Юрий Витальевич Яньшин
Этот длинный, длинный день
Глава 11
I
24 июня 2020 г., Россия, г. Москва, Фрунзенская набережная 22, Национальный центр управления обороной РФ, там же
За председательским столом, по-прежнему, сидели они вдвоем. Рудов, нагнувшись к портфелю, стоящему возле ног, покопался в нем доставая оттуда какие-то бумажные свертки, от которых аппетитно попахивало. Оказалось, что в провощенной бумаге были бережно завернуты бутерброды с ветчиной, до которой он был большой любитель. Последним на столе оказался большой двухлитровый термос с чаем.
– Угощайся, Василич, – любезно предложил он Афанасьеву съестное. – Супруга моя передала. Я ее тоже, по твоему примеру, притащил сюда, а то мало ли какая зараза возьмется шантажировать. Пусть, думаю, пока пару-тройку деньков тут перекантуется, пока все не устаканится. До сына-то не доберутся, он у меня, как ты знаешь, в Житкуре[172] сидит, по ночам только выползает подышать свежим воздухом, а вот жена…
Верховный, жадно втянув в себя ароматные запахи и явно сглатывая слюну, сделал кислое выражение лица:
– Ветчина. Мне нельзя жирное, у меня язва, будь она неладна. Режим-с питания, стало быть. А чай, я вижу у тебя с чем, а то уж больно духмяный запах от него?
– С мелиссой. Будешь?
– Давай. Мелисса – она же лимонник дальневосточный, способствует успокоению нервной системы и расширяет сосуды головного мозга, – со знанием дела проговорил он как по писаному, подставляя пластиковый стаканчик, из стопки заранее выставленных на столе, ради такого случая.
– Откуда такие познания в ботанике? – с удивлением и даже уважением поинтересовался Начальник оперативного отдела.
– Мама, – с теплотой в голосе ответил ему Афанасьев, держа обеими руками наполненный стаканчик, обжигающего ладони через пластик напитка, – у меня всегда заваривает такой.
– Ага. Сколько ей сейчас?
– Восемьдесят шесть на той неделе исполнилось. К себе все зову, ей ведь уже одной-то трудновато, а она ни в какую не хочет из деревни в город.
– А что так? – участливо спросил Рудов.
– Батя, вишь, там похоронен. Говорит: «Больше полувека с ним прожили. Как же я его тут одного оставлю?!». Да и с Аглаей моей, они всегда не очень-то ладили, если честно, – разоткровенничался он вдруг.
Рудов, с набитым ртом лишь покивал головой, соглашаясь. Не обращая внимания на шум и беготню по залу, эти двое, будто не от мира сего, мирно вели беседу о своем и близком им обоим, и близких им людях, время от времени прихлебывая душистый чай. Незаметно, в зал вошли двое, Завьялов и Михайлов. Последний держал в руках два чемоданчика. Это были близнецы того, что был пристегнут цепочкой к руке каптри. Моряк, молча, вернул Афанасьеву его ключ, а Михайлов доложил, наклоняясь едва не к самому уху Верховного, потому что не хотел, видимо, кричать из-за шума в зале:
– Товарищ Верховный, ваше поручение выполнено. Чемоданчики доставлены. К сожалению, операторы, в чьем ведении оно находились, погибли.
– Максим, – обронил Завьялов, вклиниваясь в доклад адъютанта, – тот, что оказался в Склифе, умер на операционном столе от болевого шока, но чемоданчик так и не выпустил из рук, запрещая врачам давать общий наркоз, чтобы не потерять контроль над вверенным ему объектом охраны.
– Борис Борисыч, составьте приказ о присвоении погибшим операторам званий Героя России. А сейчас, берите тех же самых людей из лютиковской охраны и, не мешкая, езжайте в институт, Сдайте чемоданчики самому Шерстобитову в руки, под роспись. А вы, Павел Геннадьевич, – обратился он к Завьялову, – не сочтите за труд, переговорите по телефону с академиком, пусть встретит лично Бориса Борисыча. Мне, как видите – недосуг, что-то не хочется выслушивать сегодня площадную брань во второй раз. И ступайте отдыхать, вам уже пора сдавать смену.
