AnaVi
Черная Принцесса: История Розы. Часть 1
Тем временем сама же и тут же не София продолжила сдавать позиции и бастард за бастардом, сжав уже и его левую руку на своем животе своей такой же, уже и без медведя, оставив его вновь почивать на лаврах подле же себя-нее, что и сначала же еще просто лежала на нем, как и поверх же ее футболки, а и в результате ее же все сонных телодвижений оказалась будто ниже и под, на голой и не менее же белой коже, чисто технически же никуда и не съезжая пока, просто так показалось еще и за счет приподнявшейся чуть выше ткани. А и к иронии же уже самого Егора – он вновь оказался там, где некогда уже и сам хотел и держал ее, только и теперь вот правда одной рукой, но ведь и сама она это помнила, хоть пока и не понимала, и, видимо, из каких-то своих тех еще пониманий вопроса и размышлений на эту же самую тему в моменте или после, да и применительно же уже к здесь и сейчас решила это изменить, продолжив, и продвинуть это самое дело дальше, а и точнее же ниже, неосознанно, все еще продолжая спать, в то же время как пока и сам же он тоже начинал мало-помалу терять связь с миром реалий окончательно, погружаясь же в противовес и мир не реалий, самых же что и ни на есть фантазий, воображения и сна, почти уже и готовясь же уверовать в то, что и сам же заснул, не пришел же сюда ранее, не лег рядом, а отрубился же на том самом диване внизу в ожидании же все того же малолетнего обжоры и троглодита или все-таки ушел с него и оттого же вновь, так и не дождавшись, поднялся по лестнице на второй этаж, дошел до своей комнаты, зашел в нее и заснул уже в ней, видя же теперь все это во сне и как будто наяву. Но нет! Щипнув себя за шею правой рукой, заброшенной за голову, затем снова и снова, перепроверяя настоящность всего и вся, всех и тут же еще своей боли от этого, он вновь и вновь же, закрывая, открывал глаза здесь, с собой и, что немаловажно, с ней и все равно не мог поверить: явью же это быть ну никак не могло, уж слишком же это было все хорошо, чтобы быть правдой, а и тем более долгой, ведь хорошего всегда и во всем, со всеми же все же должно быть понемножку, дабы и не привыкнуть же к нему излишне и видеть разницу все же и на фоне все того же плохого. Да и чтоб такое же было и в ее сне? Не мог он быть точь-в-точь таким – какой была и сейчас уже реальность его, даже близко. Не могли они и встретиться там – как в одном, так и посередине: галлюцинация же перестает быть собой, когда ее уже видят двое, хотя бы и потому, что и ее не могут видеть больше одного, да и без создателя же ее. И чтобы она и не просто так повторяла его имя? Не прося помощи, защиты, а именно же – только зовя и так же лишь прося, порой и именно же выстанывая, прося явно же определенного и большего: «продолжения банкета»? Да и чтобы это еще и не показалось тогда, ко всему, будучи же подтвержденным ее же собственными действиями и конкретными же движениями уже сейчас: близостью к нему и с ним? Верилось – еще хуже и прямо-таки с сизифовым трудом и под гомерический же смех: не мог он так же просто сделать сказку былью, просто и тупо поставив же ее ранее перед фактом-ультиматумом и вбив же его тем самым в ее же голову настолько, что и она же такое теперь вытворяет, с ним и сама, первая! Ведь и слова-то словами – действия, вот что всегда превалировало над ними. Но и тут же ведь – вот же они. Они и происходили. Происходило же и это все. И пусть до сих же неосознанно, зато и как никогда же эмоционально и ощутимо, чувственно и касаемо!
