Анатолий Николаевич Пашко
Мы служили на флоте
IV
Отсеяв непригодных, командование приступило к обучению личного состава десантного взвода настоящим образом. Прежде всего учили не бояться своего оружия. После изучения устройства и отработки навыков умения разбирать, собирать, снаряжать автомат и пулемет Калашникова, приступили к стрельбе. В корме на вертолетной площадке убрали леерные ограждения, положили матрацы и – стрельбище готово. Боцмана, они всей командой вошли в десантный взвод, из пустых металлических бочек и арматуры сварили плавающие мишени. Сначала учили стрелять одиночными, короткими и длинными очередями. Мне больше нравилось расстреливать бочки из пулемета. Патронов не жалели. Армейский принцип: три патрона учебных, три зачётных – к нам не относился. Стреляли до дури в голове. Патроны прямо цинками приносили на вертолётную площадку.
Убедившись, что мы уверенно владеем стрелковым оружием, по крайней мере при стрельбе руки не у кого не тряслись, а пули летели в нужном направлении, а не туда куда им хочется, вернулись к РГ- 42. Только теперь учили бросать гранату не так как хочется, а как нужно: с места стоя, из положения лежа, на ходу. Затем приступили к обучению стрельбы из ручного противотанкового гранатомёта РПГ-7. Сначала стреляли в белый свет, точнее в открытый океан, потом нужно было поразить плавающую пустую бочку. Мне по бочке стрелять из гранатомёта не довелось, так как мои товарищи, и я в том числе, за время обучения расстреляли и отправили на дно океана не только все пустые бочки, но и все емкости и ненужные предметы, способные без чужой помощи не тонуть. А фишкой обучения был гранатомёт РПГ-18, а если быть точным, РПГ-18 – это не гранатомёт, а реактивная противотанковая граната, прозванная солдатами «Мухой». Их на корабле было мало, поэтому для общего развития тренировались на макете.
В перерывах между стрельбой бойцы десантного взвода прошли небольшой курс медицинский подготовки. Военные медики обучали оказанию первой медицинской помощи при ранении. После вводного теоретического курса с демонстрацией большого количества различных плакатов на тему ранений, заставляли тренироваться друг на друге осуществлять перевязку различного вида воображаемых ранений. Обезболивающие уколы мы не кололи, но края воображаемых ран на различных участках тела друг у друга мазюкали йодом и зеленкой по- настоящему. Жгуты кровоостанавливающие и повязку накладывали тоже по- настоящему, а не на пальцах.
Обучение десантного взвода закончилось, как только подошли к территориальным водам Анголы.
Ангола
I
На кануне 1 мая 1986 года БПК "Стройный" появился на внешнем рейде столицы Анголы города порта Луанды. По громкой связи поступила команда швартовым построиться на корме.
Все моряки радиотехнического дивизиона наряду с боцманской командой входили в швартовую команду. Она занималось швартовкой корабля. Командир корабля всегда лично руководил швартовкой с ходового мостика. Он обладал громовым голосом и в помощи рупора не нуждался. А внизу, на палубе, канатами и лебедками с помощью которых корабль подходил к причалу или пирсу колдовали боцман и его команда. Остальные послушно помогали им заводить и накладывать «восьмерками» швартовые концы на кнехты, парные металлические тумбы, отлитые вместе с основанием, прочно прикрепленным к палубе. После швартовки швартовая команда вручную ставила трап. Я уже упоминал, что при проектировании корабля конструкторы не заморачивались и придерживались принципа: «Моряки народ здоровый, и справятся вручную». Только этим я могу объяснить отсутствие на корабле какого-либо механизма для подъема и спуска трапа. А он был тяжелый. Нужно было моряков двадцать, чтобы его поднять, перенести и установить. Когда основная масса швартовой команды разбиралась со швартовыми, члены команды «Вымпел» и «Турель», разобрав кранцы (упругие предметы, предназначенные для предохранения корабля от удара о причальную стенку или борт другого судна), располагались по всему шкафуту.
Пока корабль неторопливо следовал по заливу к месту стоянки я стоял на шкафуте и восторгом любовался континентом, имя которому Африка. После монументально замершего Заполярья, где прозрачно чистый белый снег на сопках береговой линии резко контрастировал с серыми, выступающими из воды, гранитными берегами, Африка встречала бешенным взрывом ярких красок. Красные холмы, покрытые буйством зеленой пронизанной солнечным светом растительности, резали глаза своей необычностью. Сознание не хотела принимать увиденное за реальность. Только представьте себе: земля красного цвета. Именно ярко красного цвета, и этот красный цвет повсюду.
