Юлия Давыдова
Принц империи демонов
Лимер подготовил всё к приёму высокого гостя ещё вчера, но всё равно не был уверен в том, что принц прибудет в хорошем настроении после всего что случилось, и поэтому с волнением наблюдал за приземлением кораблей.
Летакоры плавно опустились на площадки. Принц Нардэн покинул корабль вместе со светловолосой девушкой в окружении офицеров, поблагодарил последних за спокойный полёт и отпустил их. Сразу за его высочеством вышли брегане, и все вместе направились к Лимеру.
Старшие военные командиры Намры – полковники Гриз и Рагас поклонились принцу, как и владыка Лимер, и его супруга Дэмис, и дети, стоявшие в нескольких шагах позади.
– Приветствую, владыка, – произнёс Нардэн.
– Мой принц, – Лимер поднял голову после поклона и взглянул на бреган: Владыка Цангр. Добро пожаловать в резиденцию Мезамеросов. Ваш путь сюда был нелёгким.
– Ничуть, – весело ответил Нардэн и сразу перешёл к делу. – Путь прошёл интересно и с пользой. Вам сообщили зачем я здесь?
Владыка нимран поклонился снова:
– Да, мой принц. Для продления мира в Прибрежье.
– Владыка Терех пропустил встречу с императором по этому вопросу, – усмехнулся Нардэн. – По независящим от него причинам. Нам с владыкой Цангром удалось поговорить с ним, правда, по несчастливой случайности. Я попросил его быть здесь через неделю и верю, что он явится.
Лимер взглянул на владыку бреган, увидел его кивок и снова вернулся к принцу, вопросительно подняв бровь:
– Через неделю?
– Да, – невозмутимо подтвердил Нардэн, – я дал ему время подумать над чаяниями Доляны. Пусть наш разговор пройдёт с пользой. От вас, наместник, я жду того же. Я хочу услышать, как реально обстоят дела в Намре и за её пределами. И конечно хочу знать, чего вы и ваш народ желает от продления мира. Надеюсь, вы будете откровенны со мной.
– Разумеется, – выразил полную готовность Лимер, и это вызвало улыбку принца.
– Не торопитесь, владыка, – заметил он. – Я хочу знать также и о том, насколько ситуация с народным восстанием вышла из-под контроля в анклаве и землях Нимраны. У долян мы едва успели предотвратить непоправимое. Что у вас? Насколько агенты Норхоны проникли в дела Прибрежья здесь?
Лимер не ожидал таких вопросов, тем более сразу по прибытии принца. Нога Мезамероса только ступила на площадку порта, а он уже потребовал доклад о состоянии дел.
– Ситуация в анклаве спокойная, у нас ничего не слышали о восстании, – заверил владыка, и Нардэн перевёл взгляд на полковника Гриза.
Тот, заметив это, поклонился.
– Я понял о чём вы, мой принц, – произнёс он. – Это я направлял доклады разведки в императорский штаб. Уверяю, ситуация под контролем. Торговый флот Норхоны увеличил активность в нашем регионе, но речи о восстании нет. Ситуация действительно спокойная.
– Хорошо, – кивнул Нардэн. – Поступим так: нам всем нужен небольшой отдых. Оставим доклад о делах на вечер.
– Конечно, мой принц, – полковник Гриз утвердительно наклонил голову.
Нардэн взглянул на Элюзаль. Она стояла в шаге позади него, разглядывая новых людей. Смотрела с улыбкой на сыновей Лимера и его маленькую дочку. Дети наместника стояли с его супругой, и девочка лет шести пряталась за длинную юбку матери, но тоже с интересом смотрела на незнакомых ей и таких важных гостей.
Нардэн протянул руку к Элюзаль. Та вопросительно подняла бровь, но, конечно, сразу вложила свою ладонь. Принц вывел девушку на шаг вперёд себя:
– Позвольте представить: моя любимая и единственная наложница, дама Элюзаль Палакс.
Владыка Лимер поприветствовал молодую госпожу поклоном, и точно так же поклонились его жена и дети.
Элюзаль в первое мгновение удивилась и смутилась. До этого момента она просто не вспоминала правила дворцового этикета и устава гарема, а стоило бы. Как сказала дама Тэда, первая наложница наследного принца – дама высшего ранга, а во дворце резиденции анклава тем более. Здесь нет никого выше неё. Ни супруга наместника, ни он сам, никто не имеет власти над ней. Только её господин.
