Марта Заозерная
Ты Ия. Помнить всё
Глава 5
Страх сковывает тело и разум сквозь сон. Практически сразу после пробуждения начинаю осознавать: это не реальность была, но полностью успокоиться не получается. Потому что это не плод фантазии, а воспоминания. Онемение пальцев и боль в ладонях отрезвляют – немного.
Способ успокоиться мне известен только один.
Путь до спальни Егора преодолеваю за считанные секунды. Кому расскажи – засмеют. Не ребенок приходит к маме, когда ночью становится страшно, а наоборот.
Благо Егор относит к этому снисходительно, ему даже нравится чувствовать, что он меня защищает, пусть и от самой себя.
Панические атаки прекратились сразу же после переезда. Но в те моменты, когда я слишком устаю морально, снятся кошмары. Полагаю, моя нервная система не справляется.
Отпускать из головы рабочие моменты в стенах дома у меня выходит не всегда, точнее вовсе нечасто. По квартире то тут, то там можно найти заметки, которые я записываю, как только что-то полезное приходит в голову.
Особенно часто умные мысли приходят перед сном. Или накручиваю себя по той или иной рабочей ситуации непонятно зачем. Слишком увлекающаяся натура, при этом работа – основное моё увлечение. Когда приближается точка кипения, наступает «бум». Мозг решает перезагрузить систему, а самый действенный способ избавиться от ненужных переживаний и страхов – заменить их другими, более сильными и значимыми. Что – что, а расставлять приоритеты меня жизнь научила.
Тихонько приземляюсь рядом с Егором, аккуратно обнимаю его со спины. Он тут же реагирует: поворачивается, закидывает на меня ногу, находит руку своей и начинает гладить.
Скажете, тяжело уснуть, когда тебя по одному и тому же месту поглаживают? Я усну, за милую душу. Хотя пару лет назад это была одной из причин, почему сын стал спать отдельно: его поглаживания зачастую переходят в почесывания, да такие яростные – кожа может слезть. Сейчас даже это не остановит.
***
– Ты опять грозы испугалась? – Утром слышу над ухом довольный голос сына, ну точно – горд собой! Когда он впервые обнаружил меня утром в своей постели, шел дождь. Решил: «мама боится!». Я причин для переубеждения не нашла, версия рабочая. – Доброе утро, мам. – Гор целует в щеку и обнимает за шею.
За эти нежные ощущения я готова душу продать.
– Да, заюшкин. Опять испугалась, – обнимаю в ответ. – Доброе утро, мой спокойный сон.
– Всегда приходи! Можешь и светильник включать, если очень страшно. Или меня разбуди.
Где вот я найду такого заботливого мужчину ещё? Особенно если не ищу.
– Достаточно тебя обнять и засыпаю без страха, родной. Поразительно действуешь.
– Арина тоже говорит, что со мною не страшно, – не часто он бывает таким довольным с утра.
– Видишь, вдвоем с Аришей мы точно не можем ошибаться. Это значит – ты надежный.
– Надежный… – Егор задумывается, будто прикидывает, хочется ли ему быть надежным или не стоит.
– Одно из самых главных качеств мужчины, – подмигиваю сыну, поднимаясь с кровати. – Что будем на завтрак?
– Давай кашу, надо же еще и сильным быть, – ну точно, что-то прикидывает себе там.
Сегодня суббота, но мне надо на работу, и хотя Аня может побыть с обоими детьми дома, Гор напрашивается со мной.
Знаю прекрасно: в его присутствии проторчать там придется, как минимум, на пару часов дольше. Как ни крути, ребенок не сидит на месте, даже если старается: шило мешает. Но отказать не могу, тем более после сегодняшней ночи, да и просто не часто имею возможность побыть с сыном.
То, что я пришла не одна, спустя полчаса узнают все присутствующие в выходной день на работе коллеги, и отнюдь не потому, что об этом рассказали наши не в меру болтливые охранники. Сидеть на месте и Егор – это … так не бывает.
