Марта Заозерная
Ты Ия. Помнить всё
Глава 8
Ловлю девочек недалеко от двери, еще б немного и официант проводил их за наш стол, это было бы слишком.
– Можно нам другой стол? Тот, – указываю глазами за свою спину, – оказался занят. И если можно, на террасе.
Парень хлопает глазами, но, к счастью, не произносит то, что я читаю в его взгляде:
– Конечно, пройдемте.
Терраса оказывается полупустой. Выбирая самый зеленый, и, как следствие, самый закрытый от чужих глаз уголок, могу выдохнуть. Но сердце по-прежнему стучит так, будто я от собак или от чаек несколько километров бежала.
Как так вышло, что в моей жизни всё стало неспокойно?!
Как только все усаживаются за стол, Таня с энтузиазмом произносит:
– Это был Гайворонский? Мне не могло показаться: он один тут такой в городе.
– Да, тоже зашел сюда поужинать, – стараюсь говорить как можно беспечнее.
– Так ли случайно? – насмешливо играет мимикой.
– Вот это уж мне неизвестно, – поднимаю ладони вверх. – Так, мы в коем-то веке выбрались вместе поужинать, не хочу говорить работе.
– Так мы и не о ней говорим. То, что у него чисто случайно полно активов оказалось, никак не уменьшает его природных достоинств, – Таня никак не унимается, остальным тоже интересно послушать.
– Откуда тебе о них, об этих достоинствах, может быть известно? – придуриваюсь, стараясь казаться беспечной. – Татьяна Анатольевна, мы чего-то о вас не знаем? А еще замужняя женщина! – вздыхаю игриво.
Таня начинает смеяться, так звонко и беспечно, как умеет только она. Оглядывается по сторонам, берет со стола салфетку и бросает в меня:
– Фух, Тёмы моего, вроде, нет, – наигранно выдыхает. – Я же о тебе забочусь, мы, – обводит взглядом всех собравшихся, – хотим на твоей свадьбе повеселиться, а ты всё не торопишься. Все не такие. Тебе вообще может кто-то понравиться? – смотрит внимательно мне в глаза. – Ну взгляни-то на него, хотя не глядя энергетика чувствуется. Дух вышибает.
Теперь смеяться начинаю я:
– За этого явно не замуж, – смешно, реально смешно, учитывая наш с ним разговор.
– Да хоть просто потрахаться! – Конец, к разговору присоединяется Лена. Моя главная сваха. – Таким вот, как он, – кивает куда-то на вход, – надо давать, а не чмошникам, типа твоего Артура, – помолчав, добавляет. – Мои не лучше, – обидеть меня боится, наверное.
– Всё, прекращайте, я так есть хочу, – пытаюсь хоть как-то их тормознуть. – Давайте заказ сделаем.
– Ты что на работе сидела?
– Всё это время?
– Июш, так нельзя. Ну так-то, ты же ещё молодая.
Ожидаемо девочки принимаются причитать. Две излюбленных темы: «тебе надо мужика» и «ты должна меньше работать».
Кажется, я добилась успеха, и направление мы сменили.
– С работы идти две минуты, а из дома ехать больше получаса, конечно же я решила немного поработать ещё, – видя их недовольные лица, добавляю. – Исключительно чтоб не париться в транспорте, да и погода не летная.
– Ой, не представляю, как вы ездите в этих маршрутках, – милое личико Олеси кривится. – Лично я готова есть только гречку, лишь бы на такси хватало.
Мы с Таней переглядываемся. Все прекрасно знают, в чей огород был камень.
– Да, без машины я б умерла, – соглашается Лена.
Делаю вид, что сосредоточена на меню. А сама мечтаю о том, чтоб девочки больше не вспоминали Гайворонского.
Сама того не желая, Таня подняла опасную для меня тему, но попросить её не вспоминать о нём не могу. На тему других мы беспроблемно шутили, что же с ним не так? Просьба бросится в глаза.
