Анатолий Николаевич Пашко
Мы служили на флоте
Как прекрасен миг победы!
Мудрые ученые утверждают, что поведение любого человека мотивировано, что наши поступки являются лишь внешним проявлением тех мыслительных процессов, которые протекают в наших головах. Нужно лишь найти мотив поведения – и всё становиться на свои места, и становиться ясно, почему человек поступил именно так, а не по-другому.
Наберусь наглости, и возражу, что не всегда это так. Мой жизненный опыт и длительное нахождение в дружном матросском коллективе позволяют мне ставить под сомнение данный постулат.
Боевой корабль – это воплощение в реальность военно-промышленным комплексом страны последних достижений научных и технических идей. Повседневная эксплуатация боевого корабля предъявляет определенные требования к умственных способностям, обслуживающего персонала. В тоже время, поступки некоторых индивидуумов в военной матросской форме, с кем меня свела судьба, да и мои в том числе, ставили меня в ступор, а мой мозг начинал потихоньку закипать от невозможности логично объяснить: как такое вообще возможно? Взять хотя бы обхождение моряков с корабельным электричеством.
На корабле три основных вида электричества: 127В, 220В и 380В. Любое электричество опасно для жизни, хотя угрозу для жизни представляет не само напряжение, а сила тока, с которой лупит электричество нерадивого человека, пренебрегающего мерами безопасности и рискнувшего на практике проверить «…а правда ли это, или опять обманывают?» Во время моей службы на корабле ходила поговорка: «…127 вольт – мелочи жизни, 220 вольт советского военного моряка не берет, а вот 380 вольт – это как повезет!»
Как-то раз, я полез в не обесточенный распределительный ящик и пальцами правой руки схватился за голую клемму, в то время, когда второй рукой уперся в металлическую переборку. Счастье, что я стоял на резиновом коврике, и что рядом находился мичман, который увидев, что у меня неестественно перекосило лицо, а глаза расширились до безобразия и начали потихоньку ползти на лоб – вырубил рубильник подачи тока в пост. Оказывается, ученые не врут, человеческое тело тоже может проводником электричества! Незабываемое чувство, когда электрический ток начинает течь по волокнам твоих мышц, а мышцы начинает сводить судорога.
Сразу возникает тот же вопрос к моим умственным способностям: «О чём думал, когда полез в не обесточенный ящик?». Ответ один: «Ни о чем». Меня просто отвлекли, и я случайно дотронулся до клеммы. Мы молоды были и бесшабашны. Я убежден, что мой боевой товарищ Лёха, также ни о чём не думал, когда языком проверял наличие напряжения. Вообще, во время моей службы, это была обычная практика на корабле проверять предохранители под напряжением, не отключая подачу тока. Это не красит автора, но дает частичный ответ на вопрос: Почему мы так поступали? Этим я объясняю и случай, посторонним наблюдателем которого я был.
Весна 1985 года. БПК «Стройный» совместно с крейсером «Вице-адмирал Дрозд» и парочкой больших противолодочных кораблей 5-ой Средиземноморской эскадры стоит на якоре на одной из точек Средиземного моря. Кораблем сторожевого охранения выступает крейсер. Остальным кораблям выпало несколько дней драгоценного относительного покоя и отдыха. Ходовая вахта практически не несется. Личный состав занят техническим обслуживанием материальной части.
В один из этих дней во время «адмиральского часа», когда личный состав только что пообедал и взгромоздился на свои шконки, чтобы покемарить час другой перед послеобеденным построением, как сыграли «Сбор», и по громкой связи передали построение всего личного состава на вертолетной площадке. Это необычно и означало, что что-то стряслось. Во время «адмиральского часа» могли сыграть только «Учебную тревогу» или «Аварийную». «Сбор» – никогда. Офицеры и мичмана тоже уважали «адмиральский час».
Когда мы поднялись на вертолетную площадку, по ней уже раненным тигром из конца в конец со сжатыми кулаками метался старпом. Капитан третьего ранга был одет только в кремовую морскую рубашку. Галстук и офицерская фуражка отсутствовала. Это было необычно, так как старпом был морским офицером до мозга костей и никогда не позволял другим и себе нарушать форму одежды. Волосы на его голове были мокрыми и взъерошенными. Старпома так и распирало излить на наши головы свой праведный гнев.
