Юлия Давыдова
Принц империи демонов
– Корпус охраны резиденции передать под начало полковника Тойра, – произнёс принц. – Офицеры сделали всё, что должны и могли. И, как видишь, я жив.
Элюзаль, разглядывая выражение лица императора, внезапно подумала, что он сейчас согласится. Нардэн имеет влияние на отца, это очевидно. Да, Мельседей жесток с ним, но поддаётся его влиянию очень сильно.
И снова странная тревога и даже какой-то безотчётный страх родился в мыслях девушки. Они всё-таки очень похожи. Император настоящий и будущий мыслят и говорят одинаково, и отличаются лишь верой. Первый верит в демоническую суть эгрессеров, второй в божественную…
Элюзаль вздрогнула, придя к этой мысли, и на этот раз дрожь осталась глубоко в мышцах, не уходя. Если бы не вера, остановившая Нардэна в юности, он воплотил бы самые смелые мечты своего отца-демона. Он был бы силён и жесток, решителен, умён и коварен, и не было бы того, кто смог бы сравниться с ним в этом. С ним не справился бы даже сам император, которому принц льёт ложь уже тринадцать лет, а сам делает то, что считает правильным. И он поступает так всегда и со всеми…
Элюзаль дрожала всё сильнее. Никто не знает, чего на самом деле хочет принц Мезамерос. И ведь она тоже не знает, он не сказал ей. Как он поступит со знаниями, которые найдёт в храме, похороненном под резиденцией? Мысли пугали всё больше, и девушка всеми силами пыталась остановить их, говоря себе, что не должна думать так, что она любит Нардэна и верит ему.
Мельседей, тем временем, обдумав слова сына, утвердительно кивнул:
– Хорошо. Прощение даровано один раз. Второго не будет. Пока ты в анклаве, ты командующий всех подразделений там, сделаешь назначения сам.
– Да, мой император, – поклонился Нардэн.
– На этом всё, – Мельседей потянулся к панели управления проектором на своём столе. – Будь на связи, докладывай мне обо всём.
– Ещё кое-что, – остановил его принц. – Нам понадобится тяжёлая строительная техника. Я перенесу время приглашения владыки Тереха и новоизбранного владыки нимран на окончание восстановительных работ.
– Объясни, – нахмурился император.
– Я бы не хотел, чтобы обгоревшие руины дома Мезамеросов долго возвышались над городом, – ответил Нардэн. – Это прекрасно видно и с улиц Намры, и с моря. Резиденцию нужно восстановить, как можно быстрее. Не хорошо, если капитаны кораблей Норхоны будут любоваться таким видом. И тем более, этого не надо видеть владыке Тереху, чиновникам и гражданам Намры. Заключение договора подождёт.
Мельседей держал палец на кнопке отключения проектора и ещё раздумывал. Но ему было понятно, что сын прав. Оставлять дом Мезамеросов в его нынешнем состоянии разумеется нельзя. Резиденция, как и порт, и корпус императорской армии – это напоминание всем о том, кому принадлежит анклав. Люди должны бояться мощи империи, а не разглядывать руины.
– В этом поддерживаю тебя, сын мой, – Мельседей опустил голову в знак согласия. – Делай.
Изображение на полотне погасло, и все вздохнули с облегчением. Элюзаль смотрела на лица офицеров. Полковники Рагас и Тойр за этот разговор побледнели оба и сейчас посмотрели друг на друга.
Цангр стоял, сложив руки на груди, и задумчиво кусал нижнюю губу. Остальные брегане выглядели повеселей. Им-то как раз не досталось гнева императора.
– Всё в порядке, – оглядев людей, заметил Нардэн.
Полковник Рагас внезапно поклонился ему:
– Ваше высочество, я благодарю вас за вмешательство. Мои люди, которые сейчас в лазарете, останутся живы благодаря вам.
