Вета Маркова
Прости за любовь
Глава 4
Машина затормозила у шлагбаума. Генрих показал пропуск и, заехав на территорию базы отдыха, ещё раз набрал номер брата.
– Гер, мы приехали. Ждём… Или я сам смогу дорогу найти?
Услышав в трубке смех брата и обвинение в нетерпеливости, рассмеялся. Терпеть и ждать Генрих умел, не хуже Германа.
– Вика, мы с братом очень похожи, поэтому сегодня тебе придётся ориентироваться по браслету. У нас с тобой одинаковые. У Германа такого нет.
– А по одежде? По печатке? – с любопытством спросила Вика.
– По печатке точно нет, у нас одинаковые. По одежде тоже может не получиться. Вкус одинаковый, часто не договариваясь одинаковые вещи одеваем, – усмехнулся Генрих.
– Вы близнецы?
– Нет, Вика, просто очень похожи.
Девушка замерла от неожиданности и тихо произнесла себе под нос:
– А сказал, что к маме поехал…
– Вика, ты о ком? – ничего не понимая переспросил Генрих.
– Извини, Генрих, это моё личное, – девушка повернулась и посмотрела на мужчину своими очаровательными глазками цвета жжёного сахара.
Он не выдержал и нежно провёл рукой по её румяной щеке.
– Возможно… пока и личное… – многозначительно ответил он.
Его рука остановилась на её подбородке, он слегка приподнял её лицо и заглянул в глаза, улыбнулся.
– Вика, ты моя девушка. На новогоднюю ночь точно, дальше посмотрим. Договорились?
Но Вика не успела ответить. Ей хотелось уяснить, насколько его? И что он хотел этим сказать? Водительская дверь автомашины открылась. Вика перевела взгляд с Генриха на открывшего дверь и замерла от неожиданности.
– С приездом!.. Мы решили, что приедешь только утром.
– А мы решили к вам присоединиться сейчас, – посмеялся в ответ Генрих. – Знакомься, Вика, это мой брат, Герман. Герман, а это моя Снегурочка, зовут Викторией.
Вика скромно поздоровалась и стала аккуратно рассматривать подошедшего к ним мужчину. Два брата действительно были похожи, как две капли воды.
– Мне ехать, или сам за руль сядешь?
– Давай я, сейчас темно, объяснять сложно, – ответил подошедший.
Генрих уступил место брату, сам пересел на заднее сиденье и тут же положил свою руку на плечо Вики. Девушка немного напряглась. Она не хотела ни с кем встречаться. Хватит. От мужчин проблем больше, чем удовольствия…
По дороге к гостевому домику братья разговаривали, Вика старалась их не слушать, но не слушать не получалось. Герман и Генрих по очереди вовлекали её в разговор. За эти короткие минуты поездки Вика узнала, что с недавних пор «Сказка» принадлежит Герману, что сегодня утром из Германии приехали его старшие дети.
– И сколько у Вас детей? – поинтересовалась Виктория.
– На двоих с Дарьянушкой пятеро. Дарьянушка – это моя жена, – засмеялся Герман.
Рука Генриха покоилась на её плече, а вот большим пальцем Генрих умудрялся рисовать узоры на шее Виктории, каким-то чудом найдя кусочек открытой кожи. Это было приятно, Вике захотелось даже заурчать, как кошке требующей ласки.
Машина остановилась у двухэтажного коттеджа. На открытой террасе стояла украшенная ёлка, вокруг неё резвилась детвора. Вика попыталась их сосчитать… Но стоило только машине остановиться, как все дети, от мала до велика, побежали к машине.
Генрих был облеплен детворой и не успел открыть дверцу для Виктории. Вика вылезти сама не решалась. Герман подошёл, открыл дверцу, галантно подал руку.
– Добро пожаловать к нам в дом, Виктория. Генриха мы потеряли надолго, поэтому пойдём, я сам познакомлю тебя с женой и старшим сыном.
Герман направился к стоявшим на террасе симпатичной миниатюрной женщине и молодому человеку.
– Виктория, знакомьтесь. Это Дарьянушка, моя жена. Это Марк, мой старший сын. А это Виктория, Снегурочка Генриха.
Даша всплеснула руками.
– Неужели наш младший брат нашёл свою Снегурочку? Добрый вечер, Вика. Добро пожаловать в нашу большую компанию.
