Юрий Глебович Панов
Два перстня Рюрика
─ Давай, давай! Что-то пошло! ─ поддержал внутренний голос меня, у которого вся футболка стала мокрой.
Кое-как освободил ему руки и упал рядом.
Естественно, я не ничего не видел, но слышал какой-то шум рядом и движение. Однако в какой-то момент, находясь лицом и животом на деревянной скамейке, вдруг почувствовал, как чужие руки схватили мои кисти рук и начали освобождать их от верёвки.
─ Фу! Наконец-то! ─ невольно вырвалось у меня, когда обе руки приобрели свободу. И сам не понимая, что делаю, сдёрнул повязку с глаз! А руки сами продолжали освобождать всё остальное.
Открыв глаза, вдруг обнаружил, что нахожусь в каком-то деревянном помещении, а мой спаситель настойчиво освобождается от своих пут, находясь спиной ко мне.
─ Баня? ─ хрипло произношу, оценивая помещение, улыбаясь тому, что вдвоём мы смогли изменить ситуацию в свою пользу. ─ Кто же ты, мой спаситель?
─ Это ты, Володька, мой спаситель! ─ произносит этот человек и поворачивается ко мне лицом.
─ Борька? ─ моему удивлению нет предела: не соображая, что и как, несусь к нему, раскрыв руки для объятий. Ещё мгновение и мы, как в детстве, обнимаемся. Вот это поворот устроила нам судьба!
8.
Тот же день
─ Ну, ты даёшь! ─ только и выдохнул мой детский друг Борька Батуров, улыбаясь. ─ Не мог прийти раньше? Я тут уже третий день маюсь!
─ Кто же тебя так? ─ спрашиваю, а у самого уже готов ответ. ─ Это Савелька!
─ Кто? Кто? ─ потирая ушибленную голову и улыбаясь, переспрашивает Борис.
─ Наш одноклассник, Савелька Чакин, вот кто! ─ высказываю свою мысль. ─ Только теперь это не Савелька Чакин, а американский инвестор ОАО «БалашовБелстарАгро» Сав Чакман!
Усмехнувшись, довожу до сведения своего друга то, что ещё не все в городе знают. ─ Вот такой стал наш Савелька! Земельки ему теперь надо много. Того и гляди твою Никольевку вместе с жителями купит!
─ Да ты что? Вот это да! ─ усмехнувшись тому, что говорю, удивлённо мотнул головой и уставился на меня. ─ А, может, это не он?
─ Конечно, доставлял сюда нас не он сам, а купленные им помощники. ─ в голове начинает проясняться. ─ Ты как здесь оказался? Не с помощью полиции?
─ Да, похоже, Володя, именно так всё и было! ─ он отвёл и опустил глаза на пол бани от стыда. ─ Надо же, как опозорился.
─ Вот-вот. И я в самый последний миг видел полицейского. ─ мне стало стыдно от того, что потерял бдительность. ─ И вот оказался здесь. Ясно, что сделали это ребята купленные!
Осторожно приоткрыв дверь бани, вижу одного охранника, но не полицейского. Даже оружия у него нет. Прикрываю дверь так, чтобы не шуметь.
─ Борис, а здесь нас с тобой охраняет кто-то один из них. ─ тихо шепчу ему, прижимая палец ко рту. ─ А нам самим надо как-то отсюда смываться!
Борис замер, внимательно слушая меня какое-то время, а потом начал вертеть головой в поисках чего-то такого, чтобы оглушить охранника. Я делал то же самое, но его взгляд первым остановился на камне, которых было много для создания пара.
Качаю отрицательно головой. ─ Вот тогда точно нас упрячут в тюрьму! Нет, мы пойдём другим путём…
И тут мой взгляд упал на лежащие верёвки, которыми нас опутывали. Показываю на них и на липкую ленту, которой заклеивали рот Бориса.
Охранник, включив громко телевизор, даже не слышал, как мы окружили его, а скрутить и заклеить рот ему, было делом нескольких минут.
Мы шли осторожно берегом реки Хопёр, стараясь быть скрытыми от посторонних глаз.
─ Как ты думаешь, за что Савелька с нами так? ─ произнёс Борис, повернувшись ко мне лицом.
─ Почему-то сегодня мне в голову несколько раз приходила твоя ладанка. ─ говорю то, что пришло первым в мою разбитую и больную голову, нисколько не заботясь о своём авторитете.
