Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: у истоков Союза
– Калия Закареш, хранительница Святого Ордена…
– Я вас помню… вы – Сигизмунд Гросс, представитель Инквизиции, – прервала его кириянка. – Вот уж не подумала, что мы снова встретимся.
– Что ж, таковы обстоятельства, продиктованные Его волей.
– Я надеюсь, на этот раз вы не будете тыкать мне каким-либо постановлением Сената или любым другим документом? – сухо спросила Калия, усевшись за стул и начав перебирать бумажки.
– Нет… на этот раз дело куда более деликатное и требующие всего вашего внимания и милосердия.
– Ах, вам инквизиторам, методично втаптывающим наши дела, историю и значимость, вдруг понадобилась помощь? – возмутилась Закареш. – Ради интереса, я конечно, выслушаю тебя.
– Я пришёл просить об услугах… более странных, чем вам может показаться, – инквизитор сделал пару шагов. – Нам нужно, чтобы отказом от своего вы помогли Эндералу.
– Это как?
– Не буду скрывать…
Инквизитор рассказал ей всё… наполнял ум Закареш тем, как судья предложил обмен – информация в обмен на артефакты, как он общался со священником и получил святую миссию. Поведал ей он и том, что Тараэль нужен был и для того, чтобы ухватиться за нить в поиске Весов, ибо его друзья услышали от Отца Ралаты, что отступник-ралаим – последний, кто может указать на таинственную секту сумасшедших убийц. Грозно и утвердительно инквизитор пытался объяснить, что только если Закареш откажется от прав на артефакты в пользу Республики, то судья выдаст им то, что нужно и только благодаря этому удастся спасти множество жизней.
– Ох, – выдохнула напряжённо Калия, услышав всю историю. – Оказывается, вы не такие фанатики, как кажетесь…, – девушка погладила амулет с гербом Святого ордена. – Почему я должна вам помочь? Почему мне бы не поднять ставки? Инквизиция же нас всегда гнала… вы отобрали у нас наши цели, рядом с Храмом солнца вырвали кусок земли и там строите свой конклав, ведёте против нас разбирательства и пытаетесь уличить в ереси. Сигизмунд, вы не обнаглели ли?
– Калия, – тон инквизитора стал более тяжёлым. – Представьте себе, что будет со страной, если сейчас ваши обиды превозмогут долг и милосердие. Коли мы не поймаем Весы, они учинят слишком много бед для простых людей.
– А вы? Почему вы воюете против нас? Почему бы вам просто не остановиться?
Сигизмунд ничего не ответил, лишь продолжил сверлить Калию суровым холодным взглядом.
– Вот именно, вы просто хотите выжить из нас соки, закопать в землю и все почести борцов с тьмой присвоить себе, – Закареш покачала головой. – Не думаю, что даже не знаете, как живут обычные люди, а просто боретесь за их внимание и почтение, господин инквизитор, – с нотками презрения закончила речь Закареш.
Сигизмунд оторопел. Он медленно подошёл к дивану и со скрипом уселся на него. Приложив ладони металлом лат он утёр глаза, выдохнул и понуро заговорил и каждое его слово несло вес и тяжесть свинца:
– О, Творец дай мне сил… я ведь тоже был когда-то обычным человеком. У меня ведь была ферма, была живность и семья, – память о прошлом раскрасила губы инквизитора лёгкой улыбкой. – Мы познакомились в двадцать лет, на ярмарке. Селена очень любила шумные рынки и там я встретил её… подвернувшую ногу. Помог встать, донёс до лазарета и стал навещать… а через два месяца мы сыграли свадьбу.
– А пути? – робко спросила Калия.
– Да. Оба были на пути «изготовителей», так что проблем не было. Мы и встречали вместе праздники, и делили безденежье… сколько раз она меня встречала раненного и почти мёртвого после попыток заработать золота в наёмниках? Я уже и не сосчитаю. А потом… пришло безумие, – голос стал ещё горестнее.
– Так что же стало?
