… он ночами мечтал о том, как вонзит меч в сердце главы Ралаты. И вот появляется шанс, прекрасный воин на арене Подгорода, которая могла бы стать отличным помощником в деле возмездия. Но она стала кем-то больше. Девушка-неримка, с аккуратно подстриженным волосом и очами интересной расцветки навсегда останется в его сердце… она прошла с ним тяжёлую дорогу, полную боли и страданий, выпила чашу горя до дна и превратилась из обычного друга в человека, которого он не забудет и после смерти, и ради которого будет сражаться до смерти. Они не смогли тогда победить Отца в древнем храме сгинувшей цивилизации, но девушка смогла спасти его от главного врага… самого себя.
– У вас есть то, что греет душу, – спросил Вилдас и отвлёк Тараэля от грёз памяти. – Вспомяните об этом. В конце концов, что-то до сих пор держит вас в мире живых.
– Вот этот кинжал, – Тараэль показал на трезубчатое оружие, – мне его подарила… одна хорошая знакомая.
– Тогда живите ради неё хотя бы. Разве это плохо? – Вилдас подобрал магический посох.
– Я выжил тогда потому что ей должен был… и сейчас живу, чтобы потом отдать ей долг. Она заплатила за меня Компании, чтобы я попал хотя бы в отряд «обречённых», чтобы не подох, так ей не отплатив по достоинству, – Тараэль погладил короткий меч. – Когда всё кончится, я заплачу ей и покончу с карикатурой на человека. С собой.
– Кто вам про это сказал?
– Штеппфан. Этот идиот-судья мне рассказал о девушке, которая доплатила ему, и он вынес то решение, которое нужно ей, чтобы меня казнили не сразу, а дали ещё подышать смердящим кровью эндеральским воздухом. Он так сказал, я не знаю, как было на самом деле, – полу-аэтерна посмотрел в сторону, где в единой линии плывут ещё корабли Компании; неожиданно он сам поинтересовался. – А как ты оказался тут и зачем?
Он был завербован в «Первую отдельную штурмовую бригаду Порохового утёса», созданную для прорыва линии обороны на берегу и поддержки высадки трёх стрелковых полков и гвардии легиона с серафимами. Они должны вместе с третьей эскадрой потопить флот врага, пробиться сквозь поля смерти на берегу, а затем удерживать плацдарм до тех пор, пока Ост-Эндеральская не закрепиться для продолжения движения вглубь континента. Их поддержат две роты «обречённых», которым за героическую победу дадут свободу.
– Я ищу один артефакт. Пришёл сюда как наёмник на пост штурмового чародея.
– Интересные у тебя цели, старик.
Их разговор мог бы продолжится, но появление мужчины в доспехе легиона, отвлекло обоих. Чуть выше среднего роста парень с глазами цвета нефрита, немного крупноватыми чертами лица, обрамляемым металликом шлема, пестрящим алым гребнем.
– Ну что, вы готовы? – неуверенно, пытаясь подбодрить самого себя, спросил легионер.
– А ты? – взирая в душу фиолетовыми глазами убийцы, спросил Тараэль.
– Вполне, – подавленно ответил парень, потирая рукоять длинного меча, не похожего на спаты легиона.
– Назови своё имя, легионер, – бодро спросил Вилдас.
– Фриджидиэн. А вы видимо Вилдас Аксилег и Тараэль Нарис? – уточнил легионер, достав маленькую бумажку. – Что ж, я рад знакомству… рад… действительно.
– Зачем тебе эта бумага и зачем тебе мы? – Тараэль сложил руки на груди.
– Приказ главного командования. Тридцать избранных легионеров поведут в бой тридцать отделений. Пять стрелков и два воина Компании, двое обречённых и один маг. Мне выпал жребий… возглавить одно из отделений, в котором будете вы.
– Хорошо, – кивнул Вилдас и заметил в очах парня тоску, неописуемую хандру, отравившую сердце. – Я смотру у тебя что-то стряслось? Ты сам в порядке?
– Я должен был жениться, но отправился сюда… но приказ есть приказ. Я лишь искреннее надеюсь, что вернусь к Лишари и Единый меня сбережёт, – с горечью умирающего и уходящего в безвестность, ответил парень и кинул. – Готовьтесь, мы скоро наступаем.
