Анастасия Орлова
Фантомные боли железных грифонов
Глава 32
– Ты куда?
Хидден поймал за запястье и привлёк к себе Сагу, которая по пути с работы свернула к своей квартире. Она улыбнулась, заметив в его взгляде беспокойство.
– Проведаю Гренку и приду.
– Сходить с тобой?
– Нет. Иди к себе, я недолго.
Сага ласково взъерошила Хиддену волосы и, поцеловав его в углок губ, пошла к своему дому. Проводив её взглядом, он сунул руки в карманы и направился к себе.
– Ну что за милота, аж противно! – раздалось справа от него, и из темноты выступила Гейт. – Я, вообще-то, к тебе. Перетереть надо. – Она надула и лопнула пузырь.
– Мне – не надо, – бросил Хидден, не останавливаясь.
– Потерпишь! Я, между прочим, вежливая пришла: на улице жду, а могла бы и в квартире. Замочка-то у тебя наверняка нет на двери – тут же не принято.
– Ну, чего тебе? – Он остановился, развернувшись к ней вполоборота, словно не планировал задерживаться дольше нескольких секунд.
– У меня тут с вашим главнюком, Медиумом, стрелка была.
– И?
– Он велел тебя в союзники закадрить.
– И ты так прямо мне об этом говоришь? – недоверчиво выгнул бровь Хидден.
– А чо хитрить-то? – хмыкнула Гейт, подойдя ближе и по-птичьи склонив голову на бок. – А то ты не просечёшь! Не вчера ж познакомились. Но я, конечно, могу что-то пообеща-ать тебе сде-елать…
Её рука скользнула по его груди и животу ниже, но Хидден успел её перехватить до того, как та достигла своей цели. Гейт усмехнулась, глядя в глаза Хиддену и не пытаясь высвободить своё запястье.
– Мне ж несложно. Вот только надо ли тебе это тепе-ерь… – Она свободной рукой схватила его за зад и тут же отпустила, довольно дёрнув бровями в ответ на его помрачневший вид.
– Вот сейчас противно стало мне, – ответил Хидден, отпуская её руку.
На это Гейт лишь фыркнула, сунув ладони в задние карманы своих штанов.
– Не глупи, Хид, – уже серьёзнее сказала она. – Ты мне не сдался, и мне срать, если тебя тут в асфальт закатают (или как здесь принято?). Но сама-то я планирую жить – не тужить, а для этого, как говорят, надо делать, что велит Творецк. Он велит тебе работать на него, а мне – втесать в твою дурную башку, что это в твоих же интересах. Тут, видишь, разбег в вариантах не ахти: или мы с тобой, по старой памяти, работаем в связке и допрошиваем, кого велят, или я сама допрошью тебя, квакнуть не успеешь (я могу, и ты это знаешь!), и в итоге мы всё равно будем работать в связке и допрошивать, кого велят. Сечёшь? Но так и быть, у тебя есть времечко на подумать, прежде чем дать мне свой положительный ответ – главнюк сказал, что массовые допрошивки – на будущее, не прям щас. Прям щас у Творецка другие заботы, и они уже – моё дело.
Хидден понял, что Гейт имеет в виду глубокое сканирование.
– А если жить – не тужить не получится, Гейт? – в тон ей ответил он. – Если никакого будущего Творецку не светит, и не так уж долго ему осталось дымить туманом из своих подземных труб и колодцев?
Ухмылочка Гейт не угасла, но приобрела оттенок натянутости.
– Ты много чего натворила, однако все твои преступления были с согласия и по заказу тех, кого ты допрошивала и сканировала. Не считая того губера, конечно, но он – на моей совести. – Голос Хиддена стал ещё серьёзней. – Ты же не дура, должна понимать, что лишить человека жизни – это не до ветру сходить. И стоит переступить черту – не останется ни дороги назад, ни прежней тебя. Я знаю, что от тебя хочет Город. Но это – убийство, Гейт. И за него придётся ответить, как, впрочем, и за любое зло.