– У меня ведь была жена – Селена, и дети – дочь Антира и синок Милион. Селена умерла от когтей заблудших, а детей сожрало красное безумие. Мои… дети… просто сошли с ума… а потом…
– Сигизмунд, – шершаво произнесла девушка.
– Простите… Селена отправилась в город с подругами. Мы даже не знали, что заблудшие могут ошиваться у Арка. Представьте – кучка нежити у стен города… но они там оказались. Прямо на дороге, – Гросс поднял ладони. – Я до сих пор вижу её кровь на своих руках. Я слишком поздно успел с мужиками. Почти их всех разорвали.
– А дети?
– После смерти Селены они странно себя повели – стали общаться с кем-то невидимым… я думал, это они так переживают утрату матери. Потом в их глазах будто зажегся огонь, и они стали бредить. Слишком поздно я понял, что это болезнь, о которой все шептались, – Сигизмунд поднялся и неуверенной походкой подошёл к окну; подставив лицо ночной прохладе он освежился и завершил рассказ. – Ночью они вышмыгнули из дома и ушли в сторону реки… больше я их не видел.
– Ох-х, – теперь же Калия поумерила пыл и зада единственный вопрос, мучивший её ум. – Зачем?
– Это к тому, что я – один из тех обычных людей. У меня были жена и дети, была ферма, но всё это сгинуло, стало прахом. Нет теперь никого и ничего, – голос стал возвышенное. – Когда пришла Инквизиция, когда сказала, что её миссия – война со злом и никакой политики, мой меч и моя верность теперь принадлежат ей. Я больше не допущу, чтобы от родия мрака, и поборники скверны угрожали обычным людям и аэтерна. Даже если мне придётся встретится лицом к лицу с самим Азатороном, я подниму свой меч против него! – инквизитор отошёл от окна и вновь присел. – Я вам это сказал, чтобы вы знали, что перед вами обычный человек, который защищает обычный народ. Калия, Республика хочет эти доспехи, так отдайте их ей, но спасите страну от бед. Да их ведёт банальная жадность и алчность, но, если сейчас ваша гордость превозможет милосердие, сотни жителей попадут под удар.
– Что ж, – Закареш внутренне согласилась, что ему нужно помочь, что нельзя просто так ставить амбиции и историю Ордена выше жизней сотен и тысяч подданных Союза, но всё же в её сердце до сих пор играет противоборство между долгом перед хранителями и желанием спасти. – Весы… я не могу вспомнить о них что-либо.
– Судя по всему «Весы» – это культ, насажденный многие и многие века назад. В книгах про мясника говорится, что они следовали за каким-то огнём, который «вдохновлял» их. Мы считаем, что это метафорическое выражение… которое может выражать учителей или нечто более могущественного.
– И как же… Первосвященник с Понтификом не запрещают вам читать такие ужасные книги?
– Поначалу мы их сжигали. И только потом поняли, что в них может содержаться полезная информация.
– Хорошо, – фыркнула Закареш. – Если эти артефакты так сильно нужны, если они помогут добрым жителям Эндерала, то берите их.
– А как же Совет?
– Они меня приглашали на заседание. Вот и появится причина туда прийти, – Закареш ухмыльнулась. – И передайте Штеппфану, чтобы он зашёл ко мне. Думаю, я смогу неприятно удивить его… Республика заплатит за торговые места здесь.
Глава 10. Древнейший враг
Спустя неделю. Арк.
Полуденное солнце ярко освещает черепичные крыши домов, улочки и площади столичного града. По брусчатке к центру стекается неисчислимое количество народа, наполняя шумом и гамом городские кварталы, соборы и церкви трезвонят в колокола, разнося торжественный звон по всему Арку. Во истину в городе праздник, который отчётливо перемежается со скорбью и печалью.
Среди людей и аэтерна, к главной площади идёт и Джаэль, нацепивший вместо доспеха одежду… которую ему подарили хранители из Пути воды, встреченные в городе. Это мягкая рубашка с жилеткой сапфирового-синего цвета, с такой палитрой штанами и белыми короткими сапогами; полотно ткани украшено светлой символикой стихии воды. Само ношение этого одеяния дарит Джаэлю ощущение лёгкости и умиротворения. Как только с него были сброшены доспехи, посвящённые огню, стремительность и пористость отошли на второй план.
