Анастасия Орлова
Фантомные боли железных грифонов
Глава 40
Время тянулось медленно и с каждой секундой всё сильнее сжимало Саге виски горячей пульсирующей болью. Всё вокруг представлялось каким-то ненастоящим, текущим куда-то мимо и происходящим не с ней, не имеющим к ней никакого отношения. Саге казалось, что она застыла в смоле, как древнее насекомое, и теперь могла лишь наблюдать за жизнью вокруг своего полупрозрачного кокона, в который не проникало ни запахов, ни звуков, а люди и предметы виделись сквозь него с искажениями.
Ожидание было невыносимым. Если в госбезопасности всё идёт по плану, то завтра рано утром Творецк накроет объёмным взрывом. И если у кого-то получится покинуть Город сегодня ночью, есть шанс, что до утра вернуться назад они не успеют. «Надо сказать Корнету, чтобы относил людей подальше от границы», – подумала Сага и вспомнила вдруг об Унн-Уране. Где он сейчас? Наверняка в госбезопасности не упустили возможность изучить не только Плесень, но и нерукотворного грифона, и не факт, что они решили изучать его живым. Она вздохнула, и воздух показался ей разреженным, как в горах. Вспомнились слова Хиддена о том, что грифоны с активированными функциональными сканами, даже допрошитые, будут жить, пока у них есть цель. По её достижении долго они не протянут. А Унн-Уран своей цели достиг давно: доставил в госбезопасность резервуар с образцами Плесени…
Сага остановилась посреди лестницы и села на ступеньки. Завтра утром всё закончится. Закончится в любом случае, и это от них уже не зависит. И даже когда уже нет сил поверить в хороший конец, страх в него не поверить всё равно оказывается сильнее…
Семь. Сегодня их только семь из вчерашних двенадцати. Семь, поднявшихся на крышу Каланчи, тех, в ком ещё теплится надежда и отвага для очередной рискованной попытки.
Слепой грифон заметно нервничал.
– Я отправлю её сразу после них. Её не переубедить, ты же знаешь, – тихо утешал его Хидден.
– Нужно ещё дальше, чем вчера, – напутствовала Сага.
Добродушный охранник принёс с собой верёвку и поделил между беглецами: «Каждый следующий привяжет к дереву предыдущего, как только прилетит». Сталь кивнула, одобряя идею, и не поймёшь: действительно верит в успех или просто подбадривает.
Корнет-Оберон ушёл во второй рейс и уже вот-вот должен был вернуться за третьим пассажиром, как вдруг по всему периметру Грифодрома ярко вспыхнули до этого приглушённые лампы, и на границе света и тени появилась чья-то сухопарая фигура. По небрежной, разболтанной походке безошибочно угадывалась Гейт.
– Оп-п-ля, это что у нас тут за вечеринка на крыше? А чо меня не позвали? Я б бухлишка какого прихватила бы… А так пришлось только парней брать. Да, пацаны?
Из-за спины Гейт выступили, отрезая путь к бегству, четверо громил в чёрных комбинезонах на манер лётных, с фосфоресцирующими в свете фонарей жёлтыми лампасами. Женщина из прачечной тихонько взвизгнула, прижав ладони к губам. Пожилая повариха едва слышно пробормотала коротенькую молитву.
– Так, парни! – обратилась Гейт к громилам, не сводя глаз с беглецов. – Этих троих, – она указала на Хиддена, Сагу и Сталь, – под замок! Если заартачатся – сильно не калечьте, они нужны Городу.
– А остальных? – уточнил главный из Чёрных Комбинезонов.
– На остальных мне срать, указаний сверху не поступало, – пожала плечами Гейт. – Действуйте по обстоятельствам.
– Господи Иисусе! – прошептала повариха и быстрым движением перекрестилась.
– Давайте, вы пятеро, – главный указал на сгрудившихся в кучку беглецов, – топайте вниз. Дурить не будете – отпустим по хатам.
– Я пойду, пойду, – залепетала женщина из прачечной, медленно, боком двигаясь к лестнице. – Вы только не бейте. Не бейте, пожалуйста!
