Анастасия Орлова
Фантомные боли железных грифонов
Глава 13
– Эй! – Сага в очередной раз постучала в дверь Хиддена. – Это я.
Ответа вновь не последовало.
– Ты там живой? Я захожу! – крикнула она и себе под нос добавила: – Надеюсь, ты там не голый в своей душевой…
Дверь резко распахнулась.
– Я одет, но это легко исправить! – улыбнулся Хидден, с демонстративной готовностью взявшись за пряжку своего ремня.
– Начина-ается! – Сага возвела глаза к потолку. – Пойдём, по расписанию завтрак и работа. Мно-о-ого работы.
– А после?
– А после – ещё больше.
Утром улицы Города оказались людными: народ спешил на службу.
– А вчера здесь ни души не было! – удивился Хидден. – И что, все жители занимаются наукой?
– Не все. Помимо научных сотрудников, лаборантов и техников есть ещё ботаники, сборщики и заготовщики benedicat acutifolia. Ну и обслуживающий персонал: повара, курьеры, грузчики, уборщики.
– А этот ваш Менталист куда относится? К правительству?
– К надзирателям, – поморщилась Сага. – Помогает Творецку нас контролировать. А с ним те, кто отвечает за «внешние связи»… Кстати, тебе ж наверняка что-то нужно? – опомнилась она. – Напишешь список (сильно не наглей, списки тоже проверяются), отнесёшь координатору, его кабинет на первом этаже Каланчи – спросишь у дежурного на посту охраны, он покажет.
– А ты разве не проводишь?
Сага бросила через плечо выразительный взгляд на Хиддена.
– Понял, не дурак. Спрошу у охранника.
После завтрака они поднялись в переговорную комнату, и Сага едва не взвыла от досады: помимо Стали, которая со стопкой документов в руках расхаживала кругами, попутно что-то записывая, их с Хидденом ждал, по обыковению свежий и отутюженный, Профессор – сама доброжелательность.
– Доброе утро, Сага! – поздоровался он и протянул руку Хиддену: – Профессор, приятно познакомиться.
– Возможно, твой будущий непосредственный начальник, – хмуро сказала Сага Хиддену, бросив на Сталь уничтожающий взгляд: оправдывались её худшие предположения.
– Хидден. – Он пожал протянутую руку.
– Интересный выбор имени! – оценил Профессор. – Я, как и доктор Сага, ведущий научный сотрудник, но я нейропрограммист. А это доктор Сталь, главный научный сотрудник, – уточнил он.
– Как вы себя чувствуете, Хидден? – спросила Сталь. – Осваиваетесь? Как прошла ночь?
– К сожалению, в одиночестве, – очаровательно улыбнулся Хидден, лукаво глянув на Сагу.
Сталь шутку то ли не поняла, то ли не оценила, то ли просто не подала виду, да и улыбка Хиддена её не проняла: на строгом лице не дрогнул ни один мускул.
– Вам нужно подобрать халат, – сказала она. – Профессор, у вас не осталось свободных?
– Тэлли! – позвал Профессор, выглянув за дверь. – Узнай, пожалуйста, найдётся ли у Раисмихалны халат для Хиддена.
Тэлли – лаборантка Профессора и вечная его тень на работе, заглянув в переговорную через его плечо, приветливо помахала рукой:
– Доброе утро, доктор Сага! Хидден, рада снова вас видеть! – и исчезла исполнять поручение.
– Вы знакомы? – удивилась Сага.
– Да, мы оба состоим в здешнем клубе любителей trollius europaeus, – серьёзно ответил Хидден.
Сага вопросительно выгнула бровь.
– Что? – с недоумением переспросил у неё Хидден. – Ты не знаешь, что такое trollius europaeus? Как такое может быть, вы тут разве не на латыни между собой разговариваете? Доктор Сталь, но вы-то, конечно, слышали про trollius europaeus?
Сталь перестала строчить мелким почерком в своих бумагах, серьёзно посмотрела на Хиддена.
Профессор огладил тремя пальцами аккуратную бородку, пряча в ладонь улыбку. Сага мстительно дёрнула бровью. «Сейчас она вставит тебе этот «троллиус» в твой же «европиус», – прочёл Хидден на их лицах.
– Сага, вы уверены, что это наш «пациент»? – спросила Сталь. – Вдруг кто-то в Городе заказывал стендап-комика?
