Кирилл Андреевич Кузин
Гибискусу не хватает света
– Согласен. Но о какой сумме идет речь?
– Сто тысяч вас устроит?
У Немана перехватило дыхание.
– Устроит. Благодарю.
Фолк одобрительно ухмыльнулся.
– Тогда по рукам. Но скажите, Ви-Церг, что вами движет? Почему вы тот, кто вы есть?
– Важно ли это?
– Для меня безусловно, – ответил Норингтон. – Я работаю с вами, а с теми, с кем я веду дела, я привык разговаривать честно, стараясь понять их мир, чтобы разобраться в том, что можно ожидать от человека.
– Работаете? Извините, но как только мой корабль сможет выйти из дока, то я полечу по своим делам, – возразил контрабандист. – Поэтому не думаю, что для вас будет так важно знать, что движет мной.
Норингтон покачал своей головой с белоснежными волосами. На вид ему было лет пятьдесят, но Неману почему-то казалось, что волосы не тронуты сединой, а окрашены по причуде своего хозяина.
– Жаль, что вы не хотите мне сами открыться. Что ж. Я расскажу вам кое-что. Видите ли, когда «Гепард» проходил через пропускной пункт на Земле, то его не проверяли именно потому, что вы дали диспетчерам мои верительные грамоты, а частные корабли они не досматривают. Поэтому никто не знает, что с вами на борту были мисс Оолк и мистер Нэ. За час до вашего прибытия один из моих частных кораблей также прилетел на Землю, а затем он же доставил Таркелью и Игоря к месту назначения. За час до вашего отлета, он уже вылетел на астероид. Ваш корабль по документам, которые мои люди подделали, и по записям диспетчеров принадлежит мне. Как только я получил сигнал от Игоря, что вы забрали их на борт, я объявил ваш корабль в розыск, заявив об угоне. По всей видимости, сказал я, вы взломали мои данные, тем самым узнав то, что надо было предъявить диспетчерам. Это отлично вяжется с тем, что ваш компьютер взломал спутники на орбите, значит он и правда мог взломать меня. То есть вы каким-то образом получили мои данные, прилетели на Землю, скорее всего с сообщниками, которые украли артефакт, взломав спутники, обманули власти, забрали своих людей с Мадагаскара, имитировали аварию, взорвали корабль полиции и сбежали. Слишком много проступков.
Как вы понимаете, – продолжал Фолк, – я могу доказать алиби моих людей. А вы сейчас являетесь самым разыскиваемым человеком в Солнечной системе. И вы сейчас находитесь у меня.
С каждым словом Неман все мрачнел.
– Это угроза? А как понравится властям тот факт, что я могу спокойно сдать вас вместе с артефактом? Рассказав о том, как вы подкупили их людей на Ишере?
– Какая угроза? Нет конечно, – отмахнулся Норингтон. – Я говорю сейчас о доверии друг к другу. О том, что ко мне прилетят люди из полиции, а я не смогу им ничем помочь, так как это не в моих интересах. Как и не в ваших. Мы сейчас работаем вместе, мой друг.
– Если честно, я хотел бы быстрее свалить отсюда, – заявил Неман.
Он совсем не понимал этого пожилого, толстого человека, который так и не отвел своего взгляда от него.
– Я сам отвечу на свой вопрос, – спокойно сказал Фолк. – Что вами движет? А вами движет желание стать кем-то. Это желание, эту цель вы получили на той уродливой красной планете. Думаю, что однажды вы решили улететь с нее во что бы то не стало. И начали двигаться к этой цели. Обнаружив в себе определенные способности, вы уже знали, чем будете заниматься. Вы решили стать лучшим в своем деле. Заработать денег, славу, девок. Вот что вами движет: жажда славы. Вы хотите быть авторитетным человеком. Вы беретесь только за особые дела, которые сулят крупицу признания в вашей сфере и деньги, которые вы используете для того, чтобы усовершенствовать свое орудие. Для чего? Чтобы у вас была возможность стать кем-то. Чтобы вы могли спокойно летать на Землю и никогда не возвращаться на Марс. О, эта ненавистная планета! Я вижу по вашим глазам, Ви-Церг, как вы ее ненавидите. И понимаю, прекрасно понимаю почему. Вот только боюсь, что шанса стать кем-то вы еще долго не получите.
