Сергей Владимирович Еримия
Отблески купальского костра
Глава 26
– Хорошо Наташа, пока понаблюдайте, если что-то изменится, дайте мне знать, – бодрый голос начальника экспедиции влетел в трубку. Ответа не последовало, но понимая все несовершенство переговорного устройства, Анатолий Константинович не обратил на это внимания. – До связи, так сказать…
В динамике что-то затрещало. Он улыбнулся в темноту, до чего же ярко вспомнились былые экспедиции, как часто он слышал этот раздражающий треск! Положил трубку и отодвинул телефон в сторону. Присел на корень, постарался устроиться удобнее, но тот выбрался из-под земли точно не для того, чтобы на нем сидели.
– Надо было хоть скамейкой какой-нибудь запастись, кресло заготовить. А я не и подумал! – шутливым тоном пожаловался сам себе начальник экспедиции.
Звонко щелкнул выключатель. Яркий луч фонарика осветил густую траву, несколько корней, которые, не желая вгрызаться в почву, вылезли на поверхность, норку какого-то мелкого грызуна. Пятно электрического света блеснуло на полированной крышке телефона, разбившись на множество ярких осколков. Мгновение и круг света перепрыгнул на кору древесного исполина. Чуть выше уровня земли свет вырвал из темноты мощный кап, округлый нарост на рельефной коре. При более детальном осмотре тот показался подходящим для того, чтобы воспользоваться ним в качестве табурета. Во всяком случае, стоило попытаться.
Невидимая в темноте крона дерева качнулась. Казалось, каждый из бесчисленного множества листков одновременно вздрогнул. Их действие передалось тоненьким веточкам, от них перекинулось на ветви, что толще…
Нарост, облюбованный Анатолием Константиновичем, мягко прогнулся, будто удобное сиденье. Кора, о которую он оперся спиной, вогнулась, дополняя впечатление приличного кресла. Стало так удобно, так легко и спокойно, что захотелось попросту закрыть глаза и ни о чем более не думать.
Повинуясь столь приятному желанию, начальник экспедиции выключил свет, потянулся, наслаждаясь тишиной и темнотой.
Новое движение. Ствол дерева, который добросовестно изображал из себя уютную мебель, часто завибрировал. И до того податливая кора попросту исчезла.
Растерявшийся и потерявший опору, Анатолий Константинович завалился назад, внутрь, в дерево. Тьма, окружавшая его, понемногу рассеивалась. Из непроглядно-черной она стала серой, но не просто серой, а серой с фактурой древесной коры. В новом свете удивительно контрастным выглядел лес. Рельефно, будто выпуклые, виделись очертания ближайших деревьев, сквозь них, стоило только приглядеться, проглядывали стволы, растущих за ними. Далее те, что за ними еще и еще. Занимательно, но и это не все! Стоило лишь поднять голову вверх, во всей красе перед глазами предстало летнее звездное небо…
Краткий миг падения, растянувшийся во времени, закончился. Лихорадочно ищущие опору руки Анатолия Константиновича ухватились за своеобразный выступ, удивительно напоминающий угол стола, только совершенно прозрачный. Тут же показалось, что он держится за воздух. От осознания невозможности данного действа, пальцы разжались, он рухнул на пол. Такой же условный, как и эфемерный стол: податливый, ровный, прозрачный до нереальности.
– Надо же! Вон как вырос, а до сих пор не угомонишься! Все, как и в детстве – суешь свой нос, куда не следует, только и поспевай тебя выручать…
Удивительно материальное среди общей прозрачности проявилось лицо. Знакомые черты: бледная кожа, усы, темные волосы. Он, незнакомец из заведения Алены Сергеевны. Тот же взгляд только не было в нем той болезненной беспомощности, которая при первом знакомстве бросилась в глаза Анатолию Константиновичу, твердость была в нем, уверенность, сила. Из прозрачной пустоты на ученого смотрели прищуренные глаза со светящимися в их глубине бесовскими огоньками. Длинная челка упорно старалась скрыть половину лица.
Обретая все более реальные очертания, лицо проявлялось отчетливее, менялось оно, менялось его выражение. Это легкая тень усталости сглаживала тень улыбки. Казалось он, реальный или воображаемый, собирается что-то сказать, а то и вовсе обругать нежданного гостя, но тут правый глаз незнакомца лукаво прищурился, закрывая левый, опустилась длинная прядь волос. Видение пропало. Не было более лица. Померк серый с фактурой коры свет, осталась лишь тьма. Темная, густая, непроглядная…
***
– В каком это смысле исчез? – даже в неярком освещении салона автомобиля отчетливо читалось сомнение в зеленых глазах Алены. Вот только она была одна, потому читать в ее глазах было некому. – Как исчез, куда, каким образом?