─ Но ведь по ней невозможно что-то понять! ─ Борис посмотрел на меня с сожалением. ─ Да и я не знаю, как с ней поступить дальше: валяется где-то в доме!
─ Это ты не знаешь, а Савелька-то – знает! Вот только не может расшифровать то, что там написано. ─ мгновенно появившаяся в моей голове идея вдруг объяснила причину того, что с нами сделали. ─ Потому нас и оставили в живых!
─ Надо её найти первыми! ─ вдруг вырвалось у меня. ─ Так что давай-ка рванём к тебе. Ты ведь в Никольевке по-прежнему живёшь?
Борис, соглашаясь, кивнул головой.
В это время мужская рука набрала на компьютере следующий текст. ─ «Страннику. Сегодня неизвестными лицами был избит и повязан военный пенсионер Владимир Орлов. В бессознательном состоянии он был доставлен в дер. Никольевка и помещён в одну из деревенских бань. Там он встретил своего друга детства Бориса Батурова, которого туда поместили три дня назад. Обоим удалось бежать.»
Через несколько минут им был получен ответ. ─ «Продолжайте наблюдение. Странник.»
Глава 2. Ладанка
1.
2013,лето
Снова головная боль, от которой очухиваюсь и опять лежу где-то, но в этот раз подо мной немного сена и связаны только руки и ноги.
Открыв глаза, вижу, как через щели в деревянной крыше пробивается свет.
─ Где это я? ─ простой вопрос, казалось бы, но на него нет ответа у меня. Повертев головой и увидев рядом Бориса, как-то даже сразу спокойней стало на душе. ─ Ну, хоть не один.
Невольно в памяти возникают моменты, как мы с Борисом выбрались из заключения. ─ Вот, гады, а щаз-то мы кому помешали? И опять шваркнули по башке! Что, нельзя было выбрать другой способ?
Пальцы невольно стремятся к затылку, где у меня уже образовалась вмятина с кровью, которая отозвалась сильной болью, но связанные руки не позволяют её потрогать.
─ Сволочи! Разве так делают? ─ мотаю головой по сену и вижу, как оно окрашивается красной краской.
Чтобы как-то уйти от этого неприличного видения, поворачиваюсь и, наклонившись, плечом пытаюсь привести Бориса в чувство. Однако и это оказалось бесполезным. Повернувшись на живот, поджимаю колени под брюхо и пытаюсь встать. С четвёртого раза, когда я помогал себе головой, почти встал, но тут же запнулся и упал, больно ударившись головой обо что-то и, наверное, заматерился бы, если бы не услышал песню.
Пела то ли девушка, то ли женщина низким голосом под гитару и так хорошо, что замер и забыл про свою боль.
« ─Там во рву на ветру чей-то конь вороной. Там казачка убита лежит. А вокруг тишина, только речка журчит. Здесь недавно гремела война».
Словно услышав эту песню, зашевелился Борис и удивлённо уставившись на меня, тихо произнёс. ─ Мы что с тобой? Снова? Только где? Не понимаю.
─ А я понимаю? ─ вылетело это из моего рта вместе с наклоном головы, видать, так странно для него, что он уставился на меня, подняв правую бровь и опустив левую, а потом голову – куда-то вниз, откуда доносилась песня.
─ Это кто, интересно, поёт? Что-то голос знакомый. ─ в голосе его явно послышалась заинтересованность, меж тем песня продолжилась. ─ И хорошо поёт!
Мы, замерев и открыв рот, сидели и слушали песню.
Тут Борис, несмотря на разбитые губы и большой фингал под правым глазом, вдруг начал подпевать ей, сначала тихо, а потом – всё громче и громче.
Песня стихла, но Бориса словно канатом потянуло к краю сеновала: он встал и, качаясь из стороны в сторону, двинулся, подпрыгивая двумя связанными вместе ногами, к краю, где услышал песню.
─ Эй, казачка! Настёна? ─ крикнул он, склонившись над высоким деревянным парапетом. ─ Это ты пела? Или это мне показалось?
Чувствуя, что могу пропустить нечто особенное, делаю такие же прыжки к нему до тех пор, пока не облокотился на большое бревно и не направил свой взгляд вниз.
─ Да, я! ─ громко произнесла молодая девушка, выйдя из-за угла и держа в руке гитару.
─ Настёна, ты что ли? ─ удивлённо произнёс Борис, вглядываясь в девушку.
─ Я, дядь Борь. А ты как там оказался? ─ удивлённо произнесла она. ─ Да с тобой ещё кто-то из мужиков?