Фриджидиэн так же коснулся хранилищ памяти. Он не забудет тот день… светлый и ясный, как они в Арке ходили по магазинам и подбирали Лишари наряд на свадьбу. Её живой и звонкий, дрожащий от счастья голос, звучал без перебоя, обсуждая всё до чего дотянется мысль. Она, прижавшись к жениху, думала, что их ничто не разлучит, что тепло его тела и души будет с ней. Ведь так могло быть – его на время отправили в отпуск, после он собирался уволиться, чтобы быть с ней, чтобы не трепать её сердце напрасным волнением. Но эскорт легиона, сопровождавший трибуна со свитком разбил их идиллию. Приказ Магистратума легиона был предельно прост в своей требовательности – всех легионеров, что были отправлены в отпуск в кратчайшие сроки вернуть на передовую, снарядить и отправить на талгардский театр боевых действий для помощи в важном наступлении. Сердца Лишари и Фриджидиэна разрывало от боли, души ныли в исступлении и злобе. Обоим хотелось сталью и магией порвать трибуна на месте, ибо он принёс вести, возможность судьбы, где невеста так и останется неокольцованной, вместо свадебного зелёного платья облачится в чёрный траур, а Фриджидиэн примерит деревянный камзол45. Но приказ есть приказ… и война примет его в объятия костяных рук, заставляя его мечтать о бархатной коже Лишари.
– Занять позиции! Командиры взводов, готовьте солдат. Командиры батарей, готовьте орудия и расчёты к бою! Враг впереди! – прозвучал звучный голос старшего офицера и все, кто на палубе стали носиться в военной порядке, больше похожим на беспорядок.
Стрелки брали ручницы и арбалеты, мечники подтягивали панцири и готовили клинки, артиллеристы лениво подкатывали пушки и складывали снаряды, заботливо укрывая порох. Флаги со знаменем Компании гордо реяли над головами народа, флот под стягом синего и красного цвета, ставшего фоном для ястреба, готовился к морскому бою.
Флот же Железного Королевства встречал их всем своим разнообразием, которое удалось собрать. Вилдас на секунду подбежал к карме, чтобы посмотреть на то, с чем им предстоит встретиться. Целая гряда разношёрстных посудин на фоне высоких острых скал стала преградой для кораблей Компании. Неримские галеоны и фрегаты, оставленные первым общеармейским корпусом46, пиратские ладьи и лодки, наёмные кнарры и канонерки, союзные каравеллы и собственные однопалубные широкие неуклюжие суда. Всё это безумное разнообразие объединяло знамя «железной короны» и чёрная воля.
Им противостоят галеры и галеасы, купленные у Республики Арк, галеоны и фрегаты, нанятые у западных моряков, изящные двухпалубные морские крепости, приобретённые в Киле, а также свои линейные корабли и бриги, спущенные на верфях у столицы.
Вилдас встал в своё подразделение, готовясь к атаке. Боевые трубы и сигналы призывали к формированию разрозненного атакующего построения, где пороховое оружие Компании даст больше преимущества. Флот Королевства парирует этот выпад собственным веерным построением, но контр-адмирала это не смущает, и он призывает к бою.
– Интересный клинок, – заметил Вилдас длинный обнажённый меч Фридждиэна, с надписью – «мой меч разрежет тьму, мой свет развеет мрак», сияющий отблеском серебра и ртути.
– Я его купил у одного аркского торговца во время воины. Тот уверял, что его продал один седоволосый неримский странник, отходя от дел охотника на монстров.
– Надеюсь он поможет тебе, – тихо прошептал Тараэль, взяв наизготовку собственный короткий меч.
Бой начался с артиллерийской дуэли. Типичные эндеральские куливрины на носу дали залп, наполнив пространство громом. Пушки намного больше, купленные у неримлян, молчали. Они не приняли участите в эндерало-неримской войне, ибо Коарек побоялся ослабить оборону континентальной береговой охраны, и сейчас они не спешат сказать своё слово. Вилдас подумал, что довольно массивные орудия просто не дотянут до вражеского флота, которому оказалось, чем ответить. Трофейные орудия прозвучали буреносным хоралом и аркская галера сию секунду плюнулась фонтаном щепок, борта её жалобно заскрипели, но она выстояла и дала залп из мортир. Ядра резво взмыли ввысь, чтобы через мгновение упасть на головы королевских войск.