К моменту, когда я освобождаюсь, он по третьему разу заканчивает одаривать коллег конфетами и оригами в виде цветов собственноручной работы. Надо отдать должное, если бы не этот джентльмен, любили бы меня тут еще меньше. А так сочувствуют бедному парню, которому приходится сидеть взаперти из-за полоумной, но трудолюбивой, мамашки.
Свободный остаток дня мы проводим в парке. Тучи рассеялись, редкие лучики подсушили тропинки и лавочки. К прогулке располагает всё.
До кафе добираемся донельзя уставшие и такие же счастливые. Егор отказывается от десерта, и мне строго настрого запрещает есть сладкое. Всё бы ничего, но из нас двоих, сладкоежка только он. Стратегические запасы шоколадной пасты и конфет от него прятать приходится. Его настрой настораживает, однако учитывая цены на детские пломбы, мне надо только радоваться.
– Посиди здесь, – бросает мне невзначай, когда мы проходим мимо лавочки по дороге домой.
Ещё интереснее. Гор направляется к киоску с мороженным, наблюдаю за ним неотрывно, спустя пару минут он, светясь как лампочка, несет в обеих руках по мороженному. Иногда кажется, дети такими в шесть не бывают, но мне повезло.
– Когда мы с Аней гуляли, я спросил, сколько стоит твое любимое. Хотел угостить сам, – протягивает мне один из рожков.
Сказать, что я тронута, ничего не сказать. Тянусь и прижимаю сына к себе. На глаза слезы наворачиваются.
– Спасибо, мой мальчик. Я оценила.
– Спасибо, что научила считать десятками, – произносит серьезно.
Последняя капля: поджимаю губу и стараюсь не расплакаться.
В такие моменты понимаю: отдача от Егора имеет наивысшую степень. Сколько бы я с ним не носилась, он все равно растет самостоятельным и не боится проявлять заботу к окружающим, и что еще важнее, знает, как это сделать.
– Хочешь, завтра пельменей налепим? – предлагаю заняться одним из любимейших воскресных дел.
– Я из теста налеплю космонавтов! – Егор забывает про мороженное, подпрыгивает на месте.
– Договорились, завтра в меню пельмени и вареные космонавты со сметаной.
Гор корчит мордашку и облизывается, тянет язык высоко к носу.
Глава 6
Убеждаю себя: несмотря ни на что, жизнь замечательна. Это всего лишь работа, не самое главное в жизни.
Вывести меня из себя – занятие, отнимающее большое количество времени, но увлекающиеся личности встречаются. Всё происходящее вокруг моей проверки походит на цирк, но самое интересное ещё впереди. Если не на чужих, то на своих ошибках я точно учусь, поэтому настраиваю себя: что-то пойдет не так, сразу уйду.
Такие мысли не радуют, но нервная система дороже.
– Девочки, на завтрашний вечер ничего не планируйте! – громко вещает Катя с порога нашего кабинета. – Мы давно не собирались вместе, поэтому, обсудив, решили завтра сходить в «Кинзу», естественно с вами, – обводит взглядом всех «постояльцев» нашего кабинета, а именно меня, Таню и Юлю.
– Естественно, – киваю, усмехаясь.
Они обсудили. Иногда очень хочется, чтоб кто-то принимал решения за тебя, так сказать, разгрузил. Тот ли это случай?
– А вы не подумали, что у нас уже могут быть планы? – Юля нечасто, очень аккуратно, но все же показывает зубки свои.
– Юль, пусть твой муж с детьми посидит один вечер. Не переломится же. – У Кати детей нет пока что, и, судя по всему, она не особо понимает, как работает «система» с их появлением. —Июш, ты же оставишь на вечер Егора?
Киваю, прикрывая на секунду глаза. Знак моего полного согласия. Спорить, мол, завтра не самый удачный для посиделок день, не хочу. Да и с возрастом все они «не очень удачные», чего уж там.
– Ну, раз даже Ия идет, то все остальные точно должны, – резюмирует Лена, входя в кабинет, как всегда, с улыбкой. Прекрасно знаю, что и это они обсудили, не обижаюсь.
