Степан Витальевич Кирнос
Во имя порядка: у истоков Союза
– Вроде всё готово. Ещё немного, и я запущу объект. Солнце Тальгаарда станет вершиной моих изобретений. Тогда эти обалдуи и зануды, ретрограды и идиоты из совета Ордена наконец-то заткнутся! – с напыщенностью и самодовольством говорил высокого роста мужчина в элегантном костюме. – Поверь, эти земли ещё станут плодородными. Мы завалим рынки нашими овощами.
– Даль’Марак, не кажется ли тебе, что ты можешь ошибаться? – под своды высокой каменной башни встала ещё одна фигура – чуть сгорбленный парень, в полной закрытой мантии и железной маской на лице. – Ты не думаешь, что твоя самонадеянность может погубить целый регион? Вы все из Ордена, настолько горделивы?
– Я не понимаю. Прочему именно моя работа вызвала у вас такой интерес? Разве тайному культу есть какое-либо дело до науки? Спасибо конечно за предоставленные схемы и компоненты, но всё же я не могу понять ваших целей?
– Они довольно прозаичны… помочь миру увидеть истину, – лукаво ответил мужчина и протянул руку к кристаллу. – Запускайте, не будем медлить.
– Вы правы. Нужно приступать.
Маг подошёл к устройству и опустил руку на кристалл. Он припомнил, как к нему пришёл этот человек несколько месяцев тому назад. Его оставили собственные же братья и сестры из Святого ордена – они решили, что землю Талгарда нельзя сделать плодотворной, что её нужно оставить, но гордый Даль’Марак не только отказался от цели, но и основал тут целые селения, развернул широкую добычу железа, мрамора, камня и многих прочих полезных ископаемых. Но что будет есть народ? Нельзя же питаться песком и камнем? Под угрозой неминуемого голода Даль’Марак пошёл на отчаянный шаг – с помощью колоссального количества магии решено повысить плодородность земли. И тут на сцену истории вышел таинственный помощник из некой организации «Весы», который принёс недостающие схемы и указал на пирийские руины, где покоится древний источник энергии.
Свет заполыхал, окутав кристалл странным непроницаемым коконом, поглотил его и стал произливаться в мир, словно это щупальца.
– Вроде… всё… в порядке, – Даль’Марак опустил руку и увидел кривую улыбку за железной маской, узрел, как пальцы сектанта внесли чары, коррективы в работу устройства и свет стал волноваться, буйно дёргаться и терять стабильность; это вызвало приступ злобы и негодования. – Вот скотина! Ты что творишь!?
На это последовал холодный и чёткий ответ:
– Весы не желают, чтобы оно было запущено. У нас совершенно другие планы на Эндерал и появление ещё одного источника крепкой власти у Светорождённых совершенно не вписывается в наши планы.
– Ты что несёшь?
– Ты не пронимаешь наших целей! Светорождённые – это опухоль для мира, которая не даёт обрести единения с нашей истинной сущностью, затмевает это своими ложными идеалами. Нас ведёт огонь. Огонь веры в пустоту и хаос, а духи его есть наши проводники.
– Зачем! – истерично крикнул Даль’Марак, отчаянно пытаясь удержать нестабильные потоки света, пол под ним начал трескаться и покрываться сетью трещин. – Я просто хочу сделать землю плодородной! Дать дом тысячам людей!
– Духи хаоса дали нам зреть будущее. В древнем северном храме они показали нам, что град сей станет оплотом великого разврата и лжеправедности. Поклонение Мальфасу сделает его плотом веры, которая не даст поселиться в умах нашему учению. Отсюда родятся люди, которые вероятней всего станут ведомыми в игре высших и будут вершителями очищения!
– «Очищение»? Ты светопыли перенюхал!?
– Во всяком случае! – сектант усилил ментальной давление на кристалл и всё залил ослепительно-белый свет, полилась странная зелёная дымка. – Это конец для Тальгарда.
После зазвучал глас иной, текущий извне видения:
– Дальше была великая катастрофа, спор перерос в битву и Талгард обратился в пустыню.