Элюзаль сделала незаметный вдох и тоже поклонилась, выразив уважение наместнику и его семье. Нардэн наблюдал за ней. Выражение растерянности сошло с лица девушки, уступив спокойному достоинству.
– Мы подготовили гостевые покои для вас, – произнёс Лимер. – Моя жена – Дэмис, отправила туда своих служанок.
Он отступил, чтобы его супруга вышла вперёд.
– Я провожу вас, – предложила госпожа Дэмис, конечно обратив внимание на то, что принц держит наложницу за руку.
Редкий случай увидеть такое. Наложницы следуют за плечом господина с его разрешения и не более. Руки смыкаются лишь между супругами, но принц уверенно сжимал ладонь своей наложницы, и она стояла к нему гораздо ближе, чем разрешал этикет.
– Спасибо, – ответил Нардэн супруге наместника. – Разместите владыку Цангра и его людей.
– Для них всё готово, я сам провожу их, – Лимер сделал приглашающий жест бреганам.
Все вместе покинули площадку и направились по дороге к гостевому дому резиденции. Уже через несколько минут госпожа Дэмис свернула на примыкающую дорожку и повела высокого гостя и его наложницу к отдельному входу, ведущему в покои принца.
Целый этаж – четвёртый и самый высокий, отводился под них. Лестницу оканчивала ажурная арка, через которую и попали в общий зал, в который выходили двери всех примыкающих помещений.
Напротив входа в покои были открыты двери, ведущие в спальню. Это был огромный, но уютный зал с мозаичным полом, застеленным пушистыми коврами. Ветер развевал сатиновые и вуалевые полотна, украшавшие проёмы окон и арочный потолок. Сбоку стояла круглая кровать, застеленная гладким лилово-бежевым шёлком.
Элюзаль едва обратила внимание на красоту убранства, потому что посередине спальни располагалась большая ванна, от которой поднимался пар, и через край едва ли не переливалась вода.
– О-о-х, – с вожделением вздохнула девушка.
Нардэн засмеялся, поняв её чувства. И сам сказал бы так же.
Возле ванной стоял небольшой столик, накрытый для трапезы наложницы, и ароматы, наполняющие помещение, просто одурманивали: сладкая пена для купания и терпкие масла для тела смешивались с запахом свежих фруктов и острых закусок. Тёмное стекло фигурных бутылок на подносах просвечивало бордово-красным и прозрачно-золотым цветом вина.
Элюзаль так хотела оказаться в горячей ванной, наконец поесть и попить чего-нибудь вкусного, что в первый момент и не заметила, что среди служанок, встречающих в общем зале, есть не только служанки.
Госпожа Дэмис показала принцу на трёх девушек, одетых не как все, и велела им подойти. На всех служанках были простые светлые платья, и волосы аккуратно убраны заколками за спины. А вот три девушки, которых супруга наместника вывела перед Нардэном, были почти голыми.
Длинные платья из белых шерстяных нитей в крупную ажурную вязку не скрывали красивых плеч, больших грудей с блестящими от сладкого масла сосками, и широких бёдер. Девушек явно отбирали по принципу: чем пышнее – тем лучше. Их руки, щиколотки и шеи украшали тонкие обручи из золота, а волосы, собранные в причёски – изящные живые цветы с крупными яркими лепестками.
Наряды Элюзаль понравились, а вот присутствие девушек нет. Они – трапеза для принца. Элюзаль искоса посмотрела на него и замерла, потому что Нардэн оглядывал приготовленных ему жертв.
– Мой принц, это ваша трапеза, – госпожа Дэмис махом руки приказала девушкам встать на колени. – Мы не знали насколько вы голодны. Если их не хватит, к вечеру будут ещё.
Девушки опустились на пол перед повелителем Мезамеросом, сохраняя прямую спину, чтобы не скрывать обнажённую грудь, и наклонили головы. Элюзаль почувствовала лёгкую дрожь. Девушки обучены и воспитаны. Это она крестьянка, сразу уставилась на принца, когда нужно было сидеть вот так – смотреть в пол и не закрывать свои прелести руками.
