bannerbannerbanner
полная версияСны о красном мире

Мара Вересень
Сны о красном мире

Полная версия

6

Лорд-протектор Леантара Альд Карем Волден дан Глисса вялой походкой вошел в тронный зал, царапая золотыми шпорами сапог из кремовой кожи белые с голубыми и серыми прожилками мраморные плиты пола. Оттолкнув рукой лакея, который хотел поправить сбившийся воротник из тончайшего саффского кружева на костюме из белоснежного атласа с золотым шитьем, дан Глисса поднялся на ступеньку, ведущую к трону. Небрежно отбросив край плаща из кремового бархата и приподняв усыпанный драгоценностями короткую шпагу, лорд развалился на троне, закинув ногу за ногу. В ту же секунду рядом с троном возник советник в бордовой мантии.

Лорд поправил на лбу обруч с изумрудом (доставшийся в наследство от почившего брата венец был чуть великоват) и махнул рукой стражникам. Те распахнули двери, и в зал вошли двое дворян. Один из них, Дрого Крим Эри дан Крейст, с резкими чертами лица, поклонился и отошел в сторону, чтобы его товарищ, держащий за плечо женщину, поравнялся с ним. Лорд молчал. На его холеном, изнеженном лице лежала смертельная скука. Он пропустил мимо ушей слова дан Крейста о подавлении бунта в Кирсане, так как узнал об этом еще позавчера, и лишь вяло кивнул, поглаживая усики, когда тот закончил с подробностями. Взгляд дан Глиссы перебрался с лица благородного Эри на пленницу и остановился. Та стояла, опустив голову, волосы полностью скрывали лицо. Лорд, не сводя с нее глаз, чуть повернулся в сторону советника и тихо спросил:

– Кодвилл, это и есть тот сюрприз, который ты обещал?

– Да, мой лорд.

– Дан Гиллер, что это вы с дан Крейстом мне притащили? Кто эта замарашка? – в голосе лорда не было и тени интереса.

Ормил дан Гиллер, бородач, который держал девушку, толкнул ее так, что она упала на колени почти у самого трона.

– Мы с дан Крейстом, – сказал он, – заметили ее у дороги близ побережья, когда возвращались из Кирсана. Увидев нас, она побежала. Когда же мы нагнали ее и стали спрашивать, кто она и что делает здесь одна, она ответила на каком-то диком наречии.

– Так и было, мой лорд, – подтвердил дан Крейст. – Мы не поняли ни слова из того, что она сказала. Учитывая наши напряженные отношения с Ксантом и Фагией2, я осмелился предположить, что эта женщина – шпионка. Мы с благородным Гиллером решили, что будет лучше доставить ее куда следует.

– Ваша забота о безопасности Леантара будет вознаграждена. Можете идти, – все с тем же безразличием произнес лорд.

Как только даны скрылись за дверью, дан Глисса несколько раз щелкнул пальцами. Из-за ширмы в углу появился слуга в сером, поклонился и застыл.

– Подними. – Лорд неопределенно махнул рукой в сторону сидящей на полу пленницы, слуга выполнил поручение и снова спрятался в свой угол.

– Хм. Шпионка Ксанта и Фагии? На побережье? – с сомнением проговорил дан Глисса, встал с трона и подошел к девушке. – Интересно. Лаки, – снова бесшумно, как призрак, возник слуга. – Пойди узнай, будет ли принцесса обедать.

Когда тот вышел, лорд повернулся к советнику.

– Что ты обо всем этом думаешь, Кодвилл?

– Об обеде, мой лорд?

– Да нет же! О том, что король Ксанта и император Фагии настолько спелись, что послали к нам своего шпиона. Я похож на идиота?

– Это вполне возможно, мой лорд. – Кодвил сделал паузу. – Особенно принимая во внимание последние новости от наших соседей.

– Что за новости? – дан Глисса продолжал разглядывать пленницу, всерьез подумывая о внесении в список проступков, караемых битьем палками по пяткам, еще одного, а именно завуалированного оскорбления словом правящей особы.