Наконец-то «Стройный» кормой пришвартовался к причалу на песчаной косе, защищающей залив и саму столицу Анголы город-порт Луанду от пиратских набегов морских волн Атлантического океана. Больше месяца длился наш переход из Североморска в Анголу. Никто не знал, что не долог будет отдых наших газотурбинных установок, что очень скоро они снова заработают на всю мощь, унося на всех порах наш «Стройный» всё дальше на юг.
II
6 июня 1986 года в 00:00 я заступил на вахту ППДО. Моряки, мирно отдыхали в кубриках на своих шконках. Непривычно было двигаться по верхней палубе и не чувствовать под ногами легкой вибрации, передаваемой мощными газотурбинными установками корпусу корабля. Я нёс службу, а мысли текли сами собой, анализируя и систематизируя знания полученные на уроках географии, почерпанные из книг и из лекции по политической ситуации на юге Африки, которую по нашему прибытию проводил один из сотрудников посольства.
Ангола государство в южной Африке омываемое на западе волнами Атлантического океана. От южной границы Анголы рукой подать до мыса Доброй Надежды. Благодаря своему положении в эпоху велик географических открытий очень быстро попало в поле зрения предприимчивых португальцев. Вот парадокс, португальцы все как один рьяные католики, проповедующие любовь к ближнему, превратили Анголу в крупнейший центр работорговли. По мнению историков, за 300 лет активной работорговли португальцами было вывезено от 2,5 до 3-х, а некоторые настаивают на цифре в 5, миллионов негров, в большей массе на плантации Бразилии.
После провозглашения независимости от Португалии в 1975 году в стране вспыхнула война между сторонниками Народного движения за освобождения Анголы (МПЛА) и членами Национального союза за полную независимость Анголы (УНИТА). Партия МПЛА, представляющая союз левых, крепко стояла на платформе марксизма-ленинизма и, придя к власти в конституции страны прописала, что только МПЛА принадлежит руководящая роль в жизни страны. Организация УНИТА, члены которого стояли на позициях антикоммунизма, и до этого вместе боролись с португальскими колонизаторами, сильно обиделась и начала вооруженную борьбу. В вооруженной борьбе УНИТУ подержал Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА), имеющий поддержку у Заира (ныне Демократическая Республика Конго), войска которого пользуясь слабостью молодого государства вторглись в Анголу с севера. МПЛА чтобы удержаться у власти за поддержкой обратилось Советскому Союзу и Кубе, другим социалистическим странам и государством Африки.
Первыми откликнулась Куба, приславшая свои войска на африканский континент. Кубинцы ребята конкретные, наваляли ФНЛА по полной и заодно выгнали заировцев обратно домой. Остались одна УНИТА, которая вынуждена была отступить на юг и восток. А на юге и востоке алмазные копии. Нелегальная торговля алмазами давала возможность УНИТА продолжать вооруженную борьбу. Тем более законно избранному правительству Анголы на юге пришлось столкнуться с интересами дядюшки Сэма. Американские компании на юге довольно активно качали нефть, и перспектива национализации нефтяных промыслов им не очень нравилась. Таким образом, у УНИТА появился мощный покровитель. В помощь УНИТА подвязалась также Южно-Африканская Республика (ЮАР) которая не хотела распространения коммунистического влияния на африканский континент.
К тому же белая власть ЮАР уже давно захватила и контролировала всю территорию Намибии, и, имея общую границу с Анголой, коммандос ЮАР безнаказанно чувствовали себя на всей территории Анголы. Подтверждением этого служило гражданское судно ГДР, подорванное коммандос в 1984 году, и теперь лежащее на мелководье практически в центре залива Луанды, а также дальнейшие события.
Правительство, объявившее себя верным учеником марксизма-ленинизма, без поддержки от СССР не осталось. Кроме обеспечения техникой, оружием и боеприпасами в Анголу были направлены военные советники и переводчики, которые были повсеместно во всех подразделениях вооруженных сил. Кроме того, в окрестностях Луанды был создан Пункт материально-технического обеспечения (ПМТО), кодовое название объект «Маяк». Это была самая настоящая военная база, принимающая военно-транспортные самолеты из Союза. С моря Анголу прикрывала 30 оперативная бригада советских военных кораблей, состоящая из надводных кораблей и прячущихся поблизости в глубинах нескольких подводных лодок.