Элюзаль улыбнулась. Это верно, ведь император велел выгнать всех раненых, оставить их без помощи в наказание. С тяжёлыми ожогами и переломами вряд ли кто-то из них мог бы выжить без лекарств и ухода.
Нардэн наклонил голову, приняв этим жестом благодарность, и сказал полковнику Тойру:
– Вам с Рагасом надо поговорить. Определите между собой порядок моей охраны и скажите мне завтра, что решили. Надеюсь, такое положение дел ненадолго. До восстановления резиденции. Полковник Рагас… – принц взглянул на него, – я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть вам и вашим людям прежний статус.
Элюзаль видела, как лицо Рагаса наполняет такое знакомое ей чувство: удивление, благодарность и радость, смешавшиеся в одно и не отделимые друг от друга. Конечно, мужчина постарался не показать этого, остаться спокойным и ответить достойно. Он снова поклонился:
– Благодарю, ваше высочество.
Нардэн обвёл взглядом старших командиров Намры:
– Это я благодарю вас за всё, что вы сделали. Осталось малое – позволить мне и даме Элюзаль отдохнуть остаток этой ночи.
Поняв, что принц заканчивает серьёзный разговор, офицеры позволили себе улыбки и взглянули на девушку, стоявшую у стены. Она куталась в китель и выглядела очень уставшей.
– Разумеется, – ответил полковник Тойр. – Наши гостевые покои, конечно, не такие, как в резиденции…
– Всё в порядке, – заверил Нардэн, – кровати и душа будет достаточно. Да, моя дорогая?
Он протянул руку к Элюзаль, и она подошла к нему. Принц обнял её, сильно прижав к себе, и почувствовал насколько соскучился по этим объятиям. Ведь все эти дни его «солнце» почти всегда находилась в его руках, соприкасаясь с ним постоянно. Оставаться без неё даже на минуты было уже холодно.
– Владыку Цангра и бреган надо разместить рядом со мной, – произнёс Нардэн, взглянув на Тойра. – Это возможно?
– Да! – полковник и сам был рад тому, что может ответить положительно на просьбы принца. – Гостевые покои – это целый этаж, шесть отдельных комнат и общий зал.
Нардэн, прижимая к себе Элюзаль, внезапно ощутил тревогу, исходящую от неё. Но девушка, заметив его спрашивающий взгляд, только улыбнулась, а полковник уже шагнул к дверям и открыл их:
– Ваше высочество, позвольте, я провожу вас.
***
Тойр довёл принца и бреган до гостевых покоев и оставил там в общем зале. Перед тем как уйти, позвал служанок и представил им гостей, остающихся на их попечении.
Девушки, прислуживающие в гостевом доме расположения, в эту ночь конечно не спали. За пожаром на холме наблюдал весь город. Появление принца Мезамероса напугало их ещё больше. Как правильно услужить столь высокому гостю никто не знал. Но его высочество почти сразу отпустил всех, приказав только принести вина.
Когда бутылки и бокалы оставили на столике меж диванов, составленных в круг в середине общего зала, брегане расположились напротив принца и его уставшей наложницы и разлили напиток.
– Твоё высочество, за твоё здоровье, – Самбир осушил бокал одним глотком и сразу налил второй. – Не думал, что сопровождать принца империи будет так захватывающе.
Молодой бреганин смеялся, вызывая смех и у остальных. Тансар, туже затягивая узел на своей повязке, поддержал его:
– За пару дней мы упали в летакоре, спаслись от птуров, проплыли болота и вот погорели в пожаре. И нас пытались убить императорские воины. Что дальше?
Нардэну нравилась реакция бреган. Их ничего не пугало. Наоборот, всё что случилось будило в них интерес и желание и дальше быть с ним. Будучи честным с собой, принц признался себе, что рассчитывал именно на это.
– Так кто хотел тебя убить? Есть мысли? – спросил Цангр. – Я имею в виду заказчика.
– Не знаю, – ответил Нардэн, сделав глоток вина.
Прозвучало искренне, и судя по лицам бреган, они не заподозрили его во лжи.
– Это нападение вряд ли связано с нашими делами здесь, – продолжил принц. – Как я и сказал, норхонцы могли бы, хотя это не в их интересах, но руками наёмников. А идемов мог прислать только кто-то из империи. И не просто кто-то, а тот, кто связан с ними, кто имеет влияние на них или может отдавать им приказы.
– Но Ланора ты не подозреваешь, – задумался Цангр.
– Нет, – Нардэн отрицательно покачал головой. – Ему незачем желать мне смерти.
– Мало ли, – хмыкнул бреганин, – кто разберёт, чего кто хочет в вашей империи. Наверняка у Мезамеросов есть враги среди знати. Может, кто-то хочет сменить ваш род на троне? Тогда начать лучше с наследника. Ну и кто-то узнал, что ты в землях варваров и подумал, что убить тебя здесь будет проще. И, наверное, не имел дела с нами, раз послал всего девять человек. Ну? Знаешь таких?
Брегане засмеялись и Нардэн тоже.
– Половина императорского двора подойдёт под это описание, – кивнул он. – Исключаю генерала Диселиса и остальных офицеров эгрессеров, кто реально воевал с вами на поле боя.
Принц налил второй бокал вина для Элюзаль и снова заметил, что девушка задумчиво смотрит в пустоту. Она прижималась к нему, обнимала его, но казалось, что мыслями она не здесь.
– Так почему ты не сказал императору? – Нардэн взглянул на Цангра.
– О тебе? – понял тот и пожал широкими плечами. – А что мне сказать? Ты вразумил Тереха, не дал пролить крови его народа. Хочешь, чтобы все владыки рассказали тебе чего хотят от мира с империей. Похоже, что впишешь это в договор. Император ничего не спрашивал, он предложил свои условия и в общем-то не совсем уж плохие. Но предупредил, что те, кто пойдёт на них – будет жить, кто не пойдёт – не будет жить. То, как действуешь ты – нам нравится больше.
– Это я сказал, – Самбир поднял руку.
Нардэн усмехнулся, а Цангр обвёл глазами своих. Все притихли, слушая и ожидая, что он скажет Мезамеросу. Сделав большой глоток вина, владыка бреган думал ещё мгновения и наконец решился на важный шаг.
– Я знаю о старой вере эгрессеров, – признался он. – И у нас тоже была вера. До того, как Мельседей заставил нас принять учение Мезамероса.
Элюзаль взглянула на Цангра с интересом, а Нардэн сделал лёгкий поклон:
– Твоё доверие важно для меня. Я тебя не предам.
Владыка бреган прожигал принца взглядом, искал в его глазах истину прямо сейчас. Нардэн выдержал этот огонь спокойно. Он сказал правду – никто и никогда не услышит от него, что брегане по-прежнему молятся своим богам, нарушая законы империи.
– Я иногда спрашиваю их, – тяжело вздохнул Цангр, – наших богов. Спрашиваю: не обижены ли они на нас за то, что мы оставили их.
– Выбора у вас не было, – заметил принц. – Они знают.
– Да и я говорю им так же, – отмахнулся Цангр.
Брегане всё же заулыбались, а их владыка задумался.
– Я решил, что ты убьёшь нас, – произнёс он, – когда поймёшь, что мы знаем твою тайну.
Нардэн отрицательно покачал головой.
– Да, я вижу, что не убил, – усмехнулся Цангр. – Я же говорил: ты странный Мезамерос. Но теперь я понимаю почему. Ваша старая вера была хорошей, запрещала убивать.
Тансар и Нур кивнули, а Самбир, как самый незнающий, просто налил себе ещё вина и молча слушал.
– Император не проверяет нас, не требует читать ему заповеди вслух, – говорил Цангр. – И поэтому мы можем в своих мыслях совершать преступление против закона о вере и молиться своим богам. Ты же всегда на виду. Не представляю, как сложно быть хорошим демоном, питающимся огнём и воздухом, среди тех, кто поглощает чужие жизни.
– Я не умею, – засмеялся Нардэн. – Огнём и воздухом не умею.
Элюзаль тоже улыбнулась. Этот разговор радовал её. Сейчас её принц среди друзей, наверное, впервые за долгое время. Брегане приняли его таким, какой он есть – демон-изгой, со своей верой, один против всех. Похоже, именно это в нём нравилось им больше всего. И от этого девушке было спокойно. Сейчас она обнимала Нардэна просто с удовольствием, не следя ни за кем взглядом, не ожидая беды.
Но и всё же Элюзаль чувствовала себя так, будто мысли в её голове раздвоились. Один поток был здесь с любимым, здесь она радовалась за него и благодарила богов за то, что брегане встали на его сторону. Но другие мысли оседали тяжёлым грузом в глубинах разума. Слова, сказанные в зале связи, всплывали и тонули, но возвращались вновь.
Элюзаль думала о том, что Нардэну было нужно остаться здесь. И он остался. Потому что теперь, из-за нападения, целая служба императорской стражи под подозрением в измене, и сам император приказал сыну оставаться здесь.
Нардэну было нужно задержаться на более долгий срок, чем месяц, и это тоже будет так. Расследование продлится до тех пор, пока не найдут организатора нападения. А здесь нимранам нужно время, чтобы выбрать нового владыку, вместо погибшего.
Нардэну было нужно остаться в резиденции, чтобы найти храмовые помещения, и вот теперь, когда весь комплекс просто уничтожен… можно легко перекопать всю территорию. Просто сказать, что надо углубить фундамент и землю взроют. Теперь можно найти всё, что покоится под усадьбой.
Элюзаль погружалась в эти странные мысли всё больше. С самого начала Нардэн сказал, что она свела его действия в план побега. Наверное, он долго вынашивал его. Ведь ему нужно было сделать так, чтобы император, ничего не подозревая, сам отправил его в Намру, оставил здесь надолго и позволил вскрыть резиденцию…
Девушка вздрогнула, потому что холодная волна прокатилась по её спине. Она мгновенно отстранилась от Нардэна и потянулась к своему бокалу на столе. Сделала это специально, чтобы принц отпустил её на эти мгновения и не почувствовал ледяного биотока.
Нардэн, отпустив Элюзаль, ощутил холодок от неё, но не стал ничего говорить. Сейчас они всё разойдутся по комнатам, и тогда он спросит её почему она так сильно тревожится. Пока же девушка вернулась в его объятия с бокалом и улыбкой.
За окнами общего зала небо светлело, и ветер с моря, струящийся сквозь открытые створки, приятно освежал. Усталость наконец победила всех, и брегане остались спать прямо на диванах.
– Зачем нам в комнаты? – пробурчал Самбир, вытянув ноги и раскинув руки. – Если тебя опять придут убивать, что мы услышим в комнатах? Здесь надёжнее.
Принц, смеясь, кивнул:
– Оставайтесь, где удобно.
Цангр проводил глазами его и Элюзаль до двери спальни, и после того, как они зашли, устроился на диване, вложив тело в многочисленные подушки.
– О чём ты думаешь? – спросил Тансар, заметив взгляд владыки в потолок.
Тот улыбнулся:
– Представляю. Представляю, что будет, если принц станет императором. Отменит кормление, объединит народы Прибрежья…
– Ага, только ему сначала придётся убить остальных демонов, – пробурчал Нур. – Они не позволят ему править. Тем более так, как ты говоришь. Может быть тот, кто хотел убить его, уже знает, что он старовер и не хочет рисковать. Если такой император придёт к власти, привычной жизни эгрессеров конец.
– Не знаю, – пожал плечами Цангр, – может и так.
– А ты прав вообще-то, – внезапно вздохнул Тансар, и на его губах тоже появилась улыбка. – Император, владеющий великой силой, энергией огня и воздуха, охраняющий жизни тех, кто служит ему, а не забирающий их… Я бы служил такому с почтением и удовольствием.
***
Войдя в спальню и закрыв дверь, Нардэн обнял Элюзаль:
– Что с тобой?
Девушка попыталась спрятаться за улыбкой:
– Я просто устала, очень устала.
Мягко сжимая её плечи, принц чувствовал совсем другое.
– И хочу смыть сажу, – улыбалась Элюзаль.
Она оглядела себя и сокрушённо покачала головой, увидев чёрные разводы на коже и серое от пепла платье. Одежда Нардэна была такой же.
– Идём, – принц увлёк девушку за собой в душевую комнату.
Здесь оба сняли пропахшие гарью вещи, бросили их в кучу в углу и встали под льющуюся воду. Элюзаль, омывая Нардэна мылкой губкой с душистой пеной, пыталась перестать думать. Просто выбросить все мысли из головы. У неё даже получилось. Особенно, когда принц начал мыть её. Прикосновения его рук подействовали волшебно, заставив забыть обо всём.
Но Нардэн, лаская Элюзаль, поглаживая её и целуя, чувствовал не только тёплые любовные биотоки. Желание скапливалось в животе и спине девушки и совсем не проникало в её голову. Там едва согревались в его объятиях холодные биотоки тревоги. Принц мягко приложил ладонь к затылку Элюзаль.
Она вздрогнула в тот же миг. Открыла глаза, закрытые от приятных ощущений, и взглянула на него. Волнение в глазах мелькнуло отчётливо, но быстро исчезло, снова спрятавшись под её улыбкой.
Нардэн не отпускал её, пытаясь понять, что в её мыслях. И когда Элюзаль неожиданно попыталась освободиться от его ладони, он не позволил этого сделать. В тот же момент холодный ток с новой силой коснулся его грессов, и Нардэн понял, что ошибался. Это не тревога, это страх.
– Ты боишься, – принц наклонился к лицу Элюзаль.
Девушка вздрогнула в его руках и замерла. Глаза засверкали, снова став зеркалами, и дыхание участилось. Холодный ток стремительно хлынул от её затылка к ногам, погасив женское скопление.
– Чего ты боишься? Элюзаль, что с тобой? – Нардэн чуть усилил давление пальцев, потому что девушка пыталась освободить голову от его руки.
Она не хотела отвечать ему, не хотела, чтобы он понял, что…
– Меня… ты боишься меня, – принц удивлённо отстранился, поняв это. – Почему?
И дыхание Элюзаль сбилось окончательно. На хриплом вдохе она упёрлась руками в его грудь, этим движением требуя отпустить её. Нардэн сделал это, и, шагнув от него назад, девушка прижалась к стене.
Элюзаль смотрела на принца, чувствуя, как её веки наполняют обжигающие слёзы. Вот и всё – она не смогла справиться с собой, не смогла спрятать страх, не смогла смириться с тем, что поняла.
– Я люблю тебя, – прошептала она, – я приму всё от тебя, как бы ты ни поступил со мной…
Нардэн смотрел на неё, не отрываясь.
– Это ты? – Элюзаль следила за его лицом, чтобы увидеть ответ. – Ты сделал это?
Принц наклонил голову, пристально глядя на неё, и девушка задрожала. Она не увидела никакого удивления на его лице. Он ничего не переспросил, он понял её вопрос.
– Ты никого не пощадил, мой господин, – голос Элюзаль пропал в её пересохшем горле, но она вдохнула влажного воздуха, чтобы говорить, – ни офицеров, ни рядовых, ни слуг, ни наместника, ни его жену, ни его детей… Все погибли, чтобы ты мог остаться здесь и найти то, что тебе нужно. Кто может направить идемов? Ты сказал, что только тот, кто связан с ними и может отдавать им приказы. Ты можешь, мой господин, отдавать приказы идемам, как сын императора…
Нардэн медленно сделал шаг назад.
– Как ты поступишь с рабочими, когда они откопают для тебя подземный храм? – прошептала девушка, прижимаясь дрожащим телом к стене. – Их ты тоже убьёшь? Как убил всех норхонцев, чтобы они не рассказали о тебе. Но ты пощадил бреган…
Элюзаль трясло так, что лопатки стали ударяться о стену. Нардэн смотрел на неё, сведя брови в тяжёлом взгляде.
– …потому что знаешь, что они не расскажут и они нужны тебе, – шептала девушка. – Они убили для тебя тех, кого ты послал уничтожить резиденцию. Убрали свидетелей, кто мог указать на тебя.
– Элюзаль, – тихо произнёс Нардэн. – Остановись.
Он смотрел, как дрожь девушки становится медленной и глубокой, а её дыхание судорожным. От её чувств, таких сильных сейчас, холодные биотоки скапливались в голове и сердце, сужая сосуды и замедляя кровь.
– Зачем ты ищешь храм, мой господин? – Элюзаль едва выговаривала слова немеющими губами. – Чтобы обрести силу? Но ты уже сильнее всех. Просто никто не знает об этом. Для чего тебе ещё? Чтобы никто не смог остановить тебя? Ни император, которого ты ненавидишь, ни кто-то другой? Что ты сделаешь? Придёшь на пир Мезамеросов и сожжёшь дотла все знатные семьи? Чтобы все, кто останется, признали твою власть?
Элюзаль застыла, сказав это. Слова, сорвавшись с губ, стали последними, потому что Нардэн опустил глаза. Тишину наполняли белый пар и журчание воды по душевой чаше. Но это тёплое помещение, словно стало склепом, потому что в глазах девушки темнело.
– Ты и не знаешь… – внезапно произнёс Нардэн, – как часто я представлял это.
Элюзаль прижала руку ко рту и застонала, не в силах справиться со всеми чувствами, пожирающими её сознание и тело вместе с ним. В груди встала боль и горло сдавил ком.
Принц снова взглянул на неё, чуть сощурив глаза, будто с интересом, и ответил до конца:
– Представлял, что войду в парадный зал, заполненный этой голодной сворой, вонзившей грессы в ещё живых и вытирающей ноги о мёртвых… и скажу им, что пир Мезамеросов… окончен навсегда.
Нардэн сделал шаг к Элюзаль.
Девушка опустила руку и легла спиной на стену, не дыша. Удары сердца стали медленными, она слышала их, и этот звук тяжелел всё больше, раздавливая собой.
– На этот раз твой ум сыграл с тобой злую шутку, любовь моя, – улыбка легла на губы принца, и он мягко забрал затылок Элюзаль в свою ладонь. – Не надо было мне позволять тебе столько слушать.
Девушка не сопротивлялась и не хотела. В сознании осталась пустота после мыслей, ставших словами и покинувших её. И будто в насмешку, от объятий Нардэна её любовные токи, такие послушные ему, горячей волной стекли до самых пальчиков ног. Заставили выгнуться в спине навстречу ему, вжаться в его объятия и стонать. Снова она не принадлежала себе, была готова любить его прямо сейчас и отдать ему всё – энергию жизни и саму жизнь…
Разряд тока сошёл с ладони Нардэна на затылок Элюзаль, и она мгновенно обмякла в его руках, не издав даже тихого вскрика. Принц подхватил её и вышел из душевой комнаты. Отнёс девушку на кровать и, положив на постель, накрыл одеялом. От её тела после горячего душа поднимался пар, но на прохладном утреннем ветре, гуляющим по спальне, она остынет очень быстро.
Небо в окнах становилось золотисто-голубым, над морем рождался рассвет. Нардэн простоял ещё какое-то время, опираясь локтями на подоконник. Успокаивал мысли, следуя взглядом по неспешным бирюзовым волнам у берега и синему горизонту в дали. Ведь он хотел сделать всё по-другому. Боги не послушали его и решили по-своему, но всё-таки помогли. Сейчас Нардэн поблагодарил их за это и пожалел души погибших.
Элюзаль была права насчёт бреган. Они – часть его плана. Он изначально понимал, что узнав о его вере, ни Цангр, ни его воины не выдадут это императору. Им претит его власть над ними, как и долянам, но именно их народ знает о старой вере и хранит память о временах, когда эгрессеры не были демонами. Они захотят их вернуть. И он даст им эту веру – в то, что это возможно. Может быть потому, что и сам в это верит.
И снова Элюзаль сказала верно – сила, которой он хочет обладать, нужна ему, чтобы уничтожить демонов. Каждый раз спрашивая себя, как это сделать, он находил этот простой ответ – собрать императора и все знатные семьи на самый богатый пир Мезамеросов и явиться на него наконец. Приказав охране держать двери закрытыми, пока не стихнет последний вопль.
Нардэн выпустил тяжёлый выдох из груди и укорил себя за всё сделанное. Особенно с Элюзаль. Он же видел, что чувства, живущие в ней, отчаянно сильны, любовные токи безграничны, а ум слишком острый, чтобы упускать детали. Зная это, разве он не мог предположить, что она сведёт вместе всё из того, что ей известно, и это приведёт её к таким выводам.
– Ох, Элюзаль, – тихо произнёс Нардэн и отправился к постели, на которой она лежала.
Подойдя, он сел рядом с девушкой, наклонился над ней и провёл пальцами по бледному лицу. Оно стало таким ещё когда она говорила. Холодные токи страха, душевной боли и обиды делают кожу белой, потому что сужают сосуды. Опаснее всего то, что это происходит и с артерией, ведущей к сердцу. Сначала человек не может дышать, чувствует боль в груди, а потом, если его чувства не унять, его сердце останавливается.
– Проснись, моё солнце, – позвал принц, осторожно отпуская с грессов ладони совсем тонкий, невесомый разряд в висок Элюзаль.
Она вздрогнула, схватила воздух в коротком вдохе и открыла глаза. Последние чувства, испытанные перед погружением в сон, нахлынули на девушку мгновенно, и она застонала, вспомнив объятия Нардэна, чувство любви к нему и отчаяние…
От того, что всё было ложью. И она тоже была его ложью, нужной только для того, чтобы отвлекать внимание императора. Чтобы тот радовался послушанию сына, наконец взявшего наложницу, и не замечал, что его красные пряди становятся слишком яркими слишком быстро…
Но осознав, что дышит, Элюзаль затихла, а увидев Нардэна над собой, замерла. Принц погладил её по щеке и провёл пальцами по дрожащим губам, чувствуя тепло.
– Я этого не делал, – тихо сказал он. – То, в чём ты меня обвинила. Я не делал этого. Мне больно от того, что ты так думаешь обо мне.
Девушка задышала часто и потянулась к нему. Нардэн поднял её в тот же момент и посадил к себе на колени, слушая беззвучный плач, который через мгновения стал слезами и словами, льющимися ручьём:
– Прости меня, прости, прости…
Принц обнимал Элюзаль, ласкал губами её грудь, нежно вонзая гресс-шипы в сладкую кожу, и чувствовал опаляющие воздух любовные токи её стремительно восходящего солнца. Тревожные мысли становились спокойнее, согреваясь от его тепла. Нардэн знал, что любит свою прекрасную наложницу и не сможет без неё, и поэтому не допустит, чтобы её страсть и чувства к нему погасли. Как бы его план не сложился дальше, более ничто не омрачит мысли его нежной Элюзаль. Теперь он позаботится об этом.
Продолжение следует…
Обложка создана автором с использованием изображений, созданных нейросетью https://fusionbrain.ai
