Александр Зелёный
Проект ВИЛ
В небе висело несколько осветительных ракет, свет от которых, мертвенно-белым огнём, освещал обширную бетонную площадку. Вокруг догорали небольшие здания, несколько покорёженных остовов то ли танков, то ли чего-то такого. Застыла, стволами кверху, тяжёлая зенитка. Поодаль, на границе леса, сверкал снопами пламени сбитый вертолёт. Примерно в центре площади догорали остатки большой параболической антенны. «И как теперь с чем-то связываться-то, без антенны?» – подумал я. В свете пламени и ракет удавалось рассмотреть несколько тел. Некоторые из них имели ту же форму, что и наши солдаты.
Я заметил, что возле броневика мы стоим вдвоём, а Алина испуганно жмётся ко мне. В её поведении мало что осталось от той уверенной девушки, готовой помогать ВИЛу во всём год назад. Солдаты с нашего броневика все куда-то бежали, подгоняемые офицерами. Танки, из начала и конца колонны, пришли в движение и, сорвавшись с места, уехали в ночную тьму. К нам подскочил высокий молодой лейтенант – один из заместителей Савельева.
– Идите за мной. Только аккуратней!
Лейтенант побежал вперёд. Мы спешили следом. Мелькали солдаты, деловито обустраивавшие опорные пункты на развалинах и таская мешки с песком из разбитых укреплений. Несколько человек облепили зенитку, она еле заметно дернулась и стволы стали медленно опускаться, грозно уставившись дулами куда-то в темноту. Лейтенант обернулся на бегу.
– Они выслали подкрепление. Будут тут к утру, так что времени мало.
В животе появилось неприятное чувство холодного комка, от которого росло беспокойство. В хаосе последних месяцев я настолько привык, что многие атаки остаются безнаказанными, что слова лейтенанта подействовали, как холодный душ. «Нова вита» поняла, что тот, кто напал на её станцию резервной связи – не просто мародёры и знает, на сколько объект ценен. И, судя по всему, всерьёз решила взяться за нарушителей.
Мы подбежали к неприметной бетонной будочке, металлическая дверь внутрь неё была распахнута. За ней угадывались ступени вниз, освещённые светом диодных ламп. На ступенях, лицом вниз и ногами к выходу лежал застреленный в спину охранник в сине-чёрной форме «Нова вита». Где-то там, в глубине, ревела сирена тревоги. Я вопросительно посмотрел на лейтенанта, остановившегося перед входом.
– Майор с группой спустились вниз, – сказал он, чуть отдышавшись. – Мы будем наверху, охранять периметр. Поспешите!
Он махнул кому-то за нашими спинами. Я обернулся. Тяжело пыхтя, к нам спешили четверо солдат с тяжёлым пулемётом. Они деловито устанавливали его, стоя спинами к нам. Я достал и открыл интерактивную карту – ещё один презент от Сиа. На ней он указал комнату управления, откуда нужно загрузить код с флешки. Карта, в том числе, показывала и мое местонахождение. Если верить схеме, нужно было спуститься на минус третий этаж, пройти через пост охраны и выйти к нужному помещению. На меня с новой силой нахлынули волнение и страх, ноги стали лёгкими и ватными. Я почувствовал, что Алина взяла меня за руку. Это прибавило уверенности, дрожь ушла, я поправил кобуру и решительно пошёл вниз, ведя её за собой.
От бетонных стен веяло холодом. Откуда-то спереди снизу доносились далёкие, пока что, выстрелы и вскрики. Когда мы уже спустили в коридор, где-то что-то оглушительно грохнуло. У основания лестницы сидел солдат с замершими навсегда глазами. Я достал пистолет и дёрнул затвор.
– Держись всегда позади меня, – строго сказал я Алине. – Хорошо?
– Хорошо.
Мы пошли вперёд медленно, прислушиваясь, то к затихающей, то разразившейся с новой силой стрельбе. Надо было спешить, но я ничего не мог с собой поделать: через каждый шаг мне представлялось, что вот прямо сейчас из-за угла выскочит охранник и застрелит нас. Так, мимоходом. Совершенно буднично и побежит дальше, забыв через секунду о нас и никогда не задумываясь кем мы были. Карта показывала, что нужно свернуть в боковое помещение из коридора и я послушно толкнул тяжёлую дверь, больше похожую на шлюз космического корабля.
