Александр Зелёный
Проект ВИЛ
Столица осталась позади. Мы въехали в пригород, по бокам потянулись старые многоэтажки, вперемешку с частными покосившимися домами. По мнению большинства граждан, здесь вообще никто не жил, но это не так. Просто здесь работали неофициально, женились неофициально, неофициально рождались и не менее неофициально умирали. Так называемые Незаконные поселения, без каких-либо прав. Машина остановилась, Алина потрепала меня по руке и открыла дверцу.
Автомобиль остановился на пыльной улице. Вокруг стояла тишина. Немногочисленные прохожие шли по зелёным аллейкам. На деревьях уже кое-где появлялись жёлтые и красные листья. Пейзаж дополняли заколоченные окна и мусор на тротуарах и дороге. Перед нами стояло чуть покосившееся трёхэтажное здание. Рядом с входной дверью, на стенах, во множестве виднелись пятна невыцветшей на солнце краски: когда-то здесь красовалось множество табличек. Сейчас осталось только две: редакция газеты «Знамя труда» и филиал «Дети Земли». Так как власти были уверены в полной безобидности оппозиционной организации, она даже не была официально запрещена. Остальные части стен занимали граффити и ругательства.
Мы вошли в тёмное, прохладное помещение. Здесь пахло сырой бумагой. Наверх уходила деревянная лестница, виднелся ряд дверей с облупившейся краской. Навстречу нам вышел высокий парень в рубашке и в очках с толстыми линзами.
– А, это вы, – устало сказал он. – Пойдёмте со мной.
Он провёл нас в кабинет с окнами на улицу. Наш водитель уселся на капот и курил. В комнате стояло три старинных письменных стола, ещё с обычными стационарными телефонами. Здесь сидели двое: ещё один парень с недельной щетиной и маленькая пухлая девушка. Я присмотрелся: кажется, я её где-то видел.
– Здравствуйте, – сказал я, переводя взгляд с одного на другого, не зная, с кем говорить. – Мы здесь…
– Мы знаем зачем вы здесь, – важно сказал тот, что со щетиной. – Вы здесь, потому что вам нужна наша помощь.
Я скривился, а Алина дёрнула меня за рукав. Я проглотил то, что хотел сказать и молча кивнул.
– Вы делаете важное дело, – продолжил небритый. – Мы понимаем и разделяем ваши взгляды. Мы можем распространять ваши идеи среди местных. Хотя, мы уверены, что они и так их разделяют.
– Мы немного не за этим прибыли, – я сделал паузу. – Нам нужны деньги.
– Деньги? Зачем?
– Я не могу вам сказать.
Они переглянулись. Было очевидно, что они в замешательстве и совершенно по-другому представляли разговор с нами. Да и место своей архаичностью никак не наводило на разговоры о деньгах.
– Ребят, – добродушно сказала Алина, – мы же все делаем общее дело, верно? Я сама когда-то, гм, была в ваших рядах.
– Когда это? – с сомнением спросил парень в очках.
– Давно. Но Игнат должен помнить меня, – она почему-то смутилась. – Вы боретесь с «Терра Новой»…
– Да! – оживилась доселе молчавшая девушка. – Они убивают нашу планету! Убивают наш дом! Они беспокоятся только о своих толстосумах-заказчиках! Жизнь простых людей для них ничто! Мы для них даже не насекомые.
Я вспомнил, где видел эту девушку. Она выступала в программе Аннет Солнечной против корпората из «Терра Нова». Леси, кажется.
– Вы правы, Леси, – кивнул я, а она удивлённо вскинула брови. – Все корпорации думают только о себе и о богатых. И именно это мы хотим изменить, только в более глобальном, чем вы, смысле. Мы с вами боремся за одно и тоже, это правда. Мы не говорим, что вы зря боретесь с терраформированием, нет. Мы говорим, что можно бороться со всей несправедливостью разом. Избавиться от паразитов. У нас есть связи, есть возможности, есть люди (здесь я соврал, поскольку никаких людей у нас не было) и у нас есть человек, у которого есть огромный опыт борьбы с эксплуататорами. Успешный опыт.