Главный криво ухмыльнулся, и тут один из беглецов – молодой научный сотрудник – сорвался с места и побежал в противоположную от лестницы сторону – к краю крыши – и, перемахнув через парапет, сиганул вниз.
Крик застыл у Саги в горле, так и не вырвавшись наружу. Спустя мгновение над крышей бесшумно поднялся один из стражей-грифонов и, по орлиному раскинув крылья, сделал круг над их головами, сжимая в когтистых лапах безвольно болтающегося прыгуна, так и не долетевшего до земли. Грифон спустился ниже и бросил поскуливающего беглеца к ведущей с Грифодрома лестнице, прямо под ноги перепуганной женщине из прачечной. Тот, не удержавшись, кубарем скатился вниз, скрывшись с глаз. Один из громил пошёл следом, поторопив грубым тычком прачку.
– Ну что, есть ещё желающие покататься? – хохотнула Гейт, проводив их взглядом. – Давайте, идиоты, шевелитесь, пока мои парни не стали вас поторапливать! – прикрикнула она на оставшихся троих. – Или у кого-то тут раззуделось желание подраться?
Повариха вновь перекрестилась, а потом, обернувшись через плечо, перекрестила и стоявшую поодаль Сталь и поковыляла к лестнице, что-то бормоча себе под нос. За ней пошли и остальные, сопровождаемые вторым Чёрным Комбинезоном.
– Ну чо, ковбой? – ухмыльнулась Гейт Хиддену, когда те спустились вниз. – Ты один с двумя бабами, я одна с двумя парнями плюс грифон, – она хохотнула над собственной шуткой. – Сдаёшься? Или помочь?
Хидден украдкой глянул на небо – пока не вернётся Корнет, драться бессмысленно. А вот время потянуть можно. Чёрные Комбинезоны медленно брали их в кольцо, заходя с боков. Главное – не выпускать их из виду. Хидден осторожно отступил назад, кратким жестом велев Саге и Стали отойти ближе к краю крыши.
– И что ты с нами сделаешь, Гейт? – спросил он.
– Это уж от вас зависит! – весело отозвалась та. – Может, и ничего. Я говорила вашей железной леди, что Городу вы пока полезны. И если не совсем идиоты, то будете жить припеваючи.
– Как ты?
Хидден сделал ещё один мягкий шаг назад и переглянулся со Сталью. Та его поняла, отступив за Сагу, ближе к краю крыши.
– Может, и как я, – ответила Гейт. – Я-то своей жизнью довольна.
Хидден вновь бегло глянул на небо и, заметив в тумане металлический высверк, усмехнулся.
– Хорошо, что ты довольна своей жизнью, Гейт, – сказал он чуть громче. – Плохо, что жить тебе осталось всего несколько часов.
Гейт недоверчиво выгнула фиолетовую бровь.
– Утром и ты, и эти два парня по бокам от тебя, и все те, кто только что спустился вниз, погибнут. И грифоны (кстати, которого из двоих ты привела с собой?), и остальные жители Города, и сам Творецк – тоже.
– Чо ты гонишь, Хид? Хорош мне зубы заговаривать! Сколько ни отступай, а крыша кончится. Вон, железная леди уже в парапет упёрлась, так что не ломай комедию.
– Сага, – позвал он через плечо, – подай голос.
– Что? – не поняла Сага.
И после этих слов как будто само небо рухнуло на Грифодром. Хиддена едва не зацепило острыми железными перьями, но он ушёл из-под удара, метнувшись к ближнему громиле, рубанул ребром ладони ему по шее и загасил кулаком в челюсть. Пинком в живот сбил с ног ринувшуюся к нему Гейт и развернулся в сторону второго Чёрного Комбинезона, которого случайно зацепил кончик грифоньего крыла, распоров бедро.
Спикировавший на голос Саги Корнет-Оберон схватил её и рванул вверх. Сталь, перемахнув через парапет, спрыгнула с крыши, и устремившийся к Корнету грифон резко изменил курс, чтобы подхватить её. Хидден и Сталь выиграли для Корнета несколько секунд форы. Оставалось надеяться, что этого хватит, и он окажется достаточно быстр, и не собьётся с курса, и не выронит Сагу.
