Олег Волков
Крысиными тропами. Том I. Синяя канарейка
Глава 7. Крыса подопытная
Вообще-то время к обеду. Сейчас бы подкрепиться как следует, съесть бы что-нибудь вкусное и жирное, в идеале мясное с маслом и подливкой. А для начала не помещал бы стакан воды. Но-о-о… Виант, словно энергичный зайчик из рекламы, торопливо шагает вслед за вербовщиком. Любопытство – страшная вещь. Корабль космических пришельцев, «малахитовая комната», «малахитовый компьютер». Честно говоря, звучит как реклама дешёвых комиксов. Если бы ещё в «Облаке» Николай Павлович заикнулся бы о зелёных человечках, то Виант точно и напрочь отказался бы ему верить. Но сейчас, после путешествия через половину большой страны на военно-транспортном самолёте, инопланетяне больше не кажутся статьёй в «жёлтой» газетёнке.
– Как вы уже наверняка догадались, – Николай Павлович то и дело поглядывает на Вианта прямо на ходу, – наша база находится внутри одной из тех самых естественных пещер, что пронизывают Юланскую гору во всех направлениях. Смею заверить, далеко не все входы и выходы разведаны. Зато очень удобно во многих отношениях, в том числе и близостью к объекту исследования.
Длинный коридор жилой и административной части базы закончился перед металлической дверью с массивными запорами. Да и сама пещера стала заметно уже и ниже. В некоторых местах до потолка можно легко допрыгнуть и коснуться рукой. Подвесной потолок исчез. Квадратные светильники сменили светодиодные гирлянды лампочек вдоль стен. Да и под ногами зашуршал не бетон или пластик, а природный камень.
За миллионы лет вода проточила в глубинах Юланской горы целый лабиринт пещер. Время от времени на пути попадаются боковые ответвления. Некоторые из них освещены всё теми же светодиодными гирляндами. Но большая часть буквально тонет в чернильной темноте.
– Нам сюда, – Николай Павлович свернул в очередную внешне ничем не примечательную отворотку.
Ещё через сотню метров пещеру перегородила стальная дверь с кодовым замком. Впрочем, пластиковая карточка Николая Павловича позволила легко преодолеть неожиданное препятствие.
За дверью оказалось более чем солидное караульное помещение. Стены отделаны железными листами. Под потолком ярко сияют два больших светильника. В левом углу широкая лавка с подголовником. Напротив неё, как раз над металлическим столом с тонкими ножками, висит широкий плоский экран. Но главное украшение караулки – квадратная бронированная дверь с начищенным до блеска колесом точно по середине. Чтобы персонал бдел должным образом, а не дрых самым непотребным образом, в каждом углу караулки висят чёрные полусферы видеокамер наблюдения.
Два дюжих охранника синхронно поднялись с металлических стульев, едва Николай Павлович ворвался в караулку.
– Открывайте, – коротко бросил Николай Павлович.
Один из охранников тут же взялся за начищенное до блеска колесо, а другой принялся набивать на маленькой панельке код. Ни тот, ни другой не произнесли ни слова, даже не стали интересоваться, а кто это маячит за спиной начальника, или кто он там на самом деле.
Виант нетерпеливо переступает с ноги на ногу за спиной вербовщика. Эти двое не тюремные охранники или надзиратели. Крепкие ребята в светло-зелёной повседневной форме из лёгких рубашек и брюк больше всего напоминают отставников. Впрочем, Виант задумчиво нахмурил лоб, Николай Павлович что-то говорил о злых от скуки отставниках, бывших десантников. Наверно так оно и есть. Обоим сторожам явно больше сорока лет. Однако из коротких рукавов рубашек выпирают накаченные бицепсы. На таких заводку в баре лучше не бросать, даже если у тебя за спиной десяток не совсем трезвых приятелей.