Да-да. Я слишком мнительная.
– Девочки, здесь потрясающий теплый салат с телятиной, всегда его заказываю, когда с Арсеном ужинаем здесь, – произносит Олеся с придыханием. – И фреши просто изумительные. И подача супер.
Пока девочки расспрашивают Лёсика об Арсене, я в третий раз пролистываю всё меню от корки до корки. Не могу сконцентрироваться и выбрать тоже не могу.
– Всё в порядке? – Таня наклоняется ко мне и шепотом спрашивает. – Не обидел тебя? Ты какая-то странная.
– Что? – выныриваю из своих мыслей. – Нет, конечно, нет. Мы парой фраз перекинулись, и вы пришли. Думаешь, он предупредит меня, если решит грохнуть? – Делаю испуганный взгляд.
Пытаюсь как могу перевести все в шутку.
Танюша, как всегда, подхватывает:
– За пол лярда-то? Запросто! И я готова ему помочь в этом, – задумывается, – эдак процентов за двадцать от суммы.
– Вообще-то, там больше, – подогреваю.
– Тогда я сделаю скидку, – довольно улыбается. – Если он сделает мне аналитику по акцизам, конечно.
– Вот она, цена дружбы, – толкаю её легонько в плечо. Единственный человек в коллективе, способный быстро повлиять на моё состояние.
Мы с Таней и Юлей заказываем, как обычно, хачапури. И последующие минут десять удостаиваемся пылкой лекции о вреде сыра, прошедшего термообработку.
– Катюш, кончай, – произношу, откидываясь на спинку кресла. – Мой жирочек меня от блядства защищает, – опускаю руки и взгляд на свой живот.
Девочки дружно смеются, а я поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на улыбающегося Гайворонского.
«Боже, ну как так-то?? Стоило только расслабиться», – настроение резко портится.
Макар Викторович приближается. Здоровается и, берясь за спинку стула, произносит:
– Девушки, с вашего позволения, вклинюсь на пару минут, – естественно ничье позволение ему не требуется, к концу фразы он уже сидит рядом. – Ия Игоревна, только что в панике звонила наша главбух, – наклоняется ближе. – Снова шалите? – произносит тише, но я уверена, все всё слышат. – Вы вызываете бухов повторно? Они уверяют, что уже давали, – усмехается. – Показания.
– Я там всё указала, Макар Викторович. Нужно зафиксировать причину непредставления документов и за одно извещение на получение акта вручить, – стараюсь держаться невозмутимо, но чувствую, что уши горят, все ведь смотрят. Всё как я не люблю.
– Акт? Не припомню, чтоб мы справку об окончании проверки получали, – ему реально нравится эта игра.
– Акт, по 126 статье НК РФ, за непредставление документов в рамках камеральной проверки. Меня игнорируют. Но к выездной это не относится, – тяжело вздыхаю, подытоживая.
– У-у-у, это ж по двести рублей, да за каждый непредставленный документ! – пораженно качает головой. Мне начинает казаться, что он выпил, раньше ведь всегда был серьезен и собран. – Возьмите, – протягивает мне визитку и резко меняет тон, и выражение лица тоже становится серьезным. – Если впредь что-то не направят или трубку не возьмут, к примеру, звоните – я решу. – На автомате забираю, слегка касаясь его пальцев. – Будем вопрос считать решеным, без участия Дениса Сергеевича, – то, как он выделает интонацией имя своего генерального, заставляет подумать, что у них что-то неладное наметилось в общении.
Уходит Гайворонский так же быстро, как и появился, несмотря на старания Лены завязать с ним разговор.
– Обалдеть, – Олеся обхватывает себя руками. – Вот это самцовость от него исходит! Вы почувствовали? У меня мурашки по коже, – вытягивает над столом руки в подтверждение.
Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что он уже ушел и не слышит снова лишней информации.