Не дожидаясь доклада командиров подразделений о наличии личного состава, старпом набросился на лейтенанта, командира отделения корабельных электриков:
– Кто из электриков работал в душе возле моей каюты?
– Матрос Пупкин, – доложил лейтенант.
– Где он?
– Он сегодня бочковой. Ещё не помыл до конца посуду.
– В строй его! Срочно! – рявкнул гневно старпом.
Пока всё ждали будущую жертву, старпома видно немного отпустило, и он решил прояснить цель внезапного построения.
– Товарищи, матросы! – по-уставному начал старпом. – Пару минут тому назад я пошёл в душ. Зашёл. Разделся. Постоял под водой. Затем начал мылиться, – подбирая слова, чтобы не заругаться, краткими предложениями, словно рубая мечом, продолжал старпом, – Вдруг, как на зло мыло падает. Нагибаюсь, чтобы его поднять…– последовала короткая пауза, весь экипаж замер в ожидании концовки, а старпома прорвало: – И тут меня, как вдарило чем-то по жопе. Я чуть головой переборку в свою каюту не проломил. Когда очухался, смотрю – а там, из переборки, на месте розетки, два оголенных провода торчат. Хорошо, что 127 В, а не 220В. Хорошо, что не по яйцам вдарило, а то, наверное, – помер бы.
Про 220В уже никто не слышал, так как волна схема одновременно накрыла весь экипаж. Уж больно красочно и в деталях рассказывал старпом, как его током ударило по пикантному месту. Даже наш суровый командир, держась руками за живот, покатывался от смеха. А старпом продолжал:
– Где этот электрик!
Наконец на вертолетную площадку поднялся бедный электрик. Старпом как кот с мышкой начал с ним играть:
– Сынок, доложи, что ты делал перед обедом в моём душе?
У старпома возле каюты был отдельный душ.
– Розетку на 127В менял, – не зная, какой косяк за ним числится, спокойно начал провинившийся матрос?
– Поменял?
– Не успел. Только корпус розетки снял, а новый не поставил.
– Почему?
– Я сегодня бочковой. Обед нужно было накрывать.
– Ты розетку обесточил?
– Зачем? – недоуменно матрос посмотрел на старпома и потом добавил: – Товарищ капитан 3-го ранга, там всего 127 В…
– А может ты концы провода изолировал? – продолжал играть старпом с электриком.
– Нет.
– Почему?
– Изолента закончилась.
– А что ты сделал, чтобы случайный коратыш (короткое замыкание) не случился?
– Товарищ капитан 3-го ранга, – стал оправдываться бедный матросик, – я же провода растянул по шире, чтобы они не соприкасались.
– Правильно, как раз на ширину моих ягодиц, чтобы вдарило по всей жопе сразу.
И снова волна смеха накрыла весь экипаж, а старпом оставил в покое бедного моряка и, несмотря на раскаты смеха, переключился на его командира.
– Товарищ, лейтенант! – по-уставному начал свой наезд старпом. – Вы в курсе, что из-за вас я минимум одну неделю вахту нести не смогу?
Лейтенант, хотя служил на корабле первый год, но твердо знал, что, когда старпом начинал разнос, от греха подальше, ему нельзя было противоречить, и хранил философское молчание. Только на его физиономии было написано: «Я здесь причем?» А старпом уже закусил удила, и его понесло во всю ивановскую:
– Вижу по вашей физиономии, что до вас не дошло. Хорошо. Я вам объясню. Почему не смогу нести вахту, – старпом сделал паузу, пытаясь держать себя в рамках приличия, и не ругаться матом, что давалось ему с трудом, – потому что у меня, из-за вашего слабого контроля за подчиненными, теперь две позы: вертикальная или лежа, жопой вверх. Я вижу, что не доходит. Хорошо, поясню. Потому у меня из-за того, что вы, товарищ лейтенант, не выполняете свои функциональные обязанности, – ожег на всю жопу, – взорвался, как мина замедленного действия, старпом, руками демонстрируя размер ожога. – Поверите на слово или снять штаны и продемонстрировать?