– Пойдёмте в дом, – Герман поцеловал жену в щёчку. – Дарьянушка, я же пообещал, что приведу девушку сразу к тебе. Зачем было выпрыгивать на улицу? Сейчас зима, милая, холодно, можно простудиться.
Герман приобнял жену за талию и пригласил Вику в дом. Вика не успела толком познакомиться с Марком, заметила только, что он внешне похож на отца, только ростом повыше.
– Маркуша, отнеси Викину шубку к ней в комнату.
Даша была очаровательна и ненамного старше Вики, это было вдвойне приятно. В гостиной находилось ещё две пары и мужчина, но никого из них Вика не знала. Даша представила Вику гостям.
Один из мужчин, знакомясь, поинтересовался:
– Это Вас сегодня Генрих спасал от непогоды на трассе?
– Да, – улыбнулась в ответ девушка.
– Вика, эту историю ты мне чуть позже расскажешь сама. Хочу услышать её из первых уст, – и уже обращаясь к Герману. – Дорогой позови детей, виснуть на шее Генриха можно в доме, – посмеялась Даша.
Как только дети зашли в дом, Даша представила их Виктории:
– Вика, знакомься с нашими детьми: Аннет, Глебушка, Элен и Ромчик. А остальные дети наших друзей: Танюшка, Антошка, Илья и Славия. Вот, теперь всех представила, – довольно заявила Дарья.
Пока Даша представляла детей, Вика успела отметить, что двое сыновей, старший и младший, очень похожи на Германа, у девочек глаза голубые, как у Ромки. А вот один мальчишка не похож ни на кого, может если чуть-чуть на Дашу.
Как только Вика осталась без внимания Даши, рядом с ней сразу оказался Генрих:
– Извини, Вика, но племянники превыше всего. Скучать тебе Даша не дала и со всеми познакомила?
– С Новым годом, Генрих! Наконец-то и до меня очередь дошла, – рядом вновь оказалась Дарья.
Даша подошла к Генриху и поцеловала его в щеку.
– Мы уже не ожидали тебя сегодня увидеть…
Вика заметила какую-то напряжённость между этими двумя, но Генрих приобнял Вику за талию, притянув её поближе к себе, и ответил Даше:
– Дашка, ну, куда я от вас денусь? Вы же потом такой большой компанией всю душу выверните. Лучше появиться добровольно, – посмеялся он.
– Пошлите к столу. Голодные?
– Нет, – на вопрос Даши ответил Генрих. – Мы у бабушки покушать успели.
Дашка улыбнулась. Ей понравилась это скромная девушка, такая хрупкая рядом с Генрихом. Возможно рядом с ней он будет счастлив. Даша любила этого упрямого, временами несносного, но такого доброго и отзывчивого мужчину, но любила его как брата. А вот он… Дарья невольно задумалась, лишь на секунду погрузившись в воспоминания.
Немного посидев большой компанией за столом, решили сходить погулять на центральную поляну, заодно и проводить гостей. Младшие дети хозяев были отправлены спать.
Как только вышли из домика, Виктория попала в цепкие лапки Дарьяны.
– Всё! Наконец-то мужчины занялись своими разговорами. Вика, как тебе наша компания? Не скучно?
– Нет, что Вы, Даша. У Вас очень весело.
– Никаких «Вы». Давай знакомиться. Итак, что я успела узнать. С Генрихом ты познакомилась вчера. Да?
– Да, вечером 31 декабря, – весело ответила Вика.
– Символично. Мы с Германом тоже встретились в канун нового года. В новогоднюю ночь мы сидели в холле гостиничного домика и знакомились, задавая друг другу вопросы и отвечая на них. Мне тогда было двадцать три. Потом мы пару лет просто встречались, потом он уехал в Германию, а у меня родился Ромка. А этим летом мы снова встретились. Это о нас с Германом.
– Даша, Герман сказал, что у вас на двоих пятеро детей. Ромка – это ваш общий сын?
– Ага, это моё солнышко. Им я и жила, пока Германа не было рядом. Правда, Генрих был ещё одним напоминанием, да и Марк в гости приезжал. Ты же заметила, что все Вольфы на одно лицо?
– Кто? – переспросила Вика.
– Ах, да. Ты же не знаешь. Фамилия Генриха и Германа Вольф. Известная немецкая фамилия. Их родители до сих пор живут в Германии, у них там фамильный особняк. Я осенью туда первый раз ездила, с родителями знакомилась. Очень приятные люди. Я тебе потом всё расскажу. А ты кем работаешь?
