Сергей Владимирович Еримия
Отблески купальского костра
Глава 32
Ночь понемногу сдавала свои позиции. Большая часть звезд, особенно тех, которым выпало сиять в восточной части небосклона, меркли. Скоро остались лишь несколько далеких светил, самых смелых, самых ярких, но и они не могли сопротивляться пробуждающемуся утру. Всему виною время. Не стоит оно на месте мчит безудержное в неведомую даль. Казалось, прошло лишь несколько минут, а все кардинально переменилось. Померкли звезды, растворились в надвигающейся темноте, осталась одна тускнеющая, но все еще прекрасная Венера. Некоторое время она, богиня любви древнего мира воображением человека перенесенная на небосвод, оставалась единственным украшением светлеющего неба, но и она задержалась ненадолго. Выходило ее время, ведь снизу, из-под туманного горизонта уже спешило солнце. Заливало небеса волшебным светом утренней зари, оно проснулось, оно такое, не терпит в небе конкурентов…
Краешек дневного светила выглянул из-за горизонта. Удивительно ровный, будто отрезанный. Показавшееся из-под земли солнце оглядело окрестности, несколько раз подмигнуло, меняя оттенки, застыло, раздумывая, стоит ли подниматься, или можно еще поспать, понежиться, отдохнуть, пока его никто не видит.
Недолго длился миг сомнений. Пред огненным взором пламенеющего светила открылся чудесный утренний пейзаж: колышущиеся поля зеленой травы, искрящиеся росинками, покачивающиеся, волнуемые легким бризом верхушки деревьев, над всем этим чистое безоблачное небо. Идиллия, одним словом…
Внимательно все осмотрело солнце, насладилось оно видом пробуждающейся планеты и тут-таки решило – пора! Просыпаться пора, дарить миру свет, тепло и надежду. Не может быть по-другому, так чуден мир, так дивны бескрайние его ландшафты. Время просыпаться солнышку, самое время, ведь без него не будет утра, исчезнет красота, померкнет свет надежды.
– Совершенно верно, сейчас самое время, – Алена спрыгнула с подножки, несколько раз энергично наклонилась, разминая затекшие от долгого сидения суставы. Повернулась к машине, бросила на один из диванов свой совершенно бесполезный в глубине волшебного леса телефон. Хлопнула дверцей, проследила за тем, как она сама собой открылась, равнодушно пожала плечами и поспешила к краю оврага. Остановилась. С опаской посмотрела в полутьму внизу.
Неуверенно ступая, хватаясь руками за каждую веточку, она заскользила вниз. Ближе к финалу спуска, когда уже легко можно было разглядеть, где склон переходит в ровную поверхность, она не смогла устоять, поскользнулась, громко вскрикнула, несколько метров проехала по скользкой глине, будто на лыжах, исхитрилась схватиться за нижнюю ветку ближайшего дерева и, раскачиваясь, повисла на ней.
Ветвь, которая спасла девушку от сомнительного удовольствия измазаться в грязи, качнулась, с ней пошатнулось и само дерево. На мгновение Алене показалось, что она слышит тихий приглушенный смех, будто растение насмехается, смеется над ее неприспособленностью к прогулкам по склону. Вслед за этим, скорее всего воображаемым звуком последовал еще один, на этот раз понятный и вполне реальный – треск сухой древесины. Та ли это ветка, что подхватила девушку, трещала, или нет, разбираться было некогда. Алена рефлекторно разжала пальцы, удачно приземлилась и быстро сбежала со склона. Наверняка это также был плод расшалившегося воображения, но еще минуту она слышала задорный смех на удивление смешливого дерева.
Свежая протоптанная Сашей тропинка уперлась в ствол старого ореха. Наверняка биолог, который первым спустился по склону в этом месте, использовал дерево в качестве буфера, налетал на него, останавливался. Удобное оно, как ни смотри.
– И что дальше? – спросила Алена, полностью отдавая себе отчет в том, что ответа не будет. Обошла вокруг дерева, посмотрела на вдавленный в глину под ногами камень, на котором трудно разглядеть следы, медленно пожала плечами. Никто на ее слова не отреагировал, не до того было, природа жила своей жизнью.