Недавно Карина сболтнула лишнего, и стало понятно: их волнует, что у меня никого нет, очень переживают за мое «женское здоровье». Закончилась та ее речь словами: «Мы так, обсудили немного, ты же не злишься?» Было б на что, куклу Вуду не делают – и на том спасибо.
Я устроилась работать сюда через пару лет после основной массы девчонок. Некоторые не верят в то, что стать заместителем начальника отдела можно и без интима.
«Тоже мне великая должность».
– Надеюсь, что не будет как в прошлый раз, – посмеивается Таня после ухода девочек, у Юли вид становится немного растерянным, поэтому коллеге приходится продолжить. – Тем летом мы примерно так же собирались местный день налоговой праздновать. Началось всё с того, что мы с Ией в «Астэрию» собирались, и как-то слишком живо, видимо, обсуждали. Они, – кивает в сторону двери, где Катя с Леной стояли. – С нами захотели. Ия столик забронировала на всех, а по итогу они забыли, не смогли, передумали. Прекрасно вдвоем посидели, – подытоживает довольно.
– Мы вдвоем всегда прекрасно сидим, – улыбаюсь в ответ.
Истинная правда.
– Вечно вы хвастаетесь, – укоряет нас Юля в шутку.
– О да, повод весомый. Ходим так часто, – нам с Таней становится смешно. – Раз в квартал, – прикидываю в уме.
– Если год високосный, – добавляет хохотуняша моя. Вздыхаем на пару. – Ты же точно пойдешь? – смотрит так, что соскочить не осмелюсь.
– Я согласилась, – подтверждаю, следом погружаясь в работу.
– А завтра окажется: до ночи не сможешь с работой расстаться. – Знаю, куда она клонит, работаю над этим, но не всегда получается.
– Приду раньше всех, обещаю.
– Так все уйдут пораньше, тихонько. Из дома поедут. А тебе только дорогу перейти, – намекает на моё занудство и излишнюю увлечённость работой.
«Кинза» как раз напротив налоговой. Зачем мне домой ехать?
– Работай уже, акцизы не ждут, – бросаю взгляд на огромные стопки сшитых документов, которые лежат на ее столе. – Так увлекательно, я даже завидую. Но себе не заберу, – быстро добавляю. На что Таня смеется.
В обед она отключает наши телефоны и выключает свет в кабинете. Благо, запереть дверь я не дала. Теперь девочки выцыганили мою цепочку и развлекаются, гадая, какое количество детей их ждет. Странное развлечение, на мой взгляд. Особенно учитывая, что у Тани – трое, у Юли – двое, и обе утверждают, что больше рожать не хотят.
– Ийка, давай руку, – тянется ко мне Юля.
Я, наоборот, дальше одергиваю. Да сейчас!
– Ха-ха. Мне одного за глаза. Сейчас нагадаешь – я потом спать не смогу.
– Да не ломайся, шутим же.
Юля с несвойственной ей решимостью обхватывает мою ладонь своею, производит непонятные для меня действа. Цепочка с утяжелением в виде кольца – тоже моего – движется из стороны в сторону и замирает. У них она описывала разные фигуры. Девочки переглядываются.
– Давай еще раз, – командует Таня.
Я наблюдаю молча.
– Ну как так? – возмущенно произносит Юля. – Ей нужен ещё хоть один малыш! – заявляет она Тане, та в ответ кивает.
– Очень интересно, – усмехаюсь. – Очень неясно.
– У нас показало всё правильно, у меня две девочки, у Тани девочки и мальчик. А у тебя один мальчик, и всё! Но так быть не должно. Надо найти тебе мужа, потом ещё раз проверить, – выносит она вердикт. Хладнокровно.
– Ну, если надо… – звучит очень смешно, говорят ведь с серьезными лицами. – Как найдёте, зовите, где меня найти, вы знаете.
– Ты чего ржешь? Егору одному скучно!