– О, как запел! – фыркнула Гейт, но голос её звучал уже не так развязно и уверенно. – Зло не зло, лишь бы в жизни свезло!.. В общем, оно тут главное, и от него зависит моё благополучие, а не от какой-то там морали, которую ты мне сейчас втираешь. Творецк силён. Что бы ты ни задумал (если, конечно, на самом деле задумал, а не просто хвост перед моим носом распушаешь), тебе его не переиграть. А кто сильнее, того и правила. Всё относительно, Хид. Если для Города глубокий скан – добро, так тому и быть. Я ж на стороне сильных, ты знаешь.
– А если прогадаешь?
– Не прогадаю.
– Ну вдруг?
– Тогда скажу, что меня заставили. Меня ж заставили, разве нет? Большое могучее зло сломило мою волю, у-у-у! Стоял вопрос выживания, что ж я могла против великого зла, м? Кто ж за такое накажет?
Хидден помолчал, грустно усмехнулся каким-то своим мыслям.
– Зло ничего не сможет без помощи людей, Гейт. И только от нас зависит – помогать ему или нет. А раз это наш выбор, то с нас и спрос.
– Да где ты тут выбор увидел, чувак? – хрипло воскликнула Гейт. – Не замараешься – не выживешь! Сдохнуть честным – это не выбор! На хрена тебе какие-то принципы, если всё равно каюк? В чём соль?
– Может, в следе, который за собой оставишь? Или в том, насколько намусоришь своими гадостями в и без того замаранном мире?
– И какое мне дело до этого следа, до этого мира, если сама сдохну?
– Но мир – это не только ты, Гейт. Есть другие люди, и им в нём жить.
– Вот пусть они о нём и заботятся! Мне-то для них стараться какая радость?
– Не поймёшь, пока кто-то… или что-то не станет тебе дороже собственной шкуры, – негромко ответил Хидден и, развернувшись, пошёл прочь.
– И какой в этом прок? – спросила она ему в спину. – Я у себя одна и всегда предпочту свою шкуру. Остальные пусть как хотят!
– И тебе с этим выбором жить, – из туманного полумрака откликнулся Хидден.
– Иди к чёрту! Моральный стал, аж бесишь! – фыркнула Гейт и показала в туман средний палец.
– Заходи! – сказал Хидден из душа.
Его удивило, с чего бы это Саге стучать – она же знает, что дверь не заперта и что он её ждёт. Но стук повторился – уже более настойчиво.
– Открыто, Сага! – крикнул он громче, высунувшись из душевой кабины.
В ответ в дверь вновь забарабанили.
– И что ты задумала? – заинтригованно пробормотал Хидден себе под нос, выбираясь из душа.
Обернув бёдра полотенцем, он открыл дверь, и голубые огоньки предвкушения в его глазах вмиг погасли.
– Ты?
– Добрый вечер, Хидден.
На пороге, улыбаясь наимилейшей из своих улыбок, стояла Тэлли.
– О, да вы голый! – невозмутимо отметила она. – Простите, если побеспокоила.
Тэлли просочилась в комнату, поднырнув под его руку, которая всё ещё держала дверь полуоткрытой. Хиддену это не понравилось.
– Не припомню, чтобы приглашал тебя зайти, – неприветливо произнёс он.
– О нет, не приглашали, – ещё шире улыбнулась Тэлли, с любопытством оглядывая его жильё. – У вас тут очень мило!
– Зачем ты пришла?
Хидден закрыл дверь и подошёл ближе к Тэлли, сложив руки на груди. Та перестала вертеться, разглядывая комнату, поправила очки, серьёзно посмотрев на Хиддена.
– У меня есть к вам разговор. Важный.
– А до работы этот разговор отложить нельзя?
Тэлли медленно покачала головой:
– Он не для работы.
– Тогда позволь, я хотя бы оденусь, – вздохнул Хидден.
– Да, пожалуйста, – великодушно разрешила Тэлли. – Хотя мне ваша нагота абсолютно не мешает, – добавила она чуть тише, и на её щеках вновь засияли ямочки.
