AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 1
– Конечно! Но и только же, когда я же ее сам и к нему же подкину. С вашего же позволения, Евгений…
И тут же поверх головы девушки, как и парня же перед ней, спустившись по его же уже только спине и ровно же между лопаток, легли теплые руки Александра. Прижавшего таким нехилым образом сразу и двоих же зайцев к себе, просто окольцевав их своими же сильными, но и скорее именно крепкими объятиями.
– …Никакого сексуального подтекста! – Добавил тут же он и лишь слегка затем расслабил руки, поняв, что никто вырываться уже не собирается, как и стараясь же еще не раздавить их обоих и не разомкнуться же раньше времени, просто-напросто порвав же еще и себя же самого в них. – Просто не хочу причинить очередную же боль и без того натерпевшемуся всего и сразу еще молодому и не пожившему достаточно организму…
– Там не так все плохо, как кажется на первый взгляд да и не только же снаружи, п-пап… – всхлипнула София, но и не без улыбки на лице, ведь хоть и ощущая как сомкнулись вокруг нее уже и два кольца рук, дышать же при этом стало ни капли не тяжелей, наоборот, будто и в столько же раз легче.
– Ну, при условии, что я до этого самого момента представлял не тебя, а и как раз таки и оболочку, натянутую на кости… И Женя же, вестимо, тоже нечто подобное… Судя и по его же сейчас распахнутым и уставленным на меня глазам… – и, поймав же в свою смурную серость расширенные зеленые зеницы, оторвавшиеся на секунду от макушки девушки, а теперь уже полностью обращенные к нему вместе же и с приподнятой головой, кивнул как себе, так и ему. – Мы солидарны! И, возможно, действительно не все так плохо, раз и ты еще не кричишь от боли… Или я просто так слабенько сжимаю? – И тут же исправился, но и надавив же на Женю, а тот уже и, в свою очередь, как раз на нее, услышав наконец и лишь сейчас сдавленное мычание почти и расплющенной между ними девушки, с почти что и полностью же отсутствующим кислородом в легких. – За подобное не поведение что ранее, что и сейчас, явно же и недостойное такой юной леди, как ты, негоже между прочим и потерпеть хоть раз… правильно и нормально! Пока и я же тут немного еще и от себя признаюсь, раз и Егора уж вскрыли, как и каждого же из вас здесь собравшихся по чуть-чуть, что видел то, о чем вы так или иначе здесь говорили без меня и до. Но и после же все Влада, только и заслышавшего это на первых своих да как и в принципе же порах и не только же когда нагрянул чуть ранее же меня и к вам же уже все в гости… Когда поднимал же тебя по лестнице… после твоего же грандиозного падения с нее. Не по своей воле! Естественно… Что же еще пока по итогам? По большей же части, как и все уже наверняка это поняли и приняли – поэтому Женя сейчас здесь, с нами и… останется пока! Сорвался же еще буквально… Молодец! Как и ты, малышка Софи, что и даже уже и не удивляешься, как и не брыкаешься, отстаивая вновь свою же правду-ложь и нашу же ложь-правду, и наоборот-обратно, удивляя же как раз таки и этим самых только нас же самих… – и, ослабив еще нажатие и сжатие же рук, расплылся в широкой улыбке, продемонстрировав всем остальным излюбленные Софией ямочки. Что она могла сейчас только лишь вспомнить и вообразить, не видя. И заняв место Жени на ее макушке, пока и тот ненадолго отстранился аки же и дятел Вуди пару раз приложился своим широким подбородком к ее же маковке. – Колись уже сейчас и здесь, при всех – не иначе же, что и что-то же придумываешь опять в себе и на наши же все головы внешне. Метаться уже поздно, София! Прошлое настоящее мы уже с тобой же доказали. Осталось настоящее будущее и будущее прошлое… чекнуть. Выбирай: ты с нами уже сама или еще заставить?