Алина легонько коснулась моей руки в качестве одобрения. Я выдохнул. Похоже, общение с ВИЛом не прошло для меня бесследно. Воцарилась тишина. Где-то на улице загавкала хриплая собака и истошно завопил кот.
Троица вновь переглянулась. Точнее двое из трёх смотрели на очкастого. Он задумчиво кусал губы.
– Значит, говорите, знаете Игната?
Алина в нерешительности кивнула.
– Откровенно говоря, – он поправил свои огромные очки. – Он говорил уже о вас. Много хорошего. Несмотря на вашу корпоративную деятельность, у вас чистое сердце. Так он сказал. Но вы же понимаете, что ставите всех нас под удар? Что если вы профинансируем вашу деятельность, мы станем соучастниками? Если мы отдадим вам наши скромные фонды, пути назад уже не будет.
Я сделал шаг вперёд:
– Мне казалось, что вы хотите изменить мир. Другого шанса может и не быть. Вы всю жизнь бьётесь с противником, которого вам никогда не победить и вы это знаете. Не победить, потому что вам не верят одурманенные пропагандой люди. И именно это мы и хотим изменить. Без веры людей, у них не будет никакой силы.
Парень в очках посмотрел в окно, на пыльную разбитую дорогу, словно хотел напомнить себе, как выглядит мир. который он мечтал сделать лучше.
– Ладно, мы поговорим с нашими коллегами и дадим вам знать. Хотя у вас самой денег-то должно быть немало, если учесть кто вы, – он обращался к Алине.
– Мой отец не разделяет наши взгляды., – сухо ответила Алина.
Они пообещали связаться с нами в ближайшее время, когда поговорят с другими ячейками. Договорились держать связь. Мы вышли на крыльцо.
– Слушай, а что за Игнат такой, про которого ты говорила?
Она легко рассмеялась, чмокнула меня в щёку и пошла к машине. Водитель, завидев нас, щелчком отправил в полёт очередной окурок и открыл для Алины дверь.
– Борь, ты думаешь они согласятся?
Мы уже въезжали в столицу. Замершие навсегда фабрики остались позади, людей и машин стало больше. Стало привычно вонять бензином и перегретым городским воздухом.
– Не знаю, – честно признался я. – Но я бы в любом случае на них сильно не рассчитывал. Откуда у них деньги? Тем более такие. Вся надежда на «Сталь Сибири» и Прилуцкую.
Но этим надеждам не суждено было сбыться. Несмотря на всё красноречие ВИЛа, Прилуцкая осталась непреклонна: она заявила, что так и знала с самого начала, что нам от них требуются только деньги. Что мы очередные мошенники и проходимцы. Что судьба простого рабочего человека никому неинтересна. Тот скромный фонд, который она создала из членских взносов, уходит на оплату больничных счетов родственников рабочих, на выходное пособие бесправно уволенных и на многое другое. И на сомнительные аферы у неё бюджет не заложен. С большим трудом, но ВИЛу удалось её убедить хотя бы позволить обратиться к рабочим лично, без помощи самой Жени. ОН говорил, говорил и говорил на собраниях, что деньги нужны, но не скажет зачем. Как ни странно, отчасти это сработало. Уж очень у нас народ доверчивый. Ему что на революцию, что на зарядку воды через телевизор денег дать – плёвое дело. Но без официального клича Прилуцкой, сумма получилась весьма скромная. Настолько скромная, что «Окассио» даже не стали бы на неё смотреть.
Мы сидели на очередной съёмной квартире: я, ВИЛ и Глеб. Должен был быть ещё Залужин и пара ребят из профсоюза – из той части, которая присоединилась к нам против воли Прилуцкой. Впрочем, ограничив своё общение с нами, она не разорвала его полностью контакты и не запрещала своим подопечным участвовать в наших делах. В итоге, у Залужина возникли срочные дела, а ребятам поставили ещё одну смену.
За окном быстро сгущались осенние сумерки. ВИЛ сидел за письменным столом и барабанил пальцами по столешнице. Глеб устроился по своему излюбленному обычаю: развалившись в кресле. Я сел возле двери, подпёр подбородок ладонью и отстранённо копался в смартфоне.
– Мало, – заявил ВИЛ, – очень мало. Эти Земляные дети…
– «Дети Земли», – поправил я, а Глеб хихикнул.