Нардэн едва заметно улыбнулся. Ситуация насмешила его. В анклаве, разумеется, ходили слухи о его отказе от пищи эгрессера, но наверняка не знали. Потому решили не рисковать и угодить по старинке.
– Госпожа Дэмис, – мягко позвал принц, – трапезы не нужно. Благодарю.
Взглянув на девушек, Нардэн добавил:
– Мои пожелания здоровья и долголетия вам. Я отпускаю вас.
При этих словах все три от удивления подняли головы и посмотрели на принца, забыв, что не имеют права этого делать. Элюзаль знала, что они чувствуют. Ведь она чувствовала то же самое, когда её привели на трапезу принцу Обрану. Было спокойно, потому что так должно быть, потому что она жертва Мезамеросам – правителям эгрессерам, и это честь. Но осознание этого не отменяет того, что испытываешь страх перед болью и потерей жизни. Поэтому Элюзаль улыбнулась, заметив, как девушки начали дышать после слов Нардэна. До этого они боялись, и воздух не проходил в их грудь.
Госпожа Дэмис удивилась, но было заметно, что это чувство ей приятно. Она немедленно подняла девушек с колен и отправила их из помещения, потом махнула служанкам:
– Разденьте его высочество и омойте…
– И этого не надо, – Нардэн остановил уже шагнувших было к нему девушек.
Те удивлённо взглянули на него и сразу опустили головы.
– Всех отпускаю, – улыбнулся принц. – Госпожа Дэмис, благодарю за всё, больше ничего не нужно.
– Но как же?.. – супруга наместника не смогла удержать вопрос.
– Всё в порядке, дама Элюзаль позаботится обо мне, – насмешливо заверил Нардэн, вызвав улыбку своей наложницы.
– А кто позаботится о даме Элюзаль? – госпожа Дэмис искренне не понимала. – Её нужно омыть и переодеть.
– Я позову, когда нужно будет одеть, – согласился принц. – С остальным, наверное, справлюсь.
Супруга наместника стояла с широко открытыми глазами. Элюзаль сдержала свою улыбку и сделала серьёзное лицо, понимая её удивление. Его высочество только что сказал, что сам разденет и омоет свою наложницу. Пожалуй, госпожа Дэмис ещё долго будет под впечатлением от этого.
– Оставьте нам двух помощниц в общем зале, – попросил Нардэн.
Супруга наместника наконец справилась с удивлением, снова поклонилась и, забрав с собой всех служанок, кроме двух, покинула общий зал покоев. А принц Мезамерос и его наложница вошли в спальню и закрыли за собой дверь.
– Церемонии, будь они не ладны! – прорычал Нардэн, уже шагая к ванной и по пути снимая тунику, штаны и обувь. – Трапезы и прочая ересь! Разденьте принца, оденьте принца, помойте принца… как будто у меня нет рук! Я разогнал всех служанок во дворце именно из-за этого.
Элюзаль засмеялась очень звонко. Нардэн отбрасывал от себя грязную одежду, возмущался и к ванной подошёл уже голым.
Девушка насмешливо укорила его:
– Служанки не виноваты.
– Не волнуйся, я их не обидел, – Нардэн опустил руки в воду, потёр их, потом умылся и взглянул на Элюзаль с огоньком в глазах:
– Иди сюда, наложница.
Девушка подошла. Принц присел на корточки перед ней, взял низ её платья и, вставая, снял его. Бросил в сторону так же, как свою одежду и теперь открыто любовался обнажённой Элюзаль.
– Мне нравятся прозрачные платья, – улыбнулся Нардэн. – В них видно тебя всю.
– Да, мой принц, – девушка игриво прикусила губу. – Я запомню.
Нардэн взял её за руку и повёл к столу. Налил бокалы вина сразу до краёв. Элюзаль осушила свой одним залпом, вызвав смех принца, но потом он сам повторил такой же ход. И снова наполняя бокалы, добавил:
– Съешь что-нибудь.
– Мне кажется я не хочу, – вздохнула девушка. – Отвыкла от еды за это время.
– Это кажется, – Нардэн двумя пальцами взял с подноса свернутый в рулетик кусочек красный рыбки с листиком зелени и нежным сыром, поднёс к лицу Элюзаль и большим пальцем открыл её губы: – Съешь.