Лишь теперь, осмотревшись и прислушавшись, Алена впустила в себя удивительную атмосферу пробуждающегося утреннего леса. В совершенно неподвижном воздухе где, казалось, нет ни намека на ветерок, листики, будто сами собой покачивались, издавая странный непередаваемый шепот, ветви соседних деревьев тянулись друг к дружке, словно в стремлении поздороваться с соседом, обменяться рукопожатиями, а то и вовсе обняться. К столь эфемерному шелесту примешивались звуки более отчетливые, более реальные: шуршанье опавших листьев, переворачиваемых кем-то незримым, редкая дробь капелек, не иначе росы, стекающей с листьев, барабанная дробь неутомимого дятла. Просто заслушаться можно! А прибавить к этому пенье птиц! Разных, спрятавшихся в густой листве и весело раскачивающихся на нижних ветках деревьев, порхающих выше верхушек и ритмично стучащих клювами, выискивая жучков и личинок.
В шумном птичьем многоголосье особенно выделялась одна маленькая и удивительно цветная, будто разрисованная, птичка. Она выпорхнула из густой кроны старого ореха, медленно облетела девушку, будто хотела внимательнее ее рассмотреть, опустилась на веточку молодого клена всего в нескольких метрах от нее, наклонила голову и громко запела. Умолкла. Снова склонила голову, будто музыкант, кланяющийся зрителям, внимательно посмотрела на Алену. Та от удивления захлопала в ладоши. Птичка испуганно взлетела, покружила немного и снова села на ветку, на этот раз немного дальше. Опять посмотрела на девушку, опять запела. Умолкла, наклонила голову, все тот же вопросительный взгляд…
Легко заставив замолчать голос логики, Алена шагнула вперед. Птичка ожила, коротко чирикнула и отлетела. Еще несколько шагов, еще одна птичья трель…
Удивительнее ощущений Алена не помнила. Она чувствовала себя маленькой девочкой, заблудившейся в волшебном лесу. Девочкой, которой неимоверно повезло, ведь птичка, не менее волшебная, нежели сам лес, указывает ей дорогу…
7 июля 2013 года
Алена
– Кто-нибудь другой (что там кто-то, да даже я сама!) легко бы подвел под все происходящее вполне себе логичное основание. Для этого даже стараться не нужно. Берем первое, что приходит на ум – у птички гнездо неподалеку. Все! Ни тебе волшебства, ни тебе загадочности. Просто и понятно. Птичка увидела меня, пришла к весьма правильному, во всяком случае, с ее точки зрения, выводу – я представляю угрозу для ее потомства. Как легко догадаться, она сделала все, что только было в силах существа ее вида и размера, лишь бы увести меня как можно дальше от места гнездовья. Подобная версия объясняет вообще все, даже то, что пела птица, не переставая, задорно, весело. Как же ей не веселиться, ведь удалось, она меня увела!
Да, сразу соглашусь, можно было бы рассуждать подобным образом, но зачем! Зачем портить сказку? С ней все гораздо интереснее, приятнее все. Волшебство, чудеса. И еще, скажу вам по секрету, я прекрасно знаю – никакого гнезда не было! Я точно знаю, птичка вела меня, указывала мне путь и дело не только в том, что в результате я пришла именно туда, куда должна была прийти. Только никому ни слова!
Хотите меня спросить, откуда, мол, такая уверенность? Ладно, спросите! Вот только не отвечу я! Улыбнусь загадочно, как я умею, еще и подмигну лукаво. Далее дотянусь до вон того пластикового зверька с длинным хвостиком, нажму на нем кнопочку, вот эту и остановлю запись.
Должны же у женщины быть свои секреты! Жму…
***
Так некстати выбравшийся из-под земли корень испортил всю сказочную идиллию. Зазевавшись, Алена споткнулась и упала, больно ударившись коленом. Поднялась, села на своего обидчика, ударила его кулачком, закрыла глаза руками и горько заплакала. Птичка, которая вела девушку, скрылась в листве, но тут-таки вернулась, устроилась на тоненькой веточке, цепко схватилась за нее лапками и повисла вниз головой, удивленно рассматривая взрослого с виду человека, который плачет навзрыд.