Видение стало таять, а трое постепенно возвращаться в мир реальный, где они стоят посреди холодных стен тьмы пирийского храма. Через пару мгновений трое снова внемлили к гласу свыше:
– Вам должно туда идти с осторожностью, аккуратны будьте с кристаллом силы, ибо он принесёт лишь горе. Он сродни тому, что стоял в том проклятом устройстве, погубившем клочок земли, – из клубов дыма появился человек… его подобие – серая мантия с капюшоном поверх серебристого доспеха с изображением чаши на груди.
– Кто ты? – с трепетом спросил Джаэль.
– Слуга Великого Царя, – был дан ответ короткий, но каждое слово полнится силы. – Это одно из немногих обличий, которыми даёт мне показаться Он перед родом смертным. Пред кем-то нужно быть величественным, а перед иными и таким будет достаточно.
– Этот источник энергии, он сродни тому, что в Тальгаарде использовался Даль’Мараком? – спросила Элия.
– Практически. Это «погибель судеб» и в тех руках, в которые вы желаете его отдать она может принести много горя.
– А почему бы просто не обрушить весь этот храм и не погребсти вместе с источником энергии? Если твой Господин настолько силён, что отправляет таких слуг, то это Ему удастся сделать с лёгкостью.
– О, Вилдас, не знаешь ты её есть предназначение доброе, против зла поставленное, – чуть повернул голову в сторону мужчины вестник. – Но при иных условиях и когда на него ляжет произволение иное. Вы можете его забрать, но не отдавайте тем, чьи уста хоть и славят порядок новый, но в сердцах своих имеют идол мирада золотого41.
– Хорошо, посланник, – с неожиданно вспыхнувшим уважением в сердце, чуть поклонившись, сказал Джаэль и тут же взроптал. – Но как мы выполним теперь задание? На стране висит огромный долг.
– Ступайте к той двери и там найдёте искомое, – указал вестник на металлические врата и властно, но тихо, указал. – И помните, что для победы над древними заблудшими, вам нужен клинок священный, ныне в Тальгаарде покоящийся.
После сих слов посланник развёл руками, вновь отовсюду налетели клубов дыма и поглотили его, а спустя всего пару мгновений всё пропало, вестник Вышнего пропал совсем, оставив после себя несметное количество вопросов.
– Кто это был? – спросила Элия.
– Неважно. Просто ясно, что мы попали в битву большую, чем просто война Союза с Королевством, – хмуро ответил Вилдас.
Джаэль же ничего не сказав, отправился к той двери, и за ним потянулись двое. Они прошли метров сто прежде чем уткнулись в малозаметную конструкцию из металла.
– По любому она закрыта на какой-нибудь хитроумный замок, – подумала Элия, смотря на кольцеватое изображение двери.
– Не думаю, если об этом говорил тот… явившийся.
Как только Джаэль коснулся холодного металла, тот податливо поддался и дверь открылась. Трое едва не ослепли от того, что явилось за ней, ибо они увидели древнюю храмовую сокровищницу, удивление и неожиданная радость от находки заиграли в душах. В глазах отразились блески серебра и золота, ибо перед ними простёрлись десятки распахнутых сундуков и набитые драгоценностями, лежащие на полу древние монеты сверкали под тусклыми пирийскими лампами, изваяния и посуда из благородных металлов так и манят к себе, дабы ими владеть. Глаза разбегаются, пытаясь оглядеть все самоцветы и камни, что мерцают внутренним блеском.
– Что ж, – Вилдас вошел Джаэль вошёл на мрамор прямоугольной комнаты. – Я думаю, если Союз отдаст всё это Ост-Эндеральской, то она ещё ему останется должна.
– Ты прав. Но что мы сделаем с тем кристаллом? – Вилдас склонился над статуэткой какого-то животного. – Если мы его отдадим Компании, то… это сделает её самой могущественной фракцией и тогда она сможет диктовать политику, – мужчина шагнул в сторону и едва не увяз в куче серебряных монет. – Заключённая энергия позволит использовать эту дрянь как оружие.