– Наш человек в Шахтане3 сообщил, что король Гинтас заключил военный союз с ордой пустынников4.

– Проклятие, – улыбаясь и растягивая гласные проговорил лорд, а потом согнутым указательным пальцем, на котором сверкал великолепный сапфир, коснувшись подбородка Милены, приподнял ей голову. – Но ведь я сейчас говорю не о союзе.

– О чем же, мой лорд?

– Кодвилл, неужели ты не в силах понять, что эта бродяжка не может быть шпионкой Фагии? – лорд рванул завязки плаща, и тот упал, обнажив плечи девушки.

Милена вздрогнула, но глаз не подняла. Она чувствовала, что ее начинает колотить от страха и омерзения, но по-прежнему предпочитала не высовываться и молчать, пока эти двое не решат, что с ней делать. Ох, как она жалела, что не понимает ничего, кроме отдельных слов, которые трудно было связать во что-то более или менее осмысленное.

– Кодвилл, – продолжал дан Глисса, медленно проводя пальцем по шее девушки к груди, – разве не видишь, что она совсем не похожа на фагийку. Взгляни на овал лица. А кожа? Такая светлая… Она может быть только… шпионкой Сойла!

Пальцы лорда сжались вокруг вестала и сорвали его с шеи Милены. Девушка инстинктивно потянулась руками к тому месту, где только что висел медальон, единственное, что связывало ее с Анжеем, которому она теперь верила безоговорочно. («Попробуй не поверь после такого!») А холеная рука с сапфиром на пальце с каким-то садистским удовольствием оборвала эту нить. Неприязни прибавилось.

С руки лорда, в которой тот держал медальон, взгляд Милены поднялся к его лицу. Дан Глисса улыбнулся, сверкнув рядом белоснежных зубов, и на его гладком лице появилось выражение мальчишки, желающего во что бы то ни стало посмотреть, из чего сделана новая игрушка. Девушка внутренне содрогнулась, поняв, что ее судьба целиком и полностью в руках этого человека с приторно красивым лицом и разгорающимся огнем похоти в глазах. Это был тот самый – девушка не могла ошибиться – лорд-протектор, о котором с таким презрением говорил Солар.

Его кожа имела приятный розоватый оттенок, переходящий в светло-вишневый на крыльях носа и мочках ушей, хорошо гармонирующий с почти черными с густым вишневым отливом длинными волосами, завитыми на концах в локоны. Кожа пожилого мужчины в мантии, к которому лорд несколько раз обратился «Кодвилл», была темнее, с красноватым оттенком. Обращаясь к советнику, лорд-протектор отошел от девушки, чтобы показать ему медальон. Тот взял вестал, покрутил его, потом посмотрел на Милену и стал что-то говорить. Зная, что разговор о ней, девушка не сводила глаз со спины лорда, а тот, отвечая Кодвиллу, поминутно оборачивался, чувствуя, что его разглядывают, и бросал на девушку взгляды, о смысле которых оставалось только догадываться.

Нужно было успокоиться, но глядя на двух мужчин, которые зажали в тиски ее ближайшее будущее, сделать это было не так просто, поэтому Милена, оставив лорда и советника, принялась рассматривать обстановку и неожиданно для себя увлеклась.

Зал был роскошен и красив неимоверно. Взять хотя бы великолепный орнамент и лепку – создавалось впечатление, что в углах зала стоят исполинские деревья и своими ветвями держат мозаичный потолок, на котором без всяких видимых креплений в огромной прозрачной полусфере, увитой побегами, сделанными из какого-то металла, висел огненный шар, заливающий зал ярким светом.

У самого пола стены были обшиты деревянными панелями, на которых проступал причудливый рисунок. Чуть выше, в изящных серебряных рамах, свитых, казалось, из множества тонких нитей, в которые были умело вплетены выточенные из сверкающих темных кристаллов цветы, холодно поблескивало несколько огромных зеркал. Девушка заглянула в одно из них и увидела себя словно окруженной волшебным золотистым сиянием. Она шевельнулась – отражение повторило, а золотистый ореол качнулся следом.

