Марта Заозерная
Ты Ия. Помнить всё
Глава 55.
Макар
Убийственно упертая. Придушить просто хочется. Уговорить Ию остаться тут смогли только с Егором вдвоем. В плане безопасности она согласилась сходу, но в её голову гвоздями «сотками»» вбито – дорогие подарки не принимать. Не могу перестроиться, для меня это норма. С ней же эту тему необходимо обходить.
– Скажи мне, что мои вещи ты собирал, – Ия заходит в комнату, обмотанная огромным полотенцем. Уже не так стесняется, хвала небесам. В руках у нее небольшой рюкзачок, его содержимое знаю прекрасно. Она ловит мой взгляд и понимает ответ на свой вопрос. Мигом краснеет. – Фух, лучше пусть так, – произносит негромко. В который раз сожрать её хочется. – Вдруг еще будет схожая ситуация, ты мне говори. Не ворчать обещать не могу, но вещи соберу, честное слово, – складывает ладони вместе, распахивает глаза, хлопая при этом своими густыми ресницами так, словно в полет собирается. Умилительно потешная.
Хлопаю по дивану рядом с собой.
– Я сначала оденусь и сразу приду, – тут же срывается с места с рюкзаком полным нижнего белья.
Егор вымотался за день, эмоциональный всплеск у ребенка. Пока Ия с ним занималась, меня отвлекли на работу. Это всегда надолго. Тем более в сложившейся ситуации – минус два. Влад и Денис подвели. Не сказать, что замену трудно найти, но как ни крути, это время. С Владом еще и много лет дружбы. Обидно, но не критично.
С появлением Ии ориентиры сами собой изменились, рабочий азарт поугас. Его заменил другой – более жгучий, животный.
– Если ты занят, я в другой комнате могу побыть, – увлекшись, не сразу замечаю её появление.
– Для тебя я не занят. Подождешь минут десять? – в ответ Ия кивает. Садится не далеко, но мне хотелось бы ближе.
Обхватываю её лодыжку рукой и кладу себе на колени. Слегка напрягается. Пока заканчиваю, поглаживаю её.
В какой-то момент малышке надоедает, она пересаживается мне за спину, затем возвращает ногу обратно, словно обхватывая меня ею. Тут же руками обхватывает торс. Губы её чувствую на своей спине сквозь футболку. Как тут работать?
– Не смогла удержаться, прости, – шепчет негромко, когда я убираю в сторону бук.
Как только заканчиваю, пальцы Ии пробираются мне под футболку. Она аккуратно гладит живот, будто боится, что мне может не понравиться.
Быть такого не может.
Пара быстрых движений и я сверху. Застываю на вытянутых руках. За этот «вид сверху» можно и сдохнуть. Влажные волосы слегка растрепались, рот приоткрыт, светлые глаза затягивают, воронка. Смотрю на неё, не моргая.
– Макар, – Ия дышит так глубоко, что говорить тяжело. – Я пойму, если тебе после вчерашнего не захочется больше, – сглатывает, закрывая при этом глаза, но тут же распахивает. – Но другого варианта соскочить у тебя нет. Не надо меня жалеть, ничего не случалось. Это, – просовывает между нами кисти рук, и, развернув тыльной стороной, показывает. – Самое страшное. Я переживу. Благодаря тебе ничего не случилось. И не надо на меня смотреть взглядом полным сострадания. Ни к чему хорошему это не приведет.
Яркой вспышкой в голове всплывают слова Завьялова. Нет, так тупо всё просрать я точно не хочу.
– Я тебя не хочу? Ты, должно быть, шутишь. По мне разве не видно? – бедрами толкаюсь в Ию. Она тут же прекращает дышать, глаза расширяются. Ловлю каждое изменение в ней.
Пара секунд, и Ия тянется и целует, обхватив при этом мой затылок. Цепляется намертво, словно я освободиться решу. Впервые ведет в поцелуе, на языке чувствуется присущий ей вкус малины. Девочка с легкой кислинкой.
В какой-то момент понимаю, что кончить могу лишь от одних поцелуев и легкого трения снизу. Приходится остановиться.