– Увы, ни на один из этих вопросов ответить я не в силах. Кажется, минут десять тому назад я слышал треск. Обычный треск, будто сухая ветка треснула, сломалась. Тогда я не придал этому значения, мало ли что трещит в ночном лесу, да и сейчас не уверен, что тот звук имеет отношение…
– Тогда почему сразу, исчез?! Не нравиться мне это слово. Может, отошел человек. Следы видны какие-нибудь?
– Откуда здесь следы? Тут одна трава да прошлогодние листья!
– А ты точно на том месте, где должен быть Константиныч, ничего не перепутал?
– Это я-то перепутал! – искренне возмутился Саша. – Это я в лесу значит заблудился?! Да я за последние дни все здесь облазил вдоль и поперек! Да я каждую тропку знаю, с каждым деревцем лично знаком. Как тут перепутаешь, если дерево огромное передо мною, одно оно такое в округе, подобных не только в овраге, во всех лесах мира по пальцам пересчитать можно. Но и это еще не все, я ведь звоню по «проводному», а это его аппарат!
– Тогда что будем делать? – на удивление спокойно отреагировала на вспышку негодования биолога Алена.
– Не знаю, – спокойный голос девушки отрезвлял, – честно не знаю. Думаю подождать. Может и правда, надо было человеку отлучиться, а мы тут панику сеем. Кроме всего Константиныч тоже не похвалил бы за самодеятельность. Сделаем так – я немного на его точке побуду, подожду, время пока терпит…
Глава 27
Просто-таки нереальный пейзаж, волшебный, фантастический. Даже не сам пейзаж, не было в нем ничего особенного, да и дело вовсе не в нем, все дело в палитре. Точнее, в расцветке одного единственного фрагмента видимого мира. Он будто вырван из контекста, даже не вырван, вырезан, аккуратно вырезан ровненько по контуру, просто понравившаяся картинка из яркой детской книги. Будто некто неизвестный выбрал самую живописную иллюстрацию, симпатичное деревце, вырезал его и приладил на другую страницу. Причем именно приладил, ни в коем случае не прикрепил, даже не приклеил, не гармонировала она с окружением, не к месту была. Цвета в ней не те, оттенки, яркость гораздо выше, внешний облик не тот, что тут говорить о содержании!
Как-то совершенно некстати Наташе захотелось найти неизвестного, который таким образом разнообразил видимый нею мир, поймать и хорошенько надавать тому по рукам! «Так не делается, зачем это! Ночь, ясные звезды, темнота вокруг, вдалеке чуть заметной искрой подмигивает купальский костерок, а тут просто перед моей машиной такой яркий, неестественно-контрастный боярышник. Куст, больше похожий на дерево…» – Наташа улыбнулась своим странным мыслям. Несколько раз мигнула глазами. Вздрогнула. Только теперь она осознала, что, неизвестно как долго смотрит на нереально яркое цветное средь сплошной тьмы растение.
– А ведь не было никакого неизвестного! Это я фары выключить забыла! – громко вскрикнула девушка и тут-таки закрыла рот ладошкой. – Совсем зарапортовалась!
Глухо щелкнул тумблер, позволяя темноте витающей вокруг автомобиля пробраться внутрь него. Обрадованная отсутствием света искорка костра запылала веселее, языки далекого пламени принялись плавно покачиваться, убаюкивая, вызывая из недр памяти приятные воспоминания…
Ярко вспыхнул экран ноутбука. Повторилась недавняя картина: весело перемигиваясь, одно за другим разворачивались и сворачивались окна камер. Вспыхивали одни, гасли, закрывались, другие подмигивали, также вспыхивали, также подмигивали.
Точно как и ранее, представление видеокамер скоро закончилось. Погасли одинаковые вспышки одинаковых картинок. Вместо них мелькнуло черное окошко, в нем быстро пробежали несколько строк неразборчивого текста. Окошко также закрылось, уступив место карте оврага. Подобно картинкам камер она несколько раз подмигнула всевозможными цветами и замерла, чуть заметно пульсируя холодными тонами. То, что было на экране, не нуждалось в комментариях. Почти весь лес был залит синеватым цветом. Практически неразличимые средь густеющей синевы тонкие черточки изотерм, линий одинаковой температуры, подмигивали, плавно уменьшающимися, значениями.
Засветился экран мобильного телефона. Зажужжал, требуя уделить себе внимание. На экране подмигивала фотография Алены.