Волосы выглядели ужасно. О шампуне и расческе оставалось только мечтать. Хорошо хоть синяки почти прошли. Милена кое-как убрала с лица спутанные пряди. Все-таки кандалы смотрелись дико, мешали, да и к тому же сильно натирали запястья.

«Невероятное зеркало!»

Девушка рассматривала себя, словно вперые. Глаза были большие, карие, диковато блестящие с длинными черными ресницами, под прямыми, чуть приподнятыми к вискам бровями. Небольшой аккуратный прямой нос, четко очерченные губы, округлый подбородок, высокие скулы. Черные волосы, чуть вьющиеся и не такие густые, как хотелось бы. Светлая с легким золотистым оттенком кожа, которая быстро загорала на солнце. Вполне обыкновенное лицо, но глядя на себя в это зеркало, девушка невольно улыбнулась – она впервые увидела себя такой… красивой, несмотря на поджившие синяки и несвежие волосы.

Заметив в зеркале наблюдающих за ней Кодвилла и лорда-протектора, Милена сообразила, что уже больше минуты они не произнесли ни слова. Улыбка исчезла с ее лица, а восхищение в глазах вмиг сменилось растерянностью. Где-то там, в душе, страх, повизгивая от радости, спешил занять место, которое раньше уступил. И понимая, что сбежать из дворца, полного охранников, придворных и слуг, невозможно без посторонней помощи, а рассчитывать было не на кого («Да и куда, собственно, бежать?»), Милена опустилась на низкую скамейку возле зеркала и с покорностью, которая вдруг неизвестно почему взволновала дан Глиссу, стала ожидать приговора, полностью смирившись со своей участью. Большего она сделать не могла.

 

– Она очень мила, не правда ли? – заметил лорд, глядя на девушку.

– Я полностью с вами согласен, мой лорд, – ответил Кодвилл с едва заметной улыбкой: он, как, впрочем, и самый последний бедняк в Роккиате, да и во всем Леантаре, хорошо знал, что лорд – большой любитель женщин. – Позвольте мне поделиться одним несколько необычным предположением.

– Говори.

– Я прекрасно понимаю, что такой редкий знаток женской красоты, как вы, мой лорд, не может ошибаться, однако, смею заметить, что эта девушка все же несколько отличается от женщин сойлийцев.

– Чем же?

– Оттенком кожи, мой лорд. Собственно, поэтому я и привез ее сюда.

– Кодвил, неужели ты еще и шпионов допрашиваешь? Разве это входит в твои обязанности?

– Допросы? О, нет, мой лорд, но мой племянник Рален, секретарь Суда, по моей просьбе, сообщает мне о любопытных случаях.

– Хм!.. Оттенок кожи… Это ничего не значит, Кодвилл! Стоит ее хорошенько отмыть и сразу станет ясно, что она – из Сойла, а у меня в руке, – дан Глисса подбросил на ладони вестал, – неопровержимое тому доказательство. Но вот шпионка ли?

Советник склонил голову, словно извиняясь, что посмел сомневаться в словах своего лорда. Кодвилл считал, что разумнее было бы допросить пленницу с помощью мыслесферы. Даже не зная языка, девушка могла рассказать о себе, не прилагая больших усилий. И, самое главное, не смогла бы соврать.

По странному стечению обстоятельств Кодвил оказался свидетелем того, как дан Крейст с дан Гилером привезли девушку в Триглавец5. Выслушав объяснения данов, Советник лично приказал не допрашивать ее, просто запереть и не трогать, пока он сам за ней не придет. Благородным данам было велено до поры забыть о пленнице, а сомнения дежурного Дознавателя были пресечены после того, как Кодвил шепнул тому на ухо три волшебных слова «по велению лорда-протектора». Сам же лорд-протектор либо не подумал о том, что не мешало бы выяснить о девушке хоть что-нибудь, либо сознательно не стал это делать. Похоже, тайна делает пленницу особенно привлекательной в глазах дан Глиссы, уже оценившего ее необычную внешность. Ничего не случится, если она невиновна, но если это не так, и кто-то хотел воспользоваться именно этой слабостью лорда…

Голос дан Глиссы прервал размышления советника.