Очередная волна неудержимого смеха накрыла до самого клотика корабль, а старпом не унимался:
– Товарищ, лейтенант! Еще раз, что-нибудь повторное случиться – я одену химгандон (специальный прорезиненный комплект химической защиты), заведу вас в душ, лично вас намылю, а затем голой жопой усажу на оголенные провода. Только это будет не 127 В, а 220В.
В этот момент вмешался командир корабля:
– Владимир Евгеньевич, закругляйтесь, а то с соседних кораблей уже семафорят, что у нас случилось?
–Есть, – ответил старпом и подвёл итог, обращаясь всё к тому же лейтенанту: –Товарищ, лейтенант! Приказываю провести ещё один инструктаж с личным составом по мерам безопасности при работе с электричеством, – и потом, сделав небольшую паузу, миролюбиво добавил: –И проконтролируйте, чтобы у ваших электриков никогда не заканчивалась изоляционная лента.
– Есть! – облегченно ответил лейтенант, радуясь, что тучи гнева старпома пролетели рядом, лишь слегка его коснувшись.
А моряки ещё долго галдели в кубриках, обсуждая происшедший инцидент со старпомом, уж больно красочные и сюрреалистические рисовались в голове картины.
Хорошо, когда всё кончается хорошо, но так было не всегда, и следующий случай служит тому подтверждением.
Боевая служба в Южной Атлантике
I
Ближе к осени 1985 года до личного состава экипажа было доведена информация, что в ближайшем будущем, конкретная дата не называлась во избежание разглашения государственной военной тайны, БПК "Стройный" убудет на боевую службу в Анголу.
"Побывать в Африке за государственный счет, вне всякого сомнения, – это круто," – так думал не только я, но и большинство моряков. Эта новость была хорошим стимулом для добросовестного исполнения воинского долга, так как в рамках подготовки к выходу на боевую службу основная масса разгильдяев и злостных нарушителей воинской дисциплины была безжалостно списана на берег и другие корабли.
Всю осень 1985 года мы постоянно выходили в море и выполняли, артиллерийские, ракетные и торпедные стрельбы. Доказывали родному командованию Северного Флота, что в состоянии дать по зубам любому супостату из НАТО. И только в начале февраля 1986 года стало понятно, что выход на боевую службу не за горами.
К трапу корабля стали в авральном порядке прибывать грузовики с имуществом, необходимым для длительного плавания: начиная с огромных тюков с ветошью для БЧ-5 (технику и вспомогательные агрегаты нужно постоянно протирать от солярки и мазута), кончая снарядами и ракетами для артиллерийских установок. Все это, за исключением ракет, которые загружались краном, заносилось на корабль на руках моряков.
Кроме того, моряков в принудительном порядке стали вакцинировать от разных заразных заболеваний, которые сразу же набрасываются на европейцев, осмелившихся оставить свой корабль и ступить на берег такой прекрасной и одновременно опасной для белого человека Африки. Забегая вперед, вынужден сообщить, что это не спасло офицерский состав, от бушующей в Анголе заразы под названием "Амёбная дизентерия".
И вот, 23 марта 1986 года, буднично, без помпезности и напутственных слов со стороны провожающих в лице вышестоящего командования, БПК "Стройный" отдал швартовые и заскользил по Кольскому заливу навстречу океанским просторам.
II
По распоряжению капитана третьего ранга Пикалова М.Б. я перешел в распоряжение командира десантного взвода. Подготовкой десантного взвода занимался будущий орденоносец, старший лейтенант Иванов Максим, командир «румын», а также офицеры «рогатых». Так уж повелось на Флоте, что моряки каждой боевой части имели свое специфические прозвища, которые, несмотря на изменения политических формаций сохранились. Многие прозвища поддавались логическому объяснению:
– «Рули» – личный состав штурманской боевой части (БЧ-1). Несут службу у штурвала. Значит – «рулят» кораблем.
– «Рогатые» – личный состав ракетно-артиллерийской боевой части (БЧ-2). Прозвище закрепилось за их спаренные смотрящие в небо артиллерийские стволы.