Парень глазами ищет, рыскает в поисках знакомого лица. Тут и там он видит горожан в цивильной опрятной одежде, каждый держит цветы цвета жемчуга. Они станут символами сокрушения и скорби по уходящим.
– Эли, – радостно произнёс парень, зацепив взглядом рыжий волос и отточенные черты лица; девушка обернулась и взгляд сапфировых глаз тронул душу.
– Джа, – столь же весело она встретила его, – я тебя уже час ищу. Мы же договорились встретиться на рынке. Ты где пропадал?
– Я только выбрался из Подгорода. Наводка Тараэля оказалась пустой… в жилище Найчлака ничего ценного не нашлось. Мы упустили последнюю зацепку.
– Ещё не всё потерянно, – цепляется Элия. – Он же говорил, что там может ничего не оказаться. И в этом случае наш путь лежит в Шепчущий лес, где мы сможем попытаться найти ответы.
– Да ладно, – махнул парень, – если у нас ничего не выйдет, и мы не выполним задание, то я просто на всё плюну и отправлюсь в Дюнное, как и задумывал. Пусть разведка сама это разгребает.
– А ведь хорошо мы провели эту неделю…
Джаэль слегка улыбнулся. Он вспомнил, что решение немного отдохнуть и задержаться здесь на недельку, оказалось самым верным. Измученные дорогой и тяжкими испытаниями, они наконец-то сумели обрести хоть на мгновение покой. С ещё большей отрадой Джаэль вспомнил, как гулял с Элией, как они болтали обо всём, и он с упоением слушал её рассказы о детских приключениях и её поступлении в Орден, о том, как она спорила с учителями и попыталась вместе с сестрой выкрасть монокль архимагистра Мерраджилля. После отчитки родителями она стала покладиста, но не утратила самости; она поведала как вместе со своим учителем Рейганом вместе попытались сварить зелье защиты от обморожения, но у них после дня попыток получился крепкий спирт, отдающий духом душистых трав. У сердца Джаэля навсегда останется память о том, как они вместе смотрели на ночное звёздное небо за городом, вместе собирали клубнику и делили её; не забудет и то как он её нёс до постели, когда она подумала, что кружка рома сродни пинте вина.
«И что же для меня эта девушка?» – задумался Джаэль, и удивился отсутствию мыслей о фанатичной верности Эссе; когда он снял прежние доспехи пылкость в морали в нём немного поубавилась, он свою душу ощутил не полыхающей, а скорее мягко перетекающей в теле.
Джаэль вновь посмотрел на лицо девушки и ощутил чувственную тягу, желание присутствовать с этим человеком как можно дольше… что, впрочем, он видит и в её очах.
– Мне пришло письмо, – с трепетом и дрожью произнёс мужчина и зацепился за клочок бумаги, торочащий из кармана. – Посмотри, тут печать… Дюнного, – палец указал на льва с крыльями.
– От кого?
– От Оливии, – выдал Джаэль с облегчением и волнением. – Мне его передал сам помощник Магистра Союза.
– Так почему ты раньше не сказал?
– Так я его получил только час назад. Сунули прямо в руки и кинули бумажку под роспись.
– Читай же!
Трясущимися руками Джаэль сломал печать Дюнного и раскрыл конверт. Вывалилась маленькая бумажка, которая юркнула в ладонь мужчины и тут же была раскрыта, а на чёрные, аккуратно выведенные каллиграфическим подчерком строки, упал пристальный взгляд. Джаэль полностью погрузился в чтение.
«Я, Визир Дюнного, правая рука Шах-ан-Шаха, благостью нашего правителя, по указанию Магистра Союза настоящим заверяю, что к нам на корабле из Златоброда прибыла Оливия Саргомир, девочка-эндералка, лет десяти-четырнадцати. Мы оповещены о её статусе, и всемилостивейший правитель приказал её обеспечить всем самым необходимым и оказать особое отношение. Она не испытывает нужды ни в одежде, ни в пище и воде, поселена в придворцовый квартал. Подтверждаю, что и в дальнейшем ей будет оказано подобающее отношение», – глаза парня перевели взгляд вниз, где сердце тронула строка, написанная неумело, буквами кривоватыми и пляшущими. – «Папа, со мной всё в хорошо».
