Уильям Дж. Кнаус
Как преодолеть навязчивые мысли с помощью терапии принятия и ответственности: чистое обсессивно-компульсивное расстройство. Навязчивые, нежелательные или беспокоящие мысли: набор инструментов для быстрого избавления
От когнитивного слияния к разделению – взгляд в будущее
В этой главе мы задались целью рассмотреть большое разнообразие путей, которыми когнитивное слияние может привести к проблематичным реакциям на собственные мысли. Мы изучили мыслительный, или нарративный, компонент распространенных фобий и то, как желание избежать подобных установок или нарративов лежит в основе ОКР, особенно «чистого О». Социальная тревожность и чувство «недостаточности» являются хорошими примерами того, как навязчивые сценарии могут «показаться реальными» даже при отсутствии каких-либо доказательств. Мы обсудили тесную связь между хроническим беспокойством или генерализованным тревожным расстройством (ГТР) и ОКР в том смысле, что они связаны с нервными реакциями на мысли, и я выдвинул аргумент в пользу того, чтобы объединить эти два расстройства в связанную систему. Наконец, мы рассмотрели список распространенных форм такой разновидности ОКР, как «чистое О», отметив, что проблематика связана с повышенной «прилипчивостью» идей, а не с самими идеями. Другими словами, не содержание мыслей, а наше отношение и реакция на них заставляют нас страдать.
В той мере, в какой когнитивное слияние играет центральную роль во всех изложенных в данной книге проблемах, когнитивное разъединение может предложить путь к снижению борьбы и страданий во всех этих областях. Используемое здесь слово «разъединение» относится не к прямому уменьшению риска или напряжения, как в случае «разрядки ситуации», а скорее к разобщению или отделению мысли от реальности, к которой она относится. Вторая часть этой книги посвящена техникам достижения данного результата. Однако прежде чем перейти к этим главам, важно составить четкое представление о том, что такое когнитивное слияние, и быть в состоянии распознать множество форм, которые оно может принимать. Предпосылкой разъединения вещей является признание факта их слияния. На самом деле один из самых простых способов достичь разделения – просто распознать и идентифицировать слияние, когда оно происходит. Я называю этот навык «маркировкой». Это первый и самый важный из пяти навыков, представленных во второй части. Следующие три главы описывают три важные области, в которых вступает в игру когнитивное слияние, особенно когда речь идет об ОКР: магическое мышление, мысли о прошлом или будущем и ваше самоощущение.
Глава 3. Как вверху, так и внизу
Магия… В какой-то момент мы все этого хотели. Будь то скрещивание пальцев, загадывание желания во время падения звезды или поиск четырехлистного клевера, большинство из нас жаждало силы и магической защиты. И не только в детстве. Даже в самые взрослые периоды мы хотели с помощью силы мысли просто сделать так, чтобы все было хорошо.
Учебные привычки
Джуди всегда была хорошей ученицей. В старших классах отличная учеба давалась ей легко. Затем она уже даже почти не училась, но все еще хорошо сдавала тесты. Но теперь, в середине учебы в колледже, по какой-то причине все стало намного труднее. Дело было не в том, что материал более сложный, а в том, что ставки оказались намного выше. Чтобы убедиться, что она справляется, потребовалось больше усилий и контроля над всеми переменными.
Сегодня все внимание было сосредоточено на подготовке к завтрашнему экзамену по истории в рамках промежуточной аттестации, так что работы было много. Джуди начала вечер с того, что приготовила свои обычные предэкзаменационные тосты с сыром, аккуратно нарезав ломтики хлеба по диагонали, а затем медленно съела их за столом, просматривая выделенные разделы учебника. Приближаясь к концу раздела или главы, она отмечала номер страницы. Если это было четное число, она переходила к следующему разделу. В случае с нечетным числом она смотрела на часы на столе. Если минутная стрелка была близка к тому, чтобы остановиться на четном числе, она просто наблюдала, ожидая, пока она выровняется, глотала один раз и продолжала чтение. Но если бы она пропустила четное число, скажем, часы показывали бы час и тридцать одну минуту, ей, чтобы продолжить, пришлось бы ждать девять минут, пока большая стрелка не окажется на восьмерке. Она могла бы компенсировать странное чувство, откашлявшись четное количество раз, обычно четыре, иногда шесть или восемь, а затем вернуться к тексту и начать читать снова.