Это оказался обширный, плохо освещённый ангар с рядами замерших танков. Грозные машины были развёрнуты к шлюзовым тяжёлым дверям, ведущим на поверхность. Стрельбу здесь практически не было слышно и наши шаги, пока мы шли по металлическом мостику под самым потолком ангара, отдавались гулким эхом. Кажется, здесь никого не было. Стараясь не шуметь, мы спустились по вертикальной лестнице. От волнения, пальцы скользили и я норовил сорваться с десятиметровой высоты. Но мысль о том, что Алина останется одна, придавала сил. Рядом с нами нас стояла небольшая будка. Видимо, пост охраны перед выходом на поверхность. В маленьком окошечке горел свет. Вокруг стояла такая тишина, словно наверху ничего и не происходило. Если верить карте, то идти нужно именно в эту будку и я пошёл вперёд, задвинув за спину норовившую вылезти из-за моей спины Алину.
На мгновение я остановился, глядя на дверную ручку и прислушиваясь. Где-то далеко хлопали выстрелы. Взвесив в руке пистолет, я нажал на ручку и с силой толкнул дверь. Это правда оказалась обычная караулка, с письменным столом, компьютером и небольшим диванчиком. В глаза бросался лишь большой квадратный люк в углу, окаймлённый жёлто-чёрными полосами. Карта Сиа указывала на него. Я повернул ручку, невидимые тяжёлые механизмы сочно щёлкнули. Люк оказался тяжёлым, мне пришлось положить пистолет на диванчик, чтобы поднять его. Под ним оказалась ещё одна лестница, уходящая вниз и освещённая красным, явно аварийным, освещением. Оттуда тянуло холодом и, кажется, оттуда тоже доносилась стрельба. Я, не глядя, потянулся, чтобы забрать пистолет, но рука схватила пустоту, ощупав обивку дивана. Внутри всё похолодело. Я испуганно поднял глаза и увидел Алину, стоявшую рядом и с интересом, без страха, рассматривавшую пистолет в своих руках. Что-то странное было в её взгляде. Что-то, от чего мне стало не по себе.
– Алин, дай его мне, пожалуйста, – медленно сказал я.
Она посмотрела на меня не сразу, словно о чём-то задумалась. Затем слегка улыбнулась и протянула оружие мне, дулом вниз.
– Держи, жадина. Что-то мы не подумали: надо было и мне оружие взять, на всякий случай.
Как только я взял пистолет, она, чуть ли не пританцовывая, подошла к открытому люку и заглянула туда, вытянув красивую шею. Я вздохнул и первым полез вниз. Перекладины были холодными, а уставшие пальцы то и дело норовили соскользнуть. Благо, лаз оказался весьма узким и в случае чего, всегда была возможность упереться спиной в стену, чтобы не упасть. Ботинки звонко стучали подошвами по перекладинам.
Внизу показался освещённый пол, выложенный плиткой. Я остановился и прислушался. Выстрелов не было, но слышалось какое-то бормотание. Несколько голосов. Там внизу что-то ворочали, двигали или таскали по полу. Сверху вздыхала Алина. Деваться было некуда. Быстро перебирая ногами и руками, я спустился, практически спрыгнул, на кафельный пол. Алина спешила следом.
Мы оказались в туалете. Табличка рядом сообщала, что мы вылезли из технического лаза, он же – аварийный выход. Ровным рядом блестели умывальники под широким зеркалом. Из него на меня смотрел испуганный, растрёпанный мужчина средних лет с недельной щетиной. Мы почти крались мимо кабинок и прислушивались. Кажется, один из голосов, раздававшихся из-за двери, принадлежал Савельеву. По крайней мере, ворчание было очень похожее. Он что-то раздражённо, и даже зло, объяснял кому-то. Я аккуратно открыл дверь.