Хидден бросил на гостью настороженный взгляд и взял с кровати джинсы. Тэлли, улыбаясь лукаво и чуть смущённо, смотрела на него из-под золотых ресниц и глаз не отводила. Наоборот, развернулась вслед за Хидденом, когда он попытался отойти. Это было уже слишком. Хидден не стеснялся своего тела – ни в одежде, ни без неё; привык он и к нескромным женским взглядам – они его забавляли. Но оголяться при Тэлли рука не поднималась. И смотрела она так, будто теперь не он забавлялся, а над ним куражились.
– Не отвернёшься? – раздражённо спросил он.
Тэлли пожала плечами: зачем, мол, – и продолжила смотреть. В результате Хидден повернулся к ней спиной и, скинув полотенце, натянул джинсы.
– У вас красивые мышцы, Хидден, – одобрительно сказала Тэлли.
– Что тебе надо? – резко спросил он, развернувшись к ней лицом и уперев руки в бёдра.
– Одолжение.
Хидден приподнял бровь.
– Если вы думаете, что мне легко просить о таком, то вы ошибаетесь, – Тэлли потупилась. – Мне нелегко. Но другого выхода нет.
– Выход есть всегда, – холодно уронил Хидден.
– Да, и в моём случае он единственный. Это вы. Мне нужно, чтобы вы… ну… сделали вид, что у нас с вами что-то есть.
– Что есть? – не понял Хидден.
Тэлли, приняв это за издёвку, вскинула на него потемневший от злого укора взгляд. И тут до Хиддена дошло. Он расхохотался так, что вздрогнули разноцветные кристаллы, свисающие с потолка вокруг кровати. Тэлли насупленно на него смотрела, обиженно поджав губы.
– Неужели так смешно? – уязвлённо спросила она.
– Нет, – покачал головой Хидден, – это чудовищно глупо!
– То, как вы отреагировали?
– То, что ты предложила.
Тэлли рассерженно прищурилась.
– Вы, возможно, не поняли…
– Да всё я понял. Ты решила использовать меня, чтобы твой Корнет приревновал, так? Но я в этом участвовать не буду.
– Из-за Саги?
– Из-за тебя. – Хидден открыл бутылку пива и отпил из горлышка. – И из-за твоего Корнета. Все эти ваши междусобойчики – последнее, куда бы я хотел лезть.
Тэлли помолчала, медленно качнулась с носка на пятку.
– Но вы уже влезли. Вы увели у него Сагу.
Хидден внимательно посмотрел на Тэлли поверх пивной бутылки.
– «Увёл»? – переспросил он. – То есть у них что-то было?
– Нет, но могло бы, если бы не вы…
Хиден усмехнулся.
– Как удобно! В неустроенной личной жизни всегда виноват кто угодно, а не ты сам, просидевший сложа руки! – Он сделал ещё глоток пива. – В таком свете твоя затея не только глупа, но и бесполезна. Корнет проводил взглядом Сагу, проводит и тебя. Ну, побурчит себе под нос что-то о том, какой я мудак, и всё. Активных действий ты от него не дождёшься.
– Но в случае с Сагой он вас ударил.
– А ты хочешь драки? – выгнул бровь Хидден. – Он врезал мне лишь потому, что я, по его мнению, обидел Сагу, но он вовсе не пытался отбить её у меня. Любить свои неразделённые чувства ему гораздо приятней, чем женщин.
– Вы, значит, ещё и из тех, кто может поднять руку на девушку? – Во взгляде голубых глаз мелькнуло явное презрение.
– Я не побрезгую применить силу, если в том есть необходимость.
– Это отвратительно, – скривившись, выдавила Тэлли.
– Да, – легко согласился Хидден, подойдя к двери и приглашающе её отворив. – На этом предлагаю проститься, – он кивнул на лестницу.
– То есть как? – удивилась Тэлли. – А что же с моей просьбой?
– Я же тебе сказал: использовать меня в своих интригах у тебя не выйдет. И за пять минут нашего разговора я не передумал. Тебе лучше уйти.
– Вы неправы, – нахмурилась Тэлли. – Если бы я решила использовать вас, я не стала бы просить, а притворилась бы влюблённой. Так и для Корнета выглядело бы правдоподобнее, ведь вы не из тех, кто упустит возможность потискать девушку.