– «Маслопупы», «маслы» – самый многочисленный личный состав электромеханической боевой части (БЧ-5). По мнению моряков других боевых частей корабля, машинным маслом пропитались не то что до пупа, но и до самых ушей.
– «Интеллигенция», они же «пассажиры» особенно в глазах «маслопупов» – личный состав боевой части управления (БЧ-7). На БПК «Стройный» БЧ-7 состояла из РТД – радиотехнического дивизиона и дивизиона связи.
С «румынами» – проблема. Логически объяснить, что связывает народ Румынии и личный составом минно-торпедной боевой части (БЧ-3) несведущему человеку невозможно. По одной из версий, в этом виновато революционное прошлое моряков. В героическом 1905 году из-за куска червивого мяса возмущенные матросы броненосца «Князь Потемкин-Таврический» перебили своих офицеров и угнали корабль в Румынию. И, якобы, на собрании бунтовщиков первыми, кто предложил податься к румынам, иначе всех их вздернули бы на реях, были матросы минно-торпедной боевой части (БЧ-3). С тех пор всех минеров-торпедистов, в том числе и офицером, на флоте зовут «румынами».
Десантный взвод – это не штатная единица экипажа корабля. Его комплектовали из личного состава всех боевых частей экипажа. Громко звучащее название подразделения «десантный взвод» подразумевало, что личный состав должен быть готов, в случае необходимости, к ведению боевых действий. А что бы моряки могли воевать – их нужно этому научить. Однако прежде чем приступить к обучению военному делу настоящим образом, нужно было пройти испытание на психологическую устойчивость и готовность к применению оружия. Ибо в десантный взвод командиры боевых частей корабля отдавали тех, кого не жалко. Претенденту нужно было без предварительных тренировок бросить за борт настоящую боевую гранату РГ- 42.
РГ- 42– наступательная ручная осколочная граната дистанционного действия образца 1942 года. Хоть она образца 1942 года, но рвёт она конкретно. Радиус разлета осколков 25 метров. Вес с запалом – 0,42 кг. Дальность броска зависит от физических качеств бойца и составляет в среднем 35-40 метров. При условии, что ты не поленишься, и ничто или никто не помешает тебе, вложишь всю силу в бросок. Иначе, как говорят белорусы, «хавайся в бульбу».
Перед прохождением этого своеобразного теста старший лейтенант Иванов М. построил личный состав кандидатов в десантный взвод на юте (кормовая часть верхней палубы) левого борта и наглядно продемонстрировал, как нужно бросать гранату. Казалось, что тут сложного: вкрутил запал, прижал пальцами спусковую скобу (предохранительный рычаг), разжал левой рукой «усики» чеки, выдернул чеку, повернулся на 180 градусов, замахнулся и бросил подальше. В связи с тем, что корабль двигался с определенной скоростью, в окоп как это делают солдаты на суше, нырять не нужно. Не то, что осколки, брызги морской воды от разрыва гранаты не касались кормы корабля. Всё просто и элементарно. Это на словах. А на практике, я думаю, у старшего лейтенанта Иванова М. после боевого гранатометания появились первые седые волосы.
Цирк уехал, а клоуны остались. Это про нас. Только эти «клоуны» имели дело с боевыми гранатами. Почему-то многих охватил нервный мандраж. Всё те же ученые, на мнение которых я люблю опираться, утверждают, что нервный мандраж – это всегда страх. И с ними не поспоришь. Некоторых этот мандраж, охватывал от одного вида гранаты. Были «кадры», у которых руки тряслись так, что не могли не то, что «усики» чеки разогнуть, а запал вкрутить в гранату. При этом у них, то запал падал на палубу, то сама гранта. Хорошо, что по раздельности они не взрываются. Больше всех удивил Вася Туряница, радиометрист из команды «Турель», станции управления огнем носовой 76 мм башенной установки АК-726. Он невозмутимо вкрутил запал, флегматично, словно это делал уже ни один раз, выдернул чеку и вместо того чтобы замахнуться и бросить гранату, он разжал руку. На какую-то секунду Вася сфокусировал свой взгляд на мирно лежащую у него на ладони гранату, всем своим видом показывая, что не верит в то, что она несёт смерть, а затем уронил её себе под ноги. Все рядом находящиеся без команды инстинктивно попадали на палубу, закрывая руками голову, а наиболее продвинутые на перегонки даже начали ползти в сторону кормовой артиллерийской башни в надежде укрыться за ней от неминуемого взрыва. Только старший лейтенант Иванов М. не растерялся.