– Да. Смена заканчивается через полчаса, – согласно кивнул тот и добавил чуть слышно, – хотя я думал, что она не закончится никогда. Но я еще успею проводить Борис Борисыча.
Рудов не вмешивался в разговор, вникая на ходу в суть дела, как это он всегда умел великолепно делать. Михайлов с Завьяловым удалились. Михайлов – выполнять распоряжение, а Завьялову не по чину было присутствовать на подобных заседаниях.
– Знаешь, Валера, – обратился он к Афанасьеву, – а я ведь поначалу тоже был не слишком доволен тем, что ты решился на всю страну признаться в своих делишках и заставить опубликовать подлинные декларации Совета. Считал, что честь мундира надо беречь, во что бы то ни стало. Тем более, сам ведь я тоже далеко не святой. Не хотелось ворошить свое исподнее перед людьми. А теперь вижу, что ты был прав. Как там, у Аграновича сказано, дай Бог памяти: «Кто проповедь прочесть желает людям, тот жрать не должен слаще, чем они».[173] Не знаю как там другие, что себе думают, а я решил по твоему примеру сдать все уворованное у государства. Моя, конечно разорется, ну да и х… бы с ним. Сын, думаю, поддержит. Или нет, как думаешь?
Афанасьев пожал плечами. Ему самому еще предстоял сегодня нелегкий разговор на эту тему. Однако, чисто из любопытства, поинтересовался:
– Что? Так много?
– Много, Василич, – зажмурился и помотал согласно головой Рудов.
– Я, в принципе, никого не заставляю… – начал Верховный.
– Не то говоришь, Василич. Просто мы с тобой находимся уже в таком возрасте, когда пора думать не о том, как бы поприличнее пожить, а о том, как бы поприличнее умереть, чтобы потомки не сморкались на наши могилы. Мне может тоже хочется оставить после себя большую статью в энциклопедии, а не пару дежурных строк?!
– Ага! И тебя проняло тщеславие?! – усмехнулся Афанасьев.
– Не все же тебе одному!
Объявленный получасовой перерыв подошел к концу. Афанасьев переключил на микрофоне тумблер громкой связи и постучал по мембране пальцем. Привлекая к себе внимание:
– Товарищи хунтеры, заговорщики и предатели, полчаса, отведенные вам для выпуска пара из ноздрей и иных предусмотренных природой отверстий, окончились, поэтому прошу занять свои места.
Дождавшись, когда генералы нехотя займут кресла, он продолжил:
– Николай Палыч, поведайте нам о ваших предварительных выводах по полученной информации.
Тучков встал во весь свой немалый рост, откашлялся и уже приготовился дать обстоятельный ответ со своими соображениями, но Глава Совета прервал тут же:
– Только кратенько и без антимоний, пожалуйста.
– Если так, то выражусь кратко и без мата, но словами Шекспира нашего Вильяма: «Неладно что-то в датском королевстве».[174]
– А если без «воды» и без Дании? – поморщился Афанасьев.
– Тогда по-русски, но матерными словами.
– И все же?
– В Генштабе и Министерстве обороны действует широко разветвленная и законспирированная сеть явных и потенциальных предателей, вот-вот готовых к этому. Масштаб проникновения иностранных спецслужб еще нужно уточнять и уточнять. Дело долгое и муторное. Веры никому нет. Я уже и себе-то порой не верю.
– Что вы конкретно предлагаете, Николай Палыч?! Ведь нам не сегодня так завтра придется обсуждать в этом кругу не подлежащие никакой огласке вещи?!
– А что тут предлагать?! – удивился эфэсбэшник. – Пока формируйте руководящий орган. Ничего секретного в этом не вижу. Но, если хотите быть уверенными в каждом из нас, то с завтрашнего дня отправляйте всех в алфавитном порядке не только на детектор, но и на «мозголомку».
– А вы можете дать гарантию, что в этом случае удастся избежать «крота»?
– Стопроцентную гарантию у нас дают только морг и Центризбирком под управлением «Эллочки-людоедочки», а я могу прогнозировать вероятность где-то примерно в девяносто восемь.
– Тоже не совсем плохой процент, – вставил Рудов.