– Клиническим психологом в реабилитационном центре, но, наверное, теперь уже работала, – грустно сказала Виктория, интонацией выделив последнее слово.
– Почему, Вика?
– Я ушла от своего бывшего в канун нового года. А главный врач центра, в котором я работаю, тётя моего бывшего.
Вика цепко выхватила из толпы фигуру Максима, обнимающего длинноногую девицу. Если они с Дашей продолжат движение в этом направлении, то пройдут рядом, и будет чудо, если Максим её не заметит.
Вика оглянулась в поисках Генриха. Мужчины шли в нескольких шагах сзади. Вика немного успокоилась. Но не прошло и минуты, как на её талию властно легла мужская рука, она вздрогнула.
– Ты чего испугалась? – Генрих наклонился и впервые поцеловал её в щёку, Вика замерла от неожиданности.
– Генрих!.. – возмутилась она.
– Да, Виктория? – на неё смотрели смеющиеся глаза Генриха. – Так чего ты испугалась?
– Ты неожиданно подошёл.
– А раньше? Испуг был до того. Я – последствие твоего испуга.
– Хорошее последствие, – ответила Вика и решила сказать правду. – Прямо по курсу видишь высокого молодого человека во всём белом и рядом с ним девушку в шапочке с ушками?
– Ага!.. Эффектная пара.
– Это мой бывший…
– Ты же сказала, что он уехал к маме, – Генрих не смог сдержать удивление.
– Он так сказал. Может передумал… – предположила Вика.
– Ага. Забронировав номер ещё в октябре…
– Что? – Вика от такого заявления даже остановилась.
– Вика, все номера были забронированы ещё осенью. В ноябре свободных номеров уже не было, – пояснил Генрих, продолжая обнимать девушку. – Здесь аншлаг!..
Хотя они и шли медленно, но остановились метрах в десяти от её бывшего, который, увидев Вику, внимательно смотрел на неё. Только Вика этого не замечала, в эти секунды она смотрела на Генриха.
– Ребята, вы отстаёте! – голос Германа прозвучал громко и вывел брата из оцепенения.
– Догоняем! – крикнул в ответ Генрих. – Пошли, Виктория, сейчас мой брат собравшихся поздравит, а потом будет ещё один фейерверк! Можешь считать, что это подарок лично тебе от Германа.
Генрих обнял её и, немного прикрыв собой, провёл мимо бывшего. Боковым зрением Генрих заметил, как пара медленно идёт за ними, было слышно, как молодой человек с кем-то разговаривает по телефону.
– Вика, нам туда, – Генрих увлёк Вику на сцену, – салют отсюда виден лучше.
– Генрих, может не надо? Зачем? Я…
– Молчи, Вика, и делай, как я говорю. Я всегда буду рядом…
Они поднялись вслед за Германом, Дашей и Марком. Вика хотела спрятаться за спину Марка, но не получилось. Дарья взяла её под руку.
– Вика, может тебе всё это кажется странным, но если в твоей жизни, вернее не так, если ты появилась в жизни одного из Вольфов, то это навсегда. Они все однолюбы. Свою любовь ищут долго… Но рядом с этими мужчинами безопасно и надёжно. Попробуй довериться Генриху. Я его никогда таким счастливым не видела.
Даша легонько сжала локоть Вики и убрала свою руку, но тут же на плечи Виктории властно легли две мужские руки и слегка наклонили тело Вики назад, слегка прижав к мужчине.
Они стояли рядом. Герман поздравил всех присутствующих с праздником. И после его слов в небо взлетело множество разноцветных капель, которые раскрывались в огромные шары. Это было похоже на какой-то танец цветов на ночном небе. Вика смотрела не отрываясь, она даже дышать перестала. Отмерла, лишь когда Генрих поцеловал её, нежно прикоснувшись своими мягкими и теплыми губами к её губам. Краем глаза она заметила, что Герман целует свою жену и только Марк стоит один и смотрит в небо.
– Зачем? – выдохнула Вика в губы мужчины.
– Хочу, – спокойно ответил он, поцелуй прервал, но из объятий не выпустил.
