Марта Заозерная
Ты Ия. Помнить всё
Глава 23
Мне настолько смешно, что я не могу сказать ни слова. Прикрыв нижнюю часть лица тыльной стороной ладони, разглядываю обувь, стоящую на обувнице.
Растерянный Завьялов – явление редкое и крайне забавное. Надо бы познакомить их, но давящий прилив смеха не дает это сделать.
Первым, что неудивительно, отмирает Егор.
– Как я удачно приехал, красивые девушки сами плывут в руки, – в подтверждение своих слов расставляет руки в стороны, будто ждет, что Аня кинется в его объятия.
– Не смущай мне подругу, – толкаю легонько Егора в плечо. – Аня, знакомься, это Егор – мой друг детства, – глаза Ани расширяются до невиданных доселе размеров. «Всё верно ты поняла. Тот самый Егор». Едва заметно киваю. – Егор, это Аня, наша с Егором подруга.
– Друзья Ии – мои друзья, – оболтус продолжает смущать мою девочку. – На этом моменте надо обняться, – Егор делает небольшой шаг в сторону Анюты. Она слегка улыбается. Егору этого достаточно: легонько приобняв все также растерянную подругу, отстраняется. – Ну всё, девушки, сплетничайте. Скоро вернусь, – уже выйдя за порог, Егор оборачивается. – Аня, будьте так добры, составьте нам компанию сегодня на прогулке. Мы с Егором собирались рыбу половить, пацифистка, – бросает на меня добрый взгляд, – такие увлечения не разделяет, вместе вам будет веселее. Позагораете, – подмигивает и, открыв дверь тамбура, выходит в подъезд.
Как только дверь за ним закрывается, Аня поворачивается ко мне, да с такой прытью.
– Ты хочешь сказать, – говорит тихо, почти шипит, – его, – рукой указывает на дверь, которая только что за Егором закрылась, – ты простить не смогла? Серьезно?
– Так бывает, – усмехаюсь. – Оставляй дверь в квартиру открытой, ты без спецоборудования. Только общую надо закрыть, – делаю шаг в сторону двери, но Аня делает знак, мол, сама.
– Он приехал к тебе, – вопроса в интонации не уловить. – Ий, ну хватит ломаться, посмотри на него, сразу видно, что классный. А как на тебя смотрит! – Анюта расплывается в довольной улыбке.
– Ты это за тридцать секунд общения поняла? – святая простота, честное слово, даже я адаптирована получше к жизни. – Егор по работе приехал к нам. Просто вчера встретились… на мероприятии.
– Ух ты! – ещё чуть-чуть и Анютка заискрится. – Таких совпадений не бывает, это судьба!
– То же самое ты про Макара говорила, – то, как все стараются меня спровадить замуж, должно заставить меня задуматься.
– У меня было предчувствие, важная встреча, – словив мой скептический взгляд, подруга подпирает руками бока. – Я была права. Не спорь. Немного ошиблась с объектом.
– Не ошиблась, Макар тоже присутствовал, – говорю равнодушно, варя Ане кофе.
Можно подумать, что для меня это не важно, однако глубоко внутри я взрываюсь от эмоций.
– Ничего себе! Он до сих пор тут? Еще и на детский день рождения пошел, – Аня немного задумывается. – Ну он-то точно из-за тебя там был. Зачем еще взрослому мужчине идти на детский день рождения, своих-то детей у него нет.
– Малышка, ты пересмотрела с Аришей сказок. Там половина диаспоры была, и он был всем им интересен. Понятно, зачем его пригласили, он один из основных инвесторов. Туристический кластер новый, все дела. Как заживем, – корчу рожицу.
– Не паясничай, – что ж за эликсир активности приняла на душу сегодня девчонка? – Не так часто жизнь дает нам шанс. Второй шанс – еще реже. Макар тот всё? Вы с Егором? – взгляд у неё такой выразительно-говорящий.
– Что мы с Егором? – прикинуться шлангом – вариант идеальный.