Корабль с Фриджидиэном – стандартный неримский галеон с низко посаженной палубой. Их посудина рвалась вперёд, подавляя вражескую артиллерию, как Железное Королевство нашло чем их неприятно удивить. Зигзагообразные яркие до слепоты молнии ударили по палубе. Они раскидывали экипаж, рассыпались искрами, опасно ложась возле пороха и как будто старались прорезать себе путь внутрь, постоянными ударами в одно и тоже место.
Вилдас отпрыгнул назад, его, чтобы не быть сожжённым высокоразрядным столбом… его нос учуял нотки горелой плоти, аромата жжённой древесины. Недовольно поморщившись, маг осмотрелся. Тараэль тоже отшагнул, пригнувшись. Враг не клинком ему противостоят, но заклятья могущественных флотских чародеев. Тут и там молнии били, выжигая палубу и раскидывая людей в сторону.
Маг поднял посох ввысь и вложив к нему мыслеформулу, взывая ко всем возможностям, как он думал. Он не мастер ментализма, но помнил его основы, помнил, как нужно сделать… знает, что если он это не сделает, то их корабль пойдёт ко дну.
«Лёгкий и прозрачный», – думает Вилдас, вкладывая мысль в магию. – «Крепкий, как стена».
Из посоха вырвалась струя света, которая сию секунду распалась на четыре потока. Они заботливо разлились, возводя над большей частью судна прозрачный ментальный щит. То же самое стало происходит на большинстве кораблей Компании. Несколько ударов молнии пытались его пробить, но всё тщетно – яркие небесные ленты рассыпались искрами о непреодолимую стену света.
– Держаться, собаки! – рычит флотский лейтенант. – Маги! Помогите ему!
Корабль в едином строю идёт вперёд. Тараэль с подозрением наблюдает, как расчёт подкатил большие неримские пушки на простых деревянных лафетах. Они куда более массивнее своих эндеральских сестёр, и стоят больше. Если бы они были в армии Коарека, то Эндерал мог и не увидеть победы.
Уши Нариса внезапно заложило плотным писком, всё вокруг заглохло и он не слышал даже себя. Тараэль продрог, когда прозвучал гром, будто бы предвозвещающий начало апокалипсиса. В едином порыве палубные батареи заработали в полную силу, обрушив на вражеские кнарры тяжёлые ядра. Тараэль не услышал следующего залпа, держась за виски он поднял взгляд и увидел, как пара вражеских посудин отсалютовала щепками, её мачты рухнули, а борт надломился.
Бросив десятки канонерок Королевство попыталось превратить несостоявшийся маневренный бой в мешанину позиционной битвы, чтобы хоть как-то остановить флот Компании. Баллисты и скорпионы на носу дали отчаянный залп по бортам, но снаряды со трезвоном отлетели от щитов… в ответ прозвучали десятки носовых орудий, раскрошивших в щепки малые суда.
– К бою! – приказал лейтенант, обнажая саблю.
Как бы сильна не была работа эндеральской артиллерии, враг, теряя суда, подобрался к ним вплотную. Канонерки приставали к кораблям и перекидывали трапы, вонзая их крючьями в деревянную «плоть».
Фриджидиэн и Тараэль вступили в бой, когда одна из канонерок попыталась выплеснуть свой вопящий, вооружённый кривыми мечами груз. Стрелки дали общий залп – арбалетные болты и дождь свинца смёл первую часть воинов в броне стражи Арка старого образца. Тараэль отбил выпад, блокировал кинжалом меч и молнией сблизился с врагом. Мечом он пронзил брюхо противнику и отпрыгнул, чтобы его вы достали копейные выпады арпов. Фриджидиэн блокировал выпад кривого копья широким овальным щитом, встав плечом к полу-аэтерна. Шквал болтов сверху «смыл» ещё одну волну наступающих в море, давая защитникам преимущество.
Вилдас присоединился бы к битве, но он держит чародейский щит. Только силой шестерых менталистов можно защитить судно от огня артиллерии и неприятельских чар, как показали сражения на море с неримлянами.