И теперь Вика смогла опустить глаза на собравшихся. Рядом со сценой стояла охрана, а рядом с охраной стоял Максим и его друзья. Их было четверо, и они о чём-то разговаривали, резко жестикулируя. Вика всегда немного побаивалась Макса, он мог быть резким и грубым. Но сейчас, чувствуя на своих плечах руки Генриха, она не чувствовала страха.
Фейерверк закончился, зазвучала музыка.
– Ребята, если Вы в домик, то Дашу с собой возьмите. Я ещё немного здесь побуду. Или Вы со мной?
Генрих посмотрел на Викторию, глазами спрашивая, что будем делать. Вика пожала плечами.
– Мы погуляем. Тебе по делам? – спросил Генрих. – Если нужно, мы Дарью отведём.
– Куда это вы меня выпроваживаете? – вмешалась Даша. – Вика, с ними нужно держать ухо востро. Они такие…
– Какие? – спросили братья хором.
Дашка засмеялась им в ответ.
– Герман, мы долго будем гулять? – спросила она мужа.
– Нет, Дарьянушка, минут тридцать. Не больше.
– Пап, я тогда пошёл в домик. После перелёта вырубает, – Марк попрощался со всеми до утра и ушёл.
Генрих не отпускал от себя Вику ни на секунду.
– Генрих… – снова Вика попыталась вывернуться из его объятий.
– Вика, пока твой бывший и его друзья не угомонятся и не отвалят в сторону, я буду обнимать тебя. Ты – моя девушка! Сегодня уж точно…
Они вчетвером гуляли по парку, переходя от одной площадки к другой. Здесь было шумно и весело, многочисленные аниматоры развлекали гостей. Несколько раз к ним подходил Игорь и в итоге присоединился к ним, и пошёл с ними в домик.
Генрих провёл Вику в спальню.
– Вика, ложись спать и ни о чём не думай. Утром я тебя часов в восемь разбужу.
– Давай пораньше…– попросила Вика.
– А проснёмся? – Генрих провёл рукой по её щеке.
Вика смотрела на него и не отводила взгляда. Генрих не смог устоять и поцеловал, невесомо коснувшись её губ. Девушка замерла в его объятиях.
– Вика, а если я предложу тебе встречаться? Ты согласишься? – голос Генриха был глухим, мужчина с трудом скрывал возбуждение.
– Можно я подумаю? Это так неожиданно, – мило улыбнулась Вика.
– Можно. До утра. Дай твой телефон, – попросил Генрих.
Вика достала из кармана телефон и протянула его Генриху. Мужчина быстро набрал номер и сделал контрольный вызов.
– Заводим будильники на 7.30. Проснёшься раньше, звони. Не приду после будильника, тоже звони. Пока.
Он вновь поцеловал Вику, на этот раз лишь нежно дотронулся губами до ее лба.
– Я ушёл. Будет страшно или скучно, тоже звони, – посмеялся Генрих и вышел за дверь.
Вика сняла платье, аккуратно повесила его на спинку стула, откинула покрывало и забралась в прохладную постель. Посмотрела время. Почти четыре. Нужно хотя бы немного поспать. Она видела кучу непрочитанных сообщений, но даже читать не стала, не хватило сил. Она моментально уснула…
Глава 5
Сквозь сон Вика слышала будильник, но открыть глаза сил не хватило. Проснулась она от настырного поцелуя и даже успела сообразить, что она на него отвечает.
– Доброе утро. Всё, я тебя разбудил и пошёл заваривать кофе. Одевайся, – посмеялся Генрих.
Вика с трудом села в кровати, спустила ноги. Ощутила неприятный холод пола, но делать нечего, пошла в ванную, умылась, привела себя в порядок, надела платье. Приоткрыла дверь из ванной и сразу почувствовала запах свежезаваренного кофе. Улыбнулась.
Генрих стоял у окна, приветливо улыбался в ответ.
– Проснулась, Снегурочка? Пей кофе. Сейчас проснёшься окончательно. Извини, не спросил, может нужно было чай принести?
– Спасибо. Утром обязательно кофе, а дальше – как придётся, но предпочитаю сок или просто воду, хотя чай тоже люблю, но хороший, элитный.
Генрих ответил на её слова своей обворожительной улыбкой. Они выпили по чашечке кофе, оделись и вышли из домика, где все ещё спали, кроме…
На террасе стояли двое, курили и мирно беседовали. Явно по-немецки, отметила Вика.
Увидев Генриха и Викторию, мужчины прервали разговор и поздоровались.