– Да, «Дети Земли». Действительно, они дети. Дали сущие гроши. Впрочем, на них никто и не надеялся всерьёз. «Сталь Сибири» помогли, но и этого явно не хватит. Придётся задействовать другие силы. Глеб Викторович, имя Чейз Гример вам о чём-нибудь говорит?
Мещеряков зашевелился в своём кресле.
– Говорит. Бывший кадровый офицер. Лидер крупнейшей организованной банды «Золотой город». Умён, расчётлив. Опасен.
– Как вы думаете, он деловой человек? Он может профинансировать выгодное предприятие?
– Думаю, да, —кивнул Глеб. – Вот только что вы можете ему предложить?
– Это уже моя забота. Организуйте нам встречу, пожалуйста. В самые кратчайшие сроки. Время! Время – это самое дорогое, что у нас есть. А мы опять его тратим на поиск ничтожных средств!
– Организую, без проблем. Но, хочу вас предупредить: Гример действительно опасен. Очень опасен. Имейте это в виду.
ВИЛ усмехнулся.
– Уж не страшнее бандитов двадцатого века.
Встреча была назначена в ресторане «Олимпия» через два дня. Заведение находилось в престижном районе. На встречу отправились ВИЛ и я. Глеб наотрез отказался присутствовать, а Алину я смог отговорить от участия, хотя она и рвалась в бой. По дороге от метро я, как мог кутался в пиджак: ветер был уже совсем холодным, пора бы уже менять гардероб.
«Олимпия» располагалась в здании старинной постройки. Я покосился на ВИЛа: вдруг он когда-то здесь уже бывал? Но тот не выказывал никаких эмоций. Я потянул ручку и дверь из настоящего дерева, с настоящим скрипом, с натугой подалась. Мы вошли внутрь. В полумраке царила непринуждённая атмосфера: откуда-то доносилась лёгкая музыка, стены, окрашенные в багровые тона и паркетный пол навеивали чувство спокойствия. Здесь не хотелось спешить, хотелось двигаться плавно, словно бы во сне. Под потолком висели люстры и рассыпали по заведению тёплый жёлтый свет.
Несмотря на разгар дня, внутри было достаточно многолюдно. Очень степенная публика вроде той, что я видел на презентациях. Они с аппетитом ели, много пили, несмотря на то, что сейчас середина дня. Наверное, у всех присутствующих был личный шофёр, в этом можно не сомневаться. А то и личный пилот.
У входа стоял крупный детина в тесном костюмчике. Он жестом остановил нас:
– Куда?
Из глубины зала донёсся невероятно звонкий щелчок пальцев:
– Это ко мне, придурок! Я же тебя предупредил!
В глазах детины мелькнул страх и он поспешно отошёл в сторону. Мы прошли дальше. С другого конца зала кто-то махнул нам рукой, подзывая ближе. Никто особо не обращал на нас внимания. Посетители «Олимпии» говорили о поставках, откатах, суммах и объёмах. Похоже, мы попали на время бизнес-ланча.
Мы подошли к человеку, сидящему в углу зала. Им оказался крепкий мужчина с армейским «ёжиком» на голове. В его крепком теле угадывалась какая-то нездоровая худоба, как будто он долго и мучительно болел, растеряв былую форму. Через правый глаз тянулся небольшой шрам. Удивительно, почему он не избавится от этого изъяна. Человек склонился над тарелкой с бифштексом и спокойно посматривал на нас исподлобья. Рядом с ним сидел ещё один: поменьше, с рыхлым лицом и брезгливо оттопыренной нижней губой.
– Садитесь, – сказал тот, что со шрамом и указал на два стула за тем же столом.
– Вы Чейз Гример? – спокойно спросил ВИЛ, оставшись стоять.
Гример откинулся на спинку стула, чему-то улыбнулся и вытер рот салфеткой. Человек рядом с готовностью хихикнул.
– Да, это я, – Гример продолжал оценивающе смотреть на нас. – Садитесь, господа, садитесь. В ногах правды нет. Хотя, как сказали бы мои коллеги, лучше не садитесь, а присаживайтесь.