– Ау! Какие новости на материке? – веселый с еле различимыми нотками усталости голос не мог принадлежать никому иному, кроме как Виктору.
– У меня ничего, все, как и прежде. Вокруг мрачно, темно и чуточку страшно, – весело пожаловалась Наталья. – А что у вас там происходит? Если верить электронике, внизу ледниковый период начинается.
– Есть немного. Знаешь, за последние полчаса изрядно похолодало. Да что там похолодало, холодно, просто жуть! Я, конечно же, никакой не доктор наук, да даже и не кандидат в таковые, но кое в чем смылю. Понимаю я, ночь пришла, солнце село, холодный воздух вниз опускается, в нашем случае по склонам оврага стекает. Но почему-то я сомневаюсь, что подобное похолодание в пределах нормы. Впечатление, будто с минуты на минуту снег выпадет! Еще и цитаты из чего-то сверхъестественного в голову лезут. Ну, знаешь, как там: в случае материализации чего-то там, поглощается энергия, вот от того и холодает! В смысле, воздух остывает, дымка, сырость, туман. Кстати, туман тоже имеется. Немного, но есть, да ты все сама видишь…
– Ничего я не вижу. Одно только подмигивание. Вспышки разноцветные, яркие, большей частью синие. А касаемо…
– Подожди Наташа! Я что-то слышу. Точно, кричит кто-то, не иначе как Игорь. Надо проверить. Извини, я позже позвоню…
6 июля 2013 года
Игорь
– Приключение становится скучным. Правда! Оно и раньше не особо меня веселило, но была работа, действие было, разве заскучаешь, а тут! Сижу, смотрю, а вокруг…
Не могу дождаться того момента, когда меня начнут развлекать. Не знаю точно кто именно. Не знаю, как. Может существа мифические, гости из потустороннего мира явятся, а может (честно скажу, в это легче поверить) более реальные, и куда более знакомые… товарищи.
Так и есть, я все не могу отделаться от той мысли. Нет-нет, да и возвращаюсь к ней. Жду того часа, когда меня начнут разыгрывать.
Конечно, я все понимаю, не самая умная это идея. Логики в ней маловато. Что есть, то есть! Я, получается, верю в то, что столько времени, столько денег потрачено исключительно для того, чтобы заманить меня в эту глушь да посмеяться надо мною! Слишком много чести. С другой стороны, все возможно. Вполне вероятно, я чего-то не знаю, чего-то не понимаю. Может, существует какое-то особое обстоятельство? Такое, которое все объясняет, теория какая-то, какая-то причина, нечто, этакое…
В любом случае, прежде всего я ученый. Потому, что бы, кто бы, не задумал, я должен быть ученым до конца! И Вы уважаемые мои подписчики надеюсь, разделяете мое мнение. Привет Вам всем, и тем, кто прыгает через костер, проходя очищение огнем, и тем, кто проводит время у мониторов, ожидая от меня вестей, и даже тем, кто мирно спит, рассчитывая утром узнать все, одним, так сказать, махом…
Ситуация вкратце такова: на часах пять минут двенадцатого, овраг (действительно идеально подходящий на роль того самого из произведений Гоголя), тишина с темнотой. Меньше часа осталось до того момента, когда я на радость всем Вам развенчаю очередной псевдонаучный миф. Я готов, я всецело готов! Условия прежние – с меня рассказ, фото и видео. С Вас же, дорогие подписчики, внимание и вера в неминуемую победу!
Недолго осталось…
Странное дело, на полянку, где я расположился, упал туман. Именно так, он упал, не спустился, не наполз, как обычно бывает, он попросту свалился. Просто с неба, в одно мгновение. Еще и густой, не пар, а кисель, просто гель какой-то! Представьте, вытягиваю вперед руку с включенным фонариком, поворачиваю линзой к себе, а ничего вижу. Ни руки, ни света…
Не подумайте, я не бездельничаю! Набрал я этого «тумана» в пробирку, пробочкой закрыл. Почему туман в кавычках? Потому как я уверен, что это не туман вовсе. Пока не могу сказать, что «оно» за субстанция такая, но я разберусь, обязательно разберусь. После.
А что это может дым. Какой-нибудь, один из тех дымов, которые для спецэффектов используют, или еще что-то…
Пишу медленно. Пальцы не слушаются.