Девушка взяла рулетик в рот. Принц, довольно наблюдая за ней, разложил у себя на ладони ещё закусок.
Вкус очень быстро возбудил аппетит Элюзаль, а пальцы Нардэна оказались самыми сладкими. Забирая ртом каждый кусочек, она слизывала с них пряный мягкий сыр и соус.
Принц испытывал удовольствие от этого и смотрел на лицо девушки. От вкусной пищи и крепкого вина краснели её щеки, а от близости к нему, токи любовного желания очень быстро наполняли её живот, стекаясь к входу женского протока.
Нардэн чувствовал это так же сильно, как и приливающую к его органу кровь. На поверхности гресс-жилы проявились ребристые уплотнения, и свет шипов мерцал под оболочкой. Элюзаль любовалась им с любопытством и опасением. Красота этого красного мерцания опасна.
Она осторожно занесла руку над органом принца и вопросительно взглянула на него. Нардэн молчал и дышал тяжело. От мужского скопления исходили горячие волны, разогревая его тело. Пальчики Элюзаль могли вызвать сброс тока с грессов.
– Не бойся, – внезапно прошептала она.
Услышав это, принц засмеялся и задышал легче.
– Демон боится наложницы – сверкнула глазами девушка.
– Конечно, ты уже победила меня один раз, – шутливо возмутился Нардэн. – Да ещё и на глазах бреган.
Элюзаль улыбнулась, вспомнив об этом, и осторожно приставила пальцы к органу. Принц замолчал. Девушка нежно повела подушечки по краям гресс-жилы, обходя опасное сияние и чувствуя тонкую вибрацию горячего биотока. Это приятное дрожание проникало в её пальцы, поднималось выше по руке и, лаская грудь, сходило в низ живота, где всё больше распалялось женское скопление, превращаясь в пульсирующий шар. Казалось, он истекал теплом и влагой, потому что Элюзаль чувствовала, как наполняется горячим соком её женский проток, и капли снова текут по её ногам.
– Ты чувствуешь это, да? – задыхаясь от ощущений прошептала девушка. – Ты назвал меня солнцем. Это моя женская энергия? Когда смотришь на меня, ты видишь её?
Нардэн утвердительно наклонил голову.
– Ты хищник, мой принц, – простонала Элюзаль. – Хищник чувствует кровь, а ты энергию…
Которой было так много сейчас, что Нардэн опустился на колени и прикоснулся губами к животу девушки. Любовный ток растекался жаром по её коже, и он чувствовал эти волны, омывающие его лицо.
Элюзаль запустила пальцы в его волосы, гладя и лаская, а Нардэн целовал её живот и кусал, вонзая тонкие шипы грессов в нежную кожу. Девушка стонала, чувствуя это, и видела, как тонкие искрящиеся жилки стекают по ней, будто горячие капли, оставляющие след. Принц забирал их губами, словно пил сладкие любовные токи из неё, будто из чаши, в которой плескалось её наслаждение.
– Ещё… – шептала Элюзаль, – возьми ещё… я не могу… Нардэн!..
Она выкрикнула его имя, потому что мышцы схватила настоящая боль от переполнившего их любовного напряжения. Принц повёл ладони по её бёдрам вверх, поняв о чём она просит.
Элюзаль схватилась за его плечи, и Нардэн ввёл пальцы глубоко в горячий влажный проток. Ощущения от этого в тот же миг вызвали у него сброс тока с грессов и выплеск семени. Он едва успел приложить руку к органу. А девушка, встав на цыпочки и дрожа всем телом, ещё мгновения тянулась пятками к полу, сжимая пальцы принца внутри себя, пока волна её любовной энергии не сошла по ним, впитываясь в шипы на его ладони.
– Я люблю тебя, – в экстазе шептала Элюзаль, – люблю… мой принц, люблю…
Её живот стал лёгким и пустым, а ноги исчезли. Она больше не чувствовала их и, словно плыла воздухе, глядя на то, как наливаются пламенеющим красным волосы Нардэна. Он всё ещё питался, смакуя её сладкие любовные токи; облизывал и кусал её так, словно жадный, но насытившийся хищник в своё удовольствие обгладывает кость. Элюзаль едва стояла, держась за его плечи.