– Но вы понимаете, что тогда и вам самому придется пройти через эту, как вы давеча выразились, неприятную процедуру? – спросил Афанасьев Тучкова в лоб.
– Естественно. И я не без греха, а потому пойду первым, и при свидетелях буду погружаться в гипнотический транс.
– Хорошо, – хлопнул ладонями по столу Афанасьев. – Тогда ставим этот вопрос на общее голосование. Товарищи, кто за то, чтобы с завтрашнего дня, всем из здесь присутствующих на добровольных началах пройти всеобъемлющую проверку на лояльность?
Произнеся эти слова, он первым поднял руку. Не желая отставать от него хоть на мгновенье, Рудов поспешил поднять свою. То там, то сям стали подниматься руки. Кто-то это делал сразу, кто-то после короткого, но все же раздумья. Почти не задумываясь, подняли свои руки и «предатели», решившие так неожиданно покаяться перед сослуживцами.
Проголосовали единогласно.
– Кстати, – снова обратился Афанасьев к временному главе ФСБ, – так как мне и завтра предстоит вести заседания, то прошу провести со мной все надлежащие процедуры вне очереди, так сказать – по блату.
– И со мной тоже, – вставил Рудов.
– Хорошо, я сейчас внесу вас в список сразу после своей кандидатуры, – согласился Тучков.
Тут со своего места встал заместитель Министра по боевой подготовке генерал-лейтенант Юнус-Бек Баматгиреевич Шакуров, прославившийся в свое время «броском на Приштину». Как и все южане, он был горяч и бескомпромиссен. Ноздри его горбатого носа трепетали в эмоциональном экстазе:
– А что будем делать с этими?! – кивнул он на горстку «предателей», скромной кучкой стоявшей в сторонке.
– Если проверка покажет, что ущерб от их деятельности минимален, в данных условиях, либо его вообще нет, то – ничего. Если он окажется существенным, то исходя из чистосердечного признания и обещанной амнистии – отставка, – выдал, не задумываясь, Тучков, и Афанасьев кивнул ему, явно соглашаясь с позицией жандарма. – Но в любом случае, государству, им придется отдать все, что нажито непосильным трудом. И это не подлежит обсуждению.
– Как думаете, Николай Палыч, за день управимся? – спросил озабоченно Рудов.
Тучков внимательно оглядел зал, что-то прикидывая в уме, затем почесав затылок, протянул:
– Не-е, не управимся. Процедура довольно длительная. Даже в несколько потоков и то не уложимся за день. За два – постараемся.
– Но вот как же в таком случае формировать сейчас Совет? А вдруг завтра или послезавтра, что-нибудь вылезет, этакое? – ни к кому не обращаясь, спросил неугомонный танкист – Бибиков.
– Ничего страшного. Чего вы так нервничаете? Или вам никогда не приходилось на учениях срочно менять вводную?! – парировал его вопрос Рудов. – Внесем изменения в состав, вот и вся недолга.
– Да. Еще, вот что! – воскликнул Тучков. – По окончанию сегодняшнего собрания попрошу всех подойти ко мне для составления списка проверяемых на завтра. И напоминаю, что назначенным на завтра, сегодня придется попоститься, иначе завтра все простыни заблюете.
– Спасибо за предупреждение, – кисло поблагодарил его Афанасьев. – Ну, что ж, а мы, пожалуй, продолжим. Мы с вами и так потеряли достаточно много времени на никак не относящиеся к сегодняшним событиям дела. Мы сегодня должны, кровь из носа, сформировать и утвердить структуру Высшего Военного Совета, а так же его Президиума, как постоянно действующего законодательного и исполнительного органа. Я полагаю, что ни у кого нет возражений против двухступенчатой структуры Совета?
– А можно ли немного прояснить этот вопрос? – полюбопытствовал Начальник Главного штаба ВМФ – адмирал Флота Александр Викторович Квитков.