– Кодвилл, – громко произнес он, глядя прямо на девушку, словно обращался к ней, а не к советнику, – что у нас делают со шпионами?

Этот вопрос мог иметь силу, если пленница понимала, о чем речь. Но как утверждали дан Крейст и дан Гиллер, она не знала языка. Или она все прекрасно понимает? Кодвиллу подумалось, что в этом случае стоит только удивляться выдержке и актерским способностям девушки.

– Мне помнится, мой лорд, – спокойно отвечал Кодвилл, тоже не спуская глаз с девушки, в ожидании, что она выдаст себя, – последний раз вы приказали бросить шпиона дарца6 в яму голодным варлам7 не далее как вчера утром. Бедняга так кричал.

Девушка не шевелилась, продолжая сидеть в той же позе, выражающей полное смирение, лишь нервно сплетенные пальцы рук указывали на то, что внешнее спокойствие не более чем маска.

– Нет, не годится, – произнес дан Глисса.

При его приближении девушка встала.

– Ты шпионка Сойла, – сказал лорд-протектор, гадко улыбаясь, – и ты умрешь. Тебе отрубят голову.

Если слов Милена практически не поняла, то жесты лорда – он показал на нее, а потом провел ребром ладони по ее шее – были более чем красноречивы. Едва смысл сказанного дошел до сознания девушки, ее ноги подкосились, и она упала перед дан Глиссой на колени. Страх вопил и пританцовывал на окончательно поверженном самообладании.

– Отпустите меня, отпустите! Пожалуйста! Я же ничего вам не сделала! Отпустите! – срывающимся голосом умоляла она, глядя в равнодушное лицо лорда, пытаясь схватить его руку, хотя прекрасно понимала, что все ее слова для него лишь бессмысленный набор звуков.

Дан Глисса отшатнулся и вел, чтобы ее увели.

Когда в дверях появились охранники, девушка поняла, что это конец. Безумно хотелось кричать, биться в истерике, царапаться и кусаться… Ну хоть что-нибудь сделать, чтобы разбить на осколки этот кошмар! И кто-то закричал там, внутри нее, а она стояла и смотрела, как приближаются охранники, и откуда ей было знать, что спасение придет от того, кто еще совсем недавно так же желал ей смерти.

– Остановитесь!

Казалось, этот властный голос, мощным потоком ворвавшийся в открытые двери, заполнил собой весь зал. Охранники замерли и быстро вернулись на свой прежний пост за дверями, а на пороге, словно соткавшись из мрака, появилось укутанное в черный плащ изваяние с бледным лицом и горящим взглядом.

Глаза дан Глиссы вспыхнули было яростью, но это выражение тут же сменилось презрением, а губы растянулись в улыбке, которую лишь с большим трудом можно было назвать приветственной.

– Прошу вас, мой лорд, – заговорил пришедший, направляясь прямо к дан Глиссе, правда, просьба по тону напоминала скорее приказ или даже угрозу. – Вы совершите большую ошибку, не убив ее, но совершите еще большую, сделав это сейчас.

– О, кого я вижу! Господин Второй советник! Вы уже вернулись? И что же, снова указываете мне, – заметьте, не советуете, а указываете – как поступать?! – в голосе «радушного хозяина» нет-нет да и проскальзывала плохо скрытая угроза.

– Я останусь при своем. Вы совершите ошибку, если убьете эту девицу сейчас. И потом, вести ее в малый Тронный зал через полдворца было… опрометчиво. Догадываюсь, чья это была идея.

Кодвилл изобразил виноватый поклон. Лорд поморщился:

– Вы же знаете, я терпеть не могу все эти… допросные.

