Кирилл Андреевич Кузин
Гибискусу не хватает света
Мне сразу же поспешили на помощь. Пытались отогнать животное, а оно, укусив меня, засвистело на остальных, и прыгнуло на дерево, убежав по веткам. Как мне потом сказали, оно преследовал нас по пути назад, пока меня несли до корабля, наверное, я понравился на вкус.
– Ужас! – глаза его слушательницы были широко раскрыты, и она ловила каждое слово рассказчика.
– Не передать, как мне стало плохо после нападения. Несколько раз я приходил в себя, но тут же терял сознание от боли в руке. Док на корабле делал все, что в его силах, чтобы мне не ампутировали руку.
Лицо девушки скривилось в пренебрежительной гримасе.
– Как видишь, он справился, – улыбнулся Неман.
Они сидели рядом, и девушка поглаживала его руку, наверное, незаметно для самой себя.
– Я больше никогда не ступлю на планету, где нет наших колоний.
– Да брось ты.
– Нет, я серьезно! Это же чудо, что ты выжил! А если бы заражение было? Божечки.
За дальнейшими разговорами они уже обсуждали ничего незначащие вещи, все больше пропитываясь дымом и алкоголем. Ночь перевалила за свою середину, когда они допили свои новые бутылки, наговорившись вдоволь.
– Знаешь, что, – многозначительно взглянула на Путника девушка, хитро улыбаясь, – пойдем ко мне. Ты не против?
Неман сидел и старался не водить своим взглядом из стороны в сторону, как это бывало, когда он пьянел. Этот земной скотч оказался крепким напитком даже для него. Его настроение было на высоте, а кровь прямо-таки чувствовалась в каждой вене теплой нитью.
– Конечно не против.
Их губы слились в поцелуе, как цветок раскрывший бы для посторонних их желание и молодость.
Спускаясь на тридцать четвертый этаж, они не могли оторваться друг от друга в лифте с видом на ночную Землю. Неман что-то шептал девушке, а Искорка в ответ смеялась и пыталась укусить за ухо. В комнату они попали, навалившись вместе на дверь и громко смеясь.
– Этот номер принадлежит моей семье, – закрывая дверь, пояснила Искорка, – так что чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь.
Она подмигнула Неману и скрылась за одной из дверей. Путник заплетающимся языком попросил включить свет, и в комнате зажглись ночники. Он стоял у комода в гостиной, ничем не отличавшейся от гостиных в люкс-номерах любого отеля. Все выглядело дорого и подчеркнуто строго.
Контрабандист взглянул на свои часы. Те показывали, что уже больше половины отведенного ему времени подошло к концу. Борясь с алкоголем в крови, Неман нащупал в кармане пистолет с лекарством, закатал как следует рукав, сняв перед этим пиджак, и, мотая туда-сюда иглой пистолета, все же попал куда надо, и тут же его тело распознало знакомое чувство прохлады. Кровь резко остудилась. Но затем его мозг, тело и чувства атаковала слабость, умножившуюся десятикратно из-за находившегося в нем алкоголя. От этого Путник присел на ближайшее кресло, собирая себя воедино. После нескольких долгих секунд борьбы с самим собой, он смог вернуться в обычное пьянящее состояние. Он чуть было не забыл обнулить часы.
Из-за двери вышла Искорка. Вышла, мягко ступая босыми ногами по полу, от чего Неман не сразу обратил на нее внимание. На девушке больше не было ни перьев, ни украшений. Только платье и пылающий взгляд, от которого у Немана чаще забилось сердце.
– Пойдем.