Наконец бронированная дверь с тяжким вздохом распахнулась. Виант судорожно прижал ладони к бёдрам. Ещё только не хватало самым грубым образом отпихнуть Николая Павловича в сторону и рвануть вперёд батьки в пекло.
– Прошу вас, – Николай Павлович, вот молодец, сам отступил в сторону.
В прищуренных глазах вербовщика сверкает веселье, а на губах застыла насмешливая улыбка. Не без дрожи в коленях Виант переступил высокий бронированный порог. Над его головой тут же вспыхнули две длинные лампы. Из темноты будто вынырнул коридор длинной метра четыре. А там, дальше, в конце коридора… От волнения сердце забилось с утроенной силой. Да, та самая. В ярком свете мерцает и отливает зелёным «малахитовая дверь».
Виант подошёл ближе. На широком экране в кабинете Николая Павловича «малахит» выглядит очень красиво, однако реальность переплюнула все ожидания. Приятная зелень с более светлыми прожилками сверкает и переливается внутренним светом. Слишком, слишком красиво, чтобы быть творением матери-природы. «Малахитовая дверь» в корабль инопланетян слегка приоткрыта. Это ещё почему? Виант опустил глаза. А, понятно почему: через узкую щель из недр корабля выходит несколько тонких чёрных кабелей.
Всё правильно, Виант мысленно шлёпнул сам себя по лбу. В караулке на стене висит широкий экран видеонаблюдения. Пусть и не лично, но охранники постоянно следят за «малахитовой комнатой». Специальных кабельных каналов не нашлось, вот и пришлось оставить входную дверь чуть приоткрытой. Виант проследил глазами, чёрные тонкие кабеля выскальзывают из «малахитовой комнаты» и далее, по уголкам на левой стене, уходят в караулку.
– Смелее, Виант Сергеевич, – голос Николая Павловича мягко толкнул в спину.
Левая ладонь осторожно просунулась в узкую щель. Виант осторожно потянул дверь на себя. Вопреки ожиданиям она оказалась очень толстой, кончики пальцев так и не достали до её противоположного края. Зато «малахит» на ощупь и в самом деле гладкий, прохладный и приятный. Что самое удивительное, толстая дверь распахнулась легко и без малейшего скрипа. Кажется, будто она висит в воздухе и весит не больше воздуха.
Охренеть! Виант перевёл дух. Словно и в самом деле он оказался в компьютерной игре. «Малахитовая комната» напоминает просторный подвал фэнтезийного замка или фантастическое подземелье какой-нибудь космической базы на другой планете. Стен как таковых нет. Сводчатый потолок опирается сразу на пол. Вдоль центрального прохода тянутся те самые «малахитовые капсулы». Если бы не открытые наполовину задние части, то их и в самом деле легко принять за надгробья.
Словно в храм Виант вступил в центральный проход. А вот ещё одно чудо – на потолке ни малейшего намёка на светильники. Вообще ничего, не видно даже светодиодных лампочек, что длинными гирляндами освещают пещеры под Юланской горой. Да они и не нужны. «Малахитовая комната» в прямом смысле светится изнутри. Даже капсулы сияют приятной красотой, внеземной красотой. Может, внутри смонтирована специальная подвеска, может такой эффект создают многочисленные более светлые прожилки липового малахита. Да какая разница?
Нереальное освещение ещё больше усиливает эффект нереальности, внеземной зелёной нереальности. На полу ни намёка на тень. Как? Виант чуть наклонился. Как такое возможно? Как, с помощью чего, с помощью каких физических законов, создатели «малахитовой комнаты» добились столь потрясающего эффекта?
Взгляд пробежал по капсулам. С левой стороны их ровно восемь, с другой всего шесть. Зато с правой стороны находится тот самый «малахитовый компьютер».