Обычно мы интимные темы с Аней не обсуждаем, продолжить и тем более конкретизировать ей сложно, свести тему на нет – вариант почти идеальный.
– Да ну тебя, – вздыхает. – Всё ты поняла. Ия, пожалуйста, дай себе шанс. Я очень прошу тебя. Не обязательно всё должно заканчиваться плохо.
Ставлю перед подругой кофе. Наклоняюсь и целую в макушку.
– Хорошо, Анют. Всё будет хорошо. Ариша спит ещё?
– Да, сегодня как никогда крепко спит. Мы вчера поздно вернулись, там её братья как раз приехали, они долго во дворе у Галины Дмитриевны играли, уезжать не хотела. Пришлось сказать, что Егор скучает по ней уже. Быстренько вещички свои собрала, – посмеивается Аня.
– Он и там всех очаровал, – настроение становится грустно-хорошим. Странности моего восприятия. – Все хотели с ним поиграть.
– Этим он в тебя.
Слова Ани немного удивляют.
– Я далеко не душа компании.
– Но люди-то к тебе тянутся. Все хотят погреться рядышком. Ий, это сложно объяснить, но не отнять. С тобой хочется пообщаться, подружиться. Сразу, как только тебя видишь. Тогда в подъезде это первая мысль была, честное слово, как только вы на этаж поднялись.
– Я думала, больше всего ты тогда от орущей девахи хотела отделаться.
Анютка корчится, будто лимонная кислота на язык попала.
– Бесспорно, – ежится. У меня, если честно, такие же эмоции воспоминания о том дне вызывают. – Но твое появление даже это желание отодвинуло на второй план. Я таких как ты, не встречала раньше.
– Малышка, ну ты даешь, – слова Ани, несмотря на мою скептичность, трогают. – С тобой бы я согласилась. Поверила, – стреляю глазами в сторону, подмигиваю ей. – Жаль, мы не такие.
– Вот дурочка, – хохочет подруга. – Такие мужики вокруг, а она б со мной!
Болтаем мы, по всей видимости, оживленно, даже слишком, раз к нам присоединяется Егор.
– А куда твой друг ушел? Мы же договорились поплавать, – судя по виду, сын решил, что его «кинули», в глазах видится разочарование.
– Егор поехал за вещами, зайчик. Он помнит про обещание.
Сын садится на кресло рядом с Аней. Становлюсь за ним, перебираю волосы на его затылке. Они не в меня, очень легкие, когда Егор прыгает – летают.
– Знаешь, было бы не плохо, если бы вы сначала у меня спросили, а потом планы строили.
– Так ты бы не согласилась. Готовить, стирать, убирать, – сын перечисляет мои занятия воскресные, загибая пальцы. – А сейчас такая погода хорошая. Немного схитрили. Ты же не можешь мне отказать. – Егор оборачивается и заглядывает мне в глаза, так искренне, дух захватывает.
– И ты этим пользуешься, – обнимаю его. – Откуда только это в тебе?
– Природная хитрость. Дядя Егор сказал, что я в тебя.
– Шикарно вы спелись. И суток не прошло, – естественно, я не обижаюсь, против прогулки ничего не имею. Но если у Егора природная хитрость, то у меня имеется врожденная вредность. – Когда же я гладить буду, там за неделю горы скопились. И пол помыть. Пропылесосить, – бросаю взгляд на балкон. – А окна, ты только посмотри, – в ужасе вздыхаю.
– Ой, ну пойдем в мятом завтра, подумаешь, – отмахивается от меня как от мухи.
Иногда поражает меня своей взрослостью этот ребенок. Поэтому время перед сном так ценно – отдельный вид удовольствия, в это время он мой маленький мальчик, которому я очень нужна. Мне-то он нужен всегда.
Егора нет достаточно долго. За это время и мы, и Аня с Аришей успеваем собраться. Несколько раз проверяю все ли необходимые баночки-скляночки взяла с собой. Теперь сидим, играем с детьми в викторину, потому что занять их чем-то надо. Они в режиме ожидания весь мозг выели. Звонить ему и спрашивать не хочется, не самое любимое ощущение рыбы-прилипалы. Номера мы оба, оказывается, не поменяли.