─ Я бы и сам хотел это знать! Какая-то сволочь по башке треснула, да мешок на голову надела. А потом мы здесь и оказались! Ты, вот что, Настёна. ─ пробормотал Борис, но, довольный тем, что появился хоть кто-то знакомый, добавил. ─ Освободи-ка нас! А то кто-то повязал нас по рукам и ногам!
Девушка тут же, отложив гитару на скамейку, полезла на сеновал и начала развязывать нам руки и ноги. Когда Борис был освобождён от пут, улыбаясь, спросила. ─ Дядь Борь, а чо енто с вами? Кто связывал-то вас?
─ Эх, Настёна. ─ проворчал Борис без злобы. ─ Я бы и сам хотел это знать! Два раза за один день. Не слишком ли это много?
─ Не знаю, дядь Борь. ─ руки девушки упорно боролись с верёвками, изредка подлетая к усмехающемуся лицу.
─ А вы здесь вчера вечером никого не видели? ─ поинтересовался Борис, обнимая девушку. ─ Спасибо тебе, голубушка!
─ Да я чего? Я – ничего. Вот только Зорьку проводила в стадо. ─ она явно смущалась таким мужским отношением к ней. ─ Точно, вчерась двое мужиков чо-то здеся кружилися!
─ Мы с Володей как-нибудь специально придём послушать твои песни!─ улыбаясь, Борис кивнул довольной похвалами девушке. ─ Маме привет передавай! А нам, видать, надо отсюда смыватьси поскорей! И, ежели чо надо помочь, скажи. Поможем!
По лестнице мы быстро слезли с сеновала и направились к дому Бориса.
Мужская рука на компьютере набрала следующий текст. ─ «Страннику. Те же пенсионеры были в бессознательном состоянии доставлены на сеновал «Старой мельницы». Им освободиться помогла какая-то местная молодая казачка.»
Скоро пришёл ответ. ─ «Продолжайте наблюдение. Странник.»
2.
В тот же день, Никольевка
Дом Бориса находился не так далеко от того места, где нас повязали и бросили на сеновал. Борис шёл, задумчиво опустив голову.
─ Да ладно, тебе! ─ хоть как-то поднять настроение Бориса пытаюсь, но он только рукой махнул. Так и шли мы до его дома.
─ Борис, ты, где был? ─ нам навстречу выбежала Оксана, его жена, удивлённо рассматривая меня. ─ А это кто?
─ Всё нормально. ─ успокоил он жену, обняв и поцеловав её. ─ Это мой школьный друг Володя Орлов. Помнишь, я как-то о нём тебе рассказывал?
─ Ну, чего вы, мужики, встали? ─ засуетилась сразу же она, кивнув мне. ─ Давайте, проходите к столу! Всё готово.
─ А это что? ─ увидев красное пятно крови на голове мужа, когда тот нагнулся к умывальнику, нервно произнесла она. ─ Откуда кровь?
─ Не поверишь. Но со вчерашнего дня по моей башке дважды досталось чем-то тяжелым! ─ смывая мылом кровавое пятно и дотрагиваясь до шишки, произнёс он. Оксана меж тем своими нежными руками обмывала раны мужа, и слушала его объяснения. ─ В первый раз нам досталось от Савельки Чакина, а теперь, вот, даже не знаю от кого.
Вытираясь протянутым полотенцем, Борис посмотрел на меня и произнёс. ─ Володь, а ты чё стоишь-то? Давай, умывайся. Башка-то у тебя вся в крови, небось!
И я тут же, получив в руки полотенце, понимаю, что пришла пора приводить себя в порядок
Когда мы, Борис, Оксана и я, сели за стол, Борис, подмигнув Оксане, вдруг произнёс. ─ Володь, сколько лет мы не виделись?
Не дожидаясь моего ответа, Оксана вдруг поднялась и исчезла на кухне, чтобы через мгновение оказаться за столом с графином вина и тремя бокалами, в которые Борис начал наливать его.
А мне вдруг стало как-то не по себе от того, что никак не мог вспомнить. И тут как молния, ударило. ─ С девяносто третьего!
─ Так вот, Оксаночка, именно этот товарищ меня и спас от гибели! ─ повернувшись к ней и передавая ей налитый бокал вина, произнёс он, наливая мне такой же бокал. Себе налил в последнюю очередь. ─ Давайте выпьем за его здоровье!