Коротышка вновь мерзко хихикнул и часто закивал. ВИЛ с шумом отодвинул стул и сел. Он был предельно собран. Не помню, когда я видел его таким в последний раз. И видел ли его таким вообще когда-нибудь. Я тоже сел, стараясь сделаться незаметней.
– Вас я знаю, – продолжил Гример. – Вы – Владимир Ильич. Настоящий боец, который скоро сделает нашу жизнь невероятной. А это кто? – он кивнул на меня. – Оруженосец? Адъютант? Консильери?
– Пресс-атташе, – спокойно ответил ВИЛ.
– О, – Гример поджал губы и уважительно закивал. – С пресс-атташе ко мне ещё не приходили, точно базарю. Слышь, – он посмотрел на коротышку, – Сбегай, закажи гостям два фирменного.
– Так официант есть, – пискнул тот в ответ.
– Сбегай, – медленно повторил Гример. – И проконтролируй там всё хорошенько, не спеши. Понял?
Секунду коротышка соображал, что от него хотят, затем наконец просиял и стремглав бросился на кухню.
– Беда с сотрудниками, – объяснил Гример, провожая коротышку взглядом. – Сами понимаете, в наш бизнес кадровое агентство не пригласишь: все, ха-ха, по знакомству да по блату. Приходится воспитывать недоумков.
Несмотря на отправленного коротышку, через мгновение к нам подскочила невероятно привлекательная официантка. Она держала в руках два меню, но Гример жестом остановил её и сам сделал заказ за нас. Девушка одарила присутствующих обворожительной улыбкой и удалилась..
– Очень серьёзные люди просили с вами встретиться, – сказал Гример, сделав глоток из бокала. – Я впечатлён.
– Почему именно «Золотой город»? – всё так же сухо спросил ВИЛ, неотрывно глядя ему в глаза.
Гример посмотрел на него удивлёнными глазами, словно его прервали на полуслове и отвлекли от какой-то мысли.
– Золотой город? А, про название. Когда я с армии свинтил и стал заниматься, гм, бизнесом, первое местечко, которое мы приватизировали и где обосновались, был бизнес-центр «Золотой город». Оттуда и пошло. Ладно, это неважно всё. Слышал, вам деньги нужны?
– Да.
– Вот-то беда, – усмехнулся бандит. – Работяги с завода и дети с окраин не смогли помочь вождю Мировой революции денюжкой. Печально. И сколько вы хотите?
– Триста миллионов.
– Воу.
Я мельком посмотрел на ВИЛа. Вообще нам нужно было двести. Максимум – двести пятьдесят. Это уже с учётом того, что удалось собрать у остальных.
– Какие у вас запросы, однако, – Гример поудобнее устроился на стуле. – И, само собой, никаких гарантий на успех, да?
Подошла официантка и поставила перед каждым из нас блюдо с восхитительно пахнущим бифштексом, спагетти и спаржей. Затем она поставил на стол бутылку вина и удалилась. ВИЛ не обратил на это никакого внимания и продолжил неотрывно смотреть на своего оппонента. Я украдкой взглянул на Ильича: тот никогда не был настолько немногословен. Что казалось странным, если учесть, что Гримера предстояло убедить расстаться со своими деньгами. Чейз дождался, пока официантка закончит и проводил её взглядом.
– Даже не знаю, что мне здесь нравится больше, – задумчиво пробормотал он, – еда или персонал.
К столу попытался вернуться коротышка, но Гример яростно замахал на него руками и тот поспешно скрылся из виду.
– Триста – это много. Двести пятьдесят, максимум. И что я буду с этого иметь? Только не задвигай мне про благо для всех людей, я тебя прошу. Тут такое не прокатит.
Он перевёл взгляд с ВИЛа на меня. Это были глаза умного и хитрого человека. Он не был рядовым бандюганом из подворотни, это точно. И, как ни странно, это значило, что его можно убедить расстаться со своими деньгами.
– Власть, – просто ответил ВИЛ. – После хаоса, на место корпораций, чтобы заполнить вакуум, потребуется кто-то новый. И этим кем-то можешь быть ты. Может, тебе интересно будет вернутся в новую армию в качестве командующего? Это тоже вариант. Единственное условие – оставаться в рамках разумного и не устраивать беспредел.
Гример заглянул ему в глаза:
– И ты так легко поделишься властью? Когда все твои конкуренты будут в холодной земельке? Что-то я сомневаюсь.