Нардэн наконец оторвался от своей наложницы, поднялся на ноги, подхватил её на руки и зашагал к ванной. Девушка лежала в его объятиях, нежась и отдыхая, закрыв глаза. Принц перешагнул бортик и опустился в воду, погружаясь вместе с Элюзаль по грудь. Пока она дремала на нём он мыл её, растирая тело мылкой губкой, а потом просто обнимал. Любовные токи девушки впитывались в его нервы, грессы на его теле сияли, принимая энергию от горячей воды, и Нардэн с удовольствием погружался во все ощущения.
Элюзаль внезапно вздохнула глубже и очнулась от дрёмы. Она сразу подняла голову взглянуть на принца и увидела его улыбку, хотя глаза у него были закрыты. Нардэн чуть разомкнул веки и посмотрел на девушку из-под полуопущенных ресниц.
Элюзаль взяла его руку и поднесла пальцы к своим губам. Долгие минуты просто целовала их, ничего не говоря. Руки её принца были волшебными, они дарили удовольствие, не сравнимое ни с чем. Его пальцы и ладони, опасные грессы – Элюзаль целовала всё.
– Ты обманщик, – прошептала она.
Нардэн взглянул вопросительно:
– В чём же я тебя обманул?
– Не меня, – так же шёпотом ответила девушка. – Императора. Ты сказал ему, что взял наложницу… но ведь ты не сделал этого.
– А-а-а, – насмешливо потянул принц, но Элюзаль увидела, как изменилось его лицо.
Едва заметно под улыбкой проступила боль.
– Ты расскажешь мне? – с волнением спросила девушка.
Нардэн положил большой палец на её губы, и она замолчала, но всего на мгновения, а потом настойчиво зашептала:
– Ты говорил, что боишься, что не знаешь, сможешь ли остановить любовный акт вовремя, но ты можешь. Ты чувствуешь вспышку схождения тока, я видела. Ты всегда кладёшь руку на свой орган до того, как он истечёт разрядами и семенем. Ты владеешь своим телом, мой принц, как никто другой.
– Нет, – Нардэн покачал головой, – ощущения в любовном акте с тобой будут гораздо сильнее тех, что сейчас.
– Ты справишься, – Элюзаль прижалась к нему, не отпуская взглядом его глаза. – Или я остановлю тебя.
Принц снова наклонил голову, но девушка не дала довести жест отрицания до конца. Она обняла его щёки ладонями и горячо зашептала:
– Я не позволю тебе убить меня, я буду кричать громко, ты услышишь и остановишься.
Нардэн смотрел на свою прекрасную наложницу ещё мгновения, потом потянулся к ней и забрал её губы в поцелуй. Но войдя языком глубоко, сильно сжал челюсти. Элюзаль застонала от боли и прильнула к его груди, хватаясь за плечи и зажимая его бёдра между ног. Это была мольба отпустить её, и Нардэн, смеясь, отпустил. Но остался непреклонен.
– Это наказание, – сказал он, поглаживая пальцем покрасневшие губы девушки. – Чтобы ты испугалась и больше не спрашивала.
Элюзаль обиженно сверкала глазами, но сдаваться не собиралась и опустила взгляд на орган принца. Он оставался полным и крепким всё это время и был прижат к животу. Девушка обняла его обеими ладонями.
Нардэн шутливо возмутился:
– Ты хочешь победы любыми путями, наложница! Твоё коварство не знает границ!
Элюзаль хранила молчание, сжимая губы демонстративно. Чтобы принц видел, о чём она думает: он запретил ей спрашивать, вот она и не будет. Вместо этого будет пытать его. Он сам виноват. Девушка ласкала его орган, обхватывая его ладонями и пальцами, чередуя нежные поглаживания с плавным сильным сжатием.
Нардэн откинулся спиной на бортик ванной, запрокинул голову на мягкий подголовник и расслабленно опустил руки. Прикосновения Элюзаль снова проникали в его сознание, подчиняя мысли. Даже те, которые он гнал от себя.
– Если скажу тебе, – тихо произнёс принц, – мой страх станет твоим. Я не хочу этого.
– Пусть станет, – прошептала Элюзаль. – Я не боюсь.
Нардэн опустил голову, взял в ладони щёки девушки и смотрел в её светлые зелёные глаза. Этот взгляд, полный любви к нему, изменится, если он расскажет о том, что живёт в его мрачных воспоминаниях.