– Вот сейчас и проверим, – мягко вмешался Профессор. – Хотя я бы, пожалуй, не отказался сходить на концерт или на шоу, у нас же совсем скучно.
– Уповайте на то, чтобы никто не устроил нам «шоу» прямо здесь, – сурово ответила Сталь и многозначительно глянула на Хиддена. – Что-то «артисты» у нас долго не живут. Климат для них, видимо, неподходящий.
– Климат в коллективе? – невинно уточнил Хидден.
– В Городе, – с нажимом произнесла Сталь. – Давайте к делу, господа! «Купальницу европейскую» сможете обсудить и без меня, в свободное время. Хидден, доктор Сага сказала, что вы нейрохакер, верно? – Сталь вернулась к своим пометкам и задавала вопросы, уже не глядя на собеседника.
– Знаю, умею. Но не практикую.
– А как же губернатор?
– Дела давно минувших дней…
– Ваша работа или в соавторстве?
– Код? Моя.
– А процесс прошивки?
– Частично. Я контролировал облучение, но искусственной комой занимался другой человек.
Оторвавшись от своих записей, Сталь подняла на Хиддена казавшийся невозмутимым взгляд. Шариковая ручка в её пальцах замерла, не дописав слово.
– Вас было всего двое?
– По факту – нас было пятеро…
Взгляд доктора вернулся к бумагам, ручка продолжила выписывать мелкие убористые буквы.
– Но допрошивкой в том случае занимался только я. Хотел сделать всё сам.
Льдистые голубые глаза вновь пристально посмотрели на Хиддена, словно просветили рентгеном.
– Для чего же остальные?
– Для подстраховки. Это была моя первая допрошивка такого уровня и масштаба.
– Что вы имеете в виду под «масштабом»? – насторожилась Сталь.
Выражение её лица не изменилось, но тонкие ноздри затрепетали, как у хищника, почуявшего добычу. Хидден это заметил и понял, что ляпнул больше, чем стоило.
– Сложность и объём работы, – невесело усмехнулся он, прикидывая, как можно уйти от неприятной для него темы.
– Что вы ему допрошили? – прямо спросила Сталь.
– Ну-у… Я написал код на основе выборки…
– Что. Вы. Ему. Допрошили. Хидден?
Вилять под таким рентгеновским взглядом бесполезно. Хидден вздохнул, на миг прикрыл глаза и вновь увидел до тошноты знакомую картину, будто кем-то вытатуированную на изнанке его век: беззубый, заросший старик в замызганном ватнике, с топором наперевес. Крепко держит за лодыжку, тянет к себе. «Ты совсем дурак, мальчик! Отсюда не выбраться! Я ж от мучений тебя спасаю! Я свиней резал, больно не будет…»
– Свою эмоциональную память, – упавшим голосом ответил он. – И я не хотел бы рассказывать, что это были за воспоминания.
– Свою… что-о? – не поверила Сталь. – Без «картинки», просто сгусток эмоций? Не волнуйтесь, мне нет дела до подробностей ваших душевных травм, меня интересует только механизм вашей работы.
– Я допрошил ему свою систему ассоциаций. И определённую последовательность эмоций, которая запускалась конкретными триггерами.
– Бесшовно?
– Так точно.
Сага закусила внутреннюю сторону щеки. В её голове слепящей лампой с надписью «выход» вспыхнула давно перегоревшая надежда. Вспыхнула так сильно, что начало искрить «проводку». Она видела, насколько крепко пальцы Стали стиснули шариковую ручку – так, что чуть не треснул пластиковый корпус. Сталь поняла, наверняка поняла, какие возможности открывают им умения Хиддена. И как опрометчиво отдавать его Профессору! «Ну же, ну! – мысленно шептала Сага, впившись в неё застывшим взглядом. – Скажи, что займёшься им сама!»
Лицо Стали оставалось бесстрастным.
– Вы обработали отсканированный участок собственной личности? – предположила она.
– Нет. Я написал код с нуля. Без образца – мой разум никогда не оцифровывали, – ответил Хидден.
– И губернатор функционирует по заданной ему программе уже тринадцать лет!.. Что вы об этом думаете, Профессор?
Сталь перевела многозначительный взгляд на Профессора, и лампа в голове Саги погасла. В воцарившейся темноте зашевелилось что-то тяжёлое и малоцензурное.