Тараэль отвёл кинжалом кривой меч дикаря и вторым ударом вонзил лезвие гладия в шею. Отбросив тело, он встретил ещё одного ревнителя старого порядка в стальном панцире. Его меч лихо рванул к груди Тараэля, но тот увернулся, и обрушил меч на запястье. Фриджидиэн, закрывшись щитом, тараном врезался в толпу ступивших на борт. Острие меча пронзило сердце арпа, рассекло дугой воздух распарывая незащищённое брюхо лёгкого пехотинца.
Ручницы вместе с арбалетами вновь «заговорили». Болты сверкнув сталью усеяли последнюю волну наступающих. Арпы и люди в меховой одежде, разбавленные бывшими стражниками, остались лежать на трапе, часть других сползли в море.
Тараэль бросился к другому боку, где второй трап уже занёсся острозаточенным крюком. Неожиданно всю палубу тряхнуло, корабль повело, и вражеская лодка сгинула в вихре свинцового шторма. Судно, выйдя вперёд, смогло дать бортовой залп так, чтобы свои же корабли не попали под огонь. От канонерки остались только воспоминания в виде шматов тел, разорванного днища и кусков дерева с парусиной.
Корабль, освободившись от канонерок, двинулся вперёд, гордо рассекая водную гладь. Он присоединился к немногим вышедшим из наплыва и ринулся к берегу. Пара линейных кораблей, единственных в своём экземпляре, вместе с галеонами шли на встречу основному флоту противника. Мортиры снова дали залп, судна пытались извернуться и уйти от ядер, отвечая собственным трофейным оружием. Неримские массивные пушки уставились на те корабли, которые отвечали артиллерийским огнём, обнося их тяжёлыми ядрами.
Тараэль собрался, держась за голову. Он впервые слышит, в первый раз видит, как работают пушки… такой грохот, такая сила пред ним развернулась в полной мощи, словно заголосил древний злой бог. Прижав ладонь к виску, он всмотрелся вдаль и в его фиолетовых глазах отразился вражеский лёгкий флот. Галеры и кнарры, более быстроходные и лёгкие чем корабли Компании рванули вперёд, окружая немногих выбравшихся из флотской мешанины.
– Командир! – кричат наблюдатели. – Вражеские корабли повсюду!
– Ждать! – кричит капитан в чёрном камзоле поверх белой рубашки, с широкополой шляпой на голове, скрашенной пышным пером. – Идём тем же курсом!
Фриджидиэн собирался к новому бою. Он отдал команды стрелкам держать оружие наготове, воины встали позади него. Только Тараэль отстранился, с вниманием смотря на то, как вражеские суда подбираются к ним.
– Мы сошлись борт в борт! – доложил наблюдатель.
– Огонь! – прозвучала общая команда, которую так же дали и капитаны на своих кораблях.
Пламя пушек и дым от синхронной работы бортовых батарей скрыли посудины непроницаемой пеленой. Шторм ядер сокрушительной волной обласкал борта меньших кораблей, смешивая осколки дерева с мясом людей и арпов. Боевые маги бросились к краям и объединив силы в духовном порыве огненным дождём облили кнарры и галеры, поджигая их словно сухой хворост.
Но и враг не оставался в долгу. Корабли окружили один из прорвавшихся фрегатов, и флотские чародеи залили его огнём, проредили молниями. Небольшие катапульты и баллисты засыпали его снарядами, разрушая пропалившийся борт. Пушки в отчаянии агонизирующего судна пытались дать залп, но чёрные колдуны направили потоки нечестивой магии в артиллерийские порты и изжарили расчёты. Вскоре, окружённый вихрями ментальной энергии корабль пал, пламя окончательно его сожрало и судно медленно стало уходить под воду.
Тараэль с тенью горечи наблюдал за тем, как ещё один пробившийся бриг был скован четырьмя кнаррами, на него бросили трапы и ринулись на абордаж. Тамошние матросы вряд ли выдержат наплыв огромного количества врагов.
Как бы канонерки не пытались удержат флот Компании, их способностей и сил явно нее хватит, чтобы кое-как подавить наступление. Перебив большинство из мелких судёнышек, галеасы и бриги, вместе с фрегатами и килейскими судами, в неровном порядке подходят к наступающим порядкам королевского флота. В ответ оставшиеся в резерве тяжёлые суда врага стали лениво идти к месту грядущей битвы.