Странное, очень странное и непривычное чувство раздвоенности. Даже самые профессиональные и высококачественные фотографии не способны передать всю гамму живых ощущений. Виант тронул пальцем шарик на панели перед монитором. С одной стороны это всего лишь барельеф. Может, каменный, может, пластиковый, или чем там на самом деле является липовый малахит. Этот же шарик-манипулятор составляет единое целое с панелью, как и две кнопки рядом. Ни малейшей щели. Зато, с другой, самый настоящий компьютер, хоть тресни. Где-то на подсознательном уровне упорно сидит убеждение, что стоит чуть крутануть шарик-манипулятор, как широкий экран на стене тут же оживёт, засветится и на нём появится электронный рабочий стол с иконками программ и обнажённой красавицей на пляже в качестве фона.
– Ну как?
Виант тряхнул головой, голос Николая Павловича разбил волшебное наваждение.
– Здорово, – Виант повернулся к Николаю Павловичу. – Красота невероятная, ничего похожего в жизни не видел. Теперь я вам верю. Всё это, – Виант махнул обоими руками сразу, – сотворили не люди. Ибо ни один человек не способен сотворить даже подобное. Одна подсветка чего стоит, ну ни одной привычной лампочки.
– Вон там, – Николай Павлович показал на дальнюю торцовую стену, – ещё один барельеф.
Виант глянул в указанную сторону. Действительно, кажется, будто на торцовой стене находится дверь. Отлично виден косяк и неширокое углубление, которое должно обозначать саму дверь.
– По началу наши учёные думали, будто эта дверь ведёт в глубины космического корабля пришельцев. Но, – Николай Павлович всплеснул руками, – даже самые тщательные исследования доказали то, что было понятно с первого взгляда – это барельеф. Такой же барельеф, как и этот «малахитовый компьютер». К слову. Ты в курсе, что когда-то и у нас на Земле, в самом начале компьютерной эры, некоторые производители выпускали подобные шарики-манипуляторы для управления курсором на экране? Только подобная конструкция в конечном итоге не прижилась.
– Да, – Виант кивнул, – доводилось читать по истории компьютерного «железа». Да и в фильмах такие шарики изредка мелькали. А вот увидеть в живую ни разу не довелось. А вы это к чему?
Восторженное настроение быстро улетучилось. В груди вновь кольнуло нехорошее предчувствие. Виант нахмурился. А эти что тут делают? В центральном проходе между капсулами застыли оба охранника. Отставные десантники усиленно изображают бессловесные статуи. И, нужно признать, получается у них отменно. Только почему они оставили пост и попёрлись следом? Да ещё оба сразу?
– Как мы предполагаем, – Николай Павлович словно продолжает начатую лекцию, – маленькая кнопка является выбором для манипулятора. А вот для чего нужна большая – то мы не знаем. Впрочем, они обе вырезаны из фальшивого малахита. Гораздо больше нас интересует другое. Подойди сюда.
Николай Павлович остановился у раскрытой капсулы. Рядом на тонком стальном штативе возвышается непонятный прямоугольный приборчик. Наверно, видеокамера. В чёрном пятне по середине плоской коробочки угадывается стеклянная линза.
– Капсулы – это единственное, что реально работает в «малахитовой комнате», – левая ладонь Николая Павловича легла на изголовье возле стены. – Запустить её очень просто. Для этого нужно лечь на силуэт человеческой фигуры и разом нажать на две кнопки на силуэтах кистей. Они тоже работают.
Правой рукой Николай Павлович легко утопил одну из кнопок почти на сантиметр.
– Как видишь, они не каменные, – Николай Павлович распрямился. – С помощью этого прибора мы следим за капсулой, – указательный палец вербовщика уставился на приборчик на стальном штативе. – Когда капсула откроется, то дежурные в караулке услышат звуковой сигнал.
Нехорошее предчувствие переросло в уверенность. Виант скосил глаза. Оба мускулистых охранника тихо и совершенно незаметно пододвинулись ближе. Один из них как бы невзначай перекрыл центральный проход, а второй оказался за спиной.