– Маленькая, пойдем в спальню, – не уверен, что Ия понимает, о чем я говорю, взгляд рассеян. Кивает, пытаясь подняться.
Подхватываю её под бедра, направляя ноги себе за спину. За несколько недель она похудела ощутимо. В мозгу мелькает мысль: обязательно надо её здоровьем заняться, это ведь не нормально. Она и так была хрупкая. Но градус возбуждения не дает задержаться этим мыслям надолго. И Ия своими действиями лишь сильнее подогревает.
Ноготками царапает кожу головы легонько. Влажно шею целует.
Захожу в комнату, тут же прижимая Ию к стене. Одной рукой её удерживаю, второй —закрываю замок на двери. Никогда у меня не было девушек с детьми, но это важно, сам понимаю.
Кладу её на кровать и стягиваю с неё футболку, под ней остаются только трусики, сам выбирал все самые крошечные. Где бы терпения набраться. Даже в армии так быстро не раздевался.
Сжимаю её грудь. Тут же стонет, прикрывая глаза. Щеки просто горят, смущена не на шутку. Колени сжимает так, словно совсем без белья.
С ней всё иначе. Нельзя забывать.
Целовать хочется её нестерпимо. Наваливаюсь, целую шею и плечи. Ия вдыхает и замирает. Так по кругу. Руки сами по её телу бродят, местами сжимая. Стонет негромко. Как только дохожу до белья, понимаю, она не влажная. В голове резонирует. Глазами я вижу другое. Просовываю пальцы под белье.
Ия напрягается, смотрит на меня немного растеряно. Глазами хлопает, хочет что-то сказать, радеет.
– Так бывает, малыш, от долгого воздержания. Дело ведь в этом?
Кивает – так резво, раз пять, как минимум.
Не узнай я о ней чуть больше, напрягло бы меня это не на шутку. Удар по самооценке с ноги.
Ия тянется, берет мою ладонь и, поднеся к губам, начинает посасывать пальцы, один за другим. Непроизвольно бедрами в неё толкаюсь. Ия закидывает голову и постанывает. Из-под прикрытых ресниц вижу в глазах огоньки. Наблюдаю за тем, как они разгораются, когда повторяю движение.
Стягиваю с Ии белье. Тут же прижимаясь к ней сверху. Такая горячая. С ума сойти можно. Я и схожу. Просовываю между нами руку со смоченными пальцами, ласкаю её, растирая.
– Хочу тебя очень, – произносит, плотно зажмурившись. – Сейчас. Тебя, а не руку.
Что тут ещё остается. Толкаюсь, одним движением разбивая сознание в щепки.
Если скажу, что такого со мной ещё не было, не совру. Однако это не главное. Важнее другое – со мной ни одна ещё так не кончала. Оказывается, это пздц как быстро до небес возносит.
Сейчас пушинка лежит у меня на груди. Глажу её обнаженную спину. Минут через двадцать после она уснула. А я не могу. Хочется трогать её нестерпимо. С Ией все чувства на грани. Они и сделали секс особенным, умом я это понимаю. Но в голове долбит: так не бывает.
Всё, абсолютно все иначе. Никогда столько не целовался во время секса. С ней же хотелось ещё и ещё. Ию это отвлекает, позволяет забыться.
Ия начинает вертеться, да так, что аж трется о моё тело. Приподнимаюсь на локте, убираю с её лица волосы. Она распахивает глаза и словно пугается. Тут же крепко ко мне прижимается.
– Что-то приснилось? – глажу от спины к попке.
– Я сама не поняла. Тревожное какое-то состояние, сквозь сон ощутила. Ты не обиделся, что я уснула? – спрашивает, облизывая свои пересохшие губы.
Сути вопроса не понимаю. От вида её языка снова встает, Ия чувствует.
– Вовремя я проснулась, – смеется мне в грудь и тут же её целует. – Не понимаю, почему я сразу не согласилась? Столько времени впустую потрачено.
– Я вот тоже так думаю, – переворачиваю её на спину, опускаю голову и сжимаю зубами сосок.