Этот высокомерный человек бил в самую точку. Неман чувствовал себя грушей, по которой наносят удар за ударом.
– Мы ведем этот странный разговор, но я еще толком не понял, о чем мы говорим.
– Я веду к тому, что готов предоставить тебе возможность, тот самый шанс, чтобы стать кем-то.
– И что же это за шанс? – с легкой издевкой спросил Неман.
– Иди со мной до конца, – просто ответил ему Фолк. – Ты наемник. А я предлагаю тебе стать моим компаньоном. Твой корабль, ты. Будь главным у Таркельи и Игоря. Я буду материально помогать. Само собой, безвозмездно, так как я лично заинтересован в этом деле. Тебе же уже кое-что рассказали про этот артефакт. Он очень важен. Открытие, к которому он может нас привести, как не банально звучит, стоит рядом с открытием колеса, изобретением письменности и, скажем, космоплаванием. Я хочу дать тебе шанс. Ты уже начал эту работу. Ты увез с самой охраняемой планеты Конфедерации их сокровище, щелкнув по носу. Бьюсь об заклад, что они изменят процедуру прохождения проверки на пропускных пунктах. Но не важно. Я доверяю тебе. Хочу признаться, марсиан я не люблю. Не доверяю им. Таркелья особый случай. Но ты. Ты землянин! Ты не забываешь о своем доме. У тебя есть честь. Я вижу это. Ты не обманешь. И если у тебя есть договоренность, то ты пойдешь до конца. Я вижу это.
Сидящий в мягком кресле Неман был слегка ошеломлен таким порывом со стороны Норингтона, поэтому просто молча сидел и смотрел на этого человека, пытаясь понять, не издевается ли он над ним.
– Ты можешь забрать свои деньги и улететь. А можешь их забрать и заключить со мной сделку. Только подумай, какие лавры тебе достанутся, когда ты закончишь дело с этим артефактом. Твой авторитет уже возрос в связи с твоим проникновением и побегом с Земли. А тут. Горы золота, всеобщее признание. Власть в конце концов. Подумай над этим.
– И что же это за дело такое? Что даст нам этот артефакт?
– Пока не совсем понятно, но одно я могу сказать точно – это будет эпохальным открытием. Оно перевернет наше представление о мире. Я уверен в этом. И прошу тебя помочь мне и моим людям.
Неман усмехнулся.
– Хотите, чтобы я возглавил этакую экспедицию?
– Именно.
– Игорю это не понравится.
– Это не его дело, – отрезал Фолк. – Так что?
– Мне надо подумать.
– Согласен. Времени у тебя много. Можешь поговорить с Таркельей. Она больше моего знает об артефакте. Ее отдел занимается сейчас его расшифровкой. Пока погости у меня. Твоя комната будет на втором этаже этого дома. Если нужно перенести вещи, лекарства, – Норингтон помахал неопределенно кистью руки, – то скажи Павону. Это робот, что тебя привел сюда.
– Хорошо. Вы больше ничего не хотите мне сказать?
– Нет. Можешь идти. Обустраивайся. О прочем поговорим за ужином.
Неман встал с кресла.
– Извини, что не провожу, – извинился Фолк. – Я был бы рад, но сейчас мое здоровье подводит меня. Передвигаться тяжело, а на коляске не хочется ездить лишний раз, напоминая всем вокруг о своем недуге. Не люблю, когда с сожалением смотрят.
– Ничего, я найду выход.
Неман поклонился развернулся на каблуках и пошел к двери, аккомпанируя себе ударами ботинок о пол. Он ни разу не обернулся, хотя очень хотелось; спиной контрабандист чувствовал внимательный тяжелый взгляд Фолка.
За дверью его уже ждал Павон, готовый выполнить приказ. У Немана на душе был не очень приятный осадок после разговора, так еще и этот человекоподобный внимательно рассматривал его лицо, будто стараясь по мимике определить желания человека.
– Ну пойдем, поможешь мне.