– К-конечно сама и с в-вами!.. – Кивнула брюнетка, прикусывая тут же щеки и язык изнутри, чуть было не выдав следом: «А на сколько уже доказали и… дальше еще собираетесь?». И пока совсем уж тут не раскраснелась от стыда и смущения, что и чуть вновь же не обманулась на счет Розы, вовремя передумав и одумавши, так еще же и оттого, что и все же они теперь ждут практических фактов-подтверждений и никак иначе от нее решилась еще немного хоть побыть в своей старой и доброй детской стороне неведения, так сказать и окончательно же попрощаться-распрощаться и перед тем же уж как и полностью же войти и уйти в этот их взрослый, новый и злой мир «брод-сброд». И, дождавшись момента, когда Александр наконец отнимет свою голову от ее и чуть отодвинется, как сделал это сам Женя чуть ранее, подняв тем самым еще и свои руки на его плечи, привстала на носочки и взглянула своими слегка мутными и вновь покрасневшими карими глазами из-за спины последнего и над его правым плечом как из своего пока пусть и временного, но и укрытия в сторону других трех парней за ним и уже вместе стоящих у машины Егора. И, пробежавшись затем ими по всем ним, остановилась на Владе и весьма же не случайно. Ведь и он не как будто бы и сам же ждал от нее этого шага так же невзначай и словно бы вообще не замечая ее настырности, как и резвости-резкости ее сирени в своем собственном же носу, поставил на крышу машины именно свою левую руку с закатанным до локтя рукавом накинутой лишь поверх своей же рубашки, достаточно круто ее же при этом к ней еще и развернув. Продемонстрировав тем самым и открыто часть своего же рукава ей из толстого сука дерева с тонкими ответвлениями. Одна из веток которого будто бы несла, но в то же время и сама же обращалась в черную змею. Продолжая же еще при этом и как никогда же почти неприхотливо-непринужденно разговор с Егором же. Почти, не считая и его же собственной улыбка сейчас – все-таки и приобретшей, пусть и почти совсем незаметно очертания хитрой ухмылки. Можно же еще сказать, что и зачинающегося оскала. Поднявшегося же еще и тут же на кулак, которым он так же будто бы случайно, захотев этого именно сейчас, здесь и при ней подпер свою же нахальную морду, демонстрируя тем самым уже и кисть со змеей же ей и полностью, во всей ее красе. Придержав же только еще немного ее своей же правой кистью за запястье, скрыв его же тем самым от нее. Но и ей же сейчас это было совершенно неважно, как и то, что и вновь для нее это было сделано сейчас и лучшей же видимости или нет. Важно же было то, что и при первой же их с ним встрече она видела лишь переднюю ее часть и так же только лишь частью из-под рукава толстовки – именно же случайно и просто выцепив, не как и сейчас же. И, тут же окончательно стушевавшись под этим же уже явным не намеком, она вновь сжала рукава своей рубашки в кулаки, натянув их как и прежде до кончиков пальцев и опустилась на полную стопу – попрощалась, называется. А ведь еще и выбрала: без заставления и их. Без выбора же опять, видать! Только же лишь пока и на подкорке еще понимая, что так с ней и надо, ведь и долгие проводы – лишние слезы. Так еще и такие же никому уже на самом-то деле и ненужные попытки еще немного соврать себе и им. Зачем?
– На сегодня хватит! – Кивнул головой Женя и чуть сильнее сжал в своих руках Софию, восприняв ее этакое и кручение в его руках как желание быть только и еще ближе. А не дальше и вообще же от всех, как и разумной же части себя, еще ненадолго спрятавшись. Но и несмотря же на это и не воспротивилась же. Наоборот, поняла и приняла уже это как и правильное же сейчас. Хоть и все еще отказываясь видеть в этом свои первые шаги к взрослению. – Все же всего хорошего… как и плохого… понемногу!
– И слава богу-дьяволу! – Воспел верху и низу одновременно Влад, скатывая тут же рукава своей рубашки обратно и фиксируя же их у кистей небольшими такими же светло-коричневыми пуговицами. Затем потянулся так же, как и брюнетка же сама чуть ранее и тут же опустился обратно. И хоть вроде бы уже и чисто же для того, чтобы только и размять затекшие в долгом стоячем положении мышцы. Но и тут же вновь почти – по крайне мере и очередное же его легкое подмигивание ей ее же стороной не обошло.