– Охотно, – согласился Афанасьев. – Мы все здесь – люди военные и никто нас от обязанностей выполнять свои функции, как военных людей не освобождал. Командующие должны командовать. Генералы должны заниматься подготовкой армии, адмиралы должны водить эскадры. Мы не можем сейчас забросить дела армии и заниматься текущими экономическими и политическими делами. К тому же, мы с вами – люди, заточенные на решение узкопрофильных задач. В силу своей специфики мы не разбираемся во многих вопросах – начиная от детских пособий и кончая вопросами денежной эмиссии. Пусть этим занимаются специалисты. Мы не можем подменять собой работу Кабинета Министров. Мы всего лишь оставляем за собой право на законодательную инициативу и надзорные функции по исполнению уже принятых решений. Армия, как всем известно и я уже неоднократно вам об этом говорил, является срезом общества, его, так сказать зеркалом. И у каждого рода и вида войск на «гражданке» есть свой брат-близнец. Так, например, у ВТА есть близнец в лице гражданской авиации, у ВМФ – министерства водного транспорта и рыбного хозяйства. И так во всем. Каждый из вас будет курировать свое направление. Так что, полными профанами в деле вы не будете, это я вам обещаю. Для этого мы с вами будем собираться еженедельно, для выработки и принятия путем голосования наиболее важных вопросов. Я каждую неделю буду отчитываться перед вами о проделанной мной работе и Президиумом работе. Буду представлять вам на утверждение кандидатуры на тот или иной пост, указы, требующие вашего подтверждения. Завтра и послезавтра, по окончании прохождения проверки, мы еще соберемся с вами в полном составе – для окончательного формирования Высшего Военного Совета. А потом только раз в неделю. Ну, скажем в понедельник. К этому времени мы подготовим на утверждение первые указы и кандидатуры на министерские посты. Если предстоящее заседание не требует особой конфиденциальности, то с некоторыми из вас, как то Командующими округами, флотами и армиями, мы будем вести заседания по закрытой системе телесвязи, в режиме онлайн конференции. Если вопрос будет требовать вашей личной явки, то попрошу всех быть на месте к означенному времени. Президиум же будет собираться ежедневно. А в функции Президиума будет входить подготовка к обсуждению и принятию этих решений, а так же оперативное управление обстановкой. Поэтому Президиуму будет невероятно сложно совмещать эту обязанность со своими делами, определенными службой. Мне-то в этом плане будет немного легче через пару месяцев, потому что у меня подходит пенсионный возраст и я подам в отставку, как и положено. А вот другим придется тяжеловато совмещать. Здесь, хотелось бы отметить вот еще что, – пожевал губами Афанасьев. – Так как работа в Высшем Военном Совете не предусматривает никаких дополнительных выплат, то я предлагаю формировать его на основе пожизненности и несменяемости, с сохранением последнего денежного содержания на той должности, в которой член Совета пребывал. По естественной убыли заменять того или иного должен будет действующий на тот момент в данной должности.
Последнее предложение Верховного, явно понравилось всем, и они выразили свое одобрение стройным и радостным гулом голосов. Такой расклад удовлетворял всех.
– У кого еще есть, какие вопросы по формированию и принципам работы Высшего Совета? – спросил Афанасьев, оглядывая собравшихся поверх очков.
– Разрешите? – подняв руку обратился к нему всегда тихий и робкий командующий Каспийской флотилией Сергей Зинчук.
– Разрешаю, Сергей… эээ… Михайлович, – не сразу вспомнив отчество моряка, сказал Афанасьев.
– Вот вы тут нам рассказали о принципах формирования и функционирования этого органа власти, а как быть, если в наших рядах опять появятся… эээ… так сказать, неблагонадежные элементы? Каков будет механизм избавления от их пагубного воздействия? Я ведь подозреваю, что прохождение через мозгодробительные аппараты Николая Палыча это теперь будет не одномоментная акция, а нечто вроде регулярного ритуала?
– А никакого механизма не будет. Формирование нашей организации чем-то сродни принципам – опричнины Ивана Грозного, только без разделения страны на два лагеря. Опричнины, где «вход – рупь, а выход – два». Я же в самом начале всех предупредил, что все очень и очень серьезно. У нас могут быть внутри коллектива разногласия, и это вполне естественно. Но они не должны мешать общему деловому настрою. А тайных и явных врагов, буде такие появятся, будем просто ликвидировать.