Шагая мимо картин по коридору чуть позади робота, контрабандист по кусочкам восстанавливал свой разговор с Норингтоном, стараясь найти в нем что-то такое, что могло ускользнуть от внимания Немана в той комнате. Но его размышлениям помешала встреча с Таркельей у выхода из дома. Ви-Церг пропустил девушку вперед себя, а она ответила легким кивком головы. Она надела на себя короткое синее платье, оголявшее ее плечи и верх спины. Такие платья носили сейчас модники по всей Солнечной системе, на сколько знал Неман. И Таркелье это платье было очень даже к лицу. Она сделала босиком несколько шагов вперед, навстречу раскинувшемуся перед верандой садом, но вдруг остановилась и резко повернулась к Неману, который уже собирался следовать за роботом по тропинке к выходу из купола.
– Я хочу с тобой поговорить. Есть минутка?
Таркелья сказала это без своего обычного нажима на слова, а как-то виновато, что удивило Немана, ведь обычно голос этой девушки звучал звонко, наполненный энергией.
– Да, – после короткой паузы отозвался Неман. – Павон, можешь меня подождать у шлюза?
Кивнув своей кукольной головой, как ее про себя прозвал Неман, робот направился сквозь сад в сторону выхода, а контрабандист пошел рядом с Таркельей, которая босая шла по почве, привезенной с Земли. Они зашли под ветви деревьев, идя по тропинке, огибавшей куст за кустом. Никто не начинал разговора, однако Неман понимал, что нарушить молчание должна Таркелья, ведь именно она хотела перекинуться словом. Поэтому они шли, соблюдая тишину в этом тихом саду, в котором не слышалось даже обычного звука шелеста листьев от ветра, к которому за короткое время на Земле привык Неман. Но и местная тишина не очень на него давила. Он-то вырос в местах, где деревьев почти не было, а растения находились только у избранных и самых бережливых. Надо принести сюда гибискус, подумал Ви-Церг, вышагивая по тропинке и любуясь зеленью и многообразием экземпляров флоры в фантастическом саду на астероиде, несущемся в космическом пространстве.
– Если честно, – заговорила девушка, – то я рада, что ты присоединился к нам. Ты тот человек, на которого можно положиться. Тем более, таких, как ты заполучить в команду очень сложно.
– Я еще не дал своего согласия, – прервал ее Неман. – Мне посулили горы золота в перспективе, которая мне показалась туманной. Непонятный артефакт, убивающий людей. Сомнительные богатые личности со странными подчиненными. Даже не знаю.
– Почему-то за другие сомнительные предприятия ты берешься.
– Для моего рода деятельности они обыденны. Я понимаю риски, которые существуют в тех случаях, я могу быть к ним готовым. Но в этот раз. Существует слишком много вещей, которые не присущи моей работе, которые я не могу оценить.
– Например?
– Наличие пассажиров на моем корабле, – пожал плечами Ви-Церг. – Это как минимум. Тем более, что из нас стараются сделать команду, а это значит, что придется отвечать за вашу безопасность.
– Ты не привык к ответственности? – как будто удивленно спросила Таркелья.
– Не особо, – признался Неман. – Я привык к работе, которая не подразумевает подписание долгосрочных контрактов. Если принять это предложение, то я все равно, что поступлю на службу водителем.
– Зря ты так. Нам очень нужен человек, знающий космос, другие миры. Человек, который может попасть туда, куда многим другим путь заказан.
– Знающий космос? Для чего вам это?
Они прошли несколько метров молча, разглядывая сад, освещаемый с помощью ламп, что расположились на потолке купола.
– Что тебе сказал Норингтон обо всем предприятии?
– Ничего. Совсем. Сказал только, что ты можешь мне все рассказать сама.
Девушка улыбнулась.
– Он оставил мне самую тяжелую работу – заинтересовать тебя, рассказывая обо всем этом с точки зрения человека, которому нравятся загадки истории.
– Это твой шанс качнуть чаши весов, – в ответ улыбнулся Неман.