─ За нас всех! ─ смущаясь, поправляю его тост, чокаясь с ними.
Сладкая истома вместе с красным вином потекла по моим жилам, вливая новую жизнь в тело.
Невольно вспомнился тот девяносто третий год…
─ Москва, четвёртое октября девяносто третьего года. ─ Борис посмотрел на Оксану, нежно улыбаясь. ─ Помнишь?
─ Ну, как же не помню? ─ усмехнулась Оксана. ─ Мне тридцать два, Маринке – тринадцать, Саньке – десять, Наташке – шесть. Все жрать хотят, а в магазинах – шаром покати! И, ежели ба не домашнее хозяйство, погибли бы мы от голода все!
─ Да, не простое было время. ─ усмехнулся Борис. ─ Нас тогда сотник Морозов уговорил ехать в Москву. Говорит, Верховный Совет надо защищать!
─ Я тогда тебе сколь раз говорила – не езди! ─ Оксана посмотрела на мужа и даже рукой тихонько ткнула в плечо. ─ Как знала, что это всё плохо кончится!
─ Тогда, по переулку напротив «Белого дома» стояли шесть бронетранспортёров, а между ними и «Белым домом» за колючей проволокой лежали мы с казаками с Кубани. Человек сто, наверное. ─ Борис усмехнулся, и невольно рукой потрогал свои седоватые усы. ─ Самое интересное было в том, что мы не были вооружены. Мы были просто в форме казачьей!
Словно вторя его настроению, из телевизора, который был включен, раздалась песня. ─ Чёрный ворон, чёрный ворон, что ж ты вьёшься надо мной!
Оксана, услышав эту песню, откуда-то достала платок и начала молча невольно вытирать слёзы, которые катились по её щекам.
─ А ты, Володя, как оказался на той площади? ─ его вопрос выдернул меня в настоящее время.
─ Как. Как? Да меня в Москву вызвали по моим пенсионным делам: чо-то у них там не сходилось. Хотя я добросовестно отслужил свои двадцать пять лет! ─ усмехаюсь. ─ А к моему приезду они нашли все документы и, извинившись, отпустили без вопросов. Вот я и пошёл на эту площадь. А тут. Стрельба! Казаки. И ты!
─ Нас тогда из автоматов и пулемётов хорошо причесали! ─ криво усмехнулся он. ─ А ведь у нас не было совсем оружия! Разве только то, что все мы были в казачьей форме.
─ Давайте-ка помянем тех ребят, что были просто так расстреляны! ─ Борис быстро налил в бокалы красного вина и плеснул себе его в рот, закрыв его кистью руки и не смотря ни на кого из нас: слишком болезненны были эти воспоминания.
Мы тоже выпили свои бокалы. А из телевизора донеслось. ─ Отнеси платок кровавый милой Любушке моей!
─ Когда я увидел тебя, там, на площади, даже не поверил свои глазам! ─ Борис посмотрел на меня и даже взял за руку. ─ И мгновенно понял, что всех нас, безоружных, как врагов каких-то постреляют! А тут ещё ладанка.
─ Какая ладанка? Не понял? ─ мотая головой, не понимаю, о чём он говорит.
─ Как какая ладанка? ─ Борис удивлённо смотрит на меня и не верит моим словам. И, чтобы я врубился в суть вопроса, повторяет. ─ Ладанка моего отца!
─ А-а-а! Но я же тогда не знал совсем ничего об этом! ─ оправдываюсь.
─ Мысль ко мне тогда пришла мгновенно: нужно было во что бы то ни стало, а ладанку отдать тебе! ─ брови его нахмурились на мгновение. ─ А это шанс! Вот и рванул по площади к тебе!
─ Ну и правильно! ─ киваю головой, улыбаясь. ─ А я-то как был рад тебе! Правда, сначала и не узнал тебя в казачьем обличье. Но по голосу. Это ты был!
─ Хорошо, хоть успел передать тебе её! ─ он улыбался, а Оксана, на мгновение, улыбнувшись, опять прикрыла глаза, полные от слёз.
Из телевизора донеслось. ─ Калена стрела венчала среди битвы роковой!
─ Я тогда и не понял, как что-то ударило в спину и силы начали резко покидать меня. ─ начал оправдываться он, показывая рукой куда-то на спину. ─ Хорошо хоть успел передать тебе ладанку!
─ И сказать: «Сохрани!» ─ улыбаюсь, вспоминая то, как Борис передавал мне медную ладанку со странным выбитым текстом.