Вася ему сразу не понравился. Когда он демонстрировал гранату и рассказывал о технике броска, он сразу обратил на него внимание. В то время, когда вся морская братия буквально смотрела ему то в рот, то на гранату, Вася, по-детски улыбаясь своим мыслям, был где-то далеко-далеко. И как только Вася Туряница уставился на гранату, как баран из его стада на новые ворота, и как только граната, подчиняясь закону притяжения, упала на палубу, он отпихнул Васю в сторону и молниеносно отшвырнул гранату ногой за борт. К счастью, граната взорвалась в воде, обдав Васю и старшего лейтенанта только непривычно теплой морской водой.
Получив легонько пинка под зад, Вася с позором был отправлен с верхней палубы в кубрик. Кто-то из рьяно ползших, но так и недоползших до кормовой башни, бросил ему в спину: «Тормоз!». Только Вася Туряница никогда «тормозом» не был. Он был настолько на нас не похож, что я отступлю от хронологии повествования и посвящу ему пару строк.
III
Вася Туряница был родом из Закарпатья, входящего в состав Украинской ССР. Как только он попал на корабль сообщество украинцев, шутливо-фамильярно прозываемое в народе «хохлами», пыталось притянуть Васю в свои ряды, но он сразу поставил всех в известность, что он не украинец, а русин. «Не наш человек», – заявили хохлы и от Васи отстали. Для большинства моряков слово «русин» было незнакомо, но оно в корне имело «рус». Значит русский. Тем более Вася категорически игнорировал украинский язык и общался только на русском. При знакомстве с личным составом радиотехнического дивизиона кто-то из «годков», услышав, что Вася с западной Украины, ради прикола у него спросил: «А, ты случайно не бандеровец?» В ответ Вася искренне поинтересовался: «А, кто это такой?». И он не кривил душой.
Я был с Васей одного призыва, весна 1984 года. На корабль пришли одновременно и тяготы «годковщины» нас немного сблизили, хотя Вася не слишком был разговорчив. Любую информацию у него нужно было тисками вытаскивать. На мои приставания к нему с вопросами о его Родине, он кратко отвечал: «Уйдем на ДМБ (дембель), приезжай в гости. Сам увидишь, как у нас красиво!»
Со слов Васи, родился и вырос он в небольшой самобытной деревне, спрятанной в одной из многочисленных лощин Восточных Карпат, где не было даже советской власти. В школу ему пришлось ходить в соседнюю деревню, расположенную значительно ниже по склону гор. В связи с этим Вася был не частным гостем в этой школе. Да и учеба Васю не привлекала. Васе больше нравился вольный ветер, привольно гуляющий по высокогорным лугам и подступающим к ним густым лесам на склонах седых Карпат, где он так любил пасти овец. Восемь классов он закончил, только потому что на этом настоял его отец. А дальше он жил так как испокон веков жили его предки: помогал родителям в огороде, пас скот. Пока из-за проклятущей любви не загремел он на Флот.
Жизнь дала трещину, когда Васе стукнуло двадцать годиков, и отец поставил его в известность что ему пора жениться, тем более что с родителями невесты все уже было обговорено. Раз надо – так надо, у них не принято перечить родителям. Соблюдая народные традиции, в ближайшие выходные, Васю пышно повезли в сваты. Невеста была из соседней деревни. «Гарна дивчина, но с норовом» – охарактеризовал мне её Вася. Это единственный случай, когда Вася употребил всем известные и понятные украинские слова.