Девушка повела Немана в другую дверь, впустившую их в жилую комнату. Щелчком пальцев Искорка включила стоящие у большой кровати тонкие торшеры и, закусывая губу, взглянула на Немана. Тот уже пылал и не знал от чего. То ли это было лекарство и алкоголь, то ли само желание вскипятило его кровь, но парень резко прижал к себе девушку, обняв ее за талию одной рукой и держа ее голову, впился в губы. В ответ она обхватила его, вонзив свои ногти в спину контрабандиста. Целуя девушку, Неман растворился в ней, как растворялся в космосе каждый полет, как растворялись в нем алкоголь и лекарство. И это было прекрасное чувство. Его рука соскользнула к верхнему краю платья и нащупала в нем ложбинку. Нажав на нее пальцем и проводя им вниз, Неман расстегивал платье, не нуждавшееся ни в пуговицах, ни в молниях. Пламенная одежда слетела с Искорки, и Путник сделал шаг назад, чтобы полюбоваться телом девушки, а заодно и снять с себя пару вещей.
– Ну как тебе?
Ему определенно нравилось ее тело. До того нравилось, что его рассудок пьянел уже ни сколько от скотча, сколько от Искорки, которая стояла перед ним голая с торчащими грудями, между которыми начиналась замысловатая и вьющаяся татуировка, уходящая из ложбинки на груди к бедрам. Узоры были сделаны черными чернилами и выглядели странно, но очень интересно.
– Ты потрясающая.
С этими словами Неман подхватил взвизгнувшую Искорку на руки, снова поцеловал ее и упал с нею на кровать. Два молодых тела слились воедино. Парень и девушка пропадали друг в друге, тяжело дыша. В молчании комнаты слышались стоны и шуршание постельного белья. Неман давно так не отдыхал.
Потом он проснулся ближе к утру с легкой головной болью и никак не мог понять, почему его тело налито свинцом, а каюта капитана на «Гепарде» выглядит так богато оформленной. И только разглядев в полумраке изгиб плеча Искорки, он понял, где находится и с блаженством закрыл глаза.
Окончательно проснуться его заставило какое-то легкое движение. Искорка сидела на краю кровати спиной к нему, рассматривая его через плечо. Заметив, что он проснулся, она улыбнулась.
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответил он сухим голосом, но с широкой улыбкой.
– Мне пора идти, – извиняясь произнесла девушка. – Отец будет ждать меня. Мы должны скоро улетать, а он не любит опоздания.
– Хорошо.
– Ты не думай, мне действительно надо идти. Ночь была замечательной.
– Все хорошо, – заверил ее Неман. – Я бы повторил когда-нибудь.
– И я. Когда-нибудь.
Искорка наклонилась к нему и нежно поцеловала его сухие губы.
– Дверь просто захлопни.
Она поспешно одевалась, а Неман наблюдал за ней. Даже такие простые действия для того, чтобы привести себя в порядок, девушка выполняла грациозно и сексуально. Она вышла из комнаты за украшениями, а он, чувствуя, как земное притяжение хочет вдавить его обратно в кровать, с трудом встал.
Из дверного проема появилась Искорка.
– Надеюсь, мы когда-нибудь еще увидимся.
Это было сказано искренне и с легкой горечью, от чего у Немана слегка испортилось настроение, ведь так мал был шанс на еще одну встречу в столь огромном космосе.
– Когда-нибудь, – ответил он.
Девушка послала ему воздушный поцелуй и пропала.
Собравшись с силами, Путник сходил в душ, оделся и направился в ресторан, чтобы позавтракать. Корабль ждал его, раскрашенный в непривычные для его глаз цвета. Он проклял про себя Таркелью и ее компаньона за то, что согласился на перекраску.
Гибискус спокойно ожидал капитана на мостике.
– Скучал? – погладил его Неман.
Полив растение и слегка прополов землю в горшке, контрабандист отправился в офис службы безопасности, чтобы получить разрешение на полеты в атмосфере планеты. Неман боялся, что его пробьют по базе и тут же арестуют, но служащему достаточно оказалось сказать номер площадки, на которой стоял «Гепард», чтобы тут же получить заветное разрешение и совет в дальнейшим проделывать подобные операции дистанционно.