Рыданья смолкли. Алена посмотрела на себя со стороны и тяжело вздохнула. «До чего же здорово, что меня никто не видит!» – подумала она, всхлипнула, закрыла глаза и тут-таки снова их открыла. От слез не осталось и следа. Но изменилось не только это…
Не было более волшебного леса, растаял он как мираж, остался обычный ничем не примечательный лесок, притаившийся в глубине довольно-таки просторного, но вовсе не сказочного оврага. Еще и вестник волшебства, проводник сказки – птичка, снова куда-то пропала.
– Вот безобразие! Только присядешь, поплакать соберешься, а тут такое… – вслух возмутилась Алена. – Что особенно обидно, неясно, куда идти дальше. Туда, или все-таки вон туда?
Пробудившийся вместе с солнцем легкий почти неощутимый ветерок принес обрывок разговора. Голоса. Пусть они тут-таки растворились в привычных звуках утреннего леса, девушке удалось определить, откуда те доносятся. Мгновение и она убедила себя в том, что выбранное направление правильное. Ждать неведомо чего не хотелось, потому Алена быстро поднялась и направилась в сторону, где медленно покачивая кроной, расположилось дерево с необычайно толстым стволом.
Голоса, если они были реальными, более не слышались, сомнения брали верх, а настроение становилось только хуже. Еще и ноги напомнили о себе, дрожали в коленях, подкашивались от усталости, а уверенность в правильности выбранного пути так та и вовсе где-то заблудилась. Алена начинала задумываться о том, чтобы вернуться к склону и начать поиски с начала. Вот только вспомнить, где это самое «начало» находится, все не получалось.
Остановилась. Задумалась. Несколько секунд размышляла, пыталась справиться со своими сомнениями. Решила обойти вокруг дерева, так, на всякий случай, осмотреться и уже после искать обратную дорогу. Ступила шаг, еще один…
– Вот это новость! – испуганно воскликнула девушка. Прямо перед ней, прислонившись к дереву, полусидел Анатолий Константинович. Он будто бы возник из пустоты, проявился на фоне узловатой коры. – И зачем же вы меня так пугаете!
Ответа не последовало. Анатолий Константинович крепко спал, на его лице играла счастливая улыбка.
Осторожно ступая, Алена подошла ближе, присела рядом, коснулась рукой его ладони. Реакции не было. Легкий толчок в плечо также не дал должного результата. Просыпаться начальник экспедиции не спешил.
– Хватит спать! Пора, уже утро, – стараясь не испугать дремлющего человека, прошептала Алена. – Да просыпайтесь уже!
Ничего не менялось. Надо было переходить к более решительным действиям, она похлопала его по щекам. В ответ начальник экспедиции улыбнулся шире, потянулся, не открывая глаз и, кажется, что-то пробормотал. Что-то тихое и совершенно неразборчивое.
Алена начинала злиться. Она поднялась, наклонилась, взяла Анатолия Константиновича за руку, потянула на себя. Очень удивилась, когда тот поднялся. По-прежнему не открывая глаз, начальник экспедиции потянулся, несколько раз взмахнул свободной рукой, будто делал зарядку, зевнул и замер, слегка покачиваясь.
– Если вы умеете спать стоя, уверена, вы сможете спать и на ходу, – обреченно пробормотала Алена. Она выпустила его ладонь, взяла под руку и легонько подтолкнула. Спящий начальник экспедиции ступил несколько шагов и начал заваливаться на бок. – Вот только давайте не падать, я не смогу вас постоянно поднимать. Вот! Так лучше, шаг, еще один…
Медленно, очень медленно, они двигались вперед…
Прошли несколько шагов. Алена замешкалась, рассеянно глядя под ноги тщетно пытаясь разглядеть свои следы. Их не было. Несколько мгновений она размышляла, но вот решила, повернула правее.
То ли это происки воображения, то ли так и было, но ей показалось, что по-прежнему спящий Анатолий Константинович одернул ее руку и кивнул в противоположную сторону. Причин для возражения у нее не было, пожала плечами, шагнула левее.