Прошло больше десяти лет после провозглашения независимости, а мира в стране не было.
Ближе к рассвету 6 июня экипаж корабля внезапно был разбужен звуковыми сигналами «Корабль к бою и походу приготовить». Это тоже, что «Учебная тревога». Нужно бежать в пост, а я только сменился и лег спать. А тут тревога. Она касается всех. Никого не волнует, что ты всю ночь нёс вахту. Как сладок этот первый час сна после четырёхчасовой ночной вахты, и как противно внезапное пробуждение.
В срочном порядке снялись со швартовых и покинули Луанду. Никто не понимал, что происходит. Спешка с которой отшвартовывались, свидетельствовала, что что-то случилось. Только когда вышли из залива, и «Стройный» на предельной скорости устремился на юг, по громкой связи к экипажу обратился командир: «Товарищи моряки! На юге Анголы подорваны два советских сухогруза. Им нужна помощь. Мы идем туда».
Командир знал и верил в свой экипаж. Он не стал напоминать, о добросовестном отношении к исполнению своих обязанностей. Это было не нужно, так как не нужны в этот момент были политработники со своими политбеседами. Где-то там на юге в беду попали наши, советские, люди. Какие могут быть ещё разговоры? Мы своих в беде не бросаем.
Впервые БПК «Стройный» летел на юг на предельно возможной скорости, 32 узла в час. Это было не обычно. Командир всегда жалел корабль и при переходах не заставлял мотористов выжимать из турбин больше 24 узлов.
Спасательная операция в Намибе
I
7 июня 1986 года БПК "Стройный" в экстренном порядке прибыл на рейд города-порта Намибе (при португальцах г.Мосамедиш) на юге Анголы. Картина была удручающая. У причальной стенки находились два подорванных советских сухогруза «Капитан Чирков» и «Капитан Вислобоков». Один из сухогрузов, задрав нос, кормой сидел на грунте, у второго судна точно также корма почти вся была в воде, а кроме того он правым бортом завалился на причал. Угол наклона был значительным. Рядом на дне лежало подорванное кубинское судно «Гавана». У бедного судна только часть левого борта торчала из воды, остальной корпус был в воде. Один из двух корабельных водолазов с нашего корабля, моряк срочной службы, немедленно погрузился в воду и обнаружил на «Капитан Вислобоков» ниже ватерлинии кроме трёх дыр размером 1х2м ещё магнитную мину в носу. Командованием было принято решение моряков срочной службы больше под воду не пускать. Мина была настоящая, а опыта у моряков, кроме погружений в учебном отряде – ноль. Их заменить и продолжить обследование кораблей вызвался старший лейтенант Иванов Максим Валентинович, командир БЧ-3. Он имел опыт подводных погружений с аквалангом. Занимался этим для себя. С ним в прохладную воду (ниже я объясню почему в этой части Африки вода была прохладной) отправился командир трюмной группы БЧ-5 старший лейтенант Алдошин Андрей Борисович. Это входило в его должностные обязанности.
При обследовании судна «Капитан Чирков» старший лейтенант Иванов М.В. обнаружил ближе к носу кроме трёх дыр вторую прикрепленную к борту мину. Итого, две не взорванные мины. А как вы сами догадываетесь, в трюмах кораблей груз. Груз непростой.
Я не буду в деталях рассказывать о спасательной операции. Об этом событии имеется много информации в свободном доступе в интернете, российские документалисты даже сняли фильм с участием одного из диверсантов спецслужб ЮАР. Я остановлюсь только на участии в ней моряков БПК «Стройный». Для этого мне придется вернуться к политической ситуации сложившейся летом 1986 года в Анголе.
К лету 1986 года ангольское правительство значительно укрепило вооруженные силы и при поддержке кубинских солдат и военно-технической помощи Советского Союза, начав активные боевые действия, намеривалась выгнать ЮАР с южных и юго-восточных районов страны, и навсегда покончить с УНИТА. В рамках уже идущих боевых действий 5 июня 1986 года в порт Намибе и прибыли советские сухогрузы «Капитан Чирков», капитан «Вислобоков» и кубинское судно «Гавана». В трюмах советских судов находилось 20 000 тонн оружия и боеприпасов, предназначенных для вооруженных сил Анголы и СВАПО (движение сопротивления, ведущее вооруженную борьбу на территории Намибии против ЮАР). В трюмах кубинского судна, как оказалось, кроме боеприпасов находись продукту питания: консервы голландского производства и в мешках сухое молоко.