Рука с письмом опустилась, тепло, но вместе с тем и неверие стало овладевать духом Джаэля. После месяцев дороги, перипетии политики и борьбы со злом, он просто не мог поверить, что всё может быть так хорошо.
– Я не думаю, что это так, – прошептал мужчина и отёр бородку. – Не думаю…
– Джаэль, ты только посмотри и пойми, – девушка взяла письмо и указала на печать Шах-ан-Шаха, подпись визиря и заверение дюннийского Магистра Союза. – Три человека подтвердили написанное. Не думаю, что здесь они будут лгать.
– Джа, прошу тебя, не впадай в уныние. Вот письмо, вот доказательство, что Союз исполняет свои обязанности. Я тоже не питаю к нему тёплых чувств, хотя бы из-за того, что он сделал с Орденом. Но… доверься письму. Это единственная надежда.
– Да, это отрадно… Эли, я искренне надеюсь, что когда-нибудь увижу её, что вновь обниму свою дочь. Всё это время, каждый день я засыпаю с мыслью, что вновь её увижу. А это письмо, – парень взглянул на бумажку. – Оно… да ты права, это единственная надежда на то, что с ней всё хорошо.
– Пойдём, – слабо коснулась руки Джаэля девушка. – Мы должны увидеть этот парад.
– Парад чего? – фыркнул парень и посмотрел на бесчисленные ручейки людей, стекающихся из множества улочек и следующих к площади и главной дороге. – Люди идут умирать и сражаться ради ложного долга… почему бы просто не договориться с этим Железным Королевством?
– Пойдём и просто посмотрим, – потянула его за руку Элия, и он подчинился, следуя зову сердца.
Двое присоединились к реке людей и пошли в один шаг. То и дело Джаэль посматривал на лицо девушки, находя в нём нечто притягательное. Он до сих пор не мог понять, что его тянет за ней. С того самого момента, как они познакомились в Златоброде, его и её связала странная эмпирическая нить.
– Джа, – мягко заговорила девушка, – ты никогда не был в местном театре? А там ведь скоро покажут новую сцену.
– Эли, я никогда в нём не был. На моей памяти, он последние года три был закрыт. За ненадобностью.
– Может сходим вместе… посмотрим на то, что завтра обещают показать?
– Эли, если ты пойдёшь, то почему бы и нет? Думаю, там могут показать что-то стоящее.
– Отлично, – улыбнулась Элия. – Я уже билеты купила, – в пальцах промелькнули две бумажки.
«Какая же ты быстрая», – промелькнула мысль.
Оба прошли по узкой улочке и вышли к широкой и пространной дороге, у края которой скопилось неисчислимое множество горожан. Их сдерживают деревянные перегородки, у которых красуются воители в белых накидках с бардовыми львами. С щитами и копьями, плечом к плечу они есть стража порядка. Тут и там Джаэль видит интересных воинов, в лёгкой светлой одежде, шляпе с перьями, а оружие его – длинная палка с прикладом как у арбалета.
Белые цветы создавали приятный аромат, шумы и говоры людей и аэтерна тонули в колокольном перезвоне, крики радости и возгласы поддержки лились со всех сторон. Армия ещё не шагнула, но собравшие уже были готовы
– Итак, – им на встречу вышел мужчина с седой бородкой и добродушным лицом, облачённый в одежды, выданные ещё в Златоброде. – Вы тоже решили посмотреть на парад?
– Вилдас, – Джаэль протянул руку и заключил в объятия старого друга. – Ты где на неделю пропал?
– Хотел заняться изучением истории Святого ордена и его предшественника. Но в итоге бросил это дело… знаешь, мне очень сильно хотелось отдохнуть. В конце концов, божественный огонь указал мне место, где собираются верные.
– И где же это?
– У нас всего три общины огня, но источник света в Храме солнца. Старая обитель Ордена – теперь там наш главный собор. И там теперь мои единоверцы.