Скоро вышли на свежую «просеку», очищенный биологом от подлеска проход между деревьями. Алена тяжело вздохнула, она понимала, что каждый шаг приближает склон, с каждым шагом цель ближе, вот только каждый новый шаг давался труднее предыдущего. К усталости добавилась боль. Правая нога горела огнем, на каждое движение пятка отзывалась электрическим разрядом. Создавалось впечатление, что она идет босиком по оголенным проводам. «Наверняка там, скрытая кожей кроссовок, расползается огромная мозоль. Может кровяная, а может, она уже лопнула. Мерзкая жидкость растекается… – Алена, со смесью усталости и грусти, посмотрела на мирно спящего спутника и снова тяжело вздохнула. – И кто только придумал эти ноги! Нет, мне надо передохнуть…»
В тот момент, когда она наконец-то выбирала подходящее дерево чтобы опереть об него Анатолия Константиновича, в нескольких метрах от нее, чуть выше уровня кустарника замелькали силуэты. Несколько человек сбегали по склону. Алена еще раз вздохнула только теперь с нескрываемым облегчением…
– Ну, наконец-то вы нашлись! – не выпуская руки начальника экспедиции, она обняла подругу. – Так, делайте что хотите, но теперь вы нас обоих нести будете.
Виктор подхватил покачивающегося Анатолия Константиновича и удивленно на него посмотрел.
– Вот почему вы так долго? – продолжала Алена, она буквально задыхалась. – Это же полнейшее безобразие, оставили меня одну, я уже не знала, что и думать! Звонила по всем телефонам, которые только были под рукой. Ногти сломала об эти неудобные ручки. Хоть бы кто ответил! Всю ночь не спала, вся на нервах. Только рассвело, сама направилась на поиски! И что нашла? Вернее, кого! Вот спит себе человек, беззаботно, да еще и улыбается, наверняка, что-то хорошее снится…
Она громко всхлипнула, обвела взглядом всех присутствующих, отчего Виктор вздрогнул и непроизвольно съежился, искренне улыбнулась и продолжила:
– До чего же здорово, что вы все нашлись! Как хорошо, что у вас все… хорошо! – она еще раз всхлипнула и добавила: – А почему мы стоим? Вперед!
Самая трудная часть пути, подъем по скользкому склону, осталась позади. Первой взобралась Алена. Отойдя на пару метров от края оврага, она опустилась на колени, а после просто рухнула на землю. Ее примеру последовали остальные, только Анатолий Константинович, как спящий памятник, продолжал стоять, немного раскачиваясь.
– Нет, это никуда не годится! – не выдержал Виктор. – Жутковато выглядит, да и небезопасно это. Игорек, вставай, помоги, посадим Константиныча в машину, не то упадет чего доброго. Вот бы узнать, что с ним произошло?
– Проснется, расспросим, – не поднимая головы, ответила Алена. – Наверняка что-то интересное. Но это будет позже, а пока придется приглушить любопытство, пусть человек отдохнет, да и нам передохнуть не помешает.
– Ага, вопросов будет много, и не только к нему, – Наталья резко подняла голову. – Слушайте, а Саша где?
Все переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели в сторону фургона, где теперь уже в нормальном горизонтальном положении спал начальник экспедиции. Алена покачала головой.
– И не думайте! В ближайшее время Константиныч ничего нам не расскажет. Всеми мыслимыми способами я его уже будила, результата как такового нет…
– Сон у него этот, летаргический… – серьезным тоном начал Виктор, за что был тут-таки вознагражден испепеляющим взглядом Алены. Сразу стало понятно – тему лучше не развивать. – Нет, шутки шутками, но делать что-то надо.
– К примеру?