– Я понимаю. И знаю, что эту вещь вообще не стоит кому-либо отдавать, – Джаэль пнул горсть золота. – Любая сторона начнёт играть этой вещью. Неровен час образуется ещё один… Тальгаард где-нибудь.
– Но кому мы её отдадим? – спросила Элия, подняв блюдо из меди. – Сейчас нет тех людей или аэтерна, которым можно отдать на сохранность такую вещь. Искушение слишком сильно.
– Есть одно место, где её можно упрятать, – стал тихо говорить Вилдас, опираясь за посох. – Это северный монастырь, в горах Фростклифф.
– Если тамошние монахи будут молчать.
– Они затворники, Вилдас. Им нет дела до того, что им приносят. Особенно если вещица не будет казаться такой, какая она есть.
– Тогда отправляемся. Отдадим сокровище владыке Дюнного… а источник энергии, – ухмыльнулся Вилдас. – Мы не нашли.
Глава 17. Долги и смыслы
Утренний свет медленно проникает в окно и ласкает лица спящих людей, отгонная сумрачные тени и развеивая мрак. В маленькой комнатке, где весьма нехитрое и простое убранство для восточного дома, разлеглось двое человек на простецких кроватях. Тихое сопение разносится по дому, перебиваемое слабым завыванием утреннего ветра, влетающего в окно.
Первым открыл глаза парень. Его темноватый волос и нестриженная борода слегка засолились, одежда на теле не отличается изыском, а весь вид говорит об усталости. Он оглядел столик перед собой, пару стульев, сундук для вещей и ещё одну кровать, набитую тканями для мягкости. На ней, накрывшись одеялом, спит рыжеволосая девушка, мирно смотрящая утренний сон… видимо приятный, если её губы похорошели слабой улыбкой. Парень коснулся подбородка и провёл по волосам, самоосудительно приговаривая:
– Наверное видок у меня. Надо хотя бы… побриться. Но когда?
На его стороне правда. После того, как они нашли сокровища, пригласили туда людей царя и представителей Союза, всё помогли погрузить и ушли из Дюнного прошло не менее недели. Ещё неделю они на лошадях и с помощью магии добирались до места, которое Союз назначил для расчёта по всем долгам, ибо они выполнили все условия договора. Сереброград отстроенный стал местом, где эмиссары Эндеральского Союза поставят точку в их путешествии.
Джаэль обрадовался. Он смог сделать так, чтобы добрый народ Союза более не испытывал трепет перед долговым клинком Ост-Эндеральской. Но более всего его веселит то, что теперь никто не будет мешать ему видится с дочерью и заботиться о ней. Парень улыбнулся тому, что теперь он больше никогда не потеряет Оливию, что их ждёт завершение всех путешествий.
– А-хах, – прозевала Элия и открыла ясные голубые глаза, потерев их.
Девушка поднялась, откидывая одеяло и вдохнула полной грудью. Она ощутила лёгкий морской освежающий бриз, рвущийся из-за распахнутого окна. Посмотрев на лицо возлюбленного и почувствовав тепло в груди, она улыбнулась ему.
– Долго же мы спали, Эли, – парень встал с кровати и подошёл к стулу, на который сложена одежда.
– Даже не верится, Джа, что всё скоро закончится. Мы с тобой столько прошли… вместе. Теперь… что же дальше?
– А дальше заберём то, что нам причитается и отправимся туда, где треволнения этого мира нас не достанут. Знаешь Эли, – он проникновенно взглянул на неё, когда накинул лёгкую рубаху, – я думаю отправится на родину, найти домик на берегу моря или поодаль от больших городов и там поселиться. Представь себе – ни каких тревог, никакой войны или политики… как же меня всё это достало, Эли. Ты даже не представляешь, как мне надоело всё это.
– А что насчёт меня, Джа? – с трепетом в сердце и голосе спросила Элия, тоже встав; девушка нашла свою одежду и отвернувшись от Джаэля, скинула сорочку, чтобы накинуть светлую приталенную рубашку. – Ты ещё не забыл про те слова? Джаэль, мы столько прошли вместе с тобой, – эти слова дались ей тяжелее всего, но сжав волю в кулак она всё же сказала их. – Я не могу без тебя, Джаэль.