За дверью оказалось открытое, ярко освещённое, помещение. Из него шло несколько коридоров. Посередине, за офисными полупрозрачными перегородками, находились столы с компьютерами и наблюдательный пункт с мониторами камер. Пост охраны. Среди оборудования прохаживались солдаты Савельева, переворачивая мебель и сооружая баррикады. Другие обыскивали убитых охранников. Голос самого Савельева раздавался из-за открытой металлической решётчатой двери, под надписью «Оружейная комната». Один из солдат заметил нас и крикнул: «товарищ майор, они здесь!». Савельев тут же выскочил наружу.
– Вот вы где! Вы как туда попали?! Я своим приказал сразу доложить, когда вы спуститесь! Вы как тут?
Майор страшно вращал глазами и всячески выказывал своё неудовольствие нашему самостоятельному путешествию. Прежде, чем я успел ответить, он продолжил.
– Тут ещё неизвестно сколько народу в комплексе, а вы шастаете не пойми где! Я уже с одним постом тут, внизу, связь потерял. А наверху что? Через час сюда целый эскадрон явится! – он шумно выдохнул и чуть успокоился. – Ладно, неважно. Мы с ребятами будем тут оборону держать. Раз смогли сами путь найти тихий – хорошо. Вон там, – Савельев указал на большую двойную дверь тёмно-лилового цвета. – Центр управления. Тебе, по идее, туда. Там всё зачищено и я надеюсь, что ты знаешь куда там эту флешку запихивать. Потому что я сам – понятия не имею. Только поспеши, я тебя прошу. И к этой штуке со своей флешкой близко не подходи.
Он махнул рукой на какую-то громоздкую тумбу чёрного цвета с красными полосками по углам. В ней была небольшая ниша. Табличка гласила, что это «Уничтожитель МНИ».
– МНИ? – спросил я.
Один из солдат повернулся ко мне.
– Магнитные носители информации. Положишь внутрь флешку и хана ей. Такие штуки нужны, чтобы точно знать, что информация на носителе стёрта.
– Угу, – кивнул Савельев. – Покойный Мещеряков наверняка на своей Лубянке с такими штуками часто дело имел. Вот я и говорю: близко со свой флешкой не подходи.
– Подходить-то можно, – хмыкнул солдат. – Засовывать внутрь нельзя.
– Во, золотые слова! – поднял палец вверх Савельев. – Но я бы, Борька, на твоём месте не рисковал. А то за другой флешкой ехать времени точно нет. Двигай ты уже!
Солдаты, с грохотом, перевернули ещё один стол. Техника с него полетела на пол. Где-то с противоположной стороны вновь зазвучали выстрелы. Солдаты оживились и стали готовиться к бою. Я схватил Алину за руку и почти потащил её за собой, она словно плыла во сне, не обращая внимания ни на что вокруг.
Зловещая чёрная тумба осталась позади. Внутри меня росло беспокойство. В голове крутилась какая-то мысль, которую никак не удавалось ухватить за хвост. То омерзительное чувство, когда забываешь что-то очень важное и тебя не покидает ощущение, что мысль-то простая, но такая верная, такая правильная и как её вообще можно было забыть? Ведь в ней решение всех проблем, разрешение всех споров. Если, конечно, эта мысль в самом деле существовала, а ты не выдумал её, только чтобы надеяться, что решение есть.
И я наконец понял, что за мысль гложет меня с тех пор, как мы сели в этот конвой на окраине столицы. Нет, она закралась в голову ещё раньше: когда Сиа передал мне флешку. И нет, это снова неправда. Эта мысль, как отвратительный паразит, засела ко мне в голову с того момента, как искусственный интеллект предложил решение всех наших проблем: предоставить ему полный карт-бланш. Полную свободу действий и огромные ресурсы. И тогда все наши проблемы будут решены. И не было никакой уверенности, что это сработает так, как мы на это надеемся. Все вокруг делали вид, что они абсолютно уверены: всё пройдёт как по маслу, но эта уверенность была сродни тому, как человек выдумывает решение своих проблем, а потом убеждает себя, что он просто его забыл, но где-то оно есть, он уверен в этом. В этот момент, пробегая мимо убитых и слыша стрёкот автоматов, я наконец понял, что затея мне не нравится. Я наконец-то признался себе в этом. Что я не доверяю Сиа, не верю в успех его плана и я не хочу отдавать бразды правления ему. И вот, у меня появился шанс остановить всё это. Бросить флешку в уничтожитель, нажать кнопку и всё будет кончено.