– Можно к вам? – Все-таки сошла и подошла к этой куче-мале и сборной же солянке-винегрету Карина, когда и вроде бы все и все уже поутихли. И даже зеваки со стороны начали расходиться, поняв, что мяса-то как раз и не будет. Как и, собственно же, крови. Но и никто ж не обещал, поэтому. Да и в конце-то концов и в некоторых случаях, как и сейчас же, к примеру, хлеб и зрелище обозначают именно и себя же самих. Без добавления ГМО. А там и не и человечины. Только: соль, травы, костер, парное молоко с жареной кукурузой и сирень с сахаром. Что и вполне мог уже начать соперничать с собратом же по несчастью и одному же названию: «белая смерть». – Не помешаю?
– О, какие нелюди! Наконец-то ты к нам снизошла, стесняшка… Знакомься теперь с нами и ты же с ним лично! – Притянул к себе не особо-то и сопротивляющуюся, а даже и вполне с охотой обнимающую его в ответ девушку Александр. Окончательно отпустив Женю и отступив же от Софии, хоть и не так далеко же при этом, продолжая держать всех и вся как и всегда у себя и подле. И повернул же ее еще так, чтобы в поле ее и его же зрения попали все. В том числе и сам же Влад, ради которого в его же пока только голове все это представление-знакомство и зачиналось, ведь еще и с таким недобрым акцентом на последнем-то слове. – Это Влад! Мой второй и средний сын. Их же всех еще и брат. Как и друг, так или иначе… – и тут же переключился на названного, уже метаясь от него к Карине. – Влад, а это Карина – девушка Никиты. И подруга уже для всех. Я так думаю и… считаю! Да и теперь-то уже точно всех… И все же наконец-то познакомились друг с другом… не на словах-теории! Молодец какой и я тоже, да? Так держать, Александр!
– Молодец-то молодец… Да. Но и сейчас! Ксан… Ведь и ладно они еще и… все… но ты-то… ты как недоглядел? – Усмехнулся Женя чуть печально и, как Влад же еще сам до этого уголками вниз, вернувшись еще немного, ненадолго и только лишь с ним сейчас к отброшенной собой же ранее теме. Чтоб уже и с ним его же все итоги подвести на момент. Но и вновь же был перебит все тем же Владом, которого, как видно уже и дьявола, никак нельзя было тоже теперь упоминать: ни на словах, ни в мыслях, ни в сравнении, ведь и он же появится, пусть и как ни посмотри в положительном ключе-отличие все от того же бога, но и не без отсебятины же и в виде Битлджуса из табакерки, не меньше, так еще и вместе же с остальными, вступившими тут же и за его же все спиной в новую перепалку, хоть уже и сообща и если это, конечно, таковым и можно было еще назвать при условии общности и за Влада же и Егора против же, неожиданно, Никиты, скорее же как раз таки и обозвать: «Слезь с капота! Не издевайся хоть над этой красотой и произведением-творением авто-икусства, не ценитель прекрасного… тела, а только лишь души. Так хочешь провалиться и прямо заценить изнутри, как и Жека… по внутренностям пройтись?». «Это твой фетиш – машины, а не его! Да, Егор?». «Подзатыльник». «Ай!». «Я же сказал: слезь. Не послушал – получил». «А, то есть я виноват, что ты меня ударил?». «Нет, ты виноват в том, что не послушался и остался сидеть. А я же, да, что ударил. Но и каждый же из нас при этом остался при своем, сбалансировав же и уравновесив, стабилизировав атмосферу вокруг… своей же болью: я – моральной, ты – физической. И… не за что, Егор». «Так и выглядит романтизация…». «Нет, так выглядит: реализм и фатум. Да и если он об этом не говорит – это не значит, что этого нет, как и что его же это самого никак не интересует и не волнует… Ты его вообще слышал до этого хоть раз или все слушал? Нет-да? Ну тогда начни же и здесь уже смотреть и видеть, как он продолжает следить за твоими передвижениями по его же машине, чтобы ты только не поцарапал ее, если уж и не загрязнил». «Спелись, блин! И давно?». «Да недавно…». «Ага. В прошлом или позапрошлом веке…». «А может, и поза-поза-прошлом… Да и какая разница, если все это время – душа в душу?». «Пока кто-то и кого-то не задушит». «Большая разница! Ведь и даже в этом: похожи в разнице и в разницах – одно». И, качнув головой, поняв, что мужчина сейчас явно не настроен говорить, а только лишь следить и за все теми же, следом глянул на шатенку, что все еще пребывала в его руках. – Ну а ты, Карин? Захотела позвонить – позвонила. Нечего же вообще у нее разрешения спрашивать, еще чего! Ведь и всегда ответом будет один отказ вида: сами с усами. А у тебя же и так же должна быть лишь своя голова на плечах и…