Теперь понимаете, как руководство вооруженных сил ЮАР, уже на собственной шкуре прочувствовавшее мощь советского оружия и, вдоволь нанюхавшись советского пороха, было заинтересовано чтобы это «добро» не дошло до адресата.
Надо отдать должное спецслужбам ЮАР, их профессионализму. Наши суда под разгрузку стали 5 июня ближе к 18 часам, а не прошло и 12 часов как морские диверсанты их подорвали. На каждом судне было установлено ниже ватерлинии по четыре мины весом по 12 килограмм. Две мины не взорвались, со слов одного из диверсантов спецслужб ЮАР, принимающего участие в операции, так как не была сделана поправка на ангольскую зиму. Мало того, они одновременно подорвали городскую линию электропередачи и нанесли значительный вред портовой инфраструктуре. Мне как бывшему военному это говорит о многом.
Первым делом нужно было спасать груз. Машинно-котельные отделения на сухогрузах были затоплены, электричества на судах не было. Вот и тягали моряки со «Стройного» эти огромные ящики с оружием вручную. На военном корабле свободных моряков нет. Корабль хоть стоял на внешнем рейде, контролируя вход-выход из залива, вахты несли по ходовому. Станции подводного, надводного, воздушного обнаружения и наблюдения работали круглосуточно. В артиллерийских башнях в полной боевой готовности находились боевые расчеты. В трюмных отсеках корабля также несли вахту моряки БЧ-5, готовые в любую минуту запустить газотурбинные установки на всю мощность. До самого конца спасательной операции на верхней палубе неслась вахта ППДО. Пока из сухогрузов выгружали ящики с оружием на корабле перешли на вахту четыре через четыре: четыре часа несешь вахту, четыре отдыхаешь, а потом на вахту. Потому, что половина экипажа занимается разгрузкой до обеда, вторая половина – после обеда. Те, кто после обеда был на разгрузке, ещё ночью в 04:00 заступал на вахту. Вы попробуйте спать по четыре часа в сутки. Сколько протянете? Сутки, двое, трое? А мы в таком режиме несли службу столько – сколько нужно, и никто не роптал, потому что мы служили Родине на Флоте.
Через пару суток в помощь нашим водолазам самолетом прибыли боевые водолазы Черноморского флота. Они взяли на себя решение проблемы с не взорванными минами. Вскоре подошли ПМ-64, плавучая мастерская, военное специализированное судно и спасательное судно «Ягуар».
Одну мину попытались снять с борта направленным взрывом малой мощности. Предварительно с внутренней стороны переборки на каждом судне была залита «бетонная подушка» 2х3 метра и толщиной 1 метр. Не зря. 12 килограмм взрывчатки в мине рванули так, что столб воды поднялся выше корабельных матч сухогрузов, а волна, вызванная взрывом, достигла противоположного берега. Судно не пострадало и 3 июля 1986 года, заварив пробоины в борту, откачав забортную воду и восстановив работоспособность машин, «Капитан Вислобоков» своим ходом и направился в сторону Луанды. В последствии судно было продано в Испанию на «иголки» (металлолом).
Вторую мину удалось снять без «фейерверка». Капроновым фалом с привязанным к нему карабином зацепили мину., второй конец троса привязали к катеру и дернули. К счастью мина не сдетонировала и удачно отошла от судна. Старший лейтенант Мельников Виталий Витальевич, командир электронавигационной группы БПК «Стройный», катером вытянул мину на мелководье противоположного берега, где военные спецы её обезвредили.
12 июля 1986 года после завершения ремонтных работ «Капитан Чирков» на буксире «пошлёпал» в Луанду и в конце августа своим ходом прибыл в Одессу.
Кто-то не поленился и посчитал: спасательная операция длилась 36 суток. И все 36 суток в ней активное участие принимали моряки БПК «Стройный»: помогали разгружать, откачивать забортную воду из затопленных отсеков, заливать бетон и реанимировать побывавшую в воде материальную часть. А самое главное, мы обеспечивали безопасность наших судов как с воздуха, так и со стороны океана. Было очевидно, что нам противостоит серьезный противник, и он не успокоиться пока не доведет дело до конца. Привезенное оружие и боеприпасы могли сыграть решающую роль в затянувшейся войне, существовала реальная угроза для юаровцев получить пинка под зад и убраться с оккупированной южной части территории Анголы назад в Намибию. И он действовал.