– Мужика надо брать в оборот, – в этот момент произносит Лена. – Такой генофонд пропадает. Девчонки из регистрации сказали, что он не женат.
– Такого возьмешь, – смеется Катюша. – Прямо в дыру нашу приехал, чтоб жену себе найти. В Москве-то выбор невелик.
– Ну, ты же к мужу сюда из Питера переехала, – говорит моя Таня.
– Молодо-зелено, – Катя усмехается и тянется к одному из бокалов с вином, которые неизвестно когда на столе появились.
Опять я что ли так сильно отвлеклась?
– У вас все хорошо? – пора уже включаться в разговор.
– Да, но весело уже не так сильно, – Катюнь грустно вздыхает. – «Кристория» открылась уже месяца три как, а мы там так и не были.
– Детка, подожди, это у вас детей еще нет, вот где веселье начнется, – хихикает Таня.
Мне тоже становится смешно, да уж, с рождением сына жизнь разнообразилась мою жизнь: побывала в таких местах, о которых раньше и не задумывалась.
– Мы начинаем планировать, думаю, к концу следующего года будет можно рожать.
Почему я в свои двадцать не была такой сообразительной?
Дальше Кате не дает продолжить рассказ Лена, которая протягивает ко мне руку и говорит:
– Дай его визитку, – определенно не просит.
Смотрю на нее вопросительно, даже зная ее, не ожидала: понимаю, что она не посмотреть на её качество хочет.
– Ты же всё равно ему не будешь звонить, – легко произносит она.
– Не думаю, что он дал мне её для того, чтоб я всем засветила его номер.
– Тебе жалко, если я ему позвоню? Убудет? Мы же подруги, а ты и сама не ам, и другим… – обиженно произносит она.
– Лен, давай не будем, ты прекрасно знаешь, что в вопросах, касающихся работы или повседневной жизни, я помогу всегда. Но это другое, – надеюсь по моему тону понятно, что я не настроена продолжать это рассуждение.
– Лен, ты правда считаешь, что есть смысл звонить? – подключается Катя. – Мужик из форбс, наверное. Ты у нас, конечно, аппетитная, но ты же его старше даже.
Катюша наша: все подумали – я говорю.
Лена теряется, несколько секунд её рот просто остается распахнутым, а звук не идет, надо отдать должное, она быстро собирается:
– Такие мужчины в поле досягаемости встречаются не так часто, дорогая моя, возможно, раз в жизни. Шанс упускать нельзя, – Лена выравнивается, осанка становится максимально идеальной. – А насчет возраста, он не играет роли. Вадим был младше меня на десять лет, и это не мешало ему меня безумно любить.
Катюша начинает открыто смеяться, немного успокоившись, продолжает, а мне совсем не по душе происходящее:
– Ты серьёзно? Вот прямо на полном серьезе сравнила Вадима с Гайворонским? Лен, Вадим даже регулярно не работал.
– У него бизнес, пассивный доход.
– У Гайворонского пассивный доход: если он даже ручки сложит и вообще перестанет работать, накопленных активов его правнукам хватит. А Вадим номера сдавал с удобствами на этаже? Так же?! – понимаю, что приятный вечер отменяется.
– Ну всё, прекращайте. Мы отдохнуть пришли, развеяться, – говорю серьезно. – А атмосфера становится как на работе. Раз. Два. Три. Выдохнули, улыбнулись и расслабились.
На удивление обстановка и правда меняется, даже негатив перестаю ощущать. Хотя, возможно, просто абстрагировалась. Девочки оживленно болтают, я, как обычно, вставляю пару слов только изредка, если мелькает веселенькая тема. Зато коктейли привлекают моё внимание, давно мне не приходились по вкусу, а сейчас прямо – ням. Надеюсь, после двух меня не развезет, потому что, как ни крути, укладывать сына буду я.