– А как я без тебя? – он повернулся к ней и в глазах увидел пламенную надежду и неистовое желание; он знал, что всем сердцем она хочет быть с ним. – Без твоей поддержки лежать мне сейчас где-нибудь в могиле.
– Не знаю. Мне кажется, что мы теперь не сможем… без друг друга.
– Это так. Эли, а у тебя когда-нибудь были… отношения?
– Никогда.
– У такой красивой и прелестной девушки? – с наигранным удивлением спросил Джаэль. – Как такое вообще может быть?
– Не знаю, но так случилось… а ты Джаэль? Чего теперь ты ждёшь?
– Тебя видимо жду.
– Так зачем же ещё ждать чего-то? – отшутилась Элия, застёгивая юбку.
Джаэль медленно подошёл к ней. Его пальцы аккуратно взяли её ладонь, ощутив тепло его рук сердце послушницы буквально запела, в груди вострубила радость вместе с волнением.
– Помнишь Золотой лес? Я думал, что мы тогда там и ляжем… думал, что больше я тебя не увижу…
– Поэтому ты меня поцеловал? – девушка сделала шаг вперёд, и они встали практически нос к носу.
– Да, – одно слово прозвучало из его уст столь томно и сладко, что Элия на секунду задумалась и не заметила, как Джаэль припал к ней губами.
Она же даже не подумала, чтобы отступить от него, полностью подчиняясь этому порыву. Приобняв его, она желала бы, чтобы этот момент никогда не прекращался. Чувственность, счастье и неописуемо чудесное светлое чувство захлестнуло её настолько сильно, что всё потеряло для неё влияние. Их история отношений вела к этому – от недоброжелательного взгляда и сотрудничества в Златоброде, приятных вечеров в таверне и совместных операций до взаимных чувств и поцелуя в Златолесье. Главная цель жизни Джаэля решена, теперь же можно обратить внимание и на желание сердца. Столкновение с новым миром, жаркие битвы и противостояние с потусторонним бытием соскоблило с его души нарост тяги к минувшему. Эсса мертва, она – часть прошлого, сердце же не знает приказа и желает новых чувств, нового дыхания романтики. Он прижимается к ней сильнее, находя в Элии новый, единый смысл жизни, а её присутствие рядом наполняет его существование значение. Оставив то, что было, Джаэль вновь готов последовать зову души.
Внезапно Элия отстранилась, с горечью роняя вопрос:
– Как ко мне отнесётся Оливия?
– Она в восторге от тебя! – взял девушку за плечи парень. – Ты ей нравишься. Она не чает в тебе души. Не вы ли вчера общались про дом старца и его таинственное исчезновение до самого вечера?
– Да, так и было, – улыбнулась Элия, надевая короткую чёрную жилетку. – Она рассказала, как ты с друзьями, немного подвыпив, собирались отправится путешествие к старцу.
– Было такое дело, – смутился парень, застёгивая ремень. – Хорошо мы тогда приняли на грудь. Но заметь, ты ей нравишься.
– Как… подруга или старшая сестра. Но как мать?
– Сама понимаешь, что это… всего три года прошло с той поры как…
– Понимаю, Джа.
Топот ног и игривый голос за дверью стали провозвестниками появления ребёнка. Элия и Джаэль закончили одеваться, нацепили последние вещи и сами приготовились выходить, как дверь открылась. В комнату вошла светловолосая девочка в лёгком светлом платьице поверх рубашки и штанов, чуть прикрывающих сандалии, с тканевой сумкой в руках.
– Папа, доброе утро, – с этими словами вошла Оливия.
– Доброе утро, – подошёл к дочери Джаэль и приобнял её. – Как тебе спаслось? Ничего не беспокоило?
– Всё хорошо. Мы сегодня утром с дядей Вилдасом гуляли по берегу, ходили к речке. А потом купили апельсины, – девочка показала оранжевый фрукт, вынутый из сумки.
– Вы ходили на рынок и так далеко? – с тенью претензии спросила Элия. – Вилдас!?
– Он ушёл, тётя Эли. Он довёл меня до дома, а сам куда-то пошёл.