Но, решив же все же еще раз проверить уже и именно эту же странную, но и вполне же себе уместную и возможную гипотезу, он повторил же свой излюбленный прием на ответ и реакцию с ней и ее же собственным уже именем, просто произнес его, на время привстав, у ее же левого уха шепотом и только им, стараясь больше никак и ничем не добавлять чего-то иного в него, как и сам же голос, делая ставку лишь на то, что так или иначе, но и связано же с ней самой и должно же вызвать хоть какую-то реакцию, пусть и не стопроцентную, конкретно же сейчас и с мало-мальской адекватностью и на сам же поток теплого воздуха, что и так же был должен вновь спровоцировать ее на нее: сначала просто выстрелив в нее эффектом неожиданности, а после и мерно обволакивая, мирно погрузив в себя и опустив же на самое морское дно, в пучину, забрав с собой не только и свою же лесную свежесть с хвойной пряностью и сухостью-пыльностью скал, но и ее расцветшую сейчас и как никогда благоухающую сирень с кислинкой свежескошенной травы и чистотой озона – в виде очередного же резкого замирания, выпустившего их бы с крайнего толчка пульса и удара сердца, как и мелкой дрожи с мурашками расслабления и отдачи затем. Что и произошло, последовав сразу и прямо же еще незамедлительно! Стоило ему только замолчать, как и она же вся распрямилась и вытянулась по струнке, словно и он же сам сзади, оставшись в полувертикальном-полугоризонтальном положении тела, и своей правой теперь свободной рукой провел по ее позвоночнику сверху вниз, прося же еще ее таким образом не сутулиться, и что она совершенно же великолепно выполнила, да и что самое главное – без каких-либо уже и его рук, только лишь на своем рефлекторно-инициативном энтузиазме, после чего и ее сердце еще пропустило удар, ненадолго затихло и вновь забилось, только уже и с удвоенной, а то и утроенной силой, сбивая напрочь и так не вполне же спокойное дыхание, что было до и заставляя краснеть и дрожать, покрываясь мурашками, подстраиваясь еще параллельно и под танец невидимых и маленьких внутри и видимых больших снаружи на шее и лбу вен: щеки, уши, шею и кисти рук. Что и сначала только лишь щекотали и неприятно зудели, а после и начали же буквально жечь, на что и ненавязчиво же не намекнула все та же самая ее левая рука, откликнувшись вновь уверенно, резко и даже дерзко и, направив вдруг его же левую руку, что еще была в ее захвате, ниже и на сам же низ живота, зафиксировала же ее там ей-собой поверх, так же ненавязчиво и не намекая на то самое место, где ей сейчас было достаточно хорошо и тепло, ну а стоит опуститься еще ниже и туда – будет же достойно и еще лучше: только вот она сама вряд ли уже осмелится на более же смелые действия – опустить же ее еще ниже и не только же рассказать, как на уроке или паре, пусть же сейчас и без слов, прямо-таки и пантомимой, но и буквально же уже показать, а там и доказать на своем же собственном опыте и примере все это и ему же самому.
– Развлекаешься со мной без меня, да, София? – Теперь вместе с мурашками его шепот вызвал в ней и из нее же самой тихий и хриплый стон без начала и его же имени, но и пока же ему хватило и этого. – А ты – еще та проказница, я посмотрю…
И, вновь приподнявшись, но и чуть уже больше по сравнению же все и с прошлым разом, замотивированным еще лишь только посмотреть, а и ныне же уже еще и потрогать, он аккуратно отстранил медведя от ее груди же и шеи и поднял его чуть вверх своей все еще свободной правой и, только хотел было уже перенести его ей на совершенно другое место, чтобы ни он им не мешал, ни они ему, решив же где-то между про и за себя, что в случае же чего и без него же, соответственно, вполне справится и с бабайкой из-под кровати, и барабашкой из шкафа и прочими такими же и не радостями детских сказок, не говоря уже и за прочую же крипоту этого же разреза, но и совершенно другого же уровня и ранга взрослых фильмов