Замечаю движение сбоку: Лена меняется местами с Юлей и садится рядом. Смотрит на меня максимально ласково. Если сейчас снова начнет за то, как мне идет моя новая (столетняя) блузка, я не удержусь и скажу что-то эдакое.
– Малышка, ты знаешь, как я тебя люблю, – произносит с придыханием, приторно сладко. – Я очень за тебя переживаю. Тебе нужен мужчина, – поднимает ладонь. – Не спорь, я знаю, что говорю. Поверь тете Лене, опыт бесценен, – её ладонь опускается на тыльную сторону моей, и она начинает поглаживать. А я замираю, надо отдать должное, кожи рук мягче, чем её, я ни у кого не видела, точнее не чувствовала, её приятно касаться. – Егор вырастет, а ты поймешь, что осталась одна. Одиночество – это страшно. Просто поверь.
Накрываю её ладонь своей. Сдавливаю.
– Спасибо, Лен, я ценю заботу, но… – замолкаю на секунду. – Но не всё так просто.
– Всё проще, чем ты думаешь. Просто иногда не стоит отталкивать. Ты думаешь, мы не видим, сколько мужиков на тебя таращатся, вьются вокруг? Дай шанс, хотя бы одному, – заканчивает.
– Да ну брось, когда это было? – понимаю о ком она, долго тогда все обсуждали, мне «на радость». – Четыре года назад? Я была моложе и менее загружена.
– Так разгрузись, ты же сама на себя всё взвалила. Кто тебя просит проявлять инициативу так часто? Тебе за это не доплачивают, я знаю точно. Ты делаешь в разы больше, а получаешь как все, нет, подожди, «старички» на сколько сотен тысяч больше получают, и за что? Не обидно? Остановись и просто живи. Получай удовольствие от жизни, она быстро проходит.
Смотрю на нее и понимаю, что мне очень нравится ее позиция, восторгаюсь такими людьми, а сама так не могу. Им будет, а мне нет, что вспомнить на пенсии.
– Лен, как только в окружении будет подходящий человек, я попробую, обещаю, – улыбка сама собой появляется.
Не знаю, как у неё получается быть такой чуткой стервой? Но, как ни крути, забота подкупает, даже учитывая крутящуюся на задворках сознания мысль, что это не искренне.
Не помню, когда обо мне кто-то последний раз заботился. Об искренности и речи нет, все сто её процентов я получаю от сына. Становится грустно, усталость накатывает. Алкоголь дает о себе знать? С чего бы я так сильно растрогалась?
Смотрю на часы – пора домой. Если застану Егора уже спящим, ещё больше расстроюсь. Моя отдушина.
Вызываю такси и прощаюсь с коллегами, домой едем вместе с Таней.
Всю дорогу ржем со всякой чуши. Только с ней так, не выпей я, было бы стыдно перед таксистом. Пока Таня идет от машины до дома, прошу таксиста подождать: сколько бы лет не прошло, чувство беспокойства за близких людей в темное время суток не проходит.
Домой просто лечу, несмотря на наличие непривычной шпильки, ноги несут легко. Может, и правда стоит начать выпивать…чаще? И настроение улучшится, особенно если поутру пригубить. Отдых явно пошел на пользу, в голове сразу же появились посторонние мысли.
В какой-то момент спотыкаюсь, потому что начинает казаться, что за мной наблюдают. По телу пробегает волна дрожи. Пожалуйста, только бы не Артур, я не выдержу.
Глава 9
Макар
«Придурок. Просто придурок».
Стоило прилагать столько усилий, чтоб в итоге всё равно помешаться на бабе. Сижу и из окна машины тупо смотрю на дверь подъезда.
Ничем не примечательная дверь, хорошо, что хоть свет над нею горит. Сколько уже времени прошло? Час уже точно я тут.
Да ну нах.
Пора заканчивать этот цирк. Знаю же, где она сейчас. А также знаю, что общество своих озабоченных коллег ей приятнее моего.