Когда Егор набирает в домофон, говорю, что мы спустимся, но кто б меня слушал. Он поднимается, аргументируя это тем, что сумки негоже девушкам сносить.
– Видишь, не прошли даром твои старания, – Егор приподнимает руки, в каждой из которой по сумке, я б сказала, огромной.
У меня так всегда, даже на день я беру кучу вещей. Вдруг дождь, ветер, тепловой удар, на худой конец. Путешествовать со мной сложно, в общем.
– Да ты умничка, не зря мы с тобой бились, – мне становится очень смешно.
Когда-то, почти двадцать лет назад, джентльменом Гора назвать было сложно.
– Все бабки соседки тебе должны быть благодарны. Они меня поджидают со своими сумками около подъезда, – выражение его лица предельно серьезное. – Другой причины ночью стоять с кошёлками на улице нет, хотя и в утренние случайные встречи я не верю.
Аня задорно смеется.
– Вы так поздно с работы возвращаетесь? – моя ты бесхитростная, конечно, он с работы по ночам возвращается.
– Да, много её в последнее время стало. Куча работы по новому нацпроекту, – Егор пожимает плечами, не знай я его, тоже бы поверила. Сидит ночами рисует да чертит.
Смотрю на него и поражаюсь, в кого он такой? Родители у него прямые как арматуры, оказались.
Егор стреляет глазами.
– Тут наложение вышло. Вы не против, если с нами еще будет народ. Я как-то неудачно сболтнул лишнего, и уважаемый чувак из вашей администрашки захотел с семьей нам компанию составить. Хотите, скинем его?
Переглядываемся с Аней, без слов понятно.
– Да ладно, пусть будут. Вместе веселее, вроде как.
– Я пропустил тот момент, когда ты полюбила шумные кампании, – по взгляду Егора понятно: он имеет в виду, мое вчерашнее пребывание на «детском» вечере.
Я же ничего не отвечаю, потому что Егор, открыв багажник, слегка наклоняется, ставя вещи, а я залипаю… залипаю на его икрах! Капец.
Выше смотреть вовсе боюсь. Там и раньше мне все нравилось. Сейчас так и вовсе. Надо отдать должное, выглядит он прекрасно. Если раньше этому способствовали различные секции и неплохая генетика, то сейчас он занимается в спортзале – любому будет понятно. В совокупности: высокий рост, широкие плечи, крепкий торс, накачанные ноги делают своё дело.
«Не зря ты, голубчик, в тренажёрку ходишь».
Ореховые шорты-бермуды и серо-коричневое поло на нем смотрятся великолепно.
Отвернуться успеваю за секунду до того, как меня успевают поймать с поличным за подглядыванием.
Аня успевает за это время с детьми усесться назад, четвертой к ним лезть будет странно, скинув очки на нос, забираюсь вперед.
– Какие вы шустрые, – говорит Егор. – Даже дверь придержать не успел, – явно меня подкалывает. – Ну что, кто-то мне скажет, как ехать к причалу, или привет, навигатор? —окидывает нас взглядом. – Ты не в счет, – смеется с меня. – Топографический кретинизм не проходит, уверен.
Фыркаю, хотя он прав.
Откидываюсь на сиденье, прикрыв глаза. Если честно, я б подремала. В последние годы я привыкла высыпаться. Может, возраст берет свое? Раньше запросто можно было не спать по несколько дней, сейчас же один день пара часов сна и ты размазня.
– Мне нравится эта машина, красивая, – выдает Ариша.
Говорит и тут же смущается, когда на нее смотрят ее соседи по сидению, и Егор бросает взгляд через зеркало заднего вида.
– Да, Аришик, у вашего мэра неплохой вкус к авто, – они уже успели быстренько познакомиться.
Егор хорошо относится к детям. Девочки, так и вовсе, его слабость. Когда он смирился с тем, что скоро станет отцом, мечтал о дочке, увы, не сложилось.