– Хорошо, что ты нашёл смысл во всём этом, – покачал головой Джаэль; он с самого первого дня путешествия чувствовал, что его друг нуждается в новой духовной опоре и проповедь об огне стала опорой во тьме неверия и пустоты. Сейчас Вилдас на пике своей веры – у него появился новый смысл и святыни, новые единомышленники и писания… это словно вдохнуло вторую жизнь в проповедника.
– Ладно, – Джаэль хлопнул по плечу Вилдаса, – пойдём посмотрим, каков будет парад.
Они встали на бордюр, огораживающий длинную клумбу. Ранее тут была просто брусчатка у арки, а теперь простираются цветастые и красивейшие сады и палисадники. Чем ближе к Кварталу знати, тем сильнее город начинает пестрить красками и благоухать, а практически у самой лестницы в обитель жизни благородных дорога осыпана лепестками цветов. Ленточки повязаны везде, где только можно, музыканты спорят с церковными колоколами в громкости и торжественности.
Гости… множество представителей разных фракций и организаций пришли, чтобы отдать дань уважения воинам Эндерала. Их расположили отдельно на выстроенном помосте, накрытым светлой тканевиной. В оцеплении слепит взор латными доспехами Гвардия совета, сжимающая рукояти фламбергов и цвайхандеров.
– Кто это? – спросила Элия, показав на людей, которых выделают насыщенно-зелёные камзолы, а возле них вывешен стяг с изображением двух скрещенных кинжалов.
Вилдас взял ответ:
– Ого! Я даже не думал, что когда-либо их увижу… по правде говоря я всегда думал, что Мили – это лишь сказки. А ведь архипелаг существует.
– Как? – удивление поразило даму. – Как они здесь оказались?
– Видимо Велисарий нашёл с ними связаться и призвал на переговоры. Что ж, далеко его руки протянулись, – сказал Джаэль.
Рядом с ним гордо взирал на народ чернокожий мужчина в золотом халате и белым тюрбаном. Выходец из пустынной Киры стоял рядом с самими сенаторами и доверенными лицами страны, что дало понять Джаэлю – страна бесконечных пустынь и изумрудных северных лесов готова поддержать Эндерал в его новом пути. Тут, на проводах легиона можно узреть и дипломатический курс Эндерала – приглашение на столь важное событие и священную трапезу после выходцев Киры, Киле и Мили говорит об опоре на идеи старого мира. Нерим и Аразеал же если не враги, то недоброжелатели.
Закончив рассматривать политиков, Джаэль стал разглядывать и иных держателей какой-либо власти. Первосвященник и Понтифик Исаил радостно благословляют горожан. Стоя в окружении церковного ополчения, у навесов, в ослепительно-белых одеяниях храмовых клириков, они стали центром притяжения верующих.
Понтифик, направлявший словом и делом, руководивший духовными лицами и нёсший словом веру в массы стал олицетворением идеалов веры в Единого. Народ тянется к нему, подставляет головы под ладони и целует освящённый перстень. Крупнотелый Первосвященник, глава над Первым инквизитором и признанный мастер канонического права, внушал трепет и строгость. Народ к нему стекался менее весёлый, знакомый с суровостью проповедей и требовательностью в богослужениях.
В отдельной постройке, окружённые наёмниками с кулевринами, и лёгкой пехотой разместились представители Ост-Эндеральской компании. Монополисты в торговле, добыче и производстве, наделённые исключительными правами, они скоротечно завоёвывают рынки страны и других держав. Пока что они держат в железных руках Арк и его окрестности, но их эмиссары несут власть Компании куда только можно. Шахты, фермы, торговые лавки, мануфактурии – многое это и прочее переходит под протекторат торговцев. Золотой серп, консолидировавший купцов Арка неумолимо терял позиции. Ост-Эндеральская становилась всё сильнее, её могущество сверкало клинками и пушками наёмников, сияло золотом и серебром и давило торговым и военным флотом.