─ Честно говоря, больше ничего не помню.
─ А чего тут помнить? ─ усмехаюсь, вспоминая свою дурость. ─ Схватил ладанку, да подхватил тебя за обе подмышки и потащил в ближайший подъезд! Вот только мне одно не понятно было: это не пулемёт, и не автомат тебя подстрелил тогда. Пуля прилетела откуда-то со спины и сверху, как мне потом хирурги в больнице сказали. Вот так!
3.
Там же
Борис удивлённо посмотрел на меня: поднятые брови образовали две морщины на лбу, а его широко расширенные глаза смотрели на меня. ─ Это как? А почему я об этом ничего не знал?
─ Мне это ещё тогда показалось очень странным. ─ смотрю на его ничего не понимающие глаза и ухмыляюсь. ─ Мне тогда даже показалось, что какую-то вспышку на одном из окон рядом стоящего здания видел! Но тогда совсем не придал этому значения.
─ А сейчас? ─ невольно перепросил Борис, внимательно переспросив меня.
─ А сейчас? После того, как нас с тобой Савелька Чакин продержал в бане связанными? Почему-то странные мысли лезут в голову. ─ говорю то, что думаю. ─ Скажи, откуда у тебя эта ладанка? И вообще, что там написано? Я, как ни пытался понять, так и не смог!
─ Ну, начнём с того, что эту ладанку передал мне мой отец, а ему его отец и так много поколений назад. ─ Борис посмотрел на меня внимательно и спросил, волнуясь. ─ Скажи, Володя, ты сохранил её, как я тебе сказал?
─ Сохранил, конечно! Всё так, как ты и сказал! ─ усмехаюсь. ─ Да что за штука эта ладанка? Медяшка как медяшка с какими-то выбитками!
─ Не скажи. ─ усмехнулся Борис. ─ Была бы просто медяшка, не передавали бы её из поколения в поколение! Другое дело – надо как-то расшифровать то, что там написано.
─ Давайте – ка, выпьем за то, что ты, мой друг, и меня спас и ладанку сохранил! ─ наливая нам ещё по одной, он чокнулся с нами и выпил.
Мы с удовольствием его поддержали.
─ А почему ты Савельку Чакина к нашему сегодняшнему приключению привязал? ─ произнёс он, выпив вина и закусывая тем, чем Оксана накрыла на стол.
─ Я не могу сказать, что это абсолютно так, но я его видел на днях.
─ Да? Сколько же лет мы его не видели? Со школы?! ─ удивлённо произнёс Борис. ─ Так ты говоришь, теперь его зовут Сав Чакман? И денег у него полно, тогда мы-то ему зачем? Нам школу припоминает?
─ Ну, обиделся на нас тогда, когда вытаскивали его из воды вторым, а не первым. Но это не то.
И тут мне в голову пришла вообще дурацкая мысль. Видимо Борис заметил что-то на моём лице, поэтому, улыбаясь, спросил. ─ У тебя есть идея?
─ Так, дурная мысль. ─ смотрю на Бориса и ещё больше сомневаюсь в её правильности, но будто кто-то другой, не я, просто толкает её вперёд и произношу. ─ А что, если его твоя ладанка интересует? Ведь мы с тобой на бумаге этот текст видели, когда он уезжал!
─ Да? ─ он на какое-то время даже задумался, потом, слегка прищурившись, произнёс. ─ А что? Это вполне возможно!
─ Тогда я вообще ничего не понимаю! ─ произношу, нисколько не беспокоясь о том, какой вид на друзей произвожу.
─ Дело в том, что на этой ладанке указано, как можно найти перстни Белого Орла и Золотого Льва, которые носил Рюрик! ─ тихо произнёс Борис, но мне это услышалось это так громко, что удивление никак не проходило.
─ Ну и что с того? Подумаешь перстни. Их, таких сотни, а, может, тысячи.
─ Нет, эти перстни не простые. ─ то, как это говорил Борис, сразу же насторожило, а он, окунувшись куда-то в прошлое, добавил, усмехнувшись. ─ Если бы найти их! Вот надо только разобраться в том, что написано на ладанке!
─ А кто нас по башке во второй раз пригрел? Да ещё и по рукам-ногам повязал? ─ вырвалось у меня. ─ С этим бы надо разобраться в первую очередь!
─ Да-а-а, хотелось бы знать! ─ согласились и Борис и Оксана.
4.