Хидден поперхнулся пивом, и оно чуть не пошло у него носом. Пока кашлял, отпустил дверь, и та закрылась.
– Но я пришла к вам за помощью, – как ни в чём не бывало продолжала Тэлли, – я с вами честна и отношусь к вам, каким бы вы ни были, с уважением, а вы ведёте себя, прямо скажем, по-хамски. – Она глянула на него, словно строгая учительница, стыдящая шалопая за дерзкое поведение. – Причём я даже готова вам заплатить. – Тэлли шагнула к нему и понизила голос: – У меня, правда, никого ещё не было… вот так, по-настоящему… Если вы понимаете, о чём я… Но я готова, если вы назначите такую цену. – Она положила ладонь на его голую грудь.
– Ты… – Хидден опешил настолько, что ему очень хотелось сказать матом, но в последний момент нашлось более мягкое слово: – Совсем ошалела?
– А что? – вздёрнула золотистую бровь Тэлли. – Вам недостаточно? На мой взгляд, это очень щедро. Я, разумеется, вместо вас представлю другого, чтобы чуть смягчить неприятные переживания. Вы, к сожалению, мне совсем не нравитесь, несмотря на то, что внешне весьма привлекательны.
– Пошла вон, – тихо процедил Хидден.
– Цену себе набиваете? – Тэлли склонила голову на бок.
– Вон!
Она снисходительно улыбнулась:
– Вот только не надо делать вид, что моё предложение вас оскорбило! Такие, как вы, подобного не упустят. Особенно если речь о том, чтобы стать у девушки первым. Вы не откажете. Вы уже согласны, просто повышаете собственную ценность в моих глазах, верно? Видите, я вас раскусила, и ни к чему устраивать лишний балаган.
Хидден глубоко вдохнул, сдерживая клокочущую в горле злость.
– Ты совсем отбитая, – тихо ответил он. – И думаешь, что все вокруг тебя такие же. Вот только насчёт меня ты ошиблась.
– Этого просто не может быть, – хмыкнула Тэлли, смерив его пренебрежительным взглядом. – У таких, как вы, на лице всё написано. Да и Профессор говорил…
– Проваливай! – гаркнул Хидден и, схватив её за локоть, потащил к выходу.
Тэлли яростно сопротивлялась и, наконец, вырвалась. Гневно топнув ногой, спросила:
– Вы что, совсем дурак, Хидден?
– Я-а?!
– Я подозревала, что по-хорошему вы помогать не станете, поэтому даю шанс в обмен на помощь осуществить ваши пошлые фантазии, а вы отказываетесь? Это до крайности глупо! Да вы же через минуту пожалеете, а второго такого предложения не будет!
– Очень надеюсь, что не будет.
Вспышка гнева утихла, и Хиддену стало даже смешно. «Это нервное», – подумал он, задавливая сардоническую ухмылку.
– И не закатывайте глаза! – Тэлли с беспомощной злостью толкнула его в грудь. – Думаете, я не догадываюсь о том, какие мысли блуждают в вашей голове, когда вы на меня смотрите, грязный, похотливый, самовлюблённый…
– О, детка, тебе это не грозит, – прервал её Хидден. – Чтобы попасть в мои пошлые фантазии, девушка должна мне хотя бы чуть-чуть нравиться. И я теперь понимаю, почему Корнет не хочет иметь с тобой дела, и тем более не стану тебе помогать.
Тэлли замерла, впившись в него взглядом. Её локоны растрепались, губы дрожали, рваное, со всхлипами, дыхание говорило о подступивших слезах.
– Я просто слишком хороша для вас! – прошептала она. – И не смейте сравнивать себя с Корнетом! Сага, видимо, совсем ослепла, раз предпочла вас ему! Вы отвратительны!
Тэлли со всего маху хлестнула его по груди, и на коже Хиддена заалели три полоски от её ногтей.
– Как скажешь, – спокойно ответил Хидден. – Только уйди, пожалуйста. И больше ни о чём меня не проси. И уж тем более – ничего не предлагай.
– Вы отвратительны! – со слезами повторила она и бросилась прочь.