– Расскажи, – не сдавалась Элюзаль. – Расскажи мне, что случилось. Ты дал обет не питаться и в тот же день отказался от наложниц. Ты не брал женщин тринадцать лет и даже меня взять не хочешь. Почему, мой принц? Что случилось в тот день?
Несмотря на руки Нардэна, сдерживающие её натиск, девушка дотянулась до его лица и целовала его, шепча эти вопросы.
Принц внезапно отстранил её от себя, и Элюзаль испугалась в тот же миг. Мысль о том, что её настойчивость разозлила любимого, заставила похолодеть.
– Прости, прости меня… – девушка потеряла дыхание, ставшее хриплым схватыванием воздуха.
– Тихо, тихо… – Нардэн улыбнулся, чтобы успокоить её, но потом вздохнул тяжело: – Ты победила. Только, я боюсь, эта победа будет тебе не в радость. Первых наложниц эгрессерам дарят в шестнадцать лет…
Элюзаль, глядя в глаза принца, поняла, что он исполняет её требование. Он начал рассказывать.
– Отец подарил мне шесть девушек на мое шестнадцатилетие, – Нардэн опустил глаза, вспоминая события прошлого, всегда причинявшие ему боль. – Тогда я был без матери уже семь лет. Её казнили, когда мне было девять. И за эти семь лет я забыл всё, чему она меня учила, вернее… я так думал.
Элюзаль следила за выражением лица принца, внешне очень спокойным.
– Я жил, как и должен был, питался, как все эгрессеры, – Нардэн говорил размеренно, не торопясь к ответу на её вопрос. – Единственное, я никогда не убивал свою трапезу. Я не задумывался почему не делаю этого, просто это казалось мне лишним. У меня было столько людей, сколько я захочу, каких захочу и когда захочу. Мне была интересна разная пища: девушки и юноши в пятнадцать лет и тридцать…
Принц замолчал на мгновения. Воспоминания о собственной юности не были болезненными. Всё это было принято им очень давно. Он ничего не мог изменить тогда. Но прямо сейчас перед его глазами снова возникло то, что случилось в ночь его шестнадцатилетия, и это заставило замолчать.
Нардэн тяжело сглотнул и взглянул на Элюзаль. Она смотрела на него, не отрываясь, и он не мог выдержать этот взгляд. Поэтому повернул девушку боком к себе, дотянулся рукой до подноса на бортике ванной, взял с него баночку с кремом для волос и гребень.
Элюзаль следила за его действиями. Принц нанёс крем на свою ладонь, провёл по её волосам и, отделив одну прядь, запустил в неё гребень. Девушка молчала и наблюдала. Расчёсывание её волос нравилось Нардэну, она поняла это ещё на летакоре, когда он так же посадил её боком к себе и расчёсывал пряди пальцами. И вот сейчас он снова делал это, чтобы успокоить себя.
– Наложницы, которых мне подарили, – произнёс Нардэн, – были обучены, они знали, что делать со мной. Когда меня оставили с ними в спальне, они разделись и раздели меня. Я лёг с ними в постель. Они ласкали меня все вместе. Целовали и гладили моё тело от пальцев ног до мочек ушей. Мне было очень хорошо.
Принц взял новую прядь и запустил в неё гребень, медленно ведя по всей длине. Золотисто-шёлковые волосы девушки блестели, а в его памяти так ярко и чётко возникли его спальня, блеск шёлковой постели золотого цвета и юные наложницы, едва ли старше его самого тогда.
– Я тоже целовал их и питался, – тихо продолжил Нардэн. – Присасывался к каждой, слушал их стоны и оставлял ожоги на них. Тогда мои шипы не были такими острыми, как сейчас. Я причинял им боль, но они лишь стонали и продолжали ублажать меня. Моё желание стало сильным…
Принц отправил расчёсанные волосы на плечо Элюзаль и, отделив пальцами новую прядь, запустил в неё гребень. Девушка дышала так тихо, что казалось, будто её грудь совсем не поднимается.