Утро было солнечным с легкой облачностью. Самая подходящая погода, чтобы отправиться домой, подумалось Неману.
Он запустил реактор, чтобы тот набрал рабочую мощность и запоздало проверил входящие сообщения. От Таркельи с Игорем не было никаких вестей. Неман еще раз с удивлением отметил тот факт, что Таркелья – одна из самых успешных археологов системы – ввязалась в авантюру, включавшую в себя кражу древности у военных. Да и к тому же ее компаньон воспринимался довольно странным типом. Контрабандист помнил их первую встречу с Таркельей. Тогда они оба начинали свой собственный путь и жизнь свела их вместе, дав возможность обогатиться опытом на далекой планете: девушка копалась в руинах, а Неман летал туда-сюда, часто без видимых причин рискуя, но так он оттачивал свои навыки пилота. А еще приторговывал реликвиями на черном рынке.
Диспетчер дал добро, и «Гепард» взмыл в небо, потревожив бетонную пыль на площадке. Тело ныло от бурной ночи и земного тяготения, а Неман никак не мог решить, нравится ли ему эта боль или нет. Поднявшись на высоту около десяти километров, он плавно направил свой корабль в сторону северного полюса, летя теперь над бесконечным городом. Под днищем корабля жили земляне – родственники Немана, которым посчастливилось пережить Кризис на родной планете. На дорогах было заметно движение, Солнце, когда оно не пряталось за облака, вскоре появившиеся по пути, играло в зайчиков на небоскребах, домиками термитов росших среди более низких зданий. Неман отметил, что застройка не является плотной и между домами имеется приличное расстояние. Справа уходил в сторону Нил, скрываемый выращенными деревьями.
Неман не знал, что он хочет увидеть, направляясь к месту своего рождения. Не зная, где он родился конкретно, контрабандист просто хотел ступить на землю, по которой когда-то счастливыми ходили его родители. Улетев с Земли в два года, он конечно и не мог чего-нибудь вспомнить: ни свой дом, ни какое-то абстрактное дерево. Отец не распространялся о месте их проживания, видимо, не видя в этом смысла, или может из каких-то своих соображений. Теперь же младший Ви-Церг разрывал своим кораблем облака, летя над пустыней, что покрылась шляпками солнечных батарей. Город врезался в пустыню и, обтекая поляны с солнечными батареями, тянулся к морю, голубой лентой появившемуся на горизонте. Небо менялось. Впереди слева оно темнело, по курсу облачность увеличивалась. Неману пришлось снизиться, чтобы иметь возможность наблюдать за ландшафтом. Радар время от времени предупреждал о приближающихся кораблях или планетолетах, тогда Неман снова нырял в свой коридор, тянувшийся к конечному пункту полета, как радуга из горшочка золота. Ви-Церг уже и не помнил, кто охранял этот горшочек, но он надеялся, что для него это путешествие закончится приятно.
Скандинавия встретила его низкими дождевыми облаками. Иллюминатор покрылся рваной водяной пленкой, чьи капельки срывались в бег вверх по стеклу. Теперь Неман мог снизить высоту до километра, соблюдая осторожность. Он пролетал над полуостровом, который не был похож своей архитектурой на то, что он видел в Африке. Все вокруг было серое и сырое. Здания начинались прямо от линии берега. Причем в некоторых местах невысокие дома – этажей в десять – стояли на больших плитах, чьи сваи уходили в холодную воду моря. Город тянулся вглубь полуострова неровным горным образованием, чьи вершины то возносились к небу, то падали к земле. Отсюда, с высоты в один километр, все еще нельзя было разглядеть всего в подробностях, но Неману казалось, что город под ним грязен и холоден. И несмотря на это, там жили люди.
Сильный ветер бил в корабль, за бортом усилился ливень, а Неман летел через нити капель над серым городом, оставшимся тут в назидание потомкам. Потом он внезапно закончился, расходясь в стороны и охватывая собой огромный лес. Он не был похож на тот лес, что Неман видел у Нила. Но под дождем и он казался неприветливым.