– Куда?
– Туда, где горы, – девочка показала пальцем куда-то в сторону.
Джаэль кивнул. Последнее время с Вилдасом происходило нечто странное – он держал себя отстранённо, даже с Джаэлем вёл себя будто бы они не знают друг друга около десятилетия. Только общался с Оливией, помогал им в дороге, варил из трав напитки, укрепляющие силу и подбадривающие в пути. После битвы за Речное и Златолесья свет смысла и надежды в очах Вилдаса поник, но после пирийских руин, долгого общения с вашарином казалось, что он становится на новый стезю. Тьма отступилась не перед божественным огнём, не мистическими водными потоками и даже не силами ушедших светорождённых. Нечто странное и совершенно новое, но старое и исконное в веках воззвало к душе бывшего проповедника, обращая её к себе… столь слабо, тихо и незаметно словно это курение льна.
– Хорошо. А ты где нашла пару цветков? – Элия указала на две налитые алым розы, торчащие из сумки. – Не украла ли ты их у торговцев?
– Не-е-е-т, это торговец отдал Вилдасу за какой-то амулет.
Элия подошла к Оливии и пальцем провела по лепесткам изумительного цветка.
– Ты не против?
– Нет.
Девушка вытащила цветок, ловким движением пальцев она очистила его от шипов и изумрудных лепестков. Кинжалом отсекла почти две трети стебля и отложив клинок, вплела его в волосы девочке. Так прилежно, с заботой и аккуратно, что Оливия практически не заметила, как это произошло.
– Вот теперь ты настоящая красотка.
– Спасибо, тётя Эли! – обняла её девочка и сама девушка ощутила странный прилив приятных эмоций, разливающихся по телу тёплой пульсирующей волной. Ей показалось, что перед ней стоит её собственная дочь, душа всей силой возжелала обогреть, прижать, окормить и делать добро этому ребёнку.
– Спасибо тебе, Элия.
– Какие у нас на сегодня планы? – бодро спросила дама. – Пойдём на рынок? Или отдохнём на пляже?
– Пойдём погуляем… до дворца местного правителя. Завершим все дела и больше не будем иметь дела с Союзом.
– Мы пойдём гулять?
– Да, доченька, мы пойдём гулять.
Подготовив всё, они покинули временное жильё, щедро выданное местной властью до всех расчётов по всем пунктам с Союзом. Свет от ослепительно яркого солнца ударил по глазам, стоило только покинуть дом. Стояла бы и жара, если бы не приятный охлаждающий морской ветерок.
Они пошли в город, который ещё совсем недавно нарекался градом мертвецов. Экспедиции колонизаторов и воинов, высланных новым царём, чтобы проверить почему с северо-востока его страны уже месяц не поступает серебро, наткнулись на воплощение ледяного ада. Местные рассказывали, что над поселением висело свинцовое облако, каскад туч, на песке были разбросаны высушенные досуха тела, а между ними сновали гиены, кружились падальщики, злобно крича. Тёмной рукой мрака и бесконечно злого умысла устроенное смертоубийство ещё сильнее устрашало тем, что трупов были сотни, лежали они где, как и всех возрастов… будто бы они погибли в один момент. Складывалось такое чувство, что здесь проскакала сама смерть вместе с всадниками ужаса и чёрной мистики. Понадобилось две недели, чтобы захоронить тела, с помощью чар развеять облака и хоть немного наладить жизнь, которое вскоре забила ключом.
– Сколько они потратились на то, чтобы построить тут верфи, Джа? Говорят, что они очень красивы. До них всего пара километров, может потом сходим до них? Посмотрим на портовый рынок и прикупим там чего-нибудь?
– Если всё удастся сделать быстро. Я не думаю, что с бюрократией Союза мы справимся быстро.
– Или если очередные противники новой страны не пожалуют сюда… как, то было в Речном. Надеюсь, нас защитят внешние стены.
– Они довольно крепки, Эли.