ужасов, вроде и того же Бабадука или Джиперса Криперса, но вот и только вместе с теми же ужасами и снаружи не учел их же и внутри, и да, все той же ее, где и вторые же как раз и подчас бывают и есть похуже же первых, как и, например, все тот же самый ее левый медвежий капкан, что и, повторно же раскрывшись, не хуже и его же тезки «Чудовищной книги о чудовищах» из «Гарри Поттера», раскрылся рогаткой и рванулся с места в карьер, а и точнее же за спину и вмиг закрылся, только уже и кистью, имея под собой, как и в себе же просто и недюжинный же потенциал-функционал, ну и на совершенно же уже другом месте, как и теле. Что уже оценил и ощутил сам он и на себе же, явно пропустив же мимо ушей, как и глаз, момент, где она отпускает его левую руку из своей такой же, позволяя неожиданно, да и незнамо, на нее же ему и опереться, и дергается же ей за свою же спину, цепляясь вновь же ей, но уже и за его же пусть и так же левое, но и бедро, вызвав тем самым теперь уже и у него самого же стон, только и недопонимания, вопроса и как никогда же открытого удивления, отразившийся как и на его же собственном лице, так и в принципе, не до конца же еще и осознавая, куда и за чем она метила на самом-то деле, и да, пусть поначалу и показалось, что и за возвращением же своего и на родину, медведя, так нахально и беспринципно отнятого у нее спящей, будто и у Спящей же красавицы или заколдованной Белоснежки букет, есть же еще такие, не перевелись, кому нравятся глазки, а не губки, да еще и тем более женские, да и бонусом же ко всему, пусть и не вечно, что тоже, как ни посмотри, плюс, но и молчащие все же, так еще же теперь и в беде. Но ведь и опять же показалось, ведь и после же этого пришла и новая информация к размышлению – левая сторона, что рука же, что и нога от нее, и да, возможно, та была просто выше и ближе к ней же самой по сравнению с другой, но, но она не думала и не соизмерила же, двигалась и действовала по наитию, так и к чему вопросы? Да, она хотела запретить это действие и спасти же тем самым своего любимца из лап чужого, да, не сразу же и сообразив, вообще же пока не соображая, что могла же тем же макаром отбить и отбиться же правой рукой, плюсом или не к левой же, да и пользуясь же сразу коронным и похоронным или просто потому, что и все же еще правша и так было бы куда вернее и прямее, потянувшись правой и за правой же, явно же еще и спутав нападающего где-то между, изъяв же перед этим ту и из-под подушки, и да, возможно, только лишь, но и это же не отменяет какого-либо к нему же и подтекста и второго же дна вопроса, как и ответа. И где бы эта же самая недоПанночка хотела бы вернуть и все же свое на момент к себе, так же уже и сроднившись кожей к коже со всем этим буквально, как забрать и ненужную руку и нужного же медвежонка, а там, может, и обе же: прямо-таки и к сердцу. И да, пусть ему просто и хотелось в это верить, как и не верить же в противно-обратное, но и где бы она просто потянулась за медведем и только это, он же, был ее целью, как и сам же он, Егор, ее средством, где-то между утеряв сразу же и всю значимость, ценность, а там же и мужественность как для нее, так и для себя же самого и в с самом же прямом и однозначном же значении этого слова. Ведь и стоило бы ей специально промахнуться, только же и откопав в себе грозу-, гром- и вамп- же женщину, отомстившую ему бы за все же его пороки и грехи не только и лично же к ней и по ней, а и в принципе, веки бы остались единственным, что бы у него в дальнейшем поднималось, собственно, как и не без чьей-либо помощи: лунатики – дело страшное, а она же в этом самом состоянии без жалости, сострадания и скорби с телесным, как и еще каким-то же разумным симбиозом и их же между собой перипетиями, а лишь только с гордостью, честью и достоинством с телесным же предубеждением, но и душевным же коллабом с его же собственным душком на остатке и осадке – дело гиблое.