Профессор скрестил руки и сунул ладони под мышки, оттопырив большие пальцы. Он внимательно смотрел на Хиддена, словно мог видеть сквозь череп работу его мозга.
– Что ж, – наконец кивнул Профессор, – Хидден либо гений, либо лжец. Других вариантов я не нахожу.
«Ни то, ни другое, – подумал Хидден. – Я просто допрошит». Но вслух сказал:
– Я мошенник, вы об этом наверняка догадались из-за отсутствия у меня чипа. Но я не лжец.
– Что ж, – повторил Профессор, забирая у вернувшейся Тэлли халат, – сейчас и проверим. Надевайте халат, и пойдёмте со мной, я подготовил для вас небольшой практический тест.
Хидден взял халат двумя пальцами за воротник, словно лишайного котёнка за шкирку:
– А можно без этого?
– Нельзя, – отсекла Сага.
– Таковы правила, – сочувственно улыбнулась Тэлли.
Хидден состроил обречённую мину и накинул халат себе на плечи на манер плаща, завязав рукава на груди.
– Не забудь заказать у снабженцев трико, будешь местным супергероем, – хмуро хмыкнула Сага.
Тэлли тихонько хихикнула.
Хидден с серьёзным лицом встал навытяжку, отсалютовал женщинам и, вскинув над головой кулак на манер Супермена из доапокалиптических комиксов, «полетел» за Профессором. Тэлли звонко рассмеялась – словно бубенчики по полу рассыпали.
– Детский сад! – едва слышно вздохнула, покачав головой, Сталь.
Сага ошпарила её взглядом – тем самым, который Сталь считала «хуже лоботомии», но та уже вернулась к своим бумажкам и как будто его не заметила.
– Какого чёрта? – сквозь зубы спросила Сага, когда они со Сталью остались в кабинете одни.
Та напряжённо посмотрела на неё поверх узких очков:
– Если вы о Профессоре, то ведь это именно он работает с кодами допрошивок, а не вы и не я.
– Но если Хидден и правда может то, о чём рассказывал?!
– Тогда его место тем более в команде Профессора.
– Как будто вы не знаете позицию Профессора, Сталь! Как можно так легко…
– Доктор Сага, замолчите, пожалуйста! – оборвала её Сталь, повысив обычно ровный в своей строгости голос.
Сделала глубокий вдох, словно считая про себя до десяти, и только потом продолжила:
– Это не тема для обсуждения, особенно здесь. И вообще, мои решения – не тема для обсуждения.
Сага сверлила Сталь взглядом, и непонятно, чего же в нём было больше: злости или презрения.
– Мне иногда кажется, – её голос прошуршал по переговорной сухим раскалённым песком, – что вам всё равно, чьим интересам служить. Лишь бы высококачественно исполнять свои обязанности, к чему бы это ни привело!
– Девчонка! – сквозь зубы бросила Сталь в захлопнувшуюся за Сагой дверь переговорной, и коротким, резким движением отшвырнула шариковую ручку.
Та ударилась о стену и с сухим треском покатилась по полу: пластик её корпуса всё-таки раскололся.
Глава 14
– Располагайтесь!
Профессор проводил Хиддена в небольшой кабинет, в котором помимо рабочего места, нашпигованного разнообразной техникой, стояло мягкое кресло и журнальный столик, у стены лежал высокий надувной матрас, а за узкой дверью наверняка была ванная комната.
– Это что, тюремная камера? – пошутил Хидден, но Профессор его слов не опроверг.
– Я полагаю, что одного рабочего дня на моё задание вам может не хватить. – Голос его был по-прежнему мягок, даже вкрадчив, глаза смотрели с интересом и благосклонностью. – И вам придётся оставаться здесь, пока вы не справитесь с ним или не откажетесь от его выполнения, – закончил Профессор, протягивая Хиддену пухлую папку с распечатками.
– Хм… – Хидден мельком заглянул в бумаги, взъерошил волосы на затылке. – То есть «гулять не пойдёшь, пока домашку не сделаешь»?
– Можно сказать и так. Отдыхать, безусловно, не запрещается, но я должен быть уверен, что вы находитесь в информационном вакууме и используете только собственные силы. Обед я вам принесу. Есть пожелания?
– Если вот это у вас – «небольшой практический тест», то что же тогда «большой»?