– Позвольте, но…
– Нет-нет, Сергей Михайлович, никаких «позвольте», вы уж меня извините. Я и так знаю, о чем вы сейчас мне будете толковать. Вот когда страна отойдет от края пропасти, когда укрепится экономически, политически, демографически, то тогда и можно будет думать о конституционных правах и свободах, милосердии и всепрощенчестве, но никак не ранее того. Вот тогда, мы с удовольствием и единогласно сделаем вас Главным правозащитником страны с правом отменять любые приговоры.
В зале заулыбались, и атмосфера слегка разрядилась.
– Кстати, – потер лоб Афанасьев, – хорошо, что вы мне Сергей Михайлович напомнили про завтрашнюю процедуру. Это всех касается. Сегодня вечером, придя домой, вспомните и зафиксируйте на бумажном носителе все свои, так скажем, прегрешения, на которые стоит обратить внимание. Завтра возьмете, написанное вами накануне и передадите «мастерам заплечных дел», чтобы после процедуры можно было сравнить состояние вашей памяти и вашу откровенность в состоянии относительного покоя.
Новость была, из разряда малоприятных. Но тут уж никуда не деться. Либо ты – пассажир «Титаника», либо член команды «Наутилуса».
Тут поднял руку командующий дальней стратегической авиацией – генерал-лейтенант Сергей Иванович Кобылин:
– Разрешите обратиться?
– Разрешаю.
– Прежде чем окончательно утверждать Высший Военный Совет надо бы решить вопросы с Министром обороны, с Начальником Инженерных войск. Кто займет эти должности? А то получается, что Военный Совет есть, а Министра обороны в нем нет.
– Я понимаю вашу озабоченность, Сергей Иваныч, – ответил Афанасьев. – Но согласитесь, что должность Министра обороны это не столько военная сколько административно-хозяйственная. Все мы помним, что лучшим Министром обороны за все существование России и Советского Союза был Дмитрий Устинов – человек ни разу не военный. В этой должности хорош был бы Борис Иванович Юрьев, курировавший в правительстве Ведмедева вопросы оборонно-промышленного комплекса, а сейчас, насколько я в курсе, он находится в довольно подвешенном состоянии, выполняя непонятную роль, временно исполняющего обязанности председателя комитета по оборонной политике при правительстве. Он человек грамотный и технически подкованный. Если ни у кого из вас нет принципиальных возражений против этой кандидатуры, то я бы позволил себе привлечь его в наши ряды именно в этом качестве. Имеются ли у кого возражения по этому поводу?
Подождав минутку и не увидев поднятых рук, возражающих против Юрьева, Глава Совета продолжил:
– Вот и хорошо. Я сегодня вечером постараюсь с ним связаться и предложить этот пост. Теперь, что касается представителя Инженерных войск. Там, все гораздо сложнее обстоит. По имеющимся у меня данным из КРУ и Счетной Палаты, на незаконных подрядах «нагрелись» все заместители Стравинского, поэтому автоматически кооптировать в наш Совет заведомо замаранных в коррупционных схемах, считаю делом нецелесообразным. Единственный выход из сложившейся обстановки я вижу в привлечении на вакантное место кого-то из руководства военного института инженерных войск имени Куйбышева. Хотя у них там сейчас и сложные времена в связи со структурной реорганизацией и присоединением к Общевойсковой академии Вооруженных Сил, но люди там грамотные, ученые и, по крайней мере, не засветившиеся в неблаговидных делах. Если Совет разрешит мне привлечь, кого-либо из ученой среды, то я это сделаю, причем в кратчайшие сроки.
Возражений не последовало и на сей раз.
– А сейчас, давайте, я зачитаю вам предварительный список членов Высшего Военного Совета. Список, само собой неокончательный, так как в нем нет пока ни Начальника Инженерных войск, ни Начальника тылового обеспечения, я уж не говорю о Министре обороны и некоторых его заместителях. Зачитывать буду в алфавитном порядке.