– Давайте сделаем так. Вы с Натальей отвезете Константиныча к нам на квартиру, а мы с нашим физиком-следопытом Игорем отправимся на поиски, – Виктор подмигнул товарищу. – Ну, Игорек ты чего сразу скис? Разве может быть что-нибудь приятнее прогулки по утреннему лесу! На свежем воздухе, под трели голосистых птиц, под шуршанье сусликов! Романтика…
– Действительно романтика! – тот тяжело вздохнул. – Скажу как есть – идти не хочется, но мы приехали вместе и вместе должны уехать…
– Мысль правильная, – кивнула Наталья, – только с Витькой пойду я, а ты Игорь поможешь Аленке.
– Вот это я поддерживаю, – тут-таки согласилась Алена. – Отвезем его ко мне, все может статься, может сила мужская понадобиться…
– За что же его в… психушку! – не удержался Виктор. – Дома отлежится, проснется…
– Значит так, не в психушку, а в пансионат душевного покоя! – Алена мгновенно превратилась Алену Сергеевну, ту, которую панически боялся Виктор. – Ничего с ним не случится, полежит денек-другой. Его сон, как ты должен был заметить – не совсем нормальное явление, а потому понадобится, как минимум, полное обследование. В условиях вашей квартиры я этим заниматься не собираюсь. Нет у вас ни оборудования, ни условий, ни атмосферы. Далее, пребывание в стенах моего заведения нигде не афишируется, у нас полная конфиденциальность. Словом, никто ничего не узнает, если только ты не проболтаешься. Я доходчиво объяснила? А коль так, собирайся и…
Виктор с театральной покорностью склонил голову и демонстративно поднял вверх обе руки.
– Куда же доходчивее! Вы только не волнуйтесь, я уже почти ушел! Меня уже почти не видно, – Виктор подмигнул Наталье. – Сударыня, позвольте предложить вам руку! Сейчас, я только уговорю ее опуститься…
7 июля 2013 года
Наталья
– Сама я этого не помню, да и не могу помнить – прабабушка моя умерла незадолго до моего рождения, но говорят, что она была целительницей. Самой, что ни на есть настоящей. Травами людей лечила, заговорами, то есть занималась тем, что сейчас именуют «нетрадиционной медициной». Помимо того что люди называли ее целительницей, или знахаркой, некоторые именовали ее ведьмой! Вот даже как! Только говорили это слово не со злостью или там презрительно, а исключительно с уважением. В принципе, это и не удивительно, ведь само по себе слово «ведьма» оно не ругательное вовсе. Походит оно от слова «ведать», то есть, знать. Следовательно, ведьма – это человек знающий. Разве можно оскорбить человека, называя его знающим! Очень даже вряд ли…
Вот вспоминаю я, то, что слышала о моей прабабке, пытаюсь припомнить события прошлой ночи и задумываюсь, может и я тоже того… может, как это, по наследству передалось…
Любопытно, а реально ли получить этот дар от предков? Не знаю. Как-то мне не приходилось разбираться в подобных вопросах. А надо бы! Кажется, что-то я читала о поверье, будто бы если в семье рождаются подряд семь девочек, то она, седьмая, как бы и может стать ведьмой. Лично в моем случае это совершенно неприменимо. Как иначе, у меня ведь брат есть, старший он, так что…
Вот слушаю себя и не понимаю, что же это получается? Неужели я хочу быть ведьмой? Хочу, очень-очень хочу! Мне бы хоть малейшее доказательство того, что я ведьма, уж я бы тогда! Я бы тогда! А что бы я тогда? Сложный вопрос, даже и не знаю.
Нет, это все шутки, почти шутки. На самом же деле очень хочется понять, что именно произошло ночью. Да, ребята рассказали мне, кто что помнил, Витька, тот перекрутил все, приукрасил, что только мог, он без этого никуда. Баламут, мальчишка-переросток, но скучно с ним не бывает. Зато есть еще и Игорь так тот серьезный, даже слишком. Он ведь тоже многое вспомнил. Так что, как ни крути, получается, устроила я этой нечисти по-настоящему купальскую ночь! Устроила, а сама практически ничего не помню! Жалко…
Помню, спустилась я вниз. Я знала, что мне надо спускаться, я была в этом просто уверена. Туман помню, хлопьями падающий к моим ногам и все, дальше как отрезало, дальше только утро.