– О, над ним мы работаем уже несколько лет. Вы обязательно всё узнаете, если справитесь с заданием, Хидден. Приступайте, не смею вас задерживать, – Профессор вежливо улыбнулся. – Если понадоблюсь – я за стенкой.
Задание было напрямую связано с кодами допрошивки и оказалось, как его назвал Хидден, «вусмерть хитрозадым», но он справился бы с ним за день или чуть больше. «Однако что за жук этот ваш Профессор, чтобы перед ним с порога интеллектом заголяться?» – подумал Хидден и решил потянуть время, чтобы его собственная допрошитая и выданная за естественную «гениальность» не вызвала лишних подозрений.
– Что ж, приступим!
Он отбросил свой «плащ-халат» на матрас и, хрустнув пальцами, уселся за компьютер.
В обед в «карцер» Хиддена (надо отдать должное – предварительно постучав) вплыл Профессор, балансируя тарелками и чашками на хлипком пластиковом подносе.
– Как продвигается? – поинтересовался он, поставив еду на журнальный столик.
– М-м-м… – Хидден откинулся на спинку офисного кресла и сцепил пальцы на затылке. – Вы не против поговорить о моём завтрашнем успехе чуть позже?
– Конечно-конечно! Как вам удобно. Вы не возражаете, если я составлю вам компанию за обедом?
Хидден не возражал, и Профессор устроился в кресле, расстелив на коленях салфетку.
– Как вам Город, Хидден?
– Неприветливый.
Профессор снисходительно прикрыл глаза:
– Не судите по Саге, Хидден. Она… глубоко травмирована личной потерей.
– Вообще-то я не о ней.
– А о ком тогда?
– О Творецке. Вы разве не про Город спросили?
– Тогда я с вами, уж простите, не соглашусь. – Профессор отставил взятую было тарелку с картофельным салатом и аккуратно соединил перед собой подушечки пальцев, уперев локти в подлокотники. – Город старательно заботится о каждом из своих жителей. Выполняет их капризы. Закрывает глаза на мелкие осечки. Терпит их вечное угрюмое недовольство и не знающую границ неблагодарность. Даёт каждому по потребностям.
– А в ответ спрашивает по возможностям?
– Разве ж это много? Творецк никогда не попросит больше, чем вы сможете сделать. И никогда не накажет, если что-то вдруг не получится. Чего он не потерпит – так это предательства и разгильдяйства. Он щедро поощряет не только за результат, но и за честную работу. Вы когда-нибудь работали в государственных или частных структурах, Хидден? О чём я, простите, конечно же нет! – Профессор потёр средним и указательным пальцами морщинку на лбу. – Но если бы работали, на своей шкуре бы знали, что там не ценится труд, только результат. И не всегда вознаграждается тот, кто этого результата добился – чаще его отодвигают в тень, а плоды его работы и все лавры достаются бездельникам, находящимся ступенью выше. Потому что всё решают личные выгоды, интересы и лицеприятие[1]. Здесь же всё иначе: Творецк беспристрастен и справедлив. – Профессор отпил из своей чашки и вернул её на журнальный столик.
– Прям предвыборная кампания получилась, а не тост, – пошутил Хидден.
Губы Профессора тронула едва заметная улыбка, но взгляд остался серьёзен и проницателен.
– Хидден, вы не похожи на человека с «багажом». Я прав? Вы сами по себе, одиночка без привязанностей и обязательств.
Хидден дёрнул бровью и тоже отставил свою тарелку.
– Если я прав, – продолжил Профессор, так и не дождавшись ответа, – вы здесь адаптируетесь ещё легче.
– А надо ли?
Профессор снисходительно усмехнулся.
– Хидден, вы не дурак. Вы очень скоро убедитесь, что мы тут навсегда, и никакого выхода нет и не будет. Творецк не отпустит нас, даже когда мы справимся с поставленными им задачами, потому что после этих задач возникнут другие, ещё более сложные. Мы нужны Городу. Даже так: Городу нужны лучшие из нас. И те, кто действительно трудится на совесть, будут щедро вознаграждены. Так есть ли смысл сокращать свои дни и делать их остаток мучительным, если можно жить в комфорте и даже счастливо?
– Достаточно лишь любить Творецк всем сердцем своим? – хмыкнул Хидден.