«Гепард» все летел вперед. Ландшафт менялся. Лес существенно поредел, уступая место каменистой земле, покрытой низким кустарником. Город снова сомкнулся. Но на этот раз он был похож на то, что Неман видел, улетая из Виктории. Дома располагались упорядоченно, образуя единую архитектурную композицию.
Разглядывая город, Неман не заметил, как пересек береговую линию. Теперь он летел над яростно бьющимися друг об друга волнами океана. «Гепард» сделал вираж, чтобы вернуться к земле. Берег резко обрывался и уходил вниз к океану отвесной стеной, в которой виднелись ниши для кораблей и большие окна жилых помещений. Город вплотную подошел к обрыву, опасливо вглядываясь в его подножье, о которое океанская вода яростно била сама собой. Летя вдоль берега, Неман увидел прекрасные фьорды, о которых ему рассказывал отец и которые он разглядывал на старых снимках. Теперь они тоже стали частью города – их стороны соединяли стоящие на бетонных ногах здания, больше похожие на причудливые и некрасивые мосты.
Контрабандист связался с ближайшей станцией и узнал, что там остается еще два места для кораблей такого же класса, что и «Гепард». Выкупив одно из них, он сейчас же направился к нему. Его место стоянки было выдолблено в скале и располагалось метрах в двадцати над поверхностью океана. Ветер тут был силен, и, призвав на помощь все свое умение, Неман все-таки медленно влетел в свой док и с облегчением приземлился.
Док выглядел неплохо: оборудование для обслуживания кораблей, номер, выходивший окном в сторону океана и имевший небольшой балкончик для прогулок в более привлекательную погоду, если таковая бывала здесь. Два робота, прикрепленных к доку, тотчас же бросились к кораблю, ожидая распоряжений Немана. Тот приказал им провести полную диагностику корабля, и счастливые роботы вместе с необходимым оборудованием скрылись в корабле. Контрабандист повернулся в сторону большой воды. Вход в док уже автоматически закрылся прозрачными воротами, поэтому ветер не завывал тут своим хищным ревом, а дождь не пытался пробраться в искусственную пещеру.
Взяв дождевик, Неман поднялся в лифте наверх. Улица встретила его слабым дождем с очень крупными каплями и сбивающим с ног ветром. Ви-Церг вышел из своего личного лифта прямо в небольшой парк, состоявший из хвойных деревьев. Он жадно вдохнул в себя воздух, пахнущий океаном и свежестью. За стволами деревьев в непосредственной близости от него виднелась стена дома, взмывавшая вверх на пару десятков этажей. Неман укутался в дождевик и, не спеша, направился куда глаза глядят.
Вокруг все было каким-то невероятным. Город был настоящим, но Неман не мог в это верить. Он не мог сопоставить это место с тем, что снилось ему временами. Та часть этого гигантского города, что он видел с другой стороны полуострова была больше похожа на декорации его снов, но прохаживаясь с неутихающим ветром по улицам, то пустевшим, то снова наполнявшимся людьми, он каким-то образом чувствовал, что где-то недалеко когда-то давно здесь жил и он. В грязном и старом доме. Обросший деревянными постройками его жителей, стремившихся расширить таким образом жизненное пространство. Чувствовал, что относительно недалеко отсюда по шумным улицам несла его мама, защищая свое дитя от толпы. С каждым новым вдохом воздуха, пахнущего солью и мокрым асфальтом, хвоей и чем-то еще, Неману начинало сильнее казаться, что этот запах он чувствовал во сне.