– Вы куда? – удивлённо спросил Марк, забыв перейти на русский, вопрос явно был адресован Генриху.
– Виктории нужно домой. Мы постараемся вернуться к обеду, – также по-немецки ответил Генрих и притянул Вику к себе одной рукой.
Герман впервые видел брата таким счастливым рядом с женщиной, да и со своими женщинами Генрих никогда никого не знакомил, лишь иногда рассказывал о своих похождениях.
– Виктория, надеюсь Вы вернётесь вместе с Генрихом. Приезжайте. Здесь много всего интересного, – Герман изучающе смотрел на Вику, и та, немного смутившись его пристального взгляда, ответила.
– Извините, но у меня дома бабушка и маленькая сестрёнка, которая очень скучает по мне. Мы видимся с ней редко.
– Приезжайте вместе с сестрёнкой. Она сходит на ёлку с моими детьми, – предложил Герман, а Вика лишь застенчиво улыбнулась в ответ.
Генрих всё это время стоял так, чтобы взгляд Марка не падал на Викторию, и, уже направляясь к машине, проходя мимо племянника, тихо произнёс:
– Sie ist meine1.
Виктория услышала сказанное Генрихом, но, к сожалению, не поняла. А вот взгляды мужчин успела заметить: суровый, обращённый на Марка, взгляд Генриха, удивлённый – Германа, весёлый, с вызовом, адресованный Генриху – взгляд Марка. Молодой человек явно что-то хотел сказать, но рука отца опустилась на его плечо, и он промолчал.
Стоило машине Генриха отъехать от коттеджа, отец с сыном вернулись к разговору.
– Марк, не переходи дорогу Генриху. Он достоин счастья, – Герман внимательно смотрел на Марка. Впервые ему было так сложно разговаривать с сыном.
– Но, отец! Мне тоже понравилась Виктория. Почему должен уступить я? – Марк был настроен решительно.
Этот молодой человек достойное продолжение и его, Германа, и Генриха. Слишком много эти двое мужчин вложили в воспитание Марка.
– Марк, давай так. Пусть Виктория сама выберет себе мужчину. Оставим этот выбор женщине, – предложил Герман, уже догадываясь, что Виктория выберет его брата. Эти двое очень гармонично смотрелись вместе и дополняли друг друга.
– Генрих всегда рядом с ней. О каком выборе ты говоришь, отец? – Марк не хотел это понять и принять.
– Генрих был рядом с Дарьяной семь лет, но его она не стала. Вот это и есть выбор женщины. Лишь бы с кем, сын, это выбор падших. Это не наш вариант, мальчик. Виктория – умная женщина, она выбор будет делать сердцем, которое её не подведёт. Но с её выбором нужно будет считаться. Ты – молод. У тебя вся жизнь впереди, а вот Генрих…
Герман не стал договаривать, Марк всё понял и лишь ухмыльнулся. Марк решил, что он даст возможность Виктории сделать выбор, но просто так в тень не уйдёт.
Глава 6
Виктория
Минут через сорок машина останавливается у ворот бабушкиного дома.
Я хочу выпорхнуть, но Генрих перехватывает мою руку:
– Подожди, Вика. Поехали со мной. Сейчас соберём вещи и поедем отдыхать в «Сказку». Оленьке там будет интересно. Ромке и Элен по шесть лет. Они ровесники. У них будет своя весёлая компания. Дети пообщаются и поиграют вместе, а мы хорошо отдохнём. Девочка сходит на новогоднее представление, получит подарок из рук Деда Мороза. Поехали…
В голосе Генриха появляются вкрадчивые нотки, которые обволакивают, убаюкивают, уговаривают поступить так, как он хочет, отчего его голос звучит ещё более убедительно. Мужчина не даёт мне вставить ни одного слова, и к концу его монолога я уже согласна. Мучает только одно. Там Максим, возможно их компания приехала ни на один день. Генрих словно читает мои мысли…
– Я всегда буду рядом… – вдруг произносит он. – Не бойся. Отбрось сомнения и соглашайся.
Я не нахожу сил ему ответить, лишь киваю головой в знак согласия и улыбаюсь. У этого мужчины невероятная харизма. Он такой…
– Спасибо, – Генрих наклоняется и нежно прикасается губами к моей щеке, а у меня от этого прикосновения перестаёт биться сердце.