– Ну что ж, – начала Оолк. – Это действительно странный случай. Во время раскопок на Мадагаскаре команда археологов совершенно случайно обнаружила тоннель под городом, заброшенным лет сто семьдесят назад. Сначала тоннель приняли за канализацию, затем за естественную пещеру. Но он был слишком протяженным для природного образования, да и к тому же слишком прямым. Его стены явно когда-то выравнивали. Робот, которого отправили сканировать тоннель, обнаружил, что тот заканчивается плитой. Это само по себе невероятно, чтобы именно на Мадагаскаре нашли что-то подобное.
Плиту выбили, – продолжала Таркелья, хромая рядом с Неманом. – За ней была обнаружена пещера поменьше, у дальней стены которой находился постамент с оцинкованным ящиком. Просто поверить невозможно! Оцинкованный ящик в месте, которому археологи дали десятки тысяч лет! Все стены были покрыты неизвестными символами, между которыми тянулись линии прямо к постаменту. Долго не трогали ящик. В конце концов его раскрыли, и то с трудом – он был как будто цельным, как яйцо. В нем оказался тот самый артефакт, что мы вывезли с Земли. Но тот, кто первым взял его в руки поплатился за это жизнью. По до сих пор неизвестной причине, как только тот человек взял артефакт в руку и вытащил его из ящика, то тут же упал замертво. Но что самое удивительное, в этот же момент, в эту же секунду станции по всей Солнечной системе зарегистрировали сигнал на всех частотах, идущий во все стороны пространства, как расширяющийся шар. Только представь себе: практически мгновенно станции на Земле, на Марсе, на Спутниках, на Меркурии, на «Атласе» у Плутона приняли этот сигнал. А ведь, как потом выяснилось, не прошло и десятой доли секунды!
– Быть такого не может, – скептически покосился на Таркелью контрабандист, внимательно слушающий эту историю.
– Это задокументировано.
– Тогда почему об этом никто не знает?
– Знают. Но очень немногие. Все, кто причастен к этому происшествию сейчас находятся под колпаком.
– Кто-то должен был проговориться, – продолжал гнуть свое Неман.
– Непременно. Но еще никто не успел. Прошло всего восемь дней.
– Всего? Это довольно долгий срок.
– Как бы то ни было, – не стала спорить девушка, – это еще не все. Распространяющийся сигнал зафиксировали абсолютно все колонии, обладающие необходимой аппаратурой. И снова сигнал достиг их за доли секунды. Сигнал быстрее скорости света! И на столько быстрее, что наше путешествие по подпространству – это бег улитки по сравнению со скоростью этого сигнала. Миллиарды километров за секунду!
– Это невероятно, – сомневался Неман. – Если все так, то кто-то должен был рассказать об этом.
– Зануда.
– Просто я привык опираться на факты.
– Они есть. Документы правительства под грифом совершенно секретно у нас в лаборатории. Как и артефакт.
– И как же вы получили эти документы?
– Кажется, ты недооцениваешь нас, – заметила Таркелья. – Боишься, что мы сборище дилетантов, с которыми опасно связываться. Но у нас есть организация, Неман. У нас есть ресурсы.
– Пока мы не про это. Какое вам дело до этого артефакта?
– Я уже говорила тебе. По всей видимости артефакт попал на планету очень давно. Раньше, чем появился современный человек. А это доказательство того, что Землю посещали другие цивилизации. Возможно, что, расшифровав письмена на Мадагаскаре, изучив артефакт, мы прольем свет на некоторые фундаментальные вопросы нашей истории, нашего прошлого и настоящего. Но все к своим рукам прибрало правительство Конфедерации. А если дело дошло до такого, то можно не ждать ничего хорошего. Поэтому мы решили все взять в свои руки. Это опасно, авантюрно, глупо, но именно мы можем стать теми, кто укажет человечеству путь вперед. Я предполагаю, что этот артефакт является неким устройством оповещения. Раз мы его нашли, значит он должен нас к чему-то привести.
– Даже если он приведет нас всех к погибели? – поинтересовался Ви-Церг.
– Его уже нашли, он уже излучил свой сигнал. Считай, что он активирован, а значит мы вряд ли доставим человечеству больше хлопот.
– Признайся, что вами движет жажда славы и наживы.