– …такая же камера в сумке! – Покивала в такт ему головой Карина и вымученно-небрежно прикусила свою нижнюю губу. – Помню. Да. Я… Прости, но…
– Когда я только же еще собирался брать к себе трех парней… – взял тут же слово Александр, решив помочь и дать время подобрать свои стушевавшейся и сжавшейся, вжавшейся чуть больше и тем самым же в него самого девушке, выйдя на подмогу и параллельно еще вернув же свой огонь себе и на себя же с нее. Успокаивая так же и тем же самым ее пока еще и внутренний штиль, но и вот-вот же готовый прорваться наружу и стать почти что смерчем, сносящим все и все на своем пути: не только собой как и самим же потоком воздуха-ветра, но и фейерверком глазури, кондитерской посыпки и сахарных леденцов в нем. – Мальчишек же еще, да… И на тот момент! Трех детей… Я, конечно же, мог и ожидал всего… да и был же готов… пусть и не ко всему же, но и к чему-то же из того… Но и точно же не того и не к тому, что промах окажется с четвертой и… девчонкой! И в самой же этой девчонке… Но и что уж теперь там и греха-то таить – не уследил, да! Не приноровился… Не успел и переключиться! Что уж говорить и за то так же теперь, что она и сама не так часто последнее время к нам заходила, чтобы…
И, оборвав сам же себя и свою же фразу в секунду, повис над девушкой, не находясь же опять же и достаточно для этого рядом при этом, не хуже и той же самой паузы параллельно – хорошим таким жаром и солнечным же зноем в зените. Так же и тут же подвешивая и уже их общее состояние не стояния на момент же в еще большем напряжении, на манер же пока и некого же еще предупреждения: «Еще чуть-чуть – и будет взрыв. Еще же одно лишнее слово, а там и такая же лишь мысль – и полыхнет все».
– Я даже голову поднимать не буду! – Прогундела куда-то в грудную клетку Жени София, вжав голову вместе с шеей в свои же плечи и жмурясь же еще при этом наравне до цветных кругов перед глазами. Будто и так можно было сейчас уже точно проснуться и избавиться от этого всего кошмара, нависшего же пусть и вновь, но и уже так же ведь буквально и в одном, главном по значимости и порядку одновременно лице, так еще и здесь, над ней и при всех. Но нет, это была же вновь реальность. Которой и совершенно ведь неважно, что в ней она так и не проснулась же еще до конца, не отойдя же еще так же от прошлого и не разлепив все те же глаза. – Но и все-таки еще поимею немного наглости и попрошу: «без лишней дырки в голове, пожалуйста». Тут… в ней и мне… и с имеющимся количеством их нормально! Пусть и при нечетном же качестве… И все же!
– Действительно, наглость! – Хмыкнул незамедлительно-назидательно русоволосый и, подтолкнув себя вновь, как и Карину же к Софии, водрузил на ее шею свою свободную сейчас от ее же подруги правую руку. Не сжимая. И не пока. Просто придерживая. Одновременно же еще, и чуть отведя же ее к себе влево, не выводя и уже пока из рук брата, удерживая на месте перед ними же уже всеми. Чтоб даже и не думала еще и уходить в себя, убегая вновь же и от них, еще и повадившись же ранее делать это и с самим же Женей на его же буквально пусть и внутренних еще тогда собственных глазах. Но и здесь и сейчас же уже внешне – по всем же фронтам. Вот поэтому-то, собственно, немного и отвел ее, как и третировал его самого своим же серьезным серым боковым взглядом по правую от себя же сторону, не имея же возможности уже и вновь же пока так же и его же еще обхватить, только и с ним же теперь и сжав для своего же и уже порядку. – Но… так и быть, придумаем что-то другое! С фантазией и воображением подойдем… Потянем, так сказать, и свое же удовольствие, наслаждаясь этим!
– Садюги! – Надулась брюнетка. Но и улыбки все же не сдержала. Как и все же вокруг нее.