– Раз все необходимые документы подписаны, то теперь, уважаемый, – на лице Николая Павловича застыла насмешливая улыбка, – вам пора начать отрабатывать свою амнистию и три миллиона рублей. Эксперимент начнётся прямо сейчас.
– Как сейчас? – Виант в ужасе отшатнулся.
На плечи тут же опустились тяжёлые руки охранника. Виант попытался было дёрнуться, извернуться, вывернуться, удрать. В ответ крепкие пальцы до боли сжали плечи, отставной десантник буквально вдавил Вианта в пол.
– Не дёргайся.
Тихий и спокойный голос охранника за спиной разом выбил всю прыть. Виант покосился на бывшего десантника. Годы отсидки не прошли даром. На интуитивном уровне Виант научился понимать, когда имеет смысл орать и стучать миской по прутьям тюремной решётки, а когда лучше всего прикинуться ветошью и не отсвечивать. Сейчас как раз второй случай. Если с одним Николаем Павловичем у Вианта имелся хотя бы призрачный шанс справиться или удрать, то с тремя взрослыми мужиками, причём двое из них бывшие десантники, шансов нет даже в теории. Здоровяк за спиной одним щелчком свернёт шею и даже не поморщится.
Вот оно что! От запоздалого осознания ноги подкосились, Виант едва не рухнул на пол. Откровение ухнуло на него словно ушат холодный воды на разгорячённую голову. Сейчас и только сейчас до Вианта наконец дошло, что в секретном правительственном проекте его всё же решили использовать в качестве подопытной крысы, которая, прости господи, и сдохнуть может. Изморозь скатилась по плечам и спине до самого копчика. Мускулистые руки охранника так не вовремя удержали Вианта в вертикальном положении.
– Сам залезешь в капсулу? Или тебе помочь?
Убийственный контраст: голос Николая Павловича как и прежде мягкий и ласковый, словно вербовщик предлагает дорогому гостю испить чашечку чая с круассаном, а не в добровольном порядке сунуть голову в пасть льву.
– Н-н-не надо помогать, – Виант с трудом вытолкнул из себя пару слов.
– Хорошо, отпусти его, – Николай Павлович чуть кивнул.
Крепкие пальцы тут же отпустили плечи. Виант качнулся всем телом, но сумел-таки удержаться в вертикальном положении. Только не стоит надеяться на чудо и творить глупости, ох не стоит. Крепкие ребята шуток не понимают, а целые руки и ноги ещё потребуются.
Раскрытая капсула больше не кажется внеземным произведением искусства. Липовый малахит потускнел, а многочисленные белые прожилки перестали искриться светом. Или это только показалось?
Первый неуверенный шаг. Второй ещё более неуверенный шаг. Правый ботинок со стуком упёрся в «малахитовое» основание капсулы. Душа испуганным зайцем метнулась в левую пятку. Неужели… Ну неужели оно всё так и закончится? Виант затравлено оглянулся. Николай Павлович и охранники остались на своих местах. Только не стоит обольщаться, не стоит, иначе хуже будет. Виант развернулся. Левая рука легла на изголовье капсулы, правая на «малахитовую крышку». Теперь осталось только присесть на контур человеческой фигуры и засунуть во внутрь ноги.
А это что такое? Виант резко выпрямился, мускулистый охранник тут же шагнул навстречу. Да и хрен с ним. По ту сторону центрального прохода две, целых две, капсулы закрыты. Рядом с ними на тонких стальных штативах дежурят точно такие же приборчики с чёрными точками линз на плоском корпусе.
– Подождите, – Виант машинально столкнул с плеча руку охранника. – Николай Павлович, вы, конечно, подлец и очень технично меня кинули.
Николай Павлович самодовольно улыбнулся. Слова подопытной крысы он воспринял как комплимент.