II
14 июня 1986 года 12 часов дня, время приема пищи личным составом; я вместе с другими моряками наворачиваю в первую смену обед. Так как столовая на нашем корабле была не сильно большая по размеру, а столы были стандартными, и за ними вмещалось только шесть человек, то питались мы в две смены. Организмы у всех молодые, желудки бездонные, на отсутствие аппетита никто не жаловался. И вот когда мы разделались с первым и взялись за второе по ушам звонком резанула необычная звуковая команда: один непрерывный звонок. Все замерли. Команды на корабле передавались звонком, а затем дублировались голосом по громкой связи. Каждый моряк должен знать и знает команды, передаваемые звонком или ревуном. Это как таблица умножения для математика. Замерли мы потому, что эту команду знали, но многие никогда не слушали, как она звучит. За три года службы я слышал её всего два раза. Первый раз на боевой службе в Средиземном море, когда была большая вероятность, что ещё немного и самолёты с авианосца «Эйзенхауэр» отправят нас на дно. И вот она звучала второй раз. Мы просто не верили своим ушам. Кто крикнул: «Мужики! Боевая тревога!» Из помещения столовой улетели все, даже «бочковые» (моряк, получающий на камбузе в бочках пищу, затем раскладывающий её по мискам и тарелках).
Да. На корабле была объявлена боевая тревога. Гидроакустической станцией на подходе в акватории порта была обнаружена мини-подлодка. Район обнаружения тут же был обработан двумя залпами РБУ-6000 (реактивно-бомбомётная установка). Было выпущено 24 бомбы. В последствии, со слов одного из диверсантов ЮАР, им крупно повезло. Мини-подлодке каким-то чудом удалось лечь на грунт и слиться с морским дном. Это спасло её от разрывов наших мин и от обнаружения сонаров. А ещё ей повезло, что наш корабль винтами повредил буксируемую гидроакустическую станцию, прозванную моряками нашего корабля «Бульба». В этом вина не моряков, а командования. Слишком быстро дали команду на ход кораблю, не убедившись, что «Бульба» не в воде. У нас шутили, что одна «Бульба» стоит больше чем весь корабль. Если бы не это обстоятельство, «Бульба» нашла бы мини-подлодку и на дне, как бы она не пряталась и не маскировалась.
Все осознавали, что противник не угомониться и от него можно ждать всего чего угодно: не исключена была атака и на сам корабль со стороны порта. Вахте ППДО был дан приказ расстреливать любой плавающий предмет, вблизи корабля. Акватория залива не могла похвастаться абсолютной чистотой морской глади. Плавающего мусора хватало. Одно время, после того как кубинцы прорезали борт подорванного кубинского судна «Гавана» и достали оружие, из его трюма всплывало энное количество мешков с сушим молоком, обладающие хорошей плавучестью. То, что во время прилива не выбрасывалось на берег, и не шло на потребности местного населения, во время отлива также упорно стремилось вырваться на просторы мирового океана; а по центру внешнего рейда стоял нежелающий куда–либо отходить военный корабль. Вот и стреляли. Если предмет упорно не желал тонуть, от корабля отходил рабочий катер с вооруженными моряки, и только после его осмотра – ему позволяли без уплаты таможенной пошлины продолжить свой путь.
В порту был объявлен комендантский час. Любой выход в море в ночное время был категорически запрещен. А вот утром, немногочисленные местные рыбаки на своих самодельных лодках неторопливо направлялись из залива на рифы.
Меня поражал их стиль плавания. Сначала я думал, что они подражают венецианским гондольерам. А когда присмотрелся – нет. Венецианский гондольер прежде всего гребец. С помощью длинного весла, закрепленному в специальной уключине в борту гондолы, он неторопливо гребет, предоставляя возможность туристам созерцать неповторимую красавицу Венецию. Местные рыбаки в технике гребли с минимальной затратой физической силы переплюнули всех. Зачем напрягая всё мышцы тела, рвя жилы, грести одновременно двумя вёслами? Когда можно одно весло установить в корме вроде киля и, держась одной рукой за конец весла, подражая движению хвоста рыбы, можно делать всего лишь неторопливое, небольшой амплитуды возвратные движения: в право-лево-право. Хоть медленно, но лодка же плывет вперед. А куда спешить? Жарко, солнечный день большой – успеем. Не пуганная рыба на рифах косяками ходит. Что ни говори, лень – двигатель прогресса. Чтобы вы видели, с каким гордым видом и осознанием собственного достоинства, они управляли своими лодчонками.