Там же
─ Что будем делать? ─ меня заинтересовало наше положение. ─ Может, понаблюдаем за тем сеновалом, где оказались? Всё-таки интересно, кому это мы с тобой понадобились так, что связали?
Борис кивнул головой, посмотрев на растерявшееся лицо жены, которая от страха готова была расплакаться.
─ А вдруг вас свяжут опять?! ─ пробормотала она, схватив в свои руки кисть левой руки Бориса.
─ Ну, ты чего? ─ сначала возмутился, а потом с нежностью погладил своей рукой её разом похолодевшие руки. ─ Да, ничего с нами не будет. Раз уже не произошло!
─ А ты это место, куда нас кинули, знаешь? ─ продолжаю наседать на Бориса, но самому как-то не очень, да и хороших мыслей почему-то нет.
─ Да это «Старая мельница»… ─ он скривил губы, показывая, что и сам не понимает, кому это понадобилось так делать. ─ Там, вроде бы ничего такого нет.
─ А её хозяин? ─ вопрос Оксаны заставил задуматься Бориса, который уставился на неё и замер, сощурив глаза и соображая.
─ Ты думаешь, это Бурин? ─ наконец, произнёс он.
─ А кто это такой – этот Бурин? ─ спрашиваю, тоже вспоминая, где такую фамилию слышал. Но в голове что-то такое вертится, но никак не зацепляется. ─ А это не один из бывших хозяев не то элеватора в Балашове, не то ещё какого-то завода?
Наконец, выскакивает из моего рта что-то такое, от чего сам удивляюсь. ─ А этому-то чего от нас надо?
─ Ты как-то сам говорил, что на наши земли намыливались богатенькие буратины, чтобы прибирать их к своим рукам… ─ произнёс Борис, прищурив левый глаз. ─ А чё, ежели и он на эти земли намылился? В противовес Савельке. Во будет здорово!
─ Ну, а мы-то с какого краю тут оказались? ─ пока не включаюсь в его логику, но чую, что здесь есть какая-то здоровая идея.
─ И тому и другому нужны большие деньги. ─ рассуждает вслух Борис. ─ Савелька думает, что может с помощью перстня Золотого Льва сможет быстро разбогатеть, да прихватить эти земли. Вот нас и повязал, чтобы его найти! А Бурин, видно, хочет перехватить первым нас: вот и кинул к себе на сеновал! А мы и оттуда смылись!
Оксана от страха за нас даже открытый рот рукой прикрыла: глаза её расширились, а потом левый глаз начал моргать.
─ Да ладно тебе! ─ начал успокаивать её Борис. ─ Мы же здесь. Значит, с нами ничего не случится!
И снова повернулся ко мне, почёсывая затылок и заговорщически поглядывая на меня. ─ Так ты, говоришь, ладанка у тебя жива?
─ Жива! Жива! А чё ей станется? ─ вспоминаю, где её видел в последний раз. ─ Лежит себе в сумке с документами!
─ Так. Так. ─ он посмотрел на часы. ─ Щас ещё и двенадцати нет. Может, тово, к тебе смотаемся? Ладанку поищем?
─ А чё? Запросто! ─ начинаю смеяться над Борисом и Савелькой. ─ Вы чё, правда думаете, что это стоит того?
Но Борис согласно покачал головой, немного сжав губы, но ничего не говоря.
─ Мужики, может не стоит этого делать? ─ Оксана ухватилась за одежду мужа, показывая, что не хочет отпускать его куда-то. Потом вдруг повернулась и кинулась к вешалке. ─ Я с вами! Никуда вы одни не пойдёте!
─ Ну, вот и хорошо! ─ мне это даже понравилось, а в голове появилась мысль. ─ С моей Валентиной познакомитесь!
Через три с половиной часа мы уже стояли в прихожей квартиры, а моя жена Валентина встречала нашу команду.
─ Валя, вот познакомься, это Борис и Оксана! ─ представил я их жене, которая сразу же перестала смотреть на них подозрительно. ─ Помнишь, я как-то давно тебе про своего школьного друга Бориса рассказывал? Они в Никольевке живут и работают!
Быстро раздевшись, все собрались в зале, куда и была доставлена ладанка, которая как была, так и оказалась на месте.
─ А чо это такое «Н. 243 ш. на юг от песчаной головы кобры до дерева Ҩ. Копать у основания. Там ПБО и ПЗЛ» ─ произнесла Оксана, показывая на выбитый текст ладанки.