Стоя на углу улицы, у стеклянного здания, Неман прикрыл глаза, и ему начало казаться, что он снова проваливается в свой сон. Только теперь он был там не годовалым ребенком, а уже взрослым мужчиной. И он был в нем один. Без родителей, без семьи и друзей. Без старых, потрескавшихся фасадов зданий, без хаоса толпы. Неман был один на один с запахом его настоящего дома – Земли, с теплым чувством, с прилета на эту планету тихонько горевшим внутри него. На закрытые веки упали капли дождя и ветер вытер его лицо. Неман открыл глаза и направился дальше.
Весь день он прогуливался, не обращая внимания на хмурую погоду, любуясь то городом, то его небольшими оазисами парков, то океаном. И все это было ему очень близко. Казалось, он и был всем тем, что мог видеть вокруг. Неман ощущал себя настоящей частью всего окружающего мира.
В местном архиве он попытался узнать что-нибудь про Ви-Цергов, которые могли остаться здесь, но ему сказали, что в Кризис много информации утратили, а в настоящее время никто с такой фамилией на полуострове не проживает. Но несколько людей с подобной фамилией зарегистрировано в Южной Америке и Сибири. Его спросили, не хотел бы он связаться с ними, но Неман отказался. Он вовсе не хотел искать свою родню. Просто проверял их возможное существование.
Заснул Неман у себя в номере быстро. Роботы еще проводили диагностику, а он с гибискусом сидел на диване перед большим панорамным окном и смотрел на океан, который с одинаковой периодичностью освещал стоящий в десяти километрах маяк – настоящий памятник архитектуры. Иногда или небо, или воду разрезали огни то корабля морского, то корабля космического. Гибискус стоял на полу у дивана и тоже смотрел на бесконечную водяную поверхность, пенившуюся в свете маяка. Он ни о чем не думал и только смотрел через стекло на воду, расставив листья в стороны и закрыв свои цветки. Неман тоже ни о чем не думал. Его тело все еще сопротивлялось тяготению, и он ощущал себя тяжелее обычного. Веки тоже были тяжелее, чем на корабле, и они медленно закрывались, а бороться с ними у Немана за день не осталось сил. Так он и заснул, сидя на диване.
Ему снова снилось прошлое. Он снова чувствовал запах океана вперемешку с запахом грязной улицы, видел покрытое облаками небо и испачканные стены зданий, лицо мамы, чувствовал прохладу города. Неман закрыл глаза. И потом стало теплее. Раскрыв веки, он видел множество неизвестных лиц, все без исключения улыбавшиеся ему. Неман увидел среди них лицо своего отца – еще молодого и не потерявшего здоровья в шахтах Марса. Кто-то теребил его за щеки, что ему вовсе не нравилось. Он заголосил. Тотчас людской гул вокруг смолк. Остался только он и его родители. Мама держала маленького Немана на своих руках и, улыбаясь ему, пела песню, действовавшую на него слишком успокаивающе. Рядом с лицом мамы появилось лицо папы. Он тоже улыбался и с восхищением смотрел на Немана. А того клонило в сон, и он медленно закрывал глаза, борясь с ними, чтобы еще разок взглянуть на родные лица.
Проснулся Неман от того, что перед глазами стало светлее. Он осторожно открыл их, щурясь свету, отражавшемуся от серых облаков и океанской глади. Это солнечные лучи пробились через окно между облаками и ненадолго осветили собой округу. Затем они пропали и вернулась дневная серость. Но сегодня было светлее и без дождя. Серые облака бесконечным потолком стелились над океаном. Неман вытер свои глаза, в которых почему-то оказались слезы. Гибискус стоял на своем месте, раскрывая бутоны для встречи нового дня.
Роботы закончили диагностику корабля и выдали результаты его собственнику вместе с неприлично большой суммой за подобные услуги. Во время диагностики была обнаружена неисправность в контуре системы охлаждения реактора из-за чего он мог в аварийном порядке отключиться в любой момент. Рекомендовалось незамедлительно произвести ремонт. Неман ухмылялся, подписывая акт и отказ от ремонта. Перед тем, как отдавать свой корабль на растерзание, он заведомо изменил сигналы отклика системы охлаждения, чтобы при ее диагностике, она выдавала ложные результаты. Это требовалось для того, чтобы воплотить план побега с Земли в скором времени. Как только роботы удалились, взяв с него плату, Неман вернул все обратно.