Вилдас не искал держателей политической, духовной и экономической власти. Верховный апотекарий и Гильдмастер алхимиков беседовали с Архимагом Коллегии магов. Целители, зельевары и чародеи открывали отделения своих организаций по всей стране, кличем зазывая народ к себе под крыло. Апотекарионы собирали умелых целителей и врачевателей, становясь обителями милосердия, алхимики и травники шли становились членами Гильдии, а маги искали работу, как братья и сестры Коллегии. Вилдаса не удивляла политика Сената, скорее беспокоила… как бы всё это не вылилось в новую тиранию.
Неожиданно зазвучали фанфары, пересилившие всякие переговоры и ставшие сигналом… спустя миг весь шум стих, установилась могильная тишина. Врата со скрипом распахнулись и все взгляды уставились туда. Первый предстал всадник на белом коне, блиставший аурой света и один вид его внушал уверенность и святое почтение. Атлетическая кираса покрывала тело, поверх неё кутался лиловый плащ, шлем венчался пурпурным гребнем.
– Сегодня мы выступаем на битву! – громогласно провозгласил Первосвященник, взобравшись на помост. – Наши храбрые сыны и дочери отправляются на север, чтобы огнём и мечом обратить те земли к истине. Страшная чума поразила их, силы проклятого королевства восстали против Единого Бога! Против самой жизни! Под их знамёнами собираются арпы, нежить и монстры! Очистительным походом мы пройдём по Шепчущему лесу, к самому Фогвиллю и выжжем заразу калёным железом и праведным словом!
За командующим легионом шли кавалеристы. Горсть всадников, вместе с конями закованная в чешуйчатую броню. Те, кто с цветами, стали бросать им под ноги светлые растения, устилая знаками почтения и любови их путь. В полном молчании нежные женские руки протягивали воинам благоухающие цветки и те робко их брали. Кавалькада конников следовала медленно, но вскоре за ней появились ещё кавалеристы, только без полного доспеха.
Единственные звуки это стук копыт и завывание ветра, с шарканьем знамённой ткани. Золотые двуглавые орлы на цвета царственной фиалке развивались над головами воителей.
Многие женщины не могли сдержать эмоций из глаз потекли горячие слёзы, тут и там донеслись всхлипывания и плачь. Их мужья, отцы, дети и братья отправляются на новую войну, и никто не знает, вернуться ли они. Во истину, сегодня торжество печали и печальное торжество, ибо вскоре воссияет свет полного освобождения над континентом, но какова цена?
За конниками Союза вышли не менее полтысячи пеших латников, держащих зелёные знамёна, украшенные лилиями. Отряды новоиспечённого «Фогвилльского Маркизата» под предводительством самого Даль’Теорна, грядущего в посеребрённых доспехах. За ними же вышла тысяча арбалетчиков, также несущая знамёна нового подданного Союза.
После же ручьём последовали легионеры. Широкие щиты, гребни и оттенка злата чешуя – вот отличительные черты сих воинов. Они же, с каменными лицами, невозмутимые следуют вперёд. И им также тянут цветы, и они принимают их, лишь скорбно посматривая на дающих.
– Благослови Господь идущих на бой, – зазвучал певучий глас Исаила. – Помоги им Крепкий в битве со злом. Враг на севере идёт, чтобы отобрать у нас нашу свободу, чтобы поработить нас и отдать во власть чёрного послушания. Не будем же роптать духом, взбодримся, ибо после дня сегодняшнего мы освободим свою родину до конца.
Легионеры мерно следовали вперёд, под стоны и воздыхания. Мужчины холодно смотрели на воинов, кивая им вслед. Казалось, что эту идиллию ничего не способно будет разрушить, что они так и уйдут на битву. Но оказалось, что враг куда ближе, чем они думали.
– Чувствуешь? – спросил Вилдас, принюхавшись к странному едкому запаху и сжав сильнее древко посоха.
– Да, – ответил Джаэль, незаметно взявшись за рукоять кинжала. – Это же не может быть случайностью.
– Что? – забеспокоилась Элия.