– Возможно, – качнула головой Таркелья. – Но это очень важно, а у нас лучшие из лучших. Жажда же движет и тобой, не правда ли? Поэтому Норингтон и решил обратиться к тебе. Ты один из лучших пилотов, контрабандистов. Ты знаком с навигацией, космоплаванием и исследованием других миров. Можешь незаметно передвигаться под носом у полицейских и договариваться с людьми. Мы же работали вместе. Ты следовал контракту, делал свое дело молча и четко. Я ценю таких людей. Фолк ценит таких людей. Нам понадобится твой корабль, чтобы лететь туда, куда был послан сигнал на самом деле. Понадобятся твой опыт и твои знания, чтобы выжить на других планетах. А по итогу, если нам загадка артефакта поддастся, ты получишь славу и деньги, хотя деньги от Норингтона ты получишь в любом случае.
Они молча прошли еще несколько метров по тропинке, когда из-за ветвей деревьев рядом показался дом. Тропинка сделала круг.
– Прошу тебя подумать над предложением как следует. Фолк благородный человек. Он верит в то, что нам по силам эта загадка. Может мы на пороге величайшего открытия человечества, которое перевернет весь наш прежний мир.
Таркелья смотрела в глаза Неману, и в них по-настоящему сияла надежда. Или в них отражались лампы под куполом Норингтона?
– Я подумаю, – просто ответил Неман.
– Хорошо, – с улыбкой кивнула Таркелья. – Увидимся на ужине.
Прихрамывая, она отправилась внутрь дома, а Неман к шлюзу. По пути к месту встречи с Павоном, он пытался разложить по полкам плюсы и минусы его согласия или отказа.
Павон смиренно ждал Немана у шлюза. Вдвоем они улетели на соседний астероид, где в ангаре перекрашивался корабль Немана.
– Эй, – крикнул он роботам на обшивке корабля. – Когда имя будете писать, измените его с «Гепарда» на «Путника».
Роботы никак не отреагировали и продолжили возиться с кораблем. Неман взял с собой самые необходимые вещи, включая костюм и гибискус, который он поместил в специальную переноску. Павон помогал ему перенести вещи в транспорт.
Прилетев обратно на J7-2, Неман отправился в отведенную ему комнату. Она оказалась довольно светлой для комнаты на астероиде и непривычно просторной. Точно больше его каюты и комнаты на Марсе. Был свой туалет и душ. Неман поинтересовался у Павона, нельзя ли принести в комнату дополнительную лампу, имитирующую естественный свет.
– Мы можем купить и доставить ее вам в течении пяти часов, – доложил Павон.
– Сделай это, будь добр. Гибискусу не хватает света.
Робот слегка наклонил голову и ретировался, напомнив, что ужин начинается в семь по местному времени. Стало быть, осталось сорок минут.
Часы на руке Ви-Церга показывали одиннадцать часов. Он привел себя в порядок, сходил в душ и полил гибискус. Тот очень органично вписался в современный интерьер комнаты, в котором преобладали мягкие оттенки различных цветов, создавая очень интересную гамму для жилого помещения, никак не вязавшуюся со строгим стилем коридоров и общих залов. Приняв душ и решив надеть костюм, Неман спустился вниз. Кухню он отыскал сразу по приятному домашнему запаху еды, тянувшемуся шлейфом из приоткрытой двери. Между плит и столов носились повара и Павон. Они покрикивали друг на друга, переставляя с места на место тарелки, кастрюли и прочую утварь. Неман задумался, есть ли среди них люди или же все они роботы. С этим он пошел на зычный голос Норингтона, увлеченно рассказывавшего какую-то историю Таркелье.
Увидев всех в зале, сидящих не за столом, а в углу на диване и креслах, контрабандист с удовольствием отметил, что все присутствующие также, как и он решили приодеться. Даже Игорь сидел в белом костюме и курил сигару, выпуская в воздух белый дым. Этот костюм делал своего обладателя менее странным и смешным, но в нем он в большей степени походил на угрюмого гуманоида, чем на представителя человечества.