Громила с распоротым бедром бросился на Хиддена, но тот увернулся. Пропустил его мимо и придал ускорение толчком сзади, направив на первого, который поднимался на ноги. Раненый не успел затормозить и, с разгона запнувшись за товарища, кубарем покатился по крыше.
Сзади на Хиддена прыгнула Гейт, предплечьем пережала его горло в удушающем захвате. Хидден рывком перекинул её через плечо; она, загремев на спину, попыталась лягнуть его в пах и получила кулаком в челюсть. Что-то хрустнуло под костяшками Хиддена, брызнула кровь. Гейт, зажмурившись, прижала ладони к лицу – кажется, он выбил ей зуб.
Над самой крышей, на огромной скорости, рассекая туман острыми крыльями и едва не снеся Хиддену голову с плеч, пролетел грифон, сбросив Сталь прямо в руки раненому громиле. Пригнувшись, Хидден не заметил, как на крышу ворвался ещё один Чёрный Комбинезон и зашёл сзади. Он и обрушил мощный удар на затылок Хиддена, стоило тому поднять голову. От удара Хидден не вырубился, а лишь согнулся пополам, но первый громила подоспел как раз вовремя, чтобы зарядить ему коленом в лицо. Тот, что был сзади, подсёк Хиддена под колени и повалил, врезав вдогонку в ухо.
В голове, словно ил в воде, взметнулся оглушительный шум, перед глазами повис фиолетовый мрак – будто занавес опустили. Хидден понял, что подняться уже не получится. Трое, включая Гейт, запинывали его тяжёлыми ботинками. Оставалось лишь сгруппироваться и закрыть голову руками.
…Корнет крепко держал Сагу передними лапами, бережно прижимая к своему брюху, и яростно месил воздух железными крыльями, уходя от погони. Но что-то огромное всё же нагнало его, лихо обогнуло и подрезало. Грифон. Профессор или Вермут – неважно, опасны оба. Корнет дёрнулся вверх, другой грифон устремился в его подбрюшье, выбросив вперёд когтистые лапы, норовя отобрать Сагу. Корнет извернулся в полёте в самый последний момент, ушёл вниз и в сторону, закрывая Сагу собой, и по его крылу лязгнули железные когти пролетевшего мимо противника.
Движение воздуха подсказало Корнету, что другой грифон перекувырнулся через голову, разворачиваясь и набирая высоту, и готовился зайти на него сверху. Корнет прибавил скорости, насколько мог, но увернуться не получилось: противник камнем упал ему на спину, треснув Корнета клювом в затылок. От сокрушительного удара зазвенели перья, а Корнет окончательно потерял ориентацию в пространстве. Нападающий вцепился когтями в основание его крыльев и могучим толчком перевернулся в воздухе вместе с Корнетом, сбивая тому ещё и баланс. Потерявший и небо, и землю Корнет завертелся, хаотично молотя крыльями. Противник отцепился от него и, заложив петлю, протаранил ему бок так сильно, что Корнет едва не выронил Сагу.
– Бросай! – крикнула она. – Бросай и уходи! Корнет, это приказ!
И ещё один таранный удар, теперь сверху, и железный лязг, и скрежет помятых перьев. Корнет уже не понимал – падает он или всё ещё летит, а если летит, то в каком направлении.
– Брось меня, Корнет! – срывающимся голосом требовала Сага.
Но как он мог отпустить последнюю надежду спасти её?..
И тут в его сознании ослепительной вспышкой сверкнула мысль, показавшаяся ему единственно правильной. Надежда спасти Сагу ещё оставалась. Он разжал лапы и почувствовал, как резко изменил траекторию второй грифон, бросившийся ловить Сагу. У Корнета есть пара минут, пока грифон отнесёт её обратно на Грифодром – достаточно, чтобы выровнять полёт и сориентироваться. А этого хватит, чтобы покинуть Творецк, даже если его решат преследовать.
…Когда грифон опустил Сагу на крышу, Чёрных Комбинезонов там было уже трое, а Хиддена скрутили и поставили на колени. Судя по виду, неслабо досталось всем, даже Гейт. Сталь выглядела целее остальных, но и у той из-под волос по виску и щеке струилась кровь, капая на плечо.
– И эту сучку на колени, руки за спину! – скомандовала Гейт.