Бывший лейтенант схватил за рукав девушку и оттащил её в сторону. Чувство неминуемой опасности, взращённое годами воин, взыграло в нём, сердце забилось сильнее. Дыхание, пульс участились, а глаза стали рыскать в поисках смрадного запаха и вскоре узрели его источник.
Сквозь толпу, нацепив капюшон продирается среднего роста личность, несущая в руках какой-то бумажный пакет, исторгающий слабо заметный пар. Джаэль быстро устремился к нему, расталкивая людей. Пара стрелков-арбалетчиков устремились за ним.
Джаэль ускорил шаг, практически переходя на бег. Всё больше стражников спешили к бывшему военному, ибо он сам стал вызывать подозрения. Джаэль же чувствуя неладное спешил как можно быстрее подобраться к таинственной личности.
– Стойте! – призвал Вилдас, но это стало триггером для дальнейших действий странной фигуры.
Выпрямившись он и отбросив капюшон, он сверкнул железной маской с суровым выражением. Шаг вперёд и пакет вознёсся над головой, готовый упасть на головы невинных горожан. По толпе с первыми криками и возмущения поползла энтропия беспорядка.
Джаэль не успел… кинжал не долетел бы, а расстояние в полсотни метров слишком велико. Но вот арбалетный болт, стремглав со свистом пролетевший и пробивший шею поспел вовремя. Из-под маски раздался хрип, кровь потекла по груди и покачнувшись, некто мягко осел и повалился на спину, а пакет плавно вылетел из его рук. Джаэль бы успокоился, но это оказалось всего лишь начало.
Как гром среди ясного неба раздались хлопки. Бумажные пакеты падали среди толпы и с глухим звуком лопались, застилая всё белым непроглядным туманом. Через пару секунд установилась такая стена белизны, что дальше кончика носа нельзя было что-то увидеть.
«И что же они задумали, когда тут столько солдат?» – подумал Джаэль.
В руке парня сжат волнолейзвенный кинжал, ухо ловит всё усиливающуюся панику – люди и аэтерна в страхе стали уходить прочь от главной улицы, мешкаться и хаотично бегать в тумане, отчаянно ища выход. Шорохи и перезвоны железа участились, что волнением и предчувствием скорой битвы отозвалось в душе Джаэля.
– Развейся! – громким басом приказал Первосвященник и два раза махнув посохом втянул в сферу весь туман; пара секунд, и белая стена исчезла, пелена иссякла, обнажая страшную картину.
Всюду неисчислимым количеством тянулись странные личности. Железная маска, скрывавшая лицо, окаймлённая алой тканью капюшона. Мантии цвета кармина, усиленные пластинами из металла, с выгравированным символом весов, на фоне шести слегка изогнутых шипов. Каждый из них держит изогнутый клинок, окрашенный в чёрный. И медленно, поступью хищника они приближаются к строю воинов, закрывающегося щитами.
– Уводите народ! – приказал «белый всадник» во главе колонны и с лязгом выхватил меч. – Легион к бою!
Сражение началось, сталь зазвенело о железо, первые ряды легионеров встретились с яростью сектантов. Воины в алом кинулись вперёд, разделившись с неестественной синхронностью. Джаэль пошатнулся от ужаса, инстинкт призывал его бежать прочь, всё усиливающийся ужас заставлял повернуться. Странное чувство для воина, необъяснимое для Джаэля… пятится стали, и стражники вместе с бывалыми легионерами. Клинки ударили в белые табарды, вымазав их кровью, заплясали по кольчугам, рассекая сталь и кожу. Стрелки Арка огнём кулеврин и арбалетов попытались остановить неистовое наступление и ураганный дождь свинца скосил первую часть нападавших… но за ними ещё сотни.
Народ бежал куда только мог, крики и вопли паники ударили по ушам не хуже огня кулеврин. Стража пыталась направить потоки бегущих, но просто раскидывалась неистовым людским наплывом. Ей оставалось лишь развернуться, организовать боевое построение и принять бой против безумцев.
Джаэль, преодолев страх, смог сделать шаг вперёд, чтобы вступить в битву. Кинжал он метнул вперёд и лезвие удачно вошло в плоть у горла. Закряхтев враг стал падать и Джаэль подхватил клинок, тут же пустив его в бой. Острие угодило в прореху для глаз, а затем он провернул его и резко выдернул.