Я не могу понять этого мужчину. Зачем я ему? Он всё это серьёзно? Если я ему действительно нравлюсь, то … Со мною что происходит? Почему так реагирую на его прикосновения? Ведь не юная девчонка…
Решаю дать ему шанс, но просто не буду пускать его в своё и без того израненное сердце. Если ему хочется находиться рядом и помогать, пусть… Но эта помощь должна быть бескорыстной. Моё тело и моё сердце останется при мне, решаю я.
Генрих быстро обходит машину, распахивает дверцу, галантно подаёт руку, помогая мне вылезти.
– Вика, машину оставим здесь. Как я успел заметить, здесь никто не ездит, а если и поедут, то места хватит. Сейчас поближе к забору прижмусь. Или заехать на территорию?
Он смотрит на меня, пытаясь заглянуть в глаза. Перехватываю его взгляд и окунаюсь в ярко-голубые глаза мужчины. Таких ярких глаз ещё не встречала. С трудом отвожу взгляд. Ещё немного и утону в его омуте. Его вопрос является лишь предлогом удержать меня за руку. Во всяком случае, мне так кажется.
– Лучше убери с дороги. Сегодня здесь могут быть не совсем трезвые водители. Просто можно ворота не закрывать, – сердце бешено бьётся в груди от зрительного контакта, а мужчина лишь улыбается уголком рта.
– Хорошо. Беги, вещи собирай. Я сейчас приду, – отвечает Генрих и отпускает меня.
Залетаю в дом, пытаюсь восстановить дыхание, бабушка в окошко всё видела.
– Вика, этот мужчина у нас остаётся? – с порога спрашивает у меня бабушка.
Бабушка у меня строгая, хотя и понимающая всё.
– Нет, бабуля. Мы сейчас уедем. Хочу Оленьке сказку устроить, на новогоднюю ёлку её отвезти и дать возможность с её сверстниками поиграть.
– А он здесь при чём? – лукаво улыбается бабушка.
– У меня машины нет, это во-первых, а во-вторых, это его племянники, – отвечаю я бабушке и понимаю всю нелепость ситуации.
Я знакома с этим мужчиной несколько часов, и бабушка это знает. Но она молчит, лишь головой качает и улыбается. Да, бабушка, мне скоро тридцать, но при появлении рядом Генриха, я теряю голову и делаю всё необдуманно… А может всё я делаю правильно?..
– Дома позавтракаете, тогда и поедете, – говорит бабушка и начинает накрывать на стол, рассказывая. – С утра Люська прибегала, поругаться хотела, но я её в дом не пустила. Оленька ещё спит. Может и к лучшему, что уедете. Не надо, чтобы Оленька её ор пьяный слышала. Девонька только плакать будет, впечатлительная очень.
Я, слушая бабушку, замираю. Люська – сестра отца Оленьки, её родная тётка. Она умудрилась оформить опекунство на девчонку через пару дней после гибели Виктора, но несмотря на то, что опекун сейчас я, Люся продолжает распоряжаться всем имуществом брата и треплет нервы бабушке, мне и Оленьке.
В дом заходит Генрих, здоровается с бабушкой, сканирует меня взглядом своих пленительных глаз.
– Вика, ты чего замерла? Случилось что-то? Бледная…
Я вздрагиваю от прикосновения его руки к моей щеке и почему-то появляется желание нырнуть в его объятия, спрятаться там от всех проблем.
– Да так, ничего, – резко отвечаю я и сбегаю в комнату собирать вещи и будить сестрёнку.
Слышимость в бабушкином доме отменная, у этих стен нет тайн. Слышу, как бабушка всё рассказывает Генриху, выкладывая во всех подробностях об отношениях с Люсей, тёткой Оли. Непроизвольно краснею. Ужасно стыдно, ведь придётся принять его помощь. Мама растила меня самостоятельной, приучила рассчитывать только на саму себя и свои силы. И вчера помощь Генриха на трассе была, пожалуй, первой помощью, принятой мной от мужчины.
Вздрагиваю от прикосновения рук. Я не слышала, как в комнату зашёл Генрих. Зашёл и положил свои руки мне на плечи, деликатно прижав меня к своей груди.
– Вика, и как со всем этим кошмаром ты собираешься справляться сама?