Джаэль видел эти стены. Прямо рядом с какими-то старыми руинами, имя которым «старый Йагаш». Они в метра три высотой, сложены из обожжённого кирпича и замалёваны известью. Возвышаясь грозным бастионом они стали и защитой, и проходом, и вместилищем целой батареи новеньких пушек. В башнях гнездились лучники и арбалетчики, за стеной разбит целый лагерь с воинами Саштрарапии «Сереброград»42. Далее по мощёной дороге они пришли к высоким древним стенам, за которыми начинался настоящий оазис, сущее море зелени в стародавних руинах. Пройдя за них, они попали в прохладу под большими листьями пальм, в свежесть травы и прохладу от быстротекущего потока. Большая нурия, устроенная слева, также утонула в зелени. Примечательным стала небольшая часовня, разбитая среди остатков архитектуры древних. Вытянутая, с большим основанием и конусным заострённым верхом, она напоминала чем-то обелиск, но пылающий внутри огонь у алтаря, и чаша на нём ясно дали понять, что это дом молитвы Единому. А после этого предстал и сам Сереброград, именуемый жителями на иной манер – Наркхшурашу.
Медленно ступая по нешироким улочкам, они бредут сквозь одноэтажные дома. Им навстречу попадаются люди в светлых одеждах, загоревшие с насыщенно чёрными волосами и карими очами. Чем-то это место смахивает на Дюнное, только в более меньших масштабах. Они подошли к границе западного города, который именуется ещё «новым». За спинами остался зелёный вал, устроившиеся под его тенью ткацкие и небольшие мастерские, немного новых домов приютили бывших обитателей пустынь, которые стали разводить табак. Новый город стал приютом и для множества скотоводов, которые построили загоны для скота поодаль от Сереброграда на границе «зелёной изгороди».
Джаэль осторожно ступил на скрипящий дощаной мост, который ведёт над каналом. Обильно пущенная вода, разрытые нагромождения земли и разбитый камень дали дорогу живительным потокам влаги, которые хлынули в город, рассекая его надвое. Под ногами прохладная вода, на мосту-полумесяце мирно общающиеся люди, а на берегу народ, стирающий вещи.
– Джа, я слышала множество историй о том, что тут было. Почему Сереброград встретил поселенцев… сущим кошмаров?
– Не знаю. От бардов и путешественников мы слышали истории о том, что как некий путешественник из Нерима пришёл сюда по заданию Святого ордена. Он встретил тут одного мальчика, который был проклят и должен был у него забрать какую-то важную вещь. В итоге, проклятье вырвалось на свободу и уничтожило Сереброград.
– Вряд ли такое возможно.
– Я слышал такую историю, Эли. Не знаю, как оно было на самом деле и не хочу знать. Главное, что простые люди Дюнного могут спокойно жить и работать. Не знать больше горя.
– Папа, а куда теперь мы отправимся? В Речное домой?
– Не знаю, малышка. Но главное туда, где будет безопасно.
– А можно будет взять с собой тётю Элию? – наивно спросила девочка. – Она отправится с нами?
– Конечно можно… конечно отправится, – Джаэль
Они перешли через мост, и предстали перед старым городом, который встретил их широтой и размахом. Куда ни глянь всюду одноэтажные бежевые домики, между которыми пролегают узкие улочки. Они двинулись вперёд, быстро смешавшись с толпой людей, осторожно обходя стражников и солдат Державы. Их путь пролегает на север, где у самой скалы, входя в неё, возвышается дворец городского наместника. Не такой величественный и помпезный, как твердыня шаханшаха, но одним своим видом показывающий, где сосредоточение власти.