И вот, как назло же, остановившись на последнем своем же пока еще недоутверждении о ее же перепромахе-недопопадении, Егор прямо-таки и почувствовал, как своей же демонической частью натолкнулся на ее же собственную, если и опять-таки все правильно понял и подытожил же из всего ее сейчас и здесь, с ним и что это сейчас был как раз таки и тот самый ее не до конца раскрытый и узнанный же им самим потенциал, как и, в общем-то, сами же умения, что и в отношении самой же стороны, пока адекватно же не то что непринятой, а и даже непонятой и непроработанной, что и в отношении же мужчин и постели, что, и как обычно же, и как в «Мы с Тамарой», всегда ходили где-то рядом, вместе и парой, собственно, как и не только же в разрезе самих мужчин, но и, как назло же опять же, видимо, узнанные кем-то помимо, помимо все и него же самого, иначе, если это не так, откуда она могла все это знать, не на автомате же и инерции, тем более интуиции, или нет, и опять же «А вдруг?», ведь и сколько еще раз ей могло такое и не сниться же перед этим, движения ведь, как ни посмотри, отточенные, что она же вполне могла за это все время неплохо и обучиться, приноровиться, да и не говоря же уж за то, что она и вполне же могла это где-то и подсмотреть, увидеть, к чему же и отчего, кстати, могли быть и сами сны, смешавшись просто с ее жизнью, могла же, могла, и хоть такой исход ему нравился куда больше прошлого, но и спросить у нее это когда-то, когда она будет хотя бы и в сознании, если и не в адеквате, а и тем более же с ним, чтобы уже или полностью утвердиться или окончательно же развенчать все и всех, вся собой – тоже записал. Но и ни в коем же случае при том, а и тем более ином варианте, не осуждая, сам ведь такой, а и в иных моментах порой – еще же и хуже: стоит только вспомнить – сколько он уже ни живет, ни умрет, касалось бы того это или нет. Да и зачем? К чему вообще эта бессмысленная охота на ведьм с бросанием же горячих камней вместо картошки и борьбой же с ветряными мельницами, где бы они еще и спрятались среди не ведьм, как иголки же в стоге сена? Не ровен же час, можно и отхватить за развратность лично и нравственность публично, предъявленные же и в обратку уже адресанту и в благодарность же за алмаз, с желанием услышать лишь то же и брошенный же ему поэтому, но и ставший же отчего-то и именно же камнем, ввернутым же уже в следующий же момент по расписанию, прейскуранту и адресату. Ведь: «Quod licet Mars, non licet Venus» и «Straight talk with gay people». Иначе: «Что позволено-простительно одним – не позволено-простительно другим». Что и в отношении, отношениях Марса и Венеры, что и Юпитера с быком. Да и когда еще второй – это год рождения и кто-то же из выше перечисленных вполне мог в него и под ним же самим родиться. Сравнили же – планету со скотом и бога с рабом, спутав же буквально божий дар с яичницей и перемешав же котлеты с мухами. Но и благо же – не конфеты и с говном. И кто же там ближе всех к солнцу, так еще же и не в пользу последнего? Но и что радует, вытекая же из того, не в пользу и первого: баланс же, равновесие. И пусть: «Широко известно лишь в узких кругах». Но хоть где-то же должно было быть позволено и простительно, справедливо! Знали бы об этом раньше – все те же. Да и Dove вместе с ними. Казалось бы! Шоколад, бритвы и голубь. Что их может связывать? А что и развязывать-разделять? И как найти лишнее в трех соснах, когда на носу – новая часть «Кэндимэна» без леденцов? Но а при чем же тут тогда все же Юпитер с быком? А все же и при том и той – при сладкой же, хоть и горькой, да и острой же еще поначалу, но свободе. Чего бы, а и тем более кого бы это-она ни касалось. Да. «О времена, о нравы…».