Начинаю забывать о тумане. Продрог я сильно! Кстати, с туманом разобрался, никакой это не дым, влага это, влажная, сырая и мокрая. Кроме того, она, как и все, что окружает меня, жутко холодная. Так и есть! Минуты не прошло, как он упал на меня, а я уже промок насквозь. Особенно голове досталось, впечатление, будто из душа вышел, а в душ ходил в футболке и брюках, потому как их хоть выкручивай…
Ужас! Давно я так не промерзал! Да что там давно, шесть лет тому назад подобное было. Занесло меня тогда на Новую Землю, командировка, было дело. Но с тем случаем все понятно – Крайний Север как-никак, и ночь, полярная, а это!
Уже и сенсор мои пальцы воспринимать отказывается. Пять раз ткну, пока одну букву напечатаю…
Нет, так продолжаться не может. Прошу прощения у тех, кто следит за мной в режиме реального времени, но я вынужден сделать паузу. Согреюсь немного. Благо, дерево рядом имеется удобное, ветка нижняя в меру тонкая, в меру прочная, идеально прямая, просто турник, соответствует всем олимпийским стандартам. Заставлю мышцы работать…
***
Тяжело, будто преодолевая немыслимое сопротивление, Виктор распрямил руку. Глубоко вдохнул, чувствуя, как туман, ставший за последние несколько минут ледяным, наполняет легкие. Ухо, которое подогревалось эбонитовой трубкой, моментально замерзло и дополнило спектр неприятных ощущений отвратительным покалыванием мочки.
Виктор выдохнул, медленно, почти с удовольствием. Положил трубку на рычажки, все еще слыша, как в холодном воздухе звучит, затихая, голос девушки…
Он резко встал, почти подпрыгнул, энергично потянулся, несколько раз присел, выбрасывая вперед руки, чувствуя, как потоки крови циркулируют по венам и капиллярам. Тут-таки решил, что этого мало. Уперся руками в бревно, несколько раз отжался от него, физически ощущая возвращение тепла. Оттолкнулся еще раз, на этот раз сильнее, стал на ноги, попрыгал. Повернулся в том направлении, откуда несколькими минутами ранее прилетел то ли шум, то ли крик, решительно отправился на разведку.
7 июля 2013 года
Виктор
– Надоела мне тогда наша затея. Знаю, повторяюсь, все помнят она и раньше мне регулярно надоедала, но в тот момент надоела окончательно. Я ведь Наташе не для того звонил, чтобы прогноз погоды услышать, не то я собирался ей сказать, но разве в столь неблагоприятных условиях можно о чем-нибудь хорошем поговорить?! Мало того что сидишь в засаде, так еще ощущения будто в холодильник забрался! Зуб на зуб не попадает. Никакого тебе тепла, комфорта никакого. Одно радовало, что она наверху, в тепле, в машине, но остальное!
Нет, разве можно так общаться? Это же просто нонсенс! Сначала по проводам Алене, та уже по «мобильнику»… конфиденциальности ноль…
Слушаю себя и понимаю – единственное чего я добился за время нашей, так называемой, экспедиции нытиком стал. Самому противно! Скорее всего, это от того, что я толком не понимаю, чего хочу. Я ведь и раньше особо не понимал, теперь же случилось обострение, на фоне обострения чувств… разных чувств…
Ладно, поразвлекся, наговорил чего-то непонятного, теперь за работу. Я ведь дневник веду, а не просто бездельничаю. Следовательно, надо зафиксировать то, что случилось тогда, ночью темною, ночью страшною…
Начну с того, что мы с Натальей мило так беседовали и тут я услышал крик. Странный такой, будто еще несформировавшийся, будто тот, кто кричит, еще до конца не решил, стоит кричать, или нет. Наверняка это исключительно субъективное восприятие, но тогда мне именно так показалось. Скорее всего, причиной подобного явления был тот факт, что я в то время с Наташей разговаривал. Ничуть не кривя душой, признаюсь – когда я слышу ее голос, кроме него я мало чего могу услышать…
Как бы там ни было, крик имел место быть. И что особенно неприятно, донесся он с той стороны леса, где должен был дежурить Игорь. Что мне оставалось делать? Ясно что! Так сказать, сам погибай, а товарища выручай! Вот я и бросился на выручку.