С этими словами он пошуршал бумагами на столе, и еще раз откашлявшись, начал, заунывно и тягомотно, словно муэдзин с минарета, зачитывать список «счастливчиков» в случае их победы и кандидатов на расстрел, в случае их поражения:
– Зачитываю:
1) Абзалов Виктор Мусалимович – генерал-лейтенант, Начальник Штаба ВКС;
2) Барбин Андрей Анатольевич – генерал-майор, командующий 27-й гвардейской ракетной армией;
3) Барышев Дмитрий Аркадьевич – генерал-полковник ГУ ВР ГШ;
4) Безменов Николай Анатольевич – адмирал Флота и Главком ВМФ;
5) Бибиков Егор Семенович – генерал-майор, Командующий автобронетанковыми войсками;
6) Богданов Николай Васильевич – генерал-полковник, первый заместитель Начальника Генерального штаба ВС РФ;
7) Венедиктов Валентин Георгиевич – генерал-лейтенант, Командующий военно-транспортной авиацией;
8) Голубкин Юрий Илларионович – генерал-лейтенант, Начальник Войск радиоэлектронной борьбы ВС РФ;
9) Греков Юрий Николаевич – генерал-лейтенант, Командующий войсками ПВО-ПРО;
10) Дворянинов Александр Владимирович – генерал-полковник, Командующий Сухопутными Силами;
11) Елистратов Сергей Юрьевич – генерал-полковник, Начальник штаба Сухопутных Сил;
12) Жидков Геннадий Валерьевич – генерал-лейтенант, Командующий Восточным военным округом;
13) Зарудный Владимир Борисович – генерал-полковник, Начальник Военной академии Генерального штаба;
14) Зинчук Сергей Михайлович – контр-адмирал, Командующий Каспийской флотилией;
15) Иволгин Владимир Михайлович – контр-адмирал, Командующий Балтийским флотом;
16) Калач Анатолий Григорьевич – генерал-лейтенант, Командующий 31-й ракетной армией;
17) Квитков Александр Викторович – адмирал, Начальник Штаба ВМФ;
18) Кириллин Игорь Анатольевич – генерал-лейтенант, Начальник войск РХБЗ;
19) Кобылин Сергей Иванович – генерал-лейтенант, Командующий дальней авиацией;
20) Костинов Евгений Алексеевич – генерал-полковник, Начальник Штаба ВДВ;
21) Костюченков Игорь Олегович – адмирал, Начальник Главного Управления Генерального штаба (военная разведка);
22) Криворуков Алексей Юрьевич – генерал-лейтенант, заместитель Министра обороны по военно-техническому обеспечению;
23) Кречетов Александр Алекандрович – генерал-полковник, Командующий Западным военным округом;
24) Кульбас Степан Петрович – контр-адмирал, Командующий 31-й дивизией стратегических АПЛ;
25) Лапников Александр Павлович – генерал-лейтенант, Командующий Южным военным округом;
26) Леонков Александр Петрович – генерал-лейтенант, Начальник войск ПВО Сухопутных сил;
27) Лютиков Валерий Иванович – генерал-майор, Командующий ССО;
28) Матвеев Александр Алексеевич – вице-адмирал, Командующий Северным флотом;
29) Осипенко Игорь Владимирович – вице-адмирал, Командующий Черноморским флотом;
30) Поповский Павел Анатольевич – генерал армии, заместитель Министра обороны по науке и инновациям;
31) Равва Иван Федорович – генерал-лейтенант, Начальник штаба РВСН;
32) Рудов Сергей Иванович – генерал армии, Начальник Главного Оперативного Управления ГШ;
33) Саакянц Сергей Иосифович – адмирал, Командующий Тихоокеанским флотом;
34) Сафонов Игорь Сергеевич – генерал-майор, Командующий 33-й ракетной армией;
35) Сердополов Андрей Николаевич – генерал-полковник, Командующий ВДВ;
36) Скарабеев Сергей Викторович – генерал-полковник, Командующий РВСН;
37) Сосланбеков Халил Абухалилович – генерал-полковник, Командующий войсками связи;
38) Суворин Сергей Владимирович – генерал-полковник, Командующий ВКС;
39) Сысоев Алексей Юрьевич – контр-адмирал, Командующий 25-й дивизией стратегических АПЛ;
40) Тучков Николай Павлович – генерал-полковник, врио Директора ФСБ;
41) Шакуров Юнус-Бек Баматгиреевич – генерал-лейтенант, заместитель Министра по боевой подготовке;
42) Афанасьев Валерий Васильевич – генерал армии, Начальник Генерального штаба ВС.