Перестрелка орудий, попытка достать друг друга магией могла длиться долго. Кнарры и галеры, оказавшийся на линии огня палубных батарей линейных кораблей стремительно теряли в численности экипажа, бриги Компании попадали под неистовый абордаж.
– Вперёд! – приказал капитан, указывая на вражеский галеон, чьи паруса украшены огромным символом короны. – Отправим их на дно!
Фриджидиэн приготовился. Они прямым курсом ринулись на флагманский корабль врага и там их ждут лучшие воины талгардского флота. По пути бортовые расчёты отстреливались от наседающих кнарров. Тараэль видел, как кулеврины разнесли нос галеры, большие неримские орудия, запряженные шрапнелью, за один залп превратили в кровавый фарш, размазанный по палубе, воинов противника, пытавшихся взять корабль на абордаж с фронта.
На возвышениях и у края стрелки отстреливали арпов и людей, маги жгли их горячим огнём или морозили струями парализующего хлада. Там, где вражеские колдуны не выставляли эфемерных щитов, пуля или болт находили цель. Воздух стал прогорклый и горький, до тошноты противный и тяжёлый.
– Ты как?! – схватил за плечо шатающегося Тараэля Фриджидиэн, отставив щит. – Всё в порядке?!
– Лучше не бывает, – стерев с лица дождевую воду, смешанную с кровью, выдавил Тараэль. – Она бы оценила…
– Кто!?
– Моя… знакомая… назовём её так.
– Как её зовут хоть!? – пытаясь перекричать звуки битвы, спросил парень.
– Лучше беспокойся о том, чтобы увидеть свою невесту, дитя солнца.
Маги теряли в силах. Это чувствовалось по мере приближения к флагманскому кораблю противника, когда стрелы баллист всё чаще вонзались в борта, когда ядра опасно близко свистели над палубой. Массивный неримский галеон, вырвавшийся вперёд и поведший за собой остальных, подобно полководцу, который в критический момент решился возглавить контратаку.
Вилдас рухнул на палубу, силы кончились, и он не способен более держать щит. Перед глазами всё поплыло… воины, матросы… рукой, скованной лихорадкой, он тянется к кисету, чтобы вынуть пару пробирок, в которых плещется живительная влага – зелья. Прильнув синими губами к голубой жидкости амброзии он жадно её поглощает и падает на спину, уставившись в серое небо, ожидая пока его тело снова напитается силой.
Линейные корабли и галеон, идущие на острие атаки максимально сошлись с вражеским центром и вот-вот они сцепятся с флагманом. Их попытались взять в кольцо с флангов, но слишком поздно Королевство заметило, что Компания развернула свои порядки в более широкий строй… ловушка захлопнулась под адский аккомпанемент орудий.
Фриджидиэн сверкнул мечом, рассекая серое арпье тело. Тараэль возле него отбил короткий меч аркчанина и пронзил того гладием и кинжалом. Вилдас выставил чародейский барьер, защитив их от стрел, и втроём они быстро ступили на палубу вражеского корабля. Трап, который запрокинулся на флагмана оказался безопасен и десятки воинов бригады поспешили на корабль, схлестнувшись в жаркой рукопашной с охраной вражеского флотоводца.
Легионер прикрыл щитом Тараэля от стрел, полу-аэтерна молнией произвёл выпад, полный изящности, вонзая кинжал в кольчугу. Вилдас защитил их от стрел и молниевым кулаком выбил лучников с насиженных мест на мачтах. Фриджидиэн перешёл в атаку скрестив меч с латником с короной с крыльями на груди. Он прикрыл себя щитом и палаш «рыцаря» увяз в нём. Оттолкнув того он попытался его пронзить, но враг резко отошёл и хлёстким ударом разрубил бы парню шею, если бы не Вилдас, молний стеганувший ратника. Сноп молний осыпал Тараэля и тот отреагировал моментально. Скользнув в подпространство, он выпрыгнул за спиной врага и точечным ударом вогнал ему гладий в прорезь между шлемом и латой. Рухнув на палубу он открыл путь для солдат бригады в дальнейший бой.