Таркелья и жена Фолка – Шонна, с которой Неман познакомился, когда столкнулся с женщиной в коридоре, относя вещи в выделенную ему комнату – надели на себя платья в пол. Археолог в бирюзовом, а Шонна в малиновом цветах. Обе выглядели потрясающе. И поэтому взгляд Немана, остановившегося на пороге, задержался на Оолк, которая пила вино, держа стакан кончиками своих пальцев. Она обернулась к нему и ее примеру последовали остальные, поэтому Неман перестал любоваться ею, а с легкой улыбкой повернулся к Фолку, сидящему в своем передвижном кресле и одетому как при первой их встрече. Тот широко улыбнулся и, пригладив свои белые волосы, и так собранные в пучок, обратился к своему гостю.
– А, мистер Ви-Церг! Мы вот ждем вас. Знаете, а я ведь ждал, что вы придете на ужин в своем походном скафандре.
Норингтон засмеялся, остальные заулыбались.
– Контрабандисты тоже кое-что знают о манерах, – последовал ответ.
– Вы прекрасно поняли, о чем я, – махнул рукой Норингтон. – Что ж, к столу!
Для Немана припасли место рядом с Шонной, Игорь и Таркелья сели напротив них, а Норингтон подъехал во главу стола. В зал, выполненный в том же величественном стиле, что и кабинет хозяина дома, вошли два человека в белых фартуках – мужчина и женщина. Они несли на подносах блюда, от вида которых Неман понял, что он давно проголодался. Пока накрывали на стол, Фолк Норингтон вел монолог о молодости, по большей части ни к кому не обращаясь.
– Вы, – он неопределенно обвел рукой пространство вокруг себя, – познаете жизнь с самого детства. На ваше молодое поколение свалились большие проблемы, заставшие вас в самом раннем возрасте. Кризис, поиск себя в этом аду – все это делало и формировало вас, повторюсь, с самого детства. Как только вы появились на свет. Вы не жили в тепличных условиях, которых сейчас не существует почти ни для кого. Если, например, говорить о таких людях, как я, то да, может нам чуть полегче было, но, хочу заверить, жизнь никогда не была слишком легка. Она всегда была трудной, просто, например, я это начал замечать не сразу, да и вовлечение в жизнь у меня произошло постепенно. Потому что была такая возможность.
Все уже ели, а мистер Норингтон, съев небольшую порцию овощей, продолжал.
– Катаклизмы нашей цивилизации застали меня в довольно зрелом возрасте, поэтому мне было легче. И, уверяю вас, тут дело даже не в том, из какой семьи я вышел. Видел я много примеров того, как в те времена богатые семьи быстро становились бедными, скатываясь в пропасть забвения. И это были, в большинстве своем, мои ровесники. У вашего же поколения история еще плачевней. Этот Марс, Титан, Европа. Я думаю о них, и мне становится холодно. Жить на этих планетах, выживать день ото дня. Это не для детей. Но история обычно не спрашивает нас о том, что мы хотим и когда мы этого хотим. Поэтому сейчас я сижу за одним столом с одними из лучших представителей своего поколения, – Фолк улыбнулся, обведя стол взглядом. – Вы те самые люди, которые выковали себя сами, выжив там, где слабые ломаются. Поэтому я и говорю, что молодость нынче не та, что была в мое время. Она жестче и заканчивается раньше. Ведь я вижу перед собой уже не юношей и девушку, а сформировавшихся людей, которые чего-то достигли в свои не такие уж и большие годы, если смотреть с высоты моего возраста. Но дело как раз в том, что это уже я рухлядь в свои 63 года. Когда я был молод, то воспринимал шестидесятилетних стариками, хотя посмотрите на мою жену! Она не выглядит на свой возраст! Больше сорока ей никто не даст!
– Перестань, Фолк, – с легким укором прервала его Шонна, пряча улыбку за бокалом вина.