Трое свернули налево, выйдя на главную улицу. По обе стороны от них протянулись торговые ряды. На цветастых коврах, под тенью навесов и за прилавками купцы разложили вещи и с нетерпением ждут, когда какой-нибудь путник распахнёт кошель, проронит звонкие монеты в их руку и обогатит дельца. Чего здесь только Джаэль не видит – продают всё, что можно – от каменных бус, до кирийских шелков и кальянов, от неримских вин, до милейских талисманов. Но больше всего поражает обилие серебряных украшений и изделий из сего драгоценного металла. На солнце сверкают и слепят тарелки, статуэтки, декоративное оружие, клети, ложки, вилки, рамки и всё что только можно. В обмен на драгое серебро купцы сего града покупают всё что можно по всему Эндералу и за месяц рынок наполнился диковинами из других регионов. Глаз Элии подмечает знакомые акрские мраморные маленькие изваяния ангелов и рапиры с клеймом республики, Джаэль не может насмотреться на вышиванки-рубахи, медовуху и гусли из Речного. Здесь на длинной гряде прилавков и бренди из Даль’Галара, и топоры с пивом, лютнями и руническими украшениями из Златоброда, и костяные амулеты со шкурами и луками из Каганата, и даже аэтернские ятаганы работы златолесских мастеров.
Стражники города, вкупе с воинами армии Дюнного несут бдение, внимательно смотря за порядком. Огромное количество пайганитов, вооружённых лучшими копьями и щитами, способны отогнать любую банду, а дюннийские воины, вооружённые мечами и булавами, составят конкуренцию солдатам из Арка. В людях тут не будет проблем, ибо скотоводы из диких северных пустынных племён охотно поставляют воинов в пайганиты. Жившие на отшибе истории и родины, считавшиеся нецивилизованными и гонимыми, они за полученное признание охотно отплачивают верной службой.
Элия не могла не приметить, как тут радостно и легко бегают и играют дети. Она не могла вспомнить, чтобы такое было в дальних деревнях Королевства Солнечного берега или Аристократической республики Арк. Война, близость к передовой и целый каскад проблем, доставшихся в наследство от Святого ордена лишал эти страны в покое, держал их жителей в напряжении.
– Что там нас ждёт? – с волнением спросила Элия, коснувшись мизинца Джаэля, и показывая на дворец. – Я устала от этих встреч с власть имущими.
– Понимаю… я не знаю, что, но уверен, что Союз расплатиться по своим долгам. Скажи, ты после того, как мы закончим не станешь возвращаться в Святой орден? – с надеждой спросил Джаэль, ибо служба в нём сопряжена с множеством смертельных опасностей, а он не хочет ей потерять.
– Не знаю… ты что сам думаешь?
– Я? Эли, как тебе будет угодно. Просто… я не хочу, чтобы ты ради Ордена лезла в какой-нибудь могильник и там… осталась навсегда.
– Джа, ты знаешь, что я хочу остаться с тобой… нет, не думаю, что я вернусь в Орден. Знаешь, я поняла, что моя служба, преданность ему… всё ради сестры.
– Когда?
– Когда мы… ты помнишь, что было в Речном, – посмотрев на ребёнка девушка не решилась ронять слов о том, что произошло под столицей княжества.
– Да… помню.
Вскоре они подошли прямо к дворцу наместника. По сравнению с другими постройками Сереброграда он огромен. Возвышаясь монолитной стеной, с тремя рядами балконов и окон, он плавно переходит во второй ярус, который возносится подобно обелиску. Остальная и большая его часть спрятана в скале, надёжно защищённая самой природой. У ворот стоит дворцовая стража, накинувшая поверх зерцальных пластин и укреплённой ткани накидки цвета беж. Конусные шлема, утопленные в тюрбанах, украшались конскими пёстрыми хвостами, вторя в красоте изображениям льва на щитах.
– Джаэль и Элия. Мы приглашены во дворец наместником и представителем Союза, – сходу сказал парень.
– Да, нас оповестили. Но кто это? – показал на девочку мужик.
– Моя дочь.
– Проходите, – разскрестили копья воины и крикнули. – Открывай!
Врата с символикой Дюнного распахнулись, пропуская детей запада. Пара шагов, и они оказались во внутреннем дворе, заботливо расчищенном, создающим углубление к вратам, за которыми начинается сам дворец. Их сапоги ступили на сине-белую узорчатую плитку, в центре разбит двухъярусный фонтан, а по бокам рассажена зелень. Тень от строений и свежесть от ключом бьющей воды даруют чудесное чувство расслабления. У живой изгороди выставлены лавочки и лежанки, где на мягком алом бархате моментами покоя наслаждаются знатные дюннийцы. Глаз не может не приметить бирюзовых колонн, держащих балконы второго яруса, где гуляют вельможи, и службу несут воины, на которых изображены важные деятели государства – от царя царей и заканчивая местными правителями.