─ Я, думаю, если бы Савелька это знал, он бы нас с тобой по башке не долбал! ─ произнёс как-то странно Борис про себя, но мы все услышали.
─ А кто это Савелька? ─ спросила Валентина.
─ Савелька – это ещё один наш школьный товарищ. ─ как можно нейтрально произношу, но тут же наткнулся на прищуренные глаза, ехидно посматривающие на меня.
─ Это после встречи с ним у тебя появилась такая рана на голове? ─ показав на мою голову, произнесла она, качая головой.
─ Ну, не только у меня одного. ─ начал выкручиваться, кивая головой на друга.
─ Так-так. ─ ухмыльнувшись, произнесла она и добавила. ─ Это надо отметить!
Уже на кухне, где Валентина быстро собрала на стол и поставила бутылочку винца, мы снова отметили нашу встречу уже в вчетвером.
5.
Тот же день
Мы сидели на кухне, и пили винцо, которое, как настоящий сомелье, сделала моя женушка.
─ Борь, ты чё и вправду, казак? ─ почему-то из памяти выполз именно этот вопрос.
─ Да, так и есть. ─ усмехнувшись, он посмотрел на меня. ─ Только радости мне это почему-то не приносит.
─ Каждый раз, когда проезжаю мимо нашей Балашовской тюрьмы, почему-то вспоминаю то, что здесь был расстрелян Филипп Миронов. ─ вылетело, как всегда бесконтрольно, из моего рта.
─ Я это слышал, но ничего подробно не знаю. ─ огорчённо произнёс Борис. ─ Знаю, что он был известным казаком. И ещё то, что мой прадед служил в его армии.
─ А меня личность Филиппа Миронова ещё в военном училище заинтересовала. Это был такой талантливый красный командир! ─ улыбаюсь, вспоминая случай из своей жизни. ─ Тогда в военном училище у нас военное дело преподавал один мужик. Как же его фамилия?
Пытаюсь вспомнить, даже стучу себе по лбу пальцем, пытаясь вспомнить его фамилию. ─ У него ещё ноги были колесом! Мы его ещё прозвали «казаком»!
─ Да, ладно, тебе! ─ Валентина улыбалась, тихонько постукивая меня по руке. ─ Да, плюнь ты на это, рассказывай дальше!
Усмехнувшись и отключившись от попытки вспомнить его фамилию, продолжаю историю, всплывшую в моём воспалённом мозгу. ─ Значит, так. Я его, сдуру, так и спросил: «А кто это такой Филипп Миронов?». А он мне: «Это командарм второй конной армии. Легендарная личность!» И всё! Ну, в общем, так и не получил того, чего хотел!
Вздохнув, смотрю на расстроенные моим ответом лица, и добавляю. ─ Так вот, проходит двадцать пять лет, и однажды, проходя мимо здешней тюрьмы. Сейчас уже не помню, от кого, но узнаю, думаете что? Так вот: оказывается, Филипп Миронов был расстрелян в Балашовской тюрьме! Здесь он и сидел до расстрела.
─ Да что же он такого-то сделал? ─ Борис нетерпеливо посмотрел на меня.
─ Ты не поверишь, но я тогда только и узнал, что это дело лежит под грифом «секретно». ─ вздыхаю и смотрю на своих собеседников, на лицах которых написано разочарование.
─ И лишь недавно из какой-то статьи узнал следующее. ─ поднявшись со своего места, пошёл в свою комнату и возвратился с листком, на котором были скопированы фотографии и стал читать, позволяя комментировать себе и друзьям.
─ Но, прежде, чем нам доведут про лихую судьбу Филиппа Миронова, давайте помянем его и его друзей. ─ вдруг тихо произнёс Борис, поднимая тост, и опустив голову. ─ С судьбой Филиппа Миронова напрямую связана судьба и моего прадеда. Растерянного тоже в Балашовской тюрьме!
Мы подняли по чарке и выпили молча, каждый за своё.
─ Ну, так вот. ─ теперь уже горю желанием рассказать невероятную историю этого героя и читаю из статьи, чтобы ничего не напутать. ─ «Родился будущий красный командарм в 1872 году на хуторе Буерак-Сенюткин станицы Усть-Медведицкой (ныне это Серафимовичский район Волгоградской области). Там же окончил церковно-приходскую школу и два класса местной гимназии.
В двадцатилетнем возрасте началась воинская служба Филиппа Миронова. Два года юноша исправно составлял и переписывал приказы и отчеты в канцелярии одного из окружных управлений Войска Донского, а затем поступил в Новочеркасское юнкерское училище.