– Не иронизируйте, пожалуйста, – мягко попросил Профессор. – Творецку нужна наша добросовестность, знания и умения. И соблюдение правил, конечно. Любовь ему ни к чему. Возьмите хотя бы Сагу – она не скрывает свою неприязнь к Городу, а он отращивает для неё отдельный спортзал с боксёрскими грушами, матами и даже душевой, терпит нарушение дисциплины и не слишком приятное поведение, а она и правда иной раз ходит по грани, мало кому здесь дозволенной. Но Творецк всё ей прощает, потому что специалист она отменный, дело своё знает и работу выполняет честно, хоть и без энтузиазма. Творецк даже терпел её мужа, которого случайно прихватил с Сагой, держал лишнего человека ради неё – настолько она ценна!
– «Держал»? – скептически переспросил Хидден. – И куда в итоге дел, раз вы об этом в прошедшем времени?
– О, ну, тут уже другая история! – Профессор загадочно прикрыл глаза. – Но тоже поучительная: Варвар задумал глупости, и никакие предупреждения его не остановили.
– Творецк убил его?
– Творецк ждал до последнего. Не из-за него, из-за Саги. А убил его в итоге кто-то из своих. Однако Город позволил этому случиться и вмешиваться не стал.
– Даже та-ак? Среди жителей есть готовые убивать ради Города?
– Не ради Города, – Профессор покачал головой, – тут всё сложнее. Одна паршивая овца ставит под удар всё стадо. Она опасна и для себя, и для окружающих, ибо может заразить кого-то ложными надеждами. И они заболеют так сильно, что наделают непоправимых глупостей. Я же говорю, Хидден: отсюда не выбраться. И все, кто пытается, мало того, что погибают сами, так ещё и утягивают следом тех, кто жил бы и жил, неплохо приспособившись и смирившись с обстоятельствами. Эти «слепые вожди» и есть настоящие убийцы, хоть того и не понимают. – Профессор скорбно вздохнул. – Я надеюсь, у вас хватит мудрости оценить ситуацию и сделать правильные выводы, чтобы не стать одним из них, Хидден. – Он поднялся с кресла, забрал свою чашку и тарелку с недоеденным салатом. – Благодарю за компанию. Кстати, напишите список необходимых вам личных вещей, я передам его на первый этаж. И наденьте, пожалуйста, халат – здесь так принято.
…Из этого кабинета Хидден вышел только на третий день, сдав Профессору работу. Тот одобрительно приподнял брови, изучая результат.
– Что ж, Хидден, вы действительно не лжец, – сказал он. – Идите поужинайте, и завтра утром вас ждёт в своём кабинете доктор Сталь. Ах, да: за дверью первого этажа вашего дома должна быть коробка – это ваш заказ, курьеры всегда оставляют их там. И оттуда же уборщики забирают мусор. Сортируйте его по двум мешкам (их вы найдёте в своей посылке): в белый – биоразлагаемый, в чёрный – всё остальное.
[1] Лицеприятие – пристрастное отношение, предпочтение одного лица другому из-за родственных отношений, личных связей, выгоды и т. п.
Глава 15
– Это… жестоко, – сказал Корнет, возвращая Стали листок со списком утверждённых участников новой группы для экспериментальной работы.
Сталь поджала губы: ей опять выпала роль злодея. Но кто-то должен взять на себя и такие решения тоже, и кроме неё некому.
– Доктор Сага не согласится.
– У неё нет выбора, Корнет. Я знаю, вы ей сочувствуете, но всё же я надеюсь на ваше благоразумие. – Сталь вздохнула.
«Потому что больше мне здесь надеяться не на кого», – добавила она мысленно, но Корнет понял это по её взгляду.
– Я постараюсь не подвести вас, доктор.
– Уж пожалуйста.
И тут дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась Сага. В её руках был такой же список утверждённой группы.
– Как это понимать, доктор Сталь?! – едва сдерживая ярость, спросила она.
Сталь невозмутимо глянула на неё поверх очков и ничего не ответила.
– Меня нет в списке!
– Я знаю, я сама его составляла.
– Какого… Почему?!
– Потому что я сочла утверждённый состав участников оптимальным. Без вас.
– И вы думаете, что со сканами ваш лаборант справится лучше меня? – Сага кивнула на Корнета.