Можно было бы ещё долго рассматривать произведение архитектурного искусства, если бы не крепкий мужской голос, который разнёсся позади них:
– Я вас ждал.
Они обернулись и увидели, как с лавочки встал высокий мужчина, накинувший элегантный лиловый расстёгнутый приталенный китель поверх атласной рубашки; расшитые серебром штаны уходят под высокий сапог.
– А вы…
– Сауриэль Даль’Ромэй, – представился темноволосый мужчина с отточенными чертами светлого аэтернского лица. – Мы с вами встречались… тогда в Арке.
– Да, вспомнила. Это вы нам тогда и выдали задание, – Элия подняла взгляд и увидела, как на балконах второго этажа появились воины в золотистых чешуйчатых доспехах с гребнистыми шлемами, держащие наготове волнистые луки.
– Непременно я сюда пришёл с легионерами, – заметил интерес девушки Сауриэль. – Во истину вы проделали долгий и опасный путь. Я знаю, что вы его сделали не ради Союза, но Сенат вам крайне признателен…
– К делу, – оборвал его Джаэль. – Господин Сауриэль.
– Именно. Хватит.
Сауриэль вернулся к сумке. Оттуда в его руках выпорхнул лист пергамента, пара бумаг с печатями и росписями. Поднеся его, магистр Союза стал что-то читать с него, бубня себе под нос и выискивая нужные строки:
– Ах, вот этот пункт. Согласно договору, при успешном выполнении условий договора, вам передаётся в собственность пятьдесят золотых флоренцов43, тысячу эндеральских лир на каждого, а также во владение, пользование и распоряжение переходит дом и земля, ранее принадлежавшие некому Пентасу. И по особой договорённости с Княжеством, вам предлагаются титулы баярр и право на правление поселением, которое вскоре будет там устроено.
– А что там будет? – с огоньками интереса в глазах спросила Элия.
– Торговая фактория. Будет перевалочным пунктом между портовым городом Речного и Златобродом.
Это предложение заставило Джаэля задуматься… он, верный сын Речного, леляетель старых порядков, сейчас предстал перед милостью нового мира. Княжество, так ревностно им поносимое, предлагаем им положение знати. По настаиванию Союза, за свои заслуги под Речном, им предлагают баяррство. Противоречивые чувства захлестнули парня… с одной стороны его тащит обида, ещё не растаявшая верность прошлому. Но по иную сторону его душу тянет желание покоя, стремление забрать своё после долгого пути и взять достойную плату за труды. В конце концов шаханшах, и магистр Союза по монете и казне не возражали, когда им принесли золото и серебро, а не непонятный магический артефакт, который поколеблет силы сторон в мире. В конце концов, единственная нить, связывающая его с днями минувшего прошлого, порвалась… он отпустил память о жене, принял, что мёртвых не вернуть, а жить нужно, и что всё вершится здесь и сейчас.
– Ответ нужно дать сейчас? – тихо и осторожно спросил Джаэль.
– Вы можете подумать. Или мы можем предложить вам титулы знати любой страны Союза.
– Вы точно сдержите слово?
– Конечно, мы же не рыночные проходимцы!
– Что теперь будет с Эндералом? – погружено спросил Джаэль. – Старый образ существования практический выхолощен. Всё это – Сенат, Союз, легион… как-то чуждо для нас. Страна ведь раньше была едина.
– Её раздирали противоречия. Её сжирал хаос непокорности и бунтов. Вы сами знаете, насколько шатко было положение Эндерала, насколько он был слаб и потрёпан.
– Да… вы правы, – с неприязнью признаёт Джаэль, понимая, что в словах Карсаэля правда. – Но зачем нам всё это? Почему нельзя просто… жить по-старому?
– Чтобы учесть интересы каждой стороны, – приложил к подбородку ладонь аэтерна. – Только разделившись, мы обретём единство. «По-старому» уже всем надоело, всем, у кого есть власть.