– Я не собираюсь лезть в драку, – Виант бросил выразительный взгляд на мускулистого охранника, – но раз мне предстоит рисковать собственной шкурой, то, по крайней мере, поделитесь всей доступной вам информацией. Всей, ибо отступать мне некуда. Неизвестность может меня погубить. Как я вижу, – Виант ткнул пальцем в сторону двух закрытых капсул, – я не первый, кого вы решили запихнуть в эту инопланетную машину.
На лице Николая Павловича отразилось раздумье. Вербовщик недовольно покосился на две занятые капсулы. Виант мысленно скрестил пальцы на удачу. Николай Павлович точно что-то знает, но почему-то упорно не желает делиться информацией.
– Хорошо, – наконец произнёс Николай Павлович, – я расскажу тебе всё. Но только имей ввиду: если потребуется, эти ребята переломают тебе все кости, но всё равно запихнут тебя в эту капсулу и заставят нажать на обе кнопки. Они могут, их учили.
Мускулистый охранник тут же отошёл назад. Виант машинально потёр плечи. Ну и силища у бывшего десантника.
– На первоначальном этапе исследования «малахитовой комнаты» мы понятия не имели, что ждёт испытуемого, если он ляжет в одну из этих капсул, – правая рука Николая Павловича хлопнула липовое надгробье. – Да, мы обратили внимание на «малахитовый компьютер», но тогда за компьютер как таковой считать его не стали. Не более чем отличное украшение на стене, что очень похоже на компьютер. Всего в капсулы легло пять человек. Естественно, – Николай Павлович вновь усмехнулся, – все добровольцы.
Самый первый лёг, нажал на обе кнопки, капсула закрылась. И всё, как отрезало. Мы караулили сутки напролёт, пытались просветить «малахитовый гроб» всеми возможными лучами, которые только смогли затащить сюда. В смысле, оборудование, которое смогли затащить, – уточнил Николай Павлович. – Пытались, пытались, но ничего не добились. Даже рентген не заметил за «малахитом» человека.
Через месяц терпение у руководства лопнуло. На самом верху было принято решении уложить ещё одного. А потом через месяц ещё одного. А потом через три месяца в капсулы легли сразу двое. Но опять ничего.
Ожидание затянулось на долгие месяцы. Проект по исследованию «малахитовой комнаты» повис на волоске. Правительство и Министерство обороны требовало результатов, хоть каких-то подвижек. Четыре комиссии, четыре долбанные комиссии посетили эту «малахитовую комнату». Мордастые генералы с тремя и четырьмя звёздами на погонах стучали кулаками по «малахитовым надгробьям», грозились, матерились, но так и уходили не солоно хлебавши. Когда закончились рациональные идеи, начался маразм.
Николай Павлович вдруг замолчал, его губы растянула улыбка. Оба мускулистых охранника прыснули в кулаки. Однако неожиданное веселье закончилось так же резко, как и началось. Лицо вербовщика вновь стало серьёзным.
– Мне лично довелось привести в «малахитовую комнату» двух экстрасенсов и одного алтайского шамана, – Николай Павлович заговорил вновь. – Два тощих типа с левыми дипломами левых академий махали руками, долго бродили из угла в угол, но так и не смогли сказать ничего вразумительного. Алтайский шаман сперва впал в религиозный экстаз. Потом принялся скакать по центральному проходу, молотить в свой бубен и что-то там верещать о хозяине Юланской горы, о грядущем явлении какого-то там доминиона всего человечества и прочий бред. Так он проскакал целый день. В результате его вынесли из «малахитовой комнаты» едва ли не ногами вперёд. Однако и после повторного камлания он не сумел сказать ничего вразумительного. Всё так же твердил о хозяине Юланской горы и грядущем доминионе всего человечества.
Дошло до того, что Михаил Владимирович Шпин, это наш начальник «Синей канарейки», начал поговаривать о закрытии проекта. Логика проста: нет результатов, нет денег. И лишь пять добровольцев, которые теоретически могли быть всё ещё живы, так и не дали залить вход в «малахитовую комнату» бетоном. Неизвестно, чем бы это всё закончилось, как вдруг одна из капсул всё же открылась.