Зачитывая этот список, Афанасьев думал, что уснет сам, но прежде увидит храпящих коллег, но он ошибся в их оценке. Все они как один внимательно, будто абитуриенты после экзаменов, с затаенным дыханием слушали, кто из них наберет проходной балл. Самые внимательные из них отметили, что список почти ничем не отличается от списка Военной Коллегии в расширенном составе, если не брать в расчет не назначенного еще Министра с парой замов и Начальников Инженерных войск и Службы Тыла. Самые же внимательные отметили отсутствие в списке пресс-секретаря Министерства обороны – генерал-майора Конюшевского, но это была не та фигура, чтобы переживать за нее. Уж больно многим не нравился его откровенный подхалимаж перед прежним министром, да и его бравурные брифинги о событиях в Сирии вызывали у боевых генералов скрежет зубовный.
– Ну, вот, – снимая очки и потирая переносицу, произнес усталым голосом Верховный, – я вам и представил почти полный список Высшего Военного Совета, за исключением лиц, о которых мы с вами недавно говорили. Надеюсь, что завтра-послезавтра он пополнится тем или иным способом.
Давайте проголосуем по общему списочному составу. Кто голосует за представленный список, прошу поднять руки.
Весь зал покрылся лесом поднятых рук. Было сразу видно, что проголосовавших против него – не имеется, поэтому второй вопрос задавать нужды особой не было.
– Теперь, давайте, перейдем к составу Президиума Высшего Военного Совета. Я предлагаю, помимо своей скромной персоны, включить в состав этого постоянно действующего оперативного исполнительного органа включить товарищей Барышева, Тучкова и Рудова. У кого какие будут на этот счет мнения?
– Разрешите? – поднял руку Поповский, слывший большим знатоком русской истории.
– Конечно-конечно, Павел Анатольевич, – закивал головой Афанасьев, всегда безоговорочно признававший интеллект Поповского.
– Раз уж вы сравнили наше собрание с опричниной, а себя с Иоанном, прозванным некоторыми историками не Грозным, а Мучителем, то позвольте и мне провести некоторые аналогии. Вы назвали в качестве членов Президиума товарищей Барышева, Тучкова и Рудова. Кандидатуры действительно достойные, спору нет. Проводя исторические экстраполяции и аналогии, значит, это будут Афанасий Вяземский[175], Григорий Скуратов-Бельский[176] и Михаил Воротынский.[177] Однако, не кажется ли вам, что в этом списке не хватает «хозяйственника»? Нечто вроде Адашева?[178] Да и Колычев,[179] явно бы не помешал, для «укрощения и утишения душ християнских», который бы взял на себя функции некоего ограничителя и обличителя, дабы наш Иван Грозный не впал в соблазн стать императором Суллою.[180]
– И кого же вы предлагаете на эти вакантные места?
– Не мест, а места. Эту должность – экономического советника и духовного укротителя, можно совместить в одном лице. Я предлагаю на это место нашего будущего Министра обороны – Бориса Ивановича Юрьева, известного всем своим умением отстаивать свою точку зрения даже перед высшим руководством. Но это, разумеется, только, если он согласится занять этот пост и пройдет проверку наряду с нами.
– Спасибо, конечно, что вы назвали меня Суллою, а не каким-нибудь Калигулой,[181] – не удержался Афанасьев, чтобы не съязвить, – однако, ваше предложение весьма разумно. Кто за то, чтобы ввести в Президиум Высшего Военного Совета Министра обороны Юрьева, в случае его согласия?
Опять проголосовали все единогласно.
– У кого есть еще, какие предложения по персоналиям Президиума?
Ответом на вопрос была повисшая в зале тишина.