– Извини, чувак! – Попросил наконец прощения он, как и пошевелился же еще затем слегка, совершенно неискренне обратившись к извлеченной игрушке, и поднял ту еще немного над Софией, чтобы после уже перенести ее на тумбу у кровати, справа от нее и ее же части последней, и отвернуть, хоть и на что уже были его-свои причины, которые он почти тут же ему и озвучил-обозначил. – Вот… правда… какой угодно тройничок, но и только же не с игрушками: чувствую же себя с тобой – уже и растлителем детей! А мне и одной малолетней, как и сам же видишь, хватает… Не стоит и тебе еще на это смотреть!
И, исполнив же свое на момент предназначение, как и не разбудив же где-то между еще и ее же саму, не сменив же практически и своего же положения тела, он почти так же вернулся им в изначальное же, лежа на правом боку и за спиной же ее, но и вот только же немного не подрасчитал и все же зацепил ее, толкнувшись буквально в ее же бедра своими, и тут же уронил в ее затылок свой тяжелый выдох, как и лицо, только и в конце же всего процесса-действа осознавая, что если он сам никак почти и не сдвинулся с места, не считая и каких-то считаных же миллиметров, то вот она, в какой-то же момент времени просто потеряв его нижнюю часть за собой из виду, как и ранее же все опору, двинулась на ее поиски, навстречу и нашла, а он же, в свою очередь, в этот же самый момент просто не вписался в изначальное же расстояние, которого просто-напросто к тому же самому моменту их встречи уже не было, не стало. И на что уже она сама, на все же это его и в ответ, вновь сдавленно простонала и следом же наконец выдала его имя вместе же и со встречным толчком назад, откидываясь еще затем и своей же головой, ко всему, в том же самом направлении, теперь уже если и не сама ощущая, а и только же где-то пока на задворках сознания, насколько сильно подобные же ее все кошачьи пируэты и вензеля же под куполом цирка влияют на него, то и хотя бы и по тому же – как и на нее же саму.
– Значит, решили поерзать, да? Ясно… Понятно! И кто же с кем уже играет, а, милая? – И, вдохнув поглубже молочный запах геля для душа на ее коже с примесью душистой чайной розы шампуня на волосах снаружи, с барского же плеча разрешенных к ее использованию Никитой и вступивших в идеальное соединение с ее же собственной сиренью внутри, он двинулся телом ей взаимно и навстречу, придясь пахом ровно меж ее ягодиц, на что уже и она же вновь быстро и однозначно отреагировала – выгнувшись от и в то же время в его сторону, заставив его же левую руку тут же вернуться в исходное положение на ее животе и проследовать по изгибу-сгибу вниз, повинуясь ей как себе-ему, конечно же, беспрекословно и начиная же еще понемногу оглаживать сам низ живота, но и пока лишь только по кромке резинки шорт, не уходя дальше и за, как и глубже и под, пока он же сам и правой же, невесомо опустившись костяшками пальцев по ее же спине и позвоночнику, как и в ее же ранее неосуществленной и не фантазии и не только потому, что не касаясь и не заставляя же вновь выпрямиться, но еще и где-то же уже на своих задворках наигрывая только себе понятную мелодию, поднялся уже кончиками пальцев, будто и пройдясь же ими уже против шерсти, добрался целой кистью до шеи и сжал ее все так же из-за и со спины, подкладывая параллельно оставшуюся часть ее под ее же отброшенную ранее голову, чуть приподнимая и перекрывая же тем самым ее дыхание совсем невесомо и почти же неощутимо, но и достаточно же для того, чтобы отодвинуть ее голову на себя еще сильнее, облокотив ее же тело окончательно так же и, хрипло рыкнув, коснулся губами ее левого уха, проведя не спеша по контуру изгиба раковины снизу вверх и сверху вниз своим языком, и сжал зубами его мочку, воспринимая постепенно, как сначала сбилось ее дыхание от резких выдохов, не менее же резвых вдохов и на кашле, когда она все же подавилась воздухом, а после, как вновь сжала свою левую руку на его бедре и как правой же почти проткнула свою же ладонь ногтями под подушкой, сжав ее сильнее в кулаке, теперь уже прямо-таки и потянувшись к нему, желая продолжения не только душой, но и телом и выгибаясь же еще до хруста позвоночника, ластясь и ласкаясь к нему без слов и безумно, бездумно желая и прося, чтобы его левая рука все же продолжила свой ход и путь в нужном для них обоих уже направлении.