Сквозь злую окровавленную улыбку Гейт Сага заметила, что у той не хватает верхнего клыка. Державший Сагу громила грубо пнул её под колени и связал сзади её запястья.
– Зачем? – одними губами спросила она, искоса глядя на избитого Хиддена. – Вместе мы могли с ними справиться.
– И толку? – так же беззвучно ответил он. – Город на их стороне, а грифон пронесёт сквозь поле только одного.
– Давайте, поднимайте их, пошли! – скомандовала Гейт. – Я ж говорила – не дёргайтесь, – обратилась она к пленникам. – Ничего ж не изменилось, только морды всем разбили.
Сталь повели к лестнице первой, и она у самого выхода оглянулась на Хиддена и Сагу.
«Спасибо, – прочли они по её губам. – Мы спасли двоих».
– Иди давай, тётя! – пихнула её Гейт.
Их заперли в свободных кабинетах, всех троих – в разных. Хорошо, что хоть руки развязали. Спустя полчаса или чуть больше к Хиддену пришла Гейт.
– Ты, говнюк, мне зуб выбил, – беззлобно сказала она, верхом усаживаясь на единственный в пустом кабинете стул.
Хидден лишь криво усмехнулся – насколько это позволяли распухшие, схваченные коркой запёкшейся крови губы. Он сидел прямо на полу, привалившись к стене и всё ещё запрокинув голову, хоть кровотечение из носа уже давно остановилось. Гейт он видел нечётко: заплывшие глаза слезились, изображение кривилось и морщилось.
– Но ты на удивление довольна, – устало отметил Хидден.
– Ну так моя ж взяла, – Гейт хохотнула. – А зуб – поправим. Не последний же.
– И что, даже мстить не хочется?
– Так я тебя уже попинала. Да и потом – допрошивать тебя, судя по всему, всё-таки придётся. И мало ли чо я тебе в башку могу всунуть помимо того, что потребует Город. Тебе или твоей девке. Так что веди себя хорошо, а то вдруг и вправду отомстить надумаю. – Гейт хохотнула ещё раз.
– Не успеешь.
– Ой-ой, думаешь, я поверила в твои басни про местечковый конец света? Пф-ф-ф, да не смеши! Даже если что-то там такое вы и придумали – Творецк мощный, он справится. И нас защитит.
Хидден вновь усмехнулся и тут же об этом пожалел – вышло болезненно.
Если второй грифон не догнал Корнета, Хидден ни за что не поверит, что тот не предпримет ещё одну попытку вызволить Сагу. И есть лишь один способ помочь ему в этом отсюда, из-под замка: отвлечь и Город, и Гейт с компанией чем-то более серьёзным.
– Давай я расскажу всё, что знаю, – Хидден покосился на Гейт, – и Творецк тоже послушает. А там уж решите, правда это или ложь, и есть ли у вас хотя бы ма-аленькая надежда пережить грядущее утро.
Глава 41
Город содрогнулся, словно от подземного толчка. Что-то глухо бахнуло в его недрах, как будто под самой Каланчой, и по её стенам прошёл гул, похожий на сдавленный стон. Сага, очнувшись от тяжёлой дремоты, прислушалась. По коридору мимо двери кабинета, в котором её заперли, пробежали несколько человек. И вновь – толчок. Такой ощутимый, что над бетонным полом поднялась пыль. «Что это? – подумала Сага. – Уже взрыв? Нет, если бы взрыв – никто бы уже не бегал. Тогда что?» И опять – гул по стенам, с потолка посыпалась мелкая бетонная крошка. Из коридора раздались крики. Слов Сага не разобрала – голоса звучали слишком далеко, но в них явно сквозили нотки паники. Она поднялась на ноги и схватилась за стену – так сильно закружило голову. Через мгновение Сага поняла: дело не в ней, это качнулась Каланча.
– Вот дерьмо! – пробормотала Сага, соображая, на каком этаже их заперли.
Седьмой? Восьмой? В общем – высоко. Ещё и окна нет – не поймёшь, что там на улице.
Ещё один толчок, и крошка с потолка, и дрожь по стенам, и звук, похожий на завывание ветра в дымоходе. Но в Творецке нет дымоходов. И ветра тоже нет. Откуда-то с этажей ниже долетел женский визг.