Впрочем, Сарку было не до них. Глаза-молнии остановились на Милене, и девушка почувствовала, что ее охватывает холодное оцепенение.

– Сарк…

Лорд-протектор, услышав имя Мастера Иллюзий из уст пленницы, с изумлением взглянул на нее, все еще стоящую на коленях, и понял, что никогда не видел такого ужаса в глазах человека. Даже когда он сказал ей о смерти, девушка не была так напугана, а тут.

– И как же, Мастер, вы объясните, что эта девушка знает вас? – поинтересовался дан Глисса, отвернувшись от Милены.

Он даже отошел подальше, опасаясь, как бы ужас, охвативший пленницу, не овладел и им. Он тоже боялся Сарка, и именно этот страх заставлял его вести себя с ним так пренебрежительно и высокомерно. Он понимал, что это не выход, но ничего не мог с собой поделать. Он понимал также и то, что Мастер Иллюзий знает об этом страхе, но это только еще больше провоцировало.

– Вы были правы, ваша светлость, связав эту девушку с Сойлом. Но только в этом, – произнес Второй советник, и дан Глисса в который раз поразился умению Мастера угадывать его мысли. Или читать?

– Да? И кто же она, по-вашему?

– Она из мира, откуда я недавно вернулся. И если бы благородные не заметили ее, то она и Посвященный, который сопровождал ее сюда, были бы уже на полдороги к Сойлу.

– Не хотите ли вы сказать, что она из той самой… м-м-м, Тени?

– Да.

С того дня, как при дворе появился мрачный Мастер Иллюзий, дан Глисса узнал множество любопытных вещей из разряда оберегаемых Сойлом тайн. Конечно же, всякий обеспеченный человек мог позволить себе пользоваться всевозможными благами, давно внедренными в обиход с легкой руки Сойла как-то водопровод, освещение, быстрая связь с помощью мыслесфер, значительно более совершенная медицина и прочие, как говорят в народе «волшебствования». Но только пользоваться. Учить у себя сойлийцы перестали задолго до приснопамятных беспорядков в Роккиате, а в местных школах преподавали только общеобразовательные дисциплины. Совет Мастеров Сойла крепко держал в руках секреты своей силы и секреты самого мира. Именно от Сарка лорд-протектор с изумлением узнал о существовании бесконечной вереницы миров, подобных Тер, а также то, что туда можно попасть.

– Ее имя?

– Милия Стейл Альдо.

Услышав знакомые слова, девушка насторожилась. Опять. Опять это имя. Все, как помешанные, твердят его в ее присутствии и делают круглые глаза.

«Но не может же оно и в самом деле быть моим!»

– Альдо? Вот так сюрприз! – Дан Глисса заинтересованно глянул на Кодвилла, но тот лишь пожал плечами.

Громкий протест сорвался с губ Милены, и она спешно зажала рот ладонями. Лорд обернулся.

– Что она сказала?

– Она отрицает мои слова, – отозвался Сарк.

– Так она знает, о чем мы говорим?

– Нет, вероятно, она узнала имя, которое я произнес.

– Она имеет какое-то отношение к…

– Да, полукровка, – резко ответил Мастер Иллюзий, явно давая понять, что беседовать об этом при слушателях не лучшая идея. Дан Глисса проигнорировал, но Сарк так выразительно покосился на Кодвилла, что советник предпочел отойти подальше

– Любопытно, – проговорил лорд. – Значит там, в этой вашей Тени, это возможно.

– Как это ни странно, да. Люди Тени намного ближе нам по крови, чем люди Тер.

– Вы можете проникнуть в ее сознание?

– Да, но не прямо сейчас. То, что будет доступно – ничего не значащая ерунда. В настоящий момент она воспринимает наш мир как угрозу. Представьте себя на ее месте! Нужно дать ей время привыкнуть. К тому же у нее сильная внутренняя сопротивляемость к лично моему воздействию. Не исключено, что эта работа Посвященного. Все это, вместе взятое, создает своего рода барьер, который, конечно же, можно сломать, но тогда я не поручусь за ее разум и сохранность… – Сарк замолчал. – Нужно устранить хотя бы одну из причин сопротивления, проще – первую, и только тогда…

– Может, все-таки…

– У меня есть предложение получше.