Эта система работала нормально, пока ее не прерывали. Поскольку у Джуди была отдельная комната в общежитии, ее не тревожили. Тем не менее иногда она слышала соседей через стену или шум в холле. Обычный негромкий разговор или музыка не составляли проблемы. Однако если случалось что-то неожиданное, например стук или особенно чихание либо кашель, ей приходилось прекращать занятия. В такие моменты она делала небольшой перерыв, шла в ванную или просто расхаживала взад-вперед по коридору, стараясь выглядеть непринужденно. Вернувшись, чтобы продолжить, она пыталась как ни в чем не бывало войти в комнату с правой ноги, но иногда ей приходилось пару раз входить и выходить из комнаты, чтобы сделать все правильно. Оказавшись за своим столом, она смотрела на часы и либо ждала четного числа, либо снова откашливалась, прежде чем вернуться к тексту. Придерживаться такой дисциплины в обучении было непросто, однако до сих пор это приносило результаты.
ОКР и симпатическая магия
По сравнению с примерами обсессивно-компульсивного расстройства, рассмотренными ранее, компульсии Джуди более очевидны и носят более ритуальный характер. На самом деле компульсивная часть ОКР Джуди понятнее и легче распознается, чем навязчивая часть. В ее случае назойливые идеи представляют собой довольно расплывчатые, но тем не менее цельные мысли о плохой сдаче контрольной по истории или отсутствии хороших оценок в целом. Такие размышления и связанное с ними беспокойство на мгновение рассеиваются ее сложными ритуалами. Возможно, вы заметили, что они не имеют прямой связи с учебой. На самом деле они представляются в значительной степени несовместимыми с обучением, которое, казалось бы, является важной составляющей успешной сдачи теста. Единственная очевидная функция ритуалов – уменьшить тревогу Джуди. Это то, что мы видим. Однако, по опыту Джуди, контроль всех переменных с помощью ее ритуалов на самом деле является частью контроля того, насколько хорошо она справляется с тестом по истории. Начинать с «правильной» ноги и регулировать учебный процесс с четными числами, чтобы противодействовать «странным» чувствам, – это то, что, по мнению Джуди, позволит ей получить наивысший балл.
Сейчас, если бы вы спросили Джуди, действительно ли она верит, что вхождение в комнату с левой ноги или игнорирование цифр на часах может способствовать неудаче на экзамене, она, вероятно, ответила бы отрицательно. Люди с ОКР обычно считают такие ритуалы чрезмерными и, возможно, ненужными. Однако Джуди, скорее всего, возразит, ведь несмотря на понимание отсутствия взаимосвязи между ее ритуалами и результатами теста, в данный момент она очень сильно чувствует обратное. Дело в том, что ритуалы направлены на противостояние мыслям Джуди о плохой учебе, но при этом когнитивное слияние побуждает воспринимать их как нечто большее. Эта глава целиком посвящена роли ритуалов при ОКР и их связи с когнитивным слиянием. Эти процессы не просто отнимают у Джуди уйму сил и времени, но также обычно играют важную роль в укреплении и поддержании обсессивно-компульсивного расстройства. Более тонкие, «невидимые» ритуалы также часто являются важной частью «чистого О».
Ритуалом становится действие, которое совершается в одной обстановке или на одном уровне, чтобы повлиять на результаты в другой обстановке или на другом уровне. Мы контролируем одно, чтобы управлять другим. Джуди следит за взаимодействием с номерами страниц и цифрами часов здесь, чтобы проверить свою эффективность на экзамене по истории там. При ОКР ритуалы состоят из счета, симметрии, наведения порядка и приближения к «совершенству» на локальном уровне, направленных на построение соответствующего порядка в большом мире. В более непосредственном смысле ритуал на самом деле является попыткой рассеять или контролировать тревожные мысли о негативном исходе. Все это является примером когнитивного слияния.
Ритуализированные действия, выполняемые на одном уровне для управления результатами на другом уровне, при отсутствии четкой причинно-следственной связи также связаны с определенными мистическими обрядами и волшебством. Симпатическая магия, также известная как «подражательная» или «контагиозная», ссылается на зависимость между двумя, казалось бы, не связанными между собой вещами. Подразумеваемое соответствие между одной и другой также четко отражено в словах «как наверху, так и внизу» – фразе, приписываемой ранним авторам-мистикам и связанной с алхимией. Ритуал заменяет одну вещь из этой сферы другой вещью из другой сферы. Для иллюстрации этой концепции мне нравится использовать термин «танец дождя», т. к. он отсылает к богатой истории этого сложного культурного ритуала, распространенного среди некоторых коренных народов. В ранних аграрных обществах этот ритуал возник на фоне необходимости дождя для лучшего урожая. Однако никто не мог напрямую контролировать процесс там. В их власти был только процесс здесь, то есть танец. Танцы дождя, которые часто имитировали движение колышущейся на ветру пшеницы, были попыткой контролировать одно через другое. Сегодня подобные танцы дождя могут исполняться как ценная часть наследия некоторых коренных народов, но, как правило, их не используют для орошения сельскохозяйственных культур.