– Вот вы спрятались! Найти вас не можем, – к нам заходит Олеся, вся на эмоциях.
– Так мы у себя, – отмахивается Таня, на корню пресекая любую возможность тему развить. – Обед, – указывает на телефон.
– К Ие пришли, – Олеся отходит в сторону, пропуская в кабинет молодого человека с корзиной в руках. Монитор Юли мне закрывает обзор, но я и так понимаю, что именно там принесли.
– Телия Ия? – интересуется парень.
Видя мой кивок, протягивает бумаги, прося расписаться.
– Не хотели пропускать. Охрана сегодня противная. Я разве донесу сама тяжесть такую?! – взмахивает Олеся ресницами грустно. – Девушка слабая, – хлопает глазами, глядя на курьера.
«Да, Ия, а ты и до дома сама донесёшь».
Рассматриваю корзину, с одной стороны очаровательный букет роз и эустом, с другой —аккуратно запакован набор с клубникой, малиной, ежевикой и персиками. Интерес на тему «от кого?» возрастает. Хотелось бы знать, ведь подарки не от всех могу принимать. И немножко женского любопытства.
– Это тоже не знаешь от кого? – Олеся лукаво прищуривается, на лице хитренькая ухмылочка. – Ты от нас кого-то скрываешь, это точно, – пальчиком мне грозит.
– Самой интересно, – отвечаю, не прекращая рассматривать содержимое. Должна же быть открытка?!
– Июш, что-то случилось? – Олеся наклоняется ближе, вглядывается мне в глаза, я не понимаю, поэтому молчу, сделав удивленный вид.
– Ты какая-то загруженная, то ли грустная, то ли равнодушная. Я бы до потолка прыгала. А ты вот сидишь. Он тебя обидел? Извиняется?
Опять двадцать пять. Надо больше эмоций излучать, а я не умею или не хочу. Слишком много для меня тоже плохо.
– Лисюш, со мной все в порядке. Я правда не знаю, кто даритель. А это, – обвожу ладонью вокруг лица, – стандартные настройки, ничего не поделать, – то, насколько я устала, никому знать не надо.
Глава 7
Как и обещала девчонкам, пришла раньше всех. Теперь сижу и жду остальных – за зарезервированным мною с утра столиком. Атмосфера приятная, думаю не о работе, а о том, как вчера был доволен подарком Егор. Ужин у нас проходил в его кровати с тарелкой ягод, при участии его любимого «Щенячьего патруля».
Мысли контролирую, ведь стоит только расслабиться и я уже думаю не о том, как было вкусно, а о том, кто это мог подарить цветы. О том, кого бы я хотела видеть в качестве дарителя. Вариант только один.
Я настолько увлеклась мыслями, что даже не заметила, как ко мне подошли, и только подняв голову и уже открывая рот, поняла, что его лучше захлопнуть.
«Хотела? Смотри. Он близко»
– Добрый вечер, Ия Игоревна, – в кресло, стоящее напротив моего, усаживается без приглашения не кто иной, как Гайворонский Макар Викторович.
– Здравствуйте, Макар Викторович, – надеюсь, по мне незаметна моя неоднозначная реакция. Взрослая девочка, а мозгов всё так же нет.
– Вы и одна… удивительно, – отчетливо слышу в его голосе иронию, но причины для неё не вижу.
– Скоро коллеги должны подойти.
«Ия, не нервничай, пояснять и оправдываться причин нет».
Гайворонский качает головой, мол, «да-да, понимаю», но сидеть продолжает и уходить явно не собирается.
– Макар Викторович, если Вы по «ДЭП», то …
Гайворонский делает осекающий знак рукой, и я замолкаю.
– Ия, абсолютно не интересно, что там с проверкой. Я тут не по этому поводу.
Судорожно вздыхаю, благо спазм сводит только легкие, руки остаются расслабленными.
Отвлекает появление официантов: обращаю на них внимание только потому, что заказ я ещё не делала.
Вопросы мужчине не задаю, и так понятно, откуда ноги растут.