– Весь вкус ушел в тачки. Застройка в городе… – замолкает, подбирая цензурное слово. – Отвратительная.
Усмехаюсь.
– Сразу видно, что вы друзья. Ия тоже по приезду привыкнуть не могла. Не знаю, с ее ли легкой руки, но администрация создала ресурс, где свои замечания и пожелания можно оставлять.
– Ань, тут ты точно мою значимость переоцениваешь. Не так уж я и много им заявок по освещению и тротуарам оставила, – посмеиваюсь.
– Перфекционизм – наше все, – кивает Егор.
Глава 24
На причале нас уже ждут.
Мужчина, мне кажется, отдаленно знакомым, но хорошей памятью на лица я никогда не отличалась.
В компании с ним еще один мужчина, две женщины и пара разнополых детишек. Знакомый решил тоже позвать своего друга – здесь, на юге, это, собственно, норма. А учитывая «полезность» Егора, так и вовсе люди очень приветливые.
– Ий, с тобой ходить на пляж – себя не уважать, – куксится Аня, выглядит при этом наимилейше.
– Перестань, ты хорошо выглядишь. Нашла из-за чего париться. Нас тут вообще немного, а до берега далеко, даже самые глазастые, даже с биноклями, не особо что рассмотрят.
– Легко говорить, когда у тебя такие ноги, – после слов Ани наклоняюсь пониже и рассматриваю «объект зависти». Ноги как ноги. И лучше видали. – Не говори, что не понимаешь. Нельзя быть настолько слепой.
Выставляю руку перед собой, Аня замолкает.
– Честно, Анют, встретились два одиночества. Я тебе тоже самое за грудь могу сказать, но молчу же, – Аня смущается. – Пошли. У Егора сыночек постарше, с малявками тяжело одному. Не привык, – говорю, завязывая покрепче черный летний кардиган.
Прошло немало времени после родов, купальник у меня слитный, открыты только небольшие участки под грудью. Шов отшлифован, сделано белое тату. Вариантов что-либо увидеть нет, и всё равно чувствую себя неуверенно. Сидит это в голове. Дело даже не в шраме, он мне в назидание о том самом важном деле в моей жизни, с которым я не справилась.
«Не думать, просто не думать», – напоминаю себе.
Когда мы с Аней всё-таки выползаем на свет божий, замечаю Егора на краю палубы яхты: увлеченно рассказывает что-то детям, его окружившим. Ариша так вообще стоит, прижав сложенные ладоши ко рту, со стороны кажется, ребенок не дышит.
– Ваши парни пошли рыбачить, всем стало интересно, – ко мне обращается одна из девушек. – Наш сын удочку впервые в жизни увидел, столько восторга тут было пару минут назад, – девушка закатывает глаза.
Думаю о том, что Егору бы не понравилось: пусть и не его, но, судя по виду, неплохой спиннинг сейчас удочкой назвали.
– Ий, иди к нам, покажешь мелким высший пилотаж, – зовет Егор, смеясь.
Слегка улыбаюсь девушке и иду к толпе «молодежи». Простите, но особо разговорчивой с малознакомыми людьми я никогда не была.
– Ну что, Ия, покажешь, чему ты за двадцать лет научилась, – подначивает меня Егор.
– Если хочешь утопить и эту штуковину, то давай, – протягиваю руку ладонью вверх.
Егору смешно. Так весело, что едва ли не до икоты смеется.
– Мам, ты на рыбалку ходила? – шок на лице мелкого такой сильный, будто узнал, что я маленьких бельчат током пытала.
– Давно, зайчик. Чуть старше тебя тогда была. Раз сходила и больше не звали, – смотрю с великой печалью на Егора-старшего.
Главное не засмеяться.
– Да ладно тебе, ты попросила папу тебя не пускать, мол, мошкара кусается. Но я-то знаю истинную причину, – Гор подмигивает смеясь.
К нам подсаживается Аня, принеся с собой средства «для» или «от» загара.