Мы забежали в комнату управления. Она оказалась значительно меньше, чем можно было предположить, учитывая размеры комплекса. Стены были обшиты каким-то полупрозрачным полимером. Освещалась комната диодными светильниками подсветки, установленными у пола. Вдоль стен – терминалы, на стенах – тоже. На входе лежал убитый человек в гражданском. Один из компьютеров разбило выстрелом, но все остальные исправно работали. Они показывали всевозможную информацию о работе спутниковой и наземной систем связи корпорации «Нова вита». На одном из мониторов мелькнула надпись, что станция в режиме ожидания ввода контрольного сигнала. По протоколам безопасности, этот комплекс задействовался только в крайнем случае. Последний раз его использовали, когда была подорвана орбитальная станция.
Я быстро отыскал терминал, о котором меня инструктировал Сиа. Нашёл нужный порт. Теперь, достаточно вставить флешку и вредоносный код сделает всё сам. Я замер с устройством в руке. Звуки стрельбы стали громче, что-то кричал Савельев своим надрывным басом. Индикатор над портом мерно мигал зелёным, не обращая внимания на суету вокруг. «Наверно я и есть та самая случайная переменная», – вдруг подумал я. Рассказывая нам о своём плане, Сиа утверждал, что порядок действий безупречен и обречён на успех. Только если в него не вкрадётся какая-то случайность, которую он не мог предвидеть. Как, например, что флешку не вставят в нужный порт, а просто выбросят. И судьба мира теперь зависела от того, потухнет ли зелёный индикатор, приняв команду с флешки, или так и продолжит мерно мигать, не обращая ни на что внимания.
– Наверно не стоит, Борь, – сказала вдруг Алина у меня за спиной. – Я боюсь. Вся мощь – и в одни руки. И даже не в руки.
Я отбросил все мысли. В голове было совершенно пусто. Я бездумно вставил флешку в порт и зелёный индикатор с готовностью потух. Экраны и вообще все приборы, на мгновение погасли и включились вновь. Система сообщала, что включено ручное управление. Связь с Лунной колонией тут же оказалась заблокирована. После того, как спутники и наземные станции переходили под странное «ручное управление», терминалы отключались. Звуки стрельбы стали оглушающими, потому что открылась дверь в коридор. На пороге стоял запыхавшийся солдат, который недавно рассказывал про уничтожитель.
– Успели? – крикнул он, уперев руки в дверной косяк. – Если можете, уходите как пришли! Их там полно впереди!
Позади него что-то зашипело и коридор стал заполняться густым белым дымом. Грохот выстрелов сливался в одну единую песнь. Не дожидаясь ответа, солдат развернулся и сделал шаг по направлению к дыму. Вдруг он дёрнулся и осел на пол. Пригнувшись, мы выскочили в коридор. Мы бежали вдоль стены. Пару раз в стену, с глухим стуком, били пули. Пост охраны наполнился криками, руганью и грохотом. В дыму мелькали неясные тени. Когда мы уже добежали до туалета, позади кто-то крикнул: «майор ранен!». Я захлопнул дверь. Мысли в голове мельтешили. Сердце бешено колотилось, готовое выскочить из груди. Алина что-то хотела сказать, но я чуть ли не волоком потащил её к люку. Здесь оставаться нельзя. Дела у Савельева явно шли не лучшим образом. Когда я стал подниматься по лестнице аварийного выхода, несколько пуль прошили дверь туалета и разбили плитку на стене.
Выбравшись в караулку, я подал Алине руку, помог ей вылезти и с грохотом захлопнул люк. Что дальше? Подниматься по мостику и идти тем же путём? А что, ели подкрепления именно через эту дверь и попали в комплекс? А если наверху уже все убиты? Почему-то я не предполагал, что подкрепления «Нова Вита» планируют брать пленных.
– А если снаружи все погибли? – словно читая мои мыли, спросила Алина.