Впереди кавалеристы развернули коней и направили их в разделённый строй, опустив пики. Концы ланций пронзили пластины и вымазали кровью брусчатку города, разметав сектантов. Стрелки снова громом пороха и сталью болтов посеяли смерть в рядах противника.
Те, кто попытались атаковать сенаторов и дипломатов столкнулись с непреодолимым препятствием – чудаковатые воины в прилегающей кожаной броне, с узкими капюшонами и масками размахивая двумя ятаганами, остановили наступление врага. Всего горсть бойцов опрокинула и утопила в крови аломантийных воинов, пока их собратья расстреливали из маленьких арбалетов.
Но и неведомый враг не оставался в долгу. Юркие в действиях, они ловко уходили от ударов и стремительно контратаковали. За первые минуты боя сверкнувшие мечи изрезали броню стражников, изодрали её в клочья, а затем и брызнули кровью верных защитников.
Джаэль защитился от выпада, до искр ударил по малому щиту врага, а затем сектанта огрела струя огня. Пламя из рук Элии залило пластину и превратило противника в изжаренный кусок плоти. Вилдас, подключившийся к бою широко размахнул посохом и высек перед собой дугу пламенных искр и мыслью направил их вперёд. Пожар разгорелся среди рядов вторженцев, превративших их в кучку праха.
Те, кто должен был идти на войну далеко на север, приняли её тут. Легион развернулся и вынул метательные дротики. Ливень металла захлестнул наступающих, тела пронзила длинная сталь и опрокинула ещё один ряд. Воины маркиза бросились вперёд и длинными мечами впились в сектантов.
Неведомый враг вывел на поле боя одного из самых ужасных противников… высокорослый воитель в чёрной рифленой броне, с орнаментом и изображением электричества, покрытый шипами. Шлем венчает цвета ночи плюмаж, в латных перчатках массивная секира, исполненная в стиле перьев. Из-под маски раздались грубым басовитым голосом слова:
– Воинство «Весов» истребите тех, кто покушается на железный порядок! – он вздел над собой секиру, словно это пушинка. – Во славу «Кузенов», во славу Железного королевства!
– Веди нас Жоффей! – ответили подданные и усилили давление в несколько раз; безумной волной они рванули на строй и легионерам вместе со стражниками пришлось перейти в оборону; увязнувшая кавалерия хлёсткими ударами окружила себя окровавленными трупами… но множеством выпадов и натиском еретики скидывали всадников, вспарывали их броню и резали тела.
После призвания сектанты неистово атаковали, вкладывая всю мощь в натиск, но они просчитались – их тут же остановили, несмотря на холодный ужас, аурой висящий возле них. Они надеялись, что эта бойня станет лёгкой, как Ночь слепых дочерей, но вместо деревенских стражников перед ними профессиональная армия, встретившая его во всей красе.
Вилдас, Джаэль и Элия встали на самом краю обороны. Магией и клинком они опрокидывали наступающих. Меч Джаэля отбил выпад, затем ещё выпад, а потом он уступил место, и сектант покрылся сетью искр – Вилдас огрел его молнией. Элия, воздев руки к небу, влила всю силу в заклятье и призвала с неба огненный столб, обративший в пыль пятерых.
Джаэль закрыл от прыжка Элию. Он встал между сектантом и ней, меч остановился в сантиметре от её шеи… запястье врага перехватил мужчина и что было сил вогнал острие в подмышку. Взвизгнув, человек упал на колено и Джаэль завершил бой, пронзив горло.
В ристалище ворвался новый враг… Жоффей пробрался через ряды своих же и обрушил секиру на головы стражников. Те подобно тряпичным куклам отлетели в сторону с кровавым каньоном в груди. Ещё один удар «сенокосца» и полдюжины аркчан подвалились, словно подрезанные колосья.
Взгляд пылающих адских глаз упал на Джаэля, и бывалый воин продрог до глубины души. В один рывок он оказался у парня и занёс секиру для рассекающего удара.