– Припадочная, – выдохнул Хидден, закрывая за ней дверь.
Тэлли выскочила на улицу и, утирая брызнувшие слёзы, почти бегом ринулась по тротуару. То, что она пошла к Каланче, а не в сторону своего дома, она даже не заметила. Спустя несколько минут остановилась, тяжело дыша, привалилась спиной к шероховатой стене. Стёкла её очков были мокрыми от слёз, и она хотела протереть их, но, сняв очки, уронила их на тротуар. Одно стекло треснуло, и Тэлли расплакалась ещё злее. Резко наклонившись за очками и так же резко выпрямившись, задохнулась, рванула высокий ворот цветочного платья, застёгнутый на множество маленьких перламутровых пуговок, и верхние отлетели, щёлкнув по камням тротуара и исчезнув в темноте. Тэлли сползла спиной по стене, осев на гладкие камни, и заскулила в бессильной злобе, но со стороны это звучало отчаянно и жалко.
– Тэлли? – раздался с противоположной стороны знакомый обеспокоенный голос. – Тэлли, что с тобой? Тебе плохо?
Корнет перебежал дорогу и склонился над Тэлли, осторожно взял её за локти, пытаясь поставить на ноги.
– Что случилось? Найти Профессора? Тэлли, ответь мне, пожалуйста!
Голос его становился всё взволнованней, но Тэлли лишь мотала растрёпанной головой и рыдала, не в силах вымолвить ни слова.
– Тебя кто-то обидел? – спросил Корнет, и она наконец-то кивнула. – Кто?! Тэлли! – Корнет легонько встряхнул её за плечи. – Кто тебя обидел?
– Хидден, – выдохнула она между всхлипами.
– Что он сделал?
Голос Корнета вмиг стал низким и зловещим, а глаза потемнели настолько, что Тэлли заметила это даже в полумраке Творецка, даже сквозь пелену собственных слёз и трещину на стекле очков. Заметила и прекратила рыдать, словно её выключили. Лишь продолжала смотреть в лицо Корнета и чуть вздрагивать. Она видела, как тот окинул взглядом её разбитые очки и оторванные на горловине платья пуговицы, видела, как его лицо исказила злая, страшная гримаса, и в её голове родилась обжигающе-холодная мысль, отдающая на языке сладко-солоноватым, словно кровь, привкусом мести. «Он врезал мне лишь потому, что я, по его мнению, обидел Сагу», – последним аргументом прозвучал в её голове голос Хиддена.
– Я его упрашивала, – пролепетала Тэлли. – Я говорила, что он мне не нравится, что я ещё ни с кем… Я сопротивлялась… А он сказал, что не побрезгует применить силу, если понадобится…
Дрожащими пальцами она расстегнула манжет платья и закатала рукав, обнажив худенький локоть с проступающими на нём синяками от пальцев Хиддена – держал-то он и правда крепко, когда пытался её, отчаянно сопротивляющуюся, выставить из своей квартиры.
Корнет почернел лицом и, не говоря ни слова, ринулся в сторону дома Хиддена.
…Он пнул дверь так, что та едва не слетела с петель.
– Да вы охренели тут все? – возмутился Хидден, поднимаясь на ноги.
Он всё ещё был в одних джинсах, с мокрыми после душа волосами и с недопитой бутылкой пива в руке. На груди краснели полосы, оставленные ногтями Тэлли, и это сразу бросилось в глаза Корнету.
– Ублюдок! – сдавленно взревел он и, метнувшись к Хиддену, врезал ему в челюсть.
Тот пошатнулся, но на ногах устоял. На бетонный пол из бутылки выплеснулось пиво, следом закапали тёмные капли крови из разбитой губы.
– Что за хе… я, пацан? – опешил Хидден. – Не хочешь объяс…
Этот удар пришёлся по касательной – Хидден успел увернуться, и Корнет, издав нечленораздельный яростный рёв, бросился на него, впечатав в стену, и замахнулся, чтобы врезать под дых.