Такие вот дела. Подумываю, к подруге на прием записаться. Может что посоветует, наверняка должны быть способы забраться в глубины памяти да взглянуть на то, что там отложилось. Ведь должно быть хоть что-то!
Особенно меня занимает домик призрачный, и огонек в маленьком окошке, зовущий, манящий. Я ведь его видела, только не могу решить, что это, подлинное воспоминание или результат работы воображения, навеянный рассказом того же Витьки. Не знаю…
***
«Наверное, стоит попытаться вывести формулу зависимости длины дороги, от своего отношения к тому, кто идет рядом», – весело размышлял Виктор, поглядывая на болтающую без умолка Наталью. Его размышления не могли похвастаться даже намеком на логику, особенно учитывая то, что дороги как таковой не было. Был только лес, удивительно нарядный и удивительно приятный. Он также переменился, он уже был не тем таинственным местом, в дебрях которого Виктору довелось бывать в последние дни. Не тем стал лесок. Купальская ночь его изменила. Убрала мрачность, приглушила волшебную составляющую, подняла на поверхность искреннюю приветливость и подлинную красоту.
Все в лесу было красиво, все радовало взгляд. Деревья, такие похожие и такие разные: прямые, уходящие своим верхушками в необозримую вышину и маленькие, с изрядно искореженными стволами. Кусты с аккуратными, будто подстриженными кронами. Птички баловали, распевали песенки и весело хлопали, будто в ладоши крылышками. Веселили зверушки, убегающие с дороги и внимательно, даже слишком внимательно рассматривающие нечаянных гостей. Как тот заяц, серый пушистый, он выбежал на тропинку, удивленно посмотрел на приближающихся гостей и, кажется, дружески помахал им лапкой. Но более всего удивляли белки. Они взмывали вверх, цепляясь острыми коготками за складки коры, зависали на высоте человеческого роста и внимательно смотрели на держащихся за руки людей. С подозрением поглядывали на Виктора и заговорщицки подмигивали Наталье…
– Я не поняла, ты меня вообще слушаешь? – в размышления Виктора ворвался смеющийся голос Натальи.
– Конечно, слушаю! Как иначе! Вот то замечание, ну насчет ведьмы, оно мне очень даже понравилось… – искренне согласился Виктор.
– Это, в каком-таком смысле? – Наташа дернула его за руку, заставив остановиться и повернуться к ней.
– В самом что ни на есть хорошем! Ведь это же такое дело, да ты сама понимаешь… – серьезно начал он, изо всех сил стараясь подобрать нужные слова.
Мысль где-то потерялась, но он не торопился ее искать. Зачем! Ведь просто перед ним задорно блестели бездонной синевой глаза, в их глубине подмигивали искорки безудержного смеха. В их бездне таилось что-то, что завораживало, манило и притягивало. Что-то, что влекло к себе, но одновременно вынуждало держать дистанцию. Было что-то в них колдовское, что-то от волшебницы, что-то от самой настоящей ведьмы.
Отбросив все мысли, Виктор обнял девушку и привлек к себе. Она слегка отстранилась, подняла затуманенные очи. Приподнялась на цыпочки, закрыла глаза…
– Ау! Люди! Есть здесь кто-нибудь! Помогите! – разнеслось по утреннему лесу.
– Это Саша кричит. Побежали быстрее! – Наташа выскользнула из объятий и поспешила на голос.
– Вот почему ты так не вовремя нашелся, а? Друг, называется… – пробормотал Виктор и направился следом за девушкой.
– Люди! – печально пронеслось меж деревьев.
– Саша ты где? – крикнула Наталья.
– Наташенька, как я рад тебя слышать! Стой! Не двигайся! Тут болото. Ты одна?
– Нет, с Витей.
– Это хорошо, это даже лучше чем хорошо! Наташенька, отойди метров на пять влево, только очень осторожно! Видишь меня?
Почва под ногами девушки противно чавкала. Она шагнула назад, обошла ближайшее дерево, перескочила лужу, выпрыгнула на густо поросшую травой кочку, остановилась, удивленная застыла.