– От садюги слышим! – Донеслось тут же и со всех от нее же сторон. И накаленная до этого обстановка вмиг разорвалась общими всполохами энергий с громогласным смехом. После чего слово снова взял мужчина. – Ладно, поехали! Нам всем, а уж и тем более остальным, так еще и не разошедшимся окончательно уже и так хватило… и того… что мы тут с вами же рассказали и показали. А с оставшимся… и непосредственно же лично… мы дома додумаем и доразберемся! Иначе ведь… и с перебором уже будет.
– Прости… – еще раз, но и чуть более твердо, чем и сконфуженно-повинно и в прошлый же раз обратилась вновь к Жене Карина. Вернув право голоса себе же и уже после самого Александра, как и взгляд же уже свой и от него же, переведя тут же его и на парня. Который сделал то же самое и почти тут же – от мужчины же и к ней. Следя теперь за тем, как она перебирает пальцами между собой, пуская параллельно по воздуху свои же уже и легкие, почти что и совершенно же невидимые даже ему нити штиля. Освежая и бодря тем самым не только себя, как и настраивая на нужный лад, но и выравнивая общий фон. Даруя каждому и со своего же не барского плеча будто бы и по отдельному баллону с кислородом. – Вы же просто мне до сих пор оба дороги! Настолько, что… и изменить ей… а там предать тебя да и нашу с тобой какую-никакую за все же это довольно и непродолжительное время, но и все-таки же дружбу… это значило бы изменить и предать себя! А я же не хотела этого. Как и не хотела, чтобы она еще и от меня закрылась… И от меня же ушла! В себя или… в принципе. И поэтому-то мне и было проще до сегодняшнего момента оставаться одной… но и тут же ведь той, к кому она еще могла прийти и кому так же могла что-то и рассказать, где-то и показать… Молчание же для всех и всем же при этом об этом – было сравнительно небольшой ценой и платой за это. Пусть и чтобы только не быть еще одной отверженной и… в вашей же касте. Зато и все-таки же имея возможность узнать пусть даже и самое просто-тупое из разряда: как и что, есть ли еще она, но и от нее же самой. Из первоисточника!
– Бли-и-ин! – Протянул Влад и вдруг как-то по-новому, широко и открыто взглянул на шатенку перед собой, взрываясь тут же и у всех на кончиках языков своей мятной бомбочкой. – Так ты и есть та самая Карина, что ночами нашей-то Софье написывает, да? Да-а-а… То есть, ай-яй-яй! Ночью спать надо, малышка, а не играть в игру: «Сам не сплю – бужу другого». Умереть можно и более гуманным способом, поверь мне… Да и тем более – тебе же еще рано: как думать, так и действовать же в этом самом направлении!
– Да-а-а, Владик… – усмехнулся Никита, все-таки спустившись с капота. Не имея возможности и дальше молчать – лишь и из желания тихо и мирно, спокойно сидеть на нем так же и в дальнейшем. На что прямо-таки и указал, если и не сказал же еще и так же глазами сам им названный, бросив на него свой ярко-янтарный взгляд, сузившийся тут же и после того, как и сам же шатен, опершись на машину же спиной, проиграв в этот раз, может, и в битве, но и не в следующей жа за ней войне, глянул спокойно на него над своим же правым плечом, так и читая же меж черных ресниц его одну на двоих приписку: «Быстрой смерти ищешь – не на того смотришь буквально, неангелы ведь тоже бывают теми еще аморальными». – С добрым утром! А точнее уже днем… и не. Ты как всегда вовремя… и весьма же внимателен. Но и не боись, никакая твоя игра другой и чужой не станет! Как говорится же: «мазохист в семье должен быть только один».
– А разве там было сказано не про идиота? – Изогнул свою правую бровь Егор, поджав-прищурим тут же и левую вместе с глазом и хитро усмехнулся.
– И про него – тоже! Но и что же в конце концов мешает совместить в очередной же раз и в себе же приятное с полезным, будучи и так постоянно два в одном, так еще же теперь и с кондиционером?