И правда: а что тогда? Последние месяцы я только и делал, что исполнял приказы. Сильных да умных. И всегда рассчитывал, что они и сами разберутся, как надо. И сейчас их всех рядом не оказалось. Возможно, будь я один, то просто остался бы с Савельевым или вообще постарался спрятаться в каком-нибудь чулане в надежде переждать. Но со мной была Алина и её никак нельзя было отдавать тем, кто ворвался в комплекс. Я взглянул на неё. Ни от уверенности, ни даже от прежней рассеянности не осталось и следа. Она мелко дрожала и умоляюще смотрела на меня. В её глазах мелькали тени ужаса, испытанного ею в застенках Лубянки. Нет, надо выбраться отсюда во что бы то ни стало.
Взгляд упал на пульт охраны в сторожке. Пока ещё сам не до конца понимая, что делаю, я нажал кнопку и одна из тяжёлых дверей ангара, с протяжным визгом, медленно поползла вверх. Над ней включились неспешно вращающиеся жёлтые лампы, освещая ангар. Свет падал на ровные ряды танков, но у ближней к нам стены я заметил что-то не такое крупное, накрытое брезентом. Не теряя времени, я подбежал к этому чему-то и силой дёрнул за тяжёлую ткань.
Это оказался лёгкий армейский внедорожник, кажется, даже не бронированный. Ещё несколько таких же стояли позади, тоже накрытые брезентом. Машина блестела новизной, от шин веяло свежей резиной. Я заглянул в салон. Оттуда пахло маслом и бензином. Ключ зажигания был вставлен в замок. Послышались тихие шаги Алины. Она взглянула на машину и вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул ей на пассажирской сиденье. Оглушительно грохнуло: ворота полностью открылись и замерли. Откуда-то сверху, позади послышались топот множества ног и крики.
Я забрался на водительское сиденье, повернул ключ, дёрнул рычаг и вдавил педаль акселератора в пол. Бензобак оказался пуст, а ехали мы, скорее всего, на парах, оставшихся от недавней обкатки техники. Машина нырнула в темноту тоннеля за воротами, круто уходящего вверх. Мне показалось, что крики позади стали громче.
В конце тоннеля показалось ночное небо. Машина выпрыгнула из-под земли и приземлилась на окраине бетонной площадки. Позади нас шёл бой. Наши солдаты из последних сил защищали наспех собранные, среди развалин, баррикады. Но силы были явно не равны. «Нова вита» прислала тяжёлую технику, среди этих громадин бегало много солдат. В уже светлеющем небе кружили ударные и транспортные вертолёты. Перед нами, возле проломленного бетонного забора, догорал раскуроченный танк, кажется, из нашей колонны. Закусив губу, я смотрел на пожарище позади. Один из солдат «Терра нова» заметил нас, махнул рукой в нашу сторону и начал что-то кричать. Ещё несколько человек повернулись к нам и вскинули оружие. Я вновь нажал педаль и наша машина нырнула в темноту, через проломленный танком забор, под густые кроны деревьев.
Я надеялся, что светлеющего неба и пожарища позади будет достаточно, чтобы вырулить по редкому подлесью. Но нет. Уже через сто метров мы ухнули в какую-то яму, я больно ударился об руль и машина замерла, не в силах сдвинуться с места. В голове гудело, в ушах стоял шум от пульсирующей крови. Я оббежал машину и помог Алине выбраться. Кажется, она тоже ударилась при аварии. Двигалась она опять медленно, словно во сне. Опасаясь погони, я обхватил её за плечи и почти побежал вперёд, продираясь через кусты. Кроны закрыли небо, пожара было не видно и мы бежали почти на ощупь. За ноги цеплялись какие-то корни, пружинистый мох мешал двигаться. Пару разу мы упали, я старался сгруппировываться, чтобы Алина падала на меня, а не на землю. Я ушиб плечо, дыхание вырывалось с всхлипами. Пот заливал и щипал глаза.
По мере того, как глаза привыкали к темноте, бежать становилось всё легче. Слева деревья росли реже и мы поспешили туда. Через минуту выскочили на просеку, оставшуюся после езды здесь танка. Она вела к грунтовой дороге. К той, по которой мы приехали сюда или по другой – неизвестно. Мы пошли медленнее в надежде, что через чащу за нами никто не погонится. Да и сил уже всё равно не осталось. Алина норовила сесть на землю через каждый шаг.