Глава 56
Просыпаюсь от того, что шею тянет. Не могу разогнуть. Спать на ком-то очень приятно, но непривычно. Макар размеренно дышит. Сглатываю, закрываю глаза и наслаждаюсь моментом. Обнимает меня так же крепко, как и в тот момент, когда засыпала. Самый настоящий кайф. Смесь никотина, героина и барбитуратов. Эйфория взрывает мозг и тут же успокаивает. Боль на второй план отходит. Я пытаюсь прочувствовать всё до последней капельки. Жмурюсь всё крепче.
Только сейчас понимаю, как мне этого не хватало. Теплоты взаимной. Со всеми трудностями можно справиться в одиночку, особенно, когда понимаешь, от тебя зависит маленький, самый важный для тебя человек. Но так, вместе, намного… Намного приятнее. Ощущение нужности – оно бесценно.
Чувства сродни тем, что ночью испытывала. Разрывают меня изнутри. И тут же лечат.
Изобилие серотонина, домафина и эндорфинов в крови. Интересно, от счастья можно умереть?
– Почему ты не дышишь? – словно котенка из чана с водой, за шкирку из мыслей меня достает насмешливый голос Макара. Немножко хриплый после сна.
Целую его грудь, ближайшее место от губ. Какой же он вкусный. Или это всё тот же набор гормонов в моей крови восприятие изрядно меняет?
– Ты мне мешаешь наслаждаться моментом, – говорю, а сама глажу его живот. Все до единой мысли лежат в одной плоскости.
Макар перехватывает руку, тянет к губам и целует. Моё жалкое сердце грозит разорваться.
Так хорошо не бывает! У меня никогда.
Единственное, что как-то в чувство приводит, нахождение моего сокровища за стеной. Остается только прижаться и постараться дыхание выровнять.
Захвати меня такие эмоции в юности, я б уже в ненужной любви признавалась. После этой мысли становится грустно. Если в своей голове я ненужной её считаю, то чего говорить о Макаре.
Когда ему надоест, мне будет безмерно больно. Понимала я это сразу, от этого и нет претензий к нему.
Макар, увлекшись, начинает целовать подушечки пальцев. Впечатления невероятные. Меня много лет никто не касался, вечер с Егором не в счёт. В интимном плане ничего не было. Сначала я расплакалась, потом мы до утра говорили, как раньше, обо всём на свете.
И, как мне кажется, чем-то он поделился с Макаром. Обид нет. Даже если он и не прав, мой переполненный красками мозг не видит подвоха. Хочется просто раствориться в моменте.
– М-м-м, – ой, вслух простонала.
Очень стыдно, но я себя не контролирую.
– Что за кошечка здесь оказалась, – Макар одним резким движением оказывается сверху. Дикий блеск в его глазах пускает лаву по моим венам.
Наклоняется, целует грудь, слегка задевая зубами, и резким движением отстраняется.
– Буду скучать, но надо вставать, – обращается он тоже к груди. В любом другом случае я б по шею простынь уже натянула. Но ему нравится, нравится то, что он видит. А мне нравится за ним наблюдать, поэтому так и лежу. – Нужно немного поработать, если Егор проснется, мы с ним позавтракаем. Отдохни ещё немного, может, уснешь.
За ночь я реально не выспалась. Из-за головной боли последние недели я спала как убитая – под воздействием лекарств. Сейчас с непривычки вставать не хочется.
Быстро же, однако, привыкаешь к хорошему. На работу же раньше вставала как-то, и рано. Работа… шестеренки приходят в движение. Обязательно уделю ей внимание, немного попозже
Приподнимаюсь на локтях и тянусь к Макару губами.
Моментально целует.
– Такая ты мне нравишься больше, – произносит довольно, натягивая трусы.
– До этого было не максимально? – ворчу и отворачиваюсь, на? бок мой любимый.
– Ты пробила мне крышу, она течет, – аккуратно тянет меня на спину и приподнимает, тут же натягивает на голову сорочку, достает руки как маленькой. – Вдруг мелкий зайдет, отдыхай, – касается губами волос. От переизбытка нежности я улетаю.
Второй раз просыпаюсь, когда меня за руку треплют.
– Мамочка, пошли завтракать, я без тебя не хочу.
На кровати сидит Егор, полностью одет. Как я могла не заметить: ребенок столько одежды с собою набрал?
– Сейчас, зайчик, встану, – пытаюсь собрать мысли в кучу.
– Дядя Макар еду заказал, уже привезли. Только тебя ждём. Я очень голоден, – знает, как поднять нерадивую мать.
Попадание сто из ста. Мама, я уже кушать хочу. Мам, меня от голода мутит. Очень кушать хочется, мамуль, сейчас упаду. В его арсенале десятки трехсоткалиберных фраз. В течении минуты всегда поднимают меня с постели.
– Ты снова выбрать не смог? – спрашиваю, легонько касаюсь спины Макара.
Отвлекается от работы.
– Я пока не привык, и у Егора был широкий список желаемого.
– Нашел кого слушать. Он хочет всё, ест только потом плохо.
– Я ем хорошо, – вмешивается Егор и тут же запихивает в рот мини-пончик, вижу, как он по горлу идет.
Боже, у меня от одного зрелища в груди заболело, а ему хоть бы что.
Глава 57
Прижимаюсь к Макару со спины. Крепко-крепко. Приятно чувствовать его каждой клеточкой. Словно привыкание к дозе с первой же пробы. С первого касания мурашки бегут.
– Прости, – шепчу ему между лопаток, тут же целую. – Я не смогла удержаться.
Он отрывает мою руку от своего живота и целует.
– Не держи себя, я скоро освобожусь. Совершенно не вовремя меня отвлекли… от тебя, – последние слова произносит глубинно, голос проседает.
Время с ним проходит как в параллельной вселенной. Я не успеваю даже заметить, как день пролетает. Только ночью перед сном прокручиваю моменты в замедленном виде.
То, насколько я счастлива, меня пугает.
Ладонь сама собою ползет вниз по его животу. Только рядом с ним я свое тело не контролирую.
– Маленькая, подожди пять минут, – кладет руку поверх моей и слегка прижимает. Знак, что надо замереть, попробую. Обещать ничего не могу.
Пытаюсь отсесть на свою часть кровати, при этом тянусь за своим телефоном, который лежит на краю. Макар тут же перехватывает мою лодыжку и запястье, даже не понимаю, как он так быстро реагирует, полностью ведь был сконцентрирован на электронном документе.
– Куда собралась? Так сиди, – притягивает к себе и снова принимается печатать. Разглядываю его спину, как же мне нравится.
Телефон вибрирует, снова делаю движение в его сторону, стараясь при этом не беспокоить Макара.
– Считай, что допрыгалась, – легко отталкивает прикроватный стол на колесиках, на котором остается ноутбук с открытыми файлами. – Совсем ждать не умеешь, – качает головой будто бы с горестью, по огню в глазах ясно: никакого дела ему нет до этой работы, во всяком случае в этот момент.
– Макуш, тебе работать надо. Ты в последние дни подзабил, – так и есть, ни слова не вру.
Первое время он постоянно был как минимум на телефоне, раздавал свои ценные указания. Сейчас же, за последние три дня, он впервые отвлекся от нас. Целыми днями мы где-то, осмотрели все мало-мальски значимые достопримечательности в округе. Егор очень счастлив. Если я его баловала, то от Макара он просто слово «нет» за эти дни не услышал.
С одной стороны, мне приятно, я бы не могла быть с человеком, которому наплевать на моего ребенка, с другой же… это как минимум не педагогично. Что я потом делать с ним буду?
– Спасибо, малыш, за заботу, мне очень приятно, – усмехается мне куда-то в шею. Он уже нависает сверху, за эти дни мастерство отточено практикой, пару секунд, и он сверху.
Поцелуи влажные, безумно нежные. Их так много, буквально каждый открытый участок кожи чувствует на себе его ласку. Не представляю, как раньше жила без этого. Без Макара.
Глажу его голову, жесткий ежик волос колет ладони, доставляя дополнительное удовольствие. Второй рукой пробираясь под его футболку – всегда горячий, обжигающий.
– Хочу твои губы, – шепчу, почти хныкая. Эмоций через край, но их так мало. Хочу тоже его целовать, мне катастрофически не хватает его губ. – Всего тебя хочу, – мозг мне точно помахал ручкой, больше мне нечем оправдать свою излишнюю болтливость.
Теплое дыхание щекочет шею, Макар улыбается.
– Ты меняешься в лучшую сторону, – произносит и тут же зубами цепляет краешек кожи, втягивает в себя, оставляя на коже засос. – Невозможно сдержаться. Самая вкусная.
А дальше полет. Стоит отпустить свои мысли, и грань приближается с бешеной скоростью. Каждый раз перед глазами темнеет. Сконцентрироваться получается только на нём, на нем одном. Чувствую его тепло, прикосновения рук по всему телу, губы на своих губах.
Отдельный вид наслаждения – тяжесть расслабленного тела Макара сверху. После. От переполняющих трепетных чувств хочется плакать.
Даже когда сил нет, глажу его, едва касаясь, он немного подрагивает. Непроизвольно, чувства оголены до предела. Осознание, что к этому именно я причастна, окрыляет. У меня получилось? В очередной раз и ему не надоело.
– Ты так дрожала, я думал, сразу уснешь, – понимаю, о чем он, меня унесло далеко и с какой-то невиданной силой. Искры из глаз – этап ни о чём.
Обсуждать так легко то, что было у меня, не выходит, поэтому просто прижимаюсь к нему щекой, легонько целуя.
– Снова краснеешь? – он знает: щекотки боюсь, ведет пальцами по ребрам, стараясь отвлечь. Каждый раз получается.
– Я работаю над этим, – хватаю его руку, словно могу удержать. Макар поддается.
– Завтра снова проверю успехи, – целует в волосы, от места к которому он прикоснулся, несутся мурашки. – Решила, когда в Питер летим?
С ним всё просто. Нужно только дату назвать, остальное он сделает сам. В моем мире так не бывало, наверное, никогда.
– У девочек с работы послезавтра день рождения. Я поздравлю, и можно будет домой. Ты не против?
Питер так домом для меня и остался.
– Как я могу быть против, – голос еще не выровнялся.
Дует по линии роста волос на моей голове. Волосы немного влажные. Вздрагиваю, он сжимает в объятиях крепче и улыбается. Он так часто стал улыбаться, это бросается в глаза сразу. Первые месяцы всегда был серьезным, холодно равнодушным, нахмуренным, но никак не нежным и улыбчивым, обращаю внимание на это постоянно.
– Тебя Эд отвезет. Напиши мне во сколько, я ему перешлю.
– Я могу и сама, – обрываю себя сама. По нему сразу видно, идея не очень. Сама я теперь никуда не могу. Не безопасно. – Хорошо, напишу.
– Вот и умница. Я как раз на производство съезжу. Егора могу взять с собой, или Аня побудет?
– Я у неё спрошу, – тут же убираю руку с его плеча в попытке взять телефон.
– Завтра узнаешь, нам не горит.
Только сейчас до меня доходит.
– Тебе принципиально не нравится, когда в моих руках телефон, да?
Макар какое-то время игнорирует вопрос, продолжая делать то, что ему хочется в этот момент, затем шумно выдыхает и произносит:
– Я думаю, когда мы с тобой наедине, он третий лишний.
Хотелось бы у него уточнить, но обсуждать это он не настроен.
Глава 58
Стоя в магазине цветов, наслаждаюсь витающими в воздухе ароматами. Нежная роза и резкая лилия. Обожаю такие места: свежо, приятно пахнет, яркие цвета радуют глаз. Каждый визит наблюдаю всё новые и новые виды цветов. В моем детстве такого разнообразия не было. Папа на каждый праздник приносил мне букеты, вызывая буйство восторга. Они всегда были красивыми, никакого целлофана и сетки.
– Ия, посмотри, как красиво выходит, – знакомая флорист выносит одну из коробок. – Честно, с фрезией я такой набор собираю впервые, если бы ты не сказала, я б не подумала, что так хорошо выйдет. А как пахнут, – подвигает ближе ко мне по прилавку.
Наклоняюсь, хотя и так чувствую свой любимый запах.
– Самые свежие, еле нашла у поставщиков. Не сезон, – произносит со вздохом.
– Это точно, на день рождения я всегда пролетаю, – произношу с улыбкой.
Настроение просто потрясающее. Каждый день оно такое. Сама себя не узнаю. Как только сошли синяки, об инциденте с Янсоном я абсолютно забыла, обычно я люблю себя накрутить, сейчас же голова совершенно другим занята.
– Ой, у тебя же скоро, да? Помню, что Аня с Егоркой летом ко мне приходили.
Ева принимается собирать вторую идентичную композицию, только цветовая гамма немного отличается.
– Да, в конце лета.
Пока жду, разглядываю суккуленты. Каждый раз взгляд за них цепляется, но я не умею, а главное, не очень люблю за комнатными растениями ухаживать.
– Они очень неприхотливые, и посмотри какие красивые.
– Ты тоже самое мне про каланхое говорила, – я уехала в Питер, вроде не долго там пробыли, а оно засохло.
Ева хихикает.
– Может, у тебя квартира не солнечная?
– Ага, и аура тяжелая, энергетика темная. Буду к тебе приходить, любоваться, – резюмирую.
– Ты прости, у меня, правда, из головы вчера вечером вылетело. Хотела с вечера собрать.
– Всё нормально, не торопись. Я никуда не спешу, – оказывается, не так уж и плохо бездельничать.
Проснулась утром, Макар к тому времени уже уехал. Егор проснулся попозже, позавтракали с ним вместе. Потом они с Аней и Аришей на море собрались, а я вот за цветами и на работу.
– Девочки сказали, что ты уволилась. Правда?
– Недавно, – не слишком хочется обсуждать.
С легкой руки Макара меня особо не дергали. Не знаю, как уж он всё решил, обычно у нас красиво не уходят. А тут меня даже с решением по проверке никто не дергал.
– Очень жаль. Ия, правда, – знакомая смотрит в глаза. – Блин, ты человечная, что ли. До знакомства с тобой я платила, чтоб сумму задолженности мне сообщили. Просто сумму, ты представляешь? – всплескивает руками, мол, как же так.
Для меня это дико. Еще много лет назад, когда в Питере работала, подобных поборов так часто не наблюдалось. Всё ведь автоматизировано, да и просто труда не составляет.
– Если что, звони. Девочки мои скинут.
– Спасибо, – очень эмоциональная девушка, любит держать зрительный контакт. А мне бы букетик свой быстрей получить и дальше по маршруту. – Ты замуж выходишь? – вот уж этого вопроса не ожидала. Видя мой растерянный вид, Ева спохватывается. – Лишнее болтаю, наверно, – да уж есть немного. – Тебя просто с мужчиной каким-то в городе видели. Сестра сказала, на вид очень солидный, даже внушительный, – говорит очень быстро, будто оправдывается. – Вечно наши что-то болтают, – суетясь, задевает банку со шпажками, та падает на пол.
– Ев, успокойся, всё хорошо. Может, и видели, мне всё равно. Я тебя отвлекаю? Могу снаружи подождать.
– Нет, нет, что ты. Я почти закончила, красоту сейчас наведу, и готово, – руки у нее золотые, всегда получается стильно и аккуратно.
Когда выхожу, Ева придерживает мне дверь. Мы с ней прощаемся. В этот момент Эдуард меня замечает, из автомобиля буквально выскакивает.
– Ия Игоревна, вы почему не сказали, что тяжелое будет. Я бы помог, – забирает у меня одну из коробок.
– Они не тяжелые, – говорю правду. – Две разве что держать неудобно. – Заедем с тобой ещё за пирожными?
– Заедем везде, куда только скажите. Если надо, я сам всё куплю.
– Спасибо за заботу, но я и так перестала что-либо сама делать. Немного пройти точно могу, – Эдуард скупо посмеивается, несколько раз он был свидетелем ограничений Макара.
Такая модель отношений не напрягает, возможно, из-за того, что у папы с Ларисой всё было так же. В рабочее время она была очень важной, строгой, ответственной. Дома всё менялось, ей даже нравилось, что ответственность на папе лежала. После его смерти она со мной частично её разделила. Специально, чтоб я не чувствовала себя ненужной.
В здание инспекции пропускают меня без проблем. Один из охранников помогает цветы донести. Девочек еще не поздравляли, ждали основную часть подарка.
Таня и Ирина Федоровна выходят ко мне в коридор.
– Я не верю, что ты в наш бюджет уложилась, – Таня скептически смотрит на стоящие в шляпных коробках цветы.
– Они тебе внешне не нравятся?
– Как они могут не нравиться? Стоят они гораздо дороже, не пытайся меня обмануть.
– Мы сколько должны? – подключается начальник отдела.
– Ничего не должны. На собранные вами деньги я к чаю купила, девочки пиццу и роллы ведь заказали? – стандартный набор, еще, может быть, шашлык с овощами.
– Да, вроде, скоро им должны привезти.
Дни рождения у Юли и Лены. Как только девочки видят цветы и конфеты, улыбки на их лицах становятся шире. Поздравление выходит очень эмоциональным.
На этапе поочерёдных обнимашек Катя выдает:
– А у нас букеты скромнее всегда, на фоне этих ободранные, – смотрит на девчонок из своего кабинета.
Так сложилось: у нас ответственность за подарки несут соседи по кабинету. Лена не «наша», но день рождения с Юлей в один день – звезды сошлись.
Ха-ха, хорошая же я соседка по кабинету, уволилась. Привыкнуть к этой мысли до конца не получается.
– Так вопросы не к нам, – отзывается Таня. Остальные молчат. Никто не ожидал, что будет контрольный в голову. – Мы как обычно сдавали, тебе в том числе.
Некоторых в краску бросает.
– Катена, я тебе закажу точно такие же, – говорю бодро, не хотелось бы нагнетать обстановку.
– А почему «закажу»? Ты сама не придешь? – спрашивает так невинно-наивно, словно и правда не понимает.
– Я тут, вроде как, не работаю больше. По памяти к вам забрела. Думала, покормите безработную, – глаза максимально жалобные делаю, губу поджимаю.
– Точно, точно, еда. Надо встретить, – Юля прямо с подарком направляется к двери.
– Юль, ты оставь это, – киваю на её руки. – А еду я с тобой заберу. Девочки пока тут всё подготовят, – большинство оживляются и уверяют, что всё через пару минут готово будет.
Как только выходим, Юля меня обнимает. Такая милая, хоть плачь.
– Спасибо тебе, что пришла. И за цветы тоже спасибо. Нам без тебя очень плохо. Может, можно ещё переиграть?
– Юль, да я вроде как уже не хочу. Страшно немного и непривычно. По вам я тоже скучаю, но не хочу. Осадок, наверно, остался.
– Их всех тряханули. Не знаю, на каком уровне Гайворонский разнес, но что-то определенно произошло. У нас все шелковые, даже с управы меньше звонят.
– Видишь, как полезно иногда кого-то бояться, – шучу, но тем не менее. Несколько раз я пыталась с Макаром поговорить, он же четко задался целью меня как можно меньше волновать. Попросил просто не беспокоиться и получать удовольствие от «ничегонеделания». В этом я преуспела.
– Куда ты столько заказала? – Танюша в недоумении, как, собственно, и остальные. Лена алкоголь купила, Юля еду. Много еды. Очень много еды. – Нас всего девять.
– Так чтоб нам всем точно хватило, – Юля выглядит очень растерянной.
– Много – не мало, – хлопаю её по плечу. – Будем сидеть, пока не съедим.
– Времени до вечера много, – заговорщицки говорит руководство, давая понять, что сразу после обеда никого не разгонит.
– Я у тебя как раз хотела попросить посмотреть отчет по выгодникам. Там такие таблицы, я по твоей инструкции всё делаю. Что делаю, понять не могу. Может, пропустила кого, – с такой грустью произносит Юлек, будто там на древнеегипетском письмена расшифровать нужно, иначе будет проклятье.
– Я посмотрю, – подмигиваю.
Девочки шутят, что мне уже всё – доступ к базе закрыт. Информация-то конфиденциальная, а я человек с улицы. Так, по сути, и есть, но кого это остановит? Чего я там только не видела.
Посиделки на редкость веселые, никакого напряга в общении. Может, дело в том, что Юля всех закормила?
– Ты беременна? – спрашивает у меня наша самая прямая девочка в мире. Катя смотрит на мой бокал, я не пью, только делаю вид, слегка губы смачивая.
Все, абсолютно все смотрят на меня и тут же на стоящий рядом бокал с шампанским. Привет, новая сплетня, даже обидно, что я её смогу узнать только от девочек после.
– Я просто закодировалась, – произношу, как ни в чем не бывало. А что? Пусть сразу несколько пойдет вариаций.
– Ты пила? – в чем прелесть прямолинейных людей, они думают, все такие.
Делаю неопределенный жест головой и плечами, мол, не без этого. Таня начинает хихикать, остальные переглядываются.
Ирина Федоровна смилостивилась первой:
– Катенька, Ия шутит.
– А-а-а, – Катя смотрит на меня с недоверием. Пытаясь прикинуть, «да или нет»? Переводит взгляд на живот.
– Так, сегодня наш праздник! – весело и в тоже время строго произносит Ленок. – Кто следующий будет тост говорить?
Девочки ещё сидят, пока я проверяю отчет. Проверяю и переделываю. Юля, то и дела подходящая ко мне, всё время сетует на свою невнимательность. Я же её успокаиваю, говорю, что дело не в ней, а в тупом, никому не нужном, по сути, но очень важном отчете. Всё как всегда, не находите?
Звонит телефон. Макар.
– Мы подъехали, – понимаю, что Егора он у Ани уже забрал. – Если освободилась, то выходи. Если нет, мы пойдем есть мясо, подождем тебя там.
– Мне еще полчасика надо, – отвечаю ему, при этом столбцы заполняю. Ручная сборка отчетов, моя «любимая». – Но я подожду, пока мясо, – выделяю интонацией, – вы поедите.
– Вот уж спасибо, – произносит насмешливо признательным тоном. – Присоединяйся к нам. Будем ждать.
Прощаюсь, и только потом понимаю. Девчонки даже стучать вилками, да палками перестали.
Сурикаты мои ненаглядные. Шейки свои вытянули и замерли в ожидании. Вид открывается просто чудесный.
– Чего это вы не жуете? – делаю вид, что не понимаю первопричину. Бегло печатаю. У меня теперь есть стимул быстрее закончить. Мяском ещё сверху покормят.
– У неё точно кто-то появился, – Катенька разве что в ладоши не хлопает. А нет, хлопает.
– Ия, а ну-ка нам расскажи! Мы тебе всё рассказываем, – если говорить именно о Лене, то да, она мне рассказывала обо всем, я, можно сказать, лично знаю всех, с кем она была в отношениях, пусть даже краткосрочных.
– Что я должна рассказать? – отпираться буду до последнего. Шланг спасает во всех ситуациях.
– А то ты не знаешь, кто он, – произносит Таня, отпивая шампанское. Такая довольная, точно куш сорвала. Вот уж от кого не ожидала.
– Т-а-а-а-к, – взгляд Лены летает от меня к Тане молниеносно несколько раз. Я молчу. – Гайворонский? Серьезно? – брови бывшей коллеги несутся к волосам. – Или Янсон? – сглатываю, словно в затылок меня долбанули.
Немного теряюсь. Я себя не накручиваю, только потому что не думаю о нашей с ним встрече у меня дома. Уровень абстрагирования максимальный. Вспоминать себе запретила. Единожды чем-то подобным я жизнь себе уже испортила, больше не буду.
– А я-то думаю, чего они нам быстренько всё заплатили. На века контрольную работу и аналитику сделали. Ия, серьезно? – голос Лены вибрирует, заинтересованность на пике, немного, и взрыв будет. – Ну чего ты молчишь?
– Ленчик, мне рассказать просто нечего, – смотрю на нее поверх монитора, губы с сожалением поджимаю.
Она тут же дует свои.
Как только я выйду, девочки пойдут в соседнюю камералку, в окошко посмотреть, которое так удачно выходит на улицу, обзор исключительный. Вообще всё равно, пусть смотрят. Рассказывать пока не хочу, я сама-то в свое счастье не верю. Зато чувствую его каждой клеточкой.