– И не поспоришь… – угукнул невпопад рыжий, продолжая все сверлить, а даже уже можно сказать, что и наконец высверлив, начал проявлять Карину своими слегка уже и потемневшими сразу янтарными глазами насквозь. И только же с их общим смехом, врезавшимся прямо-таки и в его мозг, ворвавшись с двух концов через уши же наконец очнулся и встрепенулся. Врываясь уже и сам в обонятельные каналы и их же самих своей ударной волной шалфея. – Эй! Не, ну а мало ли Карин вокруг… Откуда ж я сразу и знал, что Земля насто-о-олько круглая и мы вот так вот со всеми же вместе действительно здесь… и в этот же час… увидимся! Сплетясь тут же в паутину, а после – и в клубок…
– Скорее – квадратная и за углом встретимся! – Вступил все же к ним в дебаты Женя и вытянул ненадолго свою правую руку, левую же оставив еще при Софии, вперед и к Никите с Егором под заливистый же вновь их смех, тут же получая от них почти что и одновременно десять.
– Не поняла… – вдруг опомнилась Карина и, нахмурившись, отвернулась от них к Софии, цедя теперь взглядом своих серо-зеленых глаз ее спокойный левый карий. И только хотела уже применительно и не примирительно наступить буквально уже на нее, чтобы уже и ее с собой вместе вразумить и вывести из транса, так и не достучавшись же и не дотянувшись до нее еще параллельно и внутренне своим же жженым, почти уже и подгоревшим сахаром, как та и сама же очнулась и отошла на шаг вперед от нее и Жени, как и Александра, не теряя же при этом и до сих пор на себе рук последних, но и продолжив же говорить за ней и нее, только и теперь уже обращаясь вся именно и к двум же парням из трех перед собой – непосредственно и преимущественно Владу и Егору, хоть и все же еще по очереди и не только же и потому, что практически невозможно было смотреть сразу и на двоих, да как и на одного-то, собственно же, и в глаза – в оба же глаза, что она все-таки же и старалась несмотря ни на что, учась же еще и от начала же самого просто, как и выдерживать больше и дольше, чем обычно, делать, но еще и потому, что они вновь рассредоточились и стояли сейчас почти так же, как и сидели же до этого в машине, а там и только же лишь еще сюда ехали и где Никита все-таки протиснулся меж передних сидений, пусть и явно же под конец переборщив: не став сначала елочкой, а сразу же фигуркой. – А откуда т… вы… точно… вы же еще… и ко всему же тому… сегодня ночью оба были у меня в комнате! Прочли и сообщение… Да и медведя… медведя ведь тоже вы забрали! Что еще? Да и зачем?..
– Фигурку дельфина с бассейном моей крови с камина. Поиграть-понюхать и разбить. Соответственно! – Отрапортовал Влад и пожал плечами, небрежно еще и фыркнув на собранные собой же и на себе все взгляды разом: от ошеломленного до ошалелого. И это ведь только вилка и как раз таки сейчас для мяса – Софии и Карины. И лишь немного еще и в виде ручки чуть подальше и тут же меж них – Жени. Где хоть и остальные это уже знали, так еще же и большинством из них видели, но и так же при этом были не в меньшем ступоре-шоке от его же правды-матки длиной в миг сейчас и здесь. – А что? У всех свои недостатки: со своими же сходствами и различиями. Например, я тоже люблю игрушки, как Роза. Но и не тоже – люблю их любить. Во всех же и ее смыслах!
– Красава, брат! – Подскочил так же во всех же, но уже и своих смыслах Никита и вернул ему подзатыльник со своей уже и правой руки, когда же Влад сам и ранее всучил его ему же с левой, теперь уже и точно, так еще и от себя же и на практике, не в теории и мыслях вновь от Влада же – для симметрии. – В гостиной не успел, но и ждал же еще, видишь, не зря – еще и вдвойне теперь приятно стало! Ну а ты же сегодня еще и сам же словишь огонь так же себе и собой же, принимая свою же гранату обратно, фашист уже и ты проклятый! Ночью… В своей уже комнате… И от нее же… Так еще же и со спины! А мы и все уже на это посмотрим… Теперь и от меня: «не за что, Егор»!
– Отомстил, да? – Потер голову своей же уже и правой рукой рыжий, левой же параллельно еще и растрепав короткие пряди всей пятерней. В конце же еще чуть оттянув их у корней, чтобы вновь распределив, уравновесить боль. – А как же и вновь твой Егор, м? А Ксан? Последний из которых и последним же изначально все это нам и разрешил!