Взгляд цепляется за Гайворонского. На него смотреть хочется. Никогда в моем окружении не было людей с настолько сильной энергетикой: одного взгляда достаточно, чтобы понять степень его самоуверенности. Взгляд, движения рук, поза – всё свидетельствует о том, что мужчина знает, чего хочет, и как это получить тоже знает.
Не чета мне, боящейся: по лестнице пройти спокойно не могу, боюсь излишне волноваться перед сном, чтоб потом утром безудержно страшно не было, да и ещё много чего боюсь.
– Ия, давай поговорим, заодно поужинаем. День был очень насыщенным, думаю, у тебя тоже.
Смотрю неотрывно за тем, как он рукава рубашки закатывает. Вены на руках, это что-то.
«Боже, дыши».
– Макар Викторович, – говорю уже строже. – За исключением вопросов, касающихся проверки, больше нам говорить не о чем.
– Я так не думаю, – легко произносит, его мои барахтанья не задевают. – Ты мясо ешь?
Понимаю, что зависаю.
«Очнись, блин».
Этот человек тебе потрахаться предложил в первый день знакомства, скучно ему было, сейчас, видимо, тоже. А ты сидишь тут и тупишь. Согласись еще, блин.
– Чего вы хотите?
– Тебя, – отвечает, глядя в глаза. У меня сердце долбит о грудную клетку, хочет пробить. Не вздохнуть. – Я уже говорил, возможно, тогда вышло грубовато. Мне жаль. Давай компенсирую за причинённое расстройство, заодно и подтолкну к верному решению, а то затянулось у нас. Чего бы ты хотела?
– Хочу, чтобы вы ушли, – звучит убого, сама понимаю, но это его «у нас» взрывает мой мозг до ярких искр.
– Извини, никак не получится. Ужинаю, – глазами указывает на стол. – Все чего-то хотят: тачки, путешествия, украшения. Что любишь ты? Может, квартиру? Выбирай всё, что хочешь. В пределах разумного.
Его серьезный тон заставляет меня включиться в игру. Во всяком случае, я так воспринимаю происходящее.
– В пределах разумного, это сколько? – мне становится интересно, сколько нынче можно заработать на …проституции? А то почти четвертый десяток словила, а таких мелочей не знаю.
– Ну-у-у… – Макар Викторович искривляет губы и делает вид, что задумывается. —Думаю, с миллионами двадцатью я готов расстаться.
Я на какое-то мгновение теряюсь.
«Он же шутит?»
Взаправду так не бывает, со мной так точно. Но всё, что я знаю об этом человеке, свидетельствует об обратном, такие люди о деньгах не шутят.
«Поздравляю! Тебя только что продажной назвали».
Грайворонский откидывается на спинку кресла, начинает разглядывать меня, самым что ни на есть похабным образом. В первое мгновение чувствую неловкость, опускаю глаза, рассматриваю стол.
Мне тяжело удерживать зрительный контакт, что именно послужило этому причиной: полученная травма головы или постоянное нервное напряжение – я не знаю, но факт остаётся фактом.
Страшно представить, как это выглядит со стороны. А о последствиях вообще не хочется думать. Секс ради секса никогда не интересовал, а учитывая мои особенности, может послужить катализатором.
«Ия, вы просто беседуете, а ты уже нервничаешь, куда тебе дальше продолжать такое общение?»
Беру с соседнего места полотенце и протягиваю его визави.
Макар Викторович слегка приподнимает брови, немного прищуриваясь, и, как мне кажется, наклоняет голову вправо, едва заметно. Насколько я успела его изучить, все окружающие тут же понимают: пора начать говорить, а лучше раскаиваться. Но я молчу.
– У меня уже есть, Ия, – нехотя произносит.
– Судя по тому, что я вижу, одного Вам будет недостаточно.
Всё происходящее жутко меня нервирует, но я держусь, говорить ровно пытаюсь. Гайворонский улавливает мой намек, забирает полотенце и накрывает им брюки – вторым слоем.