– Я поставил одну из них на колени и держал так же, как Обран держал на столе тебя, – произнёс Нардэн. – Это поза наложницы для наибольшего подчинения господину. Но мне было мало такого удовольствия. Я взял ещё одну за шею и присосался к её рту. Владеть одной женщиной в позе наложницы и сосать биоток из другой поцелуем – двойное удовольствие… Элюзаль.
Принц чувствовал холодное покалывание, исходящее от девушки. Её страх показал, что она уже всё поняла.
– Ты хочешь услышать, что было дальше? – тихо спросил Нардэн. – Или мне остановиться?
Элюзаль тяжело сглотнула и сделала вдох, понимая что только так – только выпустив свой страх, можно от него освободиться. Она повернулась и взглянула на принца:
– Хочу.
Нардэн молчал ещё мгновения под её сверкающим взглядом.
– Когда я подошёл к пику удовольствия, – наконец произнёс он, – я закрыл глаза. Так ощущения сильнее. Чувствуешь, как твоё тело наполняют горячие течения тока и растворяешься в блаженстве. Я слышал крик, Элюзаль… – Нардэн взял последнюю нерасчёсанную прядь волос и перебирал её пальцами. – Но мне было всё равно. В тот момент моё удовольствие было превыше всего. И когда я открыл глаза…
Голос принца осип и пропал, потому что спазм в горле от картины, всплывшей из памяти, оказался сильным.
– Сначала я увидел изуродованное лицо девушки, которую целовал, – хрипло прошептал Нардэн. – Я иссушил её. Её губы лопнули, как и щёки и глаза. Засыхающая кровь так покрывала её всю, что мне показалось, будто я держу в руке красно-серую тряпичную куклу, с которой осыпается пепел.
Элюзаль почувствовала давящую пустоту в мыслях. В груди родилась щемящая боль.
– Потом, когда моя рука разжалась и её тело упало на постель, – Нардэн тяжело сглотнул, – я увидел и тело другой девушки. От шеи до колен оно стало чёрным, кости скелета были снаружи, и мышцы ещё опадали с них кусками. Только крови было мало, потому что сброс моего тока внутри неё выжег и плоть и кровь.
Элюзаль дрожала от нервного холода даже в горячей воде и не могла выдохнуть воздух из груди. В горле встал ком и болел распухая, не давая дышать. Она смотрела в глаза принца, пытаясь понять, что он чувствует, и не могла, потому что собственные страх, отрицание и неприятие заняли сознание. Хотелось думать, что он говорит о ком-то другом, о другом эгрессере, сделавшем это.
Нардэн провёл гребнем по пряди, которую держал в пальцах, и отпустил её. То, что он сказал по-прежнему стояло перед ним. Странно было то, что воспоминание, всегда приносившее стыд и ужас, явившись сейчас, не причинило страданий. Принц сожалел, как и раньше, но его собственный разум внезапно и наконец оставил эту боль позади. Будто став словами мгновения назад, она вышла из мыслей.
– Что было дальше? – сухо сглотнула Элюзаль.
Ведь Нардэн рассказал не всё. Он убил своих наложниц, и что же было после?
Принц не сразу ответил, сначала вернул волосы девушки с её плеча обратно на спину и провёл гребнем по расчёсанным прядям. Гладкое скольжение успокаивало мысли, позволяло собирать их воедино, чтобы говорить.
– Я приказал остальным наложницам уйти, – произнёс Нардэн. – Тела убитых забрали слуги, постель сменили. Я остался один и сидел до утра, не понимая, что происходит со мной. Не знал почему мне так больно, не знал что мне делать. И так внезапно я начал вспоминать… сказки моей матери.
Она рассказывала мне священное писание старой веры так, чтобы я, будучи ребёнком, понимал его. Я думал, что не помню ничего, но вдруг, в тот момент, когда мой разум искал помощи, единственное спасение оказалось сокрытым в моей памяти. Я вспомнил всё. Всё, что она рассказала и показала мне. Вспомнил обряд посвящения, который она провела со мной, когда мне было девять лет. Ведь я принял веру ещё тогда, но мать велела мне скрывать это. А после её смерти мне казалось, что всё, что она говорила, потеряло смысл. Но вот внезапно, в ту ночь… я вспомнил, что можно жить и любить, не убивая, не уродуя, не причиняя боли. Вспомнил, что умею это делать, что знаю энергетические орнаменты воды и тепла…
Болезненная резь в глазах заставила Нардэна замолчать и сомкнуть веки, чтобы справиться с ней.