Не наигравшись еще с дыханием, но и не желая более продолжать это, как и переходить же свои грани ею же ему дозволенного, так и ее же собственные пока еще несмелые и неумелые, неуверенные, но и все же моральные рамки, он отпустил правой рукой ее шею и провел ею по ее же телу вновь вниз, но уже и не по спине, по слегка открывшемуся и приподнятому же от кровати ее правому боку и уверенно проник ею под приподнявшуюся уже и до ярко выраженных ребер ткань футболки, которая и без его же на то желания от собственных же непрекращающихся ерзаний Софии готова была уже почти задраться и до самой груди, а там и выше, и не только же оголяя ее еще пока и не совсем, и вновь пробежался пальцами, но уже и по ребрам, не позвонкам, как по клавишам настроенного же собой инструмента, периодически лишь срываясь и спускаясь чуть ниже, оглаживая талию, живот и вновь возвращаясь, поднимаясь постепенно и продвигаясь же так же шаг за шагом к самой груди, что так и просилась не только на волю, но и в его же руки от сбитого дыхания и хрипов-всхлипов, стонов невпопад: и они не заставили же ее, как и самого же его, да и ее долго ждать, пусть и только лишь пока в одном экземпляре его руки, как и ее же груди, пальцами которой, указательным и средним, он сжал вставший еще давно, что даже уже и затвердевший правый ее сосок под тканью футболки, начав лишь с него, но и точно же не будучи готовым заканчивать же все это сразу, как и левым, следя за этим же своим процессом-действом параллельно над ее же левым плечом и заводясь уже не на шутку и сам, так или иначе, а и заставляя же таять в его-своих же руках ее, пусть и все так же неосознанно, но, может, это и к лучшему в данном же случае, как и лучше же – сама реакция в отсутствие всего за- и надуманного.
Но и, кстати, о реакции, так еще особо ничего и не сделав, особенного же, Егор уже почувствовал, что и от всего же этого самого – она была если и не наготове, то и уже на пределе, а там еще и когда его левая рука все же отодвинула кромку шорт вместе с резинкой нижнего белья и лишь слегка прошлась, пока и полностью не накрывая и не оставаясь же там, ладонью по приоткрыто-оголенной влажной и вибрирующе-пульсирующей плоти, она от такой незатейливой ласки и вовсе же готова была сойти с ума, толкнувшись же снова и еще же сильнее, чем и во все прошлые и прочие же разы в его пах, и запрокинула голову так же назад, позволяя тем самым теперь еще и его губам исследовать ее шею, давая больший простор не только для уже общих фантазий и воображения, но и частных действий. Что он, впрочем, не отказывая же себе никак в этом предоставленном ему почти и на блюдечке же с голубой каемочкой и с такой же взаимной душевно-телесной отдачей удовольствии, сразу же начал делать и, оставив напоследок легкий поцелуй за ее же левым ухом, пошел прокладывать ими, как языком, и тут же припечатывая же губами, свой влажный след по ее коже шеи и вниз, чувствуя им и на нем же эту ее сладостную приторность сиреневых соцветий, ветвисто-травянистую кислинку и свободу, чистоту и легкость эфира, медленно продолжая водить большим пальцем правой руки вокруг ореола правого же ее соска, иногда случайно цепляя и его, а иногда не случайно и не иногда, играясь время от времени и будто бы меж тем еще и взвешивая саму ее грудь в своей ладони, на что и она же, от этой его неспешности и своего же в противовес уже и знатного напряжения-нетерпения, продолжала усиленно тереться ягодицами о его пах и внушительно же уже выпирающий сквозь ткань шорт член.