– Вновь… и первее всех же нас… нас же сдал, сын мой? Никого не забыл? – Сузил свои серые глаза мужчина, глядя на вновь легко пожимающего плечами парня. Но и стараясь же сейчас и таким вот образом только и как раз таки не смотреть в прожигающие теперь его самого карие глаза, повернувшиеся вмиг к нему же и над левым плечом Софии же. На какую-то секунду даже вдруг и ставшие почти что бордовыми, будто и от крови. А в луче солнца и при собственной же еще и темноте, так еще и вполоборота – бликнув и тем же ее сиреневым. Вместо и обычного зеленого как у кошек да и той же ночью все. Сгустившей как-то резко теперь уже и над ним самим в ответ свой же озоновый слой, не иначе как и под самое что ни на есть штормовое предупреждение. – Молодец! Возьми с полки пирожок… полки кладовой, в которой я тебя по приходе домой запру и не открою! Как минимум же – до твоего следующего и как никогда же теперь близкого отъезда… А и как максимум – вообще! Я разрешил… наб-лю-дать. Следить… А не воровать!
– Но ведь и на пользу же… Во благо! – Хмыкнул Влад. И, тут же поймав взгляд Софии вновь на себе, ответил ей с тем же ее напором, но и своих уже потемневших, почти и покоричневевших глаз. – Или что, скажешь, что сама бы все дала и отдала, как и ранее же, и так же нам сказала и рассказала? Без этого бы всего! Серьезно?
– Нет, но… ты… вы бы могли хотя бы перед этим и меня же саму спросить, попросить об этом и… всем… – тихо уже ответила ему на этот же его к ней прямо-таки и выпад она, стушевавшись сразу же под последовавшей же за ним от него уже и остывающей внимательностью к ее изначальной и если еще и неличной, то и неконфликтности же вовсе и скрестив руки под грудью, опустила тут же и взгляд в землю.
– А откуда мы бы это узнали и знали же затем, что и действительно стоит? – Встрял в их недоперепалку-перебранку Егор, ударив по обоим и без разбора своим солено-пенным морским потоком, все-таки и вняв одному из неправил-примеров и до этого самого Александра. Но и так же ведь все не прибивая-отбирая, а скорее и выбивая весь недружественный пыл тем самым. Угоманивая и приглушая эмоции, коих было и так ведь и без них предостаточно и раззадоривая и зажигая разум наоборот.
– Егор заслужил теории – за свою моральность и химию… А ты же – практики! За свою же все физику и… всю. Равновесие же, брат… Баланс! – Показал руками в воздухе чаши весов Никита и не спеша двинулся к Карине, чтоб увести ее от уже и так и без нее, как и без него же намеченной точки взрыва меж уже и четырех огней-парней и мужчины.
– Ой, как удобно! – Скривился рыжий и сплюнул своей же лавандовой горечью куда-то и себе же все под ноги.
– Ага! Неожиданно и приятно… – пропел ему же в тон младший. И, вновь облокотившись на капот, прижал к себе и перед собой же шатенку. Накинув и тут же буквально укутав ее в свое же легкое серое пальто. И уложил затем ей свои же скрещенные кисти рук на живот. Перед этим – переняв в них еще и ее рюкзак.
– Вернулись к началу, да? – Подошел вновь к своей сестре Женя. Но и лишь теперь не обнимая. А все так же и придерживая левой рукой за талию. Правой же ненадолго и легко приподнимая опущенную ее голову за подбородок на уровень своих же просветлевших болотных глаз. – С чего начали – к тому и пришли? А и точнее – вновь же и ушли. От всех… – и глянул быстро на мужчину, после чего и на парней, говоря же еще и так тем самым, что и их это тоже сейчас касается – и не в разрезе же уже и именно его.