Если мой Егор смуглый, то Ариша сгорает мгновенно. После процедуры тщательного натирания детей, перехожу к Егору. Когда-то давно касаться его было излюбленным видом удовольствия, время идет, всё меняется.
– Давай и ты расчехляйся, – говорит Егор, забирая из моих рук крем. – Еще бы шубу нацепила.
– Нету шуба, – пожимаю плечами, разводя руки в стороны. – Моля шубу ама–ама.
– Намек понят, – тут же отзывается и тянет руки к завязке у меня на поясе.
– Только попробуй! – напрягаюсь тут же.
– Что именно попробовать? – уточняет игриво. – Шубу подарить? Или так сделать? – тянет завязку, вместе с этим стаскивает с плеча тонкую ткань. – Поворачивайся, – легонько задает мне направление. – В Питере смуглее была. Неправильно юг на тебя действует.
– Гор, я о первом, – хочу обратно к нему повернуться, но Гор не дает, крепко в плечо моё вцепившись. – И вообще, не будь таким резким. Тут дети.
– Послал же Бог зануду. Дети, – указывает взмахом руки направление. – Они там. Очень увлечены. Рыбалка интересна только первые пару минут. Они же не такие заядлые рыбаки, как мы с тобой, – снова шутит.
Анюта и дети присоединились к компании, играют в какую-то настольную игру, которую, я уверена, захватила именно Аня.
– Ноги и живот сама натрешь? Я могу, но ты ж начнешь возмущаться, на попе так точно, – возвращает мне крем и поднимается. – Обещаю подглядывать, – лукаво подмигивает.
Если бы мне было семнадцать, и мы были вдвоем, я б еще и выгнулась как-нибудь поудачнее, но мне не семнадцать.
В этот момент в голове мелькает мысль:
«Сейчас я бы при Макаре не отказалась выгнуться».
Ругаю себя за эти мысли, но чем больше ругаю, тем они чаще всплывают.
Странная, скажи кому – засмеют.
Зачем было себя останавливать, если хочется? Под эти мысли откидываюсь на установленный на палубе лежак. Перед этим постелив полотенце, хотя уточнять и не стоило, я ведь зануда.
– Мам, – Егор трепет меня за плечо. – Просыпайся. Сейчас будем купаться, – открываю глаза и вижу Егора, уже в жилете. Чувствует меня ребенок с одного взгляда, поэтому уточняет, кивнув. – Я в сумке нашел, Егор мне надул. Сказал, там глубоко и без него нельзя. Не поверил, что я плавать умею.
– Поверил, просто, правда, глубоко, – приподнявшись, понимаю, что поспала от силы минут десять. Нет, не спать по ночам точно мне более непосильно. – Ну что, идем плавать? – протягиваю руку сыну.
– Давай прыгнем. Мамуль, ну пожалуйста, давай! Как в бассейне! – канючит крош, подпрыгивая на месте.
Моя слабость к этому парню выйдет мне боком.
Наши спутники уже в воде, только Егор с Аней и Аришей на палубе, не считая персонала яхты. Подхожу к кромке и смотрю в воду.
– Мам, там безопасно, нам так сказали. Ну, давай же! Скорее! – энергия через уши польется сейчас у ребенка.
В такие моменты осознаю, какой же Егор еще маленький. Слегка наклоняюсь и протягиваю руки, он тут же хватается, словно маленькая обезьянка. В жилете его держать неудобно, без жилета слишком страшно, в открытом-то море.
– Только прыгай повыше, – дает ценные указания, которые я, естественно, выполняю.
– Считай, – произношу с улыбкой.
– На счет три! – произносит мой родной генерал. – Раз! Два! Три!
Прыгаем, набрав побольше воздуха в легкие.
Стоит только вынырнуть, Егор начинает смеяться. Искренне и заливисто. Откинулся в моих руках и хохочет, что сил есть. Настолько заразительно, что и я не удерживаюсь и присоединяюсь.
– Ия, твою мать! Ты что творишь? – Завьялов произносит с таким возмущением, что у меня волоски на коже дыбом становятся.