– Перестань? Да ты красотка! Вот о чем я говорю. Сейчас в зеркале я вижу человека, который только недавно преодолел половину своей жизни и еще столько может пожить. А раньше я считал подобных древними стариками. Теперь ваша очередь. И боюсь представить, как сильно сдвинулось ваше восприятие старости, исходя из той жизни, которую вы уже прожили – без детства как такового. Но это неважно. Важно то, что сейчас молодежь взрослеет намного раньше и уже к двадцати пяти представляет из себя что-то. Меня это правда радует. Однако, – тут Норингтон слегка изменился в лице, – спутники жизни моих детей разочаровывают. Хочу похвастаться для начала, как гордый отец, что я безумно рад тому, кем стали мои дети. Я старался способствовать тому, чтобы они превратились в людей стоящих, и, думаю, мне, нам, – Фолк взял Шонну за руку, слегка наклонившись в своей коляске вперед, – удалось это осуществить. Они выросли умными и талантливыми. Хотя я уверен, что так скажет любой любящий отец. Но кого они выбрали себе? Ничего не хочу сказать, я уважаю выбор сыновей и дочери, но все же. Жены моих сыновей глупы и малообразованны. Их не интересует ничего, кроме дохода их мужей, моды и цацек.
– Фолк! – вмешалась миссис Норингтон.
– Не прерывай меня. Так вот, эти дамы созданы только для того, чтобы быть красивыми декорациями. Правда, они стараются быть хорошими матерями моим внукам и этого у них не отнять. Но в остальном. А Хендо? Муж моей дочери вышел из благородной семьи. Я знаю его отца уже очень давно. Мы с ним хорошие приятели. Но его сын. Высокомерный, завистливый. Я вижу, что моя дочь любит его и он любит ее в ответ, однако человек он премерзкий. Пренебрежения к другим, а в особенности к тем, кто ниже него, ему не занимать. Я не люблю таких людей. Они не в состоянии увидеть всю картину целиком. И, как я думаю, это все произошло из-за его постепенного входа в жизнь. Он не выживал. Ему не приходилось ставить на кон все. Его партии в покер я не считаю. Хендо вовсе не достойный человек. В нем нет благородства и того понимания жизни, которое есть у вас или у меня. Поэтому, я пою дифирамбы вашей молодости, когда вы можете исследовать космос, стать великими людьми и понимаете это, делая все от вас зависящее для достижения своих целей.
Во время ужина Неман замечал попеременно на себе взгляды Таркельи и Игоря. Если девушка кидала изучающие взгляды, то Игорь смотрел на контрабандиста с пренебрежением, а возможно и с небольшой ненавистью. Неман спокойно отвечал им обоим безразличными взглядами, стараясь не упустить нити повествования в монологе Фолка. Весь ужин гостя не покидало чувство, что мистера Норингтона все слушают в пол уха, вежливо, не прерывая его поток мыслей, за которым было трудно уследить, особенно одновременно с этим ужиная. Но для Немана речь этого человека отлично гармонировала с трапезой, в особенности с коньяком «Руж», который им сразу разлили после того, как они закончили последнее блюдо. Контрабандист вслух оценил вкус напитка, поделившись с присутствующими своими соображениями по поводу того, что цена на коньяк была искусственно завышена якобы из-за новой технологии его производства, хотя его знакомый, работающий в той самой компании, уверял, что производство этого напитка не отличается от производства коньяка, например, «Леозо блю», который при несколько меньшей цене имеет несравненно лучшие качества. Абсолютно все посмотрели тогда на него с любопытством.
– А вы полны сюрпризов, Ви-Церг, – удивился Фолк. – Прошу завтра вечером вас продегустировать со мной некоторые другие напитки. Мне кажется, что вы человек знающий и опытный в части подобных вещей.
– Откуда же это у тебя? – спросила Таркелья.
– Чем же еще в космосе заниматься, кроме как пить? – просипел Игорь.
– Это конечно, но денег мне на такие напитки не хватит, – непринужденно ответил Неман, сверля взглядом зрачки титанца. – Завтра, так завтра, спасибо, – ответил он уже мистеру Норингтону. – Кстати, когда мой корабль будет готов?
– Дня через два-три.
– Можно одну просьбу?
– Любую, мистер Ви-Церг.
– Когда будете заниматься документами корабля и прочими вещами, связанными с его именем, назовите его по-новому. «Путник».
– Конечно. Я отдам распоряжение.
– Спасибо.