В процессе сватовства невеста хотя и выразила свое согласие на замужество, но при всех безапелляционно заявила, что Вася должен иметь совесть, и, хотя бы немного за ней поухаживать: например, свозить её в город в кино. «Кино, так кино, – за Васю ответил отец, и потом добавил, – за чем откладывать в долгий ящик, завтра же едете в город.» Если бы они знали, что с Васей произойдет дальше, – молодица вряд ли бы стала показывать коготки, и отец не один раз подумал бы хорошенько прежде чем отправить их в город. Времена были суровые.
На календаре был май 1984 года. Хотя лидер могучего Советского Союза грозный чекист Андропов Ю.В. уже покоился в Некрополе у Кремлевской стены, дело его продолжало жить. Кому посчастливилось жить во времена Андропова, тот помнит не только дешевую воду в пол-литровых бутылках с зеленой этикетной, прозываемую в народе «андроповкой», но и компанию по борьбе с трудовой дисциплиной. Когда в общественном месте к вам запросто могли подойти цивильно одетые люди и вежливо, но настойчиво поинтересоваться: «Почему в рабочее время вы не принимаете активное трудовое участие в укреплении развитого социализма нашего государства?»
На следующий день, а это был понедельник, Вася с кандидаткой в жены, в прямом и переносном смысле, спустился с гор в цивилизацию, в город. Всё шло как нельзя лучше, но во время сеанса в зале вдруг зажегся свет. Всё входы-выходы блокировали сотрудники милиции и люди в штатском. Потребовали предъявить документы для проверки. Какие документы? У Васи их отроду не было.
Так Вася загремел в КПЗ (камера предварительного заключения) в народе именуемая «обезъянник». В «обезъяннике» Вася узнал много интересного: оказывается, есть в Карпатах советская власть, и кроме того, он находится во всесоюзном розыске как лицо злостно уклоняющиеся в течении двух лет от призыва на действительную военную службу. В связи с последним обстоятельством Вася из рук в руки был передан военным в комендатуру. В комендатуре Васе никто не поверил, что у него даже в мыслях не было уклониться от выполнения конституционного долга по защите Отечества. Военные долго церемонится не стали, и под конвоем отправили прямо на Флот. «Суки, даже домой ни на минуту не отпустили, ни то что дали возможность проститься с невестой, – обиженно на советскую власть жаловался мне Вася, – Целых три года ни невесту, ни родителей не увижу». Заблуждался Вася. Судьба над ним сжалилась.
По началу тяжело давалась Васе морская наука, но благодаря усидчивости и трудолюбию, он со временем научился довольно сносно работать на станции и был на хорошем счету у командования. До конца самой службы Вася не был подвержен этой дурости под названием «годковщина». Он никогда не сачковал и не перекладывал свою работу и выполнение функциональных обязанностей на чужие плечи. Служил как прописано в Уставе: военнослужащий обязан стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения воинской службы. Таких как Вася любят как на Флоте, так и в Армии. По возвращению с боевой службы в Африке Вася одним из первых был отправлен домой в отпуск. На то была особая причина, и о ней ниже. Из-за этого отпуска, точнее из-за всё той же проклятой любви, Вася чуть не загремел на нары, и, если бы судьба не свела меня с Васей в аэропорту города Мурманск, – окончательное возвращение домой в родные Карпаты могло бы затянуться ещё на пару годиков.
Так уж получилось, что после возвращения с боевой службу при раздаче орденов и медалей мне, как и многим другим участникам десантного взвода достались десять суток отпуска, несмотря на числящиеся за мной десять суток ареста.
Перед сходом с корабля командир дивизиона старший лейтенант Иванов В.Н. при проведении стандартного инструктажа по линии поведения в отпуске, заключающегося в нескольких прописных истинах: водки много не пить, в форме пьяным не шататься, к лицам женского пола без их согласия не приставать, с патрулями не драться; акцентировал мое внимание на своевременное возвращение из отпуска. В качестве примера привел нашего героя – Васю Туряницу. Оказывается, уже истекают третьи сутки, как Вася должен вернуться с отпуска. Ещё пару часов и – небо для Васи будет только в клеточку, а друзья в полосочку. Согласно действующего на то время законодательства, невозвращение из отпуска, без уважительной причины, свыше трех суток – уголовно-наказуемое деяние. «Жаль парня, – сказал комдив с ноткой отцовской заботы – хороший моряк. Из-за дурости загремит на нары.»