«Ну, замечательно!» – мрачно отметила Сага.
Она пыталась звать на помощь – никто не пришёл. Неудивительно: ночь на дворе, и сейчас здесь кроме Чёрных Комбинезонов, пойманных беглецов да Гейт вряд ли ещё кто-то есть. Сага пыталась высадить дверь плечом, но та не поддалась. Каланча продолжала раскачиваться всё сильнее, стонать и содрогаться всем своим двенадцатиэтажным телом, словно перебрала текилы, и её вот-вот стошнит.
По голым рукам Саги зябко пробежали мурашки – всегда тёплый воздух Творецка стремительно остывал, а значит, сейчас вся энергия Городу требовалась на что-то другое, более важное. Сомнений не осталось: Каланчу раскачивал сам Творецк, но зачем? Зачем ему могло понадобиться срочно её разрушить? Если только… Сага перестала наматывать круги по пустому кабинету и, запрокинув голову, зарылась пальцами в растрёпанные волосы, сцепив их в замок на загривке.
– Ты зна-аешь! – догадалась она. – Хидден сказал тебе, и теперь ты пытаешься… Что? Построить баррикаду? Смастрячить из подручных средств бомбоубежище? За пару часов у тебя ничего не выйдет! Конечно, грибные споры выживут. Как минимум – в герметичных контейнерах в брюхах твоих грифонов. Но ты будешь уже слишком слаб, чтобы защитить их, а им понадобятся недели, чтобы вновь прорасти в грифонов. ГБ не даст им столько времени, зачистит и споры, и грифонов сразу после взрыва. Ты проиграл, Творецк! Смирись и не дёргайся. – Сага мстительно усмехнулась. – Хотя нет, дёргайся! А я посмотрю на твои беспомощные корчи.
Каланчу вновь тряхнуло, стены взвыли, сверху раздался упругий хруст, и потолок расколола ветвистая трещина, из которой на Сагу посыпались мелкие куски бетона. Кабинет пошатнулся, его стены повело, словно они были картонными, дверной проём перекосился, и деревянная дверь лопнула пополам. Сага ногой выбила нижний её кусок и выбралась в пустой коридор.
Вместо тумана в неожиданно сухом и холодном воздухе клубилась бетонная пыль. Она пеплом оседала на волосах и одежде, забивалась в нос, рот и глаза, поскрипывала на зубах и каменным привкусом ощущалась на языке. Дышалось этой взвесью ещё тяжелее, чем привычной творецкой влажностью. Пол ходил ходуном, от стен отваливались куски бетона. Длинные белые лампы, освещающие коридоры, мигали и лопались, и осколки хрустели под ногами, словно яичная скорлупа. Времени не оставалось, нужно было немедленно выбираться из Каланчи, но Сага неслась по коридорам, проверяя кабинеты – сплошь пустые, – выкрикивая имена Хиддена и Стали. Она должна их найти. Она никуда без них не пойдёт!
– Сага! – приглушённо отозвался на очередной её зов голос Хиддена, и ей показалось, что донёсся он из-за следующей двери.
Она попыталась высадить её раз, второй – без толку. Тогда, разбежавшись, Сага что есть силы наскочила на дверь, и та поддалась неожиданно легко, вылетев вместе с косяками и Сагой в кабинет. Не удержавшись на ногах, Сага рухнула на пол, ободрав ладони. Закашлялась, вдохнув взметнувшиеся клубы бетонной пыли. Глаза слезились, их жгло, будто кто-то бросил ей в лицо пригоршню песка. Но даже сквозь плотную завесу пыли, сквозь расплывчатую пелену слёз было видно, что в кабинете больше никого нет.
– Хидден?
Сага озиралась, стоя на четвереньках и всё ещё надеясь, что просто не заметила его.
– Хидден! – поднявшись, крикнула она во всё горло.
Под ногами Саги раздался треск, как будто лопнул кусок брезента. Пол разломился надвое, крупные трещины выстрелили от разлома к стенам, словно щупальца, и Сага провалилась с большим куском бетона этажом ниже.
– …..! – прошипела она и осторожно пошевелилась.