Обслуживающие их люди проворно носились туда-сюда, всюду успевая. Но на самом деле все это время за столом царила Шонна. Ее еле заметные движения смуглых и слегка сухих от приближающейся старости рук опытного дирижера как будто управляли траекториями движения услужливых официантов. Глядя на их танец с посудой, Неман в который раз усомнился в том, что они люди, и покосился на Павона, стоящего у двери. Его человеческое лицо не выражало никаких эмоций. Уткнувшись в одну точку, он не моргая сверлил взглядом противоположную стену, на которой висели полки с цветами. Вообще, как заметил Неман, цветов в доме, стоящего среди сада, было достаточно много.
Когда ужин и разговоры закончились, все пошли по своим делам. На выходе из зала Немана остановила Шонна.
– Есть пара минут, чтобы поговорить, мистер Ви-Церг?
Они поднялись на третий этаж, где, как оказалось, располагалась оранжерея. Неман был действительно удивлен такой любви к растениям в этом доме. Среди прочего он заметил гибискусы. Уже за столом контрабандист понял, что благодаря такому количеству зелени он чувствует себя в гостях у Норингтонов очень уютно, как будто бы находясь в своем доме.
– Я слышала историю, что на вашем корабле летает один из них. Это действительно так? – поинтересовалась пожилая женщина у контрабандиста, поглаживая цветы.
– Да, это действительно так, – ответил ей парень, осматривая стеклянный потолок, через который виднелись купол и мерцающий звездами космос.
– Интересно. Позвольте спросить: в чем смысл? Для чего?
– Это напоминание для меня, что я связан с Землей неразрывно. Как растение со своим горшком. Что я могу вернуться туда. Что мой дом там.
Запах в оранжерее стоял потрясающий и Неман даже прикрыл глаза, вдыхая в себя полные легкие благоухающий различными ароматами воздух.
– А зачем вам столько растений в куполе?
Шонна улыбнулась.
– У моего мужа проблемы со здоровьем. Врачи долго готовили его и себя к операции, поэтому продолжительное время мы живем тут. Гравитация здесь регулируется, да она и слабее, поэтому Фолку тут хорошо. Но улетев так надолго с Земли, начинаешь и правда очень скучать по ней, по этим растениям.
Женщина вновь погладила листья.
– Поэтому тут так много зелени. Много больше, чем нужно для того, чтобы генерировать кислород. Я понимаю вас. Все это напоминает мне о моей жизни на Земле в эпоху, когда человек мог жить где угодно, сбежав из своего родного дома.
Кивком Неман согласился с этой мыслью.
– Я позвала вас не только для того, чтобы спросить о гибискусе. Это было бы глупо. Моей целью было спросить у вас: вы приняли решение?
– О чем вы? – как бы не понимая спросил Неман.
– Бросьте. Я в курсе всего, чем занимается мой муж. Так было всегда. Я с ним отчасти согласна в его рассуждениях о женах моих сыновей, но мы с ним, как он правильно сказал, росли в другое время и наша молодость была полна совместными делами. Нам приходилось становиться кем-то вместе.
Она стала ожидать ответа Немана в ярком свете ламп, что светили с самого потолка, даруя свет всем жителям оранжереи, росшим между песчаных дорожек.
– Я пока не решил, – честно признался Неман, пытаясь рассмотреть в глазах миссис Норингтон какие-либо подсказки для себя. – Дело интересное, не скрою, но существуют сдерживающие факторы.
– Понимаю. В таком случае я просто хотела сказать вам кое-что. О вас очень тепло отзывается Таркелья, мой муж. Даже Игорь. Да-да, не удивляйтесь. Они оценили вашу работу. Поэтому Фолк так хочет, хотя не подает вида, чтобы вы были в его команде. В вас есть стержень, жажда приключений. Вы, Неман, сильный человек, которому нужны новые вызовы. Я вижу в вас желание подняться выше. И вы правда можете достичь вершин. Мне хочется вам сказать, что это дело, оно будет трамплином для вас. Возможно, что это единственная возможность в вашей жизни. Я заинтересована в том, чтобы вы присоединились к моему мужу, не скрою. И не только потому, что в вашем лице он обретет союзника, на которого сможет положиться также, как и на своих детей, как на меня, Игоря и Таркелью. Таких, как вы – действительно мало. Вы честны с самим собой. Пожалуйста, когда будете думать о том, соглашаться или нет, вспомните, что не все зависит только от нас самих.