Весь день он прохаживался по городу, уходя все дальше от океана вглубь суши. Затем он взял планетолет и пролетел над местом реставрации города. На протяжении километров все было снесено, а на пустырях возводились новые здания. Стройка поражала своим масштабом. Ведь одновременно с возведением новых кварталов рушились старые. Неман пролетел и над старым городом, отсекавшимся широкой пустынной полосой от стройки. Крайние дома старого города с высоты полета выглядели покинутыми. Их печальные глаза-окна смотрели через развалины снесенных собратьев на тех, кто приходил им на замену, убирая с лица Земли неприглядное прошлое.
Вечером Неман снова решил пройтись, чтобы насладиться своим пребыванием на Земле. И именно прогулки давали ему возможность почувствовать себя частью этого закрытого мира, которому он принадлежал только в прошлом. Он понимал, что этот мир выплюнул его и больше не хочет иметь с ним ничего общего. Люди тут были себе на уме. Они ходили по улицам высоко подняв свои подбородки, выглядя высокомерно, как и говорила Искорка. При обращении к ним они не смотрели в глаза собеседнику, а отвечали коротко и сухо, давая понять, что не заинтересованы в разговоре и они опаздывают по твоей вине на свои безумно важные дела. Люди. Люди тут были конечно другие, не как на Марсе или в колониях. Но в конце концов Неман пришел к выводу, что они имеют право вести себя подобным образом. И ему было жаль, что эта заносчивость направлялась на него. Ведь между собой земляне общались как обычные люди, каким-то образом примечая затесавшихся в своих рядах чужаков. Неман осознавал, что как бы он не считал себя землянином, здесь, для других жителей, он будет чужим даже несмотря на свое истинное происхождение. В какой-то момент ему показалось правильным, что люди смеются над тем, что он позиционирует себя землянином, а не марсианином. Но потом отогнал эти мысли. Это была не его проблема. Ви-Церг давно решил для себя, кто он такой.
Вечером он ввел себе лекарство и пошел в местное питейное заведение, чтобы как следует продегустировать земные напитки. Цены были явно завышены, но Немана это пока не пугало. У стойки он старался завязать разговор с местными, но те даже подвыпившие косо на него смотрели, что его уже начинало раздражать. В конце концов он познакомился с ребятами с Марса, прилетевшими на Землю для переговоров по каким-то контрактам, а заодно решили накидаться вечерком. Время он провел неплохо, хотя марсиане оказались очень назойливыми ребятами. Вернувшись в свою комнату, контрабандист полил гибискус, разлив пол чайника, но не обратил на это внимание и лег спать.
Разбудил его громкий звук переносного приемника, который он вытащил в комнату, чтобы иметь возможность быстро среагировать на любое сообщение своих компаньонов. Динамик устройства надрывался, а голова Немана раскалывалась сначала надвое, потом как будто натрое. Не было сил встать и ответить, или хотя бы отключить приемник. И все же контрабандист медленно приподнялся и дотянулся рукой до приемника.
– Слушаю, – сонно протянул он.
– Сегодня в пол второго ночи по местному времени забери нас из точки Лебедь, – послышался искаженный голос Игоря. – Координаты точки я тебе уже давал. Забирать нас будешь с дикой местности, приземлиться как человек там не получится, придется что-то придумать. Когда будешь подлетать, дай условный сигнал, чтобы мы вышли из укрытия. А если нас не будет, то улетай и не возвращайся. И постарайся прилететь вовремя, не медли, как сейчас.
Краткий инструктаж закончился так же внезапно, как и звук приемника прорезался сквозь сон Немана. Тот сладко потянулся, встав на цыпочки и подмигнул своему зеленому товарищу.