Я признаться, причины его возмущения даже понять не могу. Мы с Егором практикуем такое нечасто, но с тех пор, как он научился плавать и стал осмысленным, зная, как ему это нравится, я изредка соглашаюсь.
– А если у тебя судорога случится?! – Егор прыгает в воду и, выныривая рядом со мной, продолжает отчитывать.
– Ты чего завелся, всё ведь нормально!
– В этот раз нормально. Больше так не делай, – произносит строго.
– Егор, при всем моем уважении, ты перебарщиваешь, – протест во мне нарастает, но скандалить прилюдно я никогда не начну. – Обычно мы делаем это в бассейне. В открытом море впервые, но все в порядке.
– Я переживаю, – произносит немногим спокойнее. – Если хотите, давайте я с ним попрыгаю, тебе не стоит, вдруг что, – по его тревожному взгляду я понимаю какое «вдруг» имеется ввиду, настроения это не поднимает.
Перевожу взгляд на сына, который резко перестал смеяться. Смотрит на тезку недовольным взглядом, брови нахмурены, губы поджаты.
– На маму нельзя ругаться. Я её попросил, – произносит, в упор глядя на Завьялова.
Не знаю, как он так может, даже мне тяжело порой зрительный контакт выдерживать долго.
– Егор, твоя мама – девочка, они слабее, так уж устроено. Я за вас беспокоюсь. Открытое море опасно, здесь глубоко, – голос Егора полностью смягчается. – Давай вместе попрыгаем?
– Не хочу, – произносит недовольно. – Мам, давай лучше загорать.
Прикрываю глаза и вздыхаю. Знаю, что сын не может быть равнодушным, когда меня критикуют. Он вообще на удивление легко сошелся с Егором. За шесть лет дома у нас мужчина появился впервые, и, к моему удивлению, Егора это не задело. Хотя раньше ему определенно не нравилось присутствие посторонних в нашем окружении. Может быть, я просто не заметила?
Боже, как сложно.
Мыслей в голове миллион, кишат как мухи назойливые, параллельно помогаю Егору выбраться.
– Ий, прости. Излишне резок был. Не стоило. Но я, правда, очень волнуюсь.
– Все в порядке, он отойдет быстро, – произношу, слегка приподняв уголки губ.
Глаза Егора настолько грустные, мне кажется, что я слышу его мысли в своей голове. Дыхание перехватывает. Всё могло быть иначе, но уже не будет. Сожаление одно на двоих.
Глава 25
Отказать Егору в желании позагорать я не могу. Хотя в это время выйдет, скорее, пообгореть.
Натершись с ним кремом с ног до головы, улеглись под теплые солнечные лучи и лежим.
Знаю, что хватит Егора от силы минут на двадцать, больше он улежать не сможет физически. Пропеллер-то вертится. План, собственно, срабатывает: ровно через пятнадцать минут занятие сыну надоедает. Он устремляется к остальным детям в оборудованную детскую комнату.
Его место в течение пары минут занимает жена одного из мужчин.
– Так здорово, Ия, что мы выбрались отдохнуть. Погода наконец наладилась. Вот это лето на юге – вчера в куртке ходили, сегодня в футболке жарко, – собеседница мне уже нравится, нетрудно разговор поддерживать. – Ты не привыкла, наверное, к такому?
– За несколько лет вполне привыкла. Хотя и люблю больше весну.
Девушка приятная, заставлять себя общаться не приходится, разговор идет сам собою. За пару десятков минут узнаю о ней много информации: откуда сюда они переехали, когда познакомились с мужем, как и где прошла свадьба, даже ее любимые рестораны в городе теперь знаю. Она обо мне только место работы и наш с Егором – тот, что сын – возраст.
– Егор часто приезжает сына навещать? – выдает Агата, вот мы и подошли к самому интересному.
– Он со своим сыном живет, можно сказать.
– Так он тебе привез что ли мальчишку повидаться? Я думала, сын с тобой живет, – Агата выглядит крайне растерянной.