Тело отозвалось тупой болью – мелочи: ушибы да ссадины. Сага встала, стряхнула с себя бетонную крошку и огляделась: очередной пустой кабинет.
– Сага! – раздалось из-за закрытой двери.
– Хидден? – не поверила она своим ушам.
– И Сталь со мной. – Она услышала в его голосе улыбку. – Ты цела?
– Да! – выкрикнула Сага и с облегчением рассмеялась: кто бы мог подумать, что буквально за несколько минут до гибели она захочет лишь одного – слышать голос Хиддена. – Цела, да, – повторила она уже тише. – Подо мной провалился пол. Видимо, пора подумать о диете…
– Отойди, – попросил Хидден и попытался выбить дверь, но та поддалась лишь с третьего раза. – Какого чёрта здесь столько замков, когда в жилых домах их нет вообще? – возмутился он. – И какого чёрта они вдруг все оказались заперты?!
– Как будто сам Творецк пытается нас задержать… – негромко отозвалась Сталь.
Профессор заполошно метался вокруг разрушающейся Каланчи, и внутри у него творился полнейший раздрай. Разум подсказывал бежать отсюда подальше, но тело не слушалось. Плесень диктовала грифону свою волю, и её воля в корне отличалась от желаний заточённого в грифонье тело Профессора. Плесень оказалась сильнее и его разума, и чувств, и даже инстинкта самосохранения, и она побеждала. Поэтому грифон, едва отлетев от Каланчи, возвращался обратно, словно беспомощная птаха, сдуваемая сильным порывом ветра.
Город приказывал Профессору укрыться в цокольном загоне, из которого выйдет надёжное убежище, когда сверху обрушится Каланча. Профессора этот план пугал. Ему казалось, что и логичнее, и безопаснее попытаться покинуть Творецк и затаиться, проращивая в каком-нибудь тихом местечке споры из резервуара. Но Город не мог отпустить грифона – свою последнюю надежду выжить – куда-то далеко, ведь там Плесень уже ничем не сможет ему помочь.
Профессор глянул вниз: проснувшиеся от толчков жители высыпали на улицу и в панике бежали кто куда. Тротуар у них под ногами шёл крупной волной, булыжники выворачивались из плотной кладки, выдирая комья земли. Люди кричали, падали, и бегущие следом спотыкались об упавших и наступали им на руки.
Профессор рванулся из последних сил, пытаясь сбросить с себя невидимый поводок, тянувший его обратно к Каланче. Где-то в недрах его железного тела скрутился тугой жгут, удавкой перехватил горло и неумолимо потянул вниз, вниз, к распахнутым дверям главного входа Каланчи, а потом ещё ниже – в цокольный загон.
Гейт не поддалась общей панике и не бежала, а уверенно шла к дому Медиума в убеждении: Творецк о ней позаботится. У Города наверняка уже есть план их спасения, и кому о нём знать, как не Медиуму. И Гейт оказалась права: Медиум, растрёпанный со сна, в полурасстёгнутой рубашке, попался ей навстречу.
– О! – обрадовалась Гейт, но сказать ничего не успела: он сцапал её за локоть и поволок в сторону Каланчи.
– Давай, давай, хакерша, шевелись! – приговаривал он, хоть Гейт и не думала сопротивляться. – Не знаю, что за хрень тут творится, но Город хочет, чтобы мы пересидели её в цокольном загоне!
– О, я тебе расскажу, что за хрень! – радостно пообещала Гейт, едва поспевая за Медиумом.
Сага, Хидден и Сталь выбрались из Каланчи и побежали прочь от мечущейся толпы и бугрящихся под ногами тротуаров – ближе к окраинам, где улицы были пустынны и неподвижны. Сага остановилась недалеко от дома Хиддена, окликнула остальных.
– Куда мы бежим? – запыхавшись, спросила она. – Зачем? Выхода нет!
– Ну, это мы ещё посмотрим, – ответила Сталь, глянув на Хиддена.
– Что? – не поняла Сага. – Я не знаю что-то, что знаете вы оба?
– Я практически уверен, что Корнет вернётся, – ответил ей Хидден.
– Нельзя быть «практически уверенным», – криво усмехнулась Сага. – Ты либо уверен, либо нет.