– Как начали – так и закончили… – покачал головой Александр и провел бездумно своей правой рукой по своим же русым волосам, левой же, наоборот, задумчиво и в это же самое время потирая свой широкий подбородок, тут же еще и являя же собой борьбу головы с сердцем, как и молчания с тишиной, где вроде бы все и одно и то же и то и другое, но и все же – в тишине ведь все еще можно говорить, пусть и шепотом. – Хотели же и сами, как ты уже и знаешь, найти то, чем Роза себя в Софии подтирает… – и тут же глянул мельком на последнюю им названную, про себя же еще и уже отмечая, как та тоже скосила на него свой уже и куда спокойный, в сравнении же и с прошлым, взгляд, смотря же вновь и поверх своего же левого плеча, так еще и навострила уши. Слегка же лишь и поначалу только напрягшись и вздрогнув, но и сразу же почти что отпустив это, как и себя, расслабившись, и пусть же пока и не во всем, как и не совсем и всеми же, но и установив таки контакт и восстановив же так же почти что кредит доверия и к нему тоже. Раскрыв следом же и только лишь недавно подозревающую все и всех сирень, что так и корпела в ее душе до этого самого момента, будто и что-то, а точнее уже и кого-то еще выжидая, и наконец дала о себе знать. Дав ему же тем самым еще и свой сиреневый свет. – Нашли медведя! А в нем… что-то, что только лишь пока и, возможно же еще, категорически приветствует нас из прошлого. И что есть еще где-то же и в их-твоем бывшем доме… Потому что… и по крайней мере… присутствовало внутри самой же Софии… некоторое время назад. Уже и не как сам наполнитель этой самой же игрушки! Что подтвердил как минимум же и Егор… Ну а перед этим еще и натолкнул на это же самое Влад, со слов же все самой Розы. На нечто подсыпанное еще же во что-то: в ее еду и/или питье. После чего еще находящееся в ее крови вместе с темной энергией Розы же… какое-то время. С ночи же и на утро, вместе или нет с медведем же – ее обнуляя. А вот полностью или частично – еще стоит узнать. Как и все же еще раз проверить – благо и уже без крови самого Влада. Но и что точно и так же уже – обнуляя ее вместе со снами!
– Частично… – сипло выдохнула София. Уже и не обращая особого внимания на повествование о ней и при ней же в третьем лице. Как и не спрашивая же без риторики. Да и вообще же стараясь уже не задавать каких-либо – лишних вопросов. Ведь и без того, и так уже и сама отвечая параллельно тем самым на них. А и только же лишь благодаря и таким же еще образом их за то, что не отстраняют и не поступают, как она же с ними и ранее, решая все за них и себя. А ведь стоило бы. Ведь и так же все заслужила! Но и кто же из них соберется и будет отвечать злом на зло? Уж точно же не те, кто и ее же сами учили и учат же до сих пор обратному – в отношении же и себя. Ну и раз еще, как обычно же, все нет, а на него и такой же ответ – суда, а и тем более ее тоже нет. Решила уже хотя бы наконец и сама им немного помочь продвинуться во всем-не-всем же этом. Начав же так же все с себя и вскрываться же постепенно сама. Чтобы уже так же и другие за ней подтянулись, дособрав этот пазл уже до конца. И, глянув мельком на Карину как и на свой же собственный второй оплот после зеркала и не имея же последний в доступности пока, не без улыбки, конечно, на нее, него и эту же их мини-идиллию прямо у нее и них под носом, перевела уже куда более собранный, но и в то же время еще и заразно-извиняющийся взгляд на Женю. Держась из последних сил, чтобы по наитию и не провести своей правой рукой по своей же левой, а там и по боку и самой ноге. А он же ей на это и в ответ, поджав губы, сдержанно, но и в то же время подбадривающе кивнул. Ведь, да, действительно трудно. И ему. Так же и неприятно. Больно и обидно. Все: да. Но и это уже есть. И никуда уже от этого не деться, не убежать. Чего уж там – понимать и принимать как должное. Надо бороться! Брать себя в руки и побеждать. И начав, как обычно и она же сама сейчас с ним, но только уже и на свой же лад с малого – хотя бы и ее сейчас выслушать. Услышать. Оценив же тем самым чуть ли и не первый ее собственный такой порыв и в его же все сторону. Какой и каким бы он по итогу ни был. – И кошмары! Не сны. Собственно… – и, горько усмехнувшись, как и так же резко потерев свои глаза руками в попытке согнать с век сухой песок, но и будто бы тут же горячие частички пепла, она подтерла еще и уголки их от таких же уже и застывших слез. И вновь взглянула нормально, но уже и перед собой – на все тех же и парней, – …по ним я вас двоих пусть не сразу и не точно, но определила! Энергии же ваши вас же самих вначале и опередили… Как перед этим еще… и до моего же все спуска… тебя самого еще и одного, Влад. Было трудно, но… она почти что и смогла же тебя выветрить! Правда, теперь уже и не знаю: тебя самого, энергию или все же металл, так и не попавший в мой организм-провокатор. В любом же случае – во благо! А потом уже – и самого Александра…