– Ты права, стояк становится заметен, – как ни в чем не бывало произносит он, а мне бы под землю провалиться, да поскорее.
Хочется закричать: я имела в виду, что вот-вот и слюни потекут, но понимаю, как глупо это будет выглядеть.
Из мыслей меня снова вырывает официант.
«Как же стыдно!»
Остается только мечтать и надеяться: вдруг он не услышал последнюю фразу. Жалею, что не сделала полноценный заказ, был бы повод не продолжать разговор.
– Ия, ты же понимаешь, я серьёзно настроен. У меня нет времени бегать за кем-либо, в том числе за тобой. Моя платежеспособность тебе известна, как никому другому. Остается только согласиться, – Гайворонский выпрямляется, берет приборы и начинает резать мясо.
Который раз обращаю внимание на его кисти рук. Широкие ладони, длинные пальцы, овальной формы ногтевые пластины ухожены. Идеальные. Они от слов неприятных даже отвлекают.
– Уже говорила, ну так уж и быть, повторю: я не согласна. Найдите новый «объект». Мне неинтересно.
– А я уже говорил, что не хочу искать никого другого. Думаешь, я всем предлагаю?
– Не знаю и знать не хочу, – говорю искренне. – Мне совершенно всё равно, какие забавы в вашем кругу предпочитают. Лично для меня, приобретение людей чуждо.
– О, забавы поистине разнообразны, но знаешь, удовольствия и тем более удовлетворения они не приносят, лет пять уже точно, – как ни в чём не бывало произносит. – Можно спустить сколько угодно бабла, а отдачи ноль. Хочется эмоций. – Выгладит так, словно он со мной горестями своими делится.
– Покупка людей их дает? Не проще пойти по известному пути? Не мне вас учить, где искать тех, кого можно купить «не бегая», – чувствую, что начинаю заводиться.
Надо держать себя в руках, я же умею.
– Не передергивай. Проституция, о которой ты говоришь, это когда с многими за деньги, на поток дело поставлено. Тут иначе. Я собственник, и пока ты будешь моей, никаких других. Только моя, – объясняет как глупой малолетке. – Квартиру можешь считать приятным бонусом.
Меня передергивает.
– Если мне придется спать с вами за приятные бонусы, то это ничто иное, как проституция. Я с вами сплю – вы мне подарки.
– Не если, а точно придется. Всё-таки не о благотворительности говорим, а о взаимовыгодных отношениях. Я хочу тебя и этого не скрываю. И перестань уже выкать, мы не у тебя на работе находимся, – его, кажется, ничего смутить не может.
– С вами бы я предпочла общаться исключительно в рабочих стенах. Сюда я пришла не с вами ужинать, – смотрю на часы. Что за дурацкая привычка приходить раньше всех? Задержись я, и этого неприятного разговора можно было бы избежать. – Я вас очень прошу, давайте закроем данную тему раз и навсегда. Вы предложили – я отказалась. Если вас будут интересовать детали проверки, наш рабочий телефон вам известен, также он указан во всех направляемых мною требованиях и на сайте службы. На этом наш разговор стоит закончить. У меня нет желания слушать сплетни о том, как я ужинаю с представителями проверяемой мною организации, на результатах рассмотрения материалов проверки это может сказаться негативно, – начинаю подниматься с кресла, увидев подруг, входящих в зал.
Пожалуйста, пусть они не узнают Гайворонского в приглушенном освящении зала.
– Мне плевать на результаты проверки, Ия. Можем хоть завтра оплатить всё. Тогда согласишься? – произносит он вполне серьёзно.
Да что же это такое!
Хочу, ужасно хочу, потому что сил уже нет: все их вытянули из меня этой проверкой, но не спать же с этим козлом из-за поступлений в бюджет. Это ещё извращенней, чем ради подарков.
Как только до меня доходит абсурд собственных мыслей, прыскаю нервно. Со стороны посмотреть – дура дурой.
– Всего доброго, Макар Викторович, – хватаю сумочку и быстрым шагом направляюсь к пришедшим коллегам.