– Мой принц… – прошептала Элюзаль и начала дышать, потому что ком, пережавший горло, таял.
Исчезло чувство того, что Нардэн говорит о ком-то другом. Теперь он говорил о себе. Шестнадцатилетний эгрессер, жадный до удовольствия, исчез в ту ночь, умер вместе с теми, кого убил. И тогда же родился совсем другой принц Мезамерос.
– На следующий вечер был назначен пир, – Нардэн положил гребень на воду и смотрел, как он плавно ушёл на дно ванной. – По случаю шестнадцатилетия наследника император собрал все знатные семьи в столичном дворце, на трапезу привезли тысячи людей. Отец принимал гостей, а меня одевали в моих покоях. Офицеры моей охраны должны были проводить меня в парадный зал, но я попросил их оставить меня. И когда они выполнили мой приказ… – Нардэн усмехнулся, вспомнив тот момент, – я спустился на кухню, попросил сделать мне энергетический коктейль, целую бутылку, и отправился в порт.
Элюзаль с приятным волнением смотрела за тем, как на лицо её принца возвращается настоящая улыбка.
– Обучение вождению летакора завершилось как раз накануне, – говорил Нардэн. – Так что я забрал ключ от корабля в башне порта, поднялся на борт и отключил связь, чтобы меня долго не могли найти. А потом покинул столицу.
Элюзаль развернулась и снова села к нему лицом.
– Куда ты отправился? – спросила она.
– Море Ирмеды, конечно, – улыбнулся Нардэн. – Именно там мать учила меня всему. Я провёл там всю ночь. Вспоминал, как подключаться к энергоорнаменту воды. А потом осваивал энергетически коктейль. До это момента я никогда не пил его. Это же неподобающий мне напиток, как сказали на кухне дворца, – принц засмеялся. – Пища больных эгрессеров, у кого не здоровы жилы.
Элюзаль тоже начала улыбаться. Истоки обмана Нардэна, который длился уже тринадцать лет, рождались в ночь после его шестнадцатилетия.
– Утром меня нашли, – принц вспомнил, как это было. – Отец прилетел сам вместе с поисковым отрядом. Когда я поднялся на борт его летакора, он спросил, что на меня нашло? Почему я сбежал со своего же праздника? Я ответил, что это не мой праздник и я больше не хочу участвовать в его пирах. Мне претит иссушать людей, и я больше не буду этого делать.
– Как он это принял? – Элюзаль снова почувствовала волнение.
Теперь, зная чуть больше об императоре, она могла предположить, что он не оставил поступок сына безнаказанным.
– Он не принял, – Нардэн засмеялся. – В тот момент вокруг нас было много офицеров, и все слышали наш разговор. Мой ответ был оскорблением императора и отца, поэтому он ударил меня, как и следовало. Я помню, что едва ли почувствовал боль, у меня на душе было слишком светло, чтобы я заметил разбитые губы. Я стоял перед ним и думал, что ничего не останется прежним для меня. Росток старой веры, который моя мать посадила во мне, взрос сквозь учение Мезамероса, и отсечь его можно только убив меня. Я же больше не отниму ничьей жизни, чтобы питать свою.
Элюзаль взяла руку принца и сжала его ладонь в своих:
– Мать-императрица с богами, она знает, что ты исполняешь всё обещанное.
Нардэн привлёк девушку к себе.
– Так и есть, она знает, – ответил он. – Иначе у меня не получилось бы столько лет обманывать всех и следовать моей вере. Она просит богов помогать мне и они помогают. Вот… даже прислали тебя.
Принц засмеялся.
– Это кто-то из них плохо пошутил, – насупилась Элюзаль. – Меня прислали и ты нарушил заповеди.
– С тобой не нарушил, – Нардэн целовал её лицо, нежно касаясь и спускаясь поцелуями к губам. – Наоборот, научился исполнять заповеди о любви. Как бы я узнал, как брать любовную энергию женщины, не причиняя вреда? Как бы узнал, как отдавать свою? Учение Мезамероса учит лишь тому, что эгрессер может убить сбросом своего тока и не знает того, что на самом деле он может наполнить женщину любовной энергией. Но это всё получилось у нас с тобой.