Воспринимая ритуалы Джуди как попытку повлиять на результаты экзамена, мы можем представить себе ее наблюдение за часами и прочищение горла как своего рода танец дождя. Несмотря на успехи Джуди в учебе и все прилагаемые ею усилия, никаких гарантий у нее нет. Присутствующая неопределенность приводит к чувству беспокойства. Ритуалы Джуди дают ощущение повышенного контроля над окончательным исходом событий, что на время снижает тревогу. Такое понимание связи между неуверенностью, тревогой и ритуалами основано главным образом на исследованиях и трудах культурного антрополога Бронислава Малиновского (Хоманс, 1941). Будучи специалистом по ритуалам всех видов, он жил и изучал культуру жителей островов Тробриан в Новой Гвинее в 1920-е годы. Основываясь на наблюдениях, он пришел к выводу, что выполнение ритуалов увеличивается пропорционально росту ощущения неопределенности. Чем меньше мы чувствуем собственный контроль, тем больше вероятность того, что мы прибегнем к ритуалу. Его аргумент был примерно таким: люди обладают совокупностью практических знаний, которые они могут применить для получения желаемых результатов. Они делают это, когда сажают урожай, ловят рыбу или сдают экзамены по истории. Однако даже с учетом всех усилий всегда остается некоторая степень неопределенности. Может случиться засуха, может налететь саранча, рыба может просто не клевать. Эта неопределенность порождает тревогу. Ритуал дает чувство повышенного контроля и уменьшает беспокойство. Он предложил следующую иллюстрацию этой корреляции между неуверенностью и ритуалом из наблюдения за рыбаками с островов:
«Для рыбной ловли в лагуне, где человек может полностью полагаться на свои знания и навыки, магии не существует, в то время как для рыбалки в открытом море, полном опасности и неопределенности, существует сложный магический ритуал, обеспечивающий безопасность и хорошие результаты» (Хоманс, 1941, 30–31).
Волшебное свойство «как наверху, так и внизу», которое мы видим в сложном ритуале Джуди, менее очевидно в скрытых обрядах «чистого О» при ОКР. Хотя такие реакции, как неявное избегание или мыслительные операции, не поддаются наблюдению, в отличие от ритуалов Джуди, они по-прежнему представляют собой попытки контролировать мысли, в основном касающиеся будущих результатов. Если, переживая их в совокупности, человек стремится сдерживать эти идеи, это равно усилиям по контролю над желаемыми результатами. Так было и с Лу, чью историю вы читали во введении. Его навязчивые идеи сосредоточены на исходе, который может произойти или не произойти в будущем: его сын может отдалиться от него, когда вырастет, а может и не отдалиться. Лу не способен полностью предсказать или контролировать, произойдет это или нет, и неуверенность в результате вызывает у него тревогу. Не имея возможности полностью управлять будущим своих отношений с Адамом, Лу вместо этого пытается следить за своими мыслями. Просматривая сентиментальный рекламный ролик о ребенке, который собирается учиться в колледже, он переключает канал. В конце концов он начинает избегать сына. Для Лу, как и для Джуди, эти ответы можно рассматривать как попытку контролировать события и результаты в реальном мире, управляя мыслями в аналоговом мире разума. Помните, что помыслы, как и любой язык, являются символами. Одно здесь заменило другое там. Навязчивые мысли для ОКР – то же, что звезды для астрологии. Ощущение, что контроль над этим (мыслями) будет контролировать то (реальность), является выражением когнитивного слияния. Размышления и реальность, к которой они относятся, сливаются в нашем опыте. Мы можем не считать, что это одно и то же, но реагируем мы именно так.