– Как-нибудь…
Мой ответ не устраивает этого мужчину. Генрих поворачивает меня к себе лицом, запускает свою руку мне в волосы, прижимает к себе сильнее и тихо шепчет на ушко, обжигая его своим дыханием:
– У тебя есть я. Привыкай… – и, поцеловав в щечку, отпускает.
Я ещё не ответила согласием на предложение Генриха встречаться. Не ответила и отвечать не собиралась, а вот Генрих решение, пожалуй, принять успел. Только вот почему мне возражать не хочется?
Пока я собирала вещи Оленьки, моя сестрёнка должна быть самой нарядной, Генрих развлекал маленькую трещотку. Они даже успели сходить умыться. Мне осталось собрать только мои вещи, здесь сложнее. Для прогулки вязаный костюм – то, что надо. А вот в чём пойти на ёлку с Оленькой? В чём ходить в доме? Решаю забраться в чемодан и отыскать там своё любимое платье, тёмно-синее, с шифоновыми вставками. Я покупала его себе на день рождения, мечтала одеть его в ресторан. Но мой праздник был омрачён работой Максима. В тот вечер он ушёл на работу, а я сидела дома одна. Обидно, у нас даже столик был в ресторане заказан заранее…
Хлопает входная дверь, известившая о приходе гостя, и тут же из кухни доносится:
– Где эта п…ка? Прикатила? К ребёнку на пять минут заскочила, опекунша х…ва. Даже ворота закрыть потрудилась.
Я тяжело вздыхаю и направляюсь на кухню утихомиривать Люсю, попросив Генриха побыть с Оленькой. Люся ещё не протрезвела после новогодней ночи, это заметно по её голосу.
– Явилась, с…ка, – с новой силой начала голосить Люся, увидев меня. – Что в Москве то не живётся? Своих-то чего нарожать не можешь, на чужих рот разеваешь? Я тебе кровиночку мою не отдам!
Люся орёт и несёт всякую чушь. Если бабушка ещё пытается ей возразить, то я просто молчу. Стою и молчу… Говорить ничего не хочется, да и не смогу ничего сказать. К горлу ком подкатил… Если хоть слово скажу, расплачусь. Люся не должна видеть мои слёзы. Я – сильная!..
За окном мелькает тень. Кто ещё на нашу голову? Без стука дверь распахивается и на пороге возникает папа!.. Этого ещё не хватало. Вот ему теперь точно придётся всё объяснять, не отстанет.
Отца я люблю. Когда была маленькой, мы часто общались. Он даже пытался приглашать меня к себе в гости. Но когда я повзрослела, поняла, что в доме отца меня любит и ждёт только отец. Остальные меня люто ненавидят, именно из-за того, что он любит. Бегала я только к его матери, моей второй бабушке, где и встречалась с папой. Вот она меня всем сердцем любила, к ней и мама моя в гости ходила, даже когда второй раз замуж вышла.
Отец здоровается, закрывая за собой дверь.
– Что за крики, словно кого-то прирезали. Люся, опять ты буянишь?
– А по что они не разрешают мне с племянницей общаться? – возмущается Люся.
– Люся, иди домой, проспись. А то полицию вызову и привлеку за дебош…– серьёзно произносит папа.
Я не сразу замечаю, как Люся и папа переводят взгляд в одну точку, и точка их интереса не я. Они смотрят куда-то за меня… Я оборачиваюсь именно в тот момент, когда на мои плечи ложатся уже знакомые мужские руки. И почему-то это прикосновение приносит мне столько уверенности и спокойствия…
– Что за крики? Ребёнка напугали. Клавдия Ивановна, успокойте Оленьку, пожалуйста. У Вас может получится, у меня не получилось…
Бабушка быстро уходит в комнату и начинает ворковать с Олей, а я не знаю, что мне делать. Стою и смотрю на папу, а он улыбается мне. Давно я его таким довольным не видела.
Люся, увидев и успев рассмотреть мужчину, изрекает:
– Да-а-а!.. И докажите мне, что она не ш…ха… На нормальных такие не смотрят…
Но сообразив, что ляпнула лишнее, Люся, под суровым взглядом моего отца, проворно выскакивает, не прощаясь, за дверь, лишь аккуратно и плотно её прикрывает.
– Добрый день, Вадим Игоревич. Вы пропустили приём в ноябре.
Папа откашливается в кулак, ухмыляется:
– Добрый! Поэтому Вы, Генрих Альбертович, находитесь рядом с моей дочерью?