И пусть же он тоже, конечно, понимал это, если уж и не говорить о том, что и почувствовал же раньше, как и то, что и окончательно же уже раздружился с головой, но и все же еще где-то на своих же задворках сознания продолжал дружить с какой-никакой, а совестью, которая хоть и продолжала подсовывать ему мысли, опять же невпопад, не свои-его, а близкие же по духу скорее куда больше и самой же Софии, чем ведь и тоже вызывала вопросики уже и к себе, но и все же заставляла ведь задуматься, вроде и того и над тем, что называется родство: об испорченных в край и не за гранью же уже отношениях брата и сестры, пусть и начавших же портиться-то уже давно и, как видно же сейчас, испортившихся же окончательно, чего он, конечно же, никак не желал, но и тут же еще не жалел, ведь, не расставшись с этим, они, вполне бы возможно, могли и не прийти к чему-то более, большему, как вот и сейчас же все, к примеру, да и ни к чему же, собственно, остались бы до сих пор где-то посередине, где ни забраться выше и ни спуститься ниже, а зачем тогда, если и не двигаться хоть куда-то, об отце, который вряд ли, позволяя и дозволяя же ему это, отношения с ней, вверял же ему тем самым и все же их аспекты, включая же тем более и подобный толк, но и тут же приводила его к тому осознанию и тому, как и того же, что это же все-таки, и как ни крути, где бы и у кого бы они ни оказались, были ее мысли, узнанные лишь им пару-тройку раз в ее же собственных глазах и то же еще мельком, на мгновение, когда же, в основном и сверяясь же с его без совести, в ее же случае без разума, как и сейчас же все опять же, к примеру, не с бухты-барахты же это все взялось, они стыковались на желании откусить все же этот запретный плод и будь же оно завязано и навязано страхом к нему-себе в ней же или интересом же к ней-себе в нем, неважно, важно, что с ее же взаимности, пусть явившейся до конца и с концами же лишь в неосознанности, без сознания. Но и он же ее не заставлял, не принуждал и не насиловал, тем более, воспользовавшись этим и использовав ее, нет, она сама же хотела этого, пусть и не до конца понимая, просила, почти и умоляла же, не сопротивляясь, пусть и опять же не осознавая же, но зная, как бы парадоксально это и ни звучало, ведь видела его там и чувствовала же здесь, и неважно же, был там синхрон или нет, сама же начала, потянулась и прижалась, более того, и подмахивала же сейчас тоже сама, доверяясь и отдаваясь не столько и даже словами, сколько действиями и в ответ, взаимно, пусть и без разума же, как и тела как таковых и в одно, и хорошо, ведь и те то и дело лишь ставили палки в колеса и препоны, выбирая же все реперные точки из своих же лишь понятий и пониманий, убеждений о правильном, в отличие же от неправильного, как водится, и здесь, сейчас же все союзника последнему, сердца, что только и делало же, что неправильно, а все же отчего-то и все еще живы, жили и любили, вот уж парадокс так парадокс. И все же это вкупе и в целом брало же верх над ним: начиная же общим положением дел, как и тел и обстановки же в целом, где они, прижатые друг к другу, бессовестно и бесчестно, но и не безучастно, и так, что и «Птице не пролететь. Зверю не проскочить. Войску же темному не пробиться и не пройти, не перебраться», что уж говорить и о яблоке у яблони или в корзине, селедке в бочке или банке и о всяких же элементах вроде и того же самого кислорода меж ними, в комнате Никиты и на его же кровати, без его же ведома, да и ведома хоть кого-либо, вроде же как и как хотелось бы верить, если уж и не надеяться, как минимум же и самому Егору, как и участия, даже, а и тем более самой Софии пока, на одной же ее правой части кровати, пусть и недостаточно же широкой, но и с учетом же двуспалки из расчета же на одного, на каждую же ее часть и где они вполне же поместились и разместились же оба, совсем же не тесной, вполне же даже удобной и приятной и