В 1898-м новоиспеченный, но уже отнюдь не молодой хорунжий принял под свое начало полусотню разведчиков в 7-м Донском казачьем полку. Служил на совесть, неоднократно поощрялся командованием за образцовую выучку подчиненных, славившихся на всю дивизию своим удальством и лихостью. Но через три года, едва получив звание сотника, подал в отставку.»
─ А это-то почему? ─ не удержалась Оксана, удивлённо смотря на меня.
─ Если я правильно понял, то он вернулся на землю, став простым казаком в домашнем хозяйстве. ─ кивнув ей, добавляю. ─ Но время было такое, что скоро его земляки избрали станичным атаманом!
─ Давай, читай дальше! ─ Борис нетерпеливо тёр руки, чтобы понять, насколько судьба Миронова переплетётся с судьбой его прадеда.
─ Когда началась русско-японская война, Филипп Кузьмич трижды подавал ходатайство с просьбой восстановить его на службе, но в Маньчжурию попал только в июне 1904-го и провел на фронте лишь 10 месяцев. Но воевал так смело и отчаянно, что за столь короткий срок был удостоен четырех орденов: Святого Владимира 4-й степени, Святой Анны 3-й и 4-й степени и Святого Станислава 3-й степени. Так что в родную станицу Миронов, к тому же за боевые отличия досрочно произведенный в подъесаулы, вернулся в лучах вполне заслуженной славы! ─ вижу, как Борис улыбается, представляя то время.
─ Говорили, и мой прадед, тоже! ─ тихо произнёс он.
И продолжаю читать. ─ Но тут неожиданно начались его трения с властью. Возвратившись в Усть-Медведицкую, Филипп Кузьмич стал инициатором окружного схода, на котором станичники приняли – ни больше ни меньше! – наказ Государственной думе. В нем донцы просили принять закон об освобождении казаков второй и третьей очереди призыва (то есть уже пожилых, умудренных жизненным и боевым опытом) от несения полицейской службы во время рабочих и крестьянских беспорядков. Им-де и без того хлопот хватает, а усмирением недовольных пусть полиция и безусые юнцы занимаются.
С этим наказом станичный атаман во главе делегации отправился в Санкт-Петербург. Легко представить смятение тогдашних парламентариев: в стране вовсю бурлят события Первой русской революции, а казаки – извечная опора престола – заявляются в столицу с такой просьбой!
В общем, после возвращения в родные края подъесаул Миронов, несмотря на все свои воинские заслуги, оказался в опале у руководителей Войска Донского: его больше не избирали станичным атаманом, и до самого начала Первой мировой Филипп Кузьмич тихо-мирно занимался сельским хозяйством на своем земельном участке под негласным надзором полиции.»
6.
Там же
─ Но вот загромыхала Гражданская. ─ смотрю на Бориса и Оксану: они обнявшись сидят и слушают то, что им читаю, прихватив свои очки. ─ «К осени 1917 года он стал войсковым старшиной (подполковником), достиг должности заместителя командира полка, его мундир украсили ордена Святого Владимира 3-й степени, Святого Станислава 2-й и 1-й степени, Святой Анны 2-й и 1-й степени. То есть простолюдин-казак стал полным кавалером двух орденов Российской империи, что уже было явлением уникальным. А еще в июне 1917-го Филипп Кузьмич был удостоен Георгиевского оружия. Однако пройдет всего три года, и командарм Миронов получит от правительства Советской республики шашку с впаянным в эфес орденом Красного Знамени. После чего станет единственным в мире обладателем трех видов наградного оружия – Анненского, Георгиевского и Почетного революционного.»
─ Ну, как вам казак? ─ усмехаюсь, видя, как Борис ерзает на месте.
─ «В январе 1918 года он – войсковой старшина, избранный командиром 32-го казачьего полка, самовольно увел подчиненных с Румынского фронта на Дон, уже охваченный Гражданской войной. Миронова, безоговорочно вставшего на сторону новой власти, казаки избрали в состав усть-медведицкого окружного ревкома, затем военным комиссаром округа. Весной 1918-го для борьбы с белыми Филипп Кузьмич организовал несколько казачьих партизанских отрядов, которые затем были объединены в бригаду, в дальнейшем развернувшуюся в 23-ю дивизию Красной Армии. Начдивом, естественно, был назначен Миронов.» ─ читаю дальше, посматривая на них.