– Ты умный человек. Ты занимаешься бандитизмом не из-за того, что больше не на что не способен, а потому, что так сложились обстоятельства. Уж не знаю, по какой причине ты бежал из армии, но, зная устройство любой армейской организации, могу сказать, что причин для этого могла быть масса. И после этого ты смог организовать максимум в рамках своего положения: боеспособная организация с независимым источником финансирования. Ещё десять лет назад «Золотой город» для всех был просто очередным магазином, а теперь о вашем существовании знают в самых высоких кабинетах. И чтобы всего лишь встретиться с тобой, требуются связи среди чекистов. А такой человек мне точно пригодится, уж поверь.
Сначала Гример слушал со снисходительной улыбкой на лице. Но чем дольше говорил ВИЛ, тем лучше работала лесть: глава преступного синдиката с каждой секундой терял свою осторожность и остроту ума. Он млел, как кот на солнце после обеда.
– Допустим, я вам верю, – сказал Гример. – Предположим, что ты меня сделаешь, э, не знаю, министром внутренних дел. Буду делать то же, что и сейчас, но на законных основаниях и без конкурентов, ха-ха-ха! Ну а если у вас не получится? Где я тогда будут искать свои бабки?
– Сведения «Ранасентии» о боевых стимуляторах. Формулы, дозировки, образцы. Дом в правительственном жилом квартале. Трёхэтажный.
Я дёрнулся, но постарался не подавать виду, поскольку до этого момента ни о каком доме не слышал. Равно как не слышал о том, что Залужин готов предоставить доступ к святая святых своих работодателей.
Гример вновь усмехнулся. Не похоже, что он поверил.
– Так может я у вас стимуляторы просто куплю за эти деньги? Моим ребятам они бы пригодились. Да и мне.
ВИЛ покачал головой.
– Нет. Мой человек будет рисковать в попытке выкрасть их. Так что это оставим на крайний случай.
– А дом мне, разумеется, не интересен, – кивнул Гример. – Хорошо вы придумали: дом покупать я не стану, потому что власть мне интереснее, а боевые стимуляторы вы, мол, просто так продать не можете. Удобно.
Он встал. Сразу несколько человек в зале замолчали и посмотрели на него. Вокруг стало ощутимо тише. Гример сладко и потянулся и сел обратно. Разговоры снова возобновились.
– Ну хорошо. А что вы хотите приобрести? Не киллера, я надеюсь, чтобы перебить корпоратов? Не разочаровывайте меня.
Здесь я напрягся. До этого момента, ВИЛ не распространялся о своём плане никому, у кого просил помощи.
– Хотим купить некоторые сведения у «Окассио», – просто ответил ВИЛ.
– Расценки примерно совпадают, – кивнул Гример. – Ладно, будут вам независимые средства. А то всё как-то спокойненько стало вокруг. Как-то устаканилось всё, понимаете? Скучно, аж челюсть от зевоты сводит. А вы можете навести шороху в этом сарае. Будет весело, уверен. А, кстати, я с этими торгашами инфой могу сам договориться, если хотите. У меня связи есть, да и опыт в таких делах.
– Нет, спасибо, – тон ВИЛа не выражал никакой радости. – А то кроме нас эту информацию получите и вы. Бесплатно.
– Ха-ха! Тоже верно. Ладно, завтра отправьте человека по этом адресу, – он чиркнул несколько слов на салфетке. – К двенадцати часам. Его там встретят. Пусть скажет, что он хочет забрать посылочку для Такера. Только не посылайте вот этого.
Он кивнул на меня. Я удивлённо вскинул брови.
– А то дохлый, жуть. Ещё шпана какая-нибудь жбан проломит ему за мобилу и денежки тю-тю. А я с вас их потом всё равно спрошу.
Гример уже протягивал салфетку с адресом, но вдруг одёрнул руку:
– Срок до возвращения – шесть месяцев. И это не обсуждается. Через полгода я хочу пост и свои деньги, понятно? То есть вы не просто дадите мне власть за мои двести пятьдесят мультов. Деньги вы тоже мне вернёте. Ясно? Или так, или проваливайте.