Большинство людей с обсессивно-компульсивным расстройством не верит в приметы: рассыплешь соль – рассоришься с близкими. Воспринимаемая сила заключается не столько в просыпании соли, сколько в заклинательном эффекте. Мысль о том, что просыпанная соль может вызвать размолвку, представляет собой угрозу. Поэтому аккуратное обращение с солью – это способ избежать опасной мысли. Однажды я видел молодого человека, который был убежден, что контроль над мыслями необходим не только для жизни, но и для безопасности и благополучия всех его близких и даже совершенно незнакомых людей. Его ритуалы «нейтрализации» опасного мышления включали в себя замедление или остановку движений до тех пор, пока подобные размышления не становились безвредными. Ему могло потребоваться от пяти до десяти минут, чтобы добраться от двери моего кабинета до своего кресла. Однажды, проведя несколько минут «застывшим» посреди комнаты, он сообщил, что ему пришла в голову мысль о детях, запертых в горящем здании. Заморозив и нейтрализовав эту мысль, он утверждал, что «где-то» есть дети, которым нужна помощь, и он мог бы спасти их. Когда я спросил, действительно ли он так считает, он признал, что это очень маловероятно, однако настаивал на том, что, когда на карту поставлены жизни невинных детей, он «не может позволить себе» просто проигнорировать эту мысль.
Несмотря на то что сложные ритуалы ОКР, такие как первобытная магия, могут показаться довольно экзотическими, на самом деле они не так уж сильно отличаются от многих общепринятых практик в нашей культуре. Закончив предложение, начинающееся со слова «надеюсь», вы когда-нибудь стучали по дереву? Это пример не только ритуала, но и заговора или «заклинания», использующего слова («надеюсь…») для воздействия на события. Вы когда-нибудь бросали соль через плечо после того, как рассыпали ее? Когда вы в последний раз намеренно проходили под лестницей, когда ее можно было обойти? Вы бы избегали планирования важного события, такого как покупка дома или свадьба, в пятницу, 13? Если даже вы сами не следуете данным ритуалам, то наверняка знаете людей, которые их практикуют. Подобные широко распространенные суеверия обязаны своим происхождением тем же процессам беспокойства и когнитивного слияния, которые лежат в основе более индивидуализированных вариантов расстройств, являющихся частью ОКР.
Дуализм и идеализм
Основное понятие причинно-следственной связи между мыслями и реальностью занимает центральное место в человеческом опыте на протяжении тысячелетий. Построение двух отдельных, но соотносящихся миров, одного из разума, а другого из материи, называется в философии дуализмом. Бытовали утверждения о том, что для древних людей мысли и образы были в некотором смысле более важны и существенны, чем материальные объекты, которые считались преходящими. В уме существовали «вечные истины», тогда как реальность была «иллюзией».
Пещера
Дуалистическое мировоззрение четко сформулировано и выражено в «Мифе о пещере» Платона. Согласно Платону, наше восприятие мира подобно восприятию людей, живущих в пещере. Снаружи светит солнце, но мы всегда стоим лицом к задней стене пещеры. Когда что-то происходит снаружи и предметы или другие существа проходят мимо входа в пещеру, их тени отбрасываются на заднюю стену. В нашем пещерном невежестве мы принимаем эти тени за все мироздание. В этой метафоре мир за пределами пещеры представляет собой «высшую реальность» мыслей и идей. Материальный мир, который мы воспринимаем как реальный, на самом деле всего лишь тень, отбрасываемая более устойчивым царством идей.
Смысл этого мировоззрения в том, что лучший способ повлиять на события в материальном (теневом) мире – это трансформировать или контролировать обстоятельства в мире мыслей (вне пещеры). Звучит знакомо? Большинство форм ОКР, в частности «чистое O», можно рассматривать как проявление подобного мировоззрения, пусть даже временного или ограниченного. Представление о том, что идеи более реальны или более важны, чем физические объекты, к которым они относятся, вслед за тем же Платоном, было названо идеализмом. Если для вас это звучит как противоположность нашим мыслям о реальности, так оно и есть. Вопреки идеализму, который, возможно, преобладал в более ранние эпохи, материализм является доминирующей парадигмой повседневного мышления для большинства людей в современном мире. Материализм утверждает, что материя предшествует идеям. Сначала есть объект, затем есть представление о нем. Идеализм же утверждает, что идея стоит на первом месте. Хотя у каждого из нас могут быть самые разные представления о силе мысли или конечной природе реальности в целом, большинство людей не полагается на магию, чтобы прожить день. Мы можем быстро помолиться перед тем, как выехать на автостраду, но в то же время пристегиваем себя ремнями безопасности.