Пред ее глазами открылась удивительная картина. Все видимое пространство занимало зеленоватое мутное озеро, скорее трясина, то тут, то там в нем росли редкие деревья. Посредине опасного водоема, взобравшись на какое-то возвышение, воздев руки к небу, стоял биолог. В правой руке он держал сухую ветку, левая поддерживала брюки до колен измазанные живописной желто-зеленой грязью.
– А Витька, Витька где? – плаксивым голосом спросил биолог.
– Здесь он, здесь, – Витя прыгнул на кочку к Наталье, оценивающим взглядом окинул окрестности и уважительно кивнул. – Что тут скажешь, посмотрите прямо, вы увидите памятник известному биологу, без малого доктору наук, Саньке! Слушай, как ты туда забрался? Надо же, даже в глуши умудрился постамент для себя присмотреть, такой пень живописный и ты на нем…
– Да не знаю я! Честно, не знаю, меня волк привел, ночью…
– Кто привел? – в один голос спросили Виктор и Наталья.
– Говорю же вам, волк! Самый, что называется, настоящий. Серый такой, с хвостом и зубами, наверняка, острыми. Привел, оставил, еще и глянул так, мол, сиди, не то…
– Оригинально! Слушай, Сань, а он тебе случайно не рассказал, как обратно выбираться? Посмотри внимательнее вокруг, может он карту какую-нибудь набросал, местности!
– Тебе лишь бы измываться! – печально констатировал Саша. – Лучше бы сделал что-нибудь…
– Надо подумать, – Виктор изобразил задумчивость на лице, прекрасно понимая, что Саше его гримасы не видны, да он не для него и старался. – Расстояние, если измерять напрямик, метров двадцать. Не меньше. Перепрыгнуть точно не удастся. Болотохода у нас, кажется, нет, снова мимо. Вызывать вертолет, сам понимаешь, дорого. Придется как-то выкручиваться!
Посреди ближайшей лужи торчал сухой ствол березки. Наверняка ее не радовала перспектива расти в болоте вот она и высохла, превратившись в длинный и удобный шест. Виктор потянул деревце на себя, оно сломалось у корня. Обломал веточки, задумчиво повертел в руках.
– Я вот о чем подумал, – он внимательно разглядывал черно-белую кору, – а что если мы тебя там оставим? Так сказать, с пользой для науки и в назидание будущим поколениям. Ты обратил внимание на здешний микроклимат? На природу? Да и просто, подумай, ты один на самом настоящем необитаемом острове! Я тебе даже немного завидую…
– Витя! Ну, придумай что-нибудь, ты же можешь! – Наташа лучезарно улыбнулась.
– Ладно, придумаю, – подмигнул он и громко, чтобы хорошо было слышно Саше, добавил: – Но заметьте, это исключительно ради ваших прелестных глаз, Наталья свет Владимировна!
Он скрылся среди деревьев. Послышался треск ломаемых веток. Спустя несколько минут, Виктор вернулся, держа в руках две странные, сплетенные из ивовых прутьев, конструкции, чем-то отдаленно напоминающие теннисные ракетки. Остановился и демонстративно повертел свои самоделки в руках.
– Что это? Ивовое плетение? На конкурс народных мастеров… – крикнул Саша.
– В этом есть твое спасенье! Болотоступы это называется. Помнится, давно когда-то, было дело, плести научился. Точнее жизнь заставила. Поехали в лес, хотели отдохнуть на природе, а угодили в болото. Хорошо не все баламуты были, как я, нашлись люди опытные, вот и… – Виктор пожал плечами. – Только мелочь одна осталось. Надо их к ногам чем-то привязать, а вот чем, я не представляю. Сань, у тебя веревки нет, случайно?
Тот печально пожал плечами и развел руками.
– Откуда! Был рюкзак, да и тот где-то потерял. Шнурки, но я даже не знаю…
Наталья испытующе посмотрела на Виктора. Смущенно улыбнулась и спряталась за деревом. Скоро вернулась и протянула ему две черные тесемки, с маленькими пластмассовыми колечками на концах. Тот повертел их в руках, задумчиво посмотрел на девушку, та густо покраснела.
– Попробуешь спросить, где взяла, нырнешь в болото!