– Во-первых, Корнет уже давно не лаборант, а младший научный сотрудник, только никто из вас с этим почему-то не считается. Во-вторых, в списке есть моё имя. У нас с вами одна специализация, Сага, но всё-таки у меня опыт побольше вашего, поэтому вы остаётесь на предыдущем проекте. Кстати, как он продвигается?
– Вы серьёзно думаете, что я продолжу собирать мозаику из кусков разных сканов личности вместо того, чтобы попробовать запустить цельный скан с бесшовной допрошивкой?
– Пока вы работаете под моим началом, вы продолжите делать то, что я вам сказала, доктор Сага, – голос Стали посуровел. – Я пока ещё помню, насколько сильна ваша личная заинтересованность в экспериментах с конкретным сканом, и не позволю вам терять голову. Мало того, я запрещаю вам приближаться к работе Хиддена и поднимать с ним подобные темы – это слишком опасно.
– Да не боюсь я ничего!..
– И именно этим всех подставите! – Сталь теряла терпение. – Вы сломлены, Сага, вам нечего терять, и вы слишком честно играете. Я больше не могу рисковать людьми.
– Вы просто опустили руки, Сталь! Нашли себе уютную ракушку и в ней захлопнулись!
– Доктор Сага, следите, пожалуйста, за языком! – предостерегающе повысила голос Сталь.
– А ведь когда-то мы были с вами на «ты», – горько усмехнулась Сага, – и понимали друг друга не в пример лучше!
Сталь сделала глубокий вдох, медленно выдохнула.
– Если ваш мир сжался до размеров ракушки, доктор Сага, – с пугающим спокойствием начала она, – и вы не хотите видеть дальше её створок, это вовсе не значит, что настоящий мир, который за этими створками, точно такой же, каким вы вообразили его у себя в голове.
– Хорошо, – холодно произнесла Сага, взяв себя в руки. – Мы обе – в ракушках. Но я хотя бы пытаюсь что-то сделать. А вас, видимо, сложившееся положение стало устраивать.
– Не приближайтесь к этому проекту, Сага. Идите домой сейчас же, завтра возьмите выходной, вам нужно успокоиться, – поставила точку Сталь. – Корнет, присмотрите за ней, пожалуйста, – попросила она, когда за Сагой закрылась дверь, и ещё раз повторила: – Я надеюсь на ваше благоразумие…
Тот кивнул и вышел из кабинета.
…Сага неслась по каменному тротуару, и стук каблуков её «казаков» тонул во влажном городском тумане. На полдороге от Каланчи до спортзала она остановилась, ладони привычно нырнули в карманы косухи в поисках сигарет и зажигалки, но нашли лишь пустоту. Курить хотелось невыносимо. Конечно, сигареты можно заказать из «внешнего мира», но она не будет этого делать. Пусть останется хотя бы иллюзия, что она в силах контролировать хоть что-то.
Сага глубоко вздохнула, провела ладонями по растрёпанным волосам, переплела пальцы на загривке и, запрокинув голову, закрыла глаза. За ней кто-то шёл. Сага не слышала его шагов, а, скорее, чуяла, но оборачиваться не стала: она догадывалась, кто это. Когда шаги поравнялись с ней и остановились, она спросила, по-прежнему не открывая глаз:
– Присмотреть велела?
Корнет согласно промолчал.
– Вот ведь упёртая, деспотичная…
– Не надо, доктор Сага, – мягко прервал её Корнет. – Не говорите то, чего на самом деле не думаете… То, о чём сразу же пожалеете.
– Она меня ненавидит!
– Это не так. Она просто пытается уберечь вас…
– От чего? – Сага посмотрела на Корнета. – От чего ещё она хочет меня уберечь в этом, ….., городе?! Всё самое паршивое уже случилось, куда уж хуже? А Творецк даже с собой покончить не даст, так что – чего беспокоиться?!
Корнет молчал, но по глазам, даже в полумраке улицы, Сага видела, что переживает он не меньше её самой.
– Извини.
Она уже пожалела, что сорвалась. Мальчишка предан Стали и в то же время до беспамятства влюблён в Сагу, и она сейчас сунула его между молотом и наковальней. Ладно, сунула Сталь, но Сага могла бы и сдержаться, не делать из него козла отпущения.
– Всё нормально, – утешил Корнет. – Я понимаю.