От страха и отчаяния Милена была как пьяная: перед глазами висела мутная пелена, звуки раздавались гулко, и от них болело в ушах, руки и ноги словно онемели и отказывались повиноваться. Единственное, что она чувствовала, – тяжесть кандалов на запястьях и их леденящий холод, пробирающийся к сердцу, скованному ужасом перед Сарком и участью, которую он мог готовить ей. Сознание медленно тонуло в тумане, но раздавшийся вдруг по-детски звонкий, настойчивый и властный голос оказался тем самым ушатом холодной воды, который вывел Милену из сонного оцепенения.

Вошедшей в сопровождении высокого и худого мужчины девушке, на взгляд Милены, никак не могло быть больше пятнадцати лет. Ее округлое личико выглядело чрезвычайно решительным: тонкие дуги бровей чуть сдвинуты к переносице, а пунцовые губки плотно сжаты. Она остановилась в двух метрах от Сарка и ждала ответа на свой вопрос.

Примерно полминуты длилось молчание. Ни Мастер, ни дан Глисса явно не ожидали визита юной особы и поэтому застыли в позе застигнутых врасплох заговорщиков. Первым нашелся Сарк. Он широко улыбнулся и собрался что-то сказать, но девушка намеренно опередила его.

– Я хочу знать, что здесь происходит, – сказала она, переводя взгляд своих недетских глаз с Сарка на лорда-протектора и обратно. На мгновение, лишь на мгновение, ее великолепные карие глаза задержались на Милене и снова вернулись к дан Глиссе. Тот кашлянул, льстиво улыбнулся и проговорил:

– К чему было беспокоиться, дорогая, всего лишь скучные дела внешней политики.

– Настолько скучные, дядя, что вы послали за Мастером Сарком, чтобы он забавлял вас? Неужели вам не достает опыта Кодвилла?

Лорду не понравился тон племянницы, но то, как она ловко окрестила шутами Кодвилла и, главное, Сарка, слегка подняло ему настроение.

 

– И все же мне хотелось бы быть в курсе этих ваших «скучных дел», поскольку трон, на котором вы сидите, все еще мой.

Во время разговора Мастер делал вид, что его это не интересует, хотя все было несколько иначе. Приход принцессы в тот самый момент, когда дан Глисса был готов безоговорочно следовать его плану, мог поколебать решимость лорда в отношении Милии. Его светлость Альд Карем Волден лишь лорд-протектор, но до тех пор, пока Лии не исполнится восемнадцать, вершителем судеб Леантара остается он. С одним ограничением: принцесса должна быть в курсе всех дел.

Она забавляла Сарка, как пушистый детеныш пуфи, северного степного волка. В то же время он прекрасно понимал, что как из розового комочка, любопытного и ласкового, вырастает сильное и независимое животное, так и принцесса станет вскоре копией своего отца, Горо Кереса Волдена дан Крилла, погибшего два с половиной года назад на Море Мрака при отражении атаки кафов. («Какое благородство и самоотверженность!») Лия не даст собой управлять. Это проглядывает в ней даже сейчас. А дан Глисса – наоборот. Он слаб своим страхом перед ним, Мастером Иллюзий, и страхом потерять власть, к которой успел привыкнуть. А, как известно, знание слабостей – хороший способ управления людьми. Но сейчас Мастер собирался сыграть на двух других слабостях лорда: на его неприязни к Сойлу и любви к женщинам. Милия, по мнению Сарка, была не лишена привлекательности, что делало задачу более простой. Да и дан Глисса никогда не откажется от новой фаворитки, тем более наполовину сойлийки, чтобы досадить Лие и заставить ее понервничать. А впрочем… И Сарк странно улыбнулся, как будто ему в голову пришла неожиданно забавная мысль.