– Даже и не думал, просто спасибо хотел сказать. Большое спасибо. Не только от своего имени, еще от имени Саньки и всей мировой науки… – он отвернулся, пряча предательски пробивающуюся улыбку. Мгновение и тишину утреннего леса разбавила звонкая затрещина.
– Саня, лови копье! – березовый шест, с надежно привязанными к нему плетеными «ракетками» улетел в сторону биолога. – Привязывай мое изобретение к своим ногам. Тесемок, в комплекте со шнурками должно хватить. Привязал? Теперь медленно, осторожно выдвигайся в нашу сторону. Избегай луж, шестом прощупывай почву. Готов? Пошел!
7 июля 2013 года
Саша
– Удружил мне братец волк! В трясину завел – не выберешься. А еще зверь называется! Я-то всегда верил, что хитрить, обманывать, да козни строить – исключительно привилегия человека. Думал, звери, они честнее, порядочнее, а оно вон как получилось! Конечно, есть версия, что он вовсе и не волк, а оборотень. Тогда да, все логично – его человеческая половина это устроила, заманила биолога в трясину. Но это все ладно, в любом случае я на «свой» островок еще вернусь. Обязательно! Благо я теперь знаю, как по болоту ходить можно…
Да, самое главное – огромное спасибо дорогому нашему и уважаемому Виктору Павловичу! Если бы не он, не его знания и умения, куковал бы я на кочке средь болота, еще кто знает сколько времени!
Сойдет? Думаю да. Он у нас человек честолюбивый, не без этого, пускай порадуется, потом, когда услышит…
Именно так, я обязательно вернусь. Не потому как по грязевым ваннам соскучился, нет, просто на островке я занятный росток увидел. На первый взгляд похож на багульник, только не он это. Не удалось мне пока его классифицировать, хоть я и любовался ним несколько часов к ряду. Просто маловат он еще. Пусть немного подрастет.
А что, все возможно! Вдруг эта нечаянная ночевка принесет мне открытие! Нет, не мне лично, мировой науке…
И еще, волка непременно надо будет разыскать, так и тянет высказать ему в глаза все, что накипело. Уверен, он поймет, он все понимает, хоть и зверь…
***
Несмотря на старания Наташи, машину здорово качало. Что поделать – по центральным улицам крупных мегаполисов не всегда проедешь, не влетев в выбоину, что говорить об узенькой дороге, в окрестностях провинциального городка.
Вот и очередная канава. Машина подпрыгнула, Виктор ударился головой о пластиковую ручку, поднял на нее взгляд, удивился, подумав, для чего неведомый конструктор привинтил ее в столь неподходящем для этого месте, продолжил рассказ…
– Нет, ну это только представить! – Саша даже рот открыл от удивления, слушая несколько вольный пересказ ночных похождений своих коллег. – Жалко-то как! Обидно! И, что особенно обидно, я ведь сам для себя место выбирал. Сам выбирал и так промахнулся! Подумать только, если бы не это, вернее, если бы не этот «клыкастый», если бы он меня на остров не завел эх да я бы…
– Выходи, островитянин! Приехали, – Наташа выпорхнула из машины, успев поймать одобрительный взгляд Виктора. Подмигнула ему, громко и совершенно искренне рассмеялась.
– Какая симпатичная у вас лечебница, – тут-таки обрадовался биолог, похоже, этим утром его радовало все на свете. – В такой и подлечиться не стыдно. Может быть и я бы, сам бы…
Искаженные линзами толстых очков бесцветные глаза вахтерши просветили посетителей. Особенно долго она смотрела на Сашу, все-таки его она видела впервые.
– Проходите, вас ждут. Алена Сергеевна в комнате напротив своего кабинета. Надеюсь, не заблудитесь, – ничуть не гостеприимно прошамкала она и отвернулась.
– Забираю свои слова обратно, – прошептал Саша. – Она меня так просканировала, что всякое желание лечиться пропало. Знаете, как-то сразу домой захотелось…
– Подожди, вот когда главврач тебя лично просканирует, ты не только захочешь, ты бегом побежишь, да куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