Многие рыбаки, терзаемые любопытством, пытались на своих утлых суденышках подойти поближе. Но не тут-то было. Где гарантия, что в лодке нет пару десятков килограмм взрывчатки, и лодкой управляет не дружелюбный местный рыбак, а диверсант-камикадзе. Вот и стреляли. Не на поражение конечно. Сначала ты ему машешь рукой обозначая: «Мужик! Объезжай!» Если не понимает и неумолимо продолжает на лодке приближаться к кораблю – однозначно нужно стрелять. Со значительным запасом в расстоянии: перед лодкой или сбоку. Самое интересное: жест рукой не все понимали, а вот звук выстрелов автомата и небольшие фонтанчики от пуль, пронизывающих воду – понимали всё и частота движения рукой местного гондольера значительно увеличивалась, а с ней и скорость удаляющейся от корабля лодки. Любознательность иногда наказывается.
Для успешной борьбы с подводными диверсантами вахтенных ППДО взамен гранат РГ-42 выдали гранаты СРГ-66. СРГ-66 – морская сигнальная ручная граната, разработанная в середине шестидесятых годов прошлого столетия советскими оружейниками (отсюда и цифра «66» в маркировке), для подачи с берега или борта судна гидроакустического сигнала подводным лодкам, находящимся в подводном положении, а также для борьбы с боевыми пловцами противника.
С виду граната похожа на карманный фонарик. Так же безопасна как фонарик: можно безбоязненно гвозди забивать. Взрывается от давления на глубине 7-13 метров. Сбоку имеется переключатель с буквенным обозначением «П» и «Б». Чтобы взорвалась нужно переключатель перевести в положение «Б» – боевое, и бросить в воду. Для этой цели имеется специальный ключик, типа такого, какой используется в железнодорожных пассажирских поездах для открытия дверей. Повторюсь, если бросите на мелководье – эффект такой же, что от камня, брошенного в воду.
Вы только вчитайтесь в предназначение гранаты: «для подачи гидроакустического сигнала подводным лодкам, находящимся в подводном положении». Это какой мощности должен быть заряд, чтобы после взрыва акустическая волна смогла пройти не только морскую толщу воды, а ещё пронизать минимум полметра специальной резины, покрывающую корпус подлодки.
Принцип поражения морской гранаты отличается от обычной осколочной ручной гранаты. Если во втором случае поражение противника осуществляется множеством осколков, образующихся в результате взрыва, то с морской гранатой – за счет акустической волны, образующейся при взрыве. От акустической волны подводный пловец получает прежде всего мощнейший удар по ушам, и шансы у него нулевые.
Мне приходилось дважды бросать СРГ-66. Один раз в Намибе, а второй раз в Луанде. Гидроакустический удар по корпусы корабля был настолько мощный, что корабль аж содрогался, а многие моряки, чьи шконки, крепились к корпусу корабля, с криком: «Что это было?» – по вылетали из них.
На вахте ППДО если хотел бы уснуть, то не заснул бы. У моряков, несущих этот вид вахты был старший смены вахты ППДО, обычно кто-то из мичманов. Всё четыре часа вахты он сумкой гранат двигался по верхней палубе с кормы на полубак по правому шкафуту, обратно по левому и с интервалом 15-20 минут отравлял за борт очередную РГ-42. Для профилактики, чтобы ни одному супостату не пришло в голову подплыть и установить на борт мину.
Благодаря мерам принятым командованием морской спецназ больше не пытался атаковать порт со стороны моря. Но один эшелон с боеприпасами юаровские коммандос всё-таки подорвали, когда состав покинул порт и вышел из зоны обеспечения кубинцев. Порт Намиб был не только крупным портом, но и важным стратегическим пунктом: имел железнодорожное сообщение с южными и юго-восточными районами Анголы, поэтому кубинский механизированный полк прикрывал город-порт со стороны суши. Хотя это была суша, но суша специфическая и название ей пустыня Намибия.
А пока шла спасательная операция, выяснились интересные факты о нашем нахождении. Кто бы мог подумать, что судьба забросила нас на Берег Скелетов.