Когнитивное слияние и идеализм
То, что дуалистическое мировоззрение возникло первым, окажется логичным, если мы примем во внимание наш параллелизм восприятия мира. Объекты и события снаружи в моменте мы воспринимаем через призму чувств. Мы видим козу на лугу, осязаем ее похожую на солому шерсть, слышим блеяние, пробуем молоко и чувствуем характерный запах. Позже, лежа в постели, мы закрываем глаза и вспоминаем эти ощущения. Мы можем ее видеть, чувствовать, даже обонять, но когда открываем глаза, то оказывается, что вокруг никого нет. Наш опыт состоит из двух миров. Таким образом, эти два мира параллельны: внешний, существующий в данный момент, и внутренний, существующий вне момента. Утром, испытывая голод, мы можем подумать о козе и вспомнить о молоке. Если мы будем следовать этим мыслям, они приведут нас к завтраку. Мышление соответствует внешнему миру и обладает определенной силой.
Тем не менее бо́льшую часть времени мы знаем, что не можем доить «внутреннюю козу» наших мыслей. Чувствуя голод, мы должны найти «внешнюю козу». Однако в других случаях такое разделение внутреннего и внешнего может стать менее ясным. На следующую ночь, лежа в постели и размышляя о нашей любимой козе, спящей на лугу, мы могли бы также думать о волках, которых слышали в лесу. Наш древний беспокойный мозг знает все о волках и козах, поэтому посылает предупреждающий образ «внутреннего волка» на лугу, преследующего козочку. Если мы немного взвинчены и, возможно, уже испытываем проблемы со сном, внутренний и внешний волки могут стать одним и тем же. Единым. В ответ повышается частота сердечных сокращений и давление, а мышцы напрягаются. Наше тело готовится спасти любимую козочку!
В качестве ответной реакции на происходящее мы могли бы встать и побежать на луг. Обнаружив козочку мирно спящей, мы успокоимся. Вернувшись в постель, мы поймем, что внутреннего волка нигде не было. Устав от ночной беготни по лугу, мы можем обнаружить, что легче избавиться от внутреннего волка, тихо произнеся слова «Чур меня, чур!». После одного раза эффекта не будет, но три повторения подряд могут помочь. Со временем это становится ритуалом или заклинанием, которое держит внутреннего и, соответственно, внешнего волков в страхе. «Надеюсь… на лугу не будет волков» (трижды постучать по дереву).
Идеализм как культурное движение
Хотя в современной культуре доминируют материалистические взгляды, идеализм все еще жив. В 2006 году австралийский телепродюсер Ронда Берн, ранее работавшая над фильмами «Встречи с Оз: НЛО в Австралии» и «Величайшая реклама в мире», опубликовала «Секрет» – книгу самопомощи, которая была продана тиражом 30 миллионов экземпляров по всему миру, сегодня переведена на пятьдесят языков и получила высокую оценку от Опры. Издание породило несколько сиквелов и серию товаров торговой марки The Secret. Посыл книги, который больше не является секретом, заключается в том, что наши мысли об определенных вещах способны проявлять или создавать эти предметы в реальной жизни. Она акцентирует внимание на практике визуализации вещей, которые вы хотите привнести в свою жизнь. Берн считает, что мысли эдвардианского писателя Уоллеса Уоттлза вдохновили ее на создание книги «Секрет». Его книга «Наука о том, как быть великим», опубликованная в 1910 году, и связанная с ней работа Уильяма Уокера Аткинсона Vibration or The Law of Attraction in the Thought World[2] были результатами движения «Новая мысль», популярном в США в середине девятнадцатого века. Берн вновь популяризировал термин Аткинсона «закон притяжения». Истоки «Новой мысли» можно проследить еще дальше, в работах психического целителя Финеаса Куимби, который утверждал, что все физические болезни возникают в уме. Куимби лечил и влиял на мышление Мэри Бейкер Эдди, основавшей Христианскую науку.
Будь то старый или новый, «секретный» или широко раскрученный бренд, основная критика этого образа мыслей заключается в обвинении жертвы. Если вам не удается разбогатеть или просто воплотить в жизнь что-то благостное, проблема заключается в вас и ваших гадких мыслях. Если жизнь омрачена бедностью, болезнью или инвалидностью, что ж, жаль, что вы не смогли придумать для себя чего-то получше. И наоборот, он приписывает всю заслугу за то, что можно воспринимать как удачу, тем, кто в конечном итоге получил больше, чем полагалось. Ваш личный самолет и поместье на берегу океана только доказывают, каким развитым мыслителем и искусным визуализатором вы являетесь. Принимая во внимание устойчивый культурный посыл о волшебной «силе мыслей» и нашей склонности как вида к когнитивному слиянию, неудивительно, что идея восприятия мышления как «всего лишь мыслей» встречает определенное сопротивление, особенно со стороны людей с ОКР.