«И куда ты мне, такой понимающий? – подумала Сага. – Воплощение чести и совести! Уж лучше бы осудил, не так бы мне сейчас стыдно было…»
– Ладно, – Сага вздохнула. – Пойдём. Раз уж приглядывать велели, так хоть составишь мне компанию!
Стоило Саге отворить дверь, спортзал зажёгся тусклым рыжим светом.
– Проходи, – сказала она Корнету, скидывая куртку и сапоги. – Как насчёт спарринга?
Тот посмотрел на неё так, будто она предложила сигануть вдвоём с Каланчи.
– Вот только не говори, что не умеешь драться! – усмехнулась Сага. – По тебе видно, что без военной подготовки не обошлось. Кадетский корпус?
– Так точно, – смущённо улыбнулся Корнет.
– А почему в науку пошёл?
– Так получилось…
Сага взяла с полки спортивную форму, и Корнет, немного смешавшись, отвернулся, а когда Сага, переодевшись, его окликнула, смутился ещё больше. Её короткая борцовка с широкой резинкой под грудью и просторные штаны на бёдрах открывали тонкую талию и натренированный пресс. Корнет изо всех сил старался смотреть ей в глаза, но получалось скверно. Сага бросила ему боксёрские бинты и принялась заматывать такими же свои руки.
– Давай так, – сказала она, – уличная техника, но по лицу стараться не бить.
– Да вы что, доктор Сага, у меня же рука на вас никогда не поднимется!
– Во-первых, – она подошла к Корнету практически вплотную, завязывая свои короткие волосы в хвост, – можешь на «ты», и никакой я тебе здесь не доктор – это уж совершенно точно. Во-вторых, руку придётся поднять – выбора я тебе не оставляю. И только попробуй играть в поддавки – дружбе конец! Я серьёзно. Уважать перестану. Готов? – Она толкнула его плечом. – И сними рубашку – порвём ведь.
Корнет умоляюще посмотрел на Сагу, но та непреклонно покачала головой. Пришлось подчиниться. Он снял рубашку, оставшись в одних джинсах, замотал руки бинтами.
– А ты крепче, чем я думала! – Сага окинула его одобрительным взглядом.
– Вы тоже, – улыбнулся Корнет, и в этой улыбке не осталось и следа былой робости: он отбросил её за пределы ринга и, кажется, сейчас был готов навалять Саге без всяких поддавков, хоть и продолжал ей выкать.
Они гоняли друг друга по рингу минут десять, и ни один не уступал другому. Оба взмокли, и Корнет – непривычно взъерошенный, разгорячённый и суровый, выглядел сейчас вовсе не мальчишкой, каким привыкла воспринимать его Сага. Он не поддавался, но её, безусловно, щадил. Однако под конец всё-таки загнал в угол, прижал предплечье к её горлу, не давая ей вывернуться. Тяжело дыша, Сага застыла, вцепившись пальцами в его крепкую руку и глядя на Корнета снизу вверх – он был почти на голову её выше. Он смотрел ей в глаза, и Сага не находила в его взгляде прежнего мальчишеского обожания – сейчас оно трансформировалось во что-то большее, и это и напугало, и обожгло её, а в голове пронеслась отвратительная мысль. Сейчас их лица оказались как никогда близко: другого шанса может не быть…
«Ну же, поцелуй меня сам, – отчаянно билось в висках Саги, – или мне придётся выбирать: поступить, как распоследняя сука, или упустить возможность перевербовать тебя!»
Корнет вздохнул, его голос осип, словно от волнения, хотя остался по-прежнему спокоен и сдержан:
– Вы думаете, я бы не решился, если бы мне хоть на миг показалось, что вы тоже… что-то чувствуете ко мне? – спросил он и выпустил её из захвата. – Если хотите использовать меня, нет нужды хитрить, ведь я на вашей стороне. Всегда был. Вам даже просить не нужно, я всё понял и всё сделаю. Никто не узнает.
Сага озадаченно на него посмотрела:
– И что взамен?
Корнет улыбнулся с горькой нежностью, покачал головой, ласково коснувшись кончиками пальцев её щеки, и, подхватив с пола свою рубашку, пошёл прочь.
С той стороны от окна в тень отпрянула девушка в облаке золотых кудряшек. За большими очками уязвлённо сверкнули потемневшие до синевы голубые глаза.
– Ку-ур-рва! – сдавленно прошептала златокудрая. – Вот ведь ты курва!