– Я уверен. В его упрямстве – так уж точно.
Все трое посмотрели на небо.
– Светает, – задумчиво произнесла Сталь. – Это мой первый рассвет за шесть лет… И дышится так легко без этого проклятого тумана. – Она вдохнула полной грудью.
Вдалеке, на светлой полоске, разливающейся, словно тыквенный сок, между линией горизонта и пока тёмно-синим небесным сводом, появились две стремительно приближающиеся точки.
– Штурмовики? – спросила Сага.
Сталь, вглядываясь в небо, покачала головой:
– В звене обычно три самолёта. Этих – два.
– Может, решили, что нам и двух хватит? – невесело хмыкнула Сага.
– Это грифоны! – выкрикнул Хидден. – Грифоны!
– Двое? – не поверила Сага. – Но кто вто… – она потрясённо замолчала, так и не договорив. – Унн-Уран, – едва слышно выдохнула она.
Точки в небе стремительно приближались, приобретая чёткость, и теперь не составляло труда разобрать в них грифоньи силуэты.
– Он всё ещё жив! – Сага обернулась на Хиддена. – Но как? Его цель давно достигнута, а ты говорил…
– Значит, у него есть другая, более важная цель, – перебил её Хидден.
На Корнете всё ещё болтались транспортировочные ремни, на шее Унн-Урана – обрывок толстой цепи: значит, в госбезопасности его держали активированным – на привязи. Повезло. Ведь если бы они сумели извлечь скан, Корнет не смог бы привести Унн-Урана на помощь.
– Вот дерьмо! – ругнулся Хидден.
Откуда-то из центра города поднялся в воздух Горгона и ринулся на перехват.
– Если сейчас и второй подкатит…
Но второй, Профессор, сидел взаперти в цокольном загоне вместе с Гейт и Медиумом.
Горгона устремился на Унн-Урана: видимо, знал, что Корнет слеп, а потому не так опасен. Он пошёл на таран, целясь Унн-Урану в бок, и тот подпустил Горгону так близко, что Сталь встревоженно охнула, но в последний момент резко взмыл вверх, уводя за собой Горгону. Корнет не отклонялся от курса и теперь летел прямо на Хиддена, Сагу и Сталь.
– Она здесь! – крикнул Хидден грифону из-за спины Саги.
– Нет, сначала не меня! – только и успела выкрикнуть Сага.
Сталь пригнулась, Хидден, упав на землю, резко откатился в сторону, чтобы не попасть под железные крылья, и Корнет, метко подхватив попытавшуюся увернуться Сагу, устремился вверх. Она ещё что-то кричала ему, но упрашивать Корнета в первую очередь унести Хиддена или Сталь было бесполезно.
Горгона тут же бросил погоню за Унн-Ураном и полетел наперерез Корнету. Тот его, разумеется, не видел. Унн-Уран лихо развернулся; обрывок цепи лязгнул о его железные перья. Он нагнал стремительного Горгону и схватил клювом его за хвост – чуть повыше «кисточки». Тот забуксовал, дёрнулся так и эдак, хитрыми разворотами пытаясь избавиться от повисшего на хвосте балласта, но Унн-Уран вцепился насмерть. Они отстали, а Корнет с Сагой в лапах приближался к силовому полю, хоть и дал сослепу лишний крюк.
– Давай же, ну! – простонал Хидден, глядя ему вслед.
Горгона не оставлял попыток вырваться. Он резко сдал назад, и тянувший его к земле Унн-Уран провалился ему под брюхо. Горгона кувырнулся вниз, поймал клювом болтающийся на шее Унн-Урана обрывок цепи, рванул на себя и одновременно с этим ударил Унн-Урана лапами от себя, пытаясь сломать ему хребет. Что-то хрустнуло внутри Унн-Урана – глубоко, там, где находился модуль памяти. Что-то хрустнуло и в его клюве, и Горгона, наконец, вырвался, а переломленная у основания «кисточка» с его хвоста полетела вниз.
Освободившийся Горгона метнулся за Корнетом, а Унн-Уран неловко барахтался в воздухе, теряя высоту. Движения его стали медлительны и неуклюжи, он едва не упал, но всё-таки над самыми крышами выровнялся и полетел за противником, несуразно вздрагивая всем телом.