ВИЛ мгновенно кивнул и протянул руку. Гример усмехнулся и отдал салфетку. Он был очень доволен собой.
– Думаю, господа, вам не надо объяснять, что лучше не пытаться меня обмануть. Как вы правильно сказали, меня знают в самых высоких кабинетах. И не только знают, но и во многих из них бояться. В случае вашего косяка и дом, и стимуляторы, и ваши внутренние органы – всё перейдёт мне. А до кучи я ваш клуб по интересам по кирпичикам разберу. Но мне правда скучно, а вы предлагаете самое весёлое из того, что я видел после армии. Удачи!
ВИЛ встал и быстрым шагом направился к выходу. До самой квартиры он не проронил ни слова. Я пытался у него выяснить о стимуляторах, о мифическом трёхэтажном доме и почему он попросил на пятьдесят миллионов больше, но ВИЛ был нем и непреклонен. Видимо, мне он тоже не хотел говорить всего. И, откровенно говоря, я не уверен, что хотел всё знать.
Глава 12
Почти каждому человеку свойствена жадность, пусть и в каких-то минимальных дозах. В больших дозах она превращает человека в монстра, в рабам собственных страстей. Пройдя какую-то точку невозврата, несчастный идёт всё на больший риск, чтобы урвать кусок пожирнее и зачастую он понятия не имеет, что с этим куском делать дальше. Жадность отупляет человека, делает его менее осторожным и более наглым. Именно после этого в новостях мы видим, как поймали генерала, хранившего миллионы под матрасом. И недоумеваешь: начальник, с многолетним опытом работы, попался на такой очевидной вещи. А ответ прост: генерал настолько обнаглел, настолько поверил в свою безнаказанность, что схема сложнее формулы «деньги – матрас» его уже не интересует. По этой же причине верхушка «Окассио» стала разбазаривать сакральные секреты за сравнительно небольшое вознаграждение.
Я взглянул на часы: начало двенадцатого. Мы стояли на пустыре возле какой-то замершей навсегда фабрики и ждали продавцов из «Окассио». Рядом стояла Алина, чему я был совсем не рад: лучше бы она в таких встречах не участвовала. Здесь же была охрана нашей корпорации. Каким-то образом Алина смогла убедить их присутствовать и помалкивать. Причём это были не офисные сторожа, это были сотрудники боевого крыла «Ранасентии». Натасканные и улучшенные всевозможными биотехнологиями. Они держались позади и с безучастным видом смотрели вперёд. Чуть дальше держались ребята из «Стали Сибири», примкнувшие к ВИЛу. С ними даже стояла пара человек из госполиции, вступившие в наши ряды. Давно стемнело и вокруг непривычная для столицы тишина: в полуразрушенных пригородах, без дронов и миллиона машин казалось, словно время застыло или стало вязким, как кисель. Где-то рядом шелестели листвой на ветру невидимые кусты.
«Хорошо, что хоть за деньгами не пришлось ехать», – мрачно подумал я. К ребятам Гримера ВИЛ поехал сам с молодчиками из профсоюза. Но вот здесь решил не отсвечивать, сославшись на какие-то очередные дела с Залужиным.
Вдалеке замелькал свет фар. Через мгновение на пустырь выехало три машины без опознавательных знаков и с гражданскими номерами. Из них вылезло несколько человек, казавшимися чёрными тенями на фоне фар. Они молча смотрели на нас. Я вздохнул, взял чемодан и пошёл к ним. От них отделилась одна тень и пошла мне навстречу. Мы встретились на середине пустыря. Тенью оказался парень щеголистого вида, чьё лицо мне показалось странно знакомым. Мещеряков уверял, что этим ребятам можно доверять и играть в конспирологию нет никакого смысла. Парень держал в руках бронированный кейс. Я видел как-то рекламу таких. Один такой стоит как вся моя квартира.
Парень спокойно смотрел на меня.
– Покажи, – сказал он.
Я с готовностью перехватил свой кейс в две руки и открыл его, держа, как поднос. Парень на секунду оторвал взгляд от моего лица и взглянул на пачки старых добрых наличных.
– Сколько здесь?
– Половина, – ответил я и парень тут же нахмурился. – Остальное передам, когда увижу, что ты дал мне всё, что нужно.