– Фу-у! – произнес Афанасьев, делая жест рукой будто отирает пот со лба. – С главным на сегодня вопросом вроде бы разобрались и даже не покусались, что весьма удивительно. Послезавтра – когда уже будут известны результаты проверки, можно будет обнародовать список членов Высшего Совета. Вместе с подлинными декларациями об имущественном положении. Я не верю, что все присутствующие здесь являются воплощением ангельского бескорыстия, поэтому, мой вам совет: потрудитесь и подготовьте сегодня свои семьи к раскулачиванию. Я понимаю, что это будет нелегко, и кое-кто сегодня переживет семейную мини-драму, но это единственный выход для начала завоевания доверия народа. Чувствую, что и меня сегодня ждет бурная ночка с разборками. Ну да, ладно. Теперь надобно нам подумать какими будут наши самые первые телодвижения при получении власти. Какие инициативы мы можем немедленно предложить народу, чтобы получить его вотум доверия?
И тут плотину, словно прорвала неведомая сила, дремавшая доселе. Всякое подобие дисциплины тут же пропало. С мест посыпались выкрики не убеленных сединами генералов, а радикально настроенных подростков из неблагополучных кварталов:
– Посадить всех олигархов!
– Расстрелять рыжего Чайбуса!
– Отменить итоги приватизации!
– Национализировать промышленность!
– Отменить пенсионную реформу!
– Пусть мэр Москвы сам носит намордник, а мы – люди!
– Вклады! Вклады людям вернуть!
– Гнать к е…й матери всех иностранцев!
– Выйти из всех ограничительных договоров!
– Полуянова с Наибулиной – жидов и христопродавцев проклятых, к ногтю!
– Всех чиновников, «аки интендантов повесить на первом суку», по завету великого Суворова!
Афанасьев даже растерялся, в первую минуту, от этого вала гневных голосов, раздававшихся отовсюду, но тут ему, как всегда в последнее время, пришел на помощь «пруссак».
– А ну, тихо! – рявкнул он во всю мощь своих голосовых связок, усиленных динамиками. – Вы что как малые дети себя ведете?! Забыли, кто вы теперь есть?! Вы что тут мне махновщину разводите?! Стыдитесь товарищи!
«Пруссака» не только уважали, как Афанасьева, но еще и немножко побаивались, поэтому выкрики быстро стихли, и штормовая погода сразу сменилась, если и не полным штилем, то уж во всяком случае, легким волнением.
– Друзья, успокойтесь! – пришел в себя, тем временем, Афанасьев. – То, что вы говорите, безусловно, верно. И мы обязательно приступим к исправлению ситуации и наказанию виновных в ней. Но сейчас, рубить сплеча, даже еще не сформировав кабинет министров, не разобравшись в деталях, мы рискуем просто напросто перессориться со всем бизнесом и чиновничеством разом. А это грозит нам мгновенным коллапсом всех сфер деятельности. Мы сейчас под восторженные возгласы народа, повесим на Красной площади пару-тройку олигархов, а что получим взамен? Нарушение работы всей экономики, договорных обязательств и прочего. Деньги-то они и так уже заранее все попрятали, да по оффшорам рассовали. Наша задача сейчас, как мне видится, состоит не в карательных мерах. Они, безусловно, будут присутствовать в нашей работе. Наша первейшая задача – выжать из них как можно больше из того, что они наворовали за это время, но так выжать, чтобы они еще и пользу Отечеству принесли этим. Надо убедить их вернуть, на первых порах, капиталы, выведенные за границу, а потом убедить или же заставить работать в интересах России. Ну а если и это не поможет, то будем просить нашего Дмитрия Аркадьевича задействовать «спящих» агентов за рубежом, чтобы расправа со строптивцами была не только неотвратимой, но заставляла их задуматься о правильности выбранной ими стороны. Так же и с чиновниками. Мы их всех заставим пройти через «заплечных дел мастеров» в белых халатах, работающих под началом Николая Павловича. И они выложат нам все, чем владеют и на кого работают. Это я вам обещаю. А сейчас же, пока мы еще сами не въехали в курс дела, а потому запросто можем наломать дров, предлагаю подумать над тем, что мы можем предложить народу. Какой путь? Какие ориентиры? Чтобы было сразу понятно, прямо завтра, чего мы хотим, и как мы этого будем добиваться. Воочию показать народу, но при этом не слишком потратиться, потому что денежки нам еще ой как пригодятся.