Хидден понял: разговаривать бессмысленно. Он поднырнул Корнету под руку, оказавшись у него за спиной, подкинул бутылку и, ловко перехватив её за горлышко, треснул ею Корнета по загривку. Тёмное стекло разлетелось вдребезги, брызнули во все стороны осколки и остатки пива. «Переборщил, хоть и не по голове», – мелькнула у Хиддена мысль, но Корнет удара будто и не почувствовал. Он крутанулся лицом к Хиддену, и зелёные глаза до черноты налились яростью. «А, нет, недодал…» И два подряд хука, стремительных и сильных – справа и слева – разбили и лицо Корнету, и руки Хиддену. Но и они Корнета не остановили – он лишь чуть пошатнулся, а потом ринулся на Хиддена, мёртвой хваткой вцепился ему в горло, прицельно пережав артерию, и потащил к дверям.
Осколки впивались в босые ноги Хиддена и резали ступни, мешая сопротивляться – он скользил на собственной крови; дышать становилось всё труднее. Корнет с неумолимой силой стискивал его горло и волок Хиддена перед собой, спиной вперёд, к лестнице. Оказавшись на лестничной площадке, он разжал руки и, не успел Хидден схватить ртом воздух, мощным пинком в живот скинул его с лестницы.
Тот кубарем скатился вниз и переломал бы кости, если бы не опыт экстремальной езды на эндуро – падать Хидден умел. Громко топоча, Корнет ссыпался следом, отстав всего на пару ступенек, и, стоило Хиддену лишь приподнять голову, пнул его в лицо. В глазах потемнело от боли, из разбитого носа полилась кровь. Корнет замахнулся, чтобы пнуть второй раз – уже по рёбрам, но Хидден сгруппировался, быстро перекатился в сторону Корнета и ударил его ногой в пах.
Корнет рухнул на колени, хватая ртом воздух. Хидден кувырком вскочил на ноги и схватил Корнета сзади в удушающий захват. Пальцы Корнета вцепились в его предплечье. И тут дверь на улицу открылась, и вошла Сага.
– Какого чёрта? – ошеломлённо ахнула она.
Корнет, заметив её, перестал сопротивляться, и Хидден ослабил захват.
– Ты что опять творишь, Корнет?! – спросила Сага.
– Этот ублюдок… – прохрипел Корнет, пытаясь отдышаться, – этот ублюдок изнасиловал Тэлли!
– Что?! – одновременно выкрикнули Сага и Хидден.
– Не было такого! – Хидден со злостью оттолкнул Корнета от себя, но смотрел только на Сагу. – Этот придурочный ворвался ко мне и без всяких объяснений стал бить.
– Потому что ты, сучий выродок, надругался над Тэлли! – выкрикнул Корнет, разворачиваясь к нему лицом.
– Да не ври!
Хидден перехватил его руку в замахе и вывернул, поднажал, воспользовавшись болевым приёмом. Корнет тихонько взвыл от прострелившей плечо острой боли.
– Ещё раз врежешь мне, говнюк, и оставшуюся недолгую жизнь култышками будешь размахивать! – прошипел над его ухом Хидден.
– Я убью тебя, гнида! – Корнет дёрнулся и опять взвыл – уже громче. – И никакой Город не сможет тебя защитить!
– А почему Творецк не защитил Тэлли? – громко и зло спросила Сага. – Она же его любимица. Думаешь, он бы позволил надругаться над ней?
Корнет замер, и Хидден чуть ослабил хват. Сага продолжила:
– Я не поверю в то, что Хидден мог бы… сделать такое. А вот в то, что Тэлли солгала – поверю запросто!
– Вы предвзяты! – вновь вскинулся Корнет и прикусил от боли губу – Хидден бдительности не терял. – Зачем ей лгать?!
– Девчонку он не трогал, – веско сказали из полутьмы.
Все обернулись на командирский голос. В дверях первого этажа, позади Саги, стояла сутулая фигура Раисмихалны.
– Не трогал, – повторила она. – Я точно знаю.
– Не верю! – выкрикнул Корнет. – Тэлли сама мне сказала…
– Что, так и сказала? – прищурилась Раисмихална. – Меня, мол, Хидден снасильничал?
Повисла тревожная пауза.