– Так и есть. Мой со мной, его с ним, – тема меня не задевает, скорее веселит.
– А вы разве нет…? Он не папа Егора? – осознание потихоньку приходит к собеседнице.
– Нет, папа другой у нас, – судя по всему, такого моя собеседница не ожидала. Я же не знаю, как продолжить, да и зачем тоже не знаю.
Агата поднимается, как только видит, что к нам направляется Завьялов. Говорит, что проверит детей и уходит.
– Все нормально? – спрашивает Егор.
Видимо, на моем лице отражено легкое недоумение.
– Конечно.
Егор ждет пояснений, я же не знаю, нужны ли они.
– Но всё же?
– Егора приняли за твоего сына, – произношу быстро.
Его слова удивляют, взгляд меняется, однако берет себя в руки быстро.
– Хм, – собирается с мыслями. – Я был бы не против такого расклада. Точнее я только за.
– Это одно из неизменных явлений, – собираюсь встать, Егор обхватывает запястье.
– Мы там общались, – делает неопределенный жест рукой. – Мужики говорят, ресторан на берегу есть неплохой, рядом бухта. Ты не против перекусить? Все равно солнцепек. По их не слишком экспертному мнению, – усмехается, – морепродукты готовят в заведении вкусно. Ты должна оцепить.
– Ну когда я была против еды? – усаживаюсь снова рядом.
– Ведьма ты, однозначно, – Егор поднимает голову к солнцу, откинувшись на руки. – Кайф, да, Ий? Не то, что раньше, – в голосе слышатся грустные нотки.
Сердце на секунду останавливается.
«Пожалуйста, родной, прекращай. Сил больше нет возвращаться в прошлое, пора отпускать».
– Егор, что было, то было. Жизнь ведь продолжается. И вполне неплохо, судя по всему, —окидываю глазами арендованную яхту. – Сомневаюсь, что ты у папы стал деньги брать.
– Уже нет нужды, – приподнимает уголки губ, но это не улыбка. – Знаешь, сейчас понимаю: Земля бы не остановилась, если б тогда у него попросил. Зачем они нужны, если их на детей своих не тратить? Не так давно понял, когда уже сын подрос. А тогда хотелось самому. Отцу доказать, матери, а главное – тебе.
– Мечты сбываются, – улыбаюсь. – Я очень за тебя рада и горжусь. Всегда в тебя верила, и ты не подвел, – касаюсь пальцами рядом лежащей руки Егора. – Ты тоже можешь собой гордиться.
Егор морщится, когда начинает говорить, голос звучит сипло.
– Чем, Ий? Доказал, что самостоятельный и тебя потерял? Небеса не разверзлись, когда после свадьбы отец купил нам квартиру, потом машины, сначала мне, потом Оксане. Путешествия. Да всё, блд, – только живите. А с тобой у нас что было? Прогулки под луной, поездки на трамвае? Что еще ты можешь вспомнить хорошего о наших отношениях? – он не кричит, но от его тихого голоса меня пробирает.
– Меня все устраивало. Мы ведь не из-за отсутствия денег разошлись. Ты не хуже меня это знаешь. И ночью мы все обсудили. Мне все нравилось. Абсолютно всё, – говорить становится трудно. Сглатываю. – Всё, что до рождения Егора было в жизни хорошего, все яркие моменты связаны с тобой, большинство. Ты и родители – роднее у меня никого не было. И дороже тоже. Не мешай сейчас все, ты же знаешь, не в деньгах было счастье. В эмоциях, в ярких моментах. Тогда за счастье было под дождем просто пройтись, – складываю руки на своих коленях, рассматриваю их.
Егор молчит, только плечи высоко поднимаются.
Больно, мне тоже больно. Но уже не так сильно.
– Гор, не хочу выяснять ничего. Давай либо отпустим уже, так чтоб раз и навсегда, – закончить фразу не могу, второй вариант мне неприятен, нутро его отвергает.
– Остановимся на этом варианте, – произносит Егор. – Сейчас поедим, а ближе к вечеру поныряете с мелким, только я в воде буду, подстрахую. Так будет спокойнее.