Но! – Николай Павлович резко поднял руку. – Вопреки радостным ожиданиям в капсуле оказался труп. Причём труп свежий. По заключению майора Ганова, это наш штатный медик, добровольца убили буквально за пару минут, как «малахитовая капсула» открылась.
Я лично осматривал убитого и читал отчёт, – лицо Николая Павловича стало мрачным. – В это трудно поверить, добровольца застрелили из автомата в упор. На груди зафиксировано шестнадцать ран. Двенадцать пуль калибром около пяти миллиметров прошли навылет. Майор Ганов божился и клялся на Библии, Коране и Камасутре, что четыре пули упёрлись в рёбра и позвонки, а потому должны были остаться в теле. Должны, однако так и не остались. Хуже того.
На добровольце была точно такая же куртка как и сейчас на тебе, – указательный палец Николая Павловича ткнулся Вианту в грудь. – Так вот, она абсолютно не пострадала и осталась как новенькая, будто все эти месяцы благополучно пролежала на складе.
ТАКОГО «успеха» не ожидал никто, – Николай Павлович особо выделил слово «такого». – Однако, как бы то ни было, дело сдвинулось с мёртвой точки. Высокое начальство получило какой-никакой результат, ту самую долгожданную подвижку. «Синюю канарейку» решили не закрывать, хотя «корм» существенно подрезали. Ну, – Николай Павлович щёлкнул пальцами, – сократили финансирование и штаты.
Ещё через семь недель открылась вторая капсула. Внутри вновь оказался свежий труп. На этот раз добровольца почикали ножичком: перерезали горло и «сняли скальп». Ну-у-у… Сама кожа с волосами осталась на черепе, однако легко снялась, когда майор Ганов потянул её за волосы. И снова всё та же ничем не объяснимая картина: форма абсолютно целая и не мятая, а в круговой ране на черепе ни малейших следов посторонних примесей. Хотя в ране должны были остаться хоть какие-то частички с лезвия ножа.
Повторный «успех» вызывал в верхах нешуточную драку. «Синяя канарейка» забалансировала на очень тонкой жёрдочке. Ибо многие высокопоставленные чины и генералы пришли к выводу, будто эта инопланетная машина просто убивает людей весьма изощрённым образом. Неизвестно, чем бы в итоге закончилось это разбирательство, если бы ещё через пару недель вдруг не открылась бы третья капсула.
На этот раз доброволец оказался жив и даже сумел самостоятельно выбраться из капсулы. Камеры слежения едва успели зафиксировать его последние слова, – Николай Павлович нахмурил лоб. – Если не ошибаюсь, то он сказал примерно следующее: «Это игра. Компьютерная игра. Охрененная компьютерная игра, но мне удалось выбраться». После чего доброволец потерял сознание.
Майор Ганов приложил героические усилия, однако всего через полчаса доброволец всё равно скончался не приходя в сознание. При вскрытии выяснилась крайне интересная причина смерти – доброволец умер от убойной дозы радиации. Как выразился майор Ганов, будто в одних трусах пробежался по свежей воронке от ядерного взрыва. Как и в два прошлых раза, одежда добровольца оказалась абсолютно целой. Даже самые тщательные исследования так и не сумели выявить следы постороннего радиоактивного воздействия.
Как бы то ни было, слова добровольца и три загадочных трупа заставили переосмыслить суть «малахитовой комнаты». Именно так возникла версия очень реальной компьютерной игры. Реальной настолько, что проигравший погибает на самом деле. Тогда же возникла версия, почему трое добровольцев погибли – они все были десантниками.
– Нашими сослуживцами, – охранник в проходе между капсулами сдвинул брови. – Псковская дивизия ВДВ, 234-й гвардейский десантно-штурмовой полк. Никто, кроме нас.