– Чего замолк?
– Я… Я не… Кажется, да, что-то такое… – промямлил смешавшийся под её взглядом Корнет.
– Когда кажется – креститься надо, а не кулаками махать! – проворчала она. – Давай у неё и спросим, что она там тебе сказала… – Раисмихална выглянула за дверь: – Иди сюда! – скомандовала кому-то на улице. – Ну, что встала? Опять тебя за кудри тащить?
В дверь, двигаясь, словно в замедленной съёмке, протиснулась Тэлли.
– Вот чёрт! – выдохнул Хидден, глядя на неё. – Сага, это не я, честно!
– Это я, – равнодушно уронила Раисмихална, – если ты о следе от оплеухи. Но то – за дело! А платье с очками она сама, поди, попортила. Для натурализму…
– Зачем ей лгать?! – вновь дёрнулся на полу Корнет.
– А ну, цыц! – гаркнула на него Раисмихална. – Пусть сама скажет.
Она подтолкнула Тэлли под локоть, но та молчала, опустив растрёпанную голову.
– Что ты брякнула этому буйному, дура? – незло и даже как-то вкрадчиво спросила Раисмихална, выждав паузу. – Говорила, что Хидден тебя трогал? Ну? Говорила? Учти, что и Город тебя сейчас слышит, так что не вздумай врать!
Тэлли едва заметно мотнула головой.
– А что тогда говорила? Снасильничал он тебя на самом деле или нет?
– Нет, – прошептала Тэлли. – Он меня не трогал.
– Но как же… – Корнет ошалело на неё уставился, – Тэлли, как же… Не бойся признаться, если он… Это не твоя вина! Ты же сказала мне…
– Я такого не говорила. – Она вскинула на него взгляд. – Не говорила ведь, Корнет! Не наговаривай на меня. Ты просто неправильно меня понял.
– Тогда о чём же ты его умоляла? – Голос Корнета заметно дрогнул. – Ты же сказала, что он тебя обидел!
– Обидел. Я просила помочь в… одном деле. И он отказал.
– Но ты так сказала…
– А ты разве меня дослушал, чтобы разобраться?
– А про… невинность? – совсем растерявшись, спросил Корнет.
– К слову пришлось, – пожала плечами Тэлли. – Ерунда.
– Ерунда?! – воскликнула Сага, полыхнув густой чернотой глаз, и сама едва не вцепилась в золотые Тэллины кудри, но стоявшая между ними Раисмихална выбросила вперёд руку.
– Она просила роман с ней изобразить, чтобы мальчишка приревновал, – пояснила она.
– Замолчите! – угрожающе глянула на Раисмихалну Тэлли.
– А девство своё в качестве оплаты предлагала, – закончила та. – Я своими ушами слышала.
В воцарившейся тишине Тэлли не покраснела даже – позеленела.
– Какое право вы… – начала она шипящим шёпотом, но осеклась. – Я ненавижу вас! Вас всех, – она окинула колючим взглядом Хиддена, Сагу и остановилась на Раисмихалне, – а вас – в особенности!
– То есть дрянцо творишь ты, а ненавидишь потом меня? – невозмутимо хмыкнула Раисмихална. – Удобно, не поспоришь… Учись отвечать, девочка, раз уж обдристалась! Со всякого рано или поздно спросится.
– Тэлли, – едва слышно выдохнул Корнет, – неужели правда?
Но в поисках ответа почему-то перевёл взгляд на Хиддена и по его лицу всё понял.
– Это всё ради тебя! – жалобно протянула Тэлли, шагнув к Корнету. – Всё из-за тебя!
– Вот только не надо! – в сердцах повысил голос Корнет и поднялся на ноги – Хидден его уже не держал. – Вот только не надо делать меня виноватым ещё и в таких… гадостях! Я и так уже… – он окинул быстрым взглядом окровавленного Хиддена, безнадёжно махнул разбитой рукой и, глядя в пол, пошёл прочь.
– Да чтоб вы сдохли, Раисмихална, за ваш поганый язык! – со слезами в голосе прошептала Тэлли, проводив Корнета взглядом, и выбежала следом.