В ответ просто киваю.
Ресторанчик оказывается реально хорошим, помимо на редкость интересного меню с веранды открывается чудесный вид на море. Идеальное место, чтобы наблюдать за бирюзовой гладью воды.
Слышать я о нем слышала, но никогда не бывала. А зря. Мои любимые мидии оказываются тут превосходными, да настолько, что к моей порции присасывается сын, который больше по мясу. «Скользкое это» обычно есть он отказывается.
Завьялов заказывает еще порцию.
– Ничего себе, – хихикает вторая из девушек. – Обычно такие, как ты, на диетах постоянно, – фраза вышла неожиданной. Немного не к месту.
Все собравшиеся устремляют на нее взор. Аня с Егором не поймут вовсе, они-то знают, что я могу бургеров на ночь наесться и поутру слез лить не стану.
– Такие, как я, это толстые? – уточняю с улыбкой.
– Ты не толстая, – тут же реагирует сын.
– Нет, что ты! Я не это хотела сказать. Совсем нет, – девушка начинает суетиться. – Я… – бедняжка совсем теряется. – Ты будто для журналов снимаешься, – от её слов я начинаю смеяться, Аня подхватывает, мы-то обе знаем какая из меня модель. – Нет, правда. Вон, Дима мой глаз с тебя не сводит.
В попытке сгладить углы Кристина, так зовут девушку, гасит своего мужа так, что бедняга давится и закашливается, в ужасе на Егора поднимая глаза.
Подношу сложенные ладони к лицу и делаю вдох, затем развожу их в стороны, стараясь дать понять, что все нормально, собеседницу поняли.
– Кристин, я поняла, что ты хотела сказать, – произношу, глядя ей в глаза. – Но я далека от этого, ем что хочу. Спасибо генетике.
– Это так здорово, – девушка искренне радуется, во всяком случаем, мне так кажется. – Мало, кому так везет.
– Вечно ты шороху наведешь, – усмехается Егор. – В школе её не любили. Только она могла в неограниченных количествах булки в столовой есть. Еще и на уроках – всё равно училась лучше остальных.
– С божьей помощью.
– Я тебе помогал, конечно, но что ты сразу так – Бог, – веселится. – Можно скромнее.
Машу на него рукой, никогда не изменится.
Остаток дня проходит здорово. После недолгих уговоров маленький Егор соглашается снова понырять. Егор большой держит всё под контролем, хотя как по мне я и без него неплохо справлялась.
В минуты, когда настроение крайне приподнято, мысли уходят в сторону Гайворонского. Мне бы очень хотелось провести с ним время так. Ругаю себя за них, понимая, что этот человек хотел просто секса, проводить время со мной иначе, в его планы не входит.
Понимаю всё, но от этих мыслей становится грустно.
Что я за человек такой? Почему меня тянет именно туда, куда нельзя. Туда, где опасно.
Когда солнце садится, включают подсветку. Атмосфера становится сказочной. Мы вчетвером, вместе с Аней и детьми, танцуем. Я б не стала, но сын влез на небольшой подиум, и сказал, что хочет, чтоб с ним также как с дядей Егором. Чудесно! Что ещё тут скажешь? Егоры разводят меня как хотят.
Домой возвращаемся ближе к ночи, уставшие, но все безумно счастливые. Сказать бы, что дети больше всех рады, но нет. Наши с Аней моськи едва ли не лопаются: всю дорогу до дома хохочем как ненормальные. Ариша уснула, положив голову Ане на колени. Егоры же снисходительно на нас поглядывают, изредка комментируя происходящее.
Поднять в квартиру спящую принцессу вызывается Завьялов, еще бы, зря джентльмена что ли в нем взращивала?! После уходит, сказав, что завтра рано вставать, отдохнул – теперь за работу.
Сказать, что расстроена, я не могу, скорее, он меня избавил от необходимости выдумывать повод.
Вечер заканчивается идеально, в компании сына. Кто из нас уснул раньше, сложно сказать.