– Что с ним? – полушёпотом спросила Сталь.
Её начинало слепить поднимающееся солнце, и она сложила ладони козырьком.
– Удар мог повредить модуль памяти, – напряжённо отозвался Хидден.
Горгона догнал Корнета у самого силового поля. Догнал, вцепился ему в спину и с силой крутанул, отбрасывая назад. Корнет несколько раз перевернулся в воздухе, и, дезориентировавшись, полетел в обратную сторону.
– Не туда! – крикнул Хидден, и грифон, не сбавляя скорости, развернулся и врезался в настигающего его Горгону.
От неожиданного и сильного удара он разжал лапы и выпустил Сагу. Горгона рыбкой нырнул за ней и, подхватив, потащил в сторону оседающей Каланчи. Унн-Уран встретил его, налетев сверху, облепил лапами его морду и принялся долбить клювом в темя. Грифоны сцепились над крышей дома Хиддена; Унн-Уран наседал, Горгона терял высоту.
Подоспевший Корнет вцепился в спину противнику, попытался зажать ему крылья, и это у него почти получилось: Горгона начал падать, таща за собой впившихся в него Корнета и Унн-Урана. Он не мог защищаться с Сагой в лапах и выпустил её невысоко над крышей. Освободившимися лапами Горгона скинул с себя Унн-Урана и рывком высвободил крылья, спихнув с них Корнета, но тот удержался, намертво вцепившись всеми когтями ему в зад.
Отброшенный в сторону Унн-Уран заложил вираж, пытаясь выровнять неуклюжий полёт, и, вернувшись к крыше, схватил Сагу.
Тем временем Горгона безуспешно пытался избавиться от повисшего на нём Корнета, но тот держался настолько крепко, что Горгоне не помогали никакие кульбиты.
Унн-Уран с Сагой в лапах неотвратимо приближался к силовому полю. Он летел медленно и неловко – не летел даже, – ковылял, но Корнет давал ему хорошую фору, пусть и из последних сил. Горгона оглянулся на неумолимо удаляющегося противника и, резко сбросив высоту, устремился к крышам. Лихо лавируя, грифон с размаху сшибал углы домов вцепившимся в него Корнетом, пытаясь сбить его с себя. Визжало железо. Летели искры и куски бетона. Маховые перья Корнетовых крыльев не выдержали очередного мощного удара и покорёжились, но когтей он не разжал. Унн-Уран почти достиг цели…
Ещё один удар, и брызги камней, и лязг, и искры. Крылья Корнета окончательно смялись – словно были сделаны из фольги, и уже не могли поддерживать тело в воздухе. И Корнет камнем рухнул вниз, увлекая за собой отчаянно пытавшегося освободиться Горгону, крылья которого не могли удержать в полёте двоих.
– Уходим! – заорал Хидден.
Но они не успели.
Горгона сделал последний рывок, заложив немыслимую петлю, и на огромной скорости вылетел прямо на них. В страшном лязге и скрежете, в снопе искр сцепившиеся грифоны пропахали тротуар. Железо их тел корёжилось, перья – ломались, разлетаясь острыми осколками. Хиддена отшвырнуло в сторону. Сталь зацепило и проволокло под комом смятых грифоньих тел.
Спустя мгновение рухнула Каланча, а потом всё стихло.
…На окровавленной брусчатке, в золотисто-розовых лучах рассвета, под грудой исковерканного металлолома, виднелась белая-белая рука. Хидден подполз ближе, бережно накрыл её своей ладонью. Посмотрел на небо, и уголок его губ дёрнулся в подобии улыбки.
– У них получилось, Катриса. Уран унёс Сагу.
Пальцы Стали дрогнули, стиснули его руку и разжались.
Сверху послышался рокот: по периметру силового поля, в белом свете взошедшего солнца, летели три штурмовика.
«Минуты полторы осталось, не больше, – подумал Хидден. – Целая жизнь!»
Унн-Уран отнёс Сагу от Творецка на несколько километров и выронил невысоко над землёй, а следом упал сам. Он умер ещё в полёте – повреждённый модуль памяти окончательно вышел из строя.