Парень сплюнул и протянул мне кейс. Я поспешно передал ему свой. Мы сделали это одновременно.
– У тебя пять минут, – сообщил он. – Проверяй. А я пока денежку проверю.
Я кивнул и пошёл обратно. Наша охрана стояла чуть ли не по стойке смирно, готовая броситься на оппонентов в любую секунду. Люди ВИЛа как-то притихли и оценивающе смотрели на три машины и тени возле них. Алина глядела на меня, стараясь сохранять невозмутимый вид. Я подмигнул ей и забрался на заднее сиденье, она села рядом.
На поверку, это оказался не кейс, а защищённый ноутбук. Я слышал, что в основном такие используют военные и силовые блоки корпораций: несгораемый, защищённый от помех, взломов, электромагнитного импульса и бог знает от чего ещё. Здесь хранилось большое количество отчётов, с цифрами, графиками. Что-то о финансировании, о чёрном финансировании, даже о зарплатах. Я с отчаянием смотрел на вереницу цифр и графиков и понимал, что я ничего в этом не понимаю. Насколько эта информация ценная? Тянет ли она на двести пятьдесят миллионов? Мне попался раздел с видеоматериалами и я тут же перешёл в него. И понял, что этот компьютер таких денег стоит.
Ясно, что «Окассио» продала нам не самый ценный свой компромат и в таком случае страшно представить, что хранится в их кулуарах, если с этим они расстаются относительно легко.
Здесь были вечеринки Аннет Солнечной, которая она устраивала регулярно в лучших заведениях столицы. На них люди сношались прямо посреди зала. Толстый старый префект хватал пробегающую мимо неё официантку и тут же начинал срывать с неё одежду, урча от удовольствия, словно животное. Солнечная при этом смеялась, как сумасшедшая, лила на свою сморщенную грудь вино и верещала, чтобы его слизывали. Человек со значком депутата, овладел какой-то женщиной сзади, в этот момент к нему подкрался другой, мерзко хихикающий голый мужик и обнял его. Депутат радостно взвыл.
Рядом были записи с небезызвестным мне господином Красногромовым. Он стоял в своём кабинете, перед ним выстроили ряд плачущих молодых девушек. Красногромов расхаживал между ними, как покупатель на рынке, заглядывал им в рот, поднимал юбки, заставлял повернуться или нагнуться. Наконец, он остановился на одной и них, остальных велел увести. Он стал жестоко избивать её и насиловать. Я поморщился и перемотал. Когда бедняжка уже не могла даже стонать, он достал из стола телескопическую стальную дубинку и размозжил девушке голову. Затем Красногромов спокойно подошёл к селектору и нажал кнопку.
– Забирай её, – сказал он, всё ещё тяжело дыша.
– Как обычно? – спросил голос.
– Да. Записывай как пропавшую без вести и на кремацию.
Я выключил запись и зажмурился. Конечно, я предполагал, что в верхах не ангелы сидят и они, мягко говоря, не совсем честные, но такого масштаба я не ожидал.
– Э, время вышло! – донеслось снаружи. – Заснули там что ли?
Я мотнул головой, отгоняя наваждение, оставил защищённый ноутбук Алине и вылез из машины. Парень уже ждал меня на середине пустыря. Без моего кейса. Я поспешил к нему.
– Ну как? – насмешливо спросил он. – Посмотрел картинки? Понравились?
– Не понравились, – буркнул я. – Но это то, что просили, всё верно. И вы так легко с этим расстаётесь? Там же… Там… Такие личности!
– Ну и что? – пожал плечами парень. – На нас эти записи всё равно не выведут. Да и продаём мы их за хорошие деньги. Кстати где они? Наши хорошие деньги?
Я достал из кармана и передал ему криптокошелёк с оставшейся суммой. Парень кивнул и перекинул его одной из теней, ждавших его возле машин.
– Только аккуратней с записями, – посоветовал он. – Шантажировать людей с этих материалов – такое себе развлечение. Прихлопнут, как жука, а потом скажут, что ты сам с дерева на топор упал.
– Всё в порядке! – крикнули со стороны теней.
– Удачи, – он махнул мне рукой и пошёл к своим, не оборачиваясь.