заканчивая же тем, что его руки ласкают ее грудь и низ, она трется об него и его пах своим задом, не добивая же про себя вроде как уже и лежачего его тем, что «Ты – мой брат, я – твоя сестра» и «Этот не бразильский и не сериал никогда уже не закончится», энергии смешиваются, превращаясь в самый настоящий смерч, совмещая же несовместимое, только уже и не холодный воздух с теплотой воды или земли, а сладость цветов с горечью хвои и ее смолы, кислоту травы с соленостью моря, мягкость озона с твердостью скал и лишь на грани добра и зла, тьмы и света, черного и белого, грозы и грома с дождем находя же где два минуса могут дать плюс и разворачивая же эту самую воронку в другую сторону, в другую сторону от них самих, впрочем, как и всегда, вытворяют они, а творить, собирать и убирать же все обратно приходится другим. Но и все же будто так, как и надо, к этому же все и шло и этим же самым должно было и закончиться, тут же в разрезе и чего-то же нового, иного и другого, более и большего начаться, что и с каждым же его и ее движением только лишь укреплялось же, пусть пока и лишь в нем, но и все же, становясь лишь сильнее, крепче, когда же сами сомнения на тот же самый счет, да и какие-либо вообще, возможные и не в его же собственной голове на момент и в дальнейшем же становились все меньше, менее значительны и ценны, по итогу же и совсем улетучиваясь: хотелось же этого, как и только же одного и одну ее, только ее и ему, а и самое-то главное – как и ей же самой, одного и его, только его и взаимно!
Выбравшись из собственных же мыслей и как-то даже вновь на автомате и по инерции максимально же прижавшись к ее телу и прижав ее к себе, сделав практически же и так, чтобы она прямо-таки и навалилась на него, только бы остаться здесь сейчас и не возвращаться обратно назад, он глубоко и часто вдыхал, как и выдыхал, собственно, как и она же сама, словно бы и подстроившись под нее, ее ритм и такт, ускоряя же и углубляя тем самым ее же саму и вызывая же лишь большую дрожь в ее теле, настолько же и ощутимую, что и он, будучи лишь кожа к коже к ней и только по очагам, а не в ней, тем более не под самой же кожей и массово, чувствовал эту довольную крупность и шероховатость мурашек ее под правой рукой, левой же пока не торопясь делать что-то более и большее же, как и прямо-таки раскрывать же весь путь целиком и идти в ее же совсем уже влажное естество и горячее лоно, лаская же куда глубже и интимнее не внутри, снаружи его, оглаживая внутреннюю сторону бедер, пока и она же тоже, уже и в свою очередь, не останавливалась и не оставалась в стороне, оглаживая теперь еще и его бедро, подстраиваясь под интенсивность трений и движений всего же своего тела по его.
И когда уже казалось, что ничего нового, как и одновременно экстраординарного и экстравагантного он от нее более уже не дождется, она снова смешала все свои карты и разбросала же его фигуры, продолжив свой и руки же путь, заведя же ее чуть выше и дальше, себе же за спину, продвигаясь же так же и по его бедру, и, уже ладонью как-то все же втиснувшись, улучив момент, меж своих ягодиц и его паха, накрыла то, что так уже и не упиралось, а именно же стояло меж все тех же самых ее половин, на что уже и он сначала вопросительно и как-то даже более удивленно охнул, а после и сдавленно простонал, слегка прикусив ее за шею, то ли еще и коря, а то ли уже и благодаря, тут же оставляя и свой презент, что еще пока не расцвел перекоробкой-недобантиком, но и уже покраснел чуть выше же плеча, над и у ее левой ключицы, будто и новый же цветок на ветке, постепенно бы лишь ставший сиреневым, но и уже отчего-то, а и точнее же кого благоухающий им, цветом, и ей, сиренью, с небольшой же его помощью прибив и убив же морской солью напрочь все другие и иные же запахи, в том числе и их же тел, не душ, кроме них и энергий, запахов их же самих, лишь слегка приглушив их и оставив на фоне.