Мужчины приветливо улыбаются и открыто смотрят друг на друга. А я таращусь на папу. Папа наблюдается у Генриха? Чем болеет мой папа? Почему он мне никогда ничего не говорил об этом?
– Вика, ты не перестаёшь меня удивлять, дочь, – папуля обнимает меня, прижимает к своей широкой груди и целует в лоб. – Привет, девочка моя.
– Папа… – я хочу возмутиться и оправдаться, но в комнату входит бабушка и вбегает Оля. В их присутствии возмущаться не хочется.
– Я пришёл по делу, – начинает разговор отец, и я сразу догадываюсь, о чём он хочет поговорить. – Виктория, подпиши заявление о вступлении в наследство.
Я отрицательно качаю головой.
– Вика, я не спрашиваю. Я требую, – в голосе папы появляются властные нотки, так он со мной редко разговаривает. – Бабушка просила домик тебе оставить, а ты отказываешься. Нельзя так…
– Давайте завтракать. Вадим, давай с нами, – приглашает бабушка всех к столу.
– Мать, никто не будет ничего делать, пока Вика не поставит свою подпись вот здесь, – и он тычет пальцем в лист бумаги, – и сейчас! Вика!..
– Не дави на девку, – заступается за меня бабушка, внимательно смотрит на меня и добавляет. – Мою последнюю волю ты тоже не исполнишь?
Вот и бабушка переходит на другую сторону. Генрих снова стоит за моей спиной и держит меня за плечи, молчит. А мне от его рук спокойно, словно за спиной стена незыблемая. Потом мужчина вдруг наклоняется и тихо шепчет на ушко:
– Вика, ну, что ты в самом деле. Подпиши. Отец ведь тебе плохого не желает. А потом мне всё объяснишь. Давай же, маленькая.
И его «маленькая» выбивает из меня стержень, и я, резко развернувшись, утыкаюсь лицом в его грудь и даю волю слезам. Он нежно гладил меня по спине, невесомо прикасаясь, и пытается успокоить.
– Она подпишет. Сейчас поплачет только, – Генрих говорит это уверенно и спокойно, словно знает меня давно, а я ведь действительно уже готова подписать.
Генрих
Стою посреди комнаты и успокаиваю Викторию. Но эта настырная девчонка, успокоившись, всё равно не хочет подписывать заявление.
– Вика, тебе скоро тридцать, а ты всё в характер, как мама, играешь. Дочь, нельзя так, – пытается достучаться до неё отец.
Тридцать? Я думал ей только за двадцать перевалило, ну, максимум двадцать пять. А ей… Еле сдерживаю выдох, чтобы не привлечь внимание, но всё равно привлекаю, целуя Вику в щёчку и шепча ей на ушко:
– Вика, будь благоразумна. Бабушке жить негде, да и Оленьке.
Бабушка, словно услышав меня, говорит в поддержку бывшего зятя:
– Касатик, если что, я хоть в дом Маши уйду. Это точно лучше дома престарелых.
– Что за дом престарелых? – грозно спрашивает прокурор, он явно не в курсе. – Мама, что Вы выдумываете? Кто Вас туда отправляет?
– Так, Вадим, приходили недавно из администрации и сказали, что мне квартира не положена. Я ведь живу одна, старенькая, ухаживать за мною некому, дети все померли, поэтому мне выделили место в доме престарелых без очереди. Не знала, что и туды тожа очередь еся.
– Черти! – ругает Вадим Игоревич. – Вот, а Вы говорите, что я волноваться не должен, – обращается он явно ко мне. – Ведь точно знаю, что город выделил квартир ровно столько сколько домов снести должны. И все в новом фонде. А у меня на столе уже две жалобы, так как выделены квартиры из старого фонда и меньшей площадью, чем положено, а одна из них в аварийном состоянии. Вот как это?!
Замечаю, как Вика напрягается вся и делает шаг вперёд.
– Папочка, я подпишу, только за нас хлопотать не надо. Не унижайся, пожалуйста.
– Виктория…
Вадим Игоревич обнимает Вику, а меня почему-то червячок ревности гложет, как тогда с Дашкой, когда до неё, после отъезда Германа, Денис дотрагивался. Вика берёт из рук отца авторучку и подписывает там, где показывает ей отец.
– Вот и славненько. Олюшка, беги за стол, касатик. А то своими разборками совсем девку голодом заморили, – по-доброму ворчит бабушка.