Я дождался, пока они уедут и только тогда вернулся к машине. Все уже рассаживались по автомобилям. Алина выглядывала с заднего сиденья и смотрела на меня, через открытую дверь испуганными глазами. Она была очень бледна. Я захлопнул дверь и мы тронулись в обратный путь.
– Надо разобраться в цифрах, – как можно более буднично сказал я. – Ты смотрела что там?
Она кивнула и всхлипнула.
– Смотрела, – вздохнула Алина. – Там много всего. И затраты, и теневые заработки. Предстоит большая работа с этими цифрами. У меня всё стоят те записи перед глазами. Как так можно? С девушкой, с ни в чём не повинной девушкой? Какой-то кошмар.
Я обнял её и она с готовностью уткнулась мне в плечо.
– Ну ничего, – я погладил её по голове. – Всё-таки ВИЛ прав и не зря он всё это затеял. Мы все знали, что наш мир не совершенен. Но кто бы знал, что настолько? Пора что-то делать, пока не стало слишком поздно.
Она подняла на меня заплаканные глаза, улыбнулась и поцеловала меня.
ВИЛ ждал нас, несмотря на поздний час. Алина наотрез отказалась сегодня даже близко приближаться к ноутбуку и сразу уехала. Я включил ноутбук и показал ему его содержимое. ВИЛ хмуро смотрел записанные видео.
– С цифрами нужно разобраться, тут вы правы, – сказал он. – Матвей Альбертович обещал завтра прислать надёжного специалиста в этой области. Хорошо, хорошо получилось. Что-то начинает наконец-то двигаться.
– А видео? – спросил я. – Что делать с ними? Может, на телевиденье подбросить? Или через анонимные каналы распространить?
ВИЛ махнул рукой.
– Оставьте, Борис Сергеич, это нас ни к чему не приведёт. Дело замнут, но возмущение народных масс, конечно, вызвать может.
– Мы можем шантажировать Солнечную. И через неё начать агитацию.
– Ерунда, Борис, ерунда. Мы пойдём другим путём. Сейчас нужен хаос, а не агитация.
Я пожал плечами. Зачем пресс-атташе спорить со столь опытным революционером? Хотя, надо сказать, мои обязанности давно вышли за рамки работы пресс-атташе. Да и рамки закона тоже остались далеко позади.
На следующий день, Залужин прислал пару замшелых старцев из числа своих близких знакомых. Опытные финансисты. Они возились с данными не одни сутки и согласились: деньги потрачены не зря. Чёрные бухгалтерии, теневые связи между корпорациями, взятки, откаты, схемы поставок. Здесь даже про «Золотой город» было много всего весьма и весьма интересного. Гример правда превратил свою банду чуть ли не в легальную организацию с бухгалтерией, зарплатой, отпусками и прочей атрибутикой. Грязи хватало и казалось невероятным, что «Окассио» их продаёт. Впрочем, там люди были уверены, что компания доживает последние дни и старались напоследок урвать кусок пожирней. Никто не верил в проект цифрового бессмертия после успеха «Ранасентии» с её воскрешением человека.
Среди отчётов о расходах корпораций особенно выделялся «Монолит». Но не тем, что они много воровали из прибыли и не платили налоги: этим грешили все. А уровнем доходов внутри компании. Понятно, что рядовым сотрудникам везде платили меньше, но «Монолит» в этом плане был чемпионом. Даже у Гримера рядовые сотрудники получали побольше. ВИЛ зацепился за это и решил начать отсюда.
С помощью Глеба и связей Залужина, он начал распространять информацию среди монолитовцев о том, насколько на самом деле их положение не дотягивает до уровня корпоратов, стоявших на несколько ступеней выше них. Делать это было не то чтобы слишком трудно, если учесть, что «Монолит» тесно связан с государством и, соответственно, с госбезопасностью, через которую действовал Глеб. Спустя пару недель до нас дошли слухи, что люди начали по-тихоньку роптать. Тогда, дополнительно и как будто случайно, в сеть попали данные о заработках в полулегальном «Золотом городе». Источники в «Монолите» сообщали, что это сработало и недовольство усиливалось: солдаты всеми обожаемого «Монолита» были не в восторге, что зарабатывают меньше не только своих же клерков, но и нелегальных наёмников.