И каково было мое удивление, когда в аэропорту города Мурманска я увидел, как ни в чём не бывало, мирно шлифующего фирменными брюками скамейки в зале ожидания, скучающего Васю, старательно прикрывающего бескозыркой от чужих взглядов левую сторону лица. Я уже упоминал, что на Флоте в отпуск отпускали до вечернего построения, примерно за два часа до начала следующих суток. До аэропорта, во избежание встречи с патрулями, я добрался на такси, но всё равно, на часах было чуть больше, чем 23:00.
– Вася! Ты что творишь? Ты почему не возвращаешься на корабль? – вместо обычного приветствия набросился я. – Если до нуля часов ты не прибудешь на корабль – твой дом тюрьма.
– А как я могу с этим, – и Вася опустил бескозырку, – вернуться на корабль. Это же позор на всю жизнь. Под левым глазом во всю красу, зловеще переливаясь под ярким освещением потолочных лам фиолетовым цветом, красовался приличных размеров синяк.
– Не тормози! – начиная терять терпение командным голосом злобно бросил я, хотя мне до чертиков хотелось задать вопрос, относительно гематомы. – Бегом за мной!
Привычный беспрекословно подчиняться Вася не стал разводить полемику, и мы пулей устремились со второго этажа зала ожидания к стоянке такси.
– Деньги есть? – на ходу спросил я.
– Да.
«Командир! Двойная оплата по счетчику, если до 24:00 этот моряк пересечёт КПП базы надводных кораблей в Североморске» – сказал я таксисту, запихивая Васю на заднее сиденье. «Сделаем», – ответил таксист, и такси, обдав меня запахом сгоревшего бензина, рвануло с места. Таксист сдержал слово. Ровно в 23:57 Вася пересёк КПП. Получив пару нарядов на службу вне очереди, за несвоевременное прибытие из отпуска, Вася избежал знакомства с пенитенциарной системой. В тюрьму его вряд ли бы отправили, но в дисбат (дисциплинарный батальон) точно загремел бы. О том, как Вася куролесил в отпуске, он сам мне поведал после моего возвращения из отпуска.
На крыльях любви, а точнее на крыльях одного из самолетов Аэрофлота, Вася прибыл в родное Закарпатье. И сразу к ней, своей ненаглядной, о которой грезил все эти долгие два с половиной года. Ждет или нет?
А может всё было значительно прозаичнее. Домой то было значительно дальше. На третьи сутки будущая тёща не выдержала и пешком поднялась в горы к родителям Васи. Заберите мол сына домой, а то третьи сутки не выходит из комнаты дочери. Совсем замучает дочь до свадьбы. Кровать уже разломали. Не устояло сердце дочери перед красавцем моряком-североморцем. Одна лихо заломленная на затылке бескозырка чего стоит.
К большому недовольству Васи отец запряг лошадь в телегу и обломал Васе всю малину. Перед возвращением из отпуска Вася зашел попрощаться к невесте. Хлебом и солью встретили дорого зятя. Теща накрыла стол. Тесть достал кувшинчик домашнего виноградного вина. Выпили. Вася не мог отказать. Люди от чистого сердца угощали. Только вино оказалось крепким, и Вася теперь знает в кого норовом пошла его невеста. Тесть тоже оказался ещё тот фрукт, с характером. Во время застолья вино развязало языки, и Вася имел наглость не согласиться с точкой зрения тестя по поводу текущего политического момента. Оказывается, тесть у него старой закалки, и на дух не переносит плюрализм мнений, и чтобы показать кто в доме хозяин, со всей дури въехал Васи в глаз. А силенок у него ещё не меряно. Бить тестя Вася не стал. Родителей, пусть даже это не родные, пока, нужно уважать.
Не мог с фонарем под глазом Вася прибыть на корабль. Это было для него позором. Вот и сидел в аэропорту, и ждал, пока он проклятущий не сойдет. А в конце беседы Вася пригласил меня на свадьбу и пообещал подобрать мне самую красивую русинку в Закарпатье.