Виант мысленно присвистнул. А они реально крутые парни.
– Да, никто, кроме нас, – Николай Павлович бросил взгляд на отставного десантника. – Так вот, добровольцы могли выжить в любой ситуации и при любом раскладе, но то в реальности. А что происходит в виртуальности, в компьютерной игре?
– Мой сын, – тихо заговорил второй охранник, – двенадцатилетний пацан, легко выносит меня даже в самые реальные стрелялки.
Да, так оно и есть, Виант потупил глаза. Реально крутые парни, настоящие десантники, кто легко уложит десяток пуль в пятак на расстоянии в сотню метров, кто в одиночку способен набить морды десятку обдолбанных отморозков, в компьютерных играх практически всегда проигрывают геймерам, которые часто ещё ни разу не брились.
– Вот, вот, – Николай Павлович печально улыбнулся, – я уже тоже давно не сажусь с племянником за одну игру. Иначе позора не оберёшься. Так вот, – вербовщик вновь поднял голову и распрямил плечи, -возникла идея послать в компьютер инопланетян не физически крепкого десантника, а компьютерщика, хакера и геймера. Выбор пал на тебя, Кнопка. В российских тюрьмах хватает и хакеров, и геймеров, но только ты каким-то невероятным образом умудрился присесть аж на двадцать пять лет. Я до сих пор не понял, как же тебе это удалось. Ну а остальное ты знаешь.
– А те двое? – Виант показал на занятые капсулы.
– Старшие лейтенанты Егор Калабин и Арам Володин, – Николай Павлович глянул на закрытые капсулы по ту сторону прохода. – Они до сих пор так и не вышли из игры. Может, они оказались вдвоём в одной игре, может, нет. Мы не знаем, мы ничего не знаем. Зато у тебя появился шанс выяснить это. Может быть ты даже встретишь их. А теперь полезай в капсулу.
Слова вербовщика хлестанули словно плетью. Виант крутанул головой. Отставные десантники и Николай Павлович молча смотрят на него. Не пройдёт и минуты, как их терпение лопнет. Охранники злые, трое их товарищей погибли, судьба ещё двух окутана мраком. Начнёшь рыпаться, точно кости переломают. И, как на грех, ну ни одного предлога, ни одной зацепки, чтобы отложить эксперимент хотя бы на час, хотя бы на десять минут. Ничего.
Как же так его угораздило? Виант присел в раскрытую капсулу. Кажется, будто силуэт человека на дне приветливо махнул рукой. Левая нога нехотя залезла во внутрь, следом, с ещё большей неохотой, залезла вторая. Виант осторожно опустил голову на «малахитовый» подголовник. Неужели? Неужели оно всё вот так и закончится? Ладони легли на две круглые кнопки. Неприятный озноб пробежался по плечам, подушечки пальцев мелко-мелко заёрзали по «малахиту», который больше не кажется приятным на ощупь.
– Кнопка, прими неизбежное, – над ещё раскрытой капсулой появилось лицо Николая Павловича. – Ты вступил на неизведанный путь, кто знает, где ты окажешься в итоге. Может быть как раз сейчас начинается твоё возвышение.
Ещё издевается, сволочь, Виант захлопнул глаза, чтобы больше не видеть этого подлеца. В груди полыхнул огненный шар злости и отчаянья. Да сколько же можно быть тварью дрожащей? В последние три года он только то и делает, что нехотя бредёт по дороге жизни, а судьба подгоняет его пинками. Пусть хотя бы раз, всего один раз, хотя бы один единственный раз следующий шаг он сделает сам. Была, не была! Пальцы резко выпрямились. Остатки воли раскалёнными струями потекли по рукам. Виант как мог расслабил мышцы, получилось хреново, но и этого оказалось достаточно. Обе круглые кнопочки легко поддались под тяжестью ладоней.