Прогремел взрыв и нам в спины ударил поток воздуха, сбивший нас с ног. Земля содрогнулась. На нас посыпался сор с деревьев и обломанные ветки. Деревья угрожающие зашумели и стали раскачиваться, готовые рухнуть. Я оглянулся. На том месте, где минуту назад находился объект «Связь-4», к небу поднимался столб пламени и дыма. Столб разваливался на отдельные клубы, они огрызались огнём, из них сыпались какие-то обломки. В подсвеченных рассветным солнцем облаках было отчётливо видно дыру над уничтоженным комплексом.
Глава 10
Я так и остался лежать на земле, среди сорванных веток и неверяще смотрел на дыру в облаках. Удар орбитальной пушки, нет никаких сомнений. Но кто стрелял? «Нова вита», опасаясь, что не сможет отбить свой объект? Или это Сиа, получив доступ, стал творить что-то страшное?
Алина тихо застонала, лёжа лицом вниз. Я аккуратно потряс её за плечо. Она повернула ко мне запачканное грязью и по́том лицо. Могли быть ещё удары, нужно было уйти как можно идти. В ушах стоял противный звон, ноги подкашивались, но я кое-как встал, пошатнулся, подхватил Алину и побрёл к дороге. Позади что-то трещало и лопалось. Дым смешивался с низкими тучами и уже закрыл образовавшуюся в небе брешь.
Мы вышли на дорогу. По обочинам росли деревца, плотно прилегая к гравию. За ними, по обе стороны, тянулись поля. А почти на самом горизонте темнела полоска леса. Несмотря на то, что небо затянули низкие тучи, быстро светлело. Заморосил мелкий летний тёплый дождь. Мы брели по обочине дороги. В грунте чётко отпечатались колеи от тяжёлой гусеничной техники. Мы всё шли и шли. В голове было пусто, я просто смотрел себе под ноги и поддерживал Алину, чтобы она не упала в грязь. Я вспомнил, что вновь потерял где-то пистолет. Наверное, оставил в машине.
Деревья чуть отступили от дороги. На обочине и на полянке валялось много мусора. Брошенные котелки, вещмешки, упаковки от индивидуальных рационов. Здесь мы с колонной останавливались перед тем, как начался штурм. Кажется, даже на этой короткой стоянке солдаты успели устроить ещё один ужин. Или они просто повышвыривали из машин всё лишнее. Я попытался зачем-то сообразить, где именно находится куст, в котором мы с Алиной сидели накануне, но не смог. Ночью это казалось обширной поляной на опушке огромного могучего леса. Ноги подкашивались и я сел на какой-то мокрый брошенный мешок. Алина едва не свалилась на меня и села рядышком.
Впервые с момента взрыва, в голове хоть немного прояснилось. До этого сознание отказывалось верить в произошедшее и уж тем более не хотелось думать о том, что происходит в мире. Но сейчас, сидя под мелким дождём на мокром мешке, рядом со смертельной уставшей любимой женщиной, меня начали занимать более насущные вопросы.
Я достал из кармана телефон. Связи и Интернета не было.
– Алина, попробуй связаться с отцом.
Она машинально кивнула. Накануне я отдал ей спутниковый телефон – подарок её отца, который мне вручили врачи «Монолита». Сейчас он тоже не работал. Тогда я достал свой спутниковый телефон, данный мне уже ВИЛом перед операцией для всё той же экстренной связи. И он тоже не работал. По спине пробежал неприятный холодок. Я мотнул головой, отгоняя мрачные мысли и предположения почему все средства связи вдруг отказались работать. Даже самые надёжные и безотказные.
Мой взгляд упал на брошенную сложенную палатку. Неумело, кое-как, я установил её по развесистым дубом, под которым ещё оставалась сухая земля. Алина покорно шла за со мной, я посадил её внутрь и вручил ей спальный мешок, входящий, судя по всему, в комплект палатки. Усталость валила с ног. Я нашёл несколько нетронутых рационов, пачку химического света и отнёс это всё в палатку. Алина крепко спала, умудрившись свернуться калачиком в мешке. «Надо поесть, – подумал я, глядя на неё. – И уйти подальше от дороги». Голова стала тяжёлая, словно налитая свинцом, веки потяжелели настолько, что их было уже не поднять. Я кое-как дополз до Алины, лёг рядом и мгновенно провалился в сон.