Тем временем лорд-протектор рассказал принцессе о пленнице, естественно, только то, что считал нужным, опустив при этом свои шушуканья с Мастером. Общаясь, хотя и достаточно редко, с этим сойлийцем, отвергнутым его сородичами, Изгнанным из Сойла по неизвестной причине, дан Глисса ловил себя на мысли… нет, скорее, ему казалось, что Сарк ведет невероятно запутанную игру, в которой все, и он, лорд Волден в том числе, всего лишь марионетки. Как это, наверное, странно выглядит – союз с человеком, которого смертельно боишься…

– Что вы собираетесь делать с бедной девушкой? – спросила Лия, и дан Глисса уловил в тоне племянницы сочувственные нотки.

Он ухмыльнулся в усы, бросил взгляд на пленницу и, заручившись поддержкой – едва уловимым кивком – Мастера Иллюзий, сказал:

– Поскольку я сомневаюсь, что эта девица шпионка Сойла, в чем Первый советник Кодвилл и Второй советник Мастер Сарк со мной согласны, думаю, будет не лишним задержать ее во дворце до выяснения причин ее появления.

– В качестве кого? – поинтересовалась принцесса.

– В качестве особого гостя, – муркнул дан Глисса.

Кодвилл, не участвовавший в разговоре, а только внимательно следивший за его ходом, ухмыльнулся, заметив, как пренебрежительно скривились губы Лии. Впрочем, подобное выражение лица у принцессы не было редкостью.

Где-то прозвучал серебряный гонг, возвещающий, что все готово к обеду.

Дан Глисса снова улыбнулся и обратился к Лие:

– Не угодно ли отобедать, принцесса? А один из слуг отведет девушку в крыло для гостей.

Недолго думая, Лия кивнула, откинула за спину упрямые пышные локоны и вышла из зала впереди лорда, отказавшись от предложенной им руки. Мастер Сарк вышел вслед за ними, а Кодвилл, прежде чем тоже уйти обедать, подозвал слугу и дал несколько распоряжений относительно пленницы.

Девушка даже не пыталась запомнить все те коридоры и повороты, которыми ее провели в предназначенные для нее комнаты, где и передали в руки целому отряду служанок после того, как с ее измученных запястий наконец-то сняли кандалы.

Милена чувствовала себя безвольной куклой, когда ее купали в ванне, наполненной ароматной водой, причесывали и убирали волосы, одевали в прохладные, шелестящие от малейшего прикосновения одежды. Во время купания девушку разморило, и она почти спала, когда ей, лежащей на широкой кушетке со множеством подушек, подали кушанья на низеньком столике. Она машинально отпила из бокала, едва прикоснулась к еде, не чувствуя ее вкуса, и спустя несколько минут уснула на подушках.

Милена проснулась от тихого настойчивого перезвона, решив, что это будильник и ей нужно собираться на работу. Но вместо знакомых стен перед глазами полыхнул алый огонь полога роскошной постели.

«Ого! Кто это меня сюда уложил?»

Девушка снова откинулась на белоснежный шелк подушек и закрыла глаза. Воспоминания о вчерашних событиях были туманны и потеряли свою остроту. Даже осознание того, что она пленница черт знает где и что где-то в этом же месте обитает ночной кошмар по имени Сарк, не нарушало оптимистического состояния духа.

«Утро вечера мудренее? Так получается? Ну не бросаться же мне теперь в истерику, все равно никакого толку!»

В мысли настойчиво врывался перезвон. Милена отбросила легкое и тонкое, но удивительно теплое одеяло, приоткрыла огненный полог и выбралась из постели.

В комнате стоял розоватый сумрак, но в том, что сейчас именно утро, девушка почему-то не сомневалась. Свежий прохладный воздух, проникающий в комнату через приоткрытые балконные двери, заставил вернуться к постели, взять одеяло и накинуть его на плечи. Ночная сорочка, которая была на Милене, явно была предназначена соблазнять, но никак не греть. Вместе с прохладой с улицы неслись разнообразные звуки, но девушку пока интересовал только мелодичный перезвон, разбудивший ее.