«Давай Гайворонский, соберись и катись к себе».
Как только рука касается приборной панели, периферийным зрением улавливаю движение. Недалеко от подъезда останавливается такси, из него выпархивает Ия.
Двинулся на старости лет, остается только растечься. Выбравшись из такси, она улыбается.
«Таксист сказал, что-то приятное она и рада стараться».
Злость с головой накрывает.
Внимательно её рассматриваю.
Определенно красивая, смотришь и что-то цепляет, определенно сказать, что именно невозможно. Совокупность. Красивые вьющиеся темно-русые волосы. Сегодня распущены. Длина ниже талии, на работе они у нее собраны, и оценить всю роскошь невозможно. Фигура – если не золотое сечение, то близка к нему. Бедра выразительные, а талию можно обхватить двумя руками.
Блд, похоть взрывает не только яйца, но и мозг. Взгляд соскальзывает на ноги. Охуенные, надо сказать, ноги.
Рассматриваю её жадно, увидь она меня сейчас – снова бы смутилась. Забавная особа, в её-то возрасте смущаться. Обычно к тридцати годам девушки с такой внешностью прекрасно осознают силу своей привлекательности и умело этим пользуются. Ия же теряется. В вопросах, касающихся работы, заткнет любого, но стоит обратить внимание как на женщину, сразу смущается и закрывается. От этого смущать ее хочется снова и снова. Живые эмоции манят.
Пройти ей нужно немного – до подъезда несколько метров, ловлю все движения. Вид сзади заводит, реально, чуть слюни не пустил.
«Возьмите, Макар Викторович, полотенчико, подотритесь».
Воспитанная стерва: хочет выпустить когти, но держится до последнего. Возможно, это профессиональный отпечаток, знает, чего будет стоить её карьере конфликт со мной. Правда не думает о том, как я могу и помочь ей.
В какой-то момент улавливаю, как Ия вздрагивает и резко оглядывается.
Пугается что ли?
Так же быстро возвращается в исходное положение, но не двигается. Только плечи стали выше подниматься. Несколько мгновений и она скрывается в подъезде. А я остаюсь со своими новыми мыслями наедине.
Следующим утром я же не уверен, что выбор курортного городка был сделан верно. Мысли о том, что это судьба, абсурдны. Столько баб за последние двадцать лет было, всех и не помню. Но на одной-единственной я был помешан лишь раз, очень давно. Итог мне не понравился. Проще купить, результат заведомо известен, и, чего это будет стоить, тоже известно.
Можно найти девочку-заиньку, на всё согласную. Хоть нежно, хоть грубо, хоть сверху, хоть снизу, да хоть под водой. Любой каприз. Проблема в том, что это просто тело. Неинтересно. Чем больше денег, тем больше потребность в ярких, острых эмоциях, но парадокс в том, что чем выше возможности, тем меньше вещей, вызывающих интерес. Дожил. Всего сорок два, а просто трахаться уже не заходит.
«Макар, ты как никогда близок к импотенции».
Не позволяю себе сделать запрос о её подноготной, но и известной мне информации достаточно, чтобы понять – обычная, хорошая, раньше бы сказал, скучная девочка, которая просто по малолетству неудачно залетела. Хотя кто я такой, чтобы судить? Сам был на пару лет старше, когда в такой ситуации оказался, только по другую сторону. Ия молодец, оставила парнишке шанс на жизнь, насколько хорошую, не мне судить.
У нее на работе провел пару часов, и того хватило, чтобы понять: ее обсуждают. По глазам ее коллег заметно. Ия же делает вид, что не понимает. Или правда не понимает.
Любая зависимость от посторонних – уязвимость, то есть то, чего я избегаю. Однако отрицать глупо: Ия именно та, кого я хочу.
Глава 10
По пути на работу рассматриваю грузное серое небо. Стоило на нескольких сайтах смотреть прогноз погоды, чтоб по итогу всё равно не взять зонт.
Годы иду – ума не прибавляется.
Беру прядь волос, с левой стороны, и чувствую запах шампуня Егора, справа точно пахнут моим.
«Ия, ты что?! Парень уже взрослый, должен сам засыпать, а не на мамкином плече».
Вздыхаю, ну кому он должен? Да и я получаю самые приятные эмоции за день именно в этот момент. Все знают, как правильно воспитать мужчину, но результат воспитания большинства удручает.
Под свои «весёлые» мысли дохожу до работы достаточно быстро несмотря на то, что пошла по обходному пути, дабы пройтись по набережной и посмотреть на утреннее спокойное море. Должно успокаивать нервы. Должно, но не успокаивает.
Хотите узнать, что такое «пропустить через себя волну негатива»? Побудьте с часок в понедельник утром в бюджетке. Достаточно в уголочке на табуреточке посидеть. Или так только у нас? В Питере всё было иначе, сравнить не могу, потому что тогда сама была другой.
К обеду чувствую, что голова разорвется.
«Ну сколько можно?»
Выпиваю две таблетки обезболивающего и откидываюсь на спинку кресла. Есть двадцать минут на «восстановиться». Остается расслабиться, только громкий шум моего системника не дает это сделать. По словам нашего айтишника Сережи, в такие моменты его надо просто пнуть. Однако тогда возрастает риск, что всё, что нажито непосильным трудом, канет в Лету. Техника на высоте.
– Когда ты соизволила в отпуске отдохнуть, было так тихо, – со вздохом произносит Юля, косясь на моего чудо-юдо товарища.
– Кайф был, да? Еще и комп выключен. Благодать, – произношу, не открывая глаз.
– А ты схватываешь мысль на ходу, – говорит Юля. Девочки дружно хохочут. Им только дай повод.
Всеобщее веселье прерывается звуком открывающейся двери. Верите, еще бы с год назад я на месте подскочила. А сейчас мне всё равно, даже глаза не спешу открывать. По наступившей в кабинете тишине понимаю, что вошел кто-то важный, но мне всё равно. Ещё минут пять и попустит головная боль.
– Ия Игоревна, – слышу голос руководства и разве что не морщусь.
Приходится открыть глаза и выпрямиться. Равнодушным взглядом смотрю на курирующего зама, вроде внешность у него не отталкивающая, а смотреть на него неприятно. Может, головная боль тому виной?
– Я Вас слушаю, Станислав Валентинович.
– Вышла накладка. По встречной проверке нужно провести допросы сотрудников «ДЭПа». Несколько человек было вызвано на одно и тоже время, – перевожу взгляд на дверь и вижу там Гайворонского и Янсона вместе, судя по всему, они также, как и я, несказанно «рады» данной накладке. – Ты же можешь их допросить и разнести протоколы в базу.
Хочу вам сказать, государственные службы не ценят время. Ни своих сотрудников, ни других людей.
– Я-то могу, но… – взглядом показываю на часы, висящие на стене.
Обед у меня.
– Можешь уйти пораньше, – бросает и направляется к двери. Для него вопрос решенный. – У тебя шапки заполнены, процесс не займет много времени.
– Сразу после допросов уйду, – только посмотрите, как я заговорила.
Ух, таблеточки хороши.
Юрьев оборачивается, сжимает челюсть, но молча кивает. Не хочет при посторонних устраивать разборки. Пока он что-то говорит визитерам, нахожу на рабочем столе прошлые протоколы и выгружаю вопросы для новых.
– Добрый день, леди, – Янсон, как всегда, старается всех очаровать, улыбается во все тридцать два. Улыбка на миллион.
– Здравствуйте, – холодно бросает Макар Викторович.
Ещё бы, просил не вызывать больше.
«Поверьте, во мне радости от встречи поменьше будет», – думаю про себя.
Они синхронно ставят стулья поближе к моему столу.
– Это судьба, Ия Игоревна. – Что ж ты такой болтливый? – Теперь я точно в этом уверен.
В ответ сил хватает только улыбнуться. Протягиваю обоим листы ознакомления.
– Мы уже наизусть выучили, – снова живо отзывается. – Хотите проверить? Устроим блиц?!
– Верю вам на слово, но всё же пусть будут, могу в конце прикрепить к вашим экземплярам протоколов, – приходится собраться. От головной боли подташнивает. – Как Вам будет удобно, составим электронно или напишете собственноручно?
Вижу удивленный взгляд Тани.
«Да, дорогая, я хочу быстрее от них избавиться».
Обычно не даю возможности писать от руки.
– Я с большим удовольствием с вами пообщаюсь, Ия… Игоревна, – отзывается Денис Сергеевич. – Вдруг вопрос не пойму. Вы ведь мне поможете?
Гайворонский молчит, по его хмурому виду всем окружающим понятно: он зол. Прослеживаю его взгляд, устремленный мимо меня.
«Оу, таблетки не убрала в ящик, ну сорри, я вас не ждала».
Поворачиваюсь к монитору, начинаю печатать и левой рукой убираю таблетки в ящик, подальше с глаз.
– Макар Викторович, могу вам распечатать протокол, заполните, чтоб время не терять зря, – предлагаю.
«Согласись, твое присутствие давит».
– Я подожду, – произносит холодно. – У меня не слишком разборчивый почерк, разносить проблематично.
– Как скажете, – вот она – забота в мелочах.
Чувствую взгляд Гайворонского всё время, что работаю с Янсоном. В какой-то момент у последнего звонит телефон и, извинившись, он отвечает на звонок.
– Ия Игоревна, дайте мне пару минут и продолжим, – поворачивается к своему руководству и произносит тише. – Ворон, там у Екатеринбурга проблемы, сейчас перезвоню и дам информацию.
Кивок. Даже глазом не повел.
Янсон выходит.
Ворон. Птица. Ну, так не удивительно, что я его боюсь.
– Макар Викторович, можем пока с Вами уточнить детали, и я начну заполнение, по большей части у меня есть информация.
– Смотрите, что у меня есть, – в кабинет врывается Олеся и машет, судя по всему, хот-догами. Обед же. – Они с сыром, как вы любите. Можете не благодарить… – осекается. Умничка, вовремя увидела Гайворонского. Позоримся при мужике, который раз. – Здравствуйте.
Ну что, последует кивок? Да. Гайворонский себе не изменяет.
Улыбаюсь своей проницательности. Олеся раздает девчонкам и подходит ко мне, протягивает, но смотрит на «свидетеля».
– Для вас у меня нет, но, если хотите, могу принести свой. Он у меня в кабинете, – уточняет зачем-то.
– Спасибо, со мной Ия Игоревна поделится в случае необходимости, – после его слов все смотрят на меня, кожа начинает гореть.
– Естественно, – забираю из рук коллеги свой презент и протягиваю наглецу. – Хоть весь.
Гайворонский выглядит довольным, но качает головой отрицательно:
– Весь это много. Как же вы без своей аппетитной защиты будете, – его взгляд опускается вниз от моего лица. Слово «блядство» не стоит и произносить, оно читается в его глазах. – Хотя это даже интересно, – забирает из моих рук фастфуд.
Я уже, наверное, красными пятнами покрылась. Не глядя, знаю: все присутствующие поняли, что на веранде он слышал то, что не для его ушей предназначалось. В шоке все – я не исключение. Олеся и вовсе застыла с открытым ртом.
– Мы отвлеклись, – произношу ровно.
Сконцентрироваться на вопросах тяжело, на ответах и того хуже, даже голову в сторону не отвожу. Янсон появляется спустя минут двадцать, настроение совершенно иное – игривость пропала, первый раз его вижу таким.
К этому времени мы почти заканчиваем.
– Простите, форс мажор.
Мужчины переглядываются. Когда немой разговор заканчивается, Янсон переводит взгляд на меня.
– Мы можем закончить быстрее? – говорит жестче, чем я того ожидаю.
Гайворонский хочет что-то сказать, но я быстрее.
– Последние три вопроса, – показываю на листы, лежащие перед ним. – Диктуйте ответы, я запишу. Проверите изложенные данные, получите копии, и я вас провожу.
Дальше диалог проходит исключительно в рабочем русле. Пока я печатаю, Янсон замечает трофей в руках в Гайворонского.
– И тут у кого-то умудрился отобрать еду? – не удерживается от шутки. – Даже в налоговой что-то да урвал, – посмеивается.
– Меня угостили, – невозмутимый ответ.
Янсон переводит взгляд на меня, я же это игнорирую.
– Если со всем согласны, распишитесь. Если нет, отметьте, что необходимо уточнить.
У меня начинает звонить телефон, разрешаю себе сегодня максимально вольничать.
– Да, Егор. Давай только по делу, – обычно во время работы с налогоплательщиками я не отвечаю на звонки.
– Я соскучился, – кричит в трубку сын.
– Я по тебе тоже, очень.
– Приезжай скорее, без тебя так скучно. Свет выключили, на улице сыро, мы измучились, – канючит.
– Передай телефон Ане, пожалуйста.
– Тебя мама зовет, – тут же произносит. – Ну, Аня, быстрее. Она же, как всегда, занята.
– Аня, возьми мелких и на «Красную» поезжайте, – говорю о торговом центре. – Я подъеду, скоро.
– Ий, – замолкает, а я понимаю её и без слов.
Могла бы и сказать. На такси хоть хватит?
– Собирайтесь. Подождете меня в Облаках, – отключаюсь.
Минуты не прошло, значит, не страшно.
Гайворонский уже расписался. Янсон возится. Пока печатаю для Макара второй экземпляр, ко мне тянется Таня:
– Ты что, реально уходить собралась? Еще полтора часа рабочего времени.
– Меня отпустили, – отвечаю.
Девочки переглядываются.
– Наконец-то, свершилось, – тихо произносит Юля и открывает ежедневник. – Комп не шумел три дня, – серьезно? Записывала? – Из тридцати четырех положенных, – добавляет.
С ума сойти. Девочки хихикают, и мне становится смешно, но из-за посторонних держусь изо всех сил.
Как только заканчиваем, встаю проводить, но Макар не спешит выходить. В мыслях позволяю себе не использовать его отчество. Развязная я сегодня.
– Вы же тоже на сегодня закончили, – утверждает. – Давайте подвезу?
– Спасибо, но я еще не ухожу.
Пока провожаю их к выходу, мужчины переговариваются. Даже их не слушаю, я всё – уже мысленно ем попкорн.
Выйду с работы, а еще светло на улице! Событие.
– Ия Игоревна, – из мечт меня вырывает одна из наших секретарей. – Там селектор внеплановый собирают, заместители начальников отделов тоже должны присутствовать.
– Альбин, меня уже, считай, нет сегодня, Юрьев отпустил, – произношу быстро, пока она хлопает глазами.
«Представь себе, милая, возможно, не сдохну я на своей работе».
Прощаюсь с посетителями и как можно шустрее возвращаюсь в кабинет. Сейчас доложит Юрьеву, и он прискачет, надо успеть до концерта уйти.
Целую своих девочек, которые, к слову, не выглядят даже недовольными, просто слегка удивлены. И выбегаю на улицу, где уже ждет такси.
Янсон и Гайворонский еще здесь, но их присутствие игнорирую, вне рабочего времени я имею право не быть слишком любезной, тем более чувствую, как горит затылок.
«Станислав Валентинович, ты сам мне разрешил».