По-моему, я уже упоминал о холоде, о том, что я чертовски… простите, больше не буду, замерз. Так это оказывается еще ничего. Да, на круглой моей полянке было, мягко говоря, не жарко, но в сравнении с тем местом, где расположился Игорь, у меня были тропики, субтропики, как минимум. И туман что вокруг меня клубился, не туман был, а легкая-легкая дымка. Именно так, с лаской и по-доброму, потому что когда я вышел за пределы полянки и выдвинулся в нужном направлении, меня буквально обдало настоящим морозом! Ощущения такие, будто в разгар зимы выходишь на свежий воздух, вдыхаешь глубоко, и ни слова сказать не можешь, ни выдохнуть, плюс непроглядный туман…
И еще, сам холод, он какой-то неправильный был. Не тот это холод, который охлаждает все, что подвернется ему под руку. Создавалось впечатление, будто морозил он исключительно меня, деревья же, листья, трава им нормально, им комфортно. Не было ни намека на обморожение листвы, еще чего-то подобного.
Вернулся я. Почти сразу. Нет, не испугался. Не дождетесь! Просто я так подумал – если я замерзну насмерть, от того ни Игорю, ни мне, легче не станет. Вот и вспомнился тот старенький плед, который я положил в рюкзак, чтобы на спину не очень давило. Не платок оренбургский, конечно, но все-таки…
Замотался и сразу же предпринял вторую попытку. Тоже неудачную. Примерно на полпути я уперся в стену тумана. Да! Шагнул вперед и будто в молоко нырнул. Невидно ни зги! Плед, блеклая моя надежда на тепло, тут-таки пропитался влагой. Промок, потяжелел. Пришлось его бросить да шаг ускорить. Не замерзать же!
После я заблудился. Честно! Наверняка не туда свернул, причем не единожды. Иначе и быть не могло, я ведь по собственной глупости компас с собой прихватил! По стрелке шел! А даже мне, недоученному, должно было быть понятно – толку от компаса там, где отказывается работать магнитометр никакого, а вот вреда полно. Так что кружил я средь деревьев и кружил.
В тот самый миг, когда, казалось, все настолько плохо, что хуже уже и быть не может, ситуация кардинально изменилась. Прежде всего, я согрелся! Действительно согрелся, даже больше – почти закипел, пар самый настоящий с одежды повалил. Вот что значит скорость плюс физкультура! Но не успел обрадоваться, осознавая столь приятную вещь, я испугался, обнаружив Игоря…
Почему испугался? Поясню. Представьте только: ночь, темнота, туман, я иду. Уже страшно! Ничегошеньки не вижу, а тут просто на уровне моих глаз мелькнули кроссовки! И не просто кроссовки, знакомые кроссовки, кроссовки Игоря! Я весь и похолодел, да еще и настолько, что футболка парить перестала.
Что говорите? Нет, не выдумывайте, хотя, да, я тогда тоже так подумал. Но нет, он не повесился. Он, как бы это правильно описать… сейчас соображу. Есть такое упражнение, на турнике оно выполняется, «подъем переворотом» называется. Ага. Так вот, я его застал, просто-таки на средине процесса. То есть, он ноги свои перекинул через ветку, да так и заснул, вися на животе. Точно, как стираное белье на веревке! Его бы прищепкой зафиксировать, чтоб ветром не унесло, но с такой массой и комплекцией, это лишнее…
Да, сейчас это смешно, а тогда не до смеха мне было. Так и вижу, я иду, будто баркас в туманном море, а тут кроссовок Игоря, рядом второй, а с ними понимание – здесь он, на дереве… висит. Жуть!
Не стану рассказывать, как я стягивал его с «перекладины». Это потом он мне о своем «турнике» рассказал, тоже мне, гимнаст нашелся! В общем, спустил я его на землю (уронил, если совсем честно…), а он спит! Крепким сном довольного своей жизнью ленивца. Представляете! Просыпайся, говорю – ни в какую! Что делать, не бросать же его! Потащил, где на себе, а где и волоком. Куда? Да к себе на полянку, там хоть немного теплее. Чудом добрались, дивом не заблудились. Упал я, на колоду оперся, руки и ноги разбросал, глаза закрыл, пытаюсь отдышаться. Да, Игоря рядом пристроил, сам расслабился. Казалось, все хорошо, но нет, он проснулся!
Честно говоря, где-то очень глубоко в моей душе теплилась почти призрачная надежда на благодарность, не на какую-нибудь материальную выгоду, вовсе нет! Я хотел простого человеческого «спасибо»! А что получил? Правильно понимаете, обложил меня товарищ словами, такими, что не красят не только женщин, как любит говаривать мой добрый друг, но и не должны входить в словарный запас работника умственного труда, не побоюсь этого слова, ученого!
В общем, высказался он, а после начал шарить в траве, методично так, обстоятельно. Поднял на меня глаза и потребовал (прошу заметить, потребовал, не попросил!) вернуть его мобильник! Что можно еще добавить? Точно, вот и помогай после этого людям…