Разглядывая комнату, Милена задержала взгляд на огромном зеркале и туалетном столике перед ним, заставленном таким обилием всевозможных баночек, флаконов и коробочек, которое привело бы в восторг не меньше дюжины модниц, и замерла от изумления. Рядом с маленьким круглым зеркальцем на краю столика стояла высокая тонкая ваза, а в ней – совершенно невероятный букет. На черных стеблях с черно-бордовыми длинными узкими листьями висели гроздья бледно-розовых колокольчиков с тычинками, заканчивающимися маленькими прозрачными шариками. Ветер с улицы покачивал гроздья цветов, и длинные тычинки, ударяясь друг о друга, издавали тот самый перезвон.

Милена подошла ближе и коснулась цветов кончиками пальцев. Колокольчики отозвались громким звоном, словно вскрикнули. Девушка резко отдернула руку – сердце отчего-то бешено заколотилось – и посмотрела в зеркало. У входа в спальню стоял лорд-протектор и гаденько улыбался.

– Соа, Милия, – сказал он и подошел к ней.

Девушка отступила к балкону, плотнее укутавшись в одеяло. Ей было неловко от того, как дан Глисса на нее смотрел, но страха перед ним она уже не испытывала, интуитивно понимая, что он только пешка в игре Мастера Сарка. Поэтому, вместо того чтобы кричать и плакать, и просить о снисхождении, как поступила она вчера, Милена просто повернулась к нему спиной и вышла на балкон.

Внизу оказался огромный внутренний двор, в котором был разбит парк. Трава, деревья, кусты – все было разных оттенков красного. И небо. Затянутое облаками небо тоже было красным. Внизу, под балконом – он находился где-то на высоте третьего этажа – раздались приветственные крики.

Их было трое, разодетых молодых щеголей, выкрикивающих что-то. Судя по наглым физиономиям, они отпускали сальные шуточки и мерзко так улыбались, ожидая ответной реакции. Противные улыбочки быстро сползли с их лиц, и по шороху одежды за своей спиной Милена поняла, что дан Глисса тоже вышел на балкон. Поприветствовав своего лорда, нахальное трио поспешило ретироваться. Девушка еще некоторое время смотрела им вслед, а потом повернулась к дан Глиссе.

Лорд улыбнулся. Улыбка была почти приятной, а глаза излучали доброжелательный интерес. Лорд-протектор что-то сказал и протянул Милене свою ладонь, на пальцах которой сверкал кроваво-красными искрами камней золотой браслет. Девушка невольно потянулась к украшению – ей никогда не дарили ничего подобного – но сообразив, какой платы мог потребовать от нее хозяин браслета, тут же отдернула руку. Дан Глисса оказался быстрее. Легким неуловимым движением он застегнул сверкающее украшение. Потом снова улыбнулся и ушел в комнату.

Милена осталась на балконе, смотрела на свое запястье и вместо рубинов, оправленных в золото, ей виделись железные кандалы, в кровь стирающие руки.

2Ксант и Фагия – союзные королевства, граничат с Леантаром на юго-востоке и юге, входят с состав Союза Шести Корон.
3Шахтан – столица королевства Ксант.
4Пустынникики – кочевые племена степей и полупустынь Союза Шести Корон.
5Триглавец (Триглавая Цитадель, Kelli’at Triade) – замок с тремя башнями, где располагаются службы дознания, суд и тюрьма, одна из немногих сохранившихся построек старой Роккиаты, вплотную примыкает к восточной стене города.
6Даррец – уроженец, подданный горного королевства Оаморра-Дар (столица – Дар-Кан), одного из Союза Шести Корон.
7Варл – пустынная собака. Прирученные или выведенные в неволе варлы часто используются как охранники.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33 
Рейтинг@Mail.ru