Дождь с силой бил по брезенту палатки. Я открыл глаза, вокруг было темно. Всё тело ныло, каждое движение отдавалось ленивой болью, кричащей, что нужно лежать, восстанавливаться и не шевелиться. Рядом мерно дышала Алина, уткнувшись мне в плечо. За пологом палатки царили густые сумерки. Дождь падал крупными каплями, земля расползлась на грязь. Часы показывали начало одиннадцатого вечера. Мы проспали почти сутки! Шум дождя успокаивал, казалось, что за его пеленой ничего нет, ничего не осталось. Что в мире осталась только наша палатка. Послышался шорох: Алина приподнялась, опёршись на руки.
– Привет, – сказала она, хриплым от сна, голосом.
– Привет. Ты как?
– Хорошо, – в темноте не получалось рассмотреть её лицо. – Не помню, как мы попали сюда. Помню, что ты тащил меня. У нас есть что-нибудь поесть?
– Да, сейчас.
Желудок протяжно заурчал, подтверждая, что пора что-нибудь съесть. Я надломил палочку химического света и палатка озарилась неярким оранжевым сиянием. В рационах нашлось сухое топливо и вскоре мы уже с жадностью ели горячий армейский обед.
Покончив с трапезой, я высунулся наружу и как смог умылся дождевой водой. То же самое сделала Алина. Она, продрогшая, вернулась в палатку со слипшимися мокрыми волосами, юркнула под покрывало и слабо мне улыбнулась.
– Мне приснилось, что Сиа выстрелил по нам из космической пушки.
– Не приснилось, – ответил я, не глядя на неё. – Мы еле успели уйти.
– А остальные?
Я промолчал, всё так же глядя в сторону. Конечно, может кто и успел сбежать как мы. Но вот те, кто оставался внизу…
– А почему ты решила, что это Сиа выстрелил?
– А кто ещё? – удивлённо спросила она. – Ты же сам передал ему управление.
Чёрная волна накрыла меня с головой. Её слова, словно обухом, ударили меня. «Ты же передал управление» стучало в моей голове. «Ты же вставил флешку», «Ты же выстрелил», «Это же ты их убил». А что ещё сотворил Сиа? Что, если ВИЛа и остальных нет в живых? Да что ВИЛ! Что, если весь мир уничтожен? И за пределами нашей палатки, за этим маленьким кругом химического света, заменяющего нам солнце, не осталось ничего, кроме тьмы, холода и смерти?
– Боря…
Меня била дрожь. Алина увлекла меня за собой под покрывало и крепко обняла. Мокрая одежда липла к телу и противно холодила кожу. Но вскоре мы согрелись и так и лежали, глядя на чуть мерцающую оранжевую палочку на полу палатки. Химический свет мерцал всё медленнее, теперь уже только на время разгонял тьму вокруг и, наконец, окончательно потух. Дождь усилился и с силой бил по брезенту. Шум был такой, что я не слышал её дыхания рядом. Всё перестало существовать и не имело никакого значения. Мы так и лежали, обнявшись и ни о чём не говоря. За ночь мне так и не удалось сомкнуть глаз.
Сквозь просвет в пологе палатки стал пробиваться пасмурный утренний свет. Дождь стал тише. И, возможно, уже совсем перестал и это просто стекала вода с веток могучего дуба, под которым мы нашли убежище.
– Надо идти, – сказал я, не сводя глаз с полога палатки. – Без воды мы долго не протянем.
– А куда идти? – Алина старалась держаться бодро, но в голосе всё-таки звенела дрожь.
– Обратно по дороге пока. Не знаю. Там видно будет.
Солнце выглянуло сквозь прореху в тяжёлых тучах и заиграло лучами в крупных каплях, падающих с листьев. Воздух был чист и свеж. Всю гарь и копоть прибило к земле дождём. Под ногами чвакала мокрая трава, ноги скользили по ней. Довольно долго я промучился, пытаясь запихать непослушную палатку в мешок. Алина, как могла, помогала. Наконец, мы справились. Я разогнулся, тяжело дыша. По спине струился пот. Взвалив за спину мешок, я огляделся. Ничего похожего на оружие солдаты не оставили. Сильно хотелось пить и я покосился на лужу на дороге. Нет, уж лучше оставить это на крайний случай. Мы положили оставшиеся рационы в мешок к палатке и вышли на дорогу.
На месте объекта «Связь-4» всё ещё бушевал пожар. К небу лениво поднимались столбы дыма, уже слабенькие и не такие чёрные, но всё ещё заметные издалека. Никто так и не появился с той стороны. Я взял Алину за руку и мы пошли прямо посредине дороги, обходя колеи, полные грязной воды и стараясь не поскользнуться на грязи.
Дождик окончательно перестал и выглянуло солнце, прогоняя оставшиеся тучи. Летние лучи прогревали и высушивали землю, идти стало гораздо проще. Алина повеселела и слабо улыбалась мне. Она оставалась всё такой же молчаливой, хотя раньше, когда мы только познакомились, никогда не отказывалась от разговора. Где-то над нами щебетали невидимые птицы, порхая с ветки на ветку. Из травы и кустов вылезли, ожившие после дождя, всевозможные насекомые. Шмели важно порхали перед самым носом, норовя врезаться прямо в лицо. В поле за деревьями остервенело пели кузнечики, словно их в траве прятались миллиарды. Всё это сливалось в великолепную песню природы.
Я шёл, стараясь беречь силы. Далеко впереди, перпендикулярно нашей дороге, маячила дорога асфальтированная, с которой мы когда-то съехали с конвоем. Единственный план, который приходил в голову, это идти по дороге в надежде кого-то встретить. Не имея ни малейшего представления, проходит ли этот путь через обитаемые поселения, можно было надеяться только на удачу. Какой-то странный звук вкрался в органичную природную симфонию и отвлёк от размышлений. Звук повторился, вызывая раздражение.
– Боря, телефон.
Я встрепенулся. Аппарат настойчиво пиликал в кармане. Звонил защищённый телефон экстренной связи с ВИЛом. Я нажал кнопку ответа и из динамика тут же вырвались сильные помехи.
– …Борис? – прорвался сквозь шипение голос. Я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит. – Борис, ты слышишь?
– Слышу! Вы как там? Что происходит? Тут у нас связи не было…
– Борис? Чёрт, ни черта не слышно! Борис, вы не ранены?
– Нет! – почти крикнул я в микрофон. – Мы с Алиной рядом с комплексом, на дороге! Нас двое!
Помех как будто бы стало меньше. Голос стал говорить чуть тише, похоже обращаясь к кому-то ещё.
– …да. Нашли? Точно? Хорошо. – его голос вновь стал громче. – Борис Сергеич, рад слышать! Мы к вам отправим кого-нибудь из местных! Выйдите на дорогу. Да, рядом с вами дорога. И ждите. Попробуем найти вертолёт или ещё что. Держитесь только.
Что-то щёлкнуло и голос отключился. Я посмотрел на Алину. Она поджала губы и чуть прищурилась. Кого-то из местных? Каких ещё «местных»? Мы проверили два других наших телефона. Связи по-прежнему не было. Да и на том, по которому мы только что разговаривали, покрытие сети вновь исчезло. Думать об этом не хотелось. То же самое я прочитал в глазах Алины. Она пожала плечами, взяла меня за руку и мы зашагали дальше, все отдаваясь трелям птиц и кузнечиков, окружавших нас со всех сторон. Если бы не тяжёлый рюкзак за спиной и пожар на горизонте, могло показаться, что это просто прогулка.
Солнце уже стояло в зените, когда мы вышли на асфальтированное шоссе. Оно тянулось в обе стороны на столько, на сколько хватало глаз. От горячего асфальта воздух над дорогой дрожал. Стало по-настоящему жарко. Мы повернули налево и пошли туда, откуда приехали с конвоем. Машин не было. Ни встречных, ни попутных. Ноги тяжело ступали, хотелось снять тяжёлые ботинки. Из-за пекла мне стало казаться, что звонок ВИЛа мне причудился. Я ещё раз посмотрел на телефон: связь по-прежнему не